Глава 2: Человек с металлической рукой

Личность — очень странное явление. Человека нельзя всегда судить по его поступкам. Он может соблюдать закон и всё-таки быть негодяем. Он может преступать закон и всё же быть прекрасным. Он может быть дурным, никогда не делая ничего дурного. Он может согрешить перед обществом, и всё же этот самый грех может быть проявлением его превосходства.

Оскар Уайльд

На границе с реальностью сон ощущался весьма притягательным, манящим в свои просторные и тёплые объятия, приглашая раствориться в них. Образы из прожитого дня атаковали голову с назойливостью комара, не давая насладиться чувством: трассеры пуль, тёмные коридоры, опрокинутые полки, крики, кровь. Мужчина с протезом.

Объятия грёз постепенно теряли силу, уступая шуму кондиционера, саднящей в области челюсти боли, неприятной слабости в ногах и тошнотворно-яркому голубоватому свечению, заставляющим щуриться при попытке открыть глаза. С трудом распахнув веки, Рэй обнаружил себя лежащим на диване в углу небольшой комнатки, на другом конце которой угадывался человеческий силуэт. Бартон попытался встать, но лишь легонько чем-то звякнул. В отражении стеклянной дверцы стоявшего рядом шкафчика блестела стальная цепь, что как змея окутывала тело с ног до самых плеч.

Головокружение не сдавало позиций и любое резкое движение головой могло закончиться капитальным отстирыванием формы от рвоты. Но до этого ещё дожить надо. Времени, видимо, прошло не так много, раз подкрепление ещё не прибыло. Замечательная новость! Значит, нужно тянуть этот момент как можно дольше. Ещё б этого верзилу разговорить... Чем он вообще занимается?

— Слышь! — наблюдая, как незнакомец что-то усердно набирает на клавиатуре, Рэй, немного поёрзав, принял сидячее положение. — Мне кажется, ты не до конца осознаёшь серьёзность ситуации. Сними с меня эти цепи и, может быть, я не стану докладывать о тебе в рапорте. Эй! Ты слышишь?

Здоровяк и ухом не повёл, продолжая манипуляции с техникой. Рэй окликал его, и окликал, и окликал... С каждой минутой всё настойчивее, но так и не добился от того ни толики внимания. Это начинало нервировать, и чем больше бряцанье клавиш заполняло собой паузы в речи, тем сильнее хотелось сделать какую-то глупость. На своём опыте он давно уяснил: чем больше выделываешься, тем больше информации получаешь. Главное — не перестараться.

— С твоего молчаливого согласия я тут и болтаю. Последний шанс. Развяжи меня, и получишь пряник. Давай, не упусти его! — верзила медленно обернулся, и двинулся в его сторону. — Ну наконец-то! Я уж думал ты совсем оглох, мужик.

Бартон лишь ухмылялся, глядя на приближающегося киборга, радуясь, что наконец заставил его делать хоть что-то. Но довольная ухмылка быстро испарилась, когда ему снова отвесили в челюсть. От удара голова закружилась пуще прежнего, свалив ищейку на бок, спустя мгновение ноющая боль пронзила нижний ряд зубов.

— Тихо. Ты вообще здесь лишний.

— Могу сказать то же самое. — сквозь зубы процедил Рэймонд. — Ну, и чей ты? От Техномантов? Якудза? Или Розуэлловские конкуренты наняли?

— А тебе не похер? — вернувшись к мониторам он опёрся рукой на стол и продолжил что-то вводить.

— Пока не уверен. Так что же наёмник забыл на складе фармацевтики, м? Военторг в другой стороне, приятель.

— Не беси меня, парень.

— Ладно! Ладно, уговорил. Просто хочу понять, куда указывает твой моральный компас.

— Он указывает на тебя, и просит замолчать твой рот!

— Ну что ты в штыки сразу? Эх... Хорошо. Объясни только, какой был резон меня спасать, если я всё равно тут просиживаю штаны? Что пользы от машины, если она стоит в гараже с самой покупки?

Тяжело вздохнув, киборг отвёл взгляд от мониторов, забарабанил пальцами протеза по столу. Стук эхом отскакивал от стен и замедлялся с каждым ударом, словно ведя отсчёт. Нутро вздрагивало с каждым ударом, звонким, как судейский молоток, что сейчас выносит ему приговор. А перед ним — судья, присяжные и палач в одном лице.

— А ведь правда, — на мгновение обернувшись здоровяк окинул его взглядом, медленно вынимая револьвер из кобуры, — Нахер ты мне сдался?

— ...Прости?

— Зачем мне чужие данные для пропуска, если я могу просто вломиться куда хочу? — подойдя на расстояние вытянутой руки он приставил дуло ко лбу пленника, взводя курок. — Всяко лучше, чем оставлять тебя на милость корпорации.

Сердце будто на износ работало, его стук отдавался в ушах и казалось, этот бешеный ритм можно слышать даже в комнате. Стекающая со лба холодная испарина капала на ресницы, невольно моргая Бартон старательно всматривался в стоящего перед ним громилу, ища детали, за которые можно было бы ухватиться, проанализировать. Но всё тщетно. Свет от мониторов был такой яркий, что сводил на нет всего его попытки усилить внимательность. Придётся работать с тем, что есть.

— Зачем? Я — первоклассный ищейка! Давай немного прорекламирую себя. Ты похож на наёмника. Но это не так, я прав?

— Объяснись.

— В этой роли ты смотрелся бы вполне естественно. И я бы поверил, не будь я мной, правда, здесь есть несколько «но»! Взглянуть, к примеру, на твою руку — есть модели и по-новее, и по-функциональнее, однако, она собрана из нескольких протезов. В деталях не разбираюсь, но думаю такая рука заточена под какие-то конкретные цели. То же самое касается и твоего снаряжения, вряд ли ты выбрал всё это случайно: бронежилет шестого класса защиты, револьвер большого калибра, пехотный экзоскелет для ног. Тебе нужно было тащить на себе что-то тяжёлое, при этом не теряя мобильности, в перестрелки ты, смотрю, тоже лезть особо не планировал. Ты солдат. Но чей именно — могу только смутно догадываться. Раз я понял всё это просто взглянув на тебя, представь, сколько я смогу раскопать, будь у меня развязаны руки?

— Недурно. — на его лице промелькнула едва различимая ухмылка. Убрав револьвер в кобуру, он снова повернулся к одному из компьютеров. — Но бесполезно. Это место скоро разлетится в щепки.

— Что? Почему?!

— Так надо.

— Тогда я отказываюсь тебя понимать! Какой смысл сжигать целый склад препаратов, что это даёт? Кроме того факта, что склад будет сожжён.

— Сука... Так, а ну встать.

— Зачем?

— Встать! — приказным тоном рявкнул киборг.

Вскочив с дивана, рефлекторно подчинившись приказному тону, всё, что Рэй хотел возразить вдруг вылетело из головы. Но сверкнула мысль: «Он не из Штатов». В словах незнакомца иногда проскакивает акцент, но сложно разобрать какой. Сердце ушло в пятки когда здоровяк дёрнулся с места, подойдя в упор. Движением руки он развернул его спиной к себе и усадил на офисное кресло.

— А теперь поехали! — отперев дверь оказалось, что всё это время они сидели в комнате охраны, что находилась почти у самого выхода. Оказавшись вновь среди этих тесных стен глаза то и дело цеплялись за новые детали окружения, прежде не попадавшихся на глаза. Дырки от пуль, разорванные в клочья деревянные двери, следы крови... Откуда? Этого не было! Увидев, что было дальше, всё сошлось — тела отряда, прибывшего на сигнал о помощи лежали в лужицах крови. — Ребята у вас неплохие оказались, пришлось даже побегать немного. Чего не скажешь об игреках. Везёт тебе сегодня, герой, обычно я на слова не щедр, тем более с такими, как ты. Всё, что ты сейчас видишь: стены, двери, мебель, коробки на полках — просто фасад. Фальшь, призванная скрыть настоящее значение этого места.

Завезя кресло в комнату, которую Рэй с Грэгом и Вуди готовились зачищать, включился свет, и глазам наконец открылся полный образ бойца. От увиденного ищейка даже малость опешил, ожидая увидеть кого-то другого. Перед ним стоял человек, одетый в берцы, чёрные штаны с множеством карманов, и массивный бронежилет. Вместо правой руки был армейский протез A.A.R.-102, но не в стандартной тёмной расцветке, а дополненный красным. Модель не новая, но даже этого с лихвой хватило бы, чтобы поднять какой-нибудь авто весом до пяти тонн. Выглядела эта железка далеко не новой, в основном из-за царапин и слезшей краски, но кисть протеза была новее и, видимо, скрученная с другого. Повязка закрывала левый глаз, несколько шрамов на лице и коротко постриженные чёрные волосы. Бартон обратил внимание и на левую руку одноглазого, где был странный шрам, предположительно, начинающийся где-то возле ключицы, и заканчивающийся на запястье. В него что-то вживляли, или, наоборот, вытаскивали?

Разглядывая интерьер нельзя было не заметить прозрачные шкафчики с костюмами химзащиты и тяжёлые стальные ворота, украшенные знаком биологической опасности. Выплавив своим протезом гидравлический замок, киборг вскрыл ворота как консервную банку, закатывая кресло внутрь. Немного погодя он вынул сигарету, закуривая прямо в лифте.

— Ты в праве думать, что я какой-нибудь очередной психопат, фанатик, или отчаявшийся наркоша, пришедший сюда за парой доз, — продолжал здоровяк, ткнув кнопку спуска, — Но думаю ты веришь своим глазам. Ты видел эту тварь, да? Разглядывал её, может даже прикасался. В конце концов, она прикончила твоих солдат, такое не забывается. Хочешь верь, хочешь нет, но ад вполне реален. И люди сами его спроектировали.

С грохотом остановившийся лифт скрипя деталями распахнул двери. Сделав финальную тяжку здоровяк швырнул бычок прямо в проход, зажглась лампа, другая, третья. Этаж и впрямь словно часть преисподней, случайно попавшее в людские владения: гладкий гранитный пол и стены отражали слабое, бледно-белое свечение ламп, тяжёлые стальные двери тянулись вдоль всего коридора, смотрели друг на друга как безмолвные стражи, хранящие покой этого проклятого места. Бесконечно-болезненные крики студили в жилах кровь, пробегающий по телу холод не отступал ни на минуту.

— Я знаю как они их делают, из чего, и зачем, цель всегда одна — превосходство. Глянь вон. Они продолжают строить себе дорогу в рай, умощённую костями. Возможно, ты знал об этом, а возможно и нет, но теперь это уже не важно. Ты простая пешка в этой игре, и тебя точно пустят в расход, если узнают, что ты был тут, копался в их "грязном белье". Моя задача проста: не оставить от этого места и камня на камне.

— Так ты просишь меня помочь, или...

— Ты чё, глухой? Все эти бедолаги в клетках когда-то были людьми, и не прикидывайся, что не догадывался. Пятипалые конечности, пусть и вытянутые, раздутый, но всё ещё имеющий человеческие очертания череп. И так похожие на людские голоса крики! Вот почему я никогда не буду работать с кем-то вроде тебя. Вы мило беседуете со своими клиентами, улыбаетесь, заискиваете, обещая решить все их проблемы, если те украсят вексель своей подписью. А потом — вот.

Здоровяк развязал ищейку и ткнул пальцем в дверь, мол: «Давай! Иди, посмотри, раз не веришь». Неохотно заглянув в иллюминатор, оттуда донёсся ни то гневный рёв, ни то крики боли. За другой дверью было то же самое, и за следующей, и за следующей... Существа внутри бились о стены, кусками рвали на себе кожу. Друг от друга их можно отличить, но всё же — они похожи на ту, что Рэй видел сверху. Всё сходилось.

— Мозги у тебя ещё на месте, я вижу. Так что выметайся из города не вздумай возвращаться! Увижу — убью. — схватившись за плечо он швырнул Бартона в лифт, зашёл сам, и с размаху вмазал протезом в лоб, отправив его в уже знакомый, тёплый и чарующий мир снов.

Открыв глаза он, с удивлением, обнаружил себя в больничной койке. Светло-бирюзовые стены мягко переходили в белый, приглушая суету мыслей и ноющее от травм лицо. Ещё никогда за его относительно короткий срок работы удар по голове не работал как телепорт в новый день. Грех жаловаться, могло быть и хуже... Расспросить бы кого, как он сюда попал.