Глава 9: Рубикон

Act II

Disobedience

И я вспомнил Четырнадцатый том сочинений Боконона — прошлой ночью я прочёл его весь целиком. Четырнадцатый том озаглавлен так: «Может ли разумный человек, учитывая опыт прошедших веков, питать хоть малейшую надежду на светлое будущее человечества?» Прочесть Четырнадцатый том недолго. Он состоит всего из одного слова и точки: «Нет».

Курт Воннегут. «Колыбель для кошки»

16 октября, пентхаус.

Сквозь панорамные окна тёплые лучики солнца мягкими касаниями ласкали кожу на щеке Áдама. Махровое одеяло украдкой, боясь разбудить, сползло на пол. Нехотя разлепив глаза перевернулся на спину, разглядывая зеркальный потолок, отражавший всю спальню. На часах — десять сорок две и, поспать бы ещё пару часиков, но, тогда, днём он будет не лучше амёбы, а это последнее, чего он хотел в свой нечастый выходной, будучи в таком состоянии. Левый глаз ноет, горло ужасно сушило, правую ноздрю заложило наглухо. По крайней мере голова не болит, а так хоть вешайся. Простыл, что ли? Улиткой сползая с кровати, одной рукой защищал глаза от назойливого солнца, а другой ощупывал подлокотник кресла в поисках халата. Да куда ж он делся!

Так и не найдя искомого, Адам поднялся на ноги, лениво огладив взглядом соседнее кресло — там-то и нашлась пропажа, лежала скрючившись, как тот пьяница. Накинув бархатный халат, ковровым шагом направился в ванную. Стоило опереться на раковину, в голове сверкнуло удивление: как, до сих пор, ещё не сломался за эти тридцать три года, что ходит по земле, где каждый пытается ему что-то втолковать или доказать.

Но мысль затерялась в потоке, как только включился кран и полилась тонкая струйка воды, приковавшая взгляд. Медленная и спокойная. Поблёскивая в свете солнца и мелодичным журчанием, как заклинанием, убаюкивала Адама, гипнотизировала своей безмятежностью, заставляя на миг забыть о суетности жизни. Усталый взгляд вонзился в зеркало, где его ждала привычная, даже сказать приевшаяся картинка: покрасневшие от напряжения зелёные глаза, и небольшие морщинки, которых ещё некоторое время назад не было. Из-за недавних событий пришлось сильно сжать график, чтобы успевать хотя бы самое важное, но иногда не было времени даже на перекус. И только сейчас выдался долгожданный выходной, впервые за много времени, и теперь он как следует передохнёт. Да... Передохнёт от этих нескончаемых звонков, разъездов и встреч, которые только нервы мотают. За такой беготнёй забавно вспоминать, что у человека около восьмидесяти километров нервов: мотать — не перемотать!

Особенно за последний вечер, когда его телефон разрывался от входящих, он буквально вопил о самой грандиозной из проблем. С какого угла не глянь, ситуация прескверная: один из демонов не просто повержен, а разорван на куски. Впрочем, на решение проблемы есть ещё много времени. Даже если СМИ прознают о случившемся, то просто не возьмутся освещать подобное, это будет юридическое самоубийство.

Но заголовки в голове так и крутятся: «Непревзойдённое оружие превзошли?», «Чем ответит RCOM?», «Новая волна террора?» — подобного стоит избегать, это развяжет руки тем, кому не надо. Всё-таки, удерживать первую позицию гораздо сложнее, чем к ней стремиться, поэтому нужно поддерживать статус ведущей компании страны. Только вот, что так, что этак — смерть демона не предвещает ничего хорошего, в каком бы ключе он ни пытался её преподнести. Если об этом объявить, люди быстро засомневаются в их превосходстве. Нет, нужно придумать объяснение, и как можно более правдоподобное. Скажем... остановка сердца. Мирно ушёл во сне, без тревог и страхов. Но с такими вещами тоже лучше не ошибаться, а то дел наделать можно ещё пуще прежнего. Тогда ведь, два года назад, получилось? Значит, получится и сейчас! Надо лишь правильно всё организовать.

А пока, главное придерживаться «официальной версии»: произошёл разрыв несдетонировавших боеприпасов военных времён в зоне, ещё не очищенной от них. Банально, но это не проблема — съедят, как миленькие! Другая, и куда более серьёзная проблема, это "Убийца демонов", как его уже успели окрестить криминалисты. Судя по всему, он сумел застать конвой врасплох, по-другому никак не получается объяснить, почему Алан не активировал силовое поле костюма. Но кто мог сотворить такое с ним? Костюм, как и тело, просто истерзано ранами различных видов и глубины. Немыслимо...

Окончательно скинув с себя манящую обратно в постель пелену сонливости, вдруг захотелось выпить чаю, который так советовал Генри. Хотя нет, лучше сначала поесть. Плотно так, а то за всю неделю ничего существенней омлета в желудок не попадало. Едва только Адам поставил чайник и собрался зажечь плиту, зазвенел личный телефон, а затем и в дверь кто-то позвонил.

«Ни дня без продыху!», — копошась в недрах одеяла, им двигало лишь чувство голода. Желудок сейчас, того и гляди, проглотит сам себя, надо побыстрее закончить с этим звонком!

— Да, Генри, что такое?

— Доброе утро, сэр. К вам сейчас должен прийти представитель Фонда. — выйдя в прихожую, Адам посмотрел в терминал входной двери. Экран показывал человека, одетого в чёрную шляпу, тканевое пальто до колен, брюки и туфли того же цвета. Гладко выбритое лицо и короткая стрижка – его можно было бы назвать эталоном обыденности. Прям сама заурядность. Но в его глазах было нечто жуткое, будто кто-то ещё всматривается тебе в душу, помимо самого владельца этих бездонно-пугающих глаз. Возможно, просто очень тёмная радужка, и от этого кажется, будто зрачок полностью чёрный, но что-то нутро нехорошо ныло.

— Ох, опять? Я ведь уже объяснял им.

— Я знаю, сэр, но они уж слишком настойчивы.

— Да уж... Спасибо, Руссо, я разберусь.

Щёлкнув дверным замком, он впустил незнакомца, и тот приветливо улыбнулся:

— Доброе утро, господин Розуэлл! Надеюсь, вас уже известили?

— Прискорбно, но да. Проходите.

Учтиво кивнув, гость уверенным шагом прошёл в гостиную, словно к давнему знакомому на чашку кофе и, сев на диван, дожидался хозяина дома.

— Прошу прощения, — пройдя к минибару, Адам сгрёб початую бутылку двадцатичетырёхлетнего скотча. Присев напротив гостя, неспешно налил выпивку в бокал, — Не расслышал вашего имени.

— О, не волнуйтесь, оно вам и не понадобится. Я здесь исключительно по делам Фонда. — закинув ногу на ногу, он принялся пристально, но не нагло, оглядывать комнату, иногда бросая лёгкую улыбку, задерживая взгляд на том или ином предмете. Пара родинок на правой щеке и на лбу, немного чёрных точек на приветливом лице, и небольшие морщинки, всё это усыпляло бдительность. Ослабляло внимание. Они их, что, специально так подбирают?

— Просто поразительно, правда? — продолжил клерк, любуясь сквозь окно на просыпающийся город. — Прогресс последних десяти лет устремился в небо, едва не пронзив его. Новые технологии сильно укоренились в обществе, не давая и шанса вернуть всё, как было.

— А как было? — смакуя напиток, Розуэлл смотрел точно на гостя, стараясь не сводить взгляд. — Может, раньше технологический застой и не считался большой проблемой, но не сейчас, когда мир трещит по швам. Все эти открытия и изобретения буквально спасли нас! Каким бы консерватором вы ни были, если не считаешься с прогрессом – он отправит вас на свалку истории. Вы либо приспосабливаетесь к новым реалиям и открываете новое, либо застреваете в прошлом и гниёте вместе со всем старым. Этот выбор неизбежен, и я его сделал давно.

— Речь не о прогрессе, господин Розуэлл, а о его опасности. Может, он и спасёт нас от солнечных бурь, стихийных бедствий и прочих напастей, в последнее время зачастивших к человечеству на огонёк, но он же нас и похоронит, если мы не будем бдительны. Мир, во всех смыслах слова, очень хрупок и поддерживать его стабильность в, и без того незавидном положении, стоит немалых усилий, и как бы они не стали напрасными, когда общество овладевает технологиями, к которым не готово. Что произойдёт, если дать неандертальцу ядерный чемоданчик? Он нажмёт на кнопку? Мы вот нажали.

— Согласен, далеко не самая лучшая страница истории нашей страны. Но как насчёт всего того, что мы дали миру? Орбитальная оборона от космических угроз, прорывы в медицине, промышленности... Я мог бы перечислять и перечислять, но какой в этом толк? Вас ведь всё равно не переубедить, не так ли? — ещё раз отпив из бокала, он поставил опустошённую ёмкость на столик. — Мы создаём то, что помогает всем без исключений. У одного созданного нами каэледо вычислительная мощность выше, чем вся военная и технологическая инфраструктура двадцати семи стран вместе взятых, а вы хотите забрать это у нас такое сокровище, запереть в каком-нибудь сейфе с семью замкáми, и никогда не открывать.

— Я бы согласился, будь ваши технологии только вашими. Вы лишь изучаете то, что сделал кто-то задолго до всех нас. То, что вы зовёте «CaeleDo», или «Caelestia dona» — дары небес — никогда не принадлежало вам. И что же в итоге вышло? Ваши "помогающие людям" изобретения унесли огромное количество человеческих жизней. Так что же, лучше каэледо быть в руках террористов, чем они пылились бы себе в ящике?

Чайник на кухне тихонько бурлил, паром растягивая наспех сшитое белыми нитями полотно спокойствия, готовое распасться сотней ниточек. Раздражало и то, что Фонд посылает своего человека уже в четвёртый раз, с тем же самым разговором, прекрасно зная, каков будет ответ. Если так и дальше будет продолжаться, не то, что уши завянут, голова будет кипеть больше того чайника.

— Я не это говорил.

— Но это не лучше, чем гибель сотен тысяч человек. Пусть вы и создаёте технологии, ни вы, ни ваши силы, ни ваши законы никогда не будут гарантом безопасности этих технологий и людей, которые ими пользуются. И это факт. — немного ослабив галстук, он снова оглядел комнату, в поисках неведомо чего. Ну хотя бы ясно, к чему он клонит. Всё та же заевшая пластинка Фонда, которой они его порядком достали.

— Знаете, я вёл уже достаточно переговоров, чтобы заявить прямо здесь и сейчас: вы не убедите меня отдать вам камни и я не собираюсь сидеть здесь, и целый час разводить демагогию. Вы хотите фактов? Тогда вот вам несколько: во-первых, в природе каэледо никто не разбирается лучше наших учёных. Во-вторых, камни под защитой демонов, и уж будьте уверены, никакая угроза не способна поставить их на колени.

— Правда? — ехидно осклабившись гость застыл в ухмылке, наблюдая за реакцией собеседника. Паскуда... И как он узнал?! — Слухи-то разные ходят.

— Послушайте-ка меня!...

— Нет, послушайте вы. Фонд уже не один десяток лет оберегает всех от напастей, которые никому даже в кошмарах не снились. И мы знаем, что если вы примите неверный выбор, катастрофа будет разрастаться как чума, пока не поглотит весь земной шар. «Обезопасить. Сдержать. Изолировать.» — в столкновении с превосходящими силами это первейший наш долг перед человечеством. Я здесь не для того, чтобы вредить вам, а чтобы помочь предотвратить беду, о которой вы сами даже не подозреваете. Я хочу донести до вас лишь то, что некоторые грани переходить не стоит. Всегда помните об этом. — взглянув на наручные часы, тот вынул из кармана старый антикварный компас, положил его на стеклянный столик и, встав с дивана, направился к выходу.

— Вы ещё расскажите, как Цезарь Рубикон переходил.

Взяв в руки диковинный предмет, Розуэлл с недоумением вертел его, осматривая каждую деталь. Ну и что это за намёки такие странные? Нет бы по-человечески сказать. И компас этот... Весь какой-то потрёпанный, облезлый, местами выцветший, на тыльной стороне красовалась римская семёрка. Такой на полку для коллекций не поставить, да и было б что коллекционировать.

— И зачем мне этот раритет? Оставьте лучше себе, будет проще дорогу до Фонда искать, раз так не жалуете нашу технику.

— Это не для навигации, господин Розуэлл. По крайней мере не такой, о какой вы подумали. Всему своё время. — надев шляпу, гость уже собрался уходить, но повернулся добавить. — Ах да, пока я не ушёл, начальство просило передать вам предостережение. Приготовьтесь, сейчас начнётся.

— Начнётся что? А-а-а!...

Нестерпимая боль гвоздями вонзилась в череп, с каждым ударов незримого молотка пробираясь всё дальше. В глазах плыло от слёз, ноги вот-вот подкосятся. Всего за мгновение мир сузился до крохотной точки, пронзившей всё тело с силой до сих пор не знакомой. Едва не выворачиваясь на изнанку Адам сжал зубы, стараясь перекрыть одну боль другой. Никогда секунды не казались такими тягучими, вязким густым варевом обволакивая сознание. Сквозь мглу болезненных мук в сознание просачивались обрывки воспоминаний, сменяя друг друга как узор калейдоскопа, со скоростью, дающей лишь призрачный шанс ухватиться хоть за одно. Но ему удалось.

Как в предисловье книги смерти небо озаряло красным, всюду бушевало пламя, и он был в самом его центре. Чуть дальше невысокий холм, а на холме стоял монстр. Наглухо закрытое забрало рогатого шлема закрывало часть головы до пасти, усеянной рядами острых, как лезвия, зубов. Из неё валил густой пар, а в огромных лапах он держал части надвое разорванного тела, стоя по колено в трупах. Из-под трещины в забрале выглядывал глаз цвета летнего неба. Человеческий глаз. Следом за видением разразился громогласный голос: «Демоны будут уничтожены!»

Распахнув глаза Адам обнаружил себя на кровати, весь в холодном поту и из носа тихо стекала кровь. Давление, что било по вискам кувалдой, ощущалось уже куда слабее, вскоре утихнув насовсем. Ещё бы мандраж прошёл... Стоп! А как он вообще тут оказался? И где эта скотина фондовская?!

Ринувшись проверять камеры, на ходу вытирая кровь, в голове уже крутилась картинка, как из этого наглеца выбивают весь дух в допросной. Пусть только нос свой высунет на улицы, мало не покажется!

Открыв записи дверного терминала, Розуэлл озадаченно глядел на папку с файлами, в которой царила абсолютная пустота. Обычно, записи за весь день передаются на сервер и затем очищаются с локального диска, но за сегодня не было ни единой записи о чьём-либо визите. Дата и время почти то же; десять сорок девять, шестнадцатое октября. Пришлось даже перепроверить все часы в доме, чтобы убедиться в правдивости замечаний и, пусть это казалось бредом параноика, но Адам просто не верил, что всё это не более, чем мираж. Ну не могло это быть простым сном! Всё ощущалось слишком чётко, слишком осязаемо и связно для того, чтобы оказаться простым плодом фантазии.

Когда он вернулся на кухню, взгляд упал на чайник, наполненный до самой верхней отметки. С опаской глядя на самый обычный бытовой предмет, он осторожно подошёл к нему, будто боясь спугнуть ненароком.

«Я помню, что кипятил его. Если это был сон, значит, он сейчас холодный. Я же не псих, так?» — мысленно успокаивая себя, он тянул руку к чайнику, чтобы проверить догадку, но никак не решался прикоснуться. Простояв так с полминуты он, в конце концов, резко дёрнув ладонью, докоснулся до стеклянной поверхности. Холодная.

Стоило расслабленно выдохнуть и включить чайник, телефон, валявшийся где-то на кровати, громко зазвонил. Воспоминания ещё свежие и, во сне всё начиналось точно так же. Чайник включен, потом звонок на мобильный, затем стук в дверь. Ну нет, это ж бред какой-то!

— Генри? Здравствуй, ам-м-м... Кто-то... Просит встречи?

— Нет, сэр. А должны? — обеспокоенно спрашивал помощник.

— Насколько помню, нет. И ко мне никто не приходил, так?

— Не приходили, сэр. Что-то случилось? Я слышу тревожность в голосе.

— У меня чувство, будто я всё это уже где-то видел. Не знаю, может просто переутомился и... — задержав взгляд на стеклянном столике в гостиной он увидел тот старый компас, оставленным гостем из Фонда. Но раз он там, значит, это было в реальности? И тот мужчина, и воспоминания. Но его ли это память?

— Сэр? Вы в порядке?

— Не уверен. — медленно приближаясь к стеклянному столику, Адам с опаской наблюдал за компасом, лежащим ровно на том же месте, куда его и клал посыльный Фонда. — А ты у меня компас не оставлял? Века этак семнадцатого, может старше.

— Мой китель — единственная старая вещь в моём доме, сэр. Помимо меня, конечно.

— Хорошо. Хорошо... Спасибо. Звони, если будет что-то важное.

Обычный компас, старый и хрупкий, почему-то пугал до мурашек. На душе неприятно скребло даже от простого взгляда на него. Всё, что он сегодня видел не предвещало ничего хорошего. Пройдя в кабинет, он открыл верхний ящик стола и закинул этот компас в самый дальний его угол. Сейчас есть более важные проблемы, которые нужно решить.

От внезапно хлынувшей усталости голова пошла кругом, и когда нужно было набрать номер, Адам трижды промахнулся по кнопке вызова. Включив громкую связь он брякнул телефон на столик, откинувшись на спинку дивана.

— Ну ничего себе, — как всегда, Паркер себя ждать не заставляет, — Чем обязан, господин начальник?

— Не паясничай, Итан, есть работа.

— Работа? Ты же сам вчера сказал, что приостанавливаешь контракты демонов на месяц. Или...

— ...Да, ты верно понял. В твоих навыках я не сомневаюсь, поэтому раскопай, будь добр, что сможешь. Все нужные данные передам из банка воспоминаний.

— Дай угадаю, это из-за смерти Алана?

— Нет, в это дело даже не суйся! Запрись там в своём клубе, и не вылезай, пока мы не разузнаем хоть что-то.

— Эх, вот нет в тебе азарта, Розуэлл, нет этой искорки авантюризма... Где ж здесь интерес? Я тут со скуки чахну!

— То есть, контрактной суммы для тебя уже мало?

— Я был бы рад не иметь вообще ничего, кроме бессмертного вдохновения, но твои попытки меня купить выглядят забавно. Попроси лучше Германа. Ах да, он же на «спец задании»! Да и как я, по-твоему, сделал бы это, не выходя из клуба?

— Один лишь факт того, что ты это сказал, доказывает, что вполне себе мог бы! Кто сказал, колись?

— Кто сказал — того уже нет. Ты ведь просил истреблять крыс? Теперь, корабль будет плыть спокойно.

— Ну, хоть что-то радует! — облегчённо выдохнув, он покосился на бокал скотча. — До чего всё тяжко... Лезешь вон из кожи, лишь бы всё не развалилось, а оно всё становиться хуже и хуже!

— Ну и зачем же лезть из кожи? В ней довольно удобно. Но эту житейскую мудрость я тебе раскрою позже, ты пока не готов к таким откровениям. В общем, ничего не обещаю, но сделаю, что смогу.

— Только носу не высовывай из своей башенки!

— Да-да, помню! Всё, отбой.

Голос в телефоне стих, но за ним последовал короткий стук в дверь. Уж и позабыв, что Адам недавно видел, он беспечно крикнул: «Открыто!» — впустив нового визитёра, неожиданного, и однозначно нежеланного ни при каком времени суток. Что отцу здесь надо? Быть не может, что он вдруг решил сюда прийти после того, что сделал. Да как ему вообще наглости хватило?!

— Ну и зачем пришёл? — глядя на отца говорил Адам,— Какие-то новые капризы, или всё те же?

— Почему же сразу "капризы"? Разве я не могу просто увидеть сына?

— Не можешь. Говори, чего хотел, или будешь уходить отсюда с охраной под руку.

— Да так, сущие мелочи. Просто хотел поговорить.

Медленным, вальяжным шагом гость прошёл в кабинет, к креслу напротив стола и, закинув одну ногу на другую, расплылся в притворно-доброй улыбке. Чего он вообще добивается? Он никогда ничего просто так не делает! Всегда есть причина и, совершенно точно, разговор тут будет отнюдь не о семейной жизни.

Открыв большой отсек стола, Розуэлл младший достал из минибара бутылку скотча, слегка дрожащими руками налил немного в свой гранёный бокал. Эх, ещё бы льда кинуть, вот только далеко идти.

— Можно и мне стаканчик?

— Обойдёшься.

— Ну что же ты? Неужто настолько не рад меня видеть? Сразу за стакан схватился.

— Скажи спасибо, что не за ствол. Тебе ведь всё равно, кого донимать, да?

— Ты о чём?

— А то ты не знаешь! Смени манеру речи хоть тысячу раз, я буду относиться к тебе одинаково.

— А ты знал, что не все сорта вин со временем улучшаются? Очень многие сразу готовы к употреблению и не имеют ни толи́ки потенциала. Лишь немногие будут обретать новые вкусовые качества со временем.

— Что ты вообще...

— ... И все они разные, прямо как люди, — продолжал старик, не сводя глаз с сына, — Один сорт – с нежной и тонкой кожицей винограда, почти неспособный прижиться где либо ещё. За таким глаз да глаз нужен. А другой – с лёгкостью пустит корни там, где захочет. Но изредка бывает и так, что самый неприспособленный из них, вопреки всему, прорастает сквозь асфальт, а самый живучий оказывается в шаге от гибели.

Поднявшись с кресла, не в силах больше выдерживать на себе этот тяжёлый, сверлящий взгляд, Адам подошёл к панорамному окну кабинета. Бесчисленные огни города гасли один за другим, пока все до единой улицы не погрузились во мрак. Действительно, и как он мог забыть? Этот город, страна, и все люди в ней – прокляты. Прокляты технологиями, которых они не понимают, но не брезгают использовать, совсем не опасаясь. Впрочем, даже без корпорации с её инопланетными энерго-булыжниками людей давно пленили их творения. Они сами в этом виноваты, так почему же Адам чувствует на себе ответственность? За какое дело?

— То есть по-твоему, совсем нет разницы, как ухаживать за урожаем, всё зависит от одного только случая? Ты-то точно должен знать, что трюк не в том, чтобы просто содержать растения в нужных условиях – им нужна вся твоя забота, много внимания и любви, если хочешь получить хорошее вино. И если одно из них получается не таким, каким ожидалось, в этом всегда будет твоя вина.

— Я могу взрастить новый сад, взамен старого.

— Вот как раз поэтому ты никогда не изменишься.

Лицо старика было всё так же притворно-улыбчивым, но на миг, в его глазах что-то промелькнуло. То ли удивление, то ли испуг – сложно сказать. Но даже с новыми силами, что Адам так долго копил, ему мало сталось противопоставить своему отцу. Пусть он уже не занимает кресло главы компании, но всё ещё крепко держит сына в узде, не давая и лишнего шага ступить.

— Хах! Ну да, с годами тебя всё труднее провести. Сразу бы так. — улыбка тут же исчезла с лица гостя, будто её и не было вовсе, — Я слышал, новый прототип был перехвачен по пути сюда. И при этом убит первый демон. Не отвечай, просто хочу напомнить о нашем с тобой договоре.

— Ты так это...

— Всё, что тебе нужно делать, — перебивая сына, продолжал он, — Просто сидеть в этом кресле и выполнять мои указания. Всё. И не забывай, что проект должен быть завершён в срок.

— Он не будет завершён, пока «Объект 11» не будет исследован полностью! Уж хотя бы это ты можешь принять?

Недовольно сверкнув глазами, старик медленно поднялся с кресла и направился к двери.

— Надеюсь ты помнишь, перед кем виноват.

Облегчённо выдохнув, Адам обессиленно откинулся на спинку кресла. Казалось, этот короткий разговор иссушил его полностью, не оставив сил на дальнейший день. Так он что, только для этого и приходил сюда, лишний раз нервы потрепать? Всё, что он сейчас сказал и без того было ясно, так к чему этот визит? Нет, он просто решил напомнить, кто на самом деле здесь главный. Как же от него воротит, от его лицемерия, мании величия, и вечной привычкой помыкать всеми. Одного взгляда на него достаточно, чтобы всё нутро кипело от желания свернуть ему шею.

«Чтоб тебе пусто было, рухлядь!» — подумал Адам, едва Розуэлл старший вышел за дверь. Как только замок за ним защёлкнулся, кабинет немного посветлел, даже дышать стало легче, словно кто-то впустил свежий осенний воздух в распахнутое окно. Обернувшись, Адам увидел первые лучики восходящей звезды, которые постепенно охватили своим светом весь город. Быть может, и над ним когда-нибудь воссияет солнце?

Достав сотовый из кармана, Адам прощёлкивал по клавиатуре пальцем, ища в телефонной книжке нужный контакт. Спустя пару гудков раздался сонный голос:

— Да?

— Мэт, зайди ко мне сегодня утром. Есть разговор, касательно «Демонов».