Глава 10: Башня безликого

Отрадно спать – отрадней камнем быть.
О, в этот век – преступный и постыдный –
Не жить, не чувствовать – удел завидный...
Прошу: молчи – не смей меня будить.
Микеланджело Буонарроти, перевод Ф. И. Тютчева, 1855 г.

Ночной клуб-отель «Тени», пентхаус.

Грозовой дождь протирал стекло слепых окон, открывая сквозь их панорамы вид на город, почти целиком. Объятья стен такие же — как вчера, так и годы назад. И книги все на полках перечитаны, давно не просят их открыть. За время, что Итан тут живёт, успел собрать целую библиотеку, расставленную по периметру пентхауса. Скука привычным замахом бьёт под дых новые триста шестьдесят пять дней, силясь подчинить его ленной воле, а он и рад. Всё, что когда-то имело для него значение давно кануло в Лету, смысл противиться? Да он и сам туда прыгнул камнем, плывя по течению бог знает сколько лет.

С таким-то окружением и не удивительно, ведь он буквально живёт на самом верхнем этаже своего клуба, совмещённым с отелем. Все эти вечные вечеринки, попойки, оргии, что обычные, что в формате «онлайн», виделись ему не более, чем выстрелом конфетти, призванным одномоментно отвлечь человека от неприглядной реальности. Интервенция рекламы продолжается по сей день, ассимилируя всех, у кого есть хоть толика проблем с критичностью мышления и импульсивностью. Бренды так виртуозно играют на людских нейронах, что порой завидуешь — это же он должен быть лучшим обманщиком! «Граждане, потребляйте больше! Вы заслуживаете самого лучшего!», ага, как же...

Бесполезные товары, лишь создающие видимость своей необходимости, мир искусства, давно скатившийся в бездну безыдейности, безвкусицы и конвейерного производства, десятикратно переваренные темы для обсуждения на телеканалах и в соцсетях, от которых не только уши вянут, но и мозги плавятся. К чему не притронься — будет казаться тебе лишённым всякой сути. Даже люди, целая их масса, хотят одного и того же. Богатства, власти, славы, любви... Лишь единицы идут за какой-то особой идеей, собственной, а не нагло содранной с обложек журналов или экрана телевизора, который каждый день им вдалбливает в головы всё новое и новое дерьмо.

Звонок лифта тихонько звякнул, вслед за ним гостеприимно распахнулись двери. В пентхаус вошла молодая девушка, грациозно-лёгким шагом вступая в неизвестную территорию. Как кошка в новом доме она ходила, осматривалась, пару раз даже окликнула, нет ли тут кого. Таких красоток он, на своей памяти, ещё не видел — тканевое обтягивающее платье багрового цвета подчёркивало фигуру и отлично сочеталось с её распущенными рыжими волосами, переливавшихся в свете ламп, в меру длинные ноги и отличная осанка придавали ей королевской стати. На ней не было ни грамма макияжа, и оттого гостья казалась ещё более неотразимой. Аккуратное овальное личико, тонкие острые брови и совсем-совсем слегка вздёрнутый носик. Ну что за прелесть! Не утрать Итан связь с понятием "любовный интерес" ещё лет пять тому назад, он бы подумал, что вот она — та самая. Да и чёрт бы с ней: такие вот "прохожие" иногда забредают сюда, осматриваются, частенько даже берут себе сувенир, но все, как один, уходят. И эта уйдёт. Раз такое дело, грех нарушать традиции!

Будучи вторым демоном, Итан носил невероятно лёгкие доспехи, если сравнивать их со штурмовыми вариантами. Он больше походил на сильно модифицированное снаряжение ищейки, чем на непробиваемый даже атомной бомбой костюм. Позволяя Паркеру буквально менять тело, броня делала его идеальным диверсантом. Он мог захватить любой штаб, любой аванпост, не произведя ни выстрела, а мог до основания разрушить место дислокации врагов их же руками. Психология была его порохом, а слово — пулей. Вероятно, поэтому его до сих пор считают одним из самых опасных в отряде.

Включив оптический камуфляж он, как кот на мягких лапах, приблизился к девушке, желая рассмотреть поближе претендентку на звание богини красоты. Пока она медленно изучала жилище, Паркер никак не мог выбросить из головы мысль, что эта милая незнакомка чем-то озадачена — двигаясь от полок к кровати, от кровати к колоннам, а от них к картинам, она непросто интересовалась и разглядывала, нет. Она здесь что-то искала — и нашла.

Встроенный в квадратную колонну незапертый сейф, прикрытый картиной, заметит только самый внимательный. Там лежали деньги, несколько золотых слитков, и всякие безделушки, внушающие собой мнимую важность. Это было для него своего рода забавой — провоцировать всяких проходимцев манящим из мелкой щёлочки блеском богатств, а затем строить из себя приведение перед кем-то, вроде, вот, неё — людей, решивших, что нужно уносить как можно больше, раз никто не видит. Эх, если б они только знали...

Но неожиданно для Паркера, девушка отсчитала нужную себе сумму, а остальные купюры положила обратно, ещё и доложив что-то от себя — какой-то чёрный конверт. Осторожно, стараясь не шуметь лишний раз, она прикрыла сейф картиной так же, как он был, ещё немного осмотрелась, и уж держала шаг к лифту.

Любопытство, будто дулом автомата, толкало что-то сделать, хоть какую глупость, только не упустить потенциальный интерес! Медленно выйдя из тени, Итан тихонько подкрадывался к барышне и, отключив оптический камуфляж, принял облик какого-то смазливого паренька, пару часов назад заснувшего на диване, в клубе. Когда он оказался у неё за спиной, слегка склонился к уху, вымолвил вполголоса: — Хитрая лисица!

— Господи! Вы меня напугали.

— Простите, я нарочно. Не удержался. Тем более, что клубы, место само по себе страшное. — перепрыгнув через барную стойку он достал из морозильничка ведро со льдом, швырнул себе в бокал два кубика и залил колой. — Никогда не знаешь, на кого наткнёшься: на безобидного, застенчивого офисного клерка, или на харизматичного джентльмена, на самом деле являющимся серийным убийцей.

Мило улыбнувшись, девушка присела за барную стойку, кокетливо закинув ногу на ногу. На её лице было немного веснушек, придававших особого очарования, а синие, как небо, глаза, гипнотизировали не хуже лучших иллюзионистов.

— И почему же я должна верить такому "харизматичному джентльмену"?

— Потому что в этом клубе везде камеры. Вон, даже там, над лифтом. Как раз сюда повёрнута.

— Правда? А я уж думала это муляж.

— Прошу, давай на «ты». Как догадалась? — смешивая в бокале «Восходящее солнце» он наблюдал, как девушка, осматриваясь, играет с волосами, закручивая локон пальцем. Не зря осваивал все эти барменские пируэты, она даже глаз не отрывает! Тёплая и ненавязчивая музыка грела и ум, и душу в этот дождливый вечер. Возможно, и у неё те же ощущения.

— Стекло слишком тёмное, такое только на дешёвых поделках делают. Да и вообще, место не похоже на часть клуба, хоть и старается ей быть. Я тут немного осмотрелась: везде картины, книги — хоть и спрятаны за деревянной ширмой. Видела ещё большую кровать, но я бы назвала всё это больше вип-зоной, чем спальней.

— К сожалению, то именно спальня. И всё это — моё скромное жилище.

— Никогда не понимала тягу людей к таким просторным домам. Что в них делать, чем заняться? Разве что бесконечно обставлять мебелью... И зачем ты сделал вход через лифт, даже не закрыв чужим доступ? Да ещё и с фальшивой камерой! Мне казалось люди, вроде тебя, держат в безопасности и жизнь, и вещи.

— Люди, вроде моего образа — возможно. Но я аскет, я не обеднею, даже если захочу переписать на кого-нибудь и пентхаус, и клуб, и отель.

— Разве аскетичность не в том, чтобы ничем не владеть? — дотянувшись через стойку до бутылки виски, Мэри с интересом повертела её в руках, с видом знатока принюхалась к аромату, и удовлетворённо поставила обратно.

— Аскетичность в том, — закончив коктейль, он подал его даме, — Чтобы ничто не владело тобой.

— Разве это не невозможно? В конечном счёте всё, что человеку нравится, уже им владеет, и не важно, чем это будет. — приняв бокал, красавица немного отпила, положив блестящий стразами клатч на стойку. — Ну, а что до материальных ценностей… Интерьер мог бы с тобой поспорить. Особенно эти колонны из чёрного мрамора.

— Вон те? Да забирай. Я даже перевозку оплачу.

— Какая щедрость! — рассмеявшись, она чуть подалась вперёд, — Что, и «скромное жилище» можно взять?

— Ну, нет. — спрятав бутылку виски обратно в морозильник, Паркер достал текилу, водку и колу, стараясь сильно не отвлекаться от разговора. — Я бы и рад, да только дела ещё есть.

— Ага! Всё-таки, ты не аскет, врунишка. — подмигнув, та отпила ещё немного, всматриваясь своими прекрасными глазами прямо в душу. И в самом деле прелесть!

— Ах-х, ты даже не представляешь, какое счастье говорить с кем-то, кто может справедливо тебе возразить! В этот клуб, по большей части, ходят люди не интереснее, чем убогое авокадо, прости мой энтузиазм. И ты права, подловила! Кое-что меня тут держит, но основная причина не в этом. Я бы и рад раздать всё это всем желающим, да только каждый, кто получит от меня кусочек, будет горько жалеть, когда его доест, вместо того, чтобы порадоваться вкусности. Понимаешь? Я мог бы плакать при виде их боли, гореть на костре за идеи — свои, или чужие — скажу больше, я даже дрался за кого-то! Но я не люблю людей. Они все скучны настолько, что порой голова как карусель вращается. Скучные люди в скучном, маленьком раю.

— Ого, да ты прям ходячая метафора.

— Нет, я всего лишь человек. Знаешь, у меня вдруг появилась мысль, как сделать вечер интереснее. Любишь игры?

— Смотря какие.

— Её придумал один мой бывший друг. Увы, название я давно забыл, зато отлично помню правила! — усевшись на стул бармена, напротив девушки, он поставил на стойку две средние рюмки, и две маленькие. — Я задаю вопрос, а ты отвечаешь «да\нет», выпивая колу с водкой. Затем спрашиваешь сама, а потом то же самое делаю я. Если кто-то из нас отвечать не хочет, просто пьём текилу, и меняем тему вопроса, и так до бесконечности. Но! Я предлагаю свою версию игры: для вопросов нужно обозначить цель — догадаться, что за предмет загадал собеседник, задавая вопросы, на которые можно ответить односложно. Текилу пьём, если угадали примету предмета, если нет, то водку с колой. Побеждает тот, кто разгадал загадку первым. Ну, или тот, кто трезвее. А вообще, знаешь… Давай сделаем её ещё интереснее! Лимит в 10 вопросов. Можно уточнять детали, но ценой шота текилы.

— Если не напьюсь, буду грустить. — задорно хихикнув, девушка придвинулась ближе, мимолётным взглядом окинув свои часы.

— Первый вопрос: тебя зовут Мэри Грэйхенд?

— Да! — удивлённо вскинув брови вскликнула она, готовясь выпить текилы. — Как ты узнал?

— Твоя подвеска на правом запястье — там твоё имя. А фамилию я подглядел в списке гостей, каюсь. Твой черёд.

— Тогда вот мой вопрос: а как зовут тебя?

— Итан Паркер. Вот и познакомились. Это, конечно, немного не по правилам, но ты уверена, что хочешь знать имя, а не что-то важное для игры?

— Один вопрос можно и потратить.

— Ну хорошо. Теперь я: тебя привёл сюда интерес?

— М-м-м… Пожалуй, да. — звякнув именной подвеской, Мэри пропускает стопку текилы. — Знакомый говорил, что это необычное место. И похоже, он не ошибся! Моя очередь: предмет, что ты загадал, небольшого размера?

— Да, он достаточно мал. Третий вопрос: ты любишь читать?

Чуть покосившись, но всё с тем же задором, она смотрела ему в глаза, наверное, пытаясь понять, что у Итана на уме. Надо сказать, так многие пытались, но после встречи с Паркером он о них больше не слышал, за некоторыми исключениями.

— У тебя есть какой-то план? Ты ещё ни разу не спросил меня про загаданный предмет.

— Я похож на человека, у которого есть план? Да брось, неужели я не могу узнать о тебе чуть больше, пока ты ещё здесь? Люблю так проводить время с хорошими людьми.

— Ладно, я немного подыграю. Нет, читать не очень люблю, но мне больше нравится узнавать что-то новое. — легонько коснувшись пальцев Итана, она взяла маленькую рюмку, поднося к губам. — В том числе о симпатичных мне людях. Третий вопрос: этот предмет сейчас находится в этой комнате?

— Конечно! Хочешь уточнить?

— Хочу. — выпив ещё шот, она осмотрелась. — Я могу его сейчас видеть?

— Нет. Но ты его уже видела до этого. Четвёртый вопрос: ты работаешь, м-м-м… в стриптиз-баре?

В её лице что-то переменилось. Точно он не мог сказать, что именно, но сквозь года и опыт замечал такое с лёгкостью, присущей рыбе, плещущейся в родном море. И он видел, что первоначальная эмоция была тщательно скрыта, как труп в дворовой клумбе. Со стороны может так не казаться, но Паркер чувствовал нутром, что он коснулся грани некого секрета.

— Ты что, Шерлок Холмс? — натянув улыбку, та опустошила рюмку текилы, небрежно отставив её в сторону.

— Я не детектив, но в своё время часто увлекался книгами этого жанра. Очень советую, кстати, заставляет мозги шевелиться лучше. Если захочешь, я расскажу чуть позже, как додумался. Спрашивай, твой черёд.

— Что ж… Четвёртый вопрос: этот предмет недалеко от меня?

— Относительно недалеко, да. Дам тебе бесплатную подсказку, ты держала его в руках некоторое время назад. Итак, пятый вопрос: это часть твоего наряда?

— Ого, заговорил, наконец, про предмет! Верно, но та ли это вещь, о которой ты думаешь? Теперь я. Этот предмет находится в месте, скрытом от глаз?

— Так точно, дорогуша. Шестой вопрос: он серебристого цвета?

— Может быть. А может и нет. — подмигнув, Мэри поставила перед Паркером пустую стопку. А она молодец, виду не подаёт. Будто бы и в самом деле в голову не закралась мысль, что Итан вполне может оказаться серийным убийцей, о котором шутил парой минут ранее. — Шестой вопрос: я могу до него дотянуться?

— Пожалуй, только если я помогу. Седьмой вопрос: это элемент одежды?

— Поразительное везение, Итан, угадываешь который раз!

— О, это не везение, просто у этой игры есть одна хитрость. Восьмой вопрос: он застёгивается на руке?

Улыбка Мэри уже не казалась такой доброжелательной и дружелюбной, теперь она больше напоминала неудачно списанную часть портрета, за авторством начинающего художника, взгляд же её поубавил задора, зато в нём угадывалось опасение. И, похоже, она куда-то торопится. Ещё бы! Спёрла у посетителей, что хотела, и держала шаг к выходу, но не тут-то было. Она, должно быть, и сейчас не понимает, что сама загнала себя в ловушку, а уж загаданный ею предмет настолько банальный, что отгадал бы даже ребёнок. Скучно! Но рано делать выводы — сначала финал.

— Да, ты прав. — украдкой глянув на лифт сказала она. — Знаешь, я, наверное, пойду. Рада быть в приятной компании, но у меня есть ещё одно дело, которое я вряд ли закончу допоздна. — встав со стула, Мэри едва не потеряла равновесие, успев ухватиться за стойку.

— Прошу тебя, аккуратнее! — перепрыгнув стойку Итан придержал её, бережно усадив обратно. — Полагаю, мы оба понимаем, к чему всё идёт, но чисто для формальности я бы хотел закончить игру. Итак, девятый вопрос: стриптиз-бар находится в глубине китайского района, но танцы на шесте — не единственная его услуга. Они там очень… Специфичны. Верно?

Праздник на лице девушки угасал всё быстрее, увядал цветком и разлетался лепестками тревоги. То была одна из его любимых частей, когда жертва манипуляций смутно догадывается, в чём тут дело. Итан долго думал над тем, какой образ себя он создал в людских головах. Пугающий? Возможно. Но жестокий ли? С одной стороны — рук же он не распускает? Для него насилие, это последняя из мер. А с другой, человеческая психика — вещь очень неоднозначная. Он и сам через что-то подобное прошёл: это как стоять на высокой шатающейся стремянке. Ты знаешь, что стоит она надёжно, и не упадёт, но нервы всё равно шалят, и шалят до безобразия прытко.

— Да. — улыбка испарилась с лица, как разлитая в пустыне вода и, на миг, в тех прекрасных синих глазах отразился страх. — Восьмой вопрос: он прямоугольной формы?

— Да.

— Он чёрного цвета?

— Та-а-а-к… Последний вопрос, давай!

— Ты загадал бутылку виски?

Убрав руку под барную стойку Итан нарочито медленно вынул загаданный предмет, положив его прямо на стойку, перед Мэри, чтобы было видно хорошо. То был чёрный конверт с красной печатью, недавно положенный ею в сейф.

— Поздравляю! Ты проиграла.

Мэри с места рванула к лифту, набегу выпрыгивая из каблуков, но достигнув цели замерла на месте, врастая ногами в пол. Вместо лифта она видела только сплошную стену с повешенной на ней картиной острова. Обернувшись она не увидит Паркера, ведь тот уже исчез, растворился тенью в пространстве комнаты, сужавшейся с каждой секундой всё сильнее.

Смычком тишины Итан играл на струнах нервов девушки, наблюдая за реакцией из маскировки. Привычное зрелище: ощущение того, как ты сходишь с ума, любого вгонит в панику, но он-то знает, что это всё — просто декорации, призванные внушить чувство неправильности, неестественности происходящего, заставляя жертву балансировать на грани самообладания и страха. Быть может, — думает она, наверное, — лифта здесь и не было, помещение такое просторное, что можно было и заблудиться. Но память предательски будет проигрывать картинку лифта, над которым висит камера.

Алкоголя в её крови тоже не было. Каждый коктейль, поданный им, была вкусовой имитацией настоящих, передающих даже жжение спирта. Её голова сама всё додумала и подставила эффекты, а когда пришла пора бояться — опьянения как не бывало!

— Ты даже не представляешь, насколько прав был твой друг! — обернувшись в образ Мэри он говорил это, заглядывая прямо в её синие, и мокрые от слёз глаза. — Это место не просто «не обычное», оно смертельно опасное, если не знать, кто в нём обитает. — зайдя за спину Итан вновь прыгает в образ, на сей раз это был её смотритель в клубе, и он готов поклясться, что бедняжка аж отпрянула на несколько шагов, едва увидев мельком это лицо. Не в силах больше стоять она рухнула на пол, вгрызаясь взглядом в никуда. — Ты знаешь, чья это обитель, м? Скажи.

— Ты — демон.

— Верно! Но это не самое главное.

Чуть погодя он развеял иллюзии, предусмотрительно загруженные на голографические проекторы по всему этажу. Сбросив чужую шкуру Паркер привычными себе движениями чуть приблизился к Мэри, сев сбоку. Броня чуть давила в плече, чуть размяв его он невольно напугал гостью, заставив легонько дёрнуться. Но с места она не сдвинулась.

— Зачем всё это? — дрожащим голосом она спрашивала, непонимающе глядя на Итана, как маленький щеночек смотрит, не понимая, за что его ударили.

— Очень многие, да что уж… Почти все, кто здесь бывал даже не знают, что такое настоящий страх, настоящие страдания, засевшие внутри как маленький ад с персональным сатаной внутри, мучающим тебя по поводу и без. Лишь единицы были действительно ограблены судьбой. Обычно, подавляющее большинство сбегает, как только замечает даже мельчайший намёк на опасность, и правильно делают! Но те, кто видел что-то пострашнее, даже не придают этому значения, как ты. Я знаю, что зовут тебя отнюдь не Мэри Грэйхенд, потому что я лично знаком с настоящей, ты просто украла её браслет, когда зашла сегодня в клуб. И тот клатч тоже. Однако — взяв деньги из сейфа ты не только взяла лишь нужную тебе сумму, не пихая в сумочку сколько поместится, а доложила что-то от себя. Потрясающая щедрость для воровки. Но почему?

— Поверь, эти люди заслуживают такого обращения с собой. Но встречаются и те, которые, наоборот, заслужили всё большим трудом. Изначально я воспитана так, что независимо от того, что я беру, я всегда возвращаю долг чем-то равноценным, рано или поздно. — всё ещё терпя мандраж, она вытирала слёзы, поправляя волосы свободной рукой. — В трудные времена приходится чуть облегчать себе работу... Сейчас у меня была возможность вернуть долг сразу, вот я и положила этот конверт вместо денег, что украла.

— И какое у него содержимое?

— Приглашение в «Яму», может быть слышал. Спёрла у одного из клиентов, пока он отвлёкся на разговор.

— Допустим, обмен равноценный. Что мне с того? — не спрашивая разрешения, он нежно, старясь не навредить, взял девушку на руки, направляясь в спальню. — Разве ваш друг не говорил, что плата, как валюта — всегда разная, и расплачиваться можно по-разному?

— Не понимаю… К чему ты клонишь?

— Знания, это сила. Вот к чему. — уложив на кровать, он укрыл её махровым одеялом, сам же сел на кресло, в шаге от неё. — Информация всегда была, и навсегда останется, ценнейшей валютой в истории человечества, точно так же как время является ценнейшим ресурсом. По крайней мере в эту эпоху. Я хочу, чтобы ты рассказала мне что-то такое, за что могла бы слететь парочка голов. Твой-то работодатель точно может знать такие вещи, да он работает с ними постоянно! Меня интересует всё, даже слухи.

Натянув одеяло до шеи, Мэри закрыла глаза. На лице было написано, как неприятно ей было нырять в эти воспоминания, как в омут с чертями. И всё-таки она нашла нечто, что совпадало с интересами Итана.

— Думаю, ты прав. Если слух правдив, за разглашение с плеч полетит далеко не пара-тройка голов.

— Продолжай.

— Я слышала это от своего смотрителя — человека, который наблюдает, чтобы я никуда не сбежала и делала то, что скажет клиент. Он говорил с кем-то по телефону. Говорил, что скоро сюда приедет Первый Демон, и его нужно обслужить как надо, поэтому он что-то заказывал из «Ямы». По счастливому обстоятельству у меня как раз нашёлся билет туда.

Ну надо же, какие новости! Знал бы Розуэлл, что этот полу-беглый зек рисковал тайной личности, сам бы его на фарш пустил. Но, как этот фанатик любил говорить: — «Не успел. Бог наказал!». Иронично, даже…

— Превосходно! Остальное я поспрашиваю позже, если не возражаешь. А теперь отдохни как следует, мне нужно навестить одного приятеля. Если не хочешь тут оставаться — выход знаешь где. Впрочем, твоей компании я был бы рад и дальше.

Наведаться бы к старому другу, он должен больше знать про это место. Жаль не вышло расспросить раньше, когда была возможность, теперь же придётся смотаться через пол штата! Ну это ничего, всего полдня пути туда-обратно, его отсутствия и не заметят. Да и маячок с костюма он давно переклеил на робот-пылесос, бояться нечего. Адам даже моргнуть не успеет!