Странница

Одержимый желаниями и стремлениями человек обречен на страдания...

Так, ну это уже совсем буддизм какой-то

Теперь-то мы с вами понимаем, что именно в таких обстоятельствах рабочее место Саше было обеспеченно. Ещё много волнений потом происходило. Часть рабочих мест для травильщиц вернули. Глашу назначили мастером (трудно сказать, по какой причине именно её) но потом почему-то уволили (и только Саша узнала, что назначение пришло сверху, и самой Татьяне Валерьевне очень не нравилась). Уволили одного из новых ремонтников-грузчиков, за то, что тот несколько раз прогулял работу, и на его место взяли парня ещё и похлеще...

В общем, работать было весело, но как-то уж очень ненадёжно. И Саша, которая не знала, как на ней начальница наживается, была не очень-то уверенна в том, что завтра её не уволят. После смены руководства мысли об увольнении посещали её каждый день. А ещё о том, что ей, вообще-то, нужны будут деньги. Много денег. Несколько больше, чем она сумеет отложить со своей зарплаты. И что было с этим делать?

А ответ, на самом деле, был очевиден! Сделать то же самое, что делала Яна –

найти себе какой-нибудь способ подрабатывать. Над этой задачей Саша думала не очень-то и долго. Она решила попытать счастье в качестве стримера. Ну или стримерши, если так угодно. Правда, для неё «Стример» как ни странно, звучало привычнее. Правда, для того чтобы прийти к такому решению, ей пришлось достаточно отчаяться. То есть проработать в таком подвешенном состоянии не один месяц. 

Кто они такие, эти стримеры? Ну, разумеется, Саша знала. Любой человек увлекающийся играми про них хотя бы слышал. Это такие ребята (а в случаях со стримершами скорее уж девчата), которые играют в игру, и транслируют этот процесс в интернет. У них там чат есть, они с публикой общаются, что-то комментируют, шутят. В чём выгода, спросите вы? А выгода в том, что людям, почему-то, это нравится, и этим самые люди дают стримерам деньги. На добровольных началах, разумеется. А те стримеры, что самые популярные... О, ну они уже и за рекламу могут большие деньги брать, и просто за то чтобы в определённую игру поиграть.

Саша не была фанаткой этого развлечения, но порой (может, раза два-три в год) заглядывала на эти самые стримы. По банальным причинам: выходили игры, которые были ей интересны, но играть самой не хотелось. Это как футбол для обычных парней. Он многим интересен, но в большинстве случаев человек предпочтёт посмотреть, как играют другие. Так оно как-то спокойнее и комфортнее. 

Как стать успешной стримером? Да просто! Берёшь, открываешь поисковик, и спрашиваешь его. Он выдаст тебе инструкцию. Делай всё по ней, и добьёшься успеха. Звучит немного глупо, да? Такую же инструкцию можно написать про то, как стать учёным-астрофизиком, или генерал-майором внутренних войск. В смысле, там, разумеется, можно найти лишь общие моменты и советы. Но и они могут быть цены, если ты в этом деле ничего не смыслишь, вот Саша и взяла их на вооружение. И вы, если решите учёным-астрофизиком стать, попробуйте, поищите инструкцию. Вероятно, такие пункты как: «Поступить в институт на подходящую специальность» всё-таки будут иметь смысл. 

Как, например, в найденном Сашей руководстве, первым пунктом стояло наличие достаточно производительного компьютера, и быстрого надёжного интернета. До крайности очевидный пункт. Компьютер Саша и так недавно меняла,  интернет казался достаточно быстрым, так что, данный пункт Саша пропустила. И как оказалось очень даже зря. Компьютер-то у неё тянул, а вот интернет... Пришлось исправлять ситуацию.

Ещё ей пришлось купить микрофон. Хороший микрофон, за пять тысяч почти. А как же иначе? Стример – это в первую очередь голос. И это, сказать по правде, создавало определённую проблему. 

Голосу у Саши был слабоват. Дело даже не в том, что он мужской – нет, он был достаточно женственным, да и интонации нужные начинали входить у неё в привычку. Но голос был недостаточно экспрессивным. Эмоций в нём не хватало! Саша пыталась как-то исправиться. Упражнялась перед зеркалом. Записывала (на новый-то микрофон чего бы не записать?) и слушала записи. Мучила Женю, заставляя слушать свои монологи. И всё никак! Не было в её голосе чего-то привлекательного и цепляющего. 

– Зато у тебя лицо выразительное, – заметила Женя, пытаясь утешить сестру. 

Сестра же вынуждена была признаться, что данное утверждение имеет научный смысл. Скрывать свои эмоции она никогда не умела – они все тут же всплывали на лице. И это создавало ощущение открытости и искренности, которое, в свою очередь, могло очень располагать к ней людей (коль скоро те вообще решат с ней пообщаться). И это было нормальным. Некоторые стримеры – это лишь голос за кадром. Но некоторые вставляют уголок стрима своё миловидное личико. И ещё чаще так делают стримерши. Интересно, с чего бы это?

И вот, казалось бы, стоит только купить хорошую вебку, и показывай всем своё личико, со всеми возможными и искренними эмоциями. Весьма, надо сказать, приятное личико, тут спорить было трудно. Несмотря на бледность, лицо Саши было весьма миловидным, уж после волшебных таблеточек... В общем, если бы они с Женей состязались в конкурсе на самое милое и женственное лицо, то Саша бы обставила сестру с разгромным счётом. Если, конечно, на таких конкурсах счёт ведут. Но в любом случае, Саше соревновалась бы уже с Олей, а не с Женей. То есть была бы куда ближе к высшей лиге. Что не могло не сыграть на её популярность. 

Но стоило ей подумать о том, что сотни (а если всё будет очень хорошо-то и тысячи) людей будут несколько часов подряд видеть её... Где-то там, в глубине разума начинал ворочаться противный зверёк по кличке Фобия. Он давно уже не напоминал о себе в полной мере, но никуда не делся. Стоило только подумать о том, что кто-то увидит её уши... А ведь увидят! Обязательно увидят. И кто-нибудь наверняка напишет...

Нет, выход был очевиден – нужно было их чем-то полностью прикрыть. Волосы, даже весьма пышные волосы Саши, этого сделать не могли. И из решения этой проблемы, на самом деле, выросла, в недалёком будущем, вся идея её будущих стримов. Образ, концепция, идея... Всё выросло из того, что девушка решила нацепить на голову повязку. Ну, знаете, такую... Военно-защитного цвета. Она ведь собиралась в экшены играть... И из этого родилась идея. 

«Что если я буду наряжаться и краситься под каждый стрим самым подходящим образом? Для атмосферности!»

Не то чтобы идея была сверхоригинальной, но своего рода изюминку это добавило. Это ведь было важно – добавить изюминку. Что-то такое, чтобы людям хотелось смотреть именно её стримы. Так было написано в инструкции найденной Сашей. Из этого и родился образ, под которым её узнали в сети. Alandra Wanderer. Се есть лёгкое искажение её имени, и слово «Скиталица». Ну а почему нет? Она ведь сделала ставку на некоторое погружение в игру...

И вот, она начинает. С повязкой. Волосы под ней – максимально растрёпаны. На лице – военная раскраска (не то чтобы совсем всё лицо в ней, но пару полосочек Саша нарисовала). Идёт стрим. Первый. Второй. Десятый. А зрителей как-то не густо.

И тут задёргался в голове у неё Скептик, и стал рассуждать. Саша играла в самые популярные игры. Ну, так вот уж получилось, что именно такие ей и нравились. Т что же это значило? А то, что стримили их тонна юношей, и некоторое количество девушек. Уже известные, с тонной постоянных зрителей. И как прикажете с ними конкурировать? Сашу среди них никто и не найдёт. А если и найдёт… Профи не просто так становятся профи, а она лишь начинает!

«А ведь инструкция-то предупреждала» – злорадненько усмехался маленький Скептик. 

И тогда строго в соответствии с инструкцией, Саша стала пробовать другие, менее популярные (а порой и вовсе уже забытые) игры. И вот тут уже зрители стали прибывать. Вскоре их стало совсем даже немало. Во всяком случае, для новичка в этом деле. 

Постепенно сформировался стиль, сформировалась идея. Первое время Саша упиралась в экшены, но потом стала пробовать и другие игры. Собственно, она все жанры перепробовала, и лишь один из них зашёл наилучшим образом. 

Ужастики! У Саши хорошо получалось стримить различные хорроры, и игры с подобными элементами. Что-нибудь зловещее, мистическое, и, что самое главное, пугающее. Стримы таких игр собирали немало просмотров. Во многом из-за того, что Саша такие игры (да и фильмы с книгами тоже) не очень любила. Не любила, не смотрела, не читала и не играла. А значит, не привыкла к скримерам и прочим, более изящным ужасам. Напугать её было довольно легко, и испуг был самый неподдельный. 

Ну а ещё народу зашёл тот образ, что она создала для своих жутковатых стримов. Девушка в чёрном платье (ну, его-то редко видели, но постоянные зрители про него точно знали) в чёрной накидке, с надвинутым на лицо капюшоном (за накидку, кстати, спасибо талантам Жени), и лёгким макияжем, который подчёркивал её бледность. Она и в самом деле производила эффект эдакой скиталицы, бродящей по мрачным мирам. А ещё, один из недостатков девушки пришёлся тут очень даже на пользу. Недостаточно выразительный голос... Когда она вскрикивала – это не резало уши. Да и сами её речи хорошо так вписывались в игры, не ломая атмосферу.

Со временем, Саша стала превращать свои стримы в настоящее шоу. Делая перерывы от игры, она, отойдя немного от компьютера, читала вслух всякие зловеще-готические стихи (не свои, разумеется, а в интернете найденные). И комната её тоже становилась всё более мрачным и зловещим местечком. Самые пугающие из сделанных Женей кукол постоянно маячили в кадре, и от стрима к стриму немного меняли своё положение. Зрители это заметили и фишку оценили. 

В общем, из Саши вышла, в конечном счёте, неплохая стримерша. Разве что чату и своим зрителям она уделяла не очень много внимания, но этого было даже к лучшему, ибо не нарушало атмосферу мрачного путешествия в неведомое. Об ушах, кстати, никто ни разу не написал. Предположений о том, что она не совсем девушка тоже не писали. К тому моменту, как зрителей стало достаточно много, гормоны уже закончили свою работу, и узнать в ней парня было практически невозможно. Может какой-нибудь доктор и смог бы, но зрителям, чтобы это понять, пришлось бы увидеть её полностью голой. Саша, разумеется, до такого опускаться и не думала. Да и кто бы ей позволил?

Зато брать со зрителей деньги – это пожалуйста. В конце концов, всё было ради них. В какой-то момент она добавила небольшую такую подпись. Что-то в духе: «На исполнение мечты моей тёмной души». И зрители жертвовали. Не бешеные деньги, но... Если бы вдруг Саша потеряла работу, с голоду бы не умерла. Ну, при условии, что жить бы продолжила у Жени. И на гормональные препараты ей бы тоже хватило, если есть не слишком много. Но пока у неё была работа, все деньги капали на личный счёт Жени. Да, именно на неё была оформлена вся мрачная империя Саши. Ну, мало ли... Вдруг кто-то из зрителей до чего-то докопается? Пусть уж лучше так...  Женя была не против. Наоборот, это было лишним доказательством того, как они с Сашей друг другу доверяют. Как самые настоящие сёстры, в идеальном мире. 

В общем, деньги на операцию копились. Медленно, но копились. И Саша была всем довольна. Стримила далеко не круглые сутки и даже не каждый день, ей не надоедало. Да и приятно было осознавать, что она так кому-то интересна, приятно было читать комплименты от зрителей. Но… Как ни нахваливали бы её красоту (о да, некоторые мужчины просто жуть как любят такой вот мрачный типаж), маленькая зверушка по имени Фобия, всё ещё никуда не убежала. Затаилась, и ждала. 

Наверное, вы задаётесь вопросом: «Хей, а почему она не сделала операцию над ушами? Да даже будучи ещё парнем, могла сделать». И это имеет смысл. Вы можете спросить. Только нормального ответа вы не получите. Потому что человеческое мышление, не всегда рационально и не всегда выразимо так, чтобы его поняли другие люди. Даже если у человека, с этим самым мышлением, в голове сидит маленький Скептик. Если всё упростить и укоротить, то Саша просто не считала это приемлемым вариантом. Что-то типа: «Если я исправлю уши, то они победят!». Кто именно эти они, и в чём победят Саша бы так и не сказала. Собственно, она об этом вообще не думала. А если бы, например, Женя спросила у неё: «Хей, а ты не думала подправить уши?» то Саша бы накуксилась, и, немного помолчав, сказала бы: «Нет». На этом беседа бы и закончилась. 

Но Женя такой вопрос бы и не задала. Во-первых, она догадывалась, какой именно ответ получит, а во-вторых, у неё хватало своих переживаний. В том числе, как это ни странно, попыток стать максимально привлекательной для противоположного пола. 

Саша это заметила, и прямо так и спросила у Жени: 

– Ты что, хочешь своего начальника соблазнить?

Вопрос, был весьма уместен. Женя со своим боссом ладила неплохо, да и внешне... Вероятно лет десять-двадцать назад, он бы вполне уложился под критерии идеального мужчины, что выдвигала Сашина сестра. Возраст, конечно, многое подпортил, но… Кто знает, может, мужчины постарше для Евгении достаточно привлекательны? 

Женя таким предположениям возмутилась. Хотя мысль о том, что лет двадцать (но не десять) назад, всё могло бы быть иначе, она не отвергала.

– Правда, всё равно бы ничего не получилось. Он уже тридцать лет женат, – заметила девушка. 

О да, он был женат. И старший его сын был женат. А вот младший... Женя сразу подумала, что младший может оказаться похож на отца, и папаша его так говорил. Женя ведь вполне себе подружилась со своим начальником. Тот оказался на редкость приятным человеком, для своей руководящей должности. Нет, конечно, бывало, что он ругался, и, время от времени, использовал свою подчинённую для нерабочих целей. Нормальных целей! Например, однажды послал её к себе домой, чтобы взяла ему другой галстук (первый он умудрился испачкать супом в столовой). Так Женя познакомилась с женой своего шефа, и оставленной на её попечение внучкой. И уже прикидывала, как бы это ей так извернуться, чтобы её на какое-нибудь семейное торжество пригласили.

К этому, как оказалось, всё и шло. Потому что пожилой начальник начал к ней относиться всё больше не как к подчинённой, а как к дальней родственнице. Порой выслушивал её проблемы, и даже пару раз помогал с нерабочими вопросами. Саша никак не могла понять, как это они так быстро сошлись характерами, и сумели подружиться? 

– Я ему штаны зашила, – со смущением ответила Женя. 

Была такая история. Начальник производства-то на месте не сидел – везде лазил, всё исследовал. Порой даже лазил куда не надо. И вот вернулся он однажды в кабинет, подозрительно так за задницу держась. Женя ему: «Ой, а что у вас случилось?». А тот показал ей огромную дырку. Типа, буквально приключений нашёл, на пятую точку, и её куда-то затянуло. А через час предстояло совещание... Вот Женя и проявила истинный героизм. Добыла (не без труда, надо сказать) нитку с иголкой, и подшила штаны. Не то чтобы они получились как новенькие, но телеса вновь прикрывали. Начальник это оценил. Попросил слишком не болтать (даже Саше Женя по секрету рассказала,  с запозданием) и стал относиться к своей секретарше скорее как к другу, чем как безликой сотруднице. 

Ну а Женя стала вынашивать слегка коварные планы по соблазнению его младшего сына. Если этот самый сын ей понравиться, разумеется. И не то чтобы она собиралась его прямо уж соблазнять, просто хотела выглядеть так, чтобы мужчина сам ей соблазнился. Коварства, если подумать, в её замыслах было с гулькин нос. 

Саша даже радовалась за сестру. Если ей хочется наладить личную жизнь,  всё к лучшему. Раньше ведь, у Жени с амурными делами не слишком-то ладилось, может теперь повезёт? Никакой ревности и  никаких страхов по этому поводу Саша не испытывала. Она была абсолютно уверена, что Женя останется близким ей человеком, даже если будет далеко. Да уж, настоящая сестра. Не Алла! Которая, кстати, вскоре возникла на пороге. 

Думаю, можно представить каково было удивление Саши, когда открыв дверь, она увидела эту неприятную для себя женщину, что когда-то называла сестрой. Выглядела она… да примерно так же как в последний раз. Разве что без крови на губах. Вспомнив про драку, Саша напряглась ещё сильнее. 

– Ты как меня нашла? – удивилась девушка. 

– А что, тебя нужно было искать? – ухмыльнулась Алла, демонстрируя, что зубы у неё уже на месте. – Если ты прячешься, то получается хреново. 

– Ага. Так чего тебе надо?

– Сразу к делу? И даже не пригласишь сестрёнку войти? Какой плохой ушастый братец!

– Ты мне не сестра, и я тебе уж точно не братец. Пошла вон!

– Я, вообще-то, по делу приехала, и о таких делах на площадке не говорят. Ты же не хочешь, чтобы кто-то что-то узнал, а братик? – сказала она с нажимом. 

Тут уже настало время ухмыльнуться для Саши. Попытка шантажа в её обстоятельствах... Этот шанс нельзя было упустить! Саша вышла и позвонила в одну из дверей. Вскоре на площадке показалась тётя Аня. 

– Тётя Ань, а вы знаете, что я на самом деле парень?

– Что, опять? – удивилась соседка. – А я-то думала, что ты из этих игр выросла. 

– Выросла. Но вот эта дама утверждает, что я парень, а не девушка.

– Что? Ну и дура она. А что звонила в дверь-то?

– Да за этим. А то она мне не верит.

Тётя Аня пристально посмотрела на слегка ошарашенную Аллу, и тут же ушла домой, ворча под нос про совсем распустившуюся молодёжь, и всяких дур, которые покоя старой женщине не дают. 

«Ещё мне это припомнит, но оно того стоило» – подумала Саша, глядя на лицо сестры. 

Алла попыталась собраться с мыслями, и, надо отдать должное, ей удалось сделать до того, как Саша захлопнула у неё перед носом дверь. 

– Стой! Ладно, я извиняюсь...

Вот так номер! Чтобы Алла сама перед ней извинилась... Дело явно было серьёзным. 

– Ладно, заходи. Но говорить будем в коридоре. Стоя. 

– Хорошо. Поверь, ты в этом заинтересован…

– …на!

– Не меньше меня. 

«Наверное, дело в отце. В чём же ещё оно могло быть...»

Саша оказалась права, дело было в отце. В последнее время Житков конкретно так запил, и спускал на ветер, по формулировке Аллы, их законное наследство. Саша сразу же представила себя дочкой дворянина, чей папаша промотал их фамильное имение. Только ей до этого, не было особенного дела. Она ведь отказалась от остатков своей семьи, и вряд ли стала бы на что-то претендовать. 

Была, конечно, мысль о том, что ей достанется магазин, она его продаст и слетает сделать операцию, но... Нет! Было в этом что-то неправильное. Саша знала, что бывают транс-девушки, которые от своего отростка хотят избавиться как можно скорее. И даже, пожалуй, понимала их причины. Стать девушкой настолько, насколько это вообще возможно. Сменить документы... Это было очень привлекательно и важно. Но пускать на это дело что-то, от чего она сама же отказалась Саша бы не стала. Тем более, что заработать эти деньги было вполне реально, пусть даже это и займёт некоторое время. 

Честно сказать, Саша не могла и Аллу понять. Она ведь тоже неплохо зарабатывала. Вон, вся холёная, по коридору расхаживает. Ей что, так важно, что там отец промотает?

– Или ты за отца беспокоишься? – словно сама у себя спросила Саша. 

– Немного. Но больше меня беспокоит то, что он продал дачу, и магазином заниматься перестал. Если так пойдёт дальше, он квартиру пропьёт. И останемся мы с тобой без наследства. 

– Мне оно и не нужно. 

– Ага, так я тебе и поверила! 

– Я вообще думаю, что он на тебя мог всё переписать, после нашей драки. 

– Драка – это ерунда. Он потом и меня из дома вышвырнул, когда узнал, что я маме сказала. 

– И правильно сделал!

– Я с тобой спорить не буду, Ч… - Алла едва-едва, но всё-таки сдержалась. – А мамаша наша и не такое заслужила. 

– Ты вообще, зачем приехала? Чего от меня хочешь?

– Ты мог бы с ним поговорить?

–Во-первых: не мог, а могла бы! А во-вторых, я не стану этого делать. 

– А это ты уже решай сама. Чёрт, ну и противно это всё... И, кстати, чтобы ты знал, отец такого же мнения. Мы там о твоих делах наслышаны. Из-за тебя он и запил! – подчёркнуто-прочувствованно произнесла Алла. 

– Ну да. И то, что умерла мама тут вообще не причём. 

– Я тебе сказала, что хотела. Что делать решай сам, Чебурашка!

– Пошла вон! 

– Всё, ухожу. Только без рук! – притворно закатила глаза Алла. 

И ушла.

А Саше оставалось только думать да размышлять. Ясное дело, бывшая сестра её провоцировала. Выводила из равновесия, пыталась манипулировать. Но... Факт есть факт. С точки зрения отца случилось то, чего он так боялся. 

Вопросы пола и возможности его выбирать, они не из простых. Собственно, почти все в нашей жизни вопросы весьма сложные и многослойные. Но люди такие существа, что вечно пытаются всё упростить. Вопреки тому, что всё вечно усложняют. Не то чтобы это было плохо, нельзя же думать обо всём сразу. Даже у гениев вроде Леонардо да Винчи были такие сферы, в которых они довольствовались простыми ответами. Ведь если думать обо всём сразу и очень глубоко – мозг взорвётся. И хорошо если не буквально. 

В вопросах пола есть, собственно, два простых ответа. Первый заключается в том, что есть только два пола: мужской и женский. Определяются они при рождении, и нечего больше придумывать. Второй простой ответ: пол можно выбирать и менять. Как правило, средний человек который над этой темой особо не заморачивается, и придерживается плюс-минус одной из этих вот позиций. Так проще. Это готовые ответы. 

Это если закапываться глубже, придётся вводить такие определения как гендер, относительность гендерных же ролей, и прочее, придётся разбираться кто такие квиры и небинарные личности. Но для большинства людей это всё имеет мало смысла. Они просто принимают ту картину, которой придерживается большинство. 

Например, они могут признать, что после смены пола человек становится другого пола, или отрицать это. Человек западных ценностей, вероятно, будет придерживаться позиции о том, что пол можно поменять. А человек традиционных скажет: нельзя! Но и тут всё вовсе не однозначно, если углубиться в вопрос. 

Если так посмотреть, то вновь возникает некая... Аномалия реальностей, в зависимости от той позиции, которой вы придерживаетесь. 

Предположим, вы едете в поезде. И предположим, рядом с вами садится некая девушка... Которая, как вам точно известно, была парнем. Если смотреть на это с объективной и более менее научной точки зрения, рядом с вами сидит человек, чьё восприятие собственного пола не соответствует полу прирождённому. Человек этот находится в процессе гендерного перехода – то есть смены пола биологического на тот, что соответствует внутренним ощущениям. И то, каким полом обозначать данного человека будет зависеть от того, каков контекст вопроса. Но, если вы решите обратиться к нему, то уместнее будет сказать:

– Девушка, вы мне телефоном в глаза отсвечиваете. Не могли бы вы поаккуратнее? 

Тем самым, вы не доставите данному человеку лишнего дискомфорта, ибо её самоопределение именно женское. И, поскольку вы ей этого дискомфорта не доставите, то шансы на то, что она уберёт телефон, будут существенно выше. 

Это, так сказать, максимально объективная реальность. 

В другой реальности, рядом с вами просто сидит девушка. Обычная, что называется, цисгендерная. Она явно считает себя девушкой. Она похожа на девушку. Даже телефон свой держит ни разу не по-мужски. В смысле... нет повода не считать её девушкой. Она – девушка. И никаких противоречий тут быть не может. Даже узнай вы о том, что у неё не очень женский орган между ног, то проблема будет именно в органе, а не в самой девушке. 

Ну а третья реальность куда суровее. В ней перед вами сидит парень. Несчастный парень, хотя этого и не очень понимает. У него какие-то отклонения, из-за которых он считает себя девушкой. У него большие гормональные проблемы в организме, и тело ни разу не соответствует тому, кто он на самом деле есть. В мыслях у него ещё большее насилие над собой, самое буквальное членовредительство. И что ещё хуже, этот несчастный не понимает собственной ущербности. Она делает его счастливым, и это уж совсем никуда не годится! 

Разумеется, если говорить о самой Саше, то она прибывала где-то в реальности номер два, осознавая при этом (хотя бы частично) объективную сторону вопроса. Она понимала, что является не совсем стандартным биологическим и социальным явлением. Но если думать так о себе, то и с ума сойти недолго. Нет, в реальности Саши, она была девушкой. И в этом определённо был смысл. 

Но вот в реальности её отца она была тем самым несчастным парнем, который не осознаёт всей степени собственной ущербности. Сыном, которого Константин Житков подвёл, и не смог нормально воспитать. Но это была не единственная причина его текущего алкоголизма.  

Саша застала отца дома, где тот, судя по всему, уже давно предавался обильным излияниям. Пил в одиночку, что было тревожным знаком. Но на момент приезда «сына», отец был всё ещё более-менее трезвый. Во всяком случае, достаточно трезвый, чтобы открыть дверь, и узнать этого самого сына, несмотря на все бабские приблуды. 

– А... заходи! – сказал он. – Не мог не приехать, да?

Дома пахло перегаром, но было на удивление чисто. Видимо, что-то армейское проскакивало в голове у товарища Житкова, и он старался более-менее убирать мусор. Многих вещей в доме не оказалось. «Неужели пропил?» – подумала Саша. 

«Да нет... вещи то не только ценные пропали» – заметил товарищ Скептик. 

В самом деле, в том какие вещи не оказались на месте, прослеживалась своеобразная логика. Вероятно, куда-то пропали именно те предметы, которые попались, однажды, под горячую руку хозяина, и были недостаточно прочными. Это вызывало определенные опасения насчёт собственной безопасности. 

Отец протопал на кухню. И уселся за стол, на котором стояла сковорода с каким-то непонятным месивом. Притом что отец, Саша точно знала, умеет готовить. Но, видимо, в этот раз решил не заморачиваться. 

Рядом со сковородой стояла почти пустая бутылка коньяка. Судя по звёздочкам, не самого дорогого. Ну, хотя бы не водка. 

– Значит, ты пьёшь? – промолвила Саша. 

– И что? – спросил отец. – Тоже что ли хочешь?

– Нет, спасибо. Это из-за меня?

Отец долго смотрел на неё. Очень долго. Саша никак не могла понять, что у него на уме, и от этого было очень некомфортно.

– Нет, – ответил он, наконец. 

– Из-за мамы?

Отец подумал ещё пару секунд, и тоже ответил:

– Нет. 

Саша поискала, на что бы ей присесть, но второго стула на кухне не нашлось. Гостей Константин Житков не жаловал. Вообще, если так вспомнить, их семья всегда была довольно замкнутой. Если кого и приглашали, так только на дачу. 

– Стул есть в комнате. Бывшей твоей комнате. 

Но Саша никуда не пошла.

– Чего ты запил-то?

– А тебе что, дело есть? У тебя же семьи больше нету, сам говорил.

– Говорила! – автоматически поправила Саша. 

И немного испугалась того взгляда, которым начал сверлить её отец. 

– Да плевать, – сказал он, наконец. – Как хочешь называйся!

– Алла делает вид, что за тебя беспокоится. Боится, что промотаешь её наследство. 

– Ага. Придётся постараться. Здоровье-то уже не то! Сюрприз, мать его! Печёнка пошаливает. 

– Ты что, себя угробить хочешь?

И вновь недолгое молчание, которое закончилось на удивление искренним:

– Нет.  

Самое странное, что он даже не казался несчастным. Уставшим, быть может, но никак не удручённым судьбой. 

– Так зачем? – спросила Саша.

– А мне просто хочется. Заебало всё! – ответил отец. 

– То есть... это точно не из-за меня?

– Ну, знаешь, – ухмыльнулся отец – Крови ты мне знатно попортил. Но ты ведь не виноват. 

– Не виновата!

– Ну, да. Не знаю, чего там на самом деле... То ли природа такая, то ли мы с мамой твоей оплошали. Тебя-то я не виню. Ты и так...

– Что и так?

Отец промолчал. А Саша вдруг поняла, что он примерно хотел сказать, но не смог выразить. 

– Ты что, думаешь, я вся такая несчастная? Думаешь, я страдаю от того как выгляжу и живу?

Отец пожал плечами, и налил себе коньяка. 

– Ничего я не думаю. Паришься что из-за тебя я квасить начал? Нет! Успокойся, и езжай домой. 

– А из-за чего? Мама сказала мне, что ты очень боялся, что что-то такое произойдёт. 

– Ну, тогда боялся. Но я, знаешь, уже давно смирился с тем, что из тебя нормального мужика не выйдет. Так что живи уже как хочешь, мне дела больше нет. 

Он ещё немного помолчал, и добавил:

– Но как ты сестре врезал, мне понравилось. И главное, за дело. 

– Получается, ты квасишь, чтобы пропить всё что есть? Чтобы ничего ни извращенцу-сыну, ни подлюге-дочке не досталось?

– Много о себе думаете! Какое мне до вас дело вообще? Захочу, завещание напишу. Велю всё отдать... не знаю. Местной церкви, например. Мама ваша бы одобрила. 

– О да, обязательно бы одобрила. Но успокойся, мне от тебя деньги не нужны. 

– А магазин жалко. Я-то думал, передам его, от дел отойти смогу...

– И кому ты его передать хотел? Мне торговать противно, а Алла его бы сразу продала, целиком. 

Отец махнул рукой, и выпил рюмку. Поморщился, и закусил непонятного состава едой со сковородки. 

– Думаешь, я не знаю? Конечно, продала бы. Хочешь знать, почему я пью? – вдруг спросил он. 

– Да! 

– Потому что мне хочется. Потому что заебало всё! Потому что невмоготу уже. 

– Я могу... помочь? 

– О да, можешь. Сгоняй для папки за коньяком? Денег я дам, не беспокойся.

– Я имела в виду, помочь по-настоящему. 

– А чем ты поможешь? Прошлого ведь не воротишь, так? 

– Да. 

– Вот и не предлагай всякие глупости. И не беспокойся,  ещё недельку-другую побухаю и успокоюсь. 

– Алла беспокоилась, что ты дачу продал. 

– Думала, я её пропил? Дура! Нет, кое-что, конечно, пропил. Но с моей печенью мне столько не потянуть. Да, продал. А зачем она мне нужна? Теперь вот не знаю, куда эти деньги девать. Тебе не надо?

Вопрос заставший врасплох. И, хотя был соблазн согласиться, Саша ответила:

– Н…

– А бы и не дал. Жирно будет!

– Думаю, лучше я пойду. Ты тут только насмерть не упейся. 

– Не дождётесь!

Саша ушла, так и не сказав ни: «Пока» ни «До свиданья». И больше в своей жизни, никогда не видела своего отца. 

Нет, не потому что тот умер. То есть умереть-то он, конечно, умер, но до этого ещё двенадцать лет прошло, и об этом Саша уже не узнала. Потому что через несколько месяцев, Константин Житков продал к чертям квартиру, закрыл уже ставший никому ненужным магазин, и отбыл в неизвестном для своих детей направлении. Конкретно – в Беларусь. Чем, вероятно, совсем бы запутал любую родню, которой довелось бы об этом узнать. Ведь никаких корней там, у Житковых никогда не было (во всяком случае, о них никто не знал). Но, порой человек (даже такой, о ком и не подумаешь) пытается сбежать от опостылевшего настоящего в прошлое. Хотя, казалось бы, он в прошлом никогда не жил...

Но ему захотелось вернуться в то время, когда что-то имело смысл. И Беларусь показалась Константину самым явным остатком того самого прошлого. Страной, максимально похожей на ту, что он клялся, в своё время, защищать. Собственно, на этом его история и закончилась. Он купил себе дом, и небольшой земельный участок. Худо-бедно проживал свои деньги, и пытался (не очень успешно) разобраться с вопросами настоящего, не дачного, земледелия. Умер, кстати, именно из-за выпивки. Так уж прямо страшно он уже не пил, но по праздникам позволял себе многое. Что, собственно, его и доконало. И печень больная, и возраст, и сердечко пошаливало... Так оно и бывает. 

Алла же после бегства отца, с Сашей вообще не общалась. Что, последнюю очень сильно порадовало.