Глава 7

Мерриан. Хельга Блэкмунд

Пришла в себя Хельга от того, что ласковая рука вытирала ей лоб чем-то мокрым. По виску поползла холодная капля, советница поморщилась и раздраженно отерла скулу.

— Пани, вы очнулись?

На нее смотрела миловидная девушка лет пятнадцати, одетая в светлое платье в меленький цветочек. Волосы ее были аккуратно заправлены под сияющий белизной чепец. Румяная, светлобровая и вся такая пригожая и опрятная, что леди Блэкмунд показалось, что проведи она рукой по щеке девушки — у той даже кожа скрипнет от чистоты.

— Ты кто? — хрипло спросила Хельга, закашлялась и попыталась сесть.

— Ой, тихонько, пани, — засуетилась служанка и, положив пухлые руки на плечи Хельге, мягко, но неожиданно сильно заставила ту улечься обратно. — Не надо вам вставать так резко… Марта я... Отец Якуб сказал, что вы сильно пострадали. Это вас колдун, небось, покалечил, да? — голубые пуговки на миленьком личике загорелись любопытством.

— Отец Якуб еще и не то скажет, — поморщилась советница и огляделась. Она лежала на постели с балдахином в небольшой, плохо освещенной комнате. Неподалеку, на высокой кованой подставке, горели свечи, отражаясь огненными лепестками в узких стрельчатых окнах. За окнами был, должно быть, тот самый сад, который Хельга видела по приезде, во всяком случае, какая-то ветка размеренно стучала в стекло. У противоположной стены наполовину выныривал из темноты огромный дубовый стол с резными ножками, угадывались силуэты пары шкафов, похоже, книжных. Ближе к середине комнаты несколько сундуков матово поблескивали чеканкой, отражая неровное пламя свечей. Сундуки показались смутно знакомыми — должно быть, багаж, тянущийся за Хельгой на подводах из самой столицы, наконец-то догнал хозяйку.

Она сняла с мокрой щеки паутину прилипших волос и вдруг поняла, что за монотонный звук разливается в комнате, понемногу успокаивая растревоженную душу. По листьям за окном вовсю хлестал дождь, а где-то очень далеко, почти на краю слуха, время от времени угрюмо шевелился гром.

— А что, дождь давно начался? — Хельга осторожно села в постели, раздраженно отпихнув от себя протестующую девичью руку.

— Ой, как ввечеру припустил, так все и льет, точно из ведра, — служанка перечеркнула лоб, — да и неудивительно это, сегодня, чай, не простая ночь наступает, а рябиновая. Говорят, короеды в эту пору костры жгут высокие да поджаривают на тех кострах младенцев человеческих, дабы потом весь год запас свежего мяса иметь.

— Марта... — простонала леди Блэкмунд и заозиралась по сторонам в поисках чего-нибудь, чем можно было бы смочить пересохшее горло, — подумай сама, какие костры под ливнем, а?

— Отец Якуб говорил — значицца, есть, — непримиримо сказала Марта и проследила за взглядом Хельги, — вы чавой-то ищете?

— Попить принеси, — мрачно отрезала та, и девушка порскнула в другой конец комнаты. Огромная тень черной птицей метнулась по стене, и служанка стала наливать из кувшина что-то восхитительно булькающее. Хельга сглотнула. — Постой, так это значит, сколько времени я тут провалялась?

— Ну, коли вас утром приложили, — служанка покосилась в окно, — а сейчас солнышко зашло, то... — подходя обратно к постели с кружкой в руках, Марта задумалась, производя в уме сложные арифметические вычисления, — день-то он как, сложится? Или тут токмо по часам считать надобно?

— Уже стемнело, надо же. — Леди Блэкмунд протянула руку. — Дай сюда.

Забрала кружку и жадно припала к пахнувшему яблоками краю. Внутри оказалось холодное молоко, и Хельга зажмурилась от удовольствия. Потом вытерла длинным рукавом рубашки молочные усы и пристально уставилась на служанку:

— Поймали беглецов, не слыхала?

— Ой, да откуда ж! — глаза Марты внезапно сделались огромными, точно две медные монеты. — Как полезла вся энта нечисть из стен, да из подпола, такое началось! В стенах тутошних, поди, сколько народу перемерло? Так он их всех, как есть поднял, чернокнижник проклятый! Микола, тот, что с кухни, головой своей клялся, что лично видел среди призраков дядюшку троюродного, который того года томился здеся по причине несдержанности натуры, да по ней же и отбыл к Судие... Конечно, кому ж из господ лыцарей понравится, коли по поводу его достопочтенной матушки простой конюх выражаться начнет...

— Слушай, давай сделаем так, — Леди Блэкмунд склонила голову к плечу, — ну-ка, возьми вон там стул, присядь рядом да расскажи все, что знаешь.

Служанку не пришлось долго упрашивать – подтянув к господской постели деревянную резную скамеечку, Марта уселась и набрала в грудь побольше воздуху.

— В общем, дело было так, — авторитетно заявила она, точно буквально по пятам следовала за Мидесом по всей прецептории. — Сначала, говорили, будто дверь подвальная заскрыпела. Лыцарь, который вас, пани, провожать пошли, Судией клялися, что никого не видели, и скрып тот случился исключительно из-за сквозняков. И еще вроде стук слышали тихий, да шепот. Тут уж они хотели тревогу подымать, да кто-то их будто по рукам и ногам невидимыми путами связал. Стою это я, говорит, — Марта сделала суровое лицо, — и аж вздохнуть не можу…

— То есть, видеть-то он все же мог, — удовлетворенно кивнула Хельга, пообещав себе поутру допросить ордальона.

— Ну, наверное, — подумав, согласилась служанка и, с опаской покосившись в темный угол, продолжила рассказ:

— А потом с пояса-то у него ключи — раз, говорит, и дернулись. Чернокнижник энтот прям из воздуха появился, дверь одну открыл, ну, за которой пленный лыцарь сидели. Ой, красавец пленник, я вам скажу… Плечи широкие, волосы, что пшеница, ноженьки…

— Не отвлекайся, — сурово бросила Хельга. — Что там с некромантом?

— А вот тот противный был, — припечатала служанка. — Старый, злобный, волосья все седые и зубов не хватает. Сказывали, что он в конце-то самом вместе с жертвами своими, как есть, под землю провалился.

Леди Блэкмунд, которая именно в этот момент решила допить молоко, фыркнула, пачкая вишневый балдахин, уронила кружку, закрыла лицо руками и рухнула обратно в подушки. Марта жалостливо погладила ее по локтю:

— Ничего, пани, вы, главное, подождите… время-то, оно все лечит…

— Я переживу, — глухо простонала из подушек Хельга, натянула на голову покрывало, и плечи ее подозрительно затряслись.

В дверь негромко постучали. Не дожидаясь ответа, на пороге возник прямо-таки сияющий чистотой и свежестью рыцарь Дамиан, одетый в черный с золотым шитьем жупон.

— Что, леди очнулась? — тихо спросил он Марту и покосился на ложе, с коего доносились странные квохчущие звуки.

— Убиваются оне, — со скорбным лицом произнесла служанка, — Ох, грехи наши тяжкие.

Она встала и отвесила рыцарю поклон.

— А ты иди себе, милая, поспи, — ласково сказал Дамиан, с интересом обозревая торчащую из-под покрывала босую ступню, — я тут собираюсь с леди Блэкмунд беседу провести… душеспасительную…

Хельга резко села и исподлобья посмотрела на приближающегося к ней рыцаря. Всю ее веселость будто ветром сдуло. Внезапно смутившись, Хельга, точно девчонка, натянула покрывало до самой шеи.

— Леди Блэкмунд, — Дамиан с наигранным удивлением поднял густую бровь, а дрогнувшее пламя свечей качнуло тени на его лице, — неужели вы меня боитесь?

Марта, напустив на себя выражение крайнего смирения, оправила белоснежный фартучек и, благостно улыбнувшись ордальону, вышла в дверь.

Хельга фыркнула, не удостоив ответом наглое заявление рыцаря, и усмехнулась:

— Смотрю, вы здесь вполне освоились, даже ночью не плутаете… Что там за страсти рассказывала служанка о заполонивших прецепторию призраках?

— Это как раз один из тех редких случаев, когда болтовня слуг соответствует действительности, — нахмурился Дамиан. Поднял с пола оброненную Хельгой кружку, принюхался. — Молоко? Хм… мило… Моя дорогая леди, здесь действительно был колдун, поднявший за собой призрачное войско. Священники комтурства, конечно, пытались усмирить нежить, но это им удавалось не слишком хорошо. Видите ли, — Дамиан уселся на край постели, и Хельга тут же подобрала под себя ноги, — единственная волшебница, которая могла бы противостоять богомерзкому действу, неизвестно почему лежала в тот момент в подвале без памяти… — Он сокрушенно покачал головой, а Хельга отвернула в тень некстати вспыхнувшее лицо.

— А что Якуб? — коротко спросила она и принялась пристально разглядывать гобелен на стене. Немного суетливо заправила за ушко свившуюся колечком каштановую прядь.

— Не нужно этого, — голос рыцаря стал неожиданно мягким, и Дамиан кончиками пальцев коснулся волос Хельги, — вам идет, когда вот так… небрежно… А Якуб, — он усмехнулся, — Якуб теперь одержим идеей очистить оскверненную прецепторию, до сих пор еще, кажется, гоняет конвент[16] и, похоже, собирается устроить поутру нечто грандиозное…

— Его Высокопреосвященство знает? — Хельга вздохнула и подумала, что теперь ей придется не только объяснять гроссмейстеру опоздание с отчетом, но и каким-то образом прикрывать собственную промашку. А еще все время не давало покоя смутное ощущение, что она упустила нечто крайне важное. Какая-то мысль то и дело всплывала, досаждала, словно комариный писк, но Хельге почему-то никак не удавалось на ней сосредоточиться. Виной тому были то ли последствия неудачного колдовства, то ли близкое присутствие Дамиана, чуть касающегося предплечьем ее колена.

— Ему отправили летавку, днем еще, — рыцарь усмехнулся. — Его Высокопреосвященство с ответом прислали приказ найти и покарать. Сейчас Жижель как раз допрашивает охранника, который видел колдуна. А вы, Хельга? Вы его запомнили?

— Я не просто запомнила, — она вскинула на Дамиана насмешливый взгляд, — я даже могу назвать Якубу его имя. Правда, это будет зависеть от того, что именно скажет гроссмейстеру меррианский комтур о моей роли в этой неприятной истории...

Рыцарь вкрадчиво рассмеялся и осторожно потянул покрывало с плеч леди Блэкмунд.

— Хельга, вам говорили когда-нибудь, что вы коварная женщина? — он настойчиво отвел ее руки, все еще цепляющиеся за спасительную ткань, и придвинулся ближе. — А еще очень красивая.… Этот свет… в нем ты выглядишь такой нежной, — прошептал он ей в губы и мягко опрокинул на кровать.

Хельга, коротко вздохнув, запустила пальцы в гриву Дамиана и закрыла глаза. До этой минуты она почему-то думала, что забыла это ощущение: как по венам начинает разливаться огонь, как тает тело под сильными руками. Дамиан что-то исступленно шептал ей на ухо, овевая шею горячим дыханием, а Хельга, радостно рассмеявшись, внезапно захотела сказать, как она ошибалась, отталкивая рыцаря, пусть даже и знакомы они были несколько дней. Она повернула голову и, коснувшись губами светлых кудрей, тихо позвала по имени. Дамиан поднял на нее затуманенные страстью глаза, и у Хельги перехватило дыхание. На один короткий миг пламя свечей отразилось в них, и показалось, что на нее смотрит пришлый. Такими же зелеными, как у ордальона, глазами, но с вертикальными кошачьими зрачками. Наваждение сразу же прошло, но Хельга уже вырывалась из объятий Дамиана, со стоном отталкивая от себя сильные руки.

— Извини… я… я не могу! — она вскочила с кровати, сделала пару шагов назад и, споткнувшись об один из сундуков, неловко села на пол.

Дамиан ошеломленно посмотрел на нее, потом побледнел и медленно поднялся. Дернув щекой, скривился и, кажется, собирался уже сказать какую-то гадость, но, увидев Хельгу растерянной и жалкой, молча развернулся и быстро вышел из комнаты.

Опершись о сундук, леди Блэкмунд поднялась и под монотонный стук дождевых капель за окном начала одеваться, всё стараясь попасть неверной кистью в узкий рукав черного шерстяного платья. Справившись с одеждой, она трясущимися руками попыталась закрутить на затылке волосы и внезапно почувствовала, как накатила волна глухой темной злобы. Сколько же еще подобных моментов придется пережить, прежде чем Хельга осознает себя полностью свободной?

Яростно вскрикнув, Хельга вскинула руку. Огненный шар слетел с ладони, осветив на мгновение комнату рябиновым цветом. Ударился в бок массивного книжного шкафа, оставил на дереве черный тлеющий искрами след. В воздухе запахло гарью, и советница, схватив кувшин с остатками молока, подскочила к шкафу и плеснула на пятно. Раздалось тихое шипение, а Хельга, почувствовав восторг и легкую пустоту внутри себя, всегда приходящую на смену волшбе, неожиданно поняла, что за мысль не давала ей покоя. Всплеснув руками и обозвав про себя сестру заразой, леди Блэкмунд вылетела из спальни, подобрав длинный подол.

Массивная дубовая дверь кабинета отца Якуба была слегка приоткрыта, бросая в сумеречный коридор тонкую полоску неожиданно яркого света. Из-за двери доносился негромкий разговор, и советница, кивком отпустив сопровождающего охранника, остановилась, прислушиваясь. В голосе комтура сквозило беспокойство:

— Так вы действительно считаете, что гроссмейстер согласится с нашими доводами?

— Епископ, — в собеседнике комтура Хельга узнала Дамиана Киорского и заинтересованно приподняла бровь. Рыцарь говорил негромко, но с явным неприкрытым торжеством: — Ровард Равелта — это еще не весь Орден, и если члены капитула выскажут свое мнение, думаю, гроссмейстеру будет выгоднее сохранить их хорошее расположение, нежели покровительствовать одному комтуру. А господа советники, насколько я понял, тоже весьма обеспокоены сложившейся ситуацией. Такая стратегическая точка, как Сатвер, не может управляться человеком, который… Леди Хельга, прекратите уже стоять в коридоре и присоединяйтесь к нам.

— Я что, так выразительно пыхчу? — ухмыльнулась она, проскальзывая внутрь и щурясь от яркого света. Похоже, комтур решил начать борьбу с Мглой со своего кабинета, запалив одновременно все имеющиеся там свечи.

— Нет, леди советница, — Дамиан поднялся из кресла и поклонился, — просто ваши духи ни с чем не спутаешь. Не каждая женщина выберет для себя запах рябины.

— Почему? — удивленно подняла темные брови Хельга, усаживаясь в кресло напротив.

— Он горький и неприятный, — усмехнулся комтур, бросив короткий вопросительный взгляд на рыцаря. — К чему все эти таинственные ночные вылазки, леди Блэкмунд? Поверьте, мы с сэром Дамианом не имеем страшных тайн и не плетем зловещие интриги против Ордена…

— Ну, я и сама не сахар, — скривилась в ответ советница и благопристойно сложила руки на коленях. — А по ночам я обычно предпочитаю спать, отец Якуб. И становлюсь еще более злой и раздосадованной, если что-то или кто-то подымает меня с кровати посреди ночи…

Сэр Дамиан хмыкнул, а комтур насмешливо поднял брови:

— И что же разбудило вас на этот раз, леди? Мне приказать высечь дождь?

— Нет, отче, — Хельга сокрушенно покачала головой и скорбно вздохнула. — Мне не давала уснуть одна навязчивая мысль: насколько хорошо меррианское комтурство знает своих врагов.

— Достаточно хорошо, леди советница, — дернул головой Якуб, — чтобы утверждать, что за последние пять лет в Мерриане не случалось ни одного происшествия, в котором была бы замешана волшба. Прошедший день — это досадное исключение.

— Ну, конечно, — Хельга рассмеялась низко и мягко, — вы с таким рвением все эти годы разгоняли в своем уделе профессиональных магов, которые могли бы поддерживать вашу политику, что ваше досадное исключение теперь запросто может стоить вам места.

Дамиан тихо фыркнул и тепло взглянул на советницу.

— Нет, я не о том, — продолжала Хельга, невозмутимо глядя, как Якуб постепенно наливается краской. — Я хотела спросить о пришлом, которого, по вашим словам, унес симуран. Его имя вам ничего не напоминает?

Комтур облегченно рассмеялся и, поднявшись из-за стола, прошел к окну. Там он встал, прислонившись спиной к подоконнику, и, одернув слегка задравшуюся черную рясу, сложил пухлые ручки на животе.

— Леди Блэкмунд, намек я понял. Но неужели вы всерьез считаете, что один из князей Дальнолесья может служить графу и сочинять для него вирши и песенки? А то, что он в итоге оказался короедом, так это даже подтверждает мою мысль. Небось, назвался, как народный герой, — Якуб затряс от смеха подбородками, — да ходил пыжился. Не может же князь, в конце концов, жить в городе давних, под самым носом у Ордена под своим собственным именем, ну, не полный же он дурак?

— Возможно, примерно на такие размышления он и рассчитывал, — пожала плечами Хельга. — Отец Якуб, во время допроса пленной мне удалось узнать, что полное имя бежавшего элвилин — Алиелор Сианн.

Квохтанье комтура оборвалось, опавшие щеки его резко посерели, и Якуб хрипло спросил:

— Вы уверены?

— Уверена, — кивнула советница и радостно улыбнулась Якубу: — Получается так, отче, что последние годы в Мерриане, под самым вашим носом, проворачивал свои тайные дела один из главных короедов…

Потом Хельга шумно выдохнула, и, сжав руки в замок, мрачно произнесла:

— Мало мне было того, что пришлось срочно менять путь инспекции, делать крюк и нестись сюда. Похоже, что, мне еще и придется помогать вам расхлебывать эту кашу. Раз уж я не смогла остановить некроманта… Кто-нибудь вообще знает, как давно он в городе?

Она посмотрела на сумеречно жующего губы Якуба и поежилась. В голове снова замельтешили тревожные вопросы. Зачем Мидес объявился здесь? Только ли из-за спикарта, принадлежавшего покойному магу Изоилу Сорду? Или он знал, что Хельга, инспектируя провинции, должна была рано или поздно приехать в Мерриан? А главное, зачем ему Джонька?

Нет, советница была уверена, что Салзар не причинит вреда ее сестре. Что бы там ни случилось в прошлом, он всегда оставался человеком благородным и до низкой мести через родственников никогда бы не опустился. Но почему младшая Блэкмунд оказалась замешана в его делах, Хельга понять не могла. Да и, откровенно говоря, после тех злых слов, которые бросила Джоанна перед впечатляющим появлением Мидеса, не очень-то и хотела понимать. Из задумчивости ее вывел Дамиан.

— Леди Блэкмунд, — зеленые глаза рыцаря смотрели насмешливо, но беззлобно, — я думаю, что в свете последних событий мне следует как можно скорее отправиться завершать порученную капитулом миссию. И… я бы нижайше просил вас сопровождать меня…

— Сэр Дамиан, вы с ума сошли?! — в пронзительном голосе комтура зазвенели панические нотки. — Сейчас, когда здесь, в Мерриане, нам так требуется помощь опытного мага?

Хельга, поморщившись, встала из кресла и мягко коснулась черного бархатного рукава рыцаря:

— Я непременно должна закончить расследование всей этой истории с несанкционированной волшбой и прочими, как выражается отец Якуб, богомерзкими делами. Но я провожу вас, сэр Дамиан, и помогу открыть дольмен.

В глазах рыцаря промелькнуло странное выражение. Хельга не смогла точно сказать, какое именно, но то, что она увидела, ей определенно понравилось. Дамиан медленно приложился к чуть дрогнувшей руке советницы и учтиво распахнул перед ней дверь.

— Я надеюсь, вы вернетесь быстро, леди Блэкмунд? — обеспокоено донеслось ей в спину. — Поутру я собираюсь очистить задние Ордена и прилегающие к нему улицы от заразы, осквернившей наши святые стены. И вас я тоже хотел бы видеть в составе конвента, во главе Святого шествия. Это успокоит горожан и возвеличит славную победу Ордена над силами зла…

Дождь молотил по земле Меррианского удела уже несколько часов подряд, точно стараясь оправдаться в долгом отсутствии и до предела напоить живительной влагой иссохшую почву. Косые струи размывали дороги, пригибали, втаптывая в раскисшую землю стебли последних летних цветов, беспощадно хлестали по лицам и плечам незадачливых путников, которым случилось оказаться в эту ночь вдали от крова. К слову, таких было мало: рябиновая ночь — время страшной волшбы, и совершенно неизвестно, какое исчадие Мглы может подстерегать человека, рискнувшего в недобрый час покинуть теплый дом. Поэтому неудивительно, что на обратном пути от дольмена отряду кнехтов, сопровождающему советницу, не попалось на дороге ни единой живой души. Леди Блэкмунд сдержала обещание, данное отцу Якубу, и уже ближе к полуночи входила в отведенные ей покои, раздраженно распутывая озябшими пальцами мокрую шнуровку плаща, ставшего вдруг непомерно тяжелым от холодной влаги.

Марта, румяная, опрятная и свежая, точно и не ложилась вовсе, уже ждала в комнате. Пока она споро и, что немало удивило леди Блэкмунд, молча помогала той избавляться от груза промокшего платья, пара слуг наполнила водой поставленную посреди комнаты деревянную лохань. Хельга с наслаждением погрузилась в горячую воду, зажмурилась, вдыхая легкий пар с запахом прелой листвы. Прислушалась к тому, как зябкая дрожь постепенно покидает тело. Марта взяла деревянный гребень, уселась рядом и начала расчесывать советнице волосы.

— Отец Жижель уже легли? — Хельга провела мокрой ладонью по лицу. Спать хотелось ужасно. Еще немного, и она заночует прямо в лохани.

— После того, как вы приехали, — кивнула служанка, — видать, дожидался. Ночь-то нынче какая… И как вы решились только отъехать? Хотя, с вами ж лыцарь был, э-эх, такой красавец, любую нечисть, поди, одним только взглядом с дороги сметет!

Хельга фыркнула, представив себе Дамиана, горящим взором повергающего в бегство армию призраков Мидеса, и поморщилась — это Марта, размечтавшись, сильно дернула каштановую прядь.

— Смотри, что делаешь, — сердито бросила советница. Служанка покраснела и, хотя Хельга сидела спиной, на всякий случай смиренно опустила очи в пол.

Леди Блэкмунд вздохнула и точно наяву снова почувствовала вкус шершавых губ Дамиана. Его низкий завораживающий голос, шепчущий ей на ухо обещания возвратиться как можно скорее. Сильные руки на своих плечах. И дождь, монотонно барабанящий по их плащам, мелкими брызгами отскакивающий от влажно блестящих камней дольмена, стекающий тонкими струями с вечнозеленых еловых лап. Дамиан говорил о чем-то неважном — о планах на комтурство, о желании доказать Равелте свою преданность Ордену, о каких-то соглашениях с наемниками Сатвера. Хельга смотрела во все глаза на точно вырезанное из камня лицо, обрамленное черным капюшоном плаща, и думала, что именно этот человек сможет дать ей долгожданную свободу и помочь снова стать самой собой.

— Только вернись, — прошептала она вслед, глядя, как он растворяется в голубоватом сиянии дольмена.

— Только вернись, — повторила она негромко и шевельнулась в остывающей воде, с тихим плеском ударившей в деревянные стенки лохани.

Утро наступило неожиданно быстро. Хельге показалось, что она просто закрыла глаза, удовлетворенно вздохнув от мягкого ощущения подушки под щекой, как в дверь уже стучали.

Вошла Марта с подозрительным свертком в руке и, расправив, явила изумленным глазам советницы поношенную котту грязного коричневого цвета. Следом на постель лег белоснежный чепец, отороченный по краю мелким кружевом.

— Это что? — изумленно спросила Хельга, не вполне еще проснувшись.

— Отец Якуб распорядились подобрать что-нибудь, соответствующее вашему положению в Ордене, пани, — смиренно сказала Марта.

— Ты считаешь, что это, — леди Блэкмунд задохнулась от возмущения, — соответствует положению советника по магии?

— Отец Якуб самолично дали указание, какая одежда вам полагается, — сказала служанка и строго поджала пухлые губки, — ибо слуга Ордена не должен смущать паству свою, а выражать всем видом смирение пред лицом Судии.

— А знаешь, возможно, он и прав, — к вящему удивлению служанки, спокойно ответила Хельга, и только блеснувший в глубине ее глаз нехороший огонек заставил Марту озаботиться состоянием здоровья комтура на ближайшую неделю.

— Когда отец Якуб собирается начать свое…мм… действо? — задумчиво спросила советница и, встряхнув котту, поморщилась от пыли.

— Да, оне ужо собираются во дворе, — в ласковом голосе девушки скользнуло неприкрытое злорадство, — вот-вот должны тронуться.

Хельга вскинула брови, подскочила к окну и высунулась наружу. Спальня ее действительно выходила на фруктовый сад. Среди подернутой ржавыми красками листвы блестели аппетитными боками омытые дождем яблоки. Наутро слегка распогодилось, и с серого неба время от времени брызгали солнечные лучи, играя яркими бликами на мокрых листьях. Во влажном воздухе висел тонкий аромат свежести и яблок, а в близкий звук падающих с веток капель вплетались несшийся от ворот гомон голосов, бряцанье оружия и приглушенное монотонное пение. Сквозь листву то тут, то там мелькали черные накидки рыцарей и алые парадные ризы священников.

— Вот Мгла! — ругнулась Хельга, представив кислое лицо Якуба, и, коротко глянув на Марту, пообещала себе позже разобраться с противной девицей, не удосужившейся разбудить советницу в срок. — Быстро, помоги мне одеться.

Когда леди Блэкмунд, завязывая на ходу чепец, пронеслась по опустевшим коридорам прецептории и вылетела на двор, там уже было безлюдно. Только шелудивый пес глодал под козырьком дровяника кость, да одинокий кнехт, стоя на одной ноге, с мрачным видом разглядывал продранную подошву пулена.

— О! — сказала Хельга, уставившись на испачканную мокрой глиной широкую пятку наемника, — они уже ушли?

— Оне не ушли, — кнехт смачно сплюнул, — оне убежали...

— То есть, как? — не поняла Хельга, и перед ее мысленным взором проплыло неторопливое столичное Святое шествие, свидетелем и участником которого она неоднократно бывала. По улицам текла река народа, а впереди, с блеском солнца на оружии, флагами и торжественным пением, ордальоны несли позолоченный символ Ордена — огромные чашечные весы.

— Торопятся отче, — кнехт скривился, — с утра, как пришли вести из Сатвера, так и начали беготню.

— Что за вести? — нахмурилась Хельга и внезапно почувствовала, как по спине пробежал легкий холодок. Ей отчаянно не понравилось, что комтур начал торопиться. Точно хотел как можно скорее оправдать перед капитулом свою несостоятельность.

— Да откуда ж мне-то знать, леди, — вздохнул наемник и запрыгал на одной ноге к деревянной скамье, стоявшей в дальнем конце двора у сараюшки.

— Говорят, что, вроде, битва с короедами была, и рыцари наши скоро, как есть, Дальнолесье захватят, — крикнул он в спину Хельге. — Вот Его Преосвященство и спешат помочь весным ходом и молитвой.

Советница фыркнула, и, подобрав платье, побежала к воротам.

На улице ордальонов тоже не было видно. Леди Блэкмунд сделала несчастное лицо и засомневалась, хватит ли у нее сил догнать припустившего во весь опор Жижеля. Оглянувшись по сторонам, она приметила стайку оборванных детишек неопределенного пола. Дети стояли у стены прецептории и с вожделением глядели на видневшиеся кроны яблонь.

— Эй вы, там! — Хельга щелкнула пальцами, и ребятня, как по команде, повернула головы в ее сторону. — Здесь Святое шествие не пробегало?

— Вона туда помчались, пани, — старший ткнул грязным пальцем в конец узкой улицы, где двухэтажные дома, нависшие над дорогой, сменяли длинную стену прецептории.

Хельга вздохнула, оценивая расстояние броска и, скользя пуленами по грязным деревянным мосткам, под которыми матово блестели внушительные лужи, бросилась в погоню.

За углом глазам ее предстало поистине странное зрелище. По обочине дороги то тут, то там, кто опустившись на корточки, кто просто стоя, тяжело дышали отставшие от очищающего действа прихожане. Леди Блэкмунд в очередной раз подивилась внезапности отца Якуба и почувствовала, как что-то потянуло ее подол. Скосив глаза, советница увидела морщинистое лицо древней старухи, двумя руками схватившей ее юбку. Фанатично блестя глазами, страуха завопила, да так, что оседлавшая соседнюю крышу стая голубей шумно взлетела в воздух:

— Доченька, спасите мою душу! Не оставьте погибнуть среди грешников, помогите испытание пройти!

Леди Блэкмунд задохнулась от возмущения и попыталась вырваться, однако это оказалось не так-то просто: несмотря на почтенный возраст, старуха держалась крепко и выпускать нежданную помощницу из цепких рук явно не собиралась.

— Да чего ты от меня-то хочешь? — для порядку еще раз рванувшись, горестно возопила Хельга.

— Так как же, — запричитала горожанка. — Судия-то он вона как распорядился, значит! Ежели смогет кто испытание пройти да до конца с ним останется, — она кивнула в сторону хвоста несущейся за очередной угол процессии, — награда тому будет немереная. Сам святой Мерриан с неба спустится да живьем с собой заберет! А я-то вот… — старческие глаза заблестели, и на щеках проступили влажные дорожки, — видать, грешница получаюся…

Леди Блэкмунд поморщилась. Она не выносила, когда у нее на глазах кто-то плачет, а старушка, несмотря на всю нелепость ситуации, похоже, была искренна.

— Вставай! — сурово бросила советница, разозлившись, в первую очередь, на свою некстати проснувшуюся сентиментальность. Старуха неожиданно быстро поднялась, перебирая грязными руками по юбке Хельги, и придавая непривлекательному коричневому колеру еще более мерзкий вид.

Советница подхватила прихожанку под локоть и что есть мочи рванула дальше, потому как шествие снова скрылось из глаз. Старушка рядом только покряхтывала да постанывала, но все же молчала, очевидно, смиренно принимая очередное испытание: ростом Хельга оказалась выше нее головы на две, и несчастной приходилось не столько бежать по брусчатке, сколько перебирать ногами в воздухе.

В конце концов, случилось закономерное. Завернув на полном ходу за угол, Хельга не рассчитала силы, и, покачнувшись, вместе со спутницей рухнула в жадно чавкнувшую дорожную грязь, еще и приложившись коленом о брусчатку. Старуха заголосила, что сестра по вере, никак, убить ее собралась, и, кажется, даже вознамерилась плеснуть той в лицо из придорожной вонючей лужи. Леди Блэкмунд, под громовой раскат хохота отставших от Жижеля горожан, вскочила на ноги и, залившись краской, побежала за Святым ходом, обещая себе, что вот теперь отче до рассвета точно не доживут. Старуха из лужи обиженно смотрела вслед.

Прихрамывая и морщась от саднящей боли в колене, Хельга наконец-то догнала процессию и, поскольку обратно в грязь ее не тянуло, стала протискиваться сквозь плотную толпу, спешащую по мосткам посреди улицы.

Ввинтившись в плотный строй и продвинувшись вперед на несколько локтей, советница внезапно поняла, что застряла. Затравленно покосившись по сторонам, она увидела колышущееся белыми чепцами пространство и множество глаз — серых, черных, голубых. Кто-то просто с любопытством оглядывался, кто-то заинтересованно косился на Хельгину голову, что возвышалась над толпой. А кто-то — глядя на этих людей, советница почувствовала себя совсем неуютно, — смотрел в небо пустыми глазами, не обращая внимания ни на тычки острых локтей, ни на духоту, ни на жар прижатых друг к другу тел, давивших так, что не повернуться. А во влажном воздухе билось монотонное пение.

«Если я сейчас упаду — меня затопчут», — внезапно с ужасом подумала Хельга и рванулась, что было сил. Выпростала-таки одну руку, оцарапав ее о железную пряжку чьего-то пояса. Суетливо поправила сбившийся чепец, со стоном вытянула зажатые телами прихожан длинные волосы.

А потом, выбрав момент, когда на нее никто не смотрит, пробормотала заклинание, и на голову идущей впереди дородной женщины опустилась белая голубка. Толпа вокруг ахнула и замерла. По процессии полетел торопливый шепот, истерические вскрики «Чудо! Чудо!» и громкий плач. Толстуха стояла, хлопая глазами, и растерянно утирала ладонью со щеки свидетельство истинности знамения.

Советница же, не теряя времени, прощемилась между горожанами и, обреченно вздохнув, сошла с мостков, посчитав, что мягкая грязь — это все же безопаснее.

Она пробежала обочиной, окончательно измарав подол котты, и, наконец, настигла начало процессии. Святое шествие почти завершило путь – летящий впереди отец Якуб в развевающихся одеждах победно потрясал флагом Мерриана.

— Ваше Преосвященство! — Хельга, подобрав тяжелый подол, рванулась к ордальону. — Что ж вы делаете! Вы же половину паствы по дороге потеряли!

Жижель недовольно на нее покосился, хекнул и резко остановился.

— Пани советница! — он изумленно разглядывал грязные разводы, тут и там покрывавшие руки, платье и лицо леди Блэкмунд. — Что с вами произошло?

— Я пострадала за веру, — мрачно уронила Хельга, и тут небеса снова потемнели. Сверкнула косая молния и, придерживая взметнувшиеся под порывом ветра накидки, чепцы и плащи, Святое шествие бросилось укрываться от грозы под сводами кафедрального собора.

16 – Конвент – руководство комтурства, состоящее из рыцарей и священников