Каждый раз после ссоры, в которой, конечно же, Олег считает виноватой меня, некоторое время он ведёт себя хорошо. Он будто вампир питается мной, только вместо крови вытягивает из меня нервы. А потом он ходит спокойный, будто всё в порядке. Не могу понять, почему он так делает. Всё-таки разум психопата непостижим.
Я живу словно на атомной бомбе, которая может взорваться в любой момент, потому что красная кнопка оказалась в руках безмозглой обезьяны. При этом безмозглая обезьяна — это я. И я, в самом деле, не понимаю, когда нажимаю на эту кнопку, и Олег взрывается.
Я так устала от этого напряжения, от постоянного давления. Мне кажется, что скоро я превращусь в бесформенную лепёшку, растекусь лужицей и умру.
Мне не хочется больше жить, потому что мне больше ничего не хочется. Кажется, что удерживает от самоубийства меня только Павлик, но даже к нему я больше не испытываю столь сильной любви, как раньше. Мне кажется, что он становится похожим на Олега. И внешне, и по манере поведения. У них всё больше общего проявляется. А вдруг и Павлику передастся психопатия по наследству?
Я слышала, как он кричал на свои игрушки, ругался на них, в точности повторяя интонации Олега. И у меня нет способа с этим бороться. Однажды он даже сломал свою машинку. Не случайно, а злонамеренно. Оторвал колёсики, потом раздавил ногой пластмассовый корпус. И ничего, кроме наказания, я не смогла придумать.
Теперь же я наблюдаю, как он общается с собакой. Обычно он улыбается, но когда щенок не слушается, Павлик хмурится, становясь похожим на маленького злобного карлика. Детские черты лица искажаются, делаются жёсткими, и мне становится не по себе. Неужели из моего маленького сыночка вырастет чудовище?
Мне кажется, он стал делать так после того, как Олег в очередной раз устроил скандал. Этот пёс, никак не приучится к выгулу. Я уже задолбалась вытирать лужи и убирать за ним дерьмо. Кажется, эта собака будет очень глупой, настолько глупой, что я просто не знаю, что с ним делать. Наверное, придётся посадить его на цепь во дворе. Так он хотя бы не будет мешать. Павлику, наверняка, тоже надоест с ним играть. И я не хочу, чтобы он начал пинать щенка, как его отец.
Джек снова наделал лужу, и Олег нашёл в этом повод для скандала. Он не понимает, что я просто не успеваю за всем следить! Кто его просил заводить собаку? Точно не я. А Павлик ещё слишком маленький, чтобы слушать его требования. Ну, купил бы для него мягкую игрушку. Всё равно для него особой разницы нет.
Олег вернулся с работы и, едва разувшись, наступил в лужу. Носки промочил, конечно же, да ещё и разнёс всё это по ламинату. Хоть на ковёр не попёрся.
— У тебя Джек обоссал всё! — закричал он, а пёс, услышав своё имя, побежал к нему на встречу.
Я услышала только, как щенок взвизгнул. Жалобно так, будто ребёнок. Не знаю, как он его ударил, но я испытала ужас. Он ударил маленького щенка только за то, что сам наступил в лужу. Да, я тоже устала следить за ним, но я же не опускаюсь до того, чтобы бить.
— Ты что с ним сделал?! — я выбежала в прихожую, сразу взяла Джека на руки. Он продолжал жалобно поскуливать. Так страшно стало, вдруг Олег ему рёбра сломал?
— Да ничего с ним не сделается, — муж стаскивал носки и бросал в сторону ванны. — Ну, — он глянул на меня так, будто бы это я лужу сделала, — ты начнёшь убирать или так будешь пялиться?
— Как ты мог его ударить? Он же маленький! Сам ведь говорил, не понимает ничего.
— А кого мне надо было ударить? Тебя, что ли?
— И вообще, почему я должна за ним убирать? Это ты принёс его.
Он вдруг подошёл ко мне и попытался вырвать щенка из моих рук. Джек взвизгнул, но я не отпускала.
— Я принёс, я и выкину!
— Папа! — выбежал из детской Павлик. — Не надо! Мой пёсик! Мой!
Олег оттолкнул сына, а я растерялась, так сильно испугалась, что выпустила из рук Джека. Попыталась защитить Павлика, он плакал, но Олег в этот момент схватил щенка за шкирку, открыл дверь и вышвырнул Джека во двор.
Сын заорал так громко, что у меня уши заложило.
— Ты — психопат! — выкрикнула я, подхватив Павлика. — Я больше не хочу этого терпеть!
— И что ты сделаешь? — Олег будто бы насмехался надо мной.
— Я хочу развода! — наконец-то я это сказала. Да, я хочу развода. Хочу уйти, не важно, куда, только бы подальше от этого психопата!
— Вперёд, — совершенно равнодушно ответил он. — Давай, вали уже.
Я опустила сына на пол.
— Павлик, иди собирай всё, что хочешь взять с собой. Поедем к бабушке.
Он растёр кулачками слёзы, кивнул и побежал в свою комнату. Я тоже начала собираться. Первое время побуду у родителей. Потом что-нибудь придумаю. Да, я не хотела к ним ехать до последнего, но Олег представляет для нас смертельную опасность. Нельзя с ним оставаться никак нельзя.
Муж дождался, пока я возьму телефон и сумку, а потом встал в дверях и произнёс:
— А с чего ты взяла, что я с тобой Пашку отпущу? Хочешь уходить — иди. Но с такой придурочной, как ты, я сына не отпущу.
— Ты... — у меня дыхание перехватило. Он прекрасно знал, что без Павлика я не уйду. Я не могу оставить его с психопатом. Если он щенка вышвырнул, он и с сыном будет так же обращаться.
— Ненавижу... — выдохнула я. — Ненавижу! Больше всего на свете ненавижу тебя! Я хочу, чтоб ты исчез! Умер! Пропал! Чтоб тебя не было!
— Полы вытри. И Джека с улицы забери, он там скулит.
У меня случилась истерика. Никак не получалось успокоиться, я задыхалась, но плач не прекращался. Олег же не обращал на меня никакого внимания. В нём ведь нет никакого сочувствия. А я всё время жду, что он проявит его, будто бы забываю, что он психопат.
Я хочу сбежать. Не сейчас, так убегу ночью. Вместе с Павликом. Вот только Джека придётся оставить. С собакой нас точно не пустят, особенно с такой гадливой. Да я прямо сейчас позвоню маме и скажу, что приеду. Этой же ночью. Сделаю это.
Кое-как вытерев лужу, я вышла во двор и нашла щенка. Слава богу, он не пострадал. Только испугался. Но теперь он бегал и вилял хвостиком, будто ничего не произошло. Как хорошо, что он умеет так быстро успокаиваться. Мне же никак не удавалось избавиться от страха.
Взяв телефон, я направилась в комнату Павлика. Он, в самом деле, собрал игрушки в пакет — все его самые необходимые вещи. Маленький и такой растерянный он стоял посреди комнаты, но хотя бы уже не плакал.
— Мы поедем к бабушке? — спросил он.
— Конечно, поедем, — шёпотом ответила я. — Только веди себя тихо.
— Я не хочу! — он вдруг выкрикнул это нарочито громко, будто назло. — Не хочу к бабушке!
— Тихо!
Я достала телефон и хотела набрать номер.
— Не хочу! — продолжил орать Павлик.
— Ты поедешь! — я повысила голос, чтобы он слушался.
— Нет! Хочу остаться здесь! Хочу остаться с Джеком!
— Потом заберём.
— Не поеду! — разнылся Павлик.
— Конечно, ты никуда не поедешь, — прямо надо мной раздался голос Олега.
Я вздрогнула. Руки затряслись. Холодные пальцы никак не желали набирать номер, сенсор не реагировал.
— И кому это ты звонить собралась? — Олег вырвал телефон у меня из рук. — Нашла уже, к кому уйти?
— Я маме звонила... — проблеяла в ответ.
И Олег вдруг швырнул телефон об пол. Я бросилась вниз, хотела поднять, но он топнул по нему ногой. Экран вспыхнул в последний раз и разлетелся в дребезги.
— Нет! — вскрикнула я.
Телефон был моей последней радостью. Мне он даже не для звонков был нужен, я всего лишь играла в «Ферму» на нём. У меня там уже был восьмидесятый уровень! А Олег просто взял и растоптал мою жизнь! Я столько лет играла в эту «Ферму». Игра была моей единственно отдушиной, единственным светлым пятном моей безрадостной жизни. И теперь у меня не осталось и этого...
Я держала в дрожащих ладонях свой разбитый телефон и не могла поверить, что это случилось на самом деле.
— Как же я тебя ненавижу! — прошипела я и поднялась.
Я швырнула телефон прямо в Олега, затем толкнула его в грудь, попыталась ударить, но он перехватил мои запястья и отшвырнул меня, но на ногах я всё-таки устояла.
— Совсем сдурела?!
— Ты мой телефон разбил!
— Выводить меня не надо было, — как всегда, он снова обвинил во всём меня.
— Я хочу, чтоб ты умер, — произнесла я. — Я убью тебя.
Он просто молча вышел из комнаты. А я так и не нашла в себе силы сбежать. Психопат ещё и сына против меня настроил. Павлик ведь маленький, его легко обмануть, только я вижу его подлинную сущность. Отвратительную сущность психопата.
Теперь я знаю, чего хочу. Я хочу, чтобы он умер. Это единственный выход.
