Глава 6

— Я Летавица — дух рассвета. И еще фея-крестная! — торжественно представилась Лети и присела перед Золушкой в легком реверансе.

Последние годы были для феи очень напряженными. Пообещав покойной подруге, что её сын женится по любви, Летавица думала просто проследить, чтобы влюбленным не помешали вступить в законный брак. И казалось, принц действительно искал ту самую. У него постоянно случались кратковременные романы, после которых сердце наследника оставалось нетронутым.

— Довольно сложно в наше время найти достойную девушку, — размышляла фея. А потом ненавязчиво донесла до его сестер хитрую мысль — познакомить наследника с достойными дворянками своих королевств. — Чем больше выбор, тем значительнее шанс встретить свою любовь, — решила Лети.

Но время шло, а принц даже не собирался остепениться.

— В чем же дело?

Вопрос века.

И Лети опустилась до слежки. Сидя в зарослях королевских садов и слушая всю ту глупую чушь, что несли «достойные», она обнаружила причину, по которой Тим не спешил под венец.

Когда с раннего детства мальчика окружают женщины, он начинает очень хорошо их понимать, а понимая — видит насквозь. Все притворство, напускную скромность, тайную или явную лесть. Все это он видел как под увеличительным стеклом. Но рядом хочется видеть человека, с которым интересно, надежно, хорошо. И если мужчина умен, а принц умен, жена его должна быть кем-то большим, чем просто меркантильной дурочкой. Никому не захочется прожить жизнь, слушая одни и те же цитаты из журнала мод.

— Пришло время вмешаться, — сделала вывод фея-крестная и отправилась на изучение провинциального генофонда.

За несколько лет она смогла бегло пообщаться почти с каждой дворянкой королевства. Какие-то девушки ей не нравились категорически, какие-то были сносны. Редко, но встречались и замечательные. Из них фея составила очень коротенький список. Всех девушек пригласили бы на какой-нибудь особый бал — для близкого знакомства с принцем. Но сердцем фея понимала, ни одна из них не половинка принца. Все не те.

Южный холм стал последним местом, куда она заглянула. Конечно, фея путешествовала инкогнито. Она накинула на себя личину ветхой старухи, превратила волшебную палочку в огромную клюку и ходила от дома к дому. У одних просила помощи, с другими просто заговаривала. Королева должна любить свой народ, как бы жалко он ни выглядел. Если девушка брезгует подать умирающей старушке хотя бы медную монетку, то ей ничего не будет стоить обложить людей непосильной данью, чтобы накупить новых нарядов и украшений. Такая королева не нужна.

Из захудалого поместья вышли три особы: мать, и две девицы.

— Позвольте мне напиться из вашего колодца, добрые мамзели, — старческим голосом попросила фея.

— Что? Да как ты смеешь просить у господ?! — крикнула одна девица — сухая, как кость.

— Убирайся! — взъярилась полненькая, видимо младшая из двух. — И не смей подходить к нашему дому! Золушка!

На крик из дома выбежала хрупкая девушка, по виду служанка.

— Золушка, прогони её, — приказала женщина.

Все три уселись в экипаж и укатили в сторону города.

«Сюда можно было и не заглядывать, — решила фея. — Нищие, как мыши, но спеси и зла — по самое горлышко».

— Что вы хотели, бабушка? — тихо спросила девушка.

— Пить, — отвечала Лети. Она не собиралась открывать свою тайну и решила доиграть спектакль до конца. Заодно расспросит у служанки, нет ли поблизости еще каких господ. — Сегодняшний день такой жаркий, а в моей фляжке закончилась вода. Можно мне напиться из колодца твоих хозяев и пополнить свои запасы?

— Конечно, можно.

Золушка проводила её во двор и не просто напоила водой, а принесла усталой путнице еще и суп, и хлеб. Девушке, видимо, было одиноко, и они разговорились. Она не жаловалась, но нечаянно, совсем вскользь, обронила, кто она на самом деле. И Лети заинтересовалась. Неудивительно, Золушка была ох как хороша! Красоту и стать не скрыть старыми тряпками. А характер? Он просто чудесный!

С тех пор фея разузнала о девушке побольше и несколько раз тайно наблюдала за сироткой. Не один из визитов её не разочаровал. Каждый раз Летавица убеждалась: первое впечатление было правильным. Золушка добра, прилежна и умна.

— Я нашла её! — ликовала Лети.

Но теперь нужно, чтоб Золушка и принц встретились. Вспышка ярости короля оказалась очень кстати. Только появлялась загвоздка: Золушку на бал брать не собирались.

— Она туда попадет, — топнула ногой Летавица. — Не будь я феей!

— Моя крестная фея?! — воскликнула Золушка и захлопала в ладоши.

Врать Лети не любила, но сказать сейчас этой восхищенной девочке, что простым смертным крестные феи не положены, было бы просто кощунством. Поэтому она промолчала и только неопределенно кивнула головой.

— А почему ты не отправилась на бал? — перешла к делу.

— Что вы! — Замахала руками Золушка. — Мачеха и сестры ни за что не позволили бы мне поехать! Да я и не хотела…

— Неужели? — Лети взяла Золушку за подбородок и заглянула ей в глаза. — Врать крестной нехорошо…

Девушка вздохнула и отвела глаза. Признаваться крестной том, что боишься открыть самой себе, было сложно.

— …Неужели тебе, молодой девушке, действительно совсем не хотелось поехать на бал? — допытывалась фея. — Там ведь будут танцы, пирожные и… принц!

— Ну, может, совсем немного… — призналась Золушка и сморгнула слезу.

На самом деле она, конечно, хотела побывать во дворце, посмотреть на принца и покушать шоколадных пирожных, о которых судачили сестры. Но зачем позволять себе грезить о несбыточном? После этих мечтаний на языке слишком сильно чувствуется горечь действительности.

— Совсем немножко нам не подходит. Чтобы создать чудо, нужно захотеть всем сердцем, — сказала фея.

— Создать чудо?

— Конечно. Или ты думаешь, я зря сюда прилетела? Ну же, признайся: ты безумно хочешь на бал!..

Золушка колебалась. Она знала, что чудеса случаются, но что чудо произойдет с ней…

— …Говори: Я всем сердцем хочу попасть на бал! — подстегивала Лети.

Конечно, от этих слов чуда не произойдет, но фея хотела убедиться, что девушка готова для волшебства и хочет перемен в жизни.

— Я всем сердцем хочу попасть на бал, — просто сказала Золушка и покраснела от стеснения.

— Как-то твое желание неочевидно, — засомневалась Лети. — Попробуй убедить меня еще раз.

— Я всем сердцем! Очень-очень хочу попасть на этот королевский бал! — громко, чуть ли не подпрыгивая от предвкушения, воскликнула Золушка.

Она решила довериться судьбе и поддалась на уговоры.

— Теперь гораздо лучше. Теперь верю! — улыбнулась крестная. — Неси тыкву.

Золушка подумала, что ослышалась.

— Что, простите?

— Тыкву. Ты ведь не пойдешь на бал пешком?

Логики в этих словах девушка не уловила, но она была вышколенной и исполнительной, поэтому пошла в огород, разбитый за домом, и сорвала с плетей первую попавшуюся тыкву. Это была бледно-зеленая, почти белая тыковка сорта «Вивьен». Сезон для них еще не настал, и плод был совсем небольшой.

— Клади её на дорогу, — велела фея. — Теперь смотри внимательно. Я собираюсь колдовать.

Фея витиевато закрутила воздух своей палочкой, которая ярко засветилась. Сделав резкий взмах, фея послала в бедный овощ луч света. Тыква затряслась и стала набухать. Было ощущение, что внутри неё закипает вода. Минуту она все надувалась и надувалась, а потом с громким хлопком разлетелась по округе бледно-зеленым пюре.

Лети поддела с оборки рукава кусочек мякоти, положила в рот, пожевала и сплюнула через плечо, да так аккуратно, как могла плюнуть только истинная фея.

— Сорт неподходящий, — поделилась она сделанными выводами с Золушкой.

После этого волшебному уничтожению подверглись: зеленый кабачок, судя по сочной мякоти, очень вкусный; красивый, словно цветок, цукини; и даже молоденький арбуз, найденный в углу теплицы. Наконец, Золушка добралась до дальнего края огорода, где был посажен поздний сорт тыквы «Конфетка». Она даже не надеялась отыскать там что-то, но под широким листом лежала ярко-желтая тыковка размером с два кулака. Этот сорт всегда давал огромные плоды, вот и этот экземпляр мог бы вырасти за лето в настоящую гигантесу.

— Вот, это последняя.

Золушка положила на середину подъездной дорожки свою находку.

Посреди цветного месива, оставшегося от неподходящих овощей, она смотрелась такой мило беззащитной, что становилось жалко отдавать её на опыты волшебнице. Но бал…

Палочка закружилась в танце, привычно засветилась и пальнула переливающимся огоньком. Золушка, да и сама фея, задержали дыхание. Овощ затрясся, как в испуге. Надулся и — бумс! — на дороге стояла карета — цветом точь-в-точь, как та самая золотая тыква. Она сверкала под осыпавшимися на неё остатками волшебных искр и манила усесться прямо сейчас, на её бархатные сиденья.

— Получилось! Получилось! Получилось! — запрыгали фея и Золушка и бросились обниматься.

— Теперь…

— Платье! — захлопала в ладоши Золушка.

— Ну нет, — осадила фея. — Сначала кони, потом платье.

Золушка была не согласна, но спорить не стала — феям виднее, в каком порядке следует творить превращения.

Лети помахала над землей палочкой, и остатки овощей дружной массой сползлось к огороду. Потом фея сделала несколько пасов рукой, и вместо неаппетитной кучи на земле осталась пирамидка сырных головок. От них потянулся заметный дымок, будто сыр поджаривали на огне. Фея приложила палец к губам, призывая Золушку молчать. В полной тишине из земли — вернее, из норки, которую девушка раньше не видела — показалась мышиная головка.

Мышей Золушка боялась и как всякая порядочная девушка в их присутствии поднимала крик и вскакивала на любое возвышение. На такие случаи в поместье имелся старый, но матерый кот, который быстро расправлялся с обидчиками. А вот на огород его обязанности не распространялись, и тут иногда шныряли короткохвостые полевки.

Мышка, выбравшаяся на ароматную приманку, тоже оказалась полевой, и у неё было пять товарищей. Они осторожно выбрались из укрытия и гуськом побежали к еде. Как только вся компания расслабилась и начала пировать, на неё накинули светящуюся сеть. Зверьки забились в ней, тщетно пытаясь выбраться. Тонкие лучи не отпускали, и чем сильнее мышки дергались, тем больше увеличивались в размере, попутно меняя форму и цвет. Сначала у них неестественно вытянулись лапы. Потом отросли пышные конские хвосты и вытянулись шеи. Головы до последнего были похожи на мышиные и, только когда тела зверьков целиком повторили лошадиный корпус, морды удлинились и появилась грива.

В какой-то момент Золушка испугалась, что их постигнет судьба первой тыквы, и отступила назад, прячась за спиной феи. Но полевки и волшебство отлично сочетались, и через мгновение перед каретой стояла шестерка белоснежных лошадей, в облике которых совсем не угадывалась истинная мышиная личность.

На их дружное ржание прибежал старый конюх. Он приходил в поместье по вечерам чистить стойло их единственной кобылы.

— Вот и кучер! — радостно объявила фея.

— Что тут происходит? — спросил пожилой мужчина и получил в лоб.

Конечно же, волшебством.

Дедуля после этого изменился. Его взгляд стал бессмысленным, но целеустремленным, а старая одежда превратилась в дорогую ливрею, расшитую золотом. Голову, в которую влетел пучок света, украсила щегольская шляпа с перьями.

— С ним все в порядке? — забеспокоилась Золушка.

Конюшенный ей нравился, он был добрый и безобидный старичок, всегда приходивший «под мухой» и иногда рассказывавший интересные истории.

— Да. Он просто в трансе.

— А зачем он там?

— Нам нужен кучер и он идеально подходит на эту должность. По щелчку пальцев он отвезет тебя во дворец, а когда придет время вернуться, ты щелкнешь дважды. Вот так. — И фея дважды щелкнула пальцами, как кастаньетами. — Он сделает это автоматически, не думая. Он ничего не расскажет твоей мачехе, потому что эта ночь полностью сотрется из его памяти.

— Жаль. Он говорил, что хотел бы хоть раз в жизни побывать на конюшнях дворца. А оказавшись в них по-настоящему, даже не вспомнит… — загрустила девушка.

— Хорошо! Он будет все помнить, но решит, что это был просто сон. Пусть это станет ему наградой за услугу. Такое решение тебя устроит? — спросила фея.

Сегодняшний вечер, должен принадлежать Золушке, и ничего не должно его омрачать.

— Это было бы замечательно! — обрадовалась она.

— А теперь… — сказала фея. Золушка молчала, она не была уверенна, что следует превращать после за кучером. — Платье! — взмахнула палочкой фея.

Но луч светлой магии осветил не Золушку, а паутинку, висевшую в углу теплицы. Летавица заметила её почти сразу, как заглянула сюда, и это была отличная заготовка. Простое и совершенное плетение, сотворенное из тончайших нитей, дрожало на сквозняке и поблескивало крошечными каплями росы, висевших на сплетениях, словно драгоценные камни.

Паутинка отделилась от деревянных перекладин, к которым её пристроил хозяин-паучок, и полетела к Золушке.

— Не шевелись, — велела фея. — Выпрями спину и разведи в стороны руки. Во так!

Паутина разделилась на пять неровных частей. Две, одинаковые по форме и размеру, повисли у Золушки на ушах и превратились в красивые сережки тонкой кружевной работы, с бриллиантовыми капельками на концах. Третья, чуть больше, легла на запястье, став бриллиантовым браслетом. Сразу после этого руки девушки стали идеально белыми и чистыми. Пропали многолетние мозоли, розовые ноготки удлинились и приняли форму совершенного овала. Золушка подняла их к лицу и стала рассматривать, будто увидела впервые.

В это время четвертая часть паутинки порхнула ей на голову, откуда перед этим слетел чепчик, и легла на волосы маленькой диадемой. Из-под неё сверху вниз, точно бы с диадемы лилось само волшебство, начала меняться прическа девушки. Волнистые волосы выпутались из пучка, в который Золушка их закалывала, и укладывались за спиной в длинные волны платиновых локонов. Потом они, словно живые, потянулись вверх и уложились на голове Золушки в виде короны, открыв чудесный изгиб девичьей шеи.

Самая большая часть паутины обняла точеную шейку Золушки и стала драгоценным колье с каплей-подвеской посередине. От него тоже струилась магия: серый воротничок-косынка исчез, открыв хрупкие плечи, широкие рукава сузились, талию затянуло корсетом, белыми волнами на землю опустилась пышная юбка. Одежда служанки превратилась в ослепительно-белое модное платье из самой дорогой ткани. Оно было, на первый взгляд, совсем простеньким, но невероятно шло Золушке.

Неизменными остались только деревянные туфли, торчащие из-под подола.

Но фея-крестная этого, кажется, не заметила. Она стояла, задумчиво рассматривая Золушку, и была… не то чтобы недовольна… скорее разочарована. Нет-нет, Золушка была восхитительна! Как и сотни великолепных гостей, прибывших на сегодняшний бал. Её платье было не хуже платьев, сшитых у лучших портных страны. Прическа не хуже, чем сделанные дворцовыми парикмахерами. Но в её облике не было уникального волшебства, способного выделить девушку на фоне других, не менее прекрасных, дворянок, и сразу привлечь внимание принца. После знакомства с Золушкой Лети была уверенна, что он обязательно обратит на неё внимание. Но начало… Знакомство, должно быть сказочным!

— Что-то не так? — заволновалась Золушка.

— Чего-то не хватает…

Летавица стояла и теребила кончик своего крыла. Сейчас она была похожа на школьницу, отвечавшую у доски и забывшую вдруг свой урок. Где же, где это гениальное решение, которое спасет положение? Ей нужно что-то такое уникальное, как… Как… Как её крылья!

— А ведь у нас один цветотип… — заметила фея и приложила крылышко к лицу Золушки.

Да, они были чем-то похожи: обе блондинки, обе синеглазые. Конечно, фигуры имели разные — фея была выше и рельефнее. Но сейчас для Лети был важен именно цвет.

— Верхний слой платья будет из крыльев феи! — крикнула Летавица, да так резко, что Золушка подскочила от неожиданности. — Он подчеркнет твои достоинства!

— Ну, если вы считаете, что так будет лучше…

— Это необходимо!

— А где мы их возьмем? — неуверенно спросила Золушка, которая обычно не задавала глупые вопросы.

— Отрежем от меня! — уверенно заявила Лети.

— А как же вы?! Без них…

— А, — беззаботно махнула рукой фея, — новые отрастут.

Последние слова прозвучали не так уж и уверенно. На самом деле никогда раньше Летавица не слышала, чтобы фея отрезала себе крылья. Такой необходимости просто не возникало. Но иногда ей случалось неудачно спикировать куда-нибудь в кусты и оторвать часть крылышка. Тогда они довольно быстро отрастали, не оставалось даже рубчиков на месте разрыва.

А если не вырастут… Она пользовалась ими редко, чаше перемещалась волшебными порталами, образовывая их палочкой. Зато мороки с этой красотой,очень много. В конце концов, жизнь без крыльев может оказаться даже удобной.

— А как мы их… Вы их… — Спросила Золушка, которой стало страшно от мыслей о подобной экзекуции.

Лети хлопнула в ладоши, и в воздухе возникли огромные блестящие ножницы с раскрытыми лезвиями.

— Отрежем! Одним движением: вжик — и все!

Фее и самой было страшновато, поэтому она побыстрей установила ножницы под нужным углом и еще раз хлопнула в ладоши. Лезвия сомкнулись.

«Кто бы мог подумать, что у феи может быть такой громкий и неприятный голос», — подумала Золушка, когда от отчаянного крика Летавицы у неё заложило уши.

— Больно? — сочувственно спросила девушка.

В небе над их головами кружила и каркала стая грачей, поднятая со своих гнезд криком феи.

— Страшно, — призналась фея и грустно посмотрела на ворох блестящих крыльев, лежавших на земле. Все-таки к нимона привыкла, и сейчас чувствовала себя немного раздетой. А боли действительно не было — ощущения походили на стрижку ногтей или волос. — К делу! — скомандовала Лети и взмахнула волшебной палочкой.