Глава 14 Поездка в Москву

Когда Сашко привёл к нам домой Олесю, я даже не обратил на неё внимания. Невысокая, полноватая ничем непримечательная девица с тусклыми тёмно-русыми волосами. Я знал, что она учится на одном потоке с нами. Александр сказал, что Олеся посещает вместе с ним курсы финского языка. Я лично не понимал нужность финского. Я неплохо изъяснялся на английском. Немецкий знал благодаря службе в ГДР. Итальянский я помнил ещё по тв урокам со школьных времён, поэтому как дополнительный язык я решил изучать испанский. Снова начал заниматься боксом. Не так серьёзно, конечно, как раньше. Так, для поддержания физической формы.

Я узнал, кто она такая лишь пару недель спустя. Никогда бы не подумал, что у такого человека, как Вениамин Холодов может быть невзрачная дочка. Будь я на её месте, я бы пользовался папиным положением, - исправил бы кривые зубы, похудел, одевался бы ярче. Олесе же было всё равно на свой внешний вид. Свои недлинные волосы она собирала в хвостик, носила заношенный свитер «BOYS» и стоптанные кроссовки, дешёвые джинсы с рынка, совершенно игнорировала косметику. Но когда она стала приносить кассеты с передачами отца, то сразу же стала лучшей подругой для всей нашей компашки.            

Если четно, на нашем потоке учились дети либо известных, либо высокопоставленных персон. Машка Райкина была дочерью директрисы ивановской трикотажной фабрики «Best Coat», занимавшейся пошивом женских пальто. Семён Ивайкин - сын начальника пензенского РОВД, отец Юрика Самсонова занимал какой-то пост в питерском следственном комитете, у Жеки Мамаева дед был судьёй в Свердловске. Димка Филатов. Его дядя был начальником колонии для несовершеннолетних в Алтайском крае. Малик Салих был единственным выходцем с Кавказа. Его батя был главой городской администрации Урус-Мартана. Первое время он держался ото всех горделивым особняком, быть может потому, что не очень хорошо говорил по-русски. Но к концу первого курса мы с ним сдружились, и он стал мне верным соратником спустя несколько лет. Впрочем, и он в конце концов оказался лже-товарищем. Но об этом позже.

Родители остальных тоже не были рядовыми гражданами. Лишь Макар Марченко был единственным выпускником школы-интерната. Его родителей лишили родительских прав, когда Макару было двенадцать. Наверное, это нас и сблизило. Я - сын технички и алкоголика, он - сын наркоманов. И только лишь Макар, кто остался со мной, из тех, с кем я учился в институте. Хотя со многими из них мы какое-то время работали бок о бок, пытаясь строить нашу страну, после её развала.

Сашко после занятий часто уходил куда-то. Чуть позже я узнал, что он посещает «Равноправие», как и Олеся. Мне это не очень нравилось. Даже было неприятно, что друг завёл дружбу с гомосексуалистами. Но он не посвящал меня в свои дела, а так как мне было это не интересно, я его не расспрашивал. Олеся, к счастью оказалась нормальной, - её не интересовали женщины в плане секса. А то, что она считала себя феминисткой, это было не проблематично. Я понимал, что Александр ей просто друг. Похоже, он не собирался обзаводиться подружкой. На мой вопрос «почему», мой товарищ ответил, что пока рано думать об отношениях, что они отвлекают. Вот окончит учёбу, устроиться работать, тогда и найдёт себе жену. Я удовлетворился ответом, хотя не понимал его. Мне секс с девушками ничуть не мешал в учёбе. О том, что Сашко пидар, я даже не хотел думать. Но главное, он никому не проболтался про то, что я ему отсасываю. Я, на самом деле, хотел большего, но почему-то боялся рассказывать о своих желаниях своему другу. Я иногда знакомился с парнями, но никогда не приводил их к нам домой. Мы встречались либо у них, либо снимали квартиру с почасовой оплатой. Никогда больше одного раза мы не пересекались. Мне не нужен был постоянный партнёр, это стало бы похоже на отношения. А с парнями я не хотел ничего общего. Он меня трахнул, и мы разбежались. Конечно, боялся зппп, но ничего не мог поделать со своим желанием.

А в феврале у меня был день рождения.

Я решил не приглашать других девчонок, кроме Олеси. Я хотел сделать Олесю своей девушкой. Раз с Сашко они просто друзья, значит я не увожу подружку у своего товарища. Других достойных статуса официальной девушки я не видел.

В январе пришла новость, что Вениамин Холодов при поддержке Центрального телевидения создал свой телеканал «Моя позиция». На телеканале появились новые программы: «Музыкальная панорама» о новостях современной музыки, политическая программа «Мнение», подростковая передача «Я - Тинейджер», первое ток-шоу «Актуальный разговор», поднимающее различные общественные темы и «Телепутешественник», программа, рассказывающая о жизни за рубежом.  О таком тесте мог мечтать любой нормальный молодой человек. Но Сашко, похоже, был не из таких. Что ж, потом будет кусать локти, но я буду не я, если не женюсь на Олесе Холодовой!

А ещё у меня появилась мысль сменить фамилию. Я не хотел быть Макаровым. Макаров - это мой отец - пьяница и неудачник. Я же решил стать Красновым. Ярослав Краснов - будущий работник госбезопасности, контрразведчик. Вот кто я. Я видел себя именно в этой роли, - выискивать шпионов и сдавать их в руки правосудия. А дальше, что решит суд, - высылка из страны, тюрьма или, даже расстрел.     

В будущем мне понадобится жена. Скромная жена. Олеся как никто подходил для этой роли, подумал я. Зубы - не беда. Их можно исправить. Для всего остального есть стилисты и диетологи. Я не собирался всю жизнь ходить в рядовых членах спецслужб. Я намеревался добиться высокого положения. Министром, конечно, я вряд ли стану, думал я, но в приближённый круг войду точно!             

После сдачи сессии я улетел в Москву. Нужно было проверить, как идут дела на Перловке. Матвея как-то нужно было со временем отстранить от дел. Несколько лет назад он едва не попался на торговле спайсами. И мне хотелось повидаться с Аракчеевым. Он окончил милицейский колледж и неожиданно для меня поступил в Московскую Духовную Семинарию. С чего вдруг? Мой одноклассник и кореш неожиданно уверовал в господа бога, позабыл свои дела и стал праведником? Ни за что бы не поверил. Я должен был увидеться с ним, чтобы понять его решение.

А ещё звонила мать. Она сказала, что отцу очень плохо, что у него открытая кровоточащая язва желудка и вряд ли он протянет до весны. Мне не было жаль его, - батя сам был виноват в том, что с ним случилось. Но я должен был играть роль хорошего сына для своего окружения.  

Шереметьево встретило меня противным мокрым снегом. Впрочем, в Калике погода была не лучше. Калик. Местные бы на меня как минимум косо посмотрели за такое слово. Но я не люблю Калининград. Он совершенно не российский город с какой-то стороны. К тому же собирается выйти из состава Союза. Это меня бесило. От бывшей мощи нашего государства скоро ничего не останется. Нынешний наш Президент такой мягкотелый, слишком много даёт свободы. Нужно держать страну в жёстком кулаке! А он делает какой-то Передел, который разрушит нашу Державу.

Мать я увидел сразу. Мне показалось, что она стала выглядеть немного лучше, - чуть поправилась, щёки не были впалыми, на них проступил румянец. Мы обнялись.

- Как отец? - спросил я.

- В реанимации он, - ответила она. - Врачи говорят, что нет смысла держать его там. Завтра его переведут в обычную палату и, скорее всего отправят домой.

- Умирать, - понял я. Она вздохнула. Но не выглядела опечаленной. Я её понимал, - столько лет она мучилась, а теперь, очень скоро, станет свободной.

Такси довезло нас до нашей халупы.

- Нас обещают через полгода расселить, а барак снесут.

Я кивнул. Дома всё было по-старому. Да и что могло измениться? Хотя я увидел в зале вазу с цветами.  Мать заметила мой удивлённый взгляд.

- Я не хотела тебе говорить по телефону, - смущённо улыбнулась она. - И в письме тем более не хотела писать. За мной начал ухаживать мужчина. Ты с ним сегодня познакомишься. Василий живёт квартире тёти Марты.

Тётя Марта, я знал, в прошлом году уехала из России. Подцепила какого-то иностранца и уехала. Здесь её ничто не держало. Сын и мать умерли, она была свободной женщиной. Впрочем, мне было всё равно. Она была лишь первой моей женщиной. Да, конечно свой первый раз я не забуду никогда, - такое не забывается. Я был подростком, а она валютной проституткой. Не каждый мог похвастаться таким опытом.

- Он водитель автобуса.

- Угу, - пробубнил я. Мне не терпелось скорее уйти из дома и наведаться на рынок. - Я должен сейчас уйти.  К ужину приду. Куплю что-нибудь к столу.

Я переоделся. Не солидно заявляться на Перловку в трениках. Возраст не тот. Я надел джинсы и белый свитер. Малиновый пиджак оставлю на потом. Вставил магазин в Вальтер, который смог раздобыть ещё служа в ГДР. Мать наблюдала за мной молча. Я понимал, что она догадывается про мои дела. Спасибо, что не вмешивалась. Я не хотел ей всё рассказывать. Наверное, я всё же по своему её любил, в отличии от отца, которого люто ненавидел.

Погода распогодилось. Выглянуло солнце, отражаясь в лужах подтаявшего снега.

Я набрал Аракчея и тот ответил почти сразу.

- Я в Москве, - сразу сказал я, - нужно встретиться. Давай на Перловке, в салоне.

- Понял, - просто ответил друган.

Открыв дверь салона, я наткнулся на незнакомого пацана, который преградил мне дорогу.

Я приподнял свитер, показывая ему на Вальтер.

- Я - Макар. Аракчей тут? – беззлобно сказал я. Пацан не виноват, что не знает меня в лицо.

Аракчеев внешне изменился: чуть отрастил волосы и какую-то куцую козлиную бородку.

- Положение обязывает, - усмехнулся он, поняв моё выражение лица.

- В попы решил податься?

Мы шли между торговыми рядами в казино, которое не так давно открылось на рынке. Конечно, игорный дом был нелегальным и располагался он в подвалах бывшего техникума. Нам ещё далеко было до «Арарата», сети казино, принадлежавшей, как ходили слухи, самому Министру торговли Союза. Но мы всё же были покруче всяких там «Одноруких Бандитов», стоящих в переходах метро. Шурка поделился, что вчерашняя чистая выручка казино составила 50000 баксов. И это в понедельник. Я мысленно потёр руки. Аракчей неплохо справлялся в моё отсутствие, даже несмотря на Семинарию.

- Подожди, - бросил мой друг и зашёл в какой-то ларёк, торгующий подержанными мобилами. Я услышал звуки, будто кого-то пару раз хорошо ударили. Через какое-то время вышел Аракчей, потирая кулак.

- Следующий раз это будет его жена. Так, о чём это мы?

- Батюшка, - я с усмешкой покачал головой.

- А, да... Думаешь только ментом прибыльно сегодня быть? Церковником, может, даже не хуже. Церковь не платит налогов с недавнего времени. Смекаешь, о чём я?

Я начал понимать. Да, Аракчеев вовсе не дурак. Я знал, что, будучи ментом он дослужился до звания старшего лейтенанта. А значит став священником, сможет подняться быстро и тут. Что это значило для нашего «бизнеса» и лично для меня, я пока не знал. Но я свою долю тоже урву.

Мы вошли в подвальное помещение. Нас встретил накачанный охранник. Он кивнул, приветствуя нас:

- Добрый день, Святой Отец, - губы тронула лёгкая улыбка.

Я с недоумением посмотрел на друга.

- Так меня теперь зовут в узких кругах. Пройдём в офис. - Мы прошли по залу, задымлённому сигаретным дымом. Я про себя отметил, что люди тут, всё же, собрались солидные. Подавали дорогой алкоголь, а судя по фишкам, ставки были не маленькие. Значит, пятьдесят косарей это ещё мелочь. Аракчеев подозвал официанта и попросил принести нам бутылку «Наполеона». - Я готовлюсь к постригу, - сказал Шурка и тут же добавил, - так надо, брат. Будучи в монашеском сане, я смогу проворачивать многое. Я сблизился с протоиереем Йосифом. У него есть связи в бизнесе. С его помощью я планирую открыть фирму. На бумаге она будет заниматься гуманитарной помощью. Но гуманитарка лишь прикрытие. Я смогу ввозить в страну алкоголь без налоговых пошлин.

- Не боишься, что тебя могут прищучить? Тут нужны покровители покруче твоего протоиерея.

- Брат подцепил деваху, дочку заместителя министра транспорта. Её брат частенько зависает тут в казино. Ага, я не ожидал от Матвея такое, удивил...Через месяц – свадьба.