Глава 25

За автостоянкой, где часто собиралась молодёжь, чтобы покурить “травку” или выпить чего-нибудь крепкого, они не нашли ни Элис, ни Доминика. Тим заметил, что мать неохотно согласилась поехать туда, как будто заранее знала, что всё равно поиски не увенчаются успехом.

Когда Дэн сказал, что Элис рванула в Сайлент Хилл, Айлин разволновалась, хоть и не показывала вида. Она продолжала убеждать себя, что это всё неправда, а Дэн бредил заодно вместе с ней. Вот только сердце было не обмануть.

Вместе со страшим сыном Айлин поехала домой. Тим устал за этот долгий день и сразу отправился в комнату, которую делил с младшим братом.

Оливер до сих пор не спал. Едва заметив брата, он откинул в сторону одеяло, вскочил с кровати и кинулся к нему навстречу:

- Тим, кто там внизу? Я слышал непонятные звуки!

- Не знаю, спи. Наверно, отец вернулся с работы, - ответил Тим, став снимать футболку.

- Я звал его, но никто мне не ответил. Он бы так не делал, не пугал бы меня!

- Да? Странно…

И вдруг раздался истошный вопль. В тревоге переглянувшись, братья бросились в холл. В глаза им бросились кровавые полосы на полу в коридоре, ведущие в зал.

Мать стояла возле кресла, в котором сидел Клаус и держала его за руку. Её плечи тряслись, рыдая, она повторяла:

- Прости меня, дорогой! Мне нужно тебе сказать, кое в чём признаться! Ты должен знать, что…

Остальные её слова дети не расслышали.

- Я знаю… Я тебя прощаю… - с трудом ответил Клаус. Он уже не видел Айлин, кровавая пелена мерцала у него перед глазами. Вот и она угасла, и пространство перед ним залил яркий свет. Клаус умер не разочарованным в жене, он давно чистосердечно её простил.

Айлин поняла это, вот только настоящего облегчения не ощутила. Сейчас она не была в состоянии подумать, готова ли она простить саму себя или продолжит жить дальше, неся на плечах всю тяжесть вины и укоряя себя за то, что она когда-то натворила?

- Я вызову полицию и скорую! – воскликнул Тим, подбежав к ним.

Айлин остановила его – всё было кончено. Взгляд Клауса потух, и она закрыла ему глаза.

- Никому не звони, Тим, - глотая слезы, Айлин отпустила руку мужа. - На рассвете мы поедем в Сайлент Хилл.

В первый миг Тим пропустил новость мимо ушей. Он был потрясён случившимся. Он тоже с трудом сдерживал слёзы, не позволяя себе сорваться и впасть в истерику. Как же они будут жить без отца, который всегда был для них опорой и поддержкой? Теперь Тим остался в семье за старшего, он в ответе за мать, младшего брата и сестру.

Перепуганный Оливер тоже подошёл, в ужасе посмотрел на мёртвого Клауса и горько заплакал. Обняв мальчика, Айлин принялась гладить его по непокорным рыжеватым волосам. Казалось, время застыло, навсегда впитав момент непоправимый утраты.

- У отца были конкуренты, но они не способны на убийство, - вдруг задумчиво сказала Айлин. – Нет, это точно не они.

- Мама, неужели то, что ты рассказывала, было правдой? – в отчаянии обхватив голову руками, Тим взъерошил себе волосы и, не мигая, уставился на мать, какое-то время наблюдая её поникшие плечи и понурую спину. – Значит, отца подстрелили члены той секты? Но ведь прошло целых долбанных семнадцать лет!..

- Я уверена, это месть за то, что мы тогда помешали воплотить в жизнь их планы. Сегодня в доме у Дэна я видела надпись на стене: “Время платить”. Если бы я знала, что это относится к Клаусу, я бы предупредила его! Я бы… - Айлин вновь залилась слезами. Продолжая успокаивающе гладить младшего сына по голове, она не отводила взгляда от лица мужа, которое сковал вечный сон.

- Почему же тогда ты отрицала увиденное? Я-то думал, что у Дэна глюки, что у него крышу сорвало, а оказывается, всё происходило на самом деле? - осуждающе спросил Тим.

- Я не хотела никого пугать! – отрезала та, отвернувшись от него. – И хватит об этом!

Какое-то время были слышны только всхлипывания Оливера. Наконец, Айлин отстранила от себя мальчика:

- Оливер, иди к себе и постарайся уснуть. Нам придётся рано встать.

- Но, мама, как же…

- Иди к себе, – строго повторила Айлин и обратилась к Тиму: - Помоги перенести отца на диван.

Вдвоём они перенесли тело и накрыли его простыней. Тим ещё раз спросил, не вызвать ли полицию, и мать снова запретила ему это делать.

- Поспи немного, сынок, если получится. Нам предстоит длинный путь. Я могла бы сама съездить в Сайлент Хилл, но чувствую, что мне не справиться одной, - проговорила Айлин, отстранённо глядя на тёмный экран телевизора. – Я не хочу ввязывать тебя и Оливера во всё это, но у меня нет иного выхода.

- Понимаю, мама. Может, нам не следует брать с собой Оливера? Давай отведём его к соседям или к бабушке, там ему будет лучше, - предложил Тим.

- Нет! Он расскажет им о Клаусе и тогда мы не сможем уехать. Как только мы вернёмся из Сайлент Хилла, вот тогда сразу обратимся в полицию.

- Хорошо, мама, - покорно ответил Тим, хотя в глубине души был не согласен с её решением.

***

“Мерседес” ехал по шоссе, и свет фар освещал путь, выхватывая его из темноты. Тихо играло радио, что-то из середины девяностых, ненавязчивое и расслабляющее. Элис спала, удобно устроившись в кресле на переднем сиденье, и Доминик думал, как это здорово – путешествовать вместе со своей девушкой. По дороге почти не попадались встречные автомобили. Весенняя ночь была тепла и нежна, но звёзды уже блекли, и небо заволакивалось белесоватой мглой. Было около часа до рассвета.

Элис безмятежно спала, прижавшись щекой к холодному стеклу окна. “Мерседес” слегка тряхнуло на ухабе, и она проснулась.

- Ещё долго ехать? – зевнув, спросила девушка и потянулась всем своим стройным телом, разминая мышцы. Она посмотрела в окно. По обе стороны шоссе их окружали деревья и густые кустарники. Вскоре машина выехала на однополосную грязную дорогу. Вдалеке замаячила внушительных размеров вывеска – “Добро пожаловать в Сайлент Хилл”.

- Не так уж и долго, мы почти добрались, – сменив передачу, Доминик взглянул на Элис. - Как спалось?

- Хорошо. Ты устал? Давай я поведу машину, - предложила Элис, взяв стаканчик с уже остывшим кофе, и сделала глоток.

- Я в порядке, недавно энергетик выпил, сна всё равно ни в одном глазу. Я до сих пор в бешенстве от того, что узнал всё от тебя, а мой отец, предполагаемый отец, - поправился он, - ничего не рассказал мне.

- Он не хотел огорчать тебя. Мои родители тоже ничего не рассказали бы, если бы не...

- Но я должен был знать! Дэн поступил подло, умолчав о моём происхождении. Мне теперь совсем не хочется называть его отцом! - со злостью сказал Доминик и неожиданно признался: - Элис, я немного завидую, что у тебя такие хорошие родители.

- Завидуешь? – удивилась она, отставляя в сторону стаканчик с недопитым кофе. – Мою мать считают сумасшедшей, она слишком правильная, слишком религиозная. Я помню время, когда она не была такой. Раньше она была весёлой, много шутила и смеялась, была такой позитивной и светлой, не муштровала меня и братьев, как сейчас. С ней было интересно разговаривать, я могла прийти с любой проблемой и обсудить всё на свете. Но потом… Не понимаю, что на неё так повлияло. Врачи пришли к заключению, что виной послеродовая депрессия, после рождения Оливера у мамы начался “сдвиг по фазе”. А папа… Папа действительно хороший.

- Даже если твоя мать слишком правильная, но она тебя любит, как и твой отец. А какую любовь я получал от своего?.. Мне часто приходилось видеть его пьяным или обдолбанным. Иногда он пропадал и не появлялся по нескольку дней. Мне было страшно в такие дни. Я сидел дома совершенно один и ждал его... Меня довольно часто забирали органы опеки или соседи, что было ещё хуже. Я видел, какие счастливые и радостные у них дети, а мне доставалось их вынужденное сочувствие, словно какая-то подачка, - тяжело вздохнул Доминик. - Мне казалось, что отец бросил меня и я больше никогда его не увижу, а когда он возвращался, мне хотелось убить его. Как же я ненавидел его тогда! Бог мой, он никогда не узнает, насколько он однажды был близок к смерти! Как-то раз, когда он валялся на полу в отрубоне после очередной кайфовой вечеринки, я взял ремень и подошёл к нему. Я стоял, глядя на него, и представлял, как затяну ремень вокруг его шеи. Не знаю, что в последний момент остановило меня.

Доминик прервался на какое-то время и продолжил:

- От него тогда вечно несло каким-то дерьмом, вонючими сигаретами или духами дешёвых шлюх, когда он возвращался из борделей. Но больше всего бесило, когда он пялился на меня своими добренькими и тупыми глазами и повторял: “Доминик, это в последний раз! Доминик, всё будет хорошо, я обещаю”! Хорошо, как же… Всё становилось только хуже, пока с ним однажды не случился передоз и он чуть не сдох, пережив клиническую смерть. Только после этого он прошёл курс лечения. Долбаться-то он бросил с тех пор, по крайней мере, я не замечал, чтобы он долбался открыто, однако всë равно временами выпивает, хоть и не так, как раньше. Безвольный слабак…

- Он когда-нибудь тебя обижал? Бил тебя? – тихо спросила Элис. Её возлюбленный впервые рассказывал ей о сложных отношениях с отцом. Она надеялась, что с каждым словом, с каждой фразой ему становится легче, и она хоть как-то сможет разделить его горечь. Пусть Доминик выговорится, и она постарается утешить его.

- Нет, никогда, он меня и пальцем не тронул. Даже когда был пьян или под кайфом. Я редко слышал грубое слово, хоть у него и было немало поводов наорать на меня. Я ведь тоже не святой и выводил его из себя своими выходками. Он был добр ко мне, заботился, растил, но, - Доминик неопределённо пожал плечами, не сводя глаз с дороги, – он-то уж точно для меня не самый лучший пример для подражания. Мысль о том, что я сын такого ничтожного человека ужасно раздражает. Я не знаю, как к нему относиться. Он рассказывал о моей матери только хорошее, словно она была ангелом для него, а я недавно узнал, что, оказывается, она изменяла своему мужу и, возможно, моему настоящему отцу.

- Тебе тяжело, Доминик, но не осуждай её. Ты же не знаешь, какие обстоятельства заставили её так поступить, - с осторожностью начала Элис.

- Защищаешь её? Так я и думал! – вдруг рассердился Доминик.

- Я никого не защищаю, просто… - осеклась Элис.

- Все вы, женщины, одинаковы! Ты оправдываешь её, потому что сама не прочь покрутить роман не только со мной, но и с Вильямом, а не было бы его, так с кем-нибудь ещё! Все вы продажные дряни! Такова ваша природа, ваша блядская сущность! – с яростью выругался он, вцепившись в руль.

- Что ты такое говоришь, Доминик? – испугалась Элис и отпрянула, заглянув в его глаза. Они меняли цвет, вместо ярко-голубых становились тёмно-карими и наоборот. – Доминик, что с тобой?!

- Со мной-то всё в порядке, а вот ты такая же шлюха, как и моя мать! - рявкнул Доминик. Его глаза метали молнии; Элис видела, как на его правом виске бьётся голубая жилка и в страхе попятилась, вжалась в сиденье, желая стать невидимой и неосязаемой.

Парень как будто забыл, что находится за рулём автомобиля и не смотрел на дорогу. Элис в последний момент успела заметить силуэт, напоминавший поднявшего руки человека, и закричала, ухватившись за руль и резко раскручивая его.

“Мерседес” завилял, свернув в сторону. Доминик и Элис не справились с управлением. Автомобиль покатился по склону и на полном ходу врезался в сетчатую ограду…

Элис очнулась. Неизвестно, сколько прошло времени с тех пор, как она потеряла сознание. Голова сильно кружилась. Бросив рассеянный взгляд в зеркало, Элис увидела, как на левой стороне лба распухает пурпурный кровоподтёк. Подушка безопасности себя оправдала, если бы не она, страшно было подумать о том, что могло бы случиться. Автомобиль был основательно помят, лобовое стекло разбито.

Элис поморщилась от боли, её левую руку зажало между сиденьями. С трудом освободив её, девушка осмотрелась. Доминика нигде не было. Она позвала его и почему-то испугалась от звука собственного голоса. Стояла звенящая тишина. Элис почувствовала, как где-то глубоко внутри неё зарождается безотчётный, непонятный страх.

Отстегнув ремень безопасности, Элис открыла дверцу автомобиля и выбралась наружу. Порыв холодного ветра ударил ей в лицо холодом и свежестью. “Мерседес” проломил ограду, и она оказалась в… городе? Вокруг клубился густой туман и даже в нескольких шагах было мало что видно. Чёрным пятном с одной стороны вдали вздымался лес.

Слегка дрожа то ли от холода, то ли от нервного возбуждения, Элис развернулась и наклонилась к сиденью, вытащила из-под него аптечку, достала вату и антисептик и кое-как обработала глубокую царапину на лбу.

“Неужели я в Сайлент Хилле?” – подумала она и вытащила из кармана куртки мобильник.

Сигнала не было.

- Доминик! Где ты? Пожалуйста, не пугай меня! Доминик, отзовись! – в отчаянии закричала она, но не было слышно ни единого звука, ни шороха, ни вздоха. Тишина окутывала, словно ватным одеялом.

Захватив с собой рюкзак, Элис побрела вперёд, осматриваясь по сторонам и различая лишь силуэты машин и очертания домов, далёкие огни жёлтых фонарей среди туманной колеблющейся тьмы. Она дошла до заправки, как вдруг откуда-то послышался надтреснуто-скрипящий звук. Из-под машины что-то выбралось и направилось к ней. Элис замерла на месте, пытаясь осознать, что это такое она перед собой видит.

Существо, вылезшее из-под машины, напоминало человека с мешком на голове. Оно дёргалось и извивалось, словно червяк на крючке, и медленно приближалось к девушке. Передвигаясь на длинных скрюченных ногах, существо скрипело и мотало “головой” в разные стороны. Рук у существа не было. Казалось, что на него надета смирительная рубашка.

Элис пронзительно закричала. Так страшно ей ещё никогда не было. Она собралась развернуться, чтобы убежать, но существо чем-то притягивало её. Из-за своего необычного вида и некоего гротеска на него хотелось смотреть снова и снова.

Вдруг раздался выстрел, и существо упало на землю, забившись в конвульсиях.

В ужасе обернувшись, Элис увидела подошедшую к ней девушку в форме полицейского. На вид той было около двадцати восьми - тридцати, невысокая миловидная блондинка с тëмно-серыми, цвета мокрого асфальта, глазами. Её длинные светлые, с пепельными прядями волосы были собраны в хвост, торчащий из-под синей фуражки.

- Что ты тут делаешь? – обратилась она к Элис, убрав пистолет в кобуру. У неё был притягательный, с лёгкой хрипотцой голос. – Город закрыт для туристов и для кого бы то ни было. Тебе повезло, что я оказалась рядом.

Элис потрясённо молчала, разглядывая поверженное существо, переставшее дёргаться. Девушка-полицейский подошла ближе:

- Здесь пруд пруди таких тварей. Как будто на съёмки дешёвого триллера попали, жуть!.. Давай знакомиться, меня зовут Келли Купер. Ну, так что ты забыла в таком дерьмовом местечке?

- Я Элис Шефер, - ответила та и рассказала, как она здесь очутилась.

- Так, значит, где-то должен быть ещё и твой парень, - Келли нахмурилась. – Не хочу тебя расстраивать, Элис, но он действительно мог бесследно исчезнуть. Я приехала в Сайлент Хилл как раз потому, что расследую пропажу людей, исчезнувших тут в разное время при загадочных обстоятельствах. Правда, что-то застопорилось моё расследование.

- Пожалуйста, помоги мне отыскать Доминика! – взмолилась Элис, с надеждой глядя на свою новую знакомую.

- Хорошо, поищем мы твоего Доминика, хотя нам следовало бы убраться отсюда. Чую, это дело очень дурно пахнет, - сложив на груди руки, Келли посмотрела на тёмное небо, затянутое сплошь серыми тучами, грозившими вот-вот пролиться густой занавесой дождя. – Предупреждаю, идти придётся пешком. Я хотела заправить мотоцикл, но как нарочно на заправке нет ни капли бензина. Для начала давай вернёмся туда, где произошла авария, мне нужно всё там осмотреть. Показывай дорогу.

Согласно кивнув, Элис с нескрываемым облегчением перевела дыхание. Она не хотела признаваться Келли, как рада встрече с ней и тому, что ей не придётся бродить в одиночку по улицам этого сумрачного, загадочного города.