Серость, Печаль и пушистый зверёк

Если хочешь подчинить себе всё, подчини себя разуму.

Эх...

Представьте, что мысли человека материально воплощены внутри его черепной коробки, что каждая страсть, каждая навязчивая мысль или фобия, имеет своё воплощение где-то у вас в голове. Идея, прямо скажем, не новая, но... Порой весьма интересно представить, как бы всё это было лично у тебя. Конечно, ты можешь вспомнить лишь ограниченный спектр собственных мыслей и эмоций. В основном те, что ну очень важны, и те, что витают в голове в данный конкретный момент. Саша вот пыталась представить, что там у неё. 

Печаль. Печаль по матери, немного о том, что семьи больше нет, немного о том, что фингал всё ещё виден. В целом, Печаль. Обо всём. Какая бы она была? Наверное, это была бы  девушка. В чёрной, поглощающей всякий свет одежде (и обязательно рваной), с растрепанными волосами, и страшным лицом. Она бы всё время плакала, а иначе, что это за Печаль такая?

Фобия по поводу ушей… ну, тут и думать не надо. Это будет какой-нибудь убогий зверёк, с огромными ушами. Что-то типа облезлого енота, с ушами как у слона. Он будет вечно шептать всякие гадости. Мерзким таким голосочком. И зубки у него будут. Не опасные, но большие и очень противные.

Пожалуй, будет там и Игрок. Понять какой он (или она) из себя по внешности нет никакой возможности. Это будет некто в защитном военном костюме. Быстрый, нервный, с хорошим зрением. Азартный и чуточку пугающий. Немного самодовольный. Именно он будет (правда незаметно) ухмыляться при мыслях о драке с бывшей сестрой, о том, что Саша (по своему мнению конечно) вышла из неё победителем. Во всяком случае, с меньшими потерями. Игрок будет смеяться звонким голосом каждой победе, каждой верной ставке и удаче. Слишком звонким, для мужчины. Вероятно, за защитным костюмом всё-таки скрывается именно женщина. 

Ещё найдётся некто в серой одежде. Его половую принадлежность тоже будет определить проблематично, но скорее, это будет мужчина. Лицо ничего не выражает. Никаких отличительных черт. Подчёркнутая вежливость и голос полностью лишённый эмоций. Это... Да уж, тут Саше пришлось задуматься, как эту сущность назвать. Некто, воплощающий в себе всю стандартную и скучную работу. Всю монотонность и унылый жизненный быт. Пусть он будет… Мистер Серость! В Саше он весьма силён.

В смысле, в его голове этот товарищ будет крупнее, чем Печаль, и даже крупнее чем Игрок. Да, наверное, эти воплощения должны как-то отличаться по силе и влиянию. Пусть символом отличия будет размер. Мистер Серость больше всех. Чуть меньше – Игрок. Потом Фобия, хотя с ней всё куда сложнее. Ну и Печаль будет меньше остальных. 

Однако, будет кое-кто и покрупнее Мистера Серости. Некое воплощение перемен, воплощение иллюзий и желаний, что могут быть достигнуты в реальности. Что-то подобное есть у каждого человека. В смысле… не у каждого есть более-менее выраженный Игрок, ведь не все люди сколь либо азартны. Печаль? Есть люди, ну, наверное есть, которым она неведома. Даже подобие Мистера Серости, вероятно отсутствует у тех, кто живёт яркой насыщенной жизнью. У всяких безбашенных рок-звёзд, например. Но желания, хоть какие-то желания, должны быть у всех, Саша была в это твёрдо уверена.

Хотя, пожалуй, кто-то бы мог с ней не согласиться. Вероятно, Саша и сама бы могла с собой поспорить. И когда она это поняла, в голове появился Скептик. Такой, знаете, небольшой, но очень толстенький паренёк в очках, и с противным голосом. Всезнайка и всеотрицайка. Нет, он никуда не девается. Просто большую часть времени, Саша его не видит. Но стоит кому-то начать нести откровенную дичь, Скептик тут как тут, и игнорировать его очень трудно. 

Как бы там ни было, есть у Саши в голове и воплощение перемен. То, что она хочет. Кем хочет быть. Кто-то увидел бы в нём богача, или известного учёного. А Саша видела там Женщину. Да, это была именно Женщина. Красивая женщина, в красном платье. Она ничего не говорила, она просто была, и этого было достаточно. Она, по большому счёту, даже и не двигалась. Воплощение перемен стояло как статуя, и остальные воплощения видели её, и… менялись. Мистер Серость менялся медленно. Но уже было видно, что короткие волосы на его голове стали чуточку длиннее. Цвет защитного костюма Игрока также менялся, становился ярким и цветастым. Да и форма становилась чуточку иной, а голос ещё более звонким. Фобия спряталась. Она всегда пряталась, чтобы выйти в нужный момент, и задать остальным жару. А Скептик думал. Кто-то же должен был думать, они же всё-таки в голове... Скептик думал и строил планы. Внешне он не изменился, ему это было чуждо. Что же до Печали... она тоже менялась. Чёрные одежды стали чуть менее чёрными, и перестали быть рваными. Слёз стало меньше, зато появились ещё и всхлипы. Печаль успокаивалась, и становилась всё больше похожа на призрака, всё более прозрачной и несущественной. Она ещё возьмёт своё, в этом не приходилось сомневаться. Но сейчас, на фоне Женщины, она становилась ненужной. 

Да, всё будет именно так! Саша, вообще-то, не так часто ударялась в подобные фантастические размышления. Но представить, что у тебя творится в голове довольно трудно. А творилось там много чего. Мысли метались, менялись, куда-то пропадали и взаимоуничтожались. Будто в доме, где сменился хозяин, и теперь всё будет по-новому. Старую мебель – долой! Вместо унылых коричневых стен нужны пастельные тона! А вот эта стена тут явно лишняя...

Представить, что творится в голове куда проще именно так... с помощью воплощений. Саше – так точно проще. Ибо, как сказал Скептик, она ни черта не понимает, что творится у него в голове. А так... Всё на своих местах. Эти фантазии, можно трактовать. Может это и не совсем объективная картина, но хоть какое-то представление. И это успокаивает. 

Игрок обретает иную форму. Забавно. Сашу и в самом деле стали больше интересовать модельки персонажей, но... Игрок – это не только игры, как ни странно. Это азарт. Это желание быть лучше других. И сейчас очень важным становится стремление быть... Женщиной. Не хуже других. И, насколько это возможно, красивой. 

Мистер Серость постепенно превратится и Миссис Серость. Разница будет небольшой, но всё-таки будет. Быт женщины... Саша, прожив столько времени с Женей понимала, что он несколько отличается от быта мужчины. Но с другой стороны жить он может так, как захочет. Его никто и ни к чему не обяжет. И Миссис Серость, право слово, будет отличаться от Мистера лишь длиной волос, да наличием длинной юбки, вместо штанов. 

Печаль... Она становится другой. Здесь и сейчас ей нет места в том виде, в котором она была. Слишком уж она связана с прошлым, а прошлое требуется отбросить ради будущего. Прошлое – это мальчик и юноша. Будущее – это Женщина. Потому-то Печаль и стала выглядеть и вести себя презентабельнее, и вместе с тем, оказалась до крайности бестелесной. Прошлое ушло. О нём нужно помнить, но власти оно теперь не имеет. 

Скептик останется, таким как был. Женщина вовсе не обязана быть наивной и глупой. Она не обязана верить непроверенным фактам. Во всяком случае, Саша не считала, что должна вести себя глупо, и верить во всё подряд. 

Ну а Фобия... Да, она именно спряталась. Сейчас она не важна. Но она вернётся, своего шанса она не упустит. Но к тому времени, всё изменится. Быть может, и на неё найдётся управа. Хотя, нет, маловероятно. Скептик бы такой наивности не одобрил. 

Саша-Александра... Даже имя мальчику дали такое, что может быть женским и мужским. Нельзя сказать, что Саша верила в какое-то там проведение. В судьбу – это да, наверное, верила. Но для него она была скорее неким сочетанием обстоятельств, которым человек ничего не мог противопоставить. Судьба не была ни божественной волей, ни кармой, ни чем-то подобным ещё. Нет, это было просто слово, которое обозначало бессилие человека перед внешним миром. В смысле... Каждый рождается где-то, и не выбирает где, у родителей, которых он также не выбирает. А в жизни столько происходит, что ты при всём желании не можешь этого контролировать. Это и есть судьба. Выпущенная из пистолета пуля, от которой ты, при всём желании, не сможешь увернуться. 

Так вот, судьба мальчика Саши была в том, чтобы вырасти, и стать Женщиной. Противостоять ей было бессмысленно. Родители пытались, и каков результат? Никакого. Саша всё равно пришёл к этой мысли. Словно весь мир говорил ему: «Эй, ты ведь женщина!». И теперь, наконец, он смирился и сказал: «Да, это так». И в этот ей действительно полегчало. 

Мужчина ты или современная женщина, но без работы вряд ли проживёшь. Да и в прошлом женщины тоже работали. Правда, немного не так как сейчас. Обеспечение быта было куда сложнее, и требовало больше сил. В современном же мире, тебе просто нужны деньги, и никуда ты от этого не уйдёшь. А ещё, это способ утвердиться в обществе, обозначить своё место в нём. Ведь чего греха таить, по людям очень часто судят на основании их профессии. Скажи что ты дворник, и тебя сочтут ни на что неспособным дураком, а то и алкашом. Скажи что ты домохозяйка,  и все решат, что ты просто бездельница, сидящая на шее у мужа. Скажи что ты токарь, и все... Ну, наверное, собеседники тут озадачатся. Но высокого уровня культуры от тебя ожидать, точно не будут.

На самом деле, это не более чем упрощения. Стереотипы, если хотите. Дворник может писать хорошие стихи. Токарь может любить оперу (хотя собратья-токари его вряд ли поймут). Домохозяйка может пахать как проклятая: убирать, готовить, приглядывать за пятью детьми, параллельно стараясь, чтобы дом, в котором живёт семья, не развалился. Всё очень зыбко, и никто не даст вам гарантии, что молодая и скромненькая учительница вашего сына, не разъезжает по выходным с компанией байкеров, крича во всё горло: «Ave Satani!». Люди вообще существа сложные, и что ещё важнее, скрытные. Не следует думать, что узнав о человеке пару фактов, и увидев его на работе, ты всё о нём узнаешь. Хотя, и это не исключено. Но право слово, это будет очень странный человек. 

Саша являла собой пример того, что нельзя судить человека, наблюдая за ним в рабочей обстановке. Ибо её поведение на работе не изменилось вообще никак. Да и с чего бы? И потом, даже если бы и изменилось... После смерти матери, человек имеет право на странности. 

Работа – это башня из слоновой кости. Хочешь или нет, но приходится скрывать, кто ты есть. Можно позволить себе странности, но это не пройдёт безнаказанно. И даже если ты оговоришься, назовёшь себя в женском роде, это заметят и запомнят. Дело не паранойе,  просто так работает человеческий мозг. Никто не будет повторять себе: «Саша сказала о себе как о женщине», но это запомнят. И в следующий раз, когда ты оступишься, на это обратят ещё больше внимания. 

Ну а если ты возомнишь, что тебе море по колено, и решишь поехать на работу в юбке, тебя просто туда не пустят. Или пустят, но потом выйдет скандал. В общем, это из тех вещей, что лучше бы действительно не делать.  

Саша старалась, как могла, чтобы не допускать эти ошибки: ни мелкие, ни крупные. И надо сказать, у неё хорошо получалось. Странностей никто не замечал, а если и замечали... Их было не больше чем раньше.

Однако, это было тяжело. Фальшиво. Не делать что-то… или делать что-то. Следить за словами. Раньше, прежний Саша, делал всё естественно, теперь же над многими действиями приходилось думать. Это попросту раздражало. 

Тут, собственно, был простой выбор: или попытаться подстроить всё под себя, рискуя потерять работу (даже у Ирины Михайловны найдётся предел терпения, что уж говорить о более высоком начальстве), или терпеть. Но сколько? Всю жизнь? Нет! Не вариант. Единственный разумный способ –постепенно раскрываться. Шаг за шагом показать, что выражение «Наша Девочка» стало скорее констатацией факта, чем метким прозвищем. 

Начала Саша с бижутерии. Браслетики на руках, цепочка на шее. Колечки носить было чревато, а серёжки вообще не хотелось. Это ведь уши! А вот брошка – это да, это можно. Женя над брошкой посмеялась: ну, кто нынче такие вещи носит? Но Саше она нравилась. Позолоченная брошка. С красным камушком. 

Потом настала пора одежды, и унисекс шаг за шагом стал уступать место именно женским вещам, купленным именно в женских отделах магазинов. Широким брюкам, например. Настолько широким, что когда Саша в них стоишь на месте, они кажутся очень длинной юбкой, а не штанами. Но формально это были штаны, всё прилично и правильно. Пусть даже мужчины в таких обычно и не ходят. 

Всем было безразлично. Даже мужчины на работе воспринимали Сашу как некую аномалию, с которой проще смириться. Чего там, даже две новые травильщицы (а они менялись, всё-таки пенсионерок там не держали), и те не особенно заморачивались. Оно и понятно. Это были молодые девушки, куда моложе, чем Саша и Женя, им было не до странностей коллектива. А про Сашу специально им никто не рассказывал. Мол, сами потом всё узнают. 

И это, через некоторое время, вылилось в весьма странную ситуацию, ибо девушки к Саше прямо так и тянулись. Хотя странной ситуация была только для Саши. Так-то оно нормально было. Ну, в смысле... Девушки просто тяготели к той коллеге, что ближе всех была к ним по возрасту. Что делать с таким вниманием Саша не знала. Они подходили во время работы, садились рядом во время обеда. Спрашивали советы, просили что-то объяснить. Порой, просто хотели поболтать. Это была своя особая компания, в которую Сашу отчаянно пытались затянуть. Даже звали с ними зайти в магазин, после работы, и что с ними делать, Саша не знала. Она даже не могла точно сказать, догадываются ли они о её официально-половом статусе, или нет. Хотя и предполагала, что всё-таки не знают.

Впрочем, когда девушки чуть лучше освоились, то со своей навязчивой дружбой поутихли. А Саша тем временем решила попробовать ходить на работу в женских сапожках. Всё равно была уже осень, и все женщины, придя на работу, переобувались. Следующим должен был пойти макияж. Лёгонький, чтобы не привлекать внимание охраны на проходной. Ибо серьёзно менять что-то в своём лице означало уже реальную игру с огнём. 

Представьте себе длинный и толстый... Нет, не то о чём вы подумали. Длинный и толстый стальной трос. Очень длинный – километров так в двадцать. Один его конец привяжите к паровозу, а второй – к вагону. И пустите паровоз в путь. Чтобы вагон ехал с заметным опозданием. 

Вероятно, всё это кончится небольшой аварией, но зато, это вполне себе покажет вам, насколько отставала рабочая жизнь Саши от её жизни частной. Там, где Саша-Травильщица, не без страха, надевала непривычные для себя брюки-палаццо, вторая Саша уже решилась выйти из дома в юбке. Ненадолго, но всё-таки. Она действовала осторожностью, даже излишней осторожностью, ибо от соседок она неизменно удостаивалась лишь одобрительных слов. Мол: наконец-то начинаешь вести себя как приличная девушка! А людям на улице было всё равно. Да и почему им должно было быть дело? Хотя... Откровенно говоря, были и такие, кому дело было. Правда сама Саша этого не узнала. Были два мужика, которые постоянно во дворе торчали, и её уже давно как заприметили. Нет, не для каких-то пошлых дел. Просто возник у них спор: парень это идёт или девушка? И до тех пор, пока они не увидели Сашу в юбке, спор этот не был разрешён. Забавное, опять же, дело. Тот из них кто был не прав, в итоге оказался прав. Жизнь – странная штука. 

Саша училась у Жени, что значит быть девушкой, и далеко не всё осваивала с охотой. Некоторые вещи и вовсе сочла неприемлемыми, но всё же ей очень хотелось знать каждый мельчайший аспект. А что со всем этим знанием делать, решить можно по факту. Например, Саша категорически не понимала, какого чёрта женщины красят ногти на ногах. Женя так делала. Часто. Даже зимой. Ладно, ещё летом – босоножки там, красиво выглядеть ноги должны. Но зимой зачем? 

– Ну, ты же бреешь ноги! Даже когда не собираешься юбку надевать, – поясняла ему Женя. 

– Не вижу ничего общего. 

– Ну, просто это красиво! 

– Да, но какой смысл? Я что, сама буду на них смотреть постоянно? И вообще, я вот открытую обувь не люблю. С детства никаких сандалий не носила. 

– Ты невыносима! Не хочешь – не крась. 

– Вот и не буду! 

Все эти женские правила и условности... Ох, и оторвался же на них малыш-Скептик. Но к слову, Саша ему много воли не давала. И то, что ей было более-менее понятно и хоть как-то приемлемо, упорно пыталась освоить. 

Всё чаще Житкова задумывалась: что будет после? В принципе здесь и сейчас Саша радовалась процессу, просто самому факту того, что она движется к своей цели, что маленькие человечки в её голове всё ближе к своему идеалу. Но с каждым днём, с каждой новым уроком, задор заканчивался. В смысле, она и так уже узнала довольно многое. Вероятно, это было больше, чем знают иные женщины (самонадеянно, но почему-то эту мысль Скептик критиковать не стал). И куда дальше?

«Ясное дело куда» – отвечала себе Саша. 

Просто ей не хотелось этого делать, даже при том что хотелось. Странное, надо сказать, ощущение, но не то чтобы совсем незнакомое. Опять же, это была судьба. Нет иного пути, каким можно добиться желаемой цели. И значит, придётся делать то, чего ты делать боишься или не хочешь. 

Скажем, родился ты принцем одного государства. Старшим сыном короля. Тебе прямо на роду написано, что ты должен править, и вся страна только и ждёт, когда же помрёт твой маразматик-отец, что тиранит народ почём зря. Но он, гад такой, никак умирать не хочет. А люди страдают... Ну не судьба ли? Хотя, если подумать, то убивать такого отца и необязательно. Но любой здравомыслящий наследник так и сделает, ибо иначе ему не стать настоящим королём. Вот и получается, что для того чтобы принять свою судьбу, приходится иногда делать что-то неприятное. 

Например, выйти на связь с одной девицей... Которая тоже родилась не совсем девицей. С какой именно? Ну... С той, что готова помочь. А таковую ещё предстояло найти. Они (эти девицы) почему-то не выстраивались в ряд, с предложениями о помощи. 

Порой, очень трудно принять происходящие перемены. Даже такие простые, как, скажем, замена любимого кресла. Казалось бы, чисто бытовая мелочь, н нет, из-за неё могут происходить самые разные конфликты. И далеко не одна семья распалась из-за выкинутого женой любимого предмета обихода своего супруга. Не то чтобы это была единственная причина, но... Перемены принять тяжело. Люди их вообще не очень любят. Особенно люди старше тридцати. Да и тем, кто чуть помладше тоже бывает непросто. 

Но одно дело принять те перемены, что происходят вокруг. Это, как правило, не очень трудно. Уж точно легче, чем принять изменения, которые происходят в тебе. Происходят быстро. Когда понимаешь, что ты, на самом деле, не совсем такой человек, каким себя считал. Словно вся твоя жизнь – сплошная мозаика. Ты собираешь её, и никак не можешь понять, что на ней за рисунок. А потом тебе попадается один нужный кусочек, и ты осознаешь, что это... Облако? Вот уж воистину странная мозаика! Какая-то бессмысленная. Но кто говорил, что в жизни обязан быть смысл? Ежели вам его не завезли, то извольте, крутитесь как хотите. 

Принять перемены очень трудно, но ещё сложнее нормально их осознать. Понять, что именно изменилось, и чем был важен именно тот кусочек облака Кто ты теперь, после этих изменений? Что тебе нужно от жизни? Это нелегко. Действительно нелегко. 

Нет, не поймите неправильно, нельзя сказать, что люди вообще не меняются. Меняются, и ещё как. Просто, как правило, очень медленно. Изменения – это, как ни странно, процесс, а не событие. А вот если всё происходит слишком быстро, тут недолго и сойти с ума. И если есть что-то, что может помочь тебе со всем разобраться, то тебе крупно повезло. 

Саше помогла та затея с Мистером Серостью, и прочими человечками в голове. Это помогло несколько... систематизировать собственные мысли. Понять, что эти перемены несут для каждого аспекта личности. Ну, или хотя бы для некоторых из них, самых важных. И пусть трактовка всяких своих фантазий не отличалась абсолютной объективностью, она давала хоть какое-то представление. Хоть что-то...

А потом эта идея себя изжила. Согласитесь, было бы странно, если бы девушка всю жизнь ходила, и представляла человечков у себя в голове. Они свою роль исполнили. Мавр сделал своё дело, мавр может уходить. Правда, две «сущности» оказались до неприличия расистскими, и уходить вместе с маврами отказалась. Если точнее, это Саше так приглянулось их... персонификации, что она никуда этих маленьких персонажей не отпустила. 

Первой была Фобия. Хотя слово «приглянулась» тут было бы не вполне уместно. Просто очень уж было удобно – представлять, что это не часть тебя, а какое-то злое чудище. Ну, типа паразит. А сама ты собой довольна, и никаких бы проблем, если бы не он. Эта мысль... несколько прибавляла уверенности в себе. Хотя уши от этого симпатичнее и не становились.

Второй же сущностью был Скептик. Самая умная часть личности. Та, что привыкла задавать вопросы и никому не доверять. Саше нравилось думать, что она такая и есть. Вот именно такая! Умная, настороженная, критически настроенная. Разумеется, это было не так. Определённый скепсис ей был свойственен, но ядром её личности он никогда не был. Просто ей хотелось в это верить. Как и в то, что Фобия – это вторженец извне, а не её личная проблема. 

А вера вообще такая своеобразная штука. Люди верят вовсе не потому, что считают нечто разумным. Нет дамы и господа, это уже не вера – это, простите, очень заурядное мнение. А верят люди потому, что хотят верить. Ну, или потому что их убедили, что они хотят. Или заставили хотеть. Тут, на самом деле, много чего можно придумать. В случае с Сашей, её никто верить ни во что не заставлял. Просто, ей так хотелось. И ещё, хотелось верить, что она не превратиться через несколько лет в Анжелину.