Глава 9

Сатвер. Хельга Блэкмунд

Сатвер, один из старейших городов Даринги, раскинулся на холме, у подножия которого размеренно несла свои воды широкая река Атали. Еще пару лет назад окрестности города были густо заселены и радовали глаз, но сейчас черепица с крыш поосыпалась, каменные стены почти скрылись за вьюнком и бурьяном, а сами дома печально наблюдали пустыми окнами, как в любое время года плывут над рекой облака.

Виноваты в том, что простой люд сорвался с насиженного места, были пришлые. Мирно жившие пару тысяч лет по соседству с Сатвером, за какие-то полгода они неожиданно сделались угрозой для людей. Во всяком случае, в городе поговаривали, что вот-вот должна разразиться война, и вернувшиеся с ярмарки торговцы фруктами мрачнели лицом, пересказывая тревожные вести соседям. Тревоги добавляло и то, что у жителей предместья за прошлый год не народилось ни одной девочки: это тоже считалось верным признаком надвигающейся междоусобицы.

А страшное Дальнолесье, в котором засел вражина — остроухие элвилины да рыжие любовы маги — вот оно, рукой подать. Если взобраться на западную городскую стену, то в хорошую погоду можно даже разглядеть на краю окоема подернутые туманом деревья.

И однажды ранним утром, вдохновленные ордальонской проповедью о чуждости и богомерзости пришлых, что оскрверняют земли возлюбленных детей Судии, пейзане снялись с места. Кто переселился в город, кто, погрузив нехитрый скарб на телеги, отправился искать счастья в глубь страны. Даже Гнилое Болото казалось им безопаснее.

Хельга, придержав лошадь за повод на площадке дольмена, с интересом огляделась. По обочинам пустых улочек, усыпанные ягодами, густо разрослись кусты шелковицы и кизила. Из-за невысоких оград клонили тяжелые ветви фруктовые деревья, а покосившиеся калитки были увиты пышными виноградными лозами. Леди Блэкмунд в очередной раз подивилась, насколько отличались друг от друга уделы Даринги: обычаями, укладом жизни, строительством и искусством. Причем, когда путешественник едет верхом, разница эта не слишком бросается в глаза, а вот если пользоваться дольменами…

— А почему не собирают урожай? — Хельга, подняв брови, повернулась к одному из сопровождающих кнехтов. Тот был уроженцем Сатвера и за время небольшого путешествия успел прожужжать ей все уши о красоте и величии своей родины.

— Боятся, видать, — кнехт, потянувшись, сорвал с ветки крупное зеленое яблоко. — Место нынче вроде как проклятое. Ну, собирают, конечно, понемногу, но кто ж захочет лавку бросить да пойти за малую мзду от комтурства время терять? Бывает, правда, студиозусы набеги на сады совершают. Наберут мешок яблок, да в трактир на сидр отдают. Им за то пища. Или, например, винограду для винодельни... Хотя, конечно, воровство — грех большой, вот при случае ребяток плетьми и охаживают. Только пусть еще спасибо скажут, что рук не отрубают! Займись ими городская стража, а не Университет, помяните мое слово, так и было бы. Угощайтесь, — и он, потерев яблоко о плащ, протянул леди Блэкмунд, — только у нас такие растут.

— Это ворованное-то? А гнева Судии не боитесь? — советница ухмыльнулась, но, тем не менее, яблоко взяла и с хрустом вонзила в него зубы. Поморщилась от брызнувшего в нёбо кисловатого сока. — И что теперь с землей? Хозяин есть?

— Отец Олав Эйнар, говорили, переговоры вел с купцами да городским советом. Хотел земли выкупить и монастырю отдать… Постойте-ка, — кнехт поднял руку, и Хельга придержала лошадь.

— Никак нас встречают? — простуженным голосом спросил молчавший всю дорогу второй сопровождающий.

— Кто? — советница прикрылась козырьком ладони от бьющего в глаза солнца. В голове промелькнула шальная мысль, что это рыцарь Дамиан решил самолично сопроводить ее в город. Впрочем, через мгновение Хельга разочарованно вздохнула: по широкой пыльной дороге навстречу им двигался незнакомый всадник на белой кобыле. Лошадь была изумительно красива — с тонкими ногами и по-лебединому изогнутой шеей. Наверное, примерно так мог бы выглядеть единорог, окажись он не просто прекрасной легендой, а настоящим живым существом.

— Ага, — уроженец Сатвера утвердительно кивнул, — дон Янниг, как есть. Любимый ученик и заодно правая рука комтура Олава.

Хельга с интересом перевела взгляд на седока. Им оказался совсем молоденький юноша с открытым приятным лицом Высокий лоб его обрамляли колечки темно-русых волос.

— Донна Блэкмунд? — на всякий случай уточнил он, приблизившись, и учтиво наклонил голову. — Меня зовут Лисай Янниг, я студент факультета теологии. Наш декан, отец Олав Эйнар, велел вас встретить и проводить в городскую тюрьму как можно скорее.

С этими словами начинающий теолог развернул красавицу кобылу вровень с вороной Хельги и поехал бок о бок, оттеснив назад сопровождающих.

— А что за спешка? — Хельга с улыбкой отметила для себя, что торчащие из широких рукавов потрепанной серой рясы руки юноши испачканы чернилами.

— Вот именно, спешка, — Янниг неодобрительно искоса глянул на советницу. — Отец Олав с самого утра ждет вашего приезда, между прочим. И выражает возмущение.

— Знаете, господин студиозус, — в голосе Хельги звякнул лед, — позвольте, я сама разберусь и с Его Преосвященством, и с моим опозданием. Не думаю, что должна давать отчет секретарю, или кем вы там епископу приходитесь?

— Да, конечно, прошу простить, донна, — юноша коротко поклонился и невозмутимо продолжал: — Дело в том, что в одну из тюремных камер открылся портал, и туда перебросило некую особу, в которой мы… То есть, я хотел сказать, дознаватели, склонны видеть шпионку элвилин. Дело становится еще более занимательным, если учитывать, кто именно заперт в той камере. Пленница приходится то ли женой, то ли невестой одному из князей Дальнолесья.

— Интересно, — подняла темные брови Хельга, — как эта женщина оказалась в Сатвере? Я была уверена, что элвилин такого положения не покидают сейчас Лес, предпочитая править из замка Твиллег.

Тут она вспомнила переполох, который устроил в Мерриане князь Сианн, и хмыкнула:

— Хотя…

— Во-первых, она не короедка, — Лисай пожал плечами, — такая же давняя, как мы с вами.

— Юная высокая блондинка с фиалковыми глазами? — Хельга постаралась сдержать дрожь в голосе.

— Почему? Нет. Она невысокая и даже старше вас. Простите. Судя по рыжине волос, может каким-то боком относиться к любовым отпрыскам. Впрочем, отец Олав уверен, что колдовской силы в ней нет. Кроме того, ее поймали не в Сатвере, а на границе Леса, в компании пришлых. И, похоже, что вместе с дамой там были еще два князя. К сожалению, удалось схватить только женщину.

— А скажите, Янниг, — советница перевела дыхание и задумчиво уставилась на высокие городские стены, — кому именно из князей она приходится невестой? Насколько помню, вождей должно быть четверо?

— Верно. Говорят, что там, на дороге, были Алиелор Сианн и Одрин Мадре. Епископ сказал, что женщина связана со старшим.

— Сианн… — Хельга ухмыльнулась и буркнула себе под нос: — Шустрый, однако, малый… Еще и его отец… Интересно, у них это семейное — любиться с давними?

— Что, простите? — повернул к советнице недоуменное лицо Янниг, и та дернула плечом: — Ничего особенного, юноша… Просто мысли вслух, не обращайте внимания. Лучше расскажите, как женщина попала в плен. Отбил пограничный патруль Ордена? И куда вообще направлялись эти пришлые? Почему ее бросили?

— Куда направлялись — понятия не имею. Пленница отпирается, говорит, что ничего не знает. В общем, — юноша вздохнул и устало потер двумя пальцами переносицу, — тут такая картина нарисовалась. Без ведома епископа, по сути, прямо за его спиной, несколько рыцарей комтурства, взбаламученных прибывшим ночью доном Дамианом, собрали отряд. На границе Дальнолесья есть одна деревенька со смешанным населением — Вересков цвет. Туда отряд и отправился – искоренять короедскую заразу. Вроде бы поводом послужили некие события в Мерриане, но тут я не очень понял, да и вам, — он цепко глянул на леди Блэкмунд, — очевидно, про то известно лучше.

В общем, когда сие доблестное воинство с победой возвращалось обратно, то столкнулось с группой пришлых, в которой наша пленница и была. Вы, должно быть, знаете, что элвилинские колдуны весьма искусны в волшбе? Так вот потому и столкновение оказалось серьезным. Вдобавок в конце боя колдуны умудрились призвать на помощь симурана. В итоге: пленные элвилин разбежались, несколько наших людей убито, около двух десятков тяжело ранены. Правда, говорят, убили и старшего князя, но достоверность сего не доказана. Тела мы не видели, его вместе с Сианном унесло чудовище. А женщина сейчас находится в тюрьме. К слову, она оказалась хорошим воином — собственноручно отправила к Судие четверых ордальонов. Так что думаю, что показательную казнь Его Преосвященство все же устроит.

— А что со второй узницей? — при упоминании о стычке Хельга почувствовала, как по спине побежал холодок. — Кто такая, тоже давняя?

— Нет, — Янниг скупо кивнул стражникам у ворот, и те, согнав с дороги простолюдинов, проводили вершников заинтересованными взглядами. — Самая настоящая элвилин. Дочь князя Цмина. Мы ее давно знаем, она несколько раз попадала в руки Ордена, но каждый раз каким-то удивительным образом исчезала. Не зря говорят, что все элвилин колдуны, даже если сами это отрицают.

— Цмин… — задумалась Хельга, и брови ее удивленно поползли вверх: — Уж не о Сандре ли Тальке речь?

— Именно о ней, — Янниг с интересом глянул на советницу. — А вы хорошо осведомлены, донна…

— Врага нужно знать в лицо, — с достоинством сказала Хельга, и перед мысленным взором ее возникла зеленоглазая физиономия, обрамленная непослушными рыжими волосами.

— Она вам уже пела?

— Слава Судие, нет. — Лисай перечеркнул лоб, причем, кажется, проделал это весьма искренне. — При ней не оказалось лютни.

— Значит, у вас еще все впереди… — мрачно пообещала Леди Блэкмунд. — Итак… как я поняла, отряд Ордена позорно разгромлен кучкой пришлых, князья ушли, пленники разбежались, а прямо в тюремную камеру открылся вход, которым может воспользоваться кто угодно? Что же теперь собирается предпринять комтурство? Будет ждать, когда армия элвилин явится отвоевывать невесту князя Мадре? По-моему, мой дорогой Янниг, сейчас мы, как никогда близко, подошли к порогу войны.

Тут Хельга с некоторой долей смущения подумала, что подобные сложности играют ей на руку. Теперь ее внезапный отъезд в Сатвер приобретает больший смысл, и можно уже не бояться обвинения, что она бросила Жижеля на произвол судьбы. И никто не заподозрит, кстати, что из Мерриана ее погнало не только чувство долга, но и опасение обнаружить родственные связи с опальным дядюшкой Бенедиктом Оллом.

Лисай же раздраженно дернул поводья.

— Отец Олав, насколько я знаю, как раз над этим размышляет. До сей поры ситуация в Сатвере была достаточно устойчива — благодаря осторожной политике Его Преосвященства, которую, как я догадываюсь, не все одобряли. А потом, как снег на голову, сваливается дон Дамиан, и все усилия епископа летят, извините, коту под хвост… Вы заметили, сколько стражи выставлено на воротах? А всё потому, что комтурство распорядилось в случае опасности город сразу закрывать. На границу Дальнолесья высланы дополнительные дозоры, и…

— А что, интересно, говорит виновник этой заварухи? — перебила Хельга и старательно улыбнулась, но, к слову, улыбка вышла слегка кривоватой. Советница подумала, что вытащить Дамиана из неприятностей будет ой как непросто.

— А ничего. — Янниг снова перечеркнул лоб. — Полагаю, что сейчас дон Дамиан объясняет свои поступки самому Судие. Несомненно, это был смелый и достойный рыцарь, донна, и комтурство искренне скорбит о его уходе. Но это именно его несдержанность привела к печальному результату. В первую очередь, для самого дона Дамиана.

Хельга задохнулась и, побледнев, стиснула поводья так, что заломило пальцы. Хотела ответить Лисаю, но поняла, что не может выдавить из себя ни звука. Только в голове молоточком стучала мысль: «Всё было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой…»

Янниг, очевидно, что-то почувствовал, потому что разговор прекратил, подстегнул кобылу, и они в полном молчании проехали оставшийся путь. Кажется, улицы Сатвера были просторнее и чище меррианских, да и сам город, утопающий в зелени садов, похоже, был красив и уютен — подробностей леди Блэкмунд не разглядела. Окружающий пейзаж двоился, расплывался, искрился на солнце радугой. И только когда щекам сделалось неожиданно щекотно, Хельга поняла, что плачет.

К моменту, когда леди Блэкмунд удалось успокоиться, вокруг высились темно-серые стены, окружающие узкий колодец тюремного двора. Опершись об оказавшуюся неожиданно сильной руку Яннига, она соскользнула с лошади и с недоумением уставилась на протянутый ей белоснежный платок.

— Возьмите, — бросил Лисай и стал с преувеличенным вниманием разглядывать ползущую вверх по каменной кладке виноградную лозу. Не удержавшись, отщипнул ягоду, щелчком отправил в рот.

Хельга поспешно достала из поясной сумки маленькое изящное зеркальце. Тяжело вздохнула, разглядывая зареванные глаза и припухший нос.

— Спасибо, — буркнула она, приводя себя в порядок. — Я так понимаю, что мы приехали прямо в узилище? А вы времени даром не теряете, господин студиозус. Даже не даете даме переодеться с дороги.

— Всё потом, донна Блэкмунд. В прецептории уже приготовлена комната, но мы так долго ждали, что Его Преосвященство распорядились проводить вас прямо сюда. Следуйте за мной, прошу.

С этими словами Янниг решительно двинулся вперед, и возмущенно фыркнувшей Хельге ничего не оставалось, как пойти следом.

— Кстати, платок можете оставить себе, — учтиво добавил юноша, — вполне возможно, что он вам еще понадобится.

— Что вы хотите этим сказать? — насторожилась Хельга, но Янниг не ответил и, пошуровав длинным ключом в массивном замке, толкнул обитую холодным железом дверь; та с душераздирающим скрипом отворилась. Хельга поежилась и подумала, что уж дудки, слез она больше лить не станет. Как бы там ни орал на нее епископ Эйнар.

Миновав несколько крутых каменных ступеней, ведущих вниз, Лисай взял из гнезда факел и зажег его. Хельга с изумлением увидела, что они находятся в небольшом винном погребке. Пузатые коричневые бочки примостились вдоль стен, а в дальнем углу высилась широкая деревянная стойка, в которой рядами лежали темные винные бутылки. Советница повернула удивленное лицо к юноше, но тот, не останавливаясь, миновал подвальчик и с невозмутимым видом завернул за одну из бочек у дальней стены. Подойдя, Хельга увидела низкую дверь, в которую и нырнул Лисай. Темный проем открыл узкую лестницу, убегающую под землю, в лицо дохнуло холодом. Советница подобрала юбки и, пригнувшись, шагнула следом. Они с Лисаем начали долгий путь вниз, а по влажно блестящей в свете факела стене их сопровождали огромные дрожащие тени.

— Это личный ход Его Преосвященства, о нем знает только сам епископ да несколько посвященных. Теперь доверие оказано и вам, донна, — голос Лисая гулким эхом застучал в стены и улетел в темноту. — Отец Олав решил, что незачем лишний раз демонстрировать, что в узилище что-то случилось. Сегодня ярмарочный день, на площади в это время полно народу, и ваше появление могло бы вызвать ненужные разговоры.

Хельга молча кивнула и продолжала спуск, осторожно нащупывая подошвами туфель изъеденные временем ступени — здание сатверской тюрьмы было очень старым. На мгновение ей показалось, что откуда-то снизу доносятся голоса. Леди Блэкмунд прислушалась и, миновав еще один пролет, уже с уверенностью могла сказать, что где-то спорят несколько человек. Вскоре она смогла разобрать и слова. Один из голосов был хриплым, очевидно, обладатель его был простужен, однако это не мешало ему сипеть возмущенно и яростно.

— Так какого лешего вы ко мне прицепились? — сердито вопрошал он, перемежая вопросы надсадным кашлем. — На каком основании? Вы, безродные холопы, вообще соображаете, с кем говорите?

— Что там такое? — удивленно спросила Лисая советница. — Тюремная стража не поделила выигрыш в кости?

Янниг пожал плечами и, прибавив шагу, обеспокоено бросил:

— Понятия не имею, сейчас выясню.

Он подошел к еще одной железной двери, из-за которой падала на площадку узкая полоска света, и толкнул ее. Леди Блэкмунд вошла следом.

За дверью открылось просторное караульное помещение с каменными стенами, низким потолком и деревянными балками, потолок этот подпирающими. Вдоль стен стояли заправленные рогожей кровати, недалеко от входа возвышалась стойка с мечами, а по углам ютились небольшие жаровни, хоть немного, но согревающие холодную комнату. Стоящий в центре грубо выструганный стол загромождали глиняные тарелки с объедками, массивные деревянные кружки, ложки и табачное крошево. Подле сновала женщина, скидывая все это великолепие прямо на пол — очевидно, жена одного из тюремщиков решила навести в караулке чистоту. На стенах чадили и потрескивали факелы, воздух был спертым и поражал нюх неискушенного воинским бытом гостя резкими специфическими ароматами. Хельга прижала к носу предложенный Лисаем платок и принялась рассматривать находящихся в кордегардии людей.

Пара кроватей была занята спящими прямо в одежде караульными. Еще двое, сидя на скамье в углу, тихо болтали, а неподалеку от двери ожесточенно спорила шумная троица. Один из спорщиков был кнехтом Ордена – поверх его кирасы была надета серая котта с белым серпом. Еще на одном, очевидно, из городской охраны, красовалась накидка с гербом Сатвера — тремя рыбинами с яблоками во рту и потягивающимся поверху гривастым котом. На плечи же стоящего спиной ко входу долговязого брюнета был наброшен длинный черный плащ.

— Что здесь происходит? — сварливо и вместе с тем взволнованно спросил помощник комтура, и троица обернулась. Мужчина в черном плаще как раз отвел от лица платок, которым так же, как и Хельга, зажимал нос. И, увидев его лицо, советница ощутила себя так, точно под дых ее лягнула лошадь. Леди Блэкмунд ухватилась рукой за стену и скорбно подумала, что насчет спорящих людей она ошиблась. Во всяком случае, этот человеком точно не был — на Лисая Яннига зелеными глазищами с вертикальными щелочками зрачков смотрел легат Его Высокопреосвященства Торус Фенхель эйп Леденваль.

— Что происходит?! — сипло завопил он, совершенно не обращая внимания на замершую в дверном проеме Хельгу. — А вы как думаете? Эти недоумки, — он обличающе ткнул перстом с массивным кольцом ордальона на пальце в охранников, — мало того, что отказываются пропустить меня допросить одну из элвилин, так еще задают идиотские вопросы по поводу того, из какого коридора я вышел и в какой вошел!

После яростной тирады легат зашелся надсадным кашлем, картинно приложив руку к груди, и снова прижал платок к носу. Хельга, услышав о допросе, подумала, что она, пожалуй, даже готова наплевать на установленную в тюрьме защиту от волшбы и попробовать от души приложить Торуса огненным шаром в лоб.

— Ну, конечно, — едко протянула она, входя в караулку и чувствуя, что силы, вместе со способностью здраво рассуждать, почти молниеносно возвращаются. — И как только я не догадалась, каким именно ветром занесло в узилище легендарного менестреля…

Легат дернулся, будто его кинжалом в бок ударили, и надменно посмотрел на советницу:

— Что за намеки, леди? Я никогда не занимался исполнением пошлых песенок! Это удел плебеев и недоумков!

— Э… — Хельга изумленно на него посмотрела. — При чем тут ты? Я имею в виду Сандру Тальку. Что, старое знакомство наконец-то переросло в нечто большее, и она теперь следует за тобой по пятам, используя дольмены?

Тут пришла очередь хлопать глазами Торусу. Он замолчал и подозрительно оглядел советницу с головы до ног. Потом лицо его озарила внезапная догадка, и легат, отведя руку от лица и старательно улыбнувшись, неуверенно произнес:

— Дорогая?

— Здравствуй, милый, — выплюнула Хельга и скривилась: — А позволь узнать, зачем ты срезал волосы?

— Я? — легат на мгновение замялся, а потом захрипел с удвоенной силой: — Я… не обязан отчитываться ни перед кем, даже перед вами…мм… милая.

— Дон Торус, — робко подал голос один из стражей, — может вам того, вина подогреть? Посидите, попьете, а то вон вас как прихватило, да и не мудрено — ливень-то какой всю ночь был… А пока вы лечитесь, глядишь, и Его Преосвященство подоспеют…

— Недоумок! — зашипел на охранника легат, и Хельга со злорадством подумала, что близкие отношения с племянницей гроссмейстера явно не пошли эйп Леденвалю на пользу: ишь, как злобствует.

Дверь позади неожиданно скрипнула, и она, резко обернувшись, увидела на пороге высокую фигуру Олава Эйнара. Седой, рослый и поджарый комтур окинул караулку внимательным взглядом холодных голубых глаз, от которых, казалось, не укрылась даже такая мелочь, как паучок в углу. Сдержанно кивнул Хельге и обратился к Яннигу:

— Почему вы все еще не проводили леди Блэкмунд в камеру? По-моему, сейчас не время выяснять отношения.

— Простите, Ваше Преосвященство, — Лисай нагнулся, поймал руку епископа и приложился губами к железной печатке, — но, кажется, здесь какое-то недоразумение. Мы с донной Блэкмунд только что пришли и сами еще толком не разобрались в причинах спора господина легата и вот этих доблестных стражей.

Выпрямившись, Янниг вопросительно посмотрел на охранников.

— Вот именно, что недоразумение, — буркнул легат и пленительно улыбнулся советнице: — Хельга, дорогая, скажите же им.

— Что сказать? — удивилась та и задумчиво покачала головой. Неужели Торус действительно считает, что Хельга станет помогать ему после того, как он ее бросил? С подозрением вгляделась в его лицо. Легат, конечно, был изрядной сволочью, но, стоило отдать должное, дураком не был никогда. Размышления ее прервал отец Олав, мягко коснувшись рукой плеча:

— Леди Блэкмунд, я думаю, что наши дрязги будут вам неинтересны, а дело, по которому я вызвал вас в Сатвер, отлагательств не терпит. Так что, — он повернулся к Яннигу: — Проводи леди советницу в каземат, и охрану возьми. И смотри, осторожнее, эти девицы только на вид беспомощны …

Олав Эйнар хмыкнул, и у Хельги почему-то сложилось впечатление, что он имел в виду не только пленниц, но и ее саму. Она гордо вскинула голову и на всякий случай обдала епископа ледяным взглядом, на что тот мягко улыбнулся и поднял два перста для благословения.

Идя по коридору вслед за Яннигом и стражником, прихваченным из караульного помещения, леди Блэкмунд печально размышляла, что в общей череде отвратительных дней настолько поганого у нее не было давно. Вполуха она прислушивалась к удаляющемуся бормотанию стражника:

— А мы-то что? Подозрительным нам показалось, что дон Торус один раз вошел, да не вышел, а потом, глядь, и снова он идет. Мы, конечно, спросили, в чем дело. А они кричать начали, что через другую дверь выходили. Хотя я у той двери лично стоял и могу вот хоть Судией поклясться, что…

Тут они миновали поворот, и Лисай остановился возле двери одной из камер. Факел тускло чадил и, пока студиозус в полутьме пытался попасть ключом в замочную скважину, Хельга, приложив ухо к двери, прислушалась. Внутри было тихо, только раз показалось, что кто-то тихо застонал. Отступив, она нахмурилась и кивнула охраннику. Тот отстранил наконец-то сладившего с замком Лисая и вошел первым.

— Мгла! — донесся его удивленный вопль. — Девки сбёгли, никак!

— Что-о? — Янниг кинулся на крик, чуть не опрокинув Хельгу. — Как? Кто позволил?

Леди Блэкмунд возмущенно вскрикнула и поспешно вошла следом.

Факел в руке Лисая почти прогорел и потрескивал последними язычками пламени, скудно освещавшими пространство у двери. Посреди этого пространства на каменном полу лежал связанный по рукам и ногам полураздетый пришлый, кинув взгляд на которого, Хельга резко остановилась и изумленно приоткрыла рот.

— Свету сюда, быстро! — резко распорядился Лисай, и стражник выскочил за дверь.

Пленник шевельнулся и застонал, а Хельга мрачно посмотрела на Яннига:

— Это что, получается, что вы все же поймали одного из князей?

— Не… не знаю, — Лисай растерянно посмотрел на советницу, а связанный элвилин внезапно задергался, заизвивался по полу и что-то яростно замычал. Тут вернулся стражник. Высоко поднятый факел озарил влажные стены узилища, охапку гнилой соломы на нарах и клочья какой-то ткани на грязном полу. Хельга еще раз посмотрела на пленника и, охнув, тут же присела рядом. У пришлого были длинные черные волосы, спутанной копной разметавшиеся по темному камню пола.

— Лисай, дайте нож! — Хельга властно протянула руку, и юноша, вытащив из-за пояса маленький кинжал с позолоченной рукояткой, чуть помедлил, прежде чем отдать.

— Я надеюсь, донна советница не надумала ничего такого, что могло бы…

— Не сходите с ума! — Хельга выхватила нож у Яннига и принялась резать путы на руках элвилин, — это легат! Вместо того чтобы стоять истуканом, помогите лучше, освободите ему рот, например!

Тут она посмотрела в полное злобы лицо Торуса и подумала, что, возможно, с вытаскиванием кляпа все же поспешила. Впрочем, как бы там ни было — Лисай оказался проворен и сообразителен, и эйп Леденваль уже отплевывался, шипел, точно рассерженный кот, и метал взглядом молнии:

— Хельга, Мгла тебя забери, какого лешего ты так долго сюда добиралась?!

— Не ори на меня! — Леди Блэкмунд почувствовала, как предательски задрожали губы. Тряхнула головой, отгоняя секундную слабость. — Можешь хоть ненадолго перестать дергаться? Поранить могу.

— Давай быстрее, — буркнул Торус, но слегка поутих, повернув голову и мрачно косясь на Хельгу. Когда она наконец-то справилась с крепко затянутыми полосами пестрой ткани на запястьях, легат сел и попытался отнять нож, который, впрочем, тут же уронил.

— Мгла, руки онемели, ничего не чувствую…

— Я помогу, — Лисай сосредоточенно стал освобождать легату ноги, а Хельга, стянув с себя плащ, набросила на плечи эйп Леденвалю.

— Только громко не кричи... Здесь Сианн.

— Что?! — завопил Торус так, что стражник дернулся, а Янниг чуть не оттяпал себе ножом фалангу пальца. — Ты имеешь в виду, в городе?

— Я имею в виду — в караульном помещении, — леди Блэкмунд принялась растирать затекшие руки легата. — И я понятия не имею, зачем ему это надо, но он пытается выдать себя за тебя. Сейчас с ним епископ разбирается.

— Так, я понял, — Торус оттолкнул руки Хельги и начал яростно разрабатывать кисти, — он был в сговоре с этими двумя сучками, что здесь сидели! И наверняка помог им бежать!

— Подожди, не заводись! Тут еще много непонятного. Если он действительно помог им бежать, то почему не отправился следом? Первым делом возьми себя в руки. Когда ты злишься, перестаешь думать.

— Избавь меня от твоих лекций, Хельга, — эйп Леденваль дернул плечом и, опершись на руку Яннига, тяжело поднялся, — я как-то обходился без них последние пару лет, и дела мои шли лучше некуда. Уверен, что если хорошо поискать, у тебя найдется другой объект для воспитания.

Он скривился и, отбросив волосы за спину, осторожно потрогал макушку:

— Ох, Мгла, ну и шишка…

Леди Блэкмунд задохнулась от возмущения, вскочила на ноги, уперла руки в бока и яростно сдула упавшую на глаза прядь:

— Да ты… да как ты вообще смеешь? Я вполне могу допустить, что лекции леди Равелты намного увлекательнее, но сейчас я просто хочу помочь тебе, болван!

Лисай Янниг и стоявший у стены стражник переглянулись и постарались сделаться как можно менее заметными.

— При чем тут Ингрид? — не понял Торус и сердито сощурился: — Ты бросила меня именно тогда, когда была нужна! Сбежала, оставив меня один на один с этой старой стервой Исой! Что, нашла, себе кого-то получше?

— Не нужно судить обо всех по себе, — Хельга сделала шаг назад и исподлобья посмотрела на легата: — Я видела тебя с этой белобрысой девкой! Хорошо еще, что пришла в самом начале ваших любовных утех, и мне, слава Судие, не довелось стать свидетелем…

— Дура! — легат с размаху стукнул себя по лбу ладонью, отчего сразу же болезненно скривился и схватился за виски. — Да приди ты чуть позже, ничего такого не увидела! Эта сучка тогда так врезала мне по… в общем, врезала… И самое противное, что я не мог ей ничем ответить — как же, племянница гроссмейстера, архонта, практически не коронованная принцесса… — эйп Леденваль злобно сплюнул себе под ноги, а Хельга, непримиримо вздернув подбородок, припечатала:

— И все равно. Ты. Её. Лапал.

Она развернулась и собиралась уже гордо выплыть из камеры, но тут в Лисае проснулось чувство долга, и он, деликатно кашлянув, решительно придержал советницу за локоток:

— Донна советница… а как же наше дело? Ведь Его Преосвященство распорядились портал осмотреть, и закрыть бы его тоже не мешало, время-то сейчас, сами знаете…

Хельга грозно уставилась на Яннига, потом взгляд ее приобрел осмысленное выражение, и она шумно выдохнула:

— Да, господин студиозус, вы совершенно правы. Прошу простить мою несдержанность, я тотчас приступлю к работе… Где мне потом вас искать?

— Если позволите, то вот Рамон, — Лисай кивнул на стражника, подпирающего косяк двери, — он подождет с вами, а потом отведет прямо в кабинет отца Олава.

— Позволю, — кивнула советница и сняла с пояса сумку. Чуть дрожащими руками стала вынимать и раскладывать на нарах инструментарий: матово блестящие изогнутые трубки и обтянутые разноцветным шелком коробочки.

— Пойдемте, дон легат, — сказал Лисай, и, обернувшись, Хельга увидела, как они уходят.

— Торус, — тихо сказала она. Пришлый обернулся от порога, блеснув изумрудом светящихся глаз. — Не лезь на рожон, будь осторожен…

Легат промолчал, только как-то странно посмотрел на Хельгу, дернул плечом и вышел прочь.