Глава 8

Дворец был доверху наполнен красотой. Расшитыми жемчугом туфельками она входила сюда по парадной лестнице, золотым шитьем текла по широким коридорам и, наконец, вливалась всеми видами драгоценных камней в огромнейший бальный зал. Красота звалась разными именами и титулами, имела множество лиц и фигур и, конечно же, обладала бездной достоинств…

А вот недостаток имела лишь один, но фатальный — она совсем не трогала принца.

Видя каждую новую гостью, входившую во дворец, он считывал её словно открытую книгу и, увы, она тут же становилась ему неинтересна. Все это он уже читал много-много раз.

Оттанцевав полонез, танец-шествие, по этикету открывавший любой приличный бал, принц поблагодарил Денистру — инфанту соседнего королевства, самую титулованную гостью сегодняшнего вечера — и поспешил поскорее от неё избавиться. Принцесса была скучна и неповоротлива. Если бы не обязанность хозяина бала, Тим и близко бы не подошел к ней. За время танца она не сказала ему и трех слов, зато отдавила обе ноги. Если бы кто-нибудь женился на этой старой деве — а Денистре было уже тридцать, — то её отец, король соседней Астольдии, плясал бы от счастья.

Но не сегодня, и не Тим.

Потом был неспешный вальс со смуглокожей карионкой Бейдей. Вот она была и легка и разговорчива. И Тим обязательно бы поддался её обаянию, если бы не жадно вцепившиеся в рукав пальцы. Маску на лице девушка держала отлично, в мимике не проскользнуло и тени алчности, а вот про руки охотница забыла. Хват был не по-женски властным. Даже в танце она пыталась вести. Что тогда ожидать от семейной жизни с ней? Наверное, и в военный поход она поскачет вперед мужа, размахивая саблей и трубя в рог. Ну нет!

На легкую польку сестрица Маржери навязала ему пугливую Мавию — маркизу Гордюфи. Эта девушка из высшей знати её королевства, и Марж явно желала сближения брата с этим трепетным цветком. Для быстрого и легкого танца маркиза была не самой лучшей партнершей: слишком нерешительна и запугана правилами этикета. Перед каждым па она на мгновение задумывалась, как бы мысленно советуясь со своим учителем танцев, от этого теряла ритм и в смущении чуть не падала в обморок. На взгляд принца, девушка для замужества ещё чересчур молода — ей едва исполнилось пятнадцать. От каждого взгляда и слова Тима девочка невозможно краснела и готова была провалиться сквозь землю. Наверное, это был её первый бал, и принцу было искренне её жаль.

Потом Тиму навязывали еще нескольких леди, отчего настроение наследника совсем скисло.

— А как насчет вон той невозможно хорошенькой брюнетки? — в сотый раз поинтересовался мнением суверена, Карл.

Как благовоспитанные вельможи, три друга тоже явились на бал и, как могли, поддерживали принца и привлекали его внимания к разным девушкам. Споря о достоинствах и недостатках красоток, они не помогали, а больше мешали Тиму. Если наследнику начинала нравиться какая-либо девушка, вся троица принималась пристально её разглядывать. И кто-то из них обязательно находил в претендентке недостатки, о чем тут же громко осведомляла остальных.

— Да, эта и вправду хороша, — поддержал друга Римус.

Четверка стояла у стола с закусками. Молодые люди делали вид, что отдыхают от череды обязательных танцев и наслаждаются шампанским.

— Транжира, — уверенно заявил Кевин. — С такой за десять лет от королевства ничего не останется. Смотрите, как она пожирает взглядом украшения соседок. Не женщина, а коршун на охоте.

— И сама украшена, как новогодняя елка, — рассмотрел, наконец, обсуждаемую особу Тим. — По-моему, чересчур…

— Полностью согласен с тобой, мой друг, — кивнул Римус. — Не зря говорят, что её семья уже банкрот.

— Тим, кого сейчас будешь ангажировать на мазурку? — поинтересовался Карл. — Если ты не против, мне бы хотелось пригласить вон ту кисейную блондиночку. Я так понял, мой друг, ты вычеркнул её из своего списка?

— Сразу. А вот ты, смотрю, разглядел в ней что-то интересное? — покосился на друга принц.

Девчонка оказалась сладкой, как кусок меда в сотах. Слишком, слишком.

— Меня просто покорило её декольте. Я надеялся после танца вывести милую леди на балкон и сообщить о вашем решении, — открыл свои карты хитрец. — А затем утешить бедняжку парой поцелуев.

— Пожалуй, твой план имеет весьма большие шансы исполниться, — окинув оценивающим взглядом девушку, подбодрил Римус.

— У меня всегда срабатывают все планы относительно дам! — лучезарно улыбнулся Карл.

Из четверки он был самым взбалмошным и любвеобильным. Огненные волосы были будто предупреждением о пламенном, но непостоянном характере своего владельца.

— А ты кого поведешь, Кевин?

— Я опять должен танцевать?! — ужаснулся самый медлительный и пухлый из них.

Он, словно слепой котенок, вытащенный из уютной корзины, близоруко щурился на ярко горящие свечи. Обычно Кевин пропадал в пыльной прохладе дворцовых библиотек, а вот сегодня… Его насильно вытурили из родной альма-матер, нарядили во все эти тесные одежды, в которых он весь уже пропотел, и, к еще большему унижению, обязали танцевать с хихикающими девицами. Кевин, как любой нормальный мужчина, к дамам был неравнодушен, но жутко их стеснялся, предпочитая им общество немых фолиантов. Во время танца он тушевался и оттого даже самому себе казался глупым. Сейчас он стоял у блюда с омарами и нервно заедал этот стресс.

— При таком обилии дам все мы обязаны танцевать весь вечер.

Римус был прав. Согласно этикету, ни одна девушка не должна подпирать стену, если в зале есть свободные кавалеры.

— Но я не смогу! Я не танцую ни мазурку, ни аллеманду!

— Я верю в вас, мой друг. — Карл пожал Кевину его измазанную соусом руку и, обтеревшись платком, пошел в сторону избранницы.

— Ваше высочество, прошу, освободите меня от этого кошмара! Я не настолько натренирован! Мои ноги уже трясутся от усталости! И здесь невозможно душно… — взмолился Кевин. — Не хватало еще, чтобы я свалился в обморок от нехватки свежего воздуха!

— Хорошо, Кевин, — принц рассмеялся, — я спасу твою честь, но и ты выручи меня.

В их облике было что-то общее, и, если бы не лишний вес Кевина, любой мог бы рассмотреть в них кузенов — у мужчин общая бабка.

Маркиз Фицуортинг был впервые представлен наследнику за обедом, где пятилетнего Тима почти насильно пичкали заячьими почками. В детской, где королевским детям накрывали стол, было светло и пусто — сестры уже отправились на прогулку, а Тим, оставленный в одиночестве, был наказан за «плохой аппетит». Хотя мальчик ел соответственно своему возрасту, всем вокруг казалось, что он недоедает. Тима уговаривали есть больше, заставляли есть чаше, а всякие сладости лишали паренька силы воли.

— Вот смотрите, ваше высочество, какой хороший мальчик, — сказала кормилица, заводя в комнату незнакомого ребенка и усаживая рядом с принцем. На низкий детский стульчик мальчик, круглый как бочонок, вскарабкался с трудом. — Это Кевин Вудс, ваш близкий родич. Вы одного возраста, а он вдвое больше вас. Вот что значит хороший аппетит!

Тим уныло посмотрел на кузена. Вот на кого он не желал быть похожим, так на этого несчастного, уже страдающего отдышкой мальчишку. Тим мечтал стать мастером фехтования и отличным наездником, а с такими пропорциями, как сейчас были у него, ничего не выходило.

От этих мыслей весьма пышные щеки наследника грустно повисли. Это была многострадальная часть наследного лица. Всему виной женское окружение. За розовые щечки постоянно дергали, щипали и расцеловывали. Вот и тогда они были густо измазаны губной помадой разных оттенков. Как нянька ни старалась, не смогла все оттереть.

Перед кузеном поставили те же жареные почки, густо политые чесночным соусом, и Кевин Вудс, быстро очистив свою тарелку, с жадностью уставился на порцию принца. Обменявшись понимающими взглядами, дети обменялись тарелками и стали с той минуты неразлучными друзьями.

— Я спасен! — ликовал наследник, когда тарелка с проклятыми потрохами опустела.

С тех пор Кевин был его вечным спасителем, что серьезно сказалось на фигуре обеих. Сейчас Тим был подтянут и жилист, а Кевин мягок и объемист.

— Что вы потребуете на этот раз? — поинтересовался маркиз.

Принц взял друга под руку и, игнорируя подходивших дам, спешно вывел на балкон. Здесь, по сравнению с бальным залом, было довольно тихо. У перил стояли два кресла, предназначенные для отдыха на свежем воздухе, и маленький столик с кувшином и бокалами. Справа были ступени, которые спускались прямо в сад.

— Я освобождаю тебя от обязанности танцевать и поручаю тебе обязанность хранить мою корону.

Тим снял с головы золотой венец и возложил её на голову друга.

— А вы? — растерялся Кевин.

Такое серьезное поручение немного смутило.

— А я прогуляюсь по дворцу и отдохну от этого бремени. Ты знаешь, я люблю охоту, но не люблю, когда охотятся на меня. Роль дичи сильно утомляет.

Тим кивнул на прощание и сбежал по лестнице в сад.

— А как же король? Если он увидит на мне это… — Кевин указал на свою коронованную голову. — Он будет в гневе.

— А ты будь здесь, и никто тебя не увидит. Я ненадолго.

Тим побродил по саду, где тоже было полно народу. Жаль. Свежий воздух, конечно, лучше душного дворцового, но в свете фонарей его сразу узнавали и бросались наперерез. Пришлось окольным путем вернуться во дворец. Принц выбрал тихий коридор и пошел в сторону библиотеки, где наверняка никого не будет. Но в дверях бордовой гостиной мелькнули тени, и он понял, что попал в кольцо окружения.

«Прячься!» — шепнул ему инстинкт самосохранения.

Это было смешно. Прятаться в собственном доме! От дам!

Принц ужом скользнул за огромные портьеры, полность закрывавшие сейчас окна. И очень вовремя.

— Вы уверенны?! — воскликнула взволнованная женщина, ворвавшаяся в комнату.

— Да, маменька, он точно шел в эту сторону.

В щёлку между двух портьер Тим разглядел пышную даму в богатом туалете. За ней шли две девицы. Одна была похожа на пышный куст алых роз, вторая, высокая и худая, — на розовое приведение. По манере поведения обе смахивали на гончих, шедших по следу.

— Проверь в коридоре, — велела дама.

Все три вышли, и их голоса стали отдаляться. Тим собрался покинуть свой тайник, но замер, увидев, как в комнату впорхнуло волшебное видение.

Девушка напоминала собой эфемерную дымку или сказочную фею. На вид хрупкая и светлая, она словно была сделана из фарфора. Легкая, её шагов совсем не было слышно, незнакомка словно плыла над полом. Все движения изящные, отточенные. И словно светилась изнутри, как ночной светлячок. Волшебно! Тим был очарован.

Он замер в своем укрытии, не зная как прилично покинуть его и не показаться смешным. Нужно подождать, пока девушка выйдет, и догнать её в коридоре. Это, пожалуй, было здравой мыслью.

А пока он заворожено наблюдал, как фея подошла к столику у стены и… протерев своим платочком пыль, поправила криво висевшую над ним картину.

Это была одна из работ Бердамина Дукса — художника- -волшебника. С помощью маги он изображал сказочных персонажей, по приданиям, живших когда-то в их королевстве. В бордовой гостиной был представлен кот в сапогах. Зверя нарисовали в полный рост, в шляпе, со шпагой и, конечно, в сапогах.

— Ах! — вскрикнула незнакомка, когда нарисованный мурлыка ловко снял шляпу и отвесил девушке низкий поклон.

Да, эти картины умели двигаться. Говорили, что волшебник вкладывает в них часть своей души.

Быстро придя в себя, красавица присела в низком реверансе и ослепительно улыбнулась. И кому? Нарисованному коту! Принц почувствован укол ревности. Пока он вынужден томиться в этом пыльном плену (в общей суматохе про пыль слуги совсем забыли, и она была повсюду), какие-то рисованные экземпляры крадут у него внимание, пожалуй, самой красивой гостьи. Тим был так возмущен, что собрался выйти прямо сейчас.

Из коридора донеслись уже знакомые голоса.

— Его там нет.

— И там тоже.

Тройка ищеек возвращалась. Как хорошо, что он не вышел! Вот только не упустить бы незнакомку.

К удивлению наследника, девушка не пошла дальше. Она растеряно закружилась по комнате, словно тоже искала, куда бы спрятаться, и совсем неожиданно… нырнула за его портьеру.

Тяжелая ткань сзади была подшита плотной подкладкой, отчего свет от ярко горящей луны совсем не проникал в комнату. Бордовая гостиная была освещена всего двумя канделябрами и оставалась погруженной в романтическую полутень. А вот за портьерами, скрывавшими широкие окна в пол, было светло. В саду с этой стороны замка не было уличных фонарей, и никто не нарушал покой этого зеленого уголка. Лишь холодный свет ночного светила пробивался сквозь стекла и превращал оконную нишу в колдовскую коробочку.

Незнакомка была так взволнованна, что поначалу не заметила своего невольного соседа. Она, как мгновенье назад сам принц, затаив дыхание смотрела в щель между портьерами.

Но вот напугавшие и её тоже дамы ушли. У незнакомки вырвался вздох облегчения. Тим стоял очень близко, всего в шаге и, стараясь дышать размеренно и незаметно, рассматривал необычную гостью.

«Прелестна! Как же она прелестна!» — убедился наследник и чуть склонил голову набок.

Уловив движение, девушка замерла, а потом медленно повернулась к нему свою чудесную головку, позволив рассмотреть и бездонные глаза цвета чистого весеннего неба, и аккуратный, чуть вздернутый носик, и пухлые губки с чувственным изгибом. В глазах девушки не было страха, но была растерянность и что-то еще… Что-то близкое к восхищению… что заставило сердце принца застучать сильней.

Он явно ей понравился, иначе девушка не разглядывала бы его так внимательно. Зацепившись взглядом за губы принца, незнакомка опомнилась и прелестно покраснела. А потом все так же плавно как шла и двигалась, стала удаляться от него. Словно морозный сквозняк потревожил ночного светлячка и заставил его искать укрытие в другом месте. Мгновение — и девушка оказалась за приделами алькова, прятавшего их с Тимом от недругов.

Принц рванул следом.

— Ну куда же вы, прелестная незнакомка? Неужели вы не желаете познакомиться с принцем?