Глава 10. Величайшее из зол

      - Ну, ты спохватилась! – рассмеялась Адвар. – Нет у колдунов прислужников из обычных людей, - прибавила она, понизив голос и оглядываясь. – Им не нужны ни повара, ни водоносы, ни прачки, ни подметальщики.

      - Что же они, как простые люди, сами все делают? – удивилась Накато.

      - Представь себе. Как простые горожане и землепашцы – все делают у себя сами. А ты все-таки не передумала, - прибавила она, насупившись. – Все так же хочешь пробраться в их башню.

      - Все так же, - хмуро отозвалась Накато – ни к чему Адвар знать о ее сомнениях и раздумьях. И о том, что она решила просто взглянуть на сына в последний раз – чтобы не забыть его лица.

      - Я считала – ты одумаешься, - женщина покачала головой.

      - Нет, я же горская тупица, - не удержалась от колкости Накато. – Разве такие, как я, одумываются?

      Она со скрытым любопытством наблюдала за борьбой чувств на лице женщины. Та явно хотела плюнуть, сказать что-то резкое. Да передумала: не захотела ссориться, говорить колкости. Во взгляде полыхнуло раздражение. Губы сжались в узкую полоску и тут же вернулись в прежний вид.

      - Зря ты так, - кротко проговорила она. – Я ведь не со зла. Не удержалась…

      Накато пожала плечами. Со зла, не со зла – ей было безразлично. Адвар раздосадована – это понятно. Ей не нужна башня колдунов, ей плевать на чужого младенца.

      Она хочет власти и богатства. Ей хочется сколотить разбойничью артель, чтобы грабить и наживаться. И, чтобы собрать людей, ей нужна Накато. Потому что сама Адвар – обычная женщина. Да, она много лет служила колдуну. Не просто колдуну – одному из ближайших советников правителя Мальтахёэ, Мвеная. Но сейчас она обычная слабая женщина. Ей нужна Накато – из-за своей нечеловеческой силы.

      Но вот ей, Накато, нужна помощь в том, чтобы проникнуть в башню Ошакати. И она – сильнее Адвар. Потому той остается только досадовать и злиться.

      - Послушай! – окликнула Адвар. – А ведь твой настоящий хозяин не мертв, верно? Он в дом Изубы пробрался?

      - Чего это ты снова вспомнила? – проворчала Накато. – Ночью недостаточно наговорились об этом? Ну да, все верно, - прибавила она неохотно. – Его подловили в доме Изубы. Я хотела его вызволить – да не смогла. И амулет выкрала, в который вроде как заточили его дух – а амулет у меня забрали, - она примолкла. Что-то больно разболталась. – Адвар! Ты заговариваешь мне зубы. Ты правда не видишь ни единого знакомого лица?

      - Если бы увидела – тебе сразу бы показала, - бурнула та. – Чтобы поскорее от тебя отвязаться! Любопытная это история – с твоим хозяином! Впервые слышу, чтобы живой вещи удалось так удачно избавиться от владельца. Ничего, по сути, для этого не предпринимая, - она хитро улыбнулась. – Мне вот пришлось лишиться всей силы и оказаться на рабском рынке. Свободу мне подарила случайная встреча с тобой.

      - А я почитаю Нефер – повелительницу удачи, - отозвалась Накато. – Видимо, потому она и благоволит мне. Во всяком случае, были несколько случаев, когда ничем, кроме ее помощи, объяснить везение, невозможно.

    - Вот как, - протянула Авдар. – Выходит, своей покровительницей ты избрала Нефер! Ты только помни – здесь, в Ошакати, об этом даже говорить вслух не стоит.

      Накато пожала плечами. Отвернулась, оглядывая немногих прохожих. Даром, что по старым кварталам ходило не так много народу – но она не могла припомнить, чтобы ей приходилось видеть одни и те же лица. Адвар молчала – не иначе, снова обдумывала, как ей собрать артель и начать разбойничий промысел. Пусть ее!

      В вышине мелькнула неуловимая тень, синь небесная замерцала неясно.

      «Болтливость – величайшее из зол, - раздавшийся в голове едва слышный голос показался знакомым. – И моего могущества не всегда хватает».

      Могущественная Нефер?

      Да помилуют ее боги и духи! Кем она возомнила себя, чтобы с нею говорили сами бессмертные боги? Она – не жрица, не медиум, даже не колдунья!

      Накато вгляделась в небесную синеву – но та безмятежно сияла. Купол неба казался глазами мертвеца, что сверкнули на неуловимое мгновение живой мыслью, и вновь сделались пустыми и невидящими.

      Она моргнула и обнаружила, что не в силах приподнять веки. Те безнадежно отяжелели и не желали открываться.

      Шум города исчез. Вместо него – гулкие шаги вблизи и далеко, глухие голоса, треск пламени. И пробивающийся сквозь веки тяжелый тусклый оранжевый свет. И запах дыма и горящего жира. Накато попыталась мотнуть головой – шея задеревенела и болела. Руки не слушались. Точнее – их она вовсе не ощущала. Попыталась все-таки шевельнуть ими, и плечи заныли.

      Телу неудобно, больно, тяжело. Под спиной – твердое, узкие доски впивались в кожу. Что за странность?

      - Мычит. В себя приходит, - прогудел кто-то.

      - Да что за дело, - проворчал незнакомый голос. – Хоть в сознании, хоть без – проку от нее? Оттащить в подземелье!

      - Нет, дождаться, - возразил первый. – Пусть пока здесь полежит. Не перележит. Хорошо связана?

      - И пальцы тоже! Лично смоляные путы накладывал!

      Глаза не открывались. Накато дернулась – бесполезно. Она связана? Нечеловеческая сила позволяла ей разорвать любые путы: веревки, цепи. Что же с ней сделали? И почему она ничего не помнит?

      В ушах шумело, голова болела. Она только что глядела в синее-синее небо, пытаясь понять – отчего ей в который раз чудится голос великой богини.

      Болтливость – зло. Так сообщил ей голос могущественной Нефер. Если, разумеется, он и правда принадлежал владычице удачи. Кто мог говорить с нею неслышно для прочих?

      Колдуны! Накато похолодела. Это ведь очевидно: колдуны, чьим даром было видеть и читать человеческие души. Те, кто способен поработить обычного человека без веревок, оружия и угроз. Кто-то из колдунов заметил двух девиц, крутившихся в окрестностях их башни. Возможно, кто-то признал Адвар, измазанную черной настойкой. А может, это ее, Накато, заметил Эну. Их двоих заметили! В то время, как Адвар не приметила и не признала никого.

      Гарь и оранжевый свет горящих светильников, как в подземелье. И гулкий звук далеких шагов, как в каменных коридорах подземелий.

      Она одна – рядом не слышно чужого присутствия. Двое, что переговаривались над ее головой, ушли. Она не заметила, когда и как. Просто в какой-то момент поняла, что не слыхать рядом ни шороха, ни звуков дыхания.

      Дернулась снова. Тщетно! И глаза не открывались.

      Если их с Адвар схватили колдуны – значит, она сейчас в башне колдунов. Отчасти ее стремление воплотилось в жизнь.

      Только вот колдун из тех, что умеют читать человеческие души, наверняка прочтет и то, что она хочет увидеть сына. А может, ей и не нужно скрывать этого?

      «Болтливость – величайшее из зол».

      Вспомнились слова, что почудились ей до того, как очутилась здесь. Она слишком много выболтала Адвар. Теперь еще и колдунам станет рассказывать все о себе. И о том, что хочет увидеть сына напоследок. Накато с трудом представляла, чем ей может навредить прямота – но кто знает? Колдуны – это такие люди, с которыми ни в чем нельзя быть уверенной. Кто разберет, чего от них ждать?

    Ведь схватили они ее зачем-то и приволокли в свою башню. Если это, разумеется, и правда их башня.

      Самое скверное – она обездвижена. Накато снова рванулась – уже с большей силой, чем поначалу. Тщетно.

      Пришло с запозданием понимание – ситуация не просто скверная. Безнадежная. Она очутилась в руках колдунов. А те не выпускают так просто то, что само попало в их руки. Она раздумывает – как бы разыскать в башне сына. Но правильнее будет – как выбраться отсюда, оставшись живой и, по возможности, невредимой. Она ведь не то, что шевельнуться не может – она и не видит ничего! Это она-то, прекрасно видящая в темноте. Тоже колдовство?

      В душе всколыхнулся страх – давным-давно позабытое чувство. Когда она боялась чего-то в последний раз?

      Кажется, когда поняла, что хозяин – Изуба – понял, что винить за кражу из тайного хранилища в его доме следует ее, Накато. Тогда ее прошиб настоящий ужас. Правда, всего на мгновение – потом пришлось действовать, не раздумывая. Промедление грозило мучительной смертью.

      Сейчас она действовать не могла. Зато на страх времени оставалось сколько угодно. И Накато беспомощно лежала, не видя ничего вокруг, считая участившиеся удары собственного сердца.

      Ждать – единственное, что оставалось в ее власти. Только чего? И к чему готовиться?

*** ***

      - Один из ренегатов, - прогудел низкий раскатистый голос.

      - Она сама так сказала, господин, - женский голос звучал суетливо и угодливо.

      Адвар! Ее Накато сразу узнала, даже не видя. Так это она их выдала? Но зачем?! И как, когда…

      - Из ренегатов, - повторил мужчина – кажется, кроме него и Адвар здесь никого не было. – Не Чима, и не знает на самом деле, где браслет жрицы Саалиндж из Мальтахёэ. А жаль – ее браслет не прочь были бы заполучить многие.

      - И ты, господин?

      - Молчи! Осмелела. Больно долго гуляла на свободе. Хозяин девки не Чима – но, кроме Чимы, башню Ошакати предали за последние десятилетия многие. Многие, - в голосе мужчины звучала задумчивость.

      Повисло молчание. Накато различала тяжелое дыхание Адвар, которое та с трудом сдерживала. Попыталась приподнять слегка веки. Почему же она ничего не видит?

      Руки коснулись жесткие горячие пальцы.

      - Почему печать срезана? – резко осведомился мужчина. – Кто это сделал?!

      - Она сказала – вроде как печать открывала какие-то тайники в обиталище ее хозяина, - отозвалась Адвар. – И ее срезали из-за этого…

      - То есть – срезал кто-то, знавший о свойстве печати. Не каждый хозяин станет запечатывать свои тайны печатью послушания на своей кукле! Значит, это был кто-то, кто знал, и кому нужно было содержимое тайников ее хозяина. Не так-то и много толку от этих сведений!

      Ах, не зря ей говорил голос Нефер: болтливость – великое зло! И что дернуло ее выболтать Адвар все без утайки?!

      Возомнила себя слишком умной и сильной. Решила, что сведения те ничем не смогут ей повредить. А вот поди ж ты! И кто бы мог знать?

      Глупо, глупо!

      Она, Накато, просто глупая степнячка, благоволением великой Нефер получившая силу и свободу. И бездарно прохлопавшая и то, и другое. Кто этот колдун? Зачем она нужна ему, и на что ему ее хозяин? Он говорил, будто хочет найти браслет Саалиндж… или просто – не отказался бы его найти?

      А может, их с Адвар просто заметили на малолюдных улицах. Приметили двух горских девиц, слоняющихся в окрестностях вторую декаду.

      Надо все-таки сказать, зачем она здесь! Попросить. Или хотя бы просто объяснить. И спросить о своем сыне. Вот только губы не получалось разлепить.

      - Он не в мире живых, ее хозяин, - проговорил торопливо голос Адвар. – Я слышала от своего хозяина – обо Бабатанда – этот ренегат не в мире живых. Он не откликается, до него невозможно дотянуться.

      - Ну, я-то могу дотянуться, - хмыкнул неизвестный. – Я ведь не твой хозяин, и даже не один из приближенных правителя Мальтахёэ.

      Дотянуться до мастера Амади?! Накато замерла. Этот колдун сможет дотянуться до ее хозяина, тогда как добраться до него не сумели даже в застенках Мальтахёэ! Сердце забилось быстрее.

      - Ты ведь полностью в моих руках, - прогудел колдун. – Осознаешь, девка?

      - Я в твоей власти, о господин, - голос Адвар – сама покорность.

      - Ты предала своего хозяина, - протянул он задумчиво.

      - Обо Бабатанд сам продал меня! – торопливо заявила женщина. – Я не сбежала бы от него. Но он сам заявил, что не желает более быть моим хозяином. Что ему не нужна такая служанка!

      - И ты хитришь и изворачиваешься, - голос мужчины звучал размеренно и спокойно.

      Накато помимо воли насторожила слух. Что он пытается этим сказать? Что Бабатанд – не союзник ему? Быть может, и вовсе наоборот. Что Адвар, рассказав о Накато, предала своего прежнего хозяина? Но Бабатанду, вроде как, не было дела до нее – он хотел заполучить лишь ее сына. Не разберешь этих колдунов.

      - Впрочем, неважно, - пробормотал между тем колдун. Снова коснулся жесткими пальцами руки Накато. – И то, что печать срезана, тоже неважно, - прибавил он. – Она была – а значит, по сей день связывает ее с хозяином.

      Что это он имеет в виду?!

      Неизвестный колдун, один из обитателей башни Ошакати, намерен дотянуться до ее хозяина через ее печать? Вернее – через незаживающую рану на руке, где прежде находилась печать…

      Накато вслушивалась напряженно в повисшее молчание. Колдун сосредоточенно сопел, ощупывал ее руку.

      Этот, судя по всему, не намеревался прибегать к помощи самой Накато: не было даже намека, что ей придется взывать к своему хозяину, пытаясь дозваться до него через зеркало. Для этого ее пришлось бы освободить, а об этом и речи не шло. Адвар слышно не было. Присутствие ее лишь смутно угадывалось. Дыхание беззвучное – точно она сдерживала его, не желая напоминать лишний раз о себе. Она так боялась колдуна? Или напротив, опасалась, что тот ее прогонит?

      Тишина. Такая плотная, что Накато самой захотелось кричать – лишь бы безмолвие не давило на уши. Если бы еще язык ей повиновался.

      А потом руку пронзила боль. Она и забыла, когда в последний раз испытывала такую. Кажется, хозяин как-то, безмерно давно, через печать пытался дозваться до нее. В тот раз ей было настолько же больно. Только теперь она даже закричать не могла. Ни закричать, ни дернуться, ни сделать хоть что-то, чтобы прекратить мучения.

      Боль и беспомощность.

      Даже когда хозяин менял ее сущность, чтобы она сделалась нечеловечески сильной, она не была настолько беспомощна. Она могла биться на камнях, кричать, сыпать проклятиями. По крайней мере, до тех пор, пока оставались силы.

      Сейчас и силы вроде бы есть. Только сделать она не могла ничего. И оставалось сжимать зубы сильнее и ждать, когда же мучения закончатся.

      Сколько прошло времени?

      От руки ничего не осталось – только растущий комок пульсирующей, постоянно усиливающейся боли.

      Да будь он вовеки проклят, этот колдун, кто бы он ни был!

      Накато не ощутила облегчения, когда все наконец прекратилось. Она ощущала себя вымотанной, точно с рассвета и до заката раскапывала вязкую тяжелую глину, выкапывая червей. Ушей донесся слабый звон, точно уронили небольшой предмет на каменный пол. Неважно. Что ей за дело?

      Удар и глухой вскрик. А потом вдруг ее охватила прохлада.

      - Чего разлеглась?! Вставай! – ударил грубый окрик Адвар.

      Это ей, что ли? Насмехается, не иначе – точно не видит, что она обездвижена. Удар по щеке хлестнул.

      - Вставай!

      - Как же я встану? – вырвалось у Накато помимо воли.

      «Я ведь пальцем шевельнуть не могу!» - хотела было прибавить она.

      И в изумлении замерла. Она безо всякого труда произнесла короткую фразу. И руки двигались. Она свободна! Как?!

      Осторожно приоткрыла глаза, приподнимаясь. Низкое тесное помещение, сама она лежала на ложе из голых досок. На полу валялся высокий мужчина в длинной светлой тунике. Широко раскрытые глаза остекленели и таращились невидяще в потолок. Мертв! Сбоку – Адвар. Это она его так?!

      - Это же колдун, - выдавила Накато. – Как ты ухитрилась? – она не договорила.

      - Если я лишилась силы, это не значит, что я лишилась и соображения, - проворчала та. – Он жив! И скоро придет в себя. Так что я бы не советовала тебе разлеживаться здесь.

      - Куда же мне, - в растерянности пробормотала Накато.

      - Куда пожелаешь, - резко оборвала ее Адвар. – Ты хотела попасть внутрь башни – я тебя провела сюда. Пусть и не совсем так, как планировала. Теперь я свободна и ухожу. Ты хотела искать сына? У тебя есть такая возможность!

      Сын. Да, ее сын… голова кружилась, мысли путались.

      Накато осторожно спустила ноги на пол. Кое-как поднялась. Шатало. Адвар времени не теряла – она склонилась над бесчувственным колдуном и обшаривала его одежду.

      - Долго он так пролежит? – выдавила Накато, кивнув на лежащего.

      - Может, и до ночи, если его не хватятся, - отозвалась женщина, едва взглянув на нее. – Но если явятся его товарищи – могут привести в чувство раньше. Сейчас время между полуднем и закатом. Ближе к закату. Слушай! – она распихала по карманам то, что нашла у колдуна, выпрямилась. Схватила Накато за руку. – Я ухожу! Я знаю, где выход. Они подумают, что мы удрали обе. Ты же запомни: не показывайся никому на глаза! Любой, самый слабый колдун, справится с тобой без труда. Поэтому ходи по коридорам и прячься от взглядов. Если сумеешь разжиться накидкой послушника или ученика – какое-то время выиграешь. Но не будь слишком уж самоуверенна!

      - Я…поняла, - выдавила Накато.

      Мутило. Как она станет скрываться от колдунов в их вотчине?! Как после найдет выход наружу? С другой стороны – она ведь с самого начала хотела попасть сюда.

      Адвар потянула ее наружу. Выглянула воровато, выскользнула в длинный, изгибающийся коридор. Вытянула Накато следом.

      - Забыла тебе сказать, - губы женщины искривила ухмылка. – Здесь нет ни лестниц, ни спусков и подъемов. Но ты, если не будешь зевать, сможешь спускаться и подниматься вслед за магами. Они перемещаются прямо по воздуху, когда у них есть нужда перейти с этажа на этаж. У тебя есть и зоркость, и быстрота. Ты увидишь, как мерцает воздух, сгущаясь под стопами колдуна. И сумеешь пройти по следу. Ну, или ошибешься – и свалишься с высоты.

      Накато кивнула. Она по-прежнему ощущала себя ослабшей и растерянной. Адвар махнула ей рукой и скрылась за плавным поворотом.

      Может, стоило спросить, где выход? Нет, глупо, - девушка тряхнула головой. Где выход – она найдет после, когда будет выбираться. А сейчас – негоже оставаться в коридоре. К слову, стена у него имелась лишь одна, а по другую сторону широкого перехода находилась пропасть.

      Накато подошла и взглянула вниз. Бездна! Далеко внизу и вверху виднелась лишь чернота – точно ни дна, ни потолка здесь не было.

      Постояв немного на месте, она двинулась по переходу, настороженно прислушиваясь. Да пребудет с нею благословение Нефер! Без божественной помощи ей придется туго.