Эпилог

- Эмма, успокойся, - Реджина притянула любимую за лацканы её чёрного пиджака и легонько коснулась губ.

Они стояли в картинной галерее возле одной из картин блондинки, на которой была изображена красивая обнажённая женщина с чёрными, как смоль волосами в венецианской маске.

Через полчаса должно было состоятся открытие первой выставки работ Эммы Свон.

Год назад она окончила MASSART и вот теперь её первая выставка в картинной галерее Бостона. Она жутко переживала, если сказать по правде, у неё была паника. Она готова была сбежать на край света, чтобы не видеть, пришедших гостей, репортёров и … возможно покупателей её искусства. Ей вдруг начало казаться, что её картины – это просто мазня и те, кто сейчас войдут сюда, просто посмеются над её картинами. Но объятия жены успокаивали.

Половина вырученных средств должна была отправиться в приют, в котором Эмма провела большую часть своего детства. А ещё, Эмма очень долго препиралась с Реджиной. Она не хотела быть обязанной кому бы то ни было, но в конце концов пришлось согласиться. Выставку её работ организовал друг семьи Миллс, владелец картинной галереи. Он предоставил один из залов галереи для картин Свон.

- Мамочки, я хочу пи-пи, - Реджину кто-то схватил за платье.

- Лиззи, - Миллс опустила глаза на маленькую девочку, смотрящую на неё снизу-вверх.

У той были светло-русые кудряшки и глаза цвета янтаря.

- Побудь с Генри, - улыбнулась брюнетка, посмотрев на Эмму.

Блондинка кивнула, и глянула на пацана, который сидел за столиком возле окна и что-то рисовал простым карандашом. В их с Реджиной сыне уже был виден явный талант художника. Его увлекало рисование. Но, в отличии от своей биологической матери, у которой был диплом бакалавра менеджмента с отличием, тот проявлял заядлый интерес к английской и американской литературе.

Свон кивнула и пошла к столу, за которым сидел её сын. Тот поднял глаза, улыбнулся и снова вернулся к рисунку. Эмма посмотрела на то, что рисовал Генри и улыбка тронула её губы. Она не стала мешать мальчику, а просто подошла к окну и посмотрела на пейзаж за ним.

Была весна. Светило солнце. Машины мчались по широкому проспекту по своим делам. А на душе было тепло и легко. Паника куда-то ушла. Эмма улыбнулась. Она была счастлива. У неё была семья. Была семья и два ребёнка. Генри и Лиззи. Лиззи. Несносная маленькая принцесса.

Реджина с Эммой только что избавились от журналистов, бравших у них интервью. Эмма взяла парочку бокалов шампанского, у проходящего мимо официанта и один подала любимой. Она зря так переживала. Всё прошло просто отлично! Она ответила на несколько вопросов про их личную жизнь, про детей, про учёбу в колледже.

Они стояли у окна, когда к ним подошла администратор и сказала, что уже на три картины подали заявки о покупке.

- Эмма… - прошептала Миллс, чокаясь с любимой.

Солнце играло в их бокалах. Глаза обеих светились счастьем. Эмма обвела глазами зал с её картинами и встретилась глазами с Руби и Джен. Те отсалютовали ей своими бокалами. Блондинка улыбнулась и вернула взгляд Реджине. Через месяц эти двое, наконец-то, решили связать себя узами брака. Свон думала, что уже не дождётся этого события.

- Я тебя люблю, - услышала блондинка и посмотрела на свою жену.

Она глубоко вздохнула и оставила лёгкий поцелуй на ей губах.

- Я тоже тебя люблю, Реджина Свон-Миллс.

Какое-то время они смотрели в огромное окно на Бостон, простирающийся у них под ногами. Эмма приобняла Реджину за талию и положила ей голову на плечо. Так они стояли несколько минут, наслаждаясь обществом друг друга, пока их не вернуло к реальности покашливание администратора.

- Энн? – Реджина посмотрела на девушку, на лице которой было море эмоций, - Что-то случилось?

- Реджина, Эмма… Это невероятно!

- Что-то не так? – дрогнувшим голосом спросила Эмма.

- Да нет же, - пробормотала девушка. И снова повторила: - Это невероятно! Это просто невероятно!!!

Глаза девушки возбуждённо блестели.

- Вы не представляете! Купили все картины, на которых… - Девушка запнулась и смущённо перевела взгляд с Эммы на Реджину, а потом обратно на Эмму. Дрожащим голосом она прошептала, краснея, - все картины, на которых вы нарисовали Реджину.

Свон и Миллс переглянулись.

- Ты знаешь покупателя? – брюнетка посмотрела на администратора, и та кивнула.

- Её зовут Мальвина Шварц.

 У Эммы самопроизвольно сжались кулаки и напряглись скулы. Но она тут же почувствовала тёплую ладонь любимой на своей спине.

- Это прекрасно, Энн. Сколько мы уже выручили сегодня?

- Много, - улыбнулась девушка. - Общей сложностью около десяти тысяч.

- Эмма, ты слышишь? Десять тысяч! - улыбнулась Миллс, гладя любимую по спине.

Это было невероятно для дебютанта, это мог сказать любой. Первая выставка картин и десять тысяч долларов.

Блондинка вздохнула и вернула улыбку любимой. Реджина права. Она должна взять себя в руки.

Энн упорхнула дальше выполнять свои обязанности, а Реджина поцеловала блондинку в висок.

- Ты у меня молодец, - шепнула Миллс в ухо Эмме и в следующий момент вдруг встретилась глазами с Мал Шварц. Та стояла возле одной из картин с какой-то брюнеткой, которую обнимала за талию. Она кивнула им и посмотрела на Эмму с лёгкой усмешкой.

- Эмма, тсс… - брюнетка почувствовала, как напряглась любимая, - она этого не стоит.

Реджина наклонилась и собственнически поцеловала жену. Она не видела, как при этом с болью скривилось лицо Мальвины. Миллс увела Эмму в сторону и посмотрела в любимые зелёные глаза.

- Эмма, ты глупышка, если думаешь, что кроме тебя мне кто-то нужен, - прошептала Реджина.

Блондинка провела пальцами по щеке Миллс и просто улыбнулась.

- Прости меня.

А Мальвина Шварц была не в себе. Она понимала, что борьба со Свон проиграна для неё и всё, что она может себе позволить, так это только картины, на которых запечатлена Реджина. Ей было больно и обидно от того, что она в конце концов не смогла добиться ту женщину, которую желала. Хотя, уверяла себя женщина, она не оставит своих попыток в будущем, так как Реджина Миллс была всегда желанной женщиной для неё, с тех пор, как они познакомились.

Семья Свон-Миллс вернулась домой к четырём часам. Выставка ещё работала, но к этому времени было уже продано двенадцать картин и выручено около четырнадцати тысяч долларов, что было невероятно для дебютанта.

Генри с Лизи смотрели мультики, а Эмма с Реджиной вышли на задний двор, так как блондинка хотела покурить. В её руке был стакан с виски, а Миллс налила себе шампанского. Погода была по-летнему тёплой. Они сели на скамейку, и блондинка закурила.

- Это невероятно, Реджина, - сказала Эмма, выпуская дым сигареты.

- Ты сомневалась? – усмехнулась брюнетка. - Вот у меня не было ни капли сомнений, что ты – талант.

Эмма с отличием окончила колледж, и сама до сих пор с трудом верила, что она – состоявшийся художник. Реджина уговаривала её подать на магистратуру и после сегодняшней выставки блондинка думала, что стоит над этим подумать. Но это означало бы, что почти целый год они не будут видеть друг друга, а Эмма так же не будет видеть Генри и Лиззи. Ей уже хватило четырёх лет учёбы в бакалавриате. И пусть она каждые выходные проводила дома, ей не хватало общения с семьёй.

- Шварц, зачем она явилась на выставку? – недовольно спросила блондинка.

Реджина поцеловала любимую в щёку, но ничего не сказала. Она просто пожала плечом. Ей было плевать на свою бывшую подругу.

Уже позже ночью, когда все спали, Свон вышла на балкон покурить.

Она выпустила дым в ночное небо и посмотрела на звёзды. Там, за дверью балкона спала любовь всей её жизни. Она, Эмма Свон, девчонка без рода и племени, не знавшая свою семью, скитавшаяся от одних приёмных родителей к другим, всё же обрела свою тихую гавань. У неё есть любимая женщина, у неё есть двое очаровательных детей. Блондинка достала из кармана спортивных штанов телефон и посмотрела на заставку. На неё смотрели Реджина и Лизи. Две счастливые мордашки. Она вспомнила, как была сделана эта фотография. Она не смогла уговорить Генри присоединиться к ним. Мальчик в последнее время ненавидел фотографироваться, поэтому Свон смогла запечатлеть только Реджину и дочку. Она улыбнулась и положила телефон в карман.

Она была счастлива. Просто счастлива. И никогда, никому она не позволит разрушить это счастье.