Реформация

Природный ум может заменить любое образование, но никакое образование не может заменить природного ума.

Тот, кого звали Артур.

Хотя постепенно появились поводы. Например, их отделу выделили билеты в театр, на спектакль «Ревизор», Гоголя. В один из малых, весьма неприметных театров. В выходной день, на утреннее время. Якобы, за какие-то там заслуги, за хорошее выполнение заданных планов... На самом деле, это всё было коварной попыткой сплотить коллективы. Другие участки производства тоже получили свои билеты. Кто-то на классику, кто-то на более современные спектакли. Одному из отделов билеты в оперу достались.

План, разумеется, провалился, почти на всех уровнях. Коллеги Саши, сошлись на том, что если руководству некуда девать деньги, так лучше бы какую-нибудь премию выдали. Но всё-таки некоторые решили немного окультуриться, и сходить-таки в театр. Среди них были и Саша с Женей. Правда, они-то думали, что будут одни в своём порыве приобщиться к культуре. Но оказалось, ещё несколько женщин пришло-таки на спектакль. Три. Ещё три женщины. И ни одного мужчины из подчинённых Гриши.

Вообще, это, знаете ли очень показательно, насколько не понимал тот самый горе-новатор, кого вообще он собрался к культуре приобщать. Большинство работников и работниц завода, были во вполне солидном возрасте. У большинства были семьи. Дети, а порой уже и внуки. Была своя жизнь, были свои планы. Выдавать билеты в четверг вечером, и думать, что взрослые солидные люди сорвутся куда-то в субботу утром – это верх наивности. Оно могло бы сработать, если бы выдали билеты на всю семью – многие мамочки были бы не против сводить детей на спектакль. Да и мужчины вполне бы сводили туда своих жён. Ну, знаете, чисто чтобы те не ныли, что их никуда не выводят. Цели добиться большой сплочённости коллектива это всё равно бы не достигло, но хотя бы работники остались довольны. Но нет...

Получив билеты, все женщины-травильщицы стали громогласно заявлять, что, не пойдут на этот спектакль, ну вот вообще нипочём. Но в пятницу некоторые передумали. Решили, что дарёному коню зубы проверять негоже, и раз уж есть билет, и есть свободное время, то чего бы и не сходить? И они договорились пойти вместе. А Саша с Женей об этом заговоре не знали, и потому, по просьбе Жени, оделись в одинаковые наряды. Официальные такие, добротные. С пиджаками. Театр ведь, это не хухры-мухры. Высокая культура!

С чем и спалились, когда обнаружилось, что по соседству с ними сидят три их коллеги.

Нет, женщины знали, что Саша и Женя дружат. Само собой, они в курсе были, как Саша попал к ним на работу, и что с этой самой работы они ездят вместе, все тоже знали. Но о том, какого рода между ними отношения, ходили разве что сплетни. Не самые, прямо скажем, навязчивые. Ибо женщины с опытом считали (и порой не без оснований) что будь между Сашей и Женей что-то, любовнички бы себя точно выдали, а они (эти самые опытные женщины) наверняка это что-то бы заметили. Но, им просто нечего было замечать. Не было между ними таких отношений. Хотя, что скрывать у них и имелось. Ни Саше ни Жене не хотелось, чтобы коллеги узнали, что они вместе живут. Это было бы... немного неуместно, что ли. И уж этот факт все бы точно истолковали превратно.

Но, когда во время антракта дамы увидели Сашу и Женю вместе, да ещё и в одинаковых нарядах... У них тоже возникли вопросы. Молодежь же категорически отрицала любые намёки на отношения. Мол, мы просто друзья. Ну да, иногда одеваемся так, ради прикола. Разумеется, им не поверили. Сплетни поползли с новой силой. Хотя, была одна коллега, которая оправданиям ребят хоть и не до конца поверила, но, в целом, была склонна согласиться с их точкой зрения. Правда, у неё была своя версия по поводу взаимоотношений Саши и Жени.

Глаша. Её все называли Глаша. И это была первая Глаша, которую в живую довелось узреть Александру (да и Жене тоже, по большому счёту). Совсем нестарая – ей было тридцать шесть лет. И она была, как бы выразиться...

Для начала давайте согласимся: говорить плохо о женщинах, и называть их некрасивыми – это неправильно. Но это из серии тех неправильных вещей, вроде перехода дороги в неположенном месте. Как бы все знают, что это нехорошо, но и почти все это и делают, время от времени. А иные так и очень часто. Вот и с вопросом женской красоты... Всё равно мужчины обсуждают женщин. Да и сами женщины обсуждают друг друга. Немного в разном контексте, и всё больше за спиной. Да, это нехорошо, но такова правда жизни.

Так вот, давайте не будем тут строить невинность, и согласимся, что бывают женщины объективно красивые, и не очень. Случается, что природа не наградила женщину гладкой кожей, или осиной талией... или вообще талией, как в случае с Глашей. Бывает, что с внешностью всё совсем плохо. И тут женщина может поступить по-разному. Одни смиряться с тем, что они далеко не красавицы. Они начнут больше и усерднее работать, или развивать в себе положительные качества. Далеко не каждая из таких девушек выйдет замуж, но право слово, если уж им повезёт, если уж какой-то мужчина увидит в них внутреннюю красоту за внешней неприглядностью... Семейное счастье такой мадамы будет куда крепче, чем у её большегрудой и длинноногой товарки. Второй вариант – это начать себя менять. Фитнесы, диеты, косметологи. И так вплоть до пластического хирурга. Не то чтобы очень хороший выбор, но и винить этих женщин тоже не следует. Всё-таки внешность – это важно, и никуда от этого факта не уйдёшь. И даже те дамы, что решили внешностью таки не заниматься, подтвердят. Особенно те из них, которым не так в жизни повезло, и они всё-таки остались одни, на пару со своей прекрасной душой.

Но Глаша была из того типа женщин, что свои недостатки категорически игнорируют, и считают себя невероятно красивыми и сексуальными, хотя, казалось бы, все, абсолютно все стандарты красоты, говорят об обратном. Нет, конечно, уверенность в себе – вещь великая, но... Есть дамы, которым надевать сексуальные легинсы точно не стоит. Особенно если в эти легинсы может влезть две-три дамы нормального размера. И речь идёт вовсе не о страдающих анорексией топ-моделях.

Глаша была такой, и ничего тут не поделаешь. А ещё, она строила из себя эксперта во всяких пошлостях, и считала, что лучше всех в мире знает о том, чего же нужно мужчинам от женщин. Трудно было сказать, удалось ли ей что-то из этого узнать на своём опыте, но... Замужем она точно не была. Зато очень любила разные пошлые шуточки и пикантные темы для обсуждения. Да и фантазия у неё была богатая.

Саша, к счастью, всего этого не узнал. При нём Большая Глаша (кто придумал это прозвище неизвестно, но о нём дамы неизменно вспоминали, стоило их толстой коллеги где-нибудь накосячить), держала рот на замке, вроде как его стесняясь. Или боясь, что уж парень-то точно разоблачит её, весьма поверхностное знание матчасти.

Как бы там ни было, Глаша не была круглой дурой. А если и была, то в большей степени круглой, чем дурой. Просто мыслила она чуточку странно, и немного иначе всё воспринимала. И вместо идеи о том, что Саша и Женя встречаются, она прикинула...

Приходит парень работать в женский коллектив. Красивые волосы, в целом достаточно ухоженный (трудно быть неряхой, когда живёшь с девушкой, да ещё с ней же вместе и работаешь). Другие мужчины его за девушку принимают. Он, не стесняясь, признается, что писает сидя, и готов перейти на использование женского туалета из-за маленькой неприятности (хотя, в глазах Большой Глаши любая неприятность могла бы показаться маленькой). А теперь выясняется, что он в каких-то подозрительно близких отношениях с молодой девушкой. Но между ними ничего нет. А должно быть! Разум Глаши просто отказывался воспринимать иные варианты. Пока не набрёл на более чем логичное объяснение всего и сразу.

И вскоре по «УЧАСТКУ МАЛОГО ТРАВЛЕНИЯ» поползли слухи, что Саша на самом деле гей. Само собой, эту крайне важную информацию старались держать подальше и от него и от Жени. У этой версии появились свои сторонницы. Которые (правда, довольно лениво) спорили с теми коллегами, что придерживались любовной версии событий.

Забавное, кстати, дело. Если человеку предоставить два противопоставленных друг другу варианта, то он, постепенно, начнёт воспринимать их в формате «Или-Или». Другие варианты уже не рассматриваются. Вот и травильщицам стало ну совершенно ясно, что если у Саши нет отношений с Женей, то он, без сомнения, нетрадиционной ориентации. И как ни странно, это было не так уж и плохо воспринято. Нет, далеко не все это дело приветствовали, особенно дамы постарше. Но в таком формате, с этим было куда проще смириться. И вообще, в таком случае, Саша был... Ну, как бы, более к месту в их отделе. Не нарушал равновесие сил.

И это хорошо, что они думали именно так. Потому что через месяц после похода в театр, Саша был окончательно заклеймён как «Наш (в весьма особенном смысле этого слова) Мальчик». Ибо в отдел поступила (и конечно, абсолютно достоверная) информация о том, что некий юноша из IT-отдела (да, был и такой на заводе, хотя занимался он, преимущественно, банальной установкой программ), пригласил на свидание Женю. И та согласилась. А Саша, при этом, остался совершенно спокоен. А чего ему волноваться-то? Разве что зависть возьмёт!

Информация не была ложной. Женю действительно пригласили. Она знала, что нравится одному парню, но он тоже был не в её вкусе (ни спортивностью, ни стильной залысиной там даже не пахло). Однако! До Жени и Саши уже доносились слухи о служебном романе... А вот от слухов по поводу ориентации Саши их оберегали. Так что Женя, которую это всё прилично так достало (она всё-таки мастер или кто?), решила с этим что-то сделать. Она и Сашу предупредила, чтобы тот не сильно удивлялся.

Конечно, свидания ничем не закончились. Поцелуй в щёчку – это несерьёзно для лиц старше двадцати (да и вообще для любых лиц, в нынешнее-то время).

Женя сама рассказала про своё свидание, и не стала скрывать исход. Это несколько повредило новой репутации Саши, но... В целом, теперь за глаза коллеги называли его Наш Мальчик. Им, почему-то, это жутко нравилось. Во всяком случае, тем из женщин, которым это вообще было интересно. Всё-таки, сплетни и слухи это хорошо, но как бы... Работа! На неё работать приходят. Так что в долгой перспективе, дамам было всё равно: кто там и с кем там. Лишь бы работа шла, да деньги платили.

Что же до мужской части коллектива... Гриша и его ребята давно уже заклеймили Сашу примерно таким же названием. Правда в выражениях они не стеснялись, и коль скоро про парня заходила речь, его называли не иначе как: «Этот Пидар». Мужчины! Такие грубые, ну что с них взять?

В какой-то момент, их грубость дошла до предела. Точнее, у одного из них. А пострадали в итоге интересы производства, да и все его участники тоже.

Одна из ванн, что используются в процессе взяла и накрылась. Печальное, но вполне рядовое событие. Только на этот раз, вслед за ней, накрылась ещё одна. И вот это уже была проблема – ванн для травления стало резко не хватать. Нужно было что-то срочно делать. А Юрка, как назло, был на больничном. Женя пошла выцеплять Володю. Обычно, она сообщала Грише, а тот уже отправлял кого-то. Но... согласно неписанному правилу, если дело срочное, можно было через голову и перескочить. Гриша и сам так иногда делал.

И вот, пришла Женя к ремонтнику. Перегар в помещении ещё тот. Володя пьяный, но что делать? Все знают, что он и пьяным кое-чего может, если уж сумеет на ногах устоять. Женя начинает говорить, и понимает, что её не слушают. Решает, что мужик ну совсем уж упился, подходит к нему, и смотрит в глаза... А тот вдруг, как резко вскочит, да как заорёт:

– Да пошла ты нахуй, пидарская сука!

Хватает за руку, и очень грубо выталкивает Женю из помещения. Та ничего не понимает. У неё болит рука, на глаза наворачиваются слёзы. В итоге пара больших синяков на руке, и сильная обида. Думающий как бы отомстить за подругу Саша, и адски злая начальница участка.

Володю не уволили. Увы, но даже Женя согласилась, что без него будет хуже, чем с ним. Но ему (наконец) вынесли последнее предупреждение. И если он ещё раз появится на работе пьяным, то больше на работе не появится, это ему Ирина Михайловна чётко дала понять. А чтобы дошло ещё лучше, заставила прийти в субботу, и провести в цеху генеральную уборку. В одиночку. В большом цеху. Вы не согласны, Владимир? Ну, тогда дверь вон там!

Разумеется, женщины сошлись на том, что наказание слишком мягкое, и затаили обиду. Не только на Володю. Все остальные мужики, разумеется, принялись его защищать. Ирина Михайловна, как могла, попыталась утихомирить подчинённых, но... Это ведь были не злобные крики толпы, жаждущей крови. Нет, это был тихий ропот, и слова: «Мы вам ещё припомним». Женя... Она чем-то была похожа на ребёнка. И тот факт, что её обидели, пробуждал в женщинах отголоски материнского инстинкта. Ну а Саша просто не знал, как бы этак ему отомстить за подругу. Увидев, что Женя это пережила, он немного успокоился, но всё-таки ничего не забыл. И то, как эти уроды относились к нему самому в том числе.

Судьба дала Саше шанс отомстить. Ну, хоть как-то отомстить. Но случилось это лишь через несколько месяцев.

Все эти месяцы, жизнь Саши и Жени была до странности размеренной и даже, не побоюсь этого слова, полноценной. До этого они редко проводили время вне дома. Саша в основном играл и на улицу идти не хотел, а Женя... Ну, она не хотела ничего делать одна. А единственный человек, с кем она вне работы общалась, не очень любил гулять.

«Заперся дома, словно в скорлупке» – так выражалась в мыслях девушка, думая по поводу Саши.

Первой трещиной в скорлупке стал поход в театр. Не самое удачное решение, да и спектакль, откровенно говоря, был дрянным. Вообще-то, Саше нравился Гоголь. Но поехал он в основном, потому что Жене очень хотелось. В итоге они попали на жутко скучную дрянь. Парень не то чтобы был театральным критиком, но даже он понял, что актёры играли из рук вон плохо. Как потом оказалось, люди из интернета с ним были предельно солидарны.

И вот, чтобы развеять оставшееся мерзостное впечатление, друзья решили погулять по городу. Нет, не по Москве, а по своему родному. Женя чувствуя вину за неудачное решение, пыталась во что бы то ни стало поднять Саше настроение. Она взяла на себя роль местного гида, и провела не слишком местного туриста по значимым местам. По тем, что были действительно интересны и необычны. Саше понравилось. И возникла у него в голове мысль: «Хей, а ведь и вне дома можно неплохо проводить время».

Окончательно же пробило метафорическую скорлупу желание Саши сделать что-то подобное для Жени. Чтобы помочь ей справиться с эмоциональным потрясением, после нападения бешеного ремонтника. Да уж, парень тут несколько драматизировал (в отличие от бездарных актёров в том спектакле). Но Женя охотно воспользовалась случаем, и вытащила Сашку наружу. И погулять, и в магазин мебельный сходить (она давно подумывала чуточку обновить интерьер), и в кино. Время от времени Саша и Женя встречали старых знакомых девушки. Например, парня, с которым Женя общалась, потому что он был другом бывшего парня Оли, и соответственно, с ним общалась Оля. Или бывшую одноклассницу. Или алкаша, который, когда Женя была ребёнком, работал дворником, и подметал двор её дома. Много кого они встречали. Как правило, людей вроде той самой одноклассницы, а не алкаша.

И, Саша с Женей, одетые абсолютно одинаково, создавали смешанные впечатления. Одним казалось, что Женя наконец-таки нашла себе парня, и, если повезёт, жениха. А другим казалось, что это просто две подружки так странно одеваются. Одна девушка, с которой Женя, в своё время, ходила на курсы шитья, оба варианта объединила. Мол, Саша-то на самом деле девушка, но с Женей они вполне себе пара.

И надо сказать, что тех, кто считал, будто Саша тоже девушка, было большинство. Вероятно, его бы можно было опознать по разговору, если бы с ним достаточно долго поговорили. Но он не очень-то шёл на общение. Во время прогулок, ему нравилось проводить время с Женей, и другие воспринимались как помеха. Саша старался быть вежливым. Обычно он говорил: «Привет, меня зовут Саша». И даже, в особенных случаях: «До свиданья». Вот только, так могла сказать и девушка. А голос Саши, хоть и был не особенно звонким и мелодичным, но всё-таки недостаточно сильным и ни капельки не басовитым. Не получалось у знакомых Жени однозначно ответить на вопрос: «А какого, собственно, пола мой собеседник?».

Даже соседи Жени... Уж на что они видели Сашу в разных вариантах, но теперь, всё чаще думали: «Хей, а может это всё-таки девушка такая». И вид Жени, которая в их общих с Сашей нарядах тоже не отличалась какой-то особенной женственностью, эту теорию подтверждал. Даже странно было, насколько Женя соседям интересна. Саша этот момент подметил, но особого значения ему не придал. А вот то, что куча самых разных знакомых её помнит, это его действительно озадачило. Сашу бы никто из бывших одноклассников вообще не вспомнил. Разве что очень смутно и с чужой помощью. Типа, да, был там какой-то парень... Всё злился, когда его Чебурашкой дразнили.

Мир словно бы разделился на две части. Одна была реальной и настоящей – в которой Саша и Женя были просто друзьями. Да, это было странно. Кто-то даже скажет, что между мужчиной и женщиной дружба невозможна. Но вот уж как есть. Просто парень и девушка живут вместе. Общаются. Хорошо проводят время. Дружат.

Но в другом, чуть менее реальном мире, который существовал в массовом сознании окружающих (и всё прочнее пускал там корни), вместе жили именно две девушки. В нём Женя была обычной девчонкой, но потом подружилась с некой странной Сашей, переняла её странный стиль, и стала косить под мальчика. Во всяком случае, в одежде. И ещё, возможно, девушки всё-таки не просто подружки... Хотя это уже были влажные фантазии нескольких парней, и одной, не вполне честной с собой девицы.

Разумеется, при очень плотном анализе и изучении вопроса, второй мир был бы признан совершенно невменяемым, и отправлен на принудительное лечение электрошоком. Люди хоть немного знавшие Женю, были уверены, что она вот ни разу на девушек не заглядывается. Да и на работу она ездила вполне себе в обычной своей, весьма даже женственной одежде. Как правило, в юбках. Правда, это было не от того что ей самой они так нравились. Просто почему-то, вопреки здравому смыслу, травильщицы предпочитали именно юбки, а не штаны. Хотя, казалось бы, от случайно враждебной капли лучше защитят именно последние. Видимо дело было в том, что женщины там были всё больше в возрасте, одевались более консервативно, а Женя просто попала под влияние этой рабочей моды. Хотя точно никто, наверное, уже и не узнает. Даже Саша, который мог наблюдать за коллективом изнутри, никогда о таких глубинах травильно-бессознательного, не задумывался.

Ах, да, и сам Саша... Откровенно говоря, в нём можно было узнать парня. Да он был хилым и стройным. Да, у него были красивые длинные волосы. И одевался он на прогулках не то чтобы откровенно по-мужски. И да... Пожалуй, опознать бы было трудно. Но более чем возможно. Например, в мире не так много женщин, что при общей стройности и не самом высоком росте, имели сорок первый размер ноги. Хотя... У парней-то он тоже, как правило, чуть побольше.

Но как бы там ни было, вся суть ситуации была в том, что одна из реальностей была истинной, а вторая ложной. А особого острого перцу добавляло то, что поверить в ложную было куда проще, чем истинную. Особенно, если рассматривать ситуацию поверхностно, ведь анализировать её глубоко и в голову бы никому не пришло. Так что... Пришлось Саше с этим смириться. Он уже и сам не мог этой реальности сопротивляться (во всяком случае, без привлечения к своей персоне совсем уж нежелательного внимания).

Например, однажды, к ним пришла соседка по лестничной клетке. В ту субботу, какой-то хороший человек из подъезда, устроил аудио-шоу с перфоратором. И соседка (известная в узких кругах как Тётя Аня) пришла спросить:

– У вас так же хорошо слышно?

Саша впустил её в квартиру и закрыл дверь.

– Нет, у вас потише! – заявила та. – А Женька где?

– Моется, – ответил Саша.

– Безобразие!

– Что? Ей мыться нельзя?

– Да нет, я про шум...

– Это не мы. У нас отбойных молотков дома нет.

– Ой, да можно подумать, ты с ним работала?

– Я с ним не работАЛ! – Саша как смог, сделал ударение на последнем слоге.

Это был один из редких случаев, когда он вообще прислушивался к тому, что говорят знакомые Жени. Видимо, потому что говорили сейчас именно с ним.

– Ой, будешь ты мне рассказывать тут, себя мужиком выставлять! Я вот десять лет проработала в бригаде дорожной, и отбойный молоток...

От унылого рассказа о бурной соседской молодости, Сашу спас вовремя прозвучавший перфоратор.

– Нет, это не выносимо! Я в полицию позвоню! – закричала та, и пулей выскочила из квартиры.

Парень был рад избавлению. Но всё-таки отметил, что соседка-то ему не поверила.

Вот так вот и проходило время. Жизнь у Саши и Жени была абсолютно размеренной. Ну, прямо диву даёшься, какой размеренной.

А между тем, приближалась очередная зима. Месяцы – они ведь бегут неуклонно, и вот она пришла. А вместе с ней пришло и время самого ужасного праздника. Дня рождения компании.

Как правило, эти Дни рождения ничего особенного из себя не представляли. Выдавали премию самым старым и заслуженным работникам. Коллективы разных участков не особенно рьяно работали утром, а днём организовали небольшой междусобойчик, на который начальство закрывало глаза. Юбилеи отмечались чуть масштабнее, но с момента последнего юбилея прошло уже много лет, и... В данном случае это значило, что юбилей наступает опять. В связи с чем, у высшего руководства (точнее у одного конкретного человека в нём) образовался зуд пониже спины. Его попытки наладить корпоративную культуру терпели крах за крахом. По его же личному мнению, исключительно из-за инертности и глупости работников, а по мнению тех самых работников, причиной была полная имбецильность самих затей, и полное непонимание, чего работающему человеку нужно от начальства. Уж точно не билеты в театр! Уже и директор начал смотреть косо на горе-реформатора, и тот решил, что наступающий юбилей – это его лебединая песня. Правда сам он был скорее индюком, и песня вышла соответствующая.

Так вот, на сей раз торжества планировались масштабные. Сперва всеобщий концерт, он же собрание, он же выступление руководства. В актовом зале. Потом настоящее празднество, отдельное для каждого из участков. Видимо, даже наш гений менеджмента догадывался (ну или ему подсказали) во что может вылиться действительно массовая попойка.

И да, участие во всех этапах празднества было строго обязательным. Правда вскоре возникли затруднения. Актовый зал вмещал несколько меньше людей, чем работало на предприятии. Так что, от каждого участка начальники должны были прислать определённое количество людей. И кого выбрать в качестве жертвы, они решали сами. Да уж, объединение, чего там говорить.

Ну а потом, УЧАСТКУ МАЛОГО ТРАВЛЕНИЕ предстояло праздновать на старом складе. Просто других помещений, способных вместить столько человек, в распоряжение у Ирины Михайловны не было. Ну, за исключением самого цеха, разумеется, но там праздновать ни один идиот бы не рискнул. А тут большое помещение. Более-менее пустое, и никем не использовалось уже несколько лет. Правда, весьма грязное, но… Приказ начальства есть? Есть! Вот и пришлось выполнять. В результате работа цеха оказалась парализована на целую неделю. Сперва, грузчики (и даже возмущённые ремонтники) освобождали склад от старого оборудования, а потом травильщиц заставили его отмывать и украшать. К счастью, ни Саши ни Жени это не коснулось. Что сказать, повезло. Начальство спустило чёткие распоряжения, как нужно это мероприятие проводить. Вряд ли хоть кто-то собирался выполнять их всерьёз. Но некоторые пункты были принципиальны, и про них чётко значилось: «Обязательно». Например, начальникам участков строго-настрого велели не допускать наличия на мероприятии крепких алкогольных напитков (вероятно полагая, что креплённым вином невозможно напиться). Все сотрудники должны были участвовать. Участвовать от начала и до конца. А ещё, был примерный план мероприятия, и инструкция, как подавать угощения и напитки. Закупать которые, отделам предстояло самостоятельно (хотя деньги на это всё-таки выделили). А также решать проблему со столами, стульями... Начальство озаботилось только о том, чтобы взять в аренду большие колонки и микрофон. Что с ними делать, инструкции не было. Вероятно, этот пункт исключили в последний момент, так как какое-то связующее звено между двумя этими видами техники, предоставить не получилось.

– Они чего там, с ума сошли? – возмущалась Ирина Михайловна. – Мы что, пляски устраивать будем? Или караоке?

Но на её вопрос так никто и не ответил. Сидевшие рядом с ней в тот момент Женя и Гриша сами были в полном шоке. Но, приказ есть приказ. Прямо как в армии. И мастера (как впрочем, и почти все сотрудники завода) надеялись, что для одного массовика-затейника, этот приказ будет последним.

Что до обычных работников... Разумеется, они были не слишком довольны. Было во всём происходящем что-то в корне неправильное: и грядущий поход в актовый зал, и разборы старого склада, казались какой-то никому не нужной блажью, а этого никто не любит.

– Нет, ну провели бы для желающих мероприятие, в актовом. Остальным выдали бы небольшую премию и отпустили домой часов в двенадцать. Разве трудно было? – задавались вопросом коллеги Саши.

Но, увы, приказ был неукоснительным и нарушение его грозило... Трудно сказать, чем именно, но Ирина Михайловна была настроена крайне серьёзно. Видимо, ей-то грозило что-то более конкретное. А через неё, всё как-то так плавненько перекидывалось и на работниц кислотного труда. Как, впрочем, и на работников труда вспомогательного. Мужчины тоже были не в восторге, и легко понять почему. Одно дело выпивать в компании закадычных друзей, или в обществе симпатичных дамочек. Но особой дружностью они не отличались (и уж в свободное от работы время точно не общались), а дамочки... Ну, они, в большинстве своём, были старые. Или толстые. Или еще чего... В общем, ровно одна женщина на всём участке могла бы подойти для них под определение «симпатичная». Да и она какой-то прямо уж красавицей не была. Речь, разумеется, шла о Жене.

Никто ничего не ждал от этого дня. Ну, то есть, как бы... Это было лучше, чем работа. Денег на закуски и выпивку выделили достаточно, и в целом, могло выйти неплохо. Но всё равно, общая унылость так и сквозила в любом упоминании грядущего торжества.

А потом, Глаше в голову пришла одна идея.