«Не плыви по течению, не плыви против течения, плыви туда, куда тебе надо».

Козьма Прутков — инженер.

Приёмная гарнитура пискнула голосом полузадушенной мыши, затем раздался знакомый рык сержанта:

— Всем занять исходные позиции. Стрелять только по цели, а не туда, куда кривая выведет. Для особо слабоумных напоминаю: на фантомы не смотреть, резвиться будете в борделе после окончания операции. Если уцелеете…

Ну, погнал… Хотя, в принципе, правильно, в прошлый раз мы четверых потеряли: засмотрелись на фантомы девушек, выплывающих из Врат, красивые такие, туда-сюда вертятся, прелести показывают — абсолютно голые — да ещё туман голубенький подсвечивает. У этих четверых челюсти и отвисли, глаза горят, слюни текут, руки дрожат… Короче говоря, попали по полной. В этот момент ОН выскочил из тумана и сразу же их засек, посмотрел — одного взгляда хватило — души сразу «съел», оставив лишь «мешки» с костями, и… был таков. Ушёл, сволочь. Врата закрылись, мы даже выстрелить толком не успели. Не повезло новичкам.

Бывалые обычно сразу инфразащиту включают и локальное ультразвуковое поле, как только первый фантом появляется. А тут молодежь… И предупреждали ведь. Понятно, стопроцентной защиты нет и не будет, нечисть разная попадается, бывает, что и не справляемся. Тогда приходится Архимага подтягивать. Но это редкий случай.

Эх, сейчас бы виски стаканчик или лучше водки…голова тяжёлая, во рту Сахара плюс Аравийский полуостров, даже слюна, зараза, не хочет выползать. Напрочь отказывается. Погуляли вчера… еле дотащил сержанта до казармы. Весь путь от борделя что-то бубнил про атомную бомбу и Врата. Надоел хуже горькой редьки.

Архимаг, да и ученые говорили, будто Врата открываются только раз в полнолуние. И ОНИ лезут в наш мир через них, так как Земля закрыта для Нижних миров полностью, а в том месте, где Луна, по словам того же Архимага, «полотно невидимости» истончается настолько, что Врата становятся видны. И пояснял — твари появляются со стороны Марса, Меркурия, Венеры, там у них точки выхода в нашу систему. Это уже точно известно. Каждое открытие Врат фиксируется — где спутниками, где зондами. Картинка сразу уходит в Совет Безопасности. Хотя сами чиновники вряд ли просматривают отчеты — если уж что-то срочное или из ряда вон выходящее.

Но дело в том, что сегодня НОВОЛУНИЕ! Когда нас подняли ночью по тревоге, я долго не мог понять, что происходит, думал учебная, хотя, какое там «думал», просто действовал как полусонный зомби. Мысль эта пришла уже на выходе из казармы, и как-то мельком, не задерживаясь, уплыла куда-то. А вот когда начали раздавать дополнительный боекомплект, дошло: что-то случилось. И когда стали выдвигаться в предполагаемое место открытия Врат — Архимаг уже выдал расчётные координаты — вдруг вспомнил что нынче новолуние, а не полнолуние. Меня пот холодный прошиб, хмель разом вылетел из головы, которая стала ясной звонкой и пустой. Мыслей в тот момент не было никаких — один страх. Если так и дальше пойдёт…

Из грузового флаера вылез последним, никогда со мной такого не случалось, всегда первым был. Ноги ватные, в голове сумбур — здравствуй, друг, похмель вернулся — в наушниках гермошлема чуть слышимое бормотание сержанта, рядом чьё-то сбитое дыхание, невнятная ругань, спереди, еле различимые в темноте спины разбегающихся бойцов, словно стая тараканов в поиске пищи. В общем, полный... Пока бежал на исходный рубеж — бежал, а не тащился еле-еле, спасибо тренировкам — маленько полегчало, отпустило чуть. Только уронил себя за парапет, опоясывающий по кругу аллею Славы, в центре которой стояла арка и где сошлись координаты выхода Врат, как получил радостное сообщение от напарницы:

— Эй, Макдональс, подвинься на пару шагов вправо, ты находишься в моем секторе обстрела. Боюсь, могу нечаянно отстрелить что-нибудь.

Это у неё нервное. Бывает. Я тоже иногда шучу, когда напряжение надо сбросить. На всякий случай всё же подвинулся, мало ли… Женщины, они такие милые, такие непредсказуемые. Особенно, когда влюблены.

— Шехерезада, как насчет того чтобы оторваться в «Пятом колесе» завтра вечером? Совершенно новое заведение, два дня как открылись. Угощаю!

— Я тебе оторвусь… Так оторвусь, что потом отрывать нечего будет!

Ну вот, опять двадцать пять. Пожениться не успели, а уже права качает. Не, надо подумать… Лучше сержанта приглашу.

Из бокового кармана разгрузки вытащил магазин с двумя гравикапсулами и вставил в бластер. Перекинул планку предохранителя на обычный, стандартный выстрел. Поработаю пока лазером, а эти применю, когда терять уже будет нечего — побочные эффекты больно нехорошие. Можно не только Врата «закрыть», но и часть нашего мира нечаянно отправить в преисподнюю. Вообще-то, капсулы далеко не каждому дают… тут явно сержант подсуетился. С чего бы это? Решил из меня героя сделать или в знак благодарности за вчерашнее? Рано мне еще на аллею Славы, кое-какие дела остались в этой жизни, которые надо закончить. Хотя…это больше на карусель похоже: только одно сделаешь, как тут же другие наваливается.

В гарнитуре на этот раз хрустнуло так, словно кому-то окончательно сломали хребет:

— Приготовились! Даю паузу на десять секунд, — в интонации сержанта явственно запахло тревожным ожиданием. — Работаем парами, в эфире полное молчание.

Скользнув взглядом в верхнюю часть гермошлема, сразу же отметил на появившемся экране белую координатную сетку и с десяток точек на ней: зелёную, восемь жёлтых и одну оранжевую. Так, оранжевая — моя, зелёная — напарницы, а жёлтые – остальные бойцы. Посмотрел сектора… и верно, чуть не попал под раздачу. Хотя не факт, что все строго придерживаются правил. Иногда, когда необходимо поддержать напарника и, учитывая сложившеюся обстановку, приходится спешно менять позицию.

Хронометр отсчитал положенные десять секунд. Присев на одно колено, я поудобнее перехватил бластер.

Внутри арки, неожиданно, как-то разом, полыхнуло жарким пламенем, вспыхнувшая ярко-красная точка в центре стремительно набухала, превращаясь в бутон Врат, который, в свою очередь, разворачиваясь, разбрасывал вокруг небольшие сгустки полярных сияний. И чем больше их появлялось, тем быстрее они сцеплялись между собой, выстраивая замысловатые фигуры. Это было похоже на гигантский калейдоскоп. Из середины бутона вдруг брызнуло белым, точно прорвало некую плотину. Разрастаясь вширь, оно жадно стало поглощать все цвета красок, заполняя пространство однообразным фоном. И вот уже вся арка заполнилась таким нестерпимо ярким белым сиянием, что невольно пришлось закрыть глаза, хотя светофильтр гермошлема давно уже стал тёмным.

Потянуло холодом. Нет, не нашим, а тем…потусторонним. Я чувствую его каждый раз, когда ОНИ вот-вот должны появиться. Феномен для меня полностью непонятный и ничем необъяснимый. Как-то на досуге спросил свою напарницу: может ли она определить момент появления нечисти и по каким признакам. Она ответила — нет, просто сижу и жду. Когда же я рассказал о холоде, который предшествует ИХ выходу из Врат, вернее о своем чувстве, рассмеялась и покрутила пальчиком у виска, заметив, что это у меня с перепою. Больше эту тему не стал поднимать, да и с другими уже не хотелось обсуждать. Терпеть не могу психиатров… Как-нибудь сам разберусь.

Когда фантом выскочил из Врат, я не видел и не среагировал, занятый своими мыслями, и понял это, увидев трассу лазерного импульса — кто-то из новеньких, похоже, стрелял. Странно, но это был не фантом. И ещё интереснее началось, когда фигура взмахнула крыльями и, ловко маневрируя, уклоняясь от лазерных лучей, рванула… в мою сторону.

Сначала показалось, что глаза мои ошиблись, и траектория полёта случайно совпала с этим местом. Возможно, всё было спланировано, и, как полагается в таких случаях, отвлекающий маневр имел быть место. Врата выпустили клубы уже знакомого голубенького тумана и вслед за ним выплыли… фантомы. И так много и так резво. Ни одной женщины, сплошь мужчины, и к тому же, в полной боевой форме. Они, хаотично метались по аллее, сбивали с толку бойцов. Прекрасное прикрытие для выполнения одноразовой акции. Однако, это лишь догадки на тот момент, ничем не подкреплённые, кроме желаний моего воспалённого мозга.

Заряды в бластере, по закону подлости, закончились, когда ОН подлетел ко мне настолько близко, что я смог детально рассмотреть… Это была ДЕМОНЕССА!! Ошибки быть не могло, слишком характерны линии тела. Лихорадочно нащупывая на разгрузке запасной разрядник, выругался в полный голос, не сдерживая эмоций. Ну повезло, так повезло! Тем более, я вроде как, успел её подстрелить — фигуру перекосило и всё время заносило влево.

Страх холодными предательскими струйками побежал по спине, словно искал место для укрытия; я физически почувствовал, как пальцы рук стали влажными от пота, а потом начали неметь. Только не паниковать! Я пока ещё жив, да и напарница, надеюсь, без дела не сидит. И хотя все защиты работали, это не остановило тварь, с упорством маньяка двигающееся к своей цели. Демонесса летела КО МНЕ!! Я это понял лишь сейчас, когда она была уже почти рядом.

Видеть мою сущность, конечно, не могла, а вот чувствовать… Но как? Вопрос не праздный, но не к месту и не ко времени заданный. Разрядник никак не хотел выходить из кармашка, времени совсем не оставалось, и я вспомнил, что есть гравикапсула, бросив терзать кармашек, перекинул предохранитель. То, что произошло дальше, я запомню надолго. Наверное, на всю жизнь. Прежде чем окунуться в тёмный провал небытия, неожиданно услышал женский голос — глубокий, немного томный, с этакой завораживающей хрипотцой, эхом прокатившейся в моей голове: «Не бойся, я тебя не съем!»

«Ну да, как же, щас! Только тапочки сниму!» — успел подумать и… отключился.

…Я летал среди звезд, я купался в пыли, наблюдая рождение новых вдали. Как прекрасен и юн этот мир предо мной, что сравнить лишь возможно с заветной мечтой. В одночасье он рухнул, сгорая в огне, пустоту и обиду оставив в душе. Миг забвенья настал для меня, причиняя неслыханно дикую боль, словно кто-то насыпал на рану мне соль…

Соль… губы мои ощущали её привкус, а вместе с ней что-то похожее на влагу, но более вязкую, тягучую. Голова моталась из стороны в сторону, используемая, похоже, кем-то для игры в пинг-понг. Боль в голове, боль… во рту — сознание, словно заблудившийся путник, неспешно возвращалось домой. Я открыл глаза, стараясь сфокусироваться через пока ещё мутную пелену реальности на огромных летающих мухах, что-то угрожающе жужжащих неразборчивыми человеческими голосами.

—…идиот! — пощечины слетали с девичьих рук, как с конвейера, нанося моей физиономии невосполнимый ущерб. — Приди же в себя, наконец! Я тебя умоляю, очнись! Иначе… никогда не выйду за тебя замуж!

Прояснилось. На моём животе сидела Шехерезада и методично, с похвальным упорством, шлепала меня по щекам. Да, тут не поспоришь: женская логика — железная логика! Надо было что-то делать с этой «ветряной мельницей». Пошевелил пальцами, вроде работают. Улучив момент, перехватил её руки и ласково сказал, вернее, думал, что сказал, хотя на самом деле что-то неразборчиво прокаркал:

— Ты просила, я вернулся. Зачем же меня избивать?

Напарница на секунду замерла, плечи опустились, лицо сморщилось, и из глаз полились слёзы неудержимым потоком весеннего половодья. Ну вот, как что, так сразу плакать, рыдать, слёзы ручьём. Приложив её ладонь к своим губам, невзирая на кровь и боль, внезапно поймал себя на мысли, что такой она мне нравится больше всего. Начинаешь чувствовать себя мужчиной.

Разгрузка мешала, давила, сбившись набок; я как-то разом ощутил все «прелести» лежачего положения. Страстно хотелось повернуться, а ещё лучше — встать. Из-за спины девушки, внезапно, появилось удивлённо-радостное лицо сержанта.

— Боже мой, очнулся! Мы уж думали всё — покойник! Тварь уже почти запрыгнула на тебя, как Шехерезада влепила ей в спину заряд. И такой силы, что ту подбросило вверх на несколько метров. А там уже и ты постарался. Эффект от гравикапсулы, бесспорно, впечатляющий: тварь крутануло вокруг своей оси и выбросило... не знаю куда, но она исчезла, и Врата тоже пропали, — он с растерянным видом посмотрел на меня. — Впервые такое вижу. Что-то здесь не так…

Совершенно не помню, когда это успел перекинуть предохранитель, да ещё и капсулой выстрелить. Может это был не я, а кто-то другой? Но вот в одном полностью согласен: очень странное нападение. Чтобы демонесса оставила кого-то в живых — быть такого не могло! Надо будет собрать все материалы по демонологии и тщательно изучить, не просто прочитать, пролистать, а пропустить через себя, чтобы что-то понять и усвоить на всю жизнь. К тому же предстояло ещё выяснить, где было моё второе «я», когда тело в этот короткий и в одновременно длинный промежуток времени валялось без сознания на земле.

Рассыпанная мозаика… Собирать её будет трудно, но, как говорится, вода камень точит.

На моих устах замер лёгкий девичий поцелуй…

Две недели, проведенные в военном госпитале, никаких результатов не дали. Все тесты прошли на «ура», даже психологи, которые интенсивно выжимали из меня «сок» по несколько часов в день, признали мою персону дееспособной и неопасной для общества.

Там, в госпитале, был выход в единую Информационную Сеть, что очень скрасило мое одиночество, помогая в сборе сведений о демонах. Правда, несколько раз приходила напарница, но долго не задерживалась, ссылаясь на какие-то дела. Не знаю, что за дела такие, но скорее всего, с ней провела «профилактику» наша служба безопасности.

С одной стороны, вроде и смешно — ну какой из меня монстр, будь им, давно бы уже весь госпиталь разнес на кусочки. А с другой — может быть, я действительно, «заражённый», и во мне начались необратимые изменения? Честно говоря, этот вопрос начал волновать меня ещё на аллее Славы, когда, лёжа на земле, долго приходил в себя. Что-то произошло тогда, с чем-то я соприкоснулся кусочком своего сознания, покинув на миг телесную оболочку, в которой стало вдруг ужасно тесно, словно в запертой клетке. Но этот промежуток времени выпал из моей памяти, словно кто-то стёр его одним взмахом руки, оставив ощущение некой тайны и горький привкус несбыточной мечты.

Сколько раз я пытался вспомнить, заглянуть в «приоткрытую дверь», но так и не смог. Пока не смог…

Гипнологи, работающие со мной тщательно и каждодневно, тоже ничего не добились. Хотя, возможно, у них были другие задачи. Уверенность, что тварь не коснулась моей плоти своими когтями, таяла с каждым днем, подспудно предполагая самое худшее, тем более, гермошлем валялся в стороне, а тело «отдыхало» на земле в горизонтальном положении, когда подоспели сержант и Шехерезада.

Сомнения ушли на задний план лишь тогда, когда нейропсихолог по кличке «Лемур», провозившейся со мной больше и дольше всех, вынес свой вердикт — подсознание мое чисто и не содержит чужеродных элементов. Уж не знаю, что он там вытворял, применяя какие-то свои навороченные методики, но я ему поверил. Поверил, чтобы успокоить самого себя, прекрасно понимая, что произошедшее на аллее Славы будет постоянно сидеть в моем подсознании, как заноза в душе, вызывая непреодолимое желание докопаться до сути.

С Лемуром мы подружились. Вообще-то, так и должно быть. Иначе, без доверительных отношений между пациентом и врачом, нет смысла приступать к лечению, ожидая положительных результатов. Сверкая своими большими очками с дымчатым полупрозрачным налётом, из-за чего, собственно, и получил эту кличку, он, иронично посмеиваясь, как-то сказал, что прекрасно может обходиться и без них. Это, мол, всё для имиджа, создания определённого образа. От его облика всегда веяло мягким добродушием, флюиды понимания и сочувствия чуть ли не осязаемо текли по воздуху к собеседнику. Даже внешне он был похож на умудрённого долгим житейским опытом старца, пребывающего на заслуженном отдыхе.

Я не стал ему рассказывать — хотя должен был — о том, что произошло в момент потери сознания. Это дало бы лишь дополнительный повод покопаться в моих мозгах, считаю, лучше не предавать такое событие огласке, оставить как есть — как личное. Не знаю, может, я был неправ…

Накануне выписки из госпиталя мне приснился сон. Надо мной склоняется лицо незнакомки: смуглое, с тонкими чертами, чёрные волосы уложены в аккуратную прическу, нос с небольшой горбинкой придает лицу хищное выражение, но не портит женской красоты, алые чувственные губы что-то беспрерывно шепчут, хотя самих слов я не слышу, словно выключили звук. И только две вещи, увиденные в незнакомке, заставили вздрогнуть всё мое существо, как от удара хлыстом и попытаться на миг закрыть глаза, отгородиться некой призрачной ширмой — небольшие рожки, торчащие на голове, словно водораздел в густых чёрных волосах и вертикальные красные зрачки в миндалевидном разрезе глаз.

Взор манил, притягивал, гипнотизировал. Никакая ширма не спасёт, не спрячет, что-то внутри меня рванулось навстречу смуглянке, ломая преграды, словно тонкий картон; вихрь чужих, непонятных эмоций заполонил разум, вытесняя всё остальное, как ненужный хлам. Меня колотило и подбрасывало так, будто тело тащили по разбитой ухабистой дороге. Я приготовился к тому, что сейчас навсегда распрощаюсь со своею душой.

Внезапно, картинка начала расплываться, теряя резкость, волной пробежала одна рябь, затем вторая, более мощная, смывающая лицо незнакомки, точно рисунок на песке после отката морской волны. Жалкие остатки моего сознания покинули поле «боя», оставив непонятный обрывок из двух слов: «…брат мой», пробившиеся ко мне через плотный невидимый заслон.

Промозгло-тусклый ноябрьский рассвет вернул меня в реальность, как возвращают покойника с того света после долгих и упорных стараний бригада реаниматоров. Пот, равномерно покрывающий тело, уже начал остывать, вызывая крайне неприятное ощущение. Усилием воли я старался унять дрожание пальцев, которые будто жили своей отдельной жизнью, пытаясь всё время ухватиться за что-нибудь.

Дверь в комнату открылась от резкого толчка, и вошёл… Архимаг.

— Ну, что герой, отлежался, — проницательные серые глаза рентгеновским взглядом нырнули внутрь моей души, выворачивая её наизнанку. — Чем заняться думаешь?

Видеть так близко представителя великих мира сего было большой честью для обычного смертного. От страха и внезапного напряжения я промямлил что-то невразумительное, мол, готов служить Родине и дальше.

— Ну, вот и прекрасно! Будешь работать в моей команде. Приказ уже готов.

Он развернулся и вышел, оставив пребывать меня в полной прострации. Дверь, словно испуганная лань, тихо закрылась за ним. Что самое удивительное, после его ухода пальцы перестали дрожать, а пот, как бы самостоятельно, без принуждения, испарился, будто его и не было вовсе. Пижама выглядела сухой и ничем не пахла. Пока я размышлял о том, зачем приходил Архимаг — с приказом меня могли ознакомить и на службе, — дверь вновь отворилась, пропустив Лемура, степенная походка и важный вид которого сразу же насторожили.

— Поздравляю, тебя выписали! Свободен, но… — он ласково улыбнулся, — не совсем. С этого момента будешь находиться под нашим негласным наблюдением. Постоянно. Обычно, такие вещи не говорят пациенту, однако, случай здесь другой, да и ты человек взрослый, умный и понимающий ситуацию. Потому считаю, лучше сказать сразу, чтобы потом не было недоразумений и лишних иллюзий!

Не прошло и минуты после его ухода, как дверь снова нараспашку — явление сержанта народу. Я успел первым:

— Сегодня что, день открытых дверей? Не удивлюсь, если там, в коридоре, за углом, стоит Шехерезада и ждёт своей очереди!

Сержант непонимающе уставился на меня:

— А ты разве против?

Нет, я совсем не против. Наоборот, жду с нетерпением. Но не в таком же темпе, от первой встречи ещё толком не отошел… Так и мозги свихнутся могут. Сержант не дал мне такой возможности: новости сыпались из него, как груши с дерева. Он говорил и говорил, пока не появилась Шехерезада. К этому времени я уже был готов прибить не только его, а кого угодно — любого, кто под руку попадется.

Но только не напарницу! Девушку, которую люблю, невзирая ни на что.

***

Где-то после месяца пребывания в отряде Архимага сон с незнакомкой повторился. Регулярные утренние разминки с многокилометровым забегом, тренировочные бои-спарринги и послеобеденное изучение до позднего вечера основ демонологии, психологии и философии всех направлений изматывали до степени выжатого лимона.

Когда падаешь в постель с закрытыми глазами без всяких дум и воспоминаний, ни о каком сновидении и речи быть не может. Ни черно-белого, ни цветного! Ночь пролетает, как один миг: только глаза закрыл, а тебя уже будит голос командира отряда.

Вот потому-то удивительно, что сон посетил меня, когда я его не ждал. А начался он странным образом: сначала возник звук — тот самый, с хрипотцой, заполнив собой окружающее пространство. Словно кто-то кричал на одной длинной ноте. Потом из чернеющей пустоты проявилось изображение. Словно в замедленной съемке первыми показались глаза, затем нос, губы, скулы и в последнюю очередь чёрные волосы с симпатичными рожками, которые почему-то перестали меня удивлять и вызывать стойкое чувство отвращения.

И вновь эмоции сыграли со мной злую шутку: отделились и понеслись вскачь, «закусив удила». Меня мотало из стороны в сторону, тело, казалось, попало в самом центр торнадо. Пальцы нащупали что-то твёрдое, холодное на ощупь и моментально сомкнулись на них бульдожьей хваткой. Рама кровати!

Смуглянка улыбалась, и шептала… Шептала, плетя узорчатую вязь из слов совершенно мне непонятных. Язык был чужой. Может марсианский или какой другой, но уж точно не земной. Я это знал! Как, откуда и почему — вопросы эти казались сейчас какими-то мелкими, смешными и не стоящего внимания. Произносимые фразы, смысл которых скрывался от меня, точно за завесой дождя, волновал больше, чем что-либо другое. Иногда что-то смутно знакомое проскальзывало в интонации, но так и не доходило до разума. Наконец, видимо наговорившись, она удовлетворенно кивнула головой, закрыла свои огненные глаза, и… изображение рассыпалось на мелкие кусочки, обозначив своей траекторией пустоту, куда падали, стремительно исчезая один за другим.

И в ту же секунду сильнейшая головная боль, подкравшись, будто убийца из-за угла, скрутила в тугой узел все мои эмоции, а затем отключила от реальности.

— Вставай!.. Подъем! — кто-то дергал за ногу, норовя стащить с койки.

Я вынырнул из тёмного омута сна почти сразу, как только услышал заветное слово «подъем». Рефлекс закрепился намертво. Открыл глаза и увидел соседа здоровяка одетого по полной форме.

— Ну ты и спишь! Что, сигнала тревоги не слышал? — он бросил мою ногу, которую всё ещё держал в своих руках. — Давай! Я на выход, там встретимся!

Наверняка, он — да и другие тоже — видел и слышал, как колотило меня ночью, но промолчал деликатно, пологая, что у каждого из нас есть свои заскоки. Особенно после встреч с НИМИ.

В казарме царила суматоха: одни бежали к дверям, другие — строились в центре помещения. Быстро, но без суеты и спешки. Чувствовалась армейская выучка. Мне тоже много времени не понадобилось: главное, штаны надеть и сапоги, остальное можно на бегу.

Встретиться с соседом по койке судьба не позволила, распорядилась по-своему: у дверей меня перехватил командир и взмахом руки отправил к тем, кто строился в центре казармы. Их было немного — от силы человек десять, а может и меньше, в этой мешанине трудно сразу разобраться. Только подошел, как тут же появился Архимаг в своей традиционной чёрной одежде, точно монах. Окинув быстрым взглядом собравшихся, что-то сказал капралу. Затем направился в дальний конец помещения, там была дверь, которая, насколько я знаю, никогда не открывалась. Но сегодня, надо полагать, пришел её «звездный час».

Архимагу потребовалось пару секунд, чтобы открыть заветную дверь. За ней нас ждало странное сооружение — овальная полусфера цвета небесной лазури, застывшая в метре от земли, словно драгоценный камень в обрамлении видневшихся вдали снежных гор.

Я выходил последним и, будучи уже снаружи, чуть не уткнулся в спину вышедшего передо мной бойца. Не понимая в чем дело, и от этого немного досадуя на задержку, сделал шаг в сторону и от увиденного замер на месте, словно встретил нечто необычное. Личный флаер Архимага! У остальных вид был не лучше моего: растерянно-восторженные лица, застывшие позы и абсолютное молчание, точно боялись вспугнуть, разрушить хрупкую на вид картинку.

Архимаг стоял в стороне, терпеливо ожидая, когда закончится коллективный ступор. Но видимо, время поджимало, и он неожиданно гаркнул так, что, наверное, в казарме было слышно:

— Чего встали? Быстрее внутрь! Кто не успеет, будет отчислен из отряда.

Успели все…

Мы летим на север. Об этом только что любезно сообщил Архимаг, скользя отсутствующим взглядом поверх наших голов. Попутно объяснил, хотя мог этого и не делать, что сегодня новолуние и на его памяти это уже второй случай открытия Врат в такое время. При этом, с интересом посмотрел на меня, как-будто я и есть тот самый источник прецедента. Стало неудобно под его пристальным взглядом. Да причем тут моя персона? Мало ли бывает совпадений…

Ещё где-то с полчаса он говорил о труднодоступности места нахождения Врат, о каком-то горном ущелье, о холоде, вечной мерзлоте, о пронизывающих насквозь северных ветрах ну и, конечно, о коварстве тварей. Ко мне вдруг пришло понимание, что он просто развлекает нас, чтобы нечаянно не уснули во время полёта. Своеобразный методика...

Мне все равно было не до сна, да и слушал Архимага в пол-уха — пытался сложить «мозаику» из того, что удалось собрать за это время. Увы, ни материалы, взятые из Информационной Сети, ни лекции Архимага, ни запросы в университетскую библиотеку и центральный архив ничего такого, чтобы хоть как-то разобраться с тем случаем, не дали. Чего-то не хватало…

Ночь встретила необычной красотой, той самой, которая бывает только в северных широтах: тёмное небо, словно одеяло, прошитое насквозь большими и малыми звёздами, вызывало восхищение своей четкостью и величием; куда ни глянь — горы, горы, покрытые снегом, точно элемент декорации к некому действу; впереди ущелье, закованное в тиски вековым льдом и холодом… Никогда ещё судьба не забрасывала меня в столь отдалённый и совершенно безлюдный уголок планеты. Если бы не терм-костюмы, долго бы мы продержались? Вопрос, заданный самому себе, показался настолько риторическим, что ответа не требовал.

Флаер приземлился на небольшой скальный выступ — созданный природой точно по заказу. Впрочем, когда выгрузились, места хватило всем. Стояли мы небольшим полукругом, а в середине — Архимаг, смотревший на ущелье, расположенное внизу странным взглядом, будто видел его уже раньше.

Повернувшись к нам, он заговорил таким серьёзным тоном, что мы поверили сразу, без колебаний.

— Это не учебная тревога, а самая что ни на есть боевая! Вас специально отобрали из общего состава, как самых способных, сообразительных и имеющих опыт в подобных операциях. Я не знаю, что сегодня произойдет, насколько всё будет сложно, но предполагаю худшее. — На мгновенье замолчав, словно перебирая в уме ещё более худшие варианты, продолжил: — вас ровно двенадцать, ущелье небольшое и поэтому позиции будете выбирать сами. Капрал поможет. Надеюсь, понимаете, что от вас требуется полная отдача. Приступайте, времени на подготовку не так уж и много.

Он отошёл к флаеру и… исчез, словно растворился в его тени. Мы начали спускаться в ущелье. Имея в комплекте стандартный армейский антиграв, больших проблем это не вызвало. И хотя радиус действия у него ограничен, спустились мы успешно.

Окинув оценивающим взором окрестность — для выбора позиции — собрался было идти к двум большим валунам, по левой стороне ущелья, как в воздухе, внезапно, бесшумной тенью промелькнуло что-то тёмное, небольшое по размеру. Я лишь успел обратить внимание на хищные вытянутые формы. Капрал, стоящий неподалеку, тоже заметил странную «птичку» и удивленно воскликнул:

— С чего это он дрона выпустил, — и после недолгой паузы добавил, — да ещё и боевого!

Ну, не знаю, у нас в отряде дронов отродясь никогда не было. Наверное, потому что Прорывы в нашем регионе не так часты, как в других. Надо бы поподробнее расспросить об этой «птичке», но я как-то невнимательно отнёсся, мысли были заняты совсем другим. А зря! Как показали последующие события, это, возможно, спасло бы капралу жизнь, хотя смерть его уже была предопределена Архимагом, как только тот поднялся на борт флаера. Я мог только ненадолго оттянуть неизбежный конец… да и то, если бы знал заранее.

Оба валуна лежали друг за другом, образован в середине небольшой проход, в котором спокойно могли спрятаться человека три. Размеры позволяли. Первый валун — мне по пояс, второй — чуть выше, где-то в полный рост среднего человека. Ощущение, будто позицию готовили специально.

Остальные бойцы разбрелись по ущелью, выбирая место под себя, кто-то нашел подходящий выступ и начал обустраиваться, другие, как и я, использовали валуны, в достаточном количестве разбросанных вокруг. Положив бластер перед собой на каменную поверхность, хотел уже присесть, как вдруг в середине ущелья возник белый шар размером в футбольный мяч. Секунду, другую повисел в неподвижности, будто решая дилемму: «быть или не быть», а затем взорвался, залив окрестности ослепительным белым светом.

Потянуло ХОЛОДОМ…

Ко мне бежал капрал и махал рукой, показывая, чтобы я спрятался за валун. Пожалуй, это был самый лёгкий манёвр, который я умел делать лучше всего. Когда капрал рухнул рядом, похлопав меня по плечу, Врата начали открываться. На сей раз всё произошло не так, как обычно: ни спецэффектов, ни тумана, ни фантомов — просто из Врат полезли монстры и твари всяких мастей. Плотный поток казался нескончаемым.

Паукообразные существа ростом с волкодава, гремя чем-то железным, если судить по звуку, неслись с огромной скоростью, помесь крокодила с кенгуру спокойно прыгала на три–четыре метра, клацая мощными острыми зубами, роняя зеленоватую слюну, от которой лёд мгновенно испарялся, оставляя незастывающую тёмную дыру с синими лохматыми краями. Свинообразные туши, похожие на разжиревших гиен, утробно ревели, заглушая остальные шумы. Рыская красными глазками туда-сюда, они словно выискивали подходящую жертву для нападения.

Это только то, что я увидел в первый момент, когда открыл глаза; капрал уже вовсю стрелял из бластера короткими импульсами, яростно и зло ругаясь такими словами, которые мне никогда в жизни слышать не приходилось.

Глухими раскатами гремел гром, сверкали молнии, высвечивая картину апокалипсиса, с неба, словно наконец-то, решили открыть долгожданный ящик Пандоры, сыпался мелкий град. Поднявшийся ветер то закручивал его в спираль, то раскидывал широким веером, норовя сбить людей с насиженного места. Среди всего этого, казалось бы, на первый взгляд хаоса, периодически мелькали силуэты демонов, осуществляя, как я понял, координацию боевых действий.

Чужой разум чуть коснулся моего сознания и тут же отпрянул, точно испугавшись возможного контакта; горячая волна поднялась где-то внизу, прокатилась по всему телу и ударила в голову, вышибая все мысли. Кроме одной: драться, драться, драться... Своя жизнь выглядела сейчас маленькой и никчемной, Никто и внимания не обратил бы, положи я её сейчас на алтарь победы..

В азарте боя я не заметил, как израсходовал два разрядника, в итоге уложив наповал «паука», змееящера, парочку «гиен» и подстрелив летающую тварь с длинным хвостом.

На этом успехи мои закончились: один из «пауков», пока другие отвлекали, подобрался сбоку к капралу и плюнул белой длинной нитью. Клейкая, прочная на вид, она присосалась к комбинезону, как пиявка. Следом полетела вторая и, используя замешательство человека, — третья. Понимая, что сделать уже ничего не сможет, капрал крикнул:

— Мак, убей эту тварь!

До меня не сразу дошло происходящее, к тому же он находился на одной линии огня с «пауком», и чтобы достать тварь, либо придётся подстрелить напарника, либо покинуть укрытие и обойти сбоку. Я видел лишь белые нити, которые облепили комбинезон капрала, словно куколку.

— Привет, братик! Вот ты и нашелся!

Я вздрогнул от неожиданности — от женского голоса с хрипотцой, знакомого раньше, и оттого, что произнесенные слова были понятны, хотя и сказаны были на языке демонов — и медленно, медленно повернулся.

Демонесса стояла на валуне, прикрывающим мою спину, и с улыбкой смотрела на меня сверху вниз. Словно повинуясь незримой команде, к позиции, довольно шустро перебирая своими колченогими лапками, подползли два «паука», развернулись и заняли оборонительную позу. Боковым зрением заметил, как под пластиком гермошлема лицо капрала вмиг изменилось: глаза округлились, недоумение и страх в них нарастали с каждой секундой, рот беззвучно открывался и закрывался. Он был похож на рыбу, выброшенную на берег.

Звуки боя, да и сама картинка, стали отдаляться, глохнуть и меркнуть, будто кто-то старался отгородить этот клочок земли и льда от посторонних глаз.

— Как тебе представление, которое я здесь устроила? — она кокетливо махнула хвостом, выписывая замысловатую фигуру. — Ну, не одна, конечно. Твои друзья помогли.

Её вертикальные жёлтые зрачки полыхнули пламенем, впиваясь в мое лицо, словно ища ответ на невысказанный вопрос.

— А ты неплохо устроился, удрал, как только началась возня вокруг престола, даже Наставник долго не мог выйти на твой след. Он обнаружил отпечатки лишь шести твоих перевоплощений, ведущие в разные миры. Как только ты чувствовал, что те, кто тебя ищет, вот-вот наступят тебе на хвост, тут же скрывался в другом мире, тщательно уничтожив предыдущую сущность. Никто не знал и даже не догадывался, что ты рискнешь спрятаться в Запретном мире. Пора тебе вернуться и занять престол Властелина, все остальные претенденты как-то нечаянно поумирали, участвуя в этой интересной и занятной игре. И кое-кто им в этом безвозмездно помог, — легко спрыгнув с валуна, она подошла вплотную ко мне. — И скажи спасибо Архимагу, а то когда бы ты ещё смог отсюда выбраться.

Что? Ушам своим не верю: Архимаг связан с демонами? Новость настолько неожиданна, что бластер выпал из моих внезапно ослабевших рук. Я невольно прислонился к валуну:

— Архимаг? Ты ничего не путаешь? Он же…

Голос мой вдруг обрел хриплость, глубокую и вязкую, точно кто-то невидимый сдавил пальцами горло. Вопрос, заданный на языке демонов, немало удивил меня, особенно, когда осознал, что не только понимаю, но ещё и говорю на нём. Внутри меня что-то начало расти, изменяться, стараясь вырваться наружу; сознание «поплыло», раздваиваясь и одновременно проваливаясь в некую сумеречную зону. Издалека, словно из другой вселенной, до меня донеслись слова демонессы:

— Этот мир закрыт для нас, но есть способы связаться с теми, кто находится здесь и имеет в себе хотя бы частичку демонического…

Дальнейших слов я уже не расслышал: оцепенение тугим саваном окутало мое несчастное тело.

Темнота… сплошная темнота вокруг, иду на ощупь, под ногами непонятно что, то ли дорога, то ли тропинка, но явно что-то твёрдое. Пальцами босых ног чувствую какие-то поперечные выемки — вероятно, они разделяют плиты либо что-то другое, по крайней мере, поверхность не то чтобы гладкая, а вроде как шероховатая, есть небольшие неровности. Сколько времени иду — неясно, в этой кромешной тьме теряется все понятия, остаётся лишь уныние и безысходность.

Осторожно передвигаю ноги, вытянув одну руку вперёд, тщетно пытаясь рассмотреть впереди хоть что-нибудь. В конце концов, темнота плавно сменяется полумраком, и я могу уже различить, хотя и плохо, свою руку, широкий рукав. С удивлением обнаруживаю, что на мне ряса и что иду я, действительно, по дороге, выложенной каменными плитами. Чётким прямоугольником она врезается в обозначившуюся впереди сумрачную взвесь и пропадает там, оставляя еле видимую размытую линию. «Дорога в никуда…» — это первое, что пришло на ум. Хотя, в принципе, любая дорога куда-то приводит и часто бывает, что заканчивается она там, где мы меньше всего хотим оказаться.

Послышался шум, словно двигали тяжелое, кто-то сыпал проклятиями, виртуозно вплетая многоэтажные матерные слова, в адрес какого-то вечно опаздывающего недоумка. Я ускорился. Пройдя ещё с десяток шагов, чуть не уткнулся лбом в прутья клетки, внутри которой бесилось какое-то косматое существо. Ростом под два метра, оно стояло ко мне спиной и трясло клетку с такой силой, что та ходила ходуном. Видимо, почувствовав мой взгляд, оно повернулось. Не сказать, что это было потрясение от увиденного, скорее, наоборот — недоумение и досада. И тут демоны...

— Сколько тебя можно ждать? – успокоившись, мрачно произнес он. — Открой клетку!

— Как? – удивился я. — Да и зачем? Ты и так хорошо смотришься в этой ловушке.

— Повторяй за мной… потом всё объясню, — не обращая внимания на мой выпад, демон начал громко произносить какие-то слова, похожих по звучанию на абракадабру. Как ни странно, но я всё понял и, пожав плечами, стал повторять за ним. Клетка стала распадаться, стоило только закончить говорильню. Между нами теперь нет никакого препятствия, всего пару шагов разделяет демона и меня, но почему-то я не испытываю страха, нет внутри вражды и неприятия.

— Дело в том, что ты — это я, а я — это ты, — увидев выражение моего лица, рассмеялся. — Ладно, не бери в голову, пока всё равно не поймешь. Вы, люди, ещё не доросли до этого…

— ABYSSUS ABYSSUM INVOCAT*… — слова, как камни, падали вглубь сознания, разрывая серую хмарь, пробивая дорогу свету, который робким лучиком просачивался сквозь щели, с каждым разом набирая всё больше и больше силы.

— ALEAJASTAEST**… SURGE, ETYADE***… — в одном из разрывов появилось лицо Архимага, звуки слетали с его губ, приобретая материальную завершенность в виде цветных горошин, тающие в воздухе, они не долетая до нас. Это были не камни, я ошибся. Поток горошин неожиданно прекратился, лицо исчезло. Зато мелькнула знакомая рука, указательным пальцем выводя какие-то знаки. На сумеречном небосводе мягко засветились руны.

Руны свободы…

***

Рядом стояла демонесса, положив свою мохнатую руку с белыми когтями на моё плечо, и удовлетворенно кивала:

— Вот теперь ты принял свой настоящий облик... наследника самого могущественного клана в Нижних мирах, — и с нескрываемой иронией закончила, — а эту…человеческую сущность сотри, она тебе больше не нужна.

— Нет, я сохраню её, — голова почему-то непривычно долго поднималась, наверное, из-за рогов. — Как память, как понимание того, что есть кроме нас и другие разумные существа в этом мире.

— Как знаешь, решать тебе, — в интонации лёгкое разочарование, демонстративно убирает руку с плеча. — Нам пора, братик. Время вышло!

Я сделал пробный шаг, каждой клеточкой ощущая упругость мышц и прилив незнакомой силы. Чувствуя за спиной привычное бремя крыльев, невольно взглянул на свои руки, покрытые короткой тёмной шерсткой — сильные, мускулистые, перевитые жилами, привыкшие к тяжестям и постоянному напряжению.

— Попрощайся со своими покровителями, — демонесса нетерпеливо повела плечами. — И в путь! Нас ждут!

И правда, на светлом фоне Врат отчетливо выделялись несколько тёмных фигур непринужденно стоящих демонов. Битва давно уже закончилась, небо очистилось, крупные звезды призывно сияли, приглашая в гости.

Оставшиеся в живых твари уходили колоннами, бесследно исчезая в проеме Врат; ущелье походило на гладиаторскую арену после окончания сражения: трупы, трупы… Пауки, гиены и ещё какие-то непонятные существа. Среди них не так чтобы сильно, но всё же, выделялись тёмно-синего цвета комбинезоны людей. «Вряд ли кто из них выжил», — спокойно и как-то отстранено подумал я, выискивая взглядом капрала. Тот лежал неподалёку, мёртвые глаза смотрели в ночное небо через пластик гермошлема. Рядом с ним, на высоте трёх метров, неподвижно висел в воздухе боевой дрон.

Я понял, для чего Архимаг его выпустил — убрать лишних свидетелей. На валуне, где только что была демонесса, стояли Архимаг и… Лемур. Почему-то это не вызвало удивления, где-то подсознательно я ожидал нечто подобное. И предполагаю, что далеко не всякий спутник работал правильно, отслеживая картину боя в реальном времени, а тем более, мое превращение.

В глазах этих двоих читалось понимание, сочувствие и… надежда. Надежда, что когда-нибудь люди и демоны поладят между собой, сядут за стол переговоров. И не будет больше войн и «охоты на ведьм».

P.S. Всё реже и реже я вспоминаю девушку из другого мира, имя которой — Шехерезада, её образ с каждым разом тускнеет и понемногу стирается. А ведь всё могло быть иначе: поженились и жили бы спокойно, нарожали детишек — полудемонов-получеловеков.

Как Архимаг и Лемур…

* ABYSSUS ABYSSUM INVOCAT (лат.) — Бездна вызывает бездну.

** ALEAJASTAEST (лат.) — Жребий брошен.

*** SURGE, ETYADE (лат.) — Встань и иди.