Часть 11

Или даже господь города Ноль — всего лишь ласковый фермер, чешущий бычка за ухом перед забоем?

Озпин поднялся, поморщившись от неприятного ощущения в груди, и насос укоризненно сказал ему: куда это ты намылился? Тебе лежать надо, и не волноваться совсем. У тебя уже сердце металлическое, каких тебе приключений еще?

Жестом Озпин отстранил кинувшихся навстречу докторов. Зажег улыбку: не прежнюю, но для убеждения медиков ее хватило. Волшебник не выглядел умирающим; все-таки — сильнейший на Ремнанте Охотник.

И доктора отступились. Вернули одежду, выдали памятку по уходу за имплантом и блистер с капсулами Праха к нему. Трость с кружкой Озпин подобрал сам.

На лужайке перед больницей стоял "буллхэд", а вдоль него расхаживала Глинда. Кажется, она когда-то давно ушла от Айронвуда, вспомнил Озпин. О, Волшебник охотно помнил бы своих друзей и важные для них даты, и важных для них людей — не накопись этих друзей на его памяти столько.

Для злых сердцем долгота лет лишь долгота бед. Спускаясь по больничным ступеням, Озпин думал: есть ли конец лестнице ненависти, уходящей неведомо куда? Есть ли хотя бы для меня выход из бесконечной боли перерождений, в каждом из которых повторяется дружба, любовь, находки, надежды, предательства, потери, смерть? Бывает ли иное бессмертие, не такое, как мое — и Салем?

В знакомом "буллхэде" Озпина встретили знакомые лица. Команда CVFY, сравнительно недавние выпускники, и "буллхэд" этот лично их собственный, оттяпали где-то. Лидер, Коко Адель, вспомнил Озпин. Мега-пулемет в сумочке. Тут ректор чуть устыдился и постарался припомнить о темноволосой красавице что-нибудь еще, и преуспел. Коко помешана на стилистике. Что она ни наденет, выглядит безукоризненно. Вот сейчас кофейный брючный костюм; вместо комплимента Озпин просто наклонил голову, прижав пятерню к сердцу... К механическому сердцу. И это еще повезло, лет сто назад имплантов никто не умел делать, что уж там о хирургии. Пришлось бы перерождаться.

За столиком для карт Вельвет, фавн-кролик. Ее способность — фотоаппарат. Что им снято, то Вельвет может применить в бою. Или не обязательно в бою. Объектив приучил Вельвет смотреть на мир внимательно, и потому драться с ней сложно, слабые места фавн-кролик видит безошибочно и реализует преимущество тотчас...

Но до третьего, Фокса, даже особенность Вельвет не дотягивает. Фокс — Охотник слепой, полагается на ауру, видит мир по-своему, и часто побеждает за счет ходов, которые зрячему даже в голову не придут. Сейчас он развалился на задней лавке и сопит в две дырочки, так что спрашивал Озпин тихонько:

— У вас же еще... Ятсухаши, да?

Здоровяк сунул голову в салон из кабины:

— Приветствую, господин Озпин. Рад вас видеть.

— И я рад, что вы уцелели.

Вельвет хмыкнула. Коко поправила без того идеально сидящий берет и сказала:

— Там точно Синдер. Однажды зимой мы все видели ее примерно на таком же расстоянии, как сейчас видим вас. И все мы ее узнали.

Вельвет постучала по карте карандашиком:

— На этой высотке у них командный пункт. Антенны связи, подбегают курьеры. Мы искали с начала вторжения, наблюдали пол-дня и опознали троих. Эмеральд, иллюзии. Меркури, дробовики в ногах. Ну и Синдер, конечно же, Синдер Фолл.

— Синдер... — Озпин покачнулся, восстановив равновесие только упором в стену. — Теперь понятно... А я и так до смерти устал. Но идти придется мне, потому что без Глинды все рассыплется.

Глинда сказала очень-очень спокойным голосом:

— Один ты не пойдешь.

— Нет, конечно... — Озпин кивнул в сторону "буллхэда":

— Вот CVFY.

— Я еще вызвала из резерва RWBY, они сейчас прибудут. Вообще, бери всех, кого заметишь по пути. Там же Синдер!

***

— Там Синдер, — Ева Бранвен опустила бинокль и указала рукой направление движения. — Миль пять-шесть. Придется потратиться на гриммов, но иначе мы просто не дойдем.

— Дойдем, — Рейвен положила руку на меч, — куда мы, нахрен, денемся. Что встали? Нам туда!

***

— Нам туда, — Капитан поставил точку на карте. — Вот здесь высадите нас. Пятьсот метров для моего патрона и калибра прямой выстрел, считать поправки не надо. Смогу стрелять быстро. Толмач, как обычно, будет корректировать, а пилот возьмет на прицел выходы с лестницы, чтобы к нам не влезли со спины.

— Пилот... А кто дальше поведет "буллхэд"?

— Хотя бы и ты, Жан. Любой из вас. Там полминуты лету. Потом просто направляйте коробку в толпу и выпрыгивайте. Аура выдержит, насколько я понимаю. Зато мы трое, которые без ауры, не будем путаться у вас в ногах. А то, глядишь, и пользу принесем.

— Ну да, — хмыкнула Нора, — вот убьют тебя в сраженьи, и кому посуду мыть?

— Короче, сейчас перебежками в ангар, там снаряжаем "буллхэд", а там посмотрим.

— Готовы? — подвела черту Пирра. — Пошли.

***

— Пошли?! Опять? Четвертый день идем! Толку хрен!

Ева наконец-то выломала дверь и Рейвен следом за ней вскочила в подворотню. За ними втолкнулись еще несколько Бранвенов. Прочие укрылись напротив и ждали, пока три гранаты не сшибли с чердака меткую и упорную сволочь с автоматическим оружием.

Высыпали из укрытий на закиданную мелкими обломками улицу, огляделись. Дома в три-четыре этажа. Железные ставни-решетки почти везде успели опустить. За ними порой виднелись жильцы, иногда блестели стволы. Но по Бранвенам не стреляли. Сперва бандиты не понимали причины, потом в сквере увидели уцелевший экран, а на экране милую девушку. Та читала официальное сообщение: берегите Прах, берегите силы, берегите воду и еду. Это Волна, она не кончится за два часа. Стреляйте лишь тогда, когда видите нападающего, будь то мародер или гримм. Кто идет мимо — пусть идет. Бранвены от удивления даже не разбили экран — его разбил наведшийся на отряд скорпион. Принял ведущую за живую, застрял хвостом в панели, тут его Бранвены и затоптали.

Сообразив расклад, Бранвены шли дальше именно что мимо: тихо и вежливо, разве что пару ларьков подломили, чисто пожрать. Нет же, нашелся упорный... Идиот или патриот, называй как угодно... Улицы тут прямые и достаточно широкие, простреливаются замечательно. А подворотни и двери везде на засовах, выбивать личинку замка бесполезно. Серьезно, за трое суток, пока Бранвены двигались к высоткам, занятым Белым Клыком, попались всего четыре или пять незакрытых дверей. И то, на окраинах, где не успели запереться контуженные взрывом.

Когда из чердачного окна ударил ручной пулемет, прятаться оказалось негде. Кто присел за скамью, кто за фонарь, кто за мусорку — а кто просто переломился в поясе или сунулся лицом в мостовую. Несколько Бранвенов сообразили заскочить на балконы и оттуда закидали пулеметчика гранатами, и улица на какой-то миг затихла.

— Не меньше десятка, — отчиталась Ева. — И пятеро не жильцы, мы их упокоили.

Рейвен поморщилась, но не успела ответить. Рефлекторным движением снесла черную морду беовольфа. За ним из-за угла выскочила едва не двадцатка; кто-то пальнул в упор, не надеясь отбиться лезвием. Ева с колена отстреляла обойму, перезарядиться не успела, принялась отмахиваться. Еще кто-то запрыгнул на балкон второго этажа и снес урсу выстрелом в затылок — а потом ему на шею прыгнул беовольф с крыши; брызнувшей из шею кровью залило дверь напротив... За беовольфом ссыпалась черепица, от стен заклубилась пыль и пластами сходила штукатурка, и отлетали с визгом искры рикошетов, белые-белые, словно нарисованные, до того четкие.

Под створкой уже кто-то свернулся калачиком, его ствол торчал буквой V: видно, урса успела топтануть. Рейвен рубила наотмашь, быстро, не повторяя удары. Аура пока держала, что дальше — гримм весть.

Именно что гримм, их тут с перебором!

Выдохнуть. Передышка. Стаю выбили. Это хвосты, Волна сейчас впереди. Там, куда смотрит в бинокли командование Белого Клыка вон с той высотки, что маячит как мыс над прибоем.

— Ева?

Ева протирала залитый кровью прицел: пришлось ткнуть винтовкой в горло нажравшейся твари, ну и разворотило, конечно...

Ну да, и еще трое.

Весной выступило двести Бранвенов. Сперва все шло гладко, только на переправе через океан тот невезучий дурик утонул по пьянке... Имя помнить неохота. Потом зенитчики Атласа. Особенно один, охреневший до того, что восстал из мертвых, чтобы ткнуть Химринга ножом в почку. Бешеные фавны проклятого полуострова, на возможность влепить копье Конону в брюхо без малейших колебаний разменявшие почти десяток своих...

— Рейвен, всего мы тут оставляем семерых. Оружие поделили, а Прах они уже весь отстреляли.

— Дозор выслали?

— Толку, за угол свернут, и мы их не видим, и они нам ничего не скажут.

— Пошли сразу полтора десятка, пусть проверят улицу хотя бы на милю, а то мы так до ночи с перекрестка не сойдем!

— Пыльно, не видно ни урсы!

— Вот интересно, гримм-мышей кто-нибудь видел?

— Гримм-кошки, гы-гы...

— Инсар, если меня... В общем, сделаешь?

— Сделаю. Убери свое тупое полено, мой нож острый. Если что, его возьми, а то сразу не получится.

... Потом перестрелка на "мосту придурков", иначе этих двух не назвать. Проклятые фавны ухитрились протащить на место боя горную пушку, не меньше. Попадание в руку отрывало руку, в ногу — отрывало ногу. А после попадания в корпус от храброго Нила Бранвена остались каска и сапоги. Все, что между ними, растаяло в жарком воздухе середины лета. Всего через три минуты Бранвены потеряли всех, не успевших залечь за камнями, потому что залегших за деревом эта неведомая хрень доставала сквозь ствол или сквозь пень. Вот же повезло кому-то с Проявлением!

Что по приглашению Синдер они все вызвались пойти сами, надеясь на грабеж и добычу, Бранвены, конечно, даже не задумывались. Вождь обещал успех — пускай обеспечивает успех или слезает с бочки. Если Синдер их под молотки подвела, ей и отвечать!

— Дозор, что?

— Там еще два перекрестка и дальше открытая площадь с каким-то мужиком на коне. Заметят с неба.

— Обход есть? По каким-нибудь аллеям, чтобы листьев побольше?

— Есть, но идти долго, сараи всякие огибать.

Ева отерла лоб от крови:

— До заката не успеем, а за ночь они наверняка сменят место.

По городу шли, как по каменной чаще, не глядя на номера домов. Вон ориентир, высотка со штабом Синдер — и побежали... Гриммы зола. Хуже, что в калейдоскопе сумбурных ненужных перестрелок теряется цель. Шли мстить Синдер — надо хотя бы это доделать, раз уж не получилось прибарахлиться.

Рейвен настроила монокуляр и разглядела повнимательнее красивый шпиль высотки. Понятно, почему Синдер туда влезла: вид на пол-города, почти до моря. Рукой подать, мили три-четыре. Но на каждом перекрестке либо мелкие гримм, либо отважные придурки с пулеметами, либо...

— Во-о-оздух! Два ланса, невер, от заката двадцать!

Выматерившись, Бранвены рассыпались под стены и подняли стволы к небу.

И какая-то сволота вывернула на головы первому десятку детский горшок. Прямо в задранные к небу лица.

Обозлившиеся Бранвены подтащили рюкзаки с запасным Прахом и подрывом снесли трехэтажку до фундамента. Уцелевшим в извержении кирпичного вулкана лансерам позволили сесть, а потом забили холодняком, чисто на злобе. Куда девался невермор, просто никто не заметил. Да, здесь не лесная война, где больше времени лежишь в засаде, или идешь в засаду, а потом хлоп-хлоп, и либо ты сверху, либо валяешься с простреленной башкой, но в обоих случаях не беспокоишься.

Здесь, мать его, столица! Пыль уже на зубах трещит, ходить что коту на выставке трахаться: все видят, в любой миг могут пальнуть, или вот говном облить. Культура, гримм их мать!

Гриммов на ярость и злобу наводилось все больше. Правда, наземным хватало крови рядом, зачем еще куда-то бежать, отвлекаться. Зато летающих сгрудилось столько, что через четверть часа Рейвен крикнула:

— Ева! Отводи всех обратно в лес! Ждите меня там, трое суток. Толпа их только притягивает!

По свистку и белой ракете Бранвены перебежками потянулись в дым и клубящуюся пыль — над местом подрыва она долго еще не осядет. Основная масса гриммов полетела следом. Прикрываясь дымным грибом, Рейвен отбежала пару кварталов подальше, на сравнительно целую улицу и села там под пальмой на лавку. Просто села и постаралась успокоиться.

Горожан Рейвен не то, чтобы не жалела. Рассказы беглых рабов с тех самых плантаций она сразу делила на десять, но даже в таком урезанном виде рассказы поражали. Однажды Бранвены решили слова беглецов проверить. А то больно уж звучит... Неправдоподобно.

Сказано — сделано. Напали на укрепленный городок, вырезали расслабившуюся стражу, взяли поселение. Перевернули вверх дном и нашли там ровно то, что пересказывали утекшие рабы. И подземные тюрьмы, и распятых на станках девок, и десяток подвешенных за ребро "приманок" для гриммов. После чего Рейвен уверилась твердо: добро и красота просто наклейки. На самом деле везде, где люди дорываются до власти, одно и тоже. Умри ты сегодня, зато я — завтра!

Мистраль представлял собой лоскутное одеяло плантаций, ресурсов и контролирующих то или другое "больших людей". К перекати-поле Бранвенам осмеливались бежать лишь не прижившиеся в большой, богатой, оседлой банде, крышующей поселение или там колодец. А пути сообщения между островками безопасности охранялись настолько плохо, что середину континента долго кошмарил один-единственный гримм.

Правда, не простой беовольф или там урса, и даже не королевский скорпион, и не змей-тайджиут, и не крылатая смерть — а нукелави, сращенный с черной тварью человек.

В заповедных землях, куда STRQ сунулась по молодой дури — ну и для Озпина, понятно же! — Рейвен видела, как таких делают. И попроще — и высокоранговых, например, нукелави, драконов, морских левиафанов. Кусок человека, кусок тьмы, смотать скотчем. Если через месяц не сдохло, вот вам командир армии вторжения.

Рейвен подняла лицо: капли. Тучи с моря. Дождь, наверное, к вечеру... Следы смоет, как там говорила Синдер.

Итак, Синдер Фолл. Контроль огня. Рост и вес поменьше. Наверное, полагается не на силу, на ловкость. На акробатике бессмысленно ее перекручивать.

Рейвен посчитала запасы и пофыркала на дым, забитый в улочку порывом ветра.

Холодный ветер, жуткий коктейль из кирпичной пыли, морской сырости, сладкой крови, горелого железа. Одни только гримм ничем не пахнут, их не для того сделали...

Гримм крутились над уходящими Бранвенами. Не сотня. Около десятка, не больше. Справятся. Кто не справится, тот плохой Бранвен, в легенду не годится. Из вышедших весной двухсот человек выжило чуть больше половины. Таких потерь клан не имел... Пожалуй, никогда. Надолго запомнят, чего стоят сладкие речи Синдер.

Синдер Фолл.

Умная.

Вот ее пунктик. Победит Рейвен или не победит, а потери клан понесет и ослабнет. Синдер это на руку. Синдер все на руку. Планы внутри планов, снаружи планов, поверх планов... Бесполезно играть с ней на этом поле. Разве что Озпин мог бы...

Рейвен почувствовала, что пришла в нужное расположение духа: спокойное, как лесное озеро.

Из холодной глубины которого немедленно всплыл вопрос.

Ну ладно, Белый Клык ломает оборону Вейла третий день. На сохранившихся уличных экранах мелькали Глинда, Ублек, Порт, еще кто-то из профессуры. Толкали вдохновляющие речи, обещали помощь в восстановлении, призывали стоять гордо, как люди.

А где, мать его, самый-рассамый интриган, все-все предусмотревший Озпин?

***

Озпин махнул рукой и первый "буллхэд", с охраной, поднялся в холодное небо предзимья. Сам ректор привалился к переборке во второй машине, заглянул в карту через плечо Вельвет:

— Сводку.

Ответила Глинда:

— Мы пока не разобрались во всем. Началось от горы Гленн. Должно быть, всяких тварей там накапливали давно, на заброшенных горизонтах. Иногда они прорывались, Охотники уничтожали прорвавшихся гриммов — обычное дело, ничего настораживающего... И вдруг Белый Клык снес несколько постов на внешнем обводе. Там применялись многие стоуны Праха. Кусок стены буквально испарился. Взрыв проложил целое ущелье в застройке. Так волна гриммов оказалась практически в центре города.

— Тревогу объявили сразу?

— Да, — Вельвет показала на планшете и место прорыва, и черный клин первого удара. — Нас подняли минут через десять, включили ревуны, зачитали тревожное сообщение, подняли экстренные службы, выслали патрули. Правда, уже к вечеру пришлось пешие патрули убирать с улиц, теперь только на машинах.

Глинда дополнила:

— Конверт я вскрыла и все запустила, что в нем написано. Еще, достучалась до Айронвуда лично. Джеймс поблагодарил и сказал, что высылает дальнюю разведку. Если разведка не увидит Волны, движущейся к Атласу, то Джеймс подбросит нам тройку крейсеров и сотни две андроидов. Нам бы только ночь простоять и день продержаться.

Второй "буллхэд" поднялся и пошел следом за машиной охраны. Пара лансеров, лениво перевернувшись через крыло, начала заход — но на ней тут же скрестились трассы нескольких зениток, и дальше гриммы падали уже клочьями.

Озпин покачал пустой кружкой, постучал по карте пальцем:

— Ночью они что делают?

— Засвечивают нам приборы, — сказал Ятсухаши. — Они там в Клыке поголовно фавны, ночное зрение, прыгучесть, все дела. У нас очки, тепловизоры. Но приборы дорогие, не у всех. У кого есть, фавны забивают светозвуковыми. Или просто поджигают дом поблизости. Дешево и сердито, любой тепловизор в потоке жара нихрена не видит. Час пожара — и вот у нас нет еще одного укрепления. А из обычных домов людей выковыривают урсы или королевские скорпионы. Днем без пулемета перемещаться нельзя, воздух весь их. Неверморы, лансеры, виверны. Даже сообщают, что видели большую виверну. Вообще большую, прямо четвероногую. И вроде как она порождает мелочь.

Озпин сдавил виски:

— Морская компонента уже подошла? С моря лезет кто-нибудь?

Соратники переглянулись и Вельвет ответила неуверенно:

— По логике, должны. Но, наверное, их флот или как там его назвать, по пути навелся на Хедамму. Новый порт города Ноль, огромный грузопоток, я ту округу хорошо изучила. Вот левиафаны и отвеклись. Помню, когда RWBY там гостили...

Месяц назад, вспомнил Озпин. Всего только месяц назад мир выглядел мерзко, жутко — но хотя бы понятно!

— ... Вайсс и других несколько раз вызывали помочь в очистке порта. Мне кажется, Клык не может управлять гриммами напрямую. Приманить, пугануть, загнать в гору Гленн и заварить выходы, например. Потом в нужный час открыть, и вот она Волна. А в море как ты будешь управлять стадом левиафанов? Там ни узостей, ни решеток, ни стен.

Винтокрыл заложил вираж перед посадкой. Озпин качнулся; Глинда и остальные не шелохнулись.

— Это пока цветочки, — Озпин вздохнул и который уже раз глянул в пустую кружку. Даже металл в груди не так отвлекал, как ее непривычная легкость. — Помните, мы все пытались понять, кто стоит за городом Ноль?

Охотники переглянулись и потупились, не зная, как реагировать. Инопланетяне? Фавны-инопланетяне?

— Хорошо, — хмыкнул Озпин, — а теперь вопрос полегче, безо всяких там инопланетных фавнов. Наши родные привычные Синдер и Белый Клык. Их-то кто снабжает? Почему у них всегда есть деньги, почему им продают снаряжение, на какие средства они подкупают наших людей? На пожертвования?

Деликатно посмеялись.

— Надо готовиться к пришествию хозяйки Синдер, — подвел итог Озпин. — У нас дальние дозоры поднять не получилось, я так понимаю?

— Нет, сначала не сообразили. А потом небо уже закрылось.

Вот сейчас Озпин поморщился сильно:

— И ведь я даже план составил... И опять ничего не успеваем...

***

— Ничего, вполне успеваем, — пилот подтащил ближе самопальную клумбу-покрышку, — можно еще кое-что добавить.

Вытряхнув из мотоциклетной покрышки землю, примерил к ноге.

— Коленом на бетон больно. Ауры у меня нет.

Следом за пилотом Капитан и Толмач подошли в угол ангара, где раньше, видимо, нарезали брус на всякие поделки по крепи. Кроме трех длинных полок со всевозможным ручным инструментом, там еще нашлась циркулярка, вполне ухоженная и чистая. Видимо, владельцы шахты, закрыв собственно прииск, участок обеспечения не распродали. Вот и деревообработка уцелела, и мастерская по ремонту "буллхэдов". Люди ушли отсюда совсем недавно. Похоже, что организовано, по сигналу, потому что имели время прибрать, обесточить, накрыть от пыли толстыми чехлами.

Поставив диск по металлу, покрышку распилили на шесть желобов. По бокам желобков пилот сейчас же вырезал щели и принялся втягивать в них плоские крепежные ленты, заплавляя концы не тяп-ляп на свечке, а на специальном для того поставленном станочке. Отсюда уходили пакеты напиленного бруса, и упаковочную ленту подплавляли, видимо, часто.

Капитан вздохнул. Понятно, что пилоту до жути не хотелось лезть в бой из обустроенного ангара, где все разложено по уму и под руку. В бою малюсенький кусочек металла или осколок выбитого кирпича, или даже щепка оконной рамы мигом сделает ненужным все эти тщательно подобранные и любовно ухоженные инструменты, обесценит и выбросит планы на жизнь.

Вместе с жизнью.

Капитан привык переступать через это чувство. Не то, чтобы не боялся, и не то, чтобы не просыпался иногда от глухой тоски. Свой выбор он сделал, не уволившись из армии в сорок шестом. И теперь он готовился к привычной работе. В конце-то концов, на той самой шахте, что они просквозили навылет, завалить может когда угодно. Скажем, бухнет в забое рудничный газ. На рыболовном траулере можно вылететь со скользкой палубы в шторм. В ночном городе наскочить на нож шпаны. В бою риск выше, так надо просто его учитывать. И еще, в бою ты хотя бы можешь ответить огнем. А всего бояться — никакой боялки не хватит.

Почему рвется Толмач, понятно: за отца. За оставленного в городе Ноль младшего брата. Боится или не боится, теперь неважно. В блокадном Ленинграде, наверное, сильнее боялся. Но взял себя в руки и пошел, и не отказался тогда, у верхнего начальства — наверняка же предлагал сам Серов! — и вот пришел сюда.

Оставить здесь пилота одного? Не вариант. Одиночка в Волне пропадет без всплеска. Впрочем, держался пилот хорошо. Или умело обманывал себя: "Ты дрожишь, скелет? Дрожал бы втрое, когда бы знал, куда я тебя сейчас поведу!" Или просто сдвигал неприятные мысли на задворки сознания, как прекрасно умеет любой, на Земле и Ремнанте без разницы.

На удивление Капитана, команда JNPR волновалась чуть ли не сильнее лишенных ауры слабаков из "тапка". Пирра объяснила:

— Люди. Против людей мы еще не воевали всерьез.

— Но вы тренировались у нас в КПС именно против людей.

— Я упоминала раньше. Озпин сделал мне определенное предложение, я отказалась. Дело исключительно секретное, масштаба примерно как ваше посольство. Планетарной важности. И вот боюсь, не убрали бы нас. Много знаем. Да и цель наша... Нерядовая, скажу честно. Белый Клык не зайчики, в командиры к ним за красивые глаза не берут.

С ловкостью, выдающей богатую практику, пилот сделал шесть наколенников, раздал Капитану с Толмачом. Те примерили, затянули ремешки: пока не бегать, держит крепко.

— Вот здесь, по верхнему и нижнему краю, пробейте дырки и пришейте прямо к штанинам, — подсказала Пирра. — Без подвязок самые невесомые чулки сползают, а кусок резины тяжелый, и не будет вам времени его поправлять.

С крыши ангара доложилась Нора:

— Мы нашли их КП. Кажется. Много антенн, бинокли блестят. Часто курьеры подбегают, "буллхэды" посыльных привозят.

Спрыгнув, Рен показал на планшете занятую командованием Клыка высотку. Капитан подумал и ткнул карандашом в свечку пониже, только за треть мили:

— Вот сюда бы нам попасть. Тогда все сложится как в том расчете, что я раньше делал. И знаете что?

— А?

— Не надо ломиться сейчас. Лучше утром, в собачью вахту. Или если мы увидим, что напал еще кто-нибудь. И тогда мы со спины, в два огня. Нора, что там в сети?

— В сети нормальный рабочий обмен. Люди общаются, кто где засел. У кого есть врач, у кого Прах, у кого жратва. Одно непонятно: за все время ни разу не мелькнул Озпин.

***

Озпин заряжал кружку. Дело без шуток секретное, планетарной важности, так что никто не помешал Янг раскулачить отряд сопровождения на гранаты. В четвертый день Волны набралось их не так, чтобы очень: всего полтора десятка. Почесав затылок, Янг решительно махнула рукой:

— Я знаю, где взять еще.

— Двадцать минут, — прошелестела гарнитура строгим тоном Гудвич, и Янг ответила:

— Принято, двадцать минут. Но я возьму "А-9".

Через полминуты командир сопровождения услышал подтверждение в своей гарнитуре и кивнул. Его "буллхэд" прыгнул вперед, за пошел "А-10" с командой RWBY.

Короткий перелет не остался незамеченным, но гримм сейчас не торопились падать на добычу. Город услышал, что началась контратака, и каждый вздохнул с облегчением: наконец-то! И коллективная аура всколыхнулась не столько даже яростью благородной, сколько облегчением от конца беспросветной ночи.

На две или даже три минуты гриммы по всему городу замерли, а люди в эти мгновения накосили врагов больше, чем за весь день прежде.

С моря накатывал дождевой фронт. Ветер выпузыривал растяжки с рекламой, ревел в проводах, натянутых подрубленными войной столбами. Над мокрыми крышами, дырами от разрывов, поминутно ныряя в черные вонючие дымы пожаров, два "буллхэда" скользнули молнией и притерлись на улице рабочего предместья, относительно Академии к северо-востоку.

Выпрыгнув из "буллхэда", Янг поняла, что зря прилетела. Даже так: зря привезла Руби. Трупный запах встретил команду за три шага до вываленной на тротуар двери. Сопровождение рассыпалось по сторонам, Янг вздохнула, натянула поданную кем-то из бойцов маску, покрутила кислород повыше: Охотники дышат больше именно потому, что сильнее. Дальше откладывать стало нечего, и Янг осторожно вошла в лавку. За ней, точно так же подготовившись, вошли подруги.

Продавец, видимо, получил заряд в грудь и отлетел за прилавок, утянув за собой кассу, обсыпав на себя горку мелочи. Судя по заметным темным пятнам на улице, он достался нападавшим недешево. Янг только задумалась: напал Белый Клык или обычные мародеры? — и тут же увидела собако-фавна, прислоненного в правый угол подальше окна. Черный нагрудник фавна украшала оцарапанная волчья башка, всем известный логотип "Белого Клыка". Свет блестел на вытянутой морде как-то странно, и только повернувшись туда всем корпусом, Охотницы из RWBY поняли: в глазнице фавна торчит стальная трехгранная игла. Поглядев на противоположный угол, обнаружили там фавна-енота с развороченным все тем же дробовым зарядом телом. В раздутой левой руке убитый намертво зажал узкие ножны рыжей кожи.

— Ясно, — вздохнула Блейк. В маске голос из гарнитуры отдавался, что колокол в бочке. — Они стреляли из окна. Потом дверь зацепили и вырвали наружу, и заскочивший штурмовик с двустволкой первый заряд всадил в того парня за кассой... Под кассой, если точно. А второй вдолбил в него иглу и получил из второго ствола.

— Штык, — сказала Янг, — игла называется штык. Я видела, как ему продали эту хрень. Патроны кончаются, сказал Капитан, а штык никогда. И всего за пятерку льен... Руби, прости. Я точно не хотела, чтобы ты увидела это... Так.

Руби перевернула вниз картинкой залитый кровью журнал с красивой командой RWBY на обложке и ответила:

— Мы выбрали. Теперь-то чего ножки стискивать.

Вайсс подошла к убитому фавну, потянула за штык и попросила:

— Блейк, вытащи. Мне силы не хватает.

Глифом пользоваться Вайсс почему-то не захотела.

Блейк вынула штык молча, привычно и легко, почти не раскачивая. В Белом Клыке она видела и не такое. Просто сейчас она по другую сторону прицела, всей-то разницы.

Тут Янг подняла взгляд к настенным часам — они все так же мерно выщелкивали секунды — и вспомнила: двадцать минут.

В свете собственной прически, полыхающей ярким золотом гнева, Янг обошла домик по часовой стрелке, но ящиков с гранатами не нашла. То ли израсходовали, то ли вывезли нападавшие, то ли не так много их тут и лежало. Магазин больше охотничий, граната на охоте не так, чтобы предмет первой необходимости. Привезли, наверное, ящика два-три на пробу, говорил же Капитан: "Ты весь мой склад выжжешь за пару дней".

Кстати, это мысль.

— Сожжем, — предложила Янг. — Не хочется оставлять их так лежать.

— Нет, — помотала головой Блейк. — Пусть решает этот ваш Капитан, потом. Здесь могут быть важные захоронки где-нибудь на чердаке под балкой.

Согласившись кивком, Янг вышла к машине, содрала маску и сказала в микрофон дальней связи:

— Здесь RWBY, магазин разграблен, гранат не нашли. Мы возвращаемся.

Вместо дежурного ответил сам Озпин:

— Мы в лоб, а вы понизу. Держите периметр, чтобы нам не помешали. Во имя Волшебника... — тут Озпин почему-то хихикнул то ли поперхнулся, — начали!

***

— Начали! — Нора скатилась с крыши ангара. — Там движение, к нашей цели сразу десяток "буллхэдов" со всех сторон!

— Грузимся. Крепимся. Пилот, вези нас к точке "альфа"!

Команда JNPR-TAPK впрыгнула в собственный винтокрыл, и пилот поднял его и уверенно направил на точку высадки. Жан сказал:

— Похоже, они сперва расползлись по улицам, а потом поднимались.

— Звездный налет, — с умным видом кивнул Капитан. — В войну наши так финский броненосец топили.

— И?

— Утопили, конечно, — хмыкнул Капитан. — Сам Раков, куда там! Правда, потом оказалось, что не "Ильмаринен", а крейсер ПВО "Ниобе". Вместо медведя зайца, примерно так. Нам на примере этой операции объясняли разницу между хорошей и плохой разведкой.

— Гриммов мало, — обратила внимание Пирра. Толмач, продолжающий следить за верхней полусферой, подтвердил:

— Они как бы боятся спускаться!

— Видимо, контрудар начался, народ от радости выдыхает, — сообразила Нора. — Черных совокупной аурой прет. Во, пошел обмен! Точно там штаб! Принимаю приказы: в районе вокруг нашей высотки жителям приказано стрелять во все, что движется по улицам, только не в небо. Понятно, чтобы не мешать десанту...

— Точка Альфа, минута!

За управление перелез Рен. Пилот вывернулся в салон, принял карабин Капитана и его же полные подсумки. Подсумки так и сунул в карманы "китайского лифчика", что сколхозил в том же ангаре, убивая время.

Теперь время летело вскачь. На высотку заходили сразу почти десять винтокрылов с большими символами "А-1", "А-5" и так вразнобой до "А-16". Машина JNPR-TAPK скользила вдоль высотки чуть пониже: тот же проект, но крыша плоская, без шпиля.

— Пошел! — и Толмач, закусив от усердия губу, выпрыгнул как учили, задом и назад, и сразу побежал по холодному щебню. Затем выскочил пилот.

— Удачи! — Капитан выпрыгнул на заваленную битым кирпичом плоскую крышу.

Рен, вполне освоившись с управлением, опустил "буллхэд" почти к проезжей части и попер по широкой улице, оставив слева бегущую к той же высотке одинокую Охотницу, за которой натуральным крылом вытянулись роскошные черные волосы.

— Некогда подбирать, прости, подруга, — хмыкнула Нора. — Прибегай, поможешь... Мы и то опаздываем, там уже успели раньше.

Проводив своих, Капитан перевел взгляд левее и назад, где над внезапно рванувшим домом еще колыхался пыльно-дымный гриб:

— Газ, что ли, не закрыли? Вот и рвануло.

— Здесь нет газа, здесь все на Прахе, — поправил Толмач.

Пилот молчал, ощупывая непривычный Капитанов карабин.

— Тут встану, — он поместился под козырек, — сверху не видно.

— Ага, лестницу держите. Толмач, вон вентшахта! Решетку выбьем!

Толмач плотнее вжал наушники. Хорошие гарнитуры скрутили с тех самых "буллхэдов" на ремплощадке. Что стрелять надо из глубины помещения — азбука. Лучше бы в жилом этаже: окон много, можно позиции менять. Но тогда они окажутся ниже и перестанут видеть цели.

Замок на двери Толмач выбил пулей. Кирпичный кубик вентшахты заполняли жестяные улитки центробежных вентиляторов, лишь перед громадной впускной решеткой оставалась приточная камера, пустая и даже без пыли: вентиляция высотки заглатывала все.

Сейчас — видимо, по все тому же сигналу — моторы обесточили.

Капитан скинул один мотор с металлического стола, потратив еще четыре патрона отстрелить болты, и медно-железный поросенок потешно заскакал на пружинах виброопор, и долбанувшийся косточкой голени Толмач яростным пинком отвалил мотор в угол, буркнув:

— Хорошо, берцы жесткие!

Подтащив освободившийся стол в приточную камеру, и утвердив на столе сошки винтовки, мужчины подобранными у стены ломиками разогнули металлические полосы жалюзи, получив бойницу. Невысокую, в ладонь, зато длиной от угла до угла. Приложившись к прицелу, Капитан довольно буркнул:

— Как на выставке! Но там, похоже, рубка идет... Не пойму, кто свой, кто не очень... Ага, одного узнаю. Хренассе, сам Озпин!

***

Озпин сошел под шпиль как по ровному. Еще на подлете по Клыку стреляли все, кто мог с качающегося "буллхэда" попасть хотя бы в дом. Охрана командного пункта, понятно, в долгу не оставалась. С одной стороны переливалась багровым аура Синдер — точно она Деву Осени подрезала, понял Озпин, такие силы из ничего не происходят — с другой стороны изумрудные вспышки очерчивали его собственную ауру, ауру Волшебника, снова проявленную в истории Ремнанта и тем самым давшую пищу для сказок на очередную сотню лет вперед.

Два облака силы густели, давили друг на друга, и в какой-то миг алая аура дрогнула. Всего чуть, всего краешком — но пулемету Адель этого хватило. За полминуты сожрав полную коробку Праха, пулемет швеи-выпендрежницы налысо выстриг правый фланг Синдер, перемешав с битым кирпичом и кусками бетона приборы, связистов, две зенитки с расчетами, тройку-пятерку самых невезучих лейтенантов Клыка, а простых фавнов без счета.

Еще огненная коса перерубила три стальные опоры шпиля, и тот все больше заваливался на север.

Лопнувшие ауры оглушили бойцов на обеих сторонах. Винтокрылы десанта валились кто куда смог: кто тянул до ровной площадки внизу, кто влетал в широкие окна пентхаузов. Седьмой номер буквально выбросил десант в размашистом вираже, а сам рухнул и теперь горел, перекрыв южный вход в здание.

И только честно добытый "буллхэд" CVFY причалил к парапету, словно прогулочная лодочка к парковому пирсу, и Озпин с неизменными кружкой и тростью сошел, как сходит скучающий щеголь, помахав рукой суетящимся внизу девчонкам из RWBY — знал, что даже такая поддержка им не помешает.

Больше он добрый час ничем помочь не сможет. Передавить аурой Синдер не такое простое занятие даже для Волшебника. Особенно для Волшебника, у которого вместо сердца праховый мотор. Особенно для Волшебника, которому праховый мотор вместо сердца поставили несколько часов назад, и который весь тысячелетний опыт всадил в скоростную регенерацию.

Но и убегать Озпин тоже не мог себе позволить: нельзя рушить веру в успех, ведь бой только начинается.

Команда RWBY высыпала из "десятки" и сразу же перебила три группы курьеров или охранников, смешав их с машинами. Приданное сопровождение из "А-9" залегло кто где сумел, избегая соваться в зону столкновения аур, и сразу начало стрелять в ближайших гриммов — те уже опомнились от феерверка на крыше и перли, как на кассу, потому что сгрудившиеся бойцы извергали вулканические потоки ярости, ненависти к врагу, злобы на искореженный город — но надо всем главенствовало белое пламя бешеной радости. Наконец-то дали приказ наступать! Из каждого окна торчал ствол, из каждой подворотни плескали острые язычки дульного пламени! Солнце, катившееся уже к вечеру, казалось, замерло. На часы никто не смотрел вообще, секунды каплями жидкого пламени пересчитывали позвонки, разогревая все больше, и поднимался пар, четко видный в холодном ноябрьском воздухе, и набирающий силу ветер с моря рвал парной выдох, мешал со штукатурной и кирпичной пылью избитых пальбой стен.

Расчистив полосу шагов сорок вокруг здания, RWBY прикрыли бойцов сопровождения, сразу же рванувших внутрь и вверх по лестнице — и предсказуемо завязших в охране входов. Загремели выстрелы, запрыгали гранаты по ступеням.

Из-за угла выскочила машина с полустертыми полицейскими номерами центрального района, цвета Озпина — черный, зеленый, белый — трепались над капотом узкими лентами. Двух полицейских в ней узнала Янг: патрульные, сколько-то раз вытаскивали ее из бара. Машина горела, вывалившийся из нее офицер тащил под мышки напарника и кинувшейся на помощь Вайсс крикнул:

— Назад! Там запас Праха, сейчас рвануть может!

На слово "рвануть" Янг отреагировала без мыслей. Выхватив из перевязи синий пластиковый цилиндрик — без осколочной рубашки, пойдет! — Янг низким броском положила гранату точно в факел. Бух! Совсем не так пышно, как на экране. Пожар погас; остатки задавила ледяным глифом Вайсс.

— За нами погоня, — сказал офицер. — Клыков десяток и черных стая.

Блейк молча кивнула, отступила под козырек и словно бы растворилась в клубах пыли.

— Им там связь порвали и управление снесли, — осклабился второй полицейский, — так наши сейчас давят по всем направлениям. Нам бы хоть полчаса!

— Наверное, продержимся, — кивнула Руби. — Там, наверху, сам ректор Озпин.

***

Озпин покачнулся, бросил руку на внезапно занывшее механическое сердце и опоздал. Синдер, успевшая и отряхнуться и опомниться, спросила:

— Ректор, а чего ты у окна стоишь?

— Думаю: прыгнуть или закрыть.

Расширив купол ауры, Синдер смела под стену трупы с обломками трансиверов, а потом сосредоточенным потоком пламени выбила кусок перекрытия под Озпином.

— Прыгай, я сама закрою.

Ректор сперва припал на колено, потом рухнул на бок и полетел с двенадцатого яруса на мостовую.

***

На мостовую Озпин упал почти мягко: аура спасала до последнего. Но удар вытряс из ректора остатки сил. Только Руби сообразила, что происходит, и кинулась искать управление имплантом, и перезапустила насос — понятно, что не за минуту. Вылетевших из-за угла Клыков частыми выстрелами во фланг проредила Блейк, а Янг с Вайсс приняли в лоб; Янг с долей зависти отметила, что стальной иглой Вайсс орудует на манер привычной рапиры, только в правой руке и не такой длинной. За бой, яростный и короткий, им просадили ауру до половины. К счастью, свалка закончилась быстро.

— Ты бы пела, Вайсс, — Блейк меланхолично протерла клинок. — Нас-то не жаль, горло резать все очень быстро учатся, самородков полная планета. А такой голос, как твой, в случае чего не хотелось бы потерять.

Вайсс вытащила штык из убитого, покачала в руке:

— Надо ручку заказать. Лучше обмотку шнурками. И красную кисточку, для заметности. Оставлю на память... Блейк, я бы пела. Но без этого вот...

Вайсс обвела рапирой двор высотки, затянутый понизу плотной подушкой мелкой белесой пыли, в которой крупные капли самого начала дождя оставляли четко видимые каналы сверху вниз.

— ... О чем петь, Блейк?

Вайсс потрогала шрамик над бровью и теперь уже направила рапиру на показавшихся в пыли беовольфов:

— Пошли, хотя бы не людей резать. Боюсь, Озпина сюда не в помощь нам скинули. Руби?

— Пульс нормально, жилка на виске бьется, мозг получает кровь. На кому похоже, медики бегут уже!

Последнюю секунду передышки команда RWBY потратила на взгляд в небо — и не увидела ничего. Плотное одеяло белой пыли.

***

Плотное одеяло белой пыли начиналось на высоте шестого-седьмого яруса, то есть на отметке двенадцатого-четырнадцатого этажа обычной жилой "свечки", и куда там шваркнулся Озпин, то ли приземлился плавно, сразу никто не разглядел. А потом не позволили Охотники из CVFY. Синдер они свалить не могли, но всех, кто из Белого Клыка подворачивался под руку, сносили походя. Команда Синдер — псих-недоросток Меркури с дробовиками в протезах ног, и мастерица напуска тумана Эмеральд — примерно так же поступали с десантом, сопровождавшим Озпина. Командира их, долго отбивавшегося вырванным куском пожарной магистрали, Синдер застрелила со словами:

— Какая сладкая попка, туда бы страпончик!

Выругавшись, люди с обеих сторон откатились в нижние ярусы высотки, а на обширной технической террасе под шпилем остались только Охотники. Да еще Торчвик с Нео, не боявшиеся вообще ничего. Синдер не раз думала, что эти двое Королеву Гримм напарить не испугаются.

А тому, что Нео с Торчвиком пара, две стороны одной льены, Синдер вовсе не завидовала. Адель, конечно, швея-выпендрежница, далеко ей до стилиста — но только рубится что сама модница, что ее команда, здорово, не оставляя места посторонним размышлениям.

Вот прямо сейчас, пока Синдер закрывалась от синхронных ударов молота-сумочки и точных сильных выпадов "длинного меча", слепой Фокс исчез из вида. Они с Эмеральд понемногу сместились к центру здания, где роторный пулемет Адель раскрошил стены лифтовой надстройки, обнажил маховики и барабаны скоростных шестидесятиместных кабин, разорвал тонкую жесть широких воздуховодов и, наконец, перерубил толстые кабеля, питавшие лифты и здоровенные прожектора подсветки шпиля. В мешанине обломков, рваных краев, торчащей арматуры Эмеральд на миг забыла, что противник слепой. Что видит Фокс не иллюзию, а истинное ее положение.

Эмеральд обошла рассевшуюся трубу главной вытяжки, прицелилась, выбрала слабину спуска и умерла. Фокс не смотрел направо, где грозилась иллюзия. Фокс ждал, спокойно ждал, пока Эмеральд покажется из-за угла слева, чтобы выпустить в нее всю обойму.

Меркури, подпрыгивая над схваткой, поливал всех дробью. Ауры CVFY пока что держали удары. Для хорошего действия Меркури собрался прыгнуть кому-нибудь на шею и показать настоящий рокет-джамп.

Но тут схватка выкатилась на более-менее открытое пространство, и где-то там, треть мили в сторону горы Гленн, посеревший от напряжения человек сказал второму, спокойному разве что на чуточку больше:

— Вельвет я узнал. Тот скакун — противник!

— Пристреливаюсь по балке, прямо под ним. Готов.

— Готов.

И, пока Меркури выбирал, на кого первого рухнуть, Синдер встревоженно замерла, уловив нечто страшно знакомое.

Рраух!

Алая молния выбила из-под ног Меркури кусок балки — стальной, где автогену полчаса работы! Меркури, конечно, устоял, кувыркнулся-откатился. Когда у тебя вместо пяток два ствола, поневоле насобачишься в акробатике.

Рраух!

Синдер пригнулась. Воспрявшие CVFY двинулись вперед, но тут между высотками понесло густую полосу тумана и снайпер перестал видеть поле.

Синдер и Меркури разом наскочили на Вельвет, вынудив ее отступить. Нео и Торчвик удерживали Ятсухаши; Торчвик, похоже, извернулся защемить большое лезвие противника в руинах пожарного гидранта, но полезшую добивать Нео здоровяк встретил прямым в лоб; легкая девчонка, кувыркаясь, собрала всю пыль до парапета.

— К машине! — Адель не потеряла хладнокровия. — Фокс прикрой! Перезаряжаюсь!

Облако пройдет, и все опять убедятся, что Вельвет, оказывается, нисколько не преувеличила. Наоборот, скорее поскромничала. Думала, наверное, не поверят.

А не поможет снайпер, так перезаряженный роторник скажет слово незлое, громкое — Синдер и то закашляется.

Команда Синдер оказалась на северной стороне высотки, где хаос торчащих труб и уже заметно просевший шпиль немного укрывали их от снайпера. Синдер выхватила Свиток, быстро раздала приказы. Стягивать к высотке близлежащие отряды. Принести запасной комплект связи. Сбить снайпера с соседнего дома...

Поглядела вниз: белое молоко, и кто-то стреляет, прибавляет пыли-гари. То ли гриммов, то ли еще кого бьют, но урон терпит все больше штукатурка. Ветер между домами слабый, дождь никак не начнется; время словно бы застыло.

Поглядев на Торчвика, Синдер хихикнула:

— У тебя что, тушь размазалась? Упрыгался, бедный!

— Говорил же Нео — бери водостойкую... — Торчвик вынул тактическое зеркальце на длинной ручке, придуманное чтобы втихаря заглядывать за угол. И попробовал, глядя в полированный стальной квадратик, стереть разводы с лица. Но, как тысячи оказавшихся в такой ситуации, только прибавил грязных полос. Выругался, прибрал зеркальце, глянул в белое молоко под высоткой:

— Ладно, мы пойдем добьем Озпина.

И неразлучная пара покатилась по лестнице вниз, прикончив попутно кого-то из десантников, резавшихся с Клыком среди офисных стульев на колесиках, выломанных из стен сейфов, распотрошенных картотечных шкафов.

Синдер хмыкнула вслед:

— Ты идешь нахер... Но ты делаешь это без уважения.

Рраух!

И маятник ударил еще четыре раза; высотка под ногами содрогнулась, как убиваемое большое животное. Пять Клыков, на свою беду мелькнувших в панорамных окнах ярусом ниже, умерли на месте. Двух разорвало пулями, а троих перекрутило на фарш кирпичами подоконника, за которым фавны пытались укрыться.

Ветер ударил в полную силу, снес облака, и позицию снайпера все увидели. Обвалившийся, наконец, ливень смыл белую пыль. Стрелок тоже увидел всю восточную стену высотки, с огнеупорными дверями пожарной лестницы. Лестница со всех сторон заключена в бетонный стакан, откуда каждый ярус выход на балкон-рассечку. Спустился один марш, выбежал на балкон, с балкона нырнул в другую дверь и там опять ступени вниз.

Только вот по балкону надо шагов десять бежать в прицеле Стрелка.

Снять Стрелка или хотя бы подавить, чтобы головы не поднял, оказалось нечем и некому: снайперы из охраны Клыка лежали сейчас где-то в куче тел, вместе с превращенным в щепу винтовками. Напрыгать перебежками мешали владеющие городом гриммы. Дымовую шашку Синдер не нашла, а поджечь — на противопожарной огнеупорной лестнице! — даже с контролем огня оказалось попросту нечего. Голый бетон и давно вычищенная непогодой от краски сталь.

Вторую лестницу на морской стене, к западу, держали CVFY, втиснув собственный "буллхэд" под шпиль точно над площадками.

Синдер задумалась. Приказать Нео и Торчвику вернуться, пока не поздно? Она глянула вниз. Торчвик с Нео перебегали по площадкам слишком быстро; снайпер уже несколько раз по ним промахивался. Впрочем, снайпер, похоже, видел одного Торчвика: тот распахивал обе двери, а Нео потом легко проходила под иллюзией. Паре оставалось три площадки.

Внизу возле полудохлого ректора суетилась команда мелочи. Как их там, RWBY? Руби Роуз вовсе мелкая, Нео на один зуб. Вайсс... Тоже вряд ли создаст большую проблему сыгранной паре. Блейк, разве что Блейк, она сама воевала в Клыке, да не с кем попало, с тем психом-Таурусом. Вот Блейк может проблем наделать. И кто там еще? Ерунда, охвостье, одно слово — блондинка. Янг Сяо Лун.

— Меркури, сейчас мы придавим огнем тех малых внизу, чтобы Торчвик спустился, а потом нырнем в нижние ярусы и пусть ловят нас до прихода Богов-братьев!

Синдер подняла взгляд и на мгновение остолбенела. Из раздернутого занавеса ливня на сцену вылетел "буллхэд". Гражданский, собранный из разноцветных кусков, с заклееным пленкой боковым окном, он появился со стороны горы Гленн и потому, наверное, Белый Клык по нему не стрелял. Разогнавшись понизу, винтокрыл перед самой высоткой взлетел свечкой, почти вертикально, примерно на средних ярусах заглушив турбины для большей скрытности.

Меркури, подступившего слишком близко к парапету, тяжелая машина ударила в живот углом капота, развернула и растерла по стене, словно клубнику в мороженном.

Инерция "буллхэда" этим ударом исчерпалась. Винткорыл на мгновение завис. Из дверного проема под шпиль перескочили двое, разогнавши сырую хмарь блеском свеженьких аур. Высокая рыжая девка, лицо строгое, копье-щит — Пирра Никос, четырехкратная чемпионка Мистраля. Ее подкаблучник Жан Арк. Правду говоря, от настолько надежного подкаблучника Синдер бы сама не отказалась. У Салем вон есть Хейзел, а она, Синдер, чем хуже?

Ну так вот он, рядом. Руку протянуть!

Где-то ниже в панорамные окна из "буллхэда" перескочили Нора и Рен — Синдер их не видела, но знала, что и они здесь.

Потом "буллхэд" с грохотом рухнул, обдирая секции стремянок и рекламные щиты. Зацепился за первую площадку-рассечку, крутанулся набок и бухнулся поодаль от высотки, начисто перекрыв небольшой проулок, придавив, кажется, сколько-то невезучих гримм.

Гримм с ними, с гримм! Из-за всего этого без помощи остался Торчвик!

***

Торчвик отодвинулся за стенку и толкнул дверь носком полуботинка, не выходя. Чтобы дверь качнулась и парень, держащий ее в прицеле, насторожился. Тотчас же полотно двери вмялось и лопнуло, мелкие крошки металла снопом пронеслись вслед за красным трассером. Торчвик знал, что настолько мощные винтовки не делают самозарядными. Тот парень сейчас поневоле дергает затвор, выкидывает раскаленную гильзу, вкладывает новую пулю — и, наверное, целую кассету Праха к ней.

Значит, сколько-то времени есть. Отпихнув повисшую на нижней петле дверь, Торчвик выбежал на предпоследнюю площадку и прыгнул на ее середину — а потом сразу отпрыгнул назад! — и угадал.

На шаг впереди алая спица уперлась в толстый бетон; белая игла рикошета ушла от стены в пол и пробила площадку аккуратной ровной дыркой... Это еще на излете! Выдохнув, Торчвик пробежал до двери, открыл ее. И не вошел, отшатнувшись телом назад, и снайпер снова не угадал, вбив перед носом Торчвика тяжеленную пулю куда-то в тамбур, и вот уже следом за пулей в дверь запрыгнул Торчвик, и сразу же покатился вправо-вниз по ступеням, уходя с линии огня.

Теперь, когда Торчвик открыл обе толстенные двери, Нео спокойно прошла под иллюзией, не трогая створки, по шевелению которых снайпер мог бы о ней догадаться.

Торчвик ждал ее на площадке полуэтажа, в стакане пожарной лестницы, толстыми бетонными стенками отгороженном от прочего здания. Если бы в средних ярусах загорелось, то стенки не пустили бы огонь по стволу лестницы выше и ниже.

Сейчас толстенный бетон вздрагивал от яростной перестрелки: ни Белый Клык, ни прилетевшая с Озпином десантура не желали сдаваться. Торчвик чувствовал содрогания лопатками, потому что прижимался спиной к холодной массе бетона. Дождавшись напарницу, Торчвик сказал:

— На следующей площадке надо придумать что-то новое, раз. И два, внизу нас ждут, надо выйти вдвоем, одного могут и затоптать. Вывод: вместе. Иллюзию сделаешь?

Нео молча кивнула. У нее даже не сбилось дыхание.

Спустившись по лестнице на следующие пол-яруса, Торчвик с напарницей изготовились открывать очередную дверь.

Снизу весь балет заметила Янг. Пока соображала, Торчвик скрылся в двери. Напарницу супер-вора Янг не видела, но если на простор вырвется хотя бы один Торчвик — RWBY мало не покажется, это она знала.

Знакомые раскаты винтовки, белые искры рикошетов, алый трассер подсказали, что делать; Янг опустила руку на патронташ.

И не нашла там ни одной гранаты.

Поняв, что собирать боезапас по друзьям некогда, Янг шепнула: "простите!" и стащила левую рукавицу.

Торчвик пинком распахнул дверь. Отпрыгнул по ступеням вверх, пережидая выстрел. Ничего не случилось. Осторожно высунув зеркальце, Торчвик убедился, что и его снайпер не заметил. Значит, несмотря на мясорубку верхних уровней, Нео сохранила силы накрыть иллюзией обоих.

Торчвик легонько стукнул стальным зеркальцем в металлическую дверь; по четкому звуку они с Нео выскочили на площадку — и снова снайпер не стал стрелять. Он попросту их не видел!

Нео подтянулась ближе, чтобы вскочить во вторую дверь, едва та начнет открываться. Снайперка не пулемет, сейчас она направлена в первую дверь, Стрелку придется переносить прицел и только потом...

Нео так и не поняла, на чем они погорели. В стену над ними бухнул тяжелый комок, а снизу злорадно крикнула какая-то баба:

— Граната!!!

Торчвик с Нео упали на голом рефлексе, закрыв голову руками. Сосредоточение Нео рассыпалось, иллюзия слетела, и снайпер прекрасно увидел сразу две фигуры.

Рраух!

Рраух!

На месте залегших образовались два пролома.

— Дырка в небе, — прошептала ошеломленная Янг. Людей она под иллюзией не увидела тоже, она швырнула рукавицу на шевеление створки, которую Торчвик тянул плавно и медленно, чтобы не настораживать снайпера резким движением.

Последняя площадка неохотно треснула и обсыпалась, гремя большими кусками бетона по ржавым ступеням.

— ... Или дырка в земле. Это не беовольфов гонять!

Кстати, через рухнувший "буллхэд" самый шустрый беовольф уже перелез; Янг встретила его привычно с правой. Потом врезала левой.

Без перчатки!

***

Перчатки с торчащими обломками костей Синдер отпихнула, расчищая место. Видимо, снова придется давить на все деньги, как встречала Озпина. Много раз ей такого не повторить, но сейчас, видимо, мелочью не обойдется.

Где же Салем? Где морская орда?

С моря только полотнища ливня. Сюда, под шпиль, долетают и вовсе мелкие брызги. Но гриммова швея из CVFY отстрочила пару стоек, и надстройка все заметнее кренится под ударами ветра, сгибая уцелевшие колонны с долгим звоном лопающейся стали.

Вон CVFY, на той стороне. Стрельба внизу стихает. Кто взял верх, понятно: к Синдер не пробился ни один фавн. Скоро тут соберется вся толпа юных Озпиновцев. Старые держат город, это понятно... Сила Озпина — города. Укрепленные места, где люди живут, от года к году, от века к веку совершенствуя свои железки. Важнее жечь и ломать заводы Вейла, убивать работников, чем свалить самого Волшебника. Волшебник один. Умей он что угодно, в два места разом просто не успеет. Тем более, в три или пять мест. А вы попробуйте высотку такую вот построить в одни руки...

Поэтому Синдер пришла именно в Вейл, не размениваясь на мелкие поселки. Мелочь не страшна!

Синдер выхватила из темной мути пару сабель и насмешливо салютовала ими рыжей чемпионке Мистраля. Как там ее? Пирра?

***

Пирра двигалась приставным шагом, закинув копье за голову, держа щит плотно на предплечье, чтобы пинок по нижнему краю не отзывался ударом верхнего края в зубы. Жан стоял правее, щит впереди, меч "на плечо"; Пирра кивнула ему и продолжила обходную спираль. Синдер не тот противник, на которого нужно героически бежать с воплями.

Пирра думала: почему я вообще здесь? Потому что я хорошо дерусь? Разве вот эти, по кускам которых мы топчемся, дрались хуже?

Нет, поняла Пирра. Я, так или иначе, часть моего мира. Уж какая есть! Хорошая или не очень. Верная или предавшая Озпина... Предавшая? А сейчас я тут зачем?

Мгновенное колебание — но против Синдер так нельзя. Нельзя отвлекаться от противника.

Время сломалось, провалилось в капкан, село на оси, забуксовало. С дальнего края террасы бежали CVFY, все четверо. Ятсухаши заносил клинок, Вельвет уже скопировала парные сабли Синдер, Фокс давил спуск обычного пистолета, на вид нестрашного, и на конце ствола — правильно называется "дульный срез", говорил же Капитан! — надувался оранжевый шарик. Адель смещалась правее, правее, чтобы линия огня ее кошмарной металлорезки не пересекла сгрудившихся Охотников, и двигалась тоже медленно-медленно, почти так же, как поднимал щит верный любимый Жан.

И только Синдер даже в патоке завязшего времени двигалась не медля. Сейчас все смотрели только на нее, никто не смел ни на миг отвести взгляда, и Пирра поняла: Синдер согласна быть врагом кому угодно, лишь бы на нее смотрели!

Жан смотрел на Синдер и видел ту самую женщину из кошмарных снов. В красном, коротком платье, золотая вышивка по краю, золотые глаза. Открытые плечи, спортивные ноги, прекрасно движется, контроль огня... Полный контроль! На что Пирра хороша, но эта... Пирру она просто снесла. Как грузовик пустую коробку!

Белым кольцом, невидимой пружиной развернулась сила Девы Осени — та часть, что Синдер успела отнять, напав на прежнюю Деву — команда CVFY закувыркалась кто куда, едва не повторив подвига Озпина. Поднявшись, Жан бросился к Пирре, которой Синдер отмахнула обе руки выше локтей. Синдер усмехнулась: а сейчас и тебя!

Рраух!

Что бл...

Первый же выстрел снял ауру почти всю, разве какие крошки сохранились. Пропахав мордой кучу тел, Фолл выпрямилась туго, медленно, не веря еще, что ноги не держат.

Буквально мгновенье назад она правила миром!

Рраух!

Рядом, Синдер сморгнула брызнувшую в лицо крошку. Он промахивается, даже эта тварь способна на ошибку!

Маятник двинулся в другую сторону, и снова заколотили те самые кошмарные ходики. Ритмично, словно бы Стрелок хотел написать музыку, но денег не собрал даже на барабан.

Рраух!

Опять мимо. Ну, она ведь жива. Значит, мимо!

Впрочем, тут между домами шторм с моря, дождь уже гремит по шпилю. Ружье стреляет, ветер пулю носит. Но как он так быстро перезаряжается?

Синдер повернулась, осознавая только неожиданно наступившую тишину. Тот самый здоровяк в одних шароварах, с голым пузом, несмотря на последний месяц осени — Ятсухаши, вспомнила Синдер — стоял прямо перед ней, закрывая снайперу линию огня.

Подняв меч, Ятсухаши сказал ровно, негромко, чтобы слышала только съежившаяся женщина в изодранном красном платье:

— Уебывай нахуй, дура. Убью же!

Справа приближалась Вельвет; глядя на нее, Синдер вспомнила: зима, мокрый снег, и фавн-кролик отвечает весело, задорно: "Может, мы и умрем сегодня. Но умрем так, что вы все обзавидуетесь!"

Выпрямившись, Синдер Фолл разгладила одежду и попыталась призвать сабли со словами:

— Я злодей. Злодею погибать можно.

Лицо Ятсухаши перекосилось. Подшагнув, он забросил клинок выше головы.

А потом сделал еще подшаг и ударил.

***

Удар армии Вейла оказался такой силы, что Клык покатился по всем улицам сразу. Штаб Клыка не отвечал на запросы. Бой на высотке видели издалека, и молчание штаба понимали так, что командиры убиты, управление потеряно. Бой отгорел быстро, но связь все не восстанавливалась. Последний приказ требовал, в числе прочего, доставить запасной комплект связного оборудования. Пятерка фавнов с рюкзаками побежала к высотке, где из тени навстречу отряду выступила Блейк. Видя ее фавновские уши, Клыки не насторожились, за что и поплатились.

Вытерев и убрав катану, Блейк осмотрела рюкзаки. Быстро нашла пульт: в их отряде покупали такие же рации. На мгновение Блейк почудилось, что она так и не ушла из Белого Клыка, что сражалась тут все четыре дня, и теперь лежит вон там, под стеной, с рассаженной крест-накрест грудью.

Включив связь, Блейк быстро проговорила старые-старые коды опознания, надеясь, что радисты ищут хоть какую-то связь, и все же выслушают ее, прежде, чем отключатся. Конечно, ее первым делом спросили:

— А чего старым кодом?

— Просто я в ахуе! Тут мясо! Наших перебито как в кино!

— Че, правда, страшно?

— Вообще не страшно! Меняешь подгузник и спокойно смотришь дальше! Уберите клоуна со связи! — Блейк рявкнула:

— Синдер убита! Общий отход, всем общий отход!

Договорив, Блейк пихнула оборудование под козырек, показала на него подбегающим десантникам: принимайте. Сама же направилась к палатке, развернутой над Янг.

Видя общий отход Белого Клыка, армия Вейла начала зачистку города. Теперь никто не мешал убивать собственно гриммов. По командам на Свитки та или иная улица открывала ураганный огонь по всем тварям, что люди видели под окнами. Зачищенный кусок быстро выгораживался блоком с зениткой, а главное — перекрашивался на большой карте в зеленый цвет, гербовый цвет Озпина, цвет живой жизни.

Карту видел в сети любой обитатель Вейла, и совокупная аура понемногу напитывалась радостью, от чего гриммы теряли кураж, и били их еще больше.

Вокруг оказавшейся в тылу высотки собрались "буллхэды" докторов. Над Озпином развернули палатку и подключили ему еще одно сердце, запасное. Примчавшаяся Глинда нервно крутила пальцами, от невозможности помочь то натравливая Проявление на сломанные лестницы, то на смятый в комок "А-7", то на обколотую штукатурку.

Пирру в больницу прямо с крыши увезли Вельвет и Фокс на винтокрыле команды CVFY. Адель не полетела с ними. Она подошла к Ятсухаши — тот сидел напротив убитой Синдер; слезы его промыли четкие дорожки в пыли. Ятсухаши бормотал:

— Когда зима приходит,

С деревьев листья облетают,

И лишь сосна

Зеленой остается

На горном пике.

Потом порывался встать, но словно бы забывая нечто, падал на колени, не чувствуя боли, и начинал бубнить все то же снова.

Усевшись, Адель достала бы здоровяку до плеча головой. Так что Адель встала рядом и прижала голову парня к груди. Чтобы ощутил живое тепло. Чтобы чувствовал, что не один.

— Плачь, Ятсу. Только не молчи. Плачь.

***

— Плакать не надо, — бормотал доктор, — нервные стволы не задеты. Вот у Никос, да... Только протезирование. А у вас всего лишь некоторое снижение функций.

Капитан стоял рядом, Янг видела его лицо, в накатывающем осеннем сумраке бледное, чуть не зеленоватое. Толмач откровенно подпирал снайпера сбоку, так что Янг испугалась больше за этих идиотов. Стоило так бежать! С ней-то все в порядке.

Тут Капитана и Толмача без малейшего почтения отодвинула рослая Охотница, залившая медпалатку водой с черных волос:

— Допрыгалась?

Капитан выпрямился, словно бы не умирал только что. Рейвен заметила движение и спросила с неприкрытой ревностью:

— Ты ей кто?

— Хотел бы я такую дочь.

— У нее отец есть. Вот матери...

Янг подняла здоровую руку:

— Мама, не позорь меня перед парнем.

Рейвен выкатила красные глаза натуральными стоп-фонарями:

— Перед парнем? Твоим?

— Твоим, дура!

Подмигнув Капитану, Янг красиво ссыпалась в обморок.

Рейвен закрыла глаза. Рейвен открыла глаза, только уже не так широко. Вернал никогда не называла ее дурой!

Вернал!

Химринг, Конон, Тераторн...

И ведь этот самый Капитан чуть не убил ее саму на "мосту придурков".

И он же спас Янг. Рейвен себя не обманывала: сквозь мелочь из RWBY Торчвик с Нео прошли бы, не заметив.

Капитан развел руками. Толмач закашлялся в кулак. Стоявший за ним невысокий мужичок в некогда ухоженной пилотской форме, выверив движение как сложную посадку, от души наступил Толмачу на ногу.

Слыша, что обычная перестрелка привела взрослых в состояние нестояния, а потому толку не будет, Янг открыла глаза и потянула Рейвен за рукав:

— Мама...

— А?

— Молчи, — вздохнула Янг. — Одного прощелкала уже. Молчи! Не говори ничего!

Тогда мужчины сочли за лучшее тактично свалить наружу, в закипающий вечерний дождь. Капитан глянул на медицинскую палатку над Озпином.

— Время не для послов. Кому теперь грамоты вручать?

Подошла хмурая Глинда:

— Наверное мне. Я в курсе вашего дела.

— А с ним... Что?

Сунув грамоты в плоский стальной сейф, Глинда размашисто приложила ладонь к биосканеру.

— У него искусственное сердце, а он в бой полез, чудак на букву Оз! Не мог в стороне посидеть! Будет валяться в коме неизвестно сколько теперь!

Капитан отмолчался.

Старший брат переглотнул и почему-то повторил слова, услышанные до того еще, как назвали его Толмачом:

— Ведь он муштчина, кайн сопляк! Как он мог не идти? Сможешь ты трус любить?

Глинда фыркнула и аккуратно пробила Толмачу щелбан в лоб:

— Радуйтесь, что победителей не судят. Я бы вам устроила урок местной тактики.

Неловкое молчание прервал пилот:

— Капитан, тут нашли оборудование. Установили связь с городом Ноль.

— Там тоже волна?

— Тревога объявлена. Дежурный доложил, что вскрыт конверт номер два ноля семь. Но Волны нет.

***

— Волны больше нет! Валите мимо!

— Ну и вас больше не будет, людишки гнойные!

Бранвены залегли по правую руку от сарая, косого настолько, словно бы он все долгие годы стремился сбежать на соседский участок.

По левую руку за кустами и в кюветах рассыпались десятка два фавнов Белого Клыка, выбравшие для отхода из Вейла ту же самую дорогу.

Впрочем, это здесь и сейчас их два десятка, в округе их до гриммовой мамы; хотя, кажется, именно к ней их сегодня и наладили. Но затягивать нечего, сбегутся — не отплюешься.

И Бранвены аккуратно снесли угол сарая, чтобы затем сломать его полностью и тем самым расчистить сектор огня. Но прежде, чем успели выстрелить с любой стороны, на уцелевшей стене сарая открылась прикованая — натурально, цепями, как в боевиках — зачуханная девка, по лицу которой ливень сразу потянул грязь со спутанных волос.

Стрелки с обеих сторон посмотрели на пленницу.

Девка посмотрела на них исподлобья.

— Ты кто?

— Меня украли на улице. Давно. Может, год. Не помню! Держали тут, и...

Вообще-то Бранвены никогда не стеснялись насчет "и". Но перед лицом зверожопых ронять человеческое достоинство?

Перестрелка затихла, не начавшись. Фавны хором сплюнули, командир их сказал четко, раздельно:

— Люди.

— Бляди, — Ева нашла, чем парировать. — Пидорасы среди фавнов тоже встречаются. Они на Луне встречаются, вон как ее... Распидорасило.

Цепи срезали подобранными на руинах сарая арматурными клещами. Девка стояла столбом, не проявляя никакого желания, не выказывая никаких намерений. Но Бранвены, не раз выводившие из подземных тюрем самых обычных мистральских рабов, знали, что скоро пленница оттает. И ее повели за руку, мягко, и фавны, переглянувшись, тоже сочли повод нестоящим перестрелки.

В конце-то концов, конец.

Налет на Вейл обломался. Ради чего теперь стрелять?

И командир фавнов махнул рукой, ленясь даже материться в оконцовке затеи настолько нелепой:

— Йух с вами, пидоры. Идите!

***

— Идите, — повторил Капитан. — Мне нужно подумать.

— Здесь геологи к вам.

— Ну подпиши им сам расходы, первый раз, что ли?

Толмач фыркнул, но развернулся и вытолкал Звездочета в коридор впереди себя.

Закрыл дверь кабинета и для верности привалился к ней спиной. Звездочет показал на дверь глазами:

— Пить будет?

— Маленький ты еще. Лучше бы он в самом деле напился, потом прочухался... Видно, придется все-таки звать Хоро. Стой тут, никуда не отлучайся, никого не впускай. Эй, где там геологи?

— Мы здесь! — из светлой рекреации подошел мужчина. Роста среднего, над высоко открытым лбом буйные черные кудри, лицо почти треугольное, сужающееся к бескомпромиссному острому подбородку. Но из-за внимательного и серьезного выражения глаз общее впечатление вполне приятное. Побывал, повидал, "совой смаленой не напугаешь", говорил про таких отец. Ровные движения выдавали в мужчине привычку к долгим пешим походам.

— Начальник поисковой партии два ноля шесть пять три...

— Что там у вас, давайте, я подпишу. — Пожав гостю руку, Толмач вышел в рекреацию сам и вытолкал геолога перед собой: с его-то пузом задача плевая. В рекреации Толмач увидел еще нескольких парней и девушек помоложе, судя по ромбикам на рукаве штормовок — НИИ Геологии Арктики. Серьезные ребята, умеют не только бренчать на гитаре и искать для Родины разные интересные вещи, но и прекрасно умеют молчать о том, о чем Родина попросит. В бытность старшим братом Толмач пересекался с НИИГА в Ленинграде. Правда, никого конкретного сейчас не узнал. Наверное, Серов таких нарочно подобрал, ведь официально они с младшим сейчас на радиоастрономическом объекте "Плутон" в Симферополе.

Геологи, привычно скинув рюкзаки в большую кучу на центр помещения, вовсю распускали хвосты перед симпатичными девчонками из собственной партии. Все девчонки как на подбор: смешливые блондинки в плакатных ало-комсомольских косынках. Месяц назад приказали всем носить красную или оранжевую деталь одежды, достаточно крупную, чтобы поисковая партия замечала потерявшихся с "буллхэда". Девушки обычно выбирали косынки, а парни модные кожанки, в которых у них сами собой развертывались плечи, втягивались животы и выпучивались грудные мышцы. Ну, у тех, кто мышцы успел наработать за битьем шурфов, греблей и переноской снаряжения по неудобьям.

Впрочем, именно сейчас парни старались как-то сильно, буквально из кожи лезли. Толмач не успел понять причины, потому что начальник партии парой фраз привел всех в движение. Гитара исчезла. Завхоз вынул ведомости расходов. Повар — длинную ленту запросов на крупу и мясо. Снабженец и радист протянули Толмачу заполненные наряды на батареи, палатки, лопаты, брезент — что не стоило перевозки через портал. Хоро портал наконец-то запустила, но таскали через него немного, налаживали. Хотя до геологов уже дошло.

А ведь говорил Капитан, после выигранной войны даже разведчику полагается отпуск. Съездить бы домой, повидать своих... Только сперва разобраться с самим Капитаном. Тут не Вейл, атомное сердце в случае чего поставить не сумеют, нету спецов таких...

Толмач теперь часто подписывал экспедиционные бумаги: началась промышленная георазведка, партии шли одна за одной, так что разобрался быстро. И только подняв голову к заснеженным холмам за окном, почувствовал: рядом стоит...

Кто-то.

Не человек.

Осторожно и плавно Толмач повернулся.

Нависшая грозовой тучей Рейвен молча кивнула в сторону коридора.

Толмач поморщился.

— Я подожду, — только что Рейвен стояла у плеча, разгоняя холодок начала зимы одним присутствием. От нее натурально теплом тянуло, словно из печи! А потом раз, и вот она уже в коридоре, и доносится ее негромкая перебранка со стоящим насмерть Звездочетом.

Зато геологи стихли разом, как выключили. Парни, не скрываясь, глядели вслед Охотнице, и если не роняли слюну, так исключительно потому что вот рядом их же девушки наставили уши, повернувшись как по команде "равняйсь!" От вида ровненькой их шеренги Толмач вспомнил военную молодость. Выпрямился и с лейтенантской резкостью приказал:

— Александр Сеич, приведите своих в меридиан. Объясните на будущее, что Охотники не только чувствуют взгляд, но и могут оторвать ноги совсем не фигурально.

— Да уж, такая может, — согласился начальник партии, в темных мудрых глазах которого Толмач с ужасом различил те самые искорки.

И этот готов.

— Хорошо, не Белый Клык, — сказал Толмач вполголоса. — С теми вам лучше не пересекаться. Встретите — бегите со всех ног. Это приказ, если что. А сейчас простите, тут как бы до дипконфликта не дошло.

Повернулся и бросился в коридорчик, где Рейвен уже почти взяла Звездочета за горло.

— Я пришла поблагодарить его за Янг, — Охотница говорила вроде бы негромко, но рядом с ней оба немелких мужика ощутили себя запертыми в клетке тигра. — У меня не так много дочерей, чтобы пренебрегать вежливостью в подобных случаях.

— Простите, — сказал Толмач. — Вы точно без претензий?

— А то что?

— Пока мы Вейл защищали, у него тут сын погиб на тренировке, — Толмач понизил голос, помня о натопыривших уши комсомолках буквально за углом.

— Лось пробовал трещину перескочить на мотоцикле. Мотоцикл вынесло течением, а тело не нашли до сих пор.

— Сын? Ты что несешь! Какой сын!

Толмач с удовольствием воспользовался наукой пилота и аккуратно, тщательно всадил брату локоть в пузо. Звездочет возмущенно булькнул.

— Простите еще раз, — Толмач теперь говорил очень ровно, нарочито официально. — Мой брат полагает что это дело сугубо личное, не следует знать никому. В общем, я с ним полностью согласен. Согласен, брат, помолчи. Но вас я видел... Там.

— Тела не нашли?

Братья переглянулись и Толмач ответил:

— Нет.

— Значит, пока не умер. Здесь Ремнант. Пока сам не хоронил, возможно все.

— Надо ему сказать.

Рейвен отодвинула братьев на две стороны коридора, словно переставила пустые стаканы, совершенно без усилий:

— Я сама скажу. Вы только посмотрите, чтобы нам никто не помешал.

***

Не помешал мне никто. Мотоцикл вынесло примерно туда, куда я и планировал. Я только убедился, что обломки в камнях заметны, найдут быстро — и зашагал в обратную сторону, против течения.

Сначала подняться на водораздел, оттуда с перевала виден пролив. На берегу пролива рыбацкие поселения. За проливом длинный остров, с севера на юг: Запроливье или попросту Та Сторона. На морской, закатной стороне острова новый порт Хедамма.

Сто миль по лесу, в предзимье — не то, чтобы запросто, но основа у меня лосиная. Идти я могу долго.

Долго думал, оставлять ли записку. Решил, что сделаю только хуже. Друзья начнут беспокоиться, а противник узнает, куда иду. И тогда беспокойство друзей может оправдаться.

Оно, кстати, может оправдаться безо всяких вражеских козней. Потому что до Менажери отсюда половина экватора, а спину мне прикрывать некому.

Не хочу я друзей в это впутывать. Пусть хотя бы у них судьба сложится ровно.

***

Ровно через три дня, точно по плану, я поднялся на водораздел. Отсюда речки текли в западный океан; хотя самого пролива я не увидел. Начало зимы, низкие тучи, снег. После отбитой Волны гриммов я не особенно боялся: намолотили их в Вейле бессчетно; ну и то, что вылезло из портала в городе Ноль...

Собственно, почему я ломанулся от сержантской зарплаты и вполне сияющих перспектив. Увидел зеленый многоколесник, сперва восхитился: нам бы такой, когда от Семиградья сюда бежали, везде пролезет.

А потом дошло, что на Ремнанте такое не делают. Просто не задумывался никто, что можно, оказывается, еще и так.

Иномирное вторжение — факт.

Следующий вопрос: кому про это рассказать?

Людям? Им, наверняка, рассказали девчонки из RWBY. Вроде бы, и фавн-кошка отметилась, р-роковая бр-рюнетка Блейк. Ладно там бабки, но даже у нас в казарме вечером все перед экраном сидели, как дети малые. Я не сидел: что мне желтые глазки Блейк, видел я и золотые Синдер, и голубые Винтер, и красные Рейвен. А весь город смотрел. Точно как мы в Семиградье на Винтер смотрели, я-то помню...

Команда RWBY — Охотники. Нужды не терпят, и расистов могут по выбору хоть об колено ломать, хоть об стену. Вряд ли они, с высот благополучия, сочувствуют Белому Клыку. А главное, они наверняка работали на Озпина, ему-то и доложили. Жаль, что уехали до появления многоколесных тягачей с огромными сундуками. Интересно, как бы тогда желтые глазки растопырились.

Можно послать письмо в Менажери. Но меня там не знает никто. И письму просто не поверят. Решат: или фантастика, или глупость, или еще один мошенник пытается продать супер-секрет подземной ракеты. Чтобы, значит, мимо гриммов раз! И квас.

Можно обратиться к Белому Клыку поближе. Правда, тут, на Санусе, все ячейки ушли штурмовать Вейл, где большая часть их и осталась. Но базы и агентура никуда не уходили, старые коды у меня есть, еще от Синдер...

Синдер убита в Вейле. По крайней мере, так передавали в новостях. Кто командует вместо нее, не знаю. Поверит ли новое командование мне, тоже не знаю. Я ведь с того самого разговора вроде как дезертир. И если бы Клык вместо идиотской атаки на Вейл пришел в город Ноль... Если совсем честно, я бы в них стрелял. Синдер натравила банду Бранвенов на Семиградье. И я выбрал: Большого, Вьюрка, Ушастую, малявок и Уго Вильо Переса.

Синдер убита в Вейле. Думать об этом не хочется, но не думать не получается. И не шутится, и не улыбается. Беовольф шел за мной две ночи, под утро напал — с пяти шагов я всадил в него обойму, и ничего во мне не дрогнуло, и никакие собратья-гриммы на мою истерику не набежали. За полным той истерики неимением. Сколько учился медитации, а как оно должно быть, только сейчас понял.

Никак.

И не поругаешься, и не обидишься, и в морду не дашь, и ничего уже не докажешь.

Провалился в ручей, час разводил огонь, пришлось распотрошить на растопку приличной толщины колоду: лишь в ней нашлась сухая сердцевина, прочее гореть не хотело. Два часа сушился. Чисто механически, без мыслей, даже без отчаяния. Невермора заметил — а тот меня нет, потому что жизни вон в той осине больше!

Если бы я стал человеком Синдер? Игрушкой... Ненадолго. Синдер идиотика рядом не потерпит. Заставит поумнеть или сама убьет.

Не заставит. Уже никого не заставит.

Зато и не убьет.

Через некоторое время стал бы я паладином? Да куда бы я делся — за такие-то сиськи! Стал бы, конечно. Что Белый Клык, что КПС в городе Ноль, одно и то же: полоса препятствий, оружие, тактика, ничего сложного... Что бы тогда делал? Точно не забивал бы колья и не таскал ванны за триста льен.

Ага. Стрелял бы, в кого Синдер покажет. Стоит оно тех самых сисек?

Во дожился, а? Год назад при одной мысли кончил бы, а сейчас еще рассуждаю, взвешиваю чего-то...

Наверняка можно одно сказать: не бежал бы сейчас по заснеженному лесу, размышляя, под каким соусом проситься на корабль.

***

Корабль нашелся через полдня кружения по причалам. Сто двадцать ярдов длиной сухогруз, основательная надстройка посреди, грузовые люки перед ней и за ней: два раздельных трюма, каждый со своей грузовой стрелой, а под краны и мачты тоже две. Красный корпус, белая надстройка, называется "Рыжая Анна".

Команда вперемешку фавны и люди, тоже хорошо. Плохо одиночному фавну среди людей. Но и чисто фавновский экипаж — лотерея. Либо корабль Клыка, откуда я дезертировал, и теперь не горю желанием вернуться в клещи контрразведки. Либо фавны там упоротые расисты, а с такими тяжело просто жить рядом. У таких все разговоры всегда сводятся в одно: какие "мы" хорошие, а "они" плохие. У человеческих и фавновских расистов "мы" и "они" меняются местами, в остальном те же слова, те же претензии, то же нытье: зажимают, не пускают, строят козни.

Словом, долго я шатался в порту, выбирая посудину, и вот сделал ставку на "Рыжую Анну".

Шкипер, здоровый и тоже рыжий человек, спросил флегматично:

— Умеешь что?

— Ничего не умею, в палубные матросы прошусь, до Мистраля. Таскать, катать, строповать. Стрелять еще умею, но здесь кого этим удивишь.

— Не скажи, брат, не скажи, — старпом и боцман, оба фавны-еноты, многозначительно переглянулись. — Но раз ты умеешь, то по боевому расписанию мы тебя поставим на спарку. Будешь кассеты подавать, лосяра ты здоровый. У нас тут в последний месяц неспокойно, пять-шесть черных за рейс обязательно, кого ни спроси. То ли шумно, порт новый. То ли другая причина, но второй заряжающий нужен, один слишком быстро выдыхается.

— Ты не спросил, куда мы идем, — шкипер все так же спокойно достал трубку, пачку табака. Вмял изрядно листа в люльку, задвинул крышечку, чтобы курево не выдувало ветром, и принялся разжигать трубку через оставленную нарочно для этого щель.

— Отсюда все идут по треугольнику, — я поглядел на будущих товарищей, палубную гвардию боцмана. Тощий черноволосый мужик с жесткой "проволочной" бородкой. Огромный волкофавн, разъевшийся медведю впору. Снова человек, без особенных примет, шапка до глаз, цвета волос не понять. За ним еще фавн, похоже, что бык. Одеты все нормально, в рабочее, и даже не сильно дырявое.

— Надо же, грамотный, — шкипер выпустил первый клубок дыма, и ветер унес его на остров. — Боцман, место ему. Ставка палубного матроса, тридцать льен в день. Команды выполнять все, а спрашивать только после того, как выполнишь, уяснил?

— Так точно.

— Давай устраивайся и через час будем грузить первый трюм. Вон уже нашу партию сформировали.

Я глянул на причал. Снующие от склада до пирса желтые погрузчики нагромоздили штабель больших коробок. Снизу логотипы мебельных фабрик, выше яркие метки домов моды, косметики, а вон, похоже, кубометры выпивки. На морском языке это называется: "грузовая партия сформирована в районе порта". Это я от моряков узнал, в том баре, когда пили после суда и фотографировались с RWBY, и Вайсс отморозила глифом руку, чтобы не хватал за задницу... От них же и мысль появилась, не бежать ножками через весь Вейл, на корабль пристроиться. Они же и рассказали, что такое "идти по треугольнику".

На морском языке "треугольник" означает вот что. Во втором трюме, наверняка, железо и Прах. В первый сейчас погрузим коллекционные вина, кружевные лифчики, хитровыгнутые дизайнерские стулья, сверхновые модели Свитков. И повезем в Мистраль. Сначала будем долго плыть на север, вдоль побережья континента Санус, где Королевство Вейл и город Ноль, и наше Семиградье, и даже песчаный фронтир Вакуо. Только Вакуо сильно южнее, на том отростке континента, что заворачивается к западу.

На запад от Сануса безымянный континент, все карты изображают его в форме дракона. Я еще мелким интересовался: откуда известно, что дракон, а не, скажем, заяц?

Вот я вырос, и в какой только не отметился жопе, а до сих пор не могу придумать ответа на детский вроде бы вопрос. Кто же нанес на карту все изгибы довольно сложной береговой линии безымянного континента, если плавание там считается смертельно опасным, а сам континент слывет вотчиной гриммов? Какие-нибудь мудрые короли или там Академии посылали храбрых Охотников на картографирование? Теперь я понимаю, что такая экспедиция дело масштабное, и наверняка бы оставила следы в книгах, ну и морской боевик снять прямо напрашивается. Сериал, эпизодов сто-сто двадцать.

А нету. Ни сном, ни духом. Вот вам континент, но плавать к нему не надо. И летать не надо. Хотя карту сделали неизвестные герои. У них есть такие приборы! Но мы вам про них не расскажем. Если кому приспичило из Вейла в Менажери, то никакой вам короткой дороги южнее безымянного дракона. Разворачивайтесь и плывите пол-планеты встречь солнцу.

Поэтому, достигнув северной оконечности Сануса, мы обогнем бывшее наше Семиградье, и повернем на восток, и пересечем океан, оказавшись на западной окраине Мистраля.

Там я сойду, если, конечно, хитрый шкипер не запрет меня в трюме, чтобы денег не платить. Но пока переживать рано: приплывем, увидим. Встречаются же и нормальные моряки.

В Мистрале всякие предметы роскоши, мебель и тряпки обменивают на зерно. Мебель с одежкой Мистраль тоже производит, но конкуренцию с Вейлом не выдерживает, и возить через океан мистральские занавесочные плащи с недостроганными табуретками неприбыточно. Зато в Мистрале самые дешевые и самые вкусные продукты. Их-то "Рыжая Анна" и погрузит в первый трюм, оставив половину вейлского товара во втором. Затем поднимется в северные моря, к Атласу.

Атлас распростерся на ледяном безбрежье континента Солитас, но это название почти не упоминается. Кроме Атласа, на северном континенте государств нет. Лед, снег, в лучшем случае тундра. Никого нет и ничего не растет. Поэтому все говорят и пишут просто "Атлас", и так понятно.

Там суперкарго "Рыжей Анны" продаст груз обоих трюмов с превеликою выгодой, взамен же закупит всякую механику, запчасти, профиль и прокат, всевозможные металлы. Ну и Прах, конечно, ведь Праховая Корпорация Шни именно в Атласе. Затем "Анна" вернется вот сюда или южнее, сразу в мегаполис-Вейл, где продаст половину железа и Праха, загрузится снова одеждой, духами, вином, резными столами и гнутыми стульями, и все это повезет в Мистраль.

Но я кручения треугольного колеса надеюсь не увидеть. Мое дело маленькое: пересечь океан и потом не застрять на корабле.

Мистраль вытянулся с запада на восток по континенту Анима, полностью занимая северную его часть. С Мистралем то же самое, что и с Атласом: отдельно континент называть незачем, кроме Мистраля там никаких держав. Мистраль ради таких путешественников — ну и ради вывоза своего зерна, конечно — проложил трансконтинентальную железную дорогу. Правда, это их единственный общегосударственный проект. Все остальное там в каждом городе уникальное, аутентичное, самобытное.

Билеты, конечно, стоят не одну льену. Если найдете пять тысяч, то вот вам чудный красный вагончик первого класса, от океана до океана на белых простынях. Найдете три тысячи — вот вам второй класс, желтый вагончик, простыни будут стиранные и штопанные, но все же белые. А если наскребли только тысячу льен, вот вам зеленый переселенческий "скотовоз". Там простыней вовсе нет, господская блажь. Кипяточек бесплатный, остальное сами. Не сахарные, небось не растаете. Главное, не пешком. Пешком через весь Мистраль — года три, наверное. Караваны не ходят с Великой Войны, но и тогда никто учета не вел, и срока пешего путешествия от океана до океана в истории не сохранилось.

Вот, а если вы все же добрались до восточного края Мистраля, не попавшись людоловам и не угодив на плантации — мистральское зерно потому и дешевле вейлского, что собирают его рабы забесплатно — то переправляетесь еще через один океан, строго на юг.

И вот сейчас вы, наконец-то, прибываете в "Менажери", то есть "Зверинец". Страна фавнов называется ровно так же. Тут хотя бы с Анимами-Солитасами никто не мучился, сразу одним словом назвали страну и землю под ней.

Но до Мистраля еще плыть и плыть. А потом еще через Мистраль ехать и ехать. Можно хотя бы полмесяца не думать о будущем, не принимать никаких таких судьбоносных решений. Раз на корабль меня вписали, то поход боевой превращается в шикарный круиз. Отель с трехразовым питанием, где строго все по распорядку. Индастриал-фитнесс на свежем воздухе под руководством опытных инструкторов. Профессиональное обучение, образовательный процесс. И каждый бреется и моется. Ибо, унюхав нестиранные носки, соседи по кубрику привяжут грязнулю к чему под руку придется, и протащат за кормой в бодрящей зимней водичке примерно так полмили. Если гримм не скушает, до конца рейса даже зарядку будешь делать: здесь неиллюзорно ценят чувство товарищества! И не грозит излишний вес, что гарантируют боцман и суперкарго, боги правильной диеты. А главное, в оконцовке еще и заплатят. Наверное. Если шкипер не говно.

Короче, я в отпуске. Мне на все наспать!