Через два дня он стал ходить с Таней на работу. Какими усилиями она выпросила разрешение брать с собой киборга, да еще и DEX'а шестерку, о срывах которых повсеместно трубили все СМИ, Кевин не знал. Зато теперь у него в комплекте с фирмовой курткой был бейджик, где значилось «Кевин, DEX-6, телохранитель Татьяны Иннокентьевны Леднёвой».
Поначалу он просто везде сопровождал Таню, изображая мебель. Сотрудники лишь пожимали плечами. Иногда можно было услышать разговоры в курилке:
— У нашей примы новый бзик! Киборга притащила! Да не абы какого, а DEX'а!
— Я слушала они срываться начали… И репортаж у Миленского был про них.
— Ой ужас-то какой… А рожу ты его видела? Страшный, жуть!
Со временем люди привыкли, Кевин нашел общий язык с оператором, и тот стал ненавязчиво посылать прохлаждающееся оборудование то за чаем или кофе к автомату, то принеси-подай флешку (бумажку, камеру, чашку), то на вот отнеси начальнику отснятый материал, а я пойду покурю.
В принципе, такие несложные задания никак не напрягали Кевина, Таня смотрела на мужское общение сквозь пальцы. Для самого киборга это был простой способ занять время и скоротать день. Постепенно сотрудники перестали обращать внимание на его искалеченное лицо, к парню относились более приветливо, начали здороваться. Да и сам Кевин потихоньку из забитого армейского киборга становился более домашним. С помощью своей ИЛки он мог поддерживать разговоры, легко знакомился с новенькими и просто посетителями, умел как-то вот так заговорить, что человек выкладывал ему всю подноготную. И постепенно он понял вкус жизни. То, что было ранее, жизнью не являлось. А здесь он нужен, полезен, необходим. Он друг и приятель для десятка людей, почти сроднившихся на работе, почти второй брат для Тани и просто незаменимый для скучных рутинных дел и отчетов.
Работа у Тани была разной. Собственно, офисная рутина не считалась, Таня вела репортажи из разных уголков города, иногда они выезжали на крупные мероприятия за город. На одних съемках репортажей киборг откровенно скучал, с каменной физиономией считая ворон, разглядывал рекламу и привычно фильтровал истерические вопли очередной тетки:
— Ко-о-о-отика мо-о-его извели-и-и и-ироды-ы-ы-ы… Такой пушистый был, полоса-а-аты-ы-ый… — на этой ноте обычно не справлялся даже фильтр, и Кевин мученически морщился.
В других случаях приходилось внимательно следить за обстановкой и пресекать поползновения к хозяйке, поскольку излишне активные граждане начинали кричать, возмущаться, размахивать руками и неизменно материться. Конечно, переплюнуть их старшину по качеству и выдумке мата они не могли, а вот случайно смахнуть камеру в порыве страсти, донося свою правду народу, или наступить на новые туфли Танечки вполне могли. А то еще хуже — пытались хватать за руки и, брызгая в лицо слюной, доказывали, что вот они-то дойдут куда надо, разберутся и всем вам мало не покажется! Обычно это происходило при крупных прорывах трубопроводов, пожарах, судебных тяжбах, при жалобах на соседей алкашей и прочих бытовых ситуациях, когда уже накипело. При этом на попытки вразумить их граждане обычно реагировали еще более активно. Тогда уже вмешивался Кевин и честно предупреждал:
— При попытке навредить хозяйке к вам будет применены нетравматические методы воздействия. В случае сопротивления возможны и травматические методы фиксации. Целостность ваших костей я не гарантирую, — обычно этого и взгляда на покоцанное лицо парня хватало, чтобы самые рьяные смутьяны успокаивались.
Был и случай, когда какой-то нарк едва не выдрал у оператора камеру из рук. Благо и он и Таня бдили, и Кевин среагировал даже на секунду раньше крика Тани.
— Держи его!
Незадачливый воришка задергался в крепких руках боевого киборга. Вызванные сразу же полицейские вскоре забрали вора. Попутно похвалили Кевина за бдительность. Хорошее оборудование, толковое. Среди полицейских тоже был киборг. Новенькая семерка стандартно скинула ответный пакет. И ничего. Никого разумного, кроме него самого, Кевин не находил.
А еще были перекусы на бегу бутербродами, посещение кафешек и бистро, вкусные пирожные и печеньки. Были и такие дни, когда поесть удавалось только ночью, особенно тот памятный день после съемок разгулявшегося урагана. Он даже помогал разбирать завалы, все же киборг намного сильнее человека, и ему легче было найти живых.
Была и оборотная сторона медали. Разбитые и покореженные в авариях флайеры, погибшие люди, плачущие родственники, усталые дерганные врачи скорой, отворачивающиеся от камеры и махающие рукой. Потом, все потом. Авария на химзаводе, снова жертвы, пожарные, скорые, снова усталые люди и киборги в разных спецформах, снова махают рукой, отгоняют акул пера и проклятых журналюг.
Больше всего Кевину не нравились политические собрания. Пухлый, как пирожок, мэр вечно раздавал бесполезные обещания, глупые люди это все кушали полной ложкой и требовали добавки, но он-то знал правду. Правда заключалась в тех 7-10%, показанных его детектором. Никто ничего не будет выполнять, решать, строить, переделывать. Купол над городом? На какие шиши, когда у любовницы мэра нет денег на новый кобайк? Ах дождиком заливает? Так поди каждый год заливает всех и вон те и те не жалуются, вам чего не хватает? Ах не можете позволить себе персональный купол? Ну простите, в бизнес надо было идти, денежки зарабатывать, а не горбатиться сутками на химзаводе, который накрылся медной трубой. И вот эту всю ересь приходилось выслушивать, снимать, записывать, переписывать и скармливать зрителям.
Так прошел год гражданской жизни. Кевин многое осознал и многому научился. Он перестал дичиться есть вместе с людьми за одним столом, научился не только поддерживать и начинать разговор, но и постепенно сводить его к нужной ему теме. Он умело обращался с камерой, микрофонами и прочими средствами для записи. Однажды ему пришлось заменить заболевшего оператора, и он вполне сносно справился с этой ролью. Киборг перестал бояться людей. Нет, полностью беспечным он не стал, легендарная паранойя его никогда не покидала, но он уже не боялся дать отпор словесно или физически, если ущемлялись его скромные права. Татьяна же всегда жестко пресекала попытки обидеть ее киборга. Никто не называл его уже «урод» или «жестянка». Сотрудники общались с ним, как с равным, разве что курить не звали, ибо это бесполезно. Некоторые зрители узнавали парня на улице, ведь это тот самый, который жену брата двоюродного племянника вытащил из-под завалов. Кевин теперь знал все самые свежие и интересные новости, поскольку вращался в среде журналистов, куда в первую очередь стекались все сплетни и известия. Он знал, где откроют новый бар, на какой курорт поедет любовница мэра, сколько пропил министр финансов и кто спонсировал свадьбу певицы Эрилии.
Но все это было неважным, бесполезной информацией, которую он нигде не сохранял. Ему были интересны сами люди. Слабые, легко ломающиеся, болезненные, но не смотря на это сильные духом. Маленькая девочка, победившая окончательно смертельную болезнь, женщина, вынесшая сына из пожара, подросток, вытащивший щенят из реки. Да много их, этих простых и хороших жителей города, обычных людей, которые подчищали за злыми. Безусловно, злые были тоже. Скандалисты, истерички, алкоголики, богатые мажорики и прочее, прочее.
А еще он искал. Искал таких же, как он сам. Кевин не оставлял надежды найти хоть одного такого же разумного собрата. Не важно кем он будет, DEX'ом, Ириеном или Мэри. Ему просто хотелось знать, что он не один такой. Не просто брак или следствие контузии, что разумный киборг бывает не в единичном экземпляре. Но увы, все его попытки найти себе подобного натыкались на стены спящего разума, затуманенные процессором.