— Еще не поздно убежать, — сказала Аланна. Они с Кэт стояли за кулисами студии. В паре метров от них вот уже пять минут как разгоняли шоу Джимми Фэллон и Бастиан на диванчике. Успели уже обменяться остротами. Судя по смеху живой аудитории — удачными.
— Поздно, — покачала головой Кэт.
Аланна могла бы поспорить. Они еще могли просто развернуться и свалить без объяснений. Она порой так и делала.
Она ткнулась тыльной стороной ладони в руку Кэт, пытаясь подбодрить. Но такое едва заметное движение работает, только когда вы по-настоящему близки, а не играете на публику.
— Просто помни: ты королева, ты богиня, ты все сможешь, — нервно сказала Кэт, то ли себе, то ли Аланне, и тяжело вздохнула. Но смотрела она только прямо перед собой. Что ж, им и впрямь предстояло непростое испытание.
Кэт переплела их пальцы, и так, за руку, они вышли под свет софитов.
— А вот и наша звездочка! — Восторженно воскликнул ведущий. Точно у него на карточке не теснились обидные вопросы знаменитой гостье.
Бастиан встал с диванчика и обнял Кэт, словно между ними не пробегала черная кошка. Вот же змей, подумала Аланна. Лицо Бастиана над плечом Кэт было обращено к ней, но певец делал вид, что перед ним пустое место. Аланну он игнорировал — она для него не существовала. Что ж, а пинок-то он все-таки не так давно получил не воображаемой ногой. И вряд ли об этом забыл.
— Шикарно выглядишь, крошка, — Бастиан осмотрел Кэт с головы до ног, может, не вполне раздевающим взглядом, но почти. Оставляющим в его воображении ее в белье. Белье и туфлях — это максимум. — В красном, моем любимом.
Аланна не понимала, зачем Кэт собралась давать Бастиану второй шанс. Тот, кажется, совсем не заслуживал никакого снисхождения. По крайней мере, пока.
Девушки сели на диванчик (Аланна намеренно разделила Кэт с бывшим женихом, буквально заслонила жену своим телом). Но от Джимми Фэллона Кэт спрятаться не могла, и тот тотчас обрушил на нее поток едких подначек. Аланна подумала, что им придется выдержать минут пятнадцать-двадцать: в конце концов, они не последние гости в выпуске. А потом можно будет встать, отряхнуться и отправиться домой, занеся в список успешно пройденных это унизительное испытание.
Но у Бастиана имелись свои идеи на счет того, как должна пройти передача.
— Да, Кэт, все это мило, — сказал он с елейной улыбочкой, выслушав ее искренние ответы. — Но как ты объяснишь это?
Бастиан указал рукой на огромный экран над головами девушек. Кэт спешно обернулась и поджала губы. Краска мгновенно отхлынула от ее лица, что было заметно даже несмотря на пудру. Аланна подумала, что не хочет знать… Судя по лицу Кэт, точно не хочет. Но вариантов-то у нее нет. Она посмотрела за плечо и почувствовала, как сердце обрывается. На экране змеились написанные черным маркером слова. Их имена: Кэт, Аланна. Их расписание на ближайшие две недели.
Кто-то спер их планы с первой ночи после свадьбы: все инструкции, написанные их с Кэт руками на огромных листах А3.
Каждое расписанное заранее объятие. Каждый поцелуй.
Аудитория ахнула. По зрительному залу побежали волны шепотков, совершенно незапланированных сценарием: люди просто не могли сдержаться, чтобы не обсуждать увиденное с соседом. Координаторам зала едва удалось добиться тишины — и то понадобилось добрых десять секунд их неистовой жестикуляции. И то тут и там разговоры то и дело возобновлялись.
— Кажется, кто-то не умеет подбирать персонал, — ухмыльнулся ведущий. — То одна ассистентка Вас предаст, то другая.
— Я не думаю, что Тайра меня предала, — сказала Кэт. Аланна смотрела на нее, не осознавая, что ее беспокоит только, не случится ли у Кэт гипервентиляции. Дышала та, точно от сильной боли, часто и надсадно. Тем не менее, подняла голову и, глядя в объектив главной камеры, договорила: — Тайра не давала мне никаких обещаний. Она просто работала у меня. И когда ее захлестнула страсть, поддалась ей. Это я могу понять. Я не собиралась жениться на ней.
Кэт бросила яростный взгляд на Бастиана. Тот нагло усмехнулся. Еще бы, козыри на стол кинула его рука.
— Так, стоп-стоп, Кэт, ты меняешь тему. — Одернул ее Джимми Фэллон. — Так что насчет вашей инструкции, леди? Сознаетесь, что с самого начала водили нас за нос?
Ведущий в нетерпеливом предвкушении нагнулся к гостям. Ему самому было интересно, куда все вывернется.
— О, эти планы… Это моя вина, целиком и полностью. Я просто такого рода чувиха, что мне подавай предсказуемость. Я теряюсь, когда все внезапно. — Аланна как можно более искренне и обезоруживающе улыбнулась. Попробовала было даже похлопать ресницами, но, памятуя, что у нее это обычно выходило похоже на тик, перестала. Только подалась к Фэллону, вроде как в жесте ответного расположения.
— Не верю.
— Ну, например… я встречалась с девушкой, и все было на мази. А потом она отказалась признать, что мы в отношениях, могу ли я ее винить… И все же, вышло не здорово. Теперь она в Оклахоме, свила чудесное натуральное гнездышко. А я десять лет кусала ночами подушку, думая, «что, если?» Так вот я не хочу проходить через это снова. Нет, сэр.
— И поэтому вы с Кэт написали, сколько раз поцелуетесь на прайд-марше?
— Ну, страсть я оставляю для спальни, на людях же нервничаю. Я не публичная персона, в отличии от моей жены. Стол, стул, ноутбук — вот моя сфера, а не камеры и софиты.
Джимми развел руками, делая вид, будто на мгновение оторопел.
— Я профессионал своего дела, дамы. Я не могу сказать «хорош брехать» с экрана.
Он повернулся к камере, с наслаждением слушая смешки, прокатившиеся по залу. Простенькая шутка, а сработала отлично.
— Оставьте мою жену в покое, — сказала Кэт неожиданно твердым голосом. Вот оно: точно так же, как в день ее свадьбы на концерте, она сперва едва не лишилась чувств, но затем маятник ее состояния качнулся в другую сторону, и вот уже Кэт была готова к бою. Если понадобится, жестокому. — У Аланны генерализованное тревожное расстройство.
— О, Кэт, просто признай, что ты всего лишь пытаешься мне отомстить, — вздохнул Бастиан, с усмешкой наблюдавший, как бывшая невеста то заливается румянцем, то бледнеет. — Говорят, честность облегчает душу.
— Не тебе говорить о честности, — вспылила Аланна. Кэт протянула руку, чтобы схватить журналистку за запястье, или хоть за коленку, но та выпрямилась в кресле, и Кэт уже не могла дотянуться незаметно для камер. — Не знаю уж, подкупил ли ты кого-то из помощников моей жены. Да-да, жены, как бы тебя ни корежило от этого факта. Или же пришлось с кем-то переспать — Мэл это была или Колин…
— Заткнись!
Бастиан вскочил, и Аланна тоже. Он возвышался над нею, но ненамного, даже несмотря на то, что подошвы его «сникерсов» были непомерно, почти смехотворно объемными. Что ж, то что у Бастиана проблемы со вкусом, давно знала вся Америка до последнего штата.
— Будь ты парнем…
— И что тогда, Бастиан? Набьешь мне морду?
Аланна почувствовала, что за нею кто-то стоит, а затем большие шершавые ладони сжали ее локоть аккуратно, но настойчиво. Охранник собирался вывести ее из зала, и Аланна понимала, что не освободится, если не станет сопротивляться изо всех сил — а ситуация все еще оставалась не такова, чтобы вести себя некрасиво на всю страну.
Кэт встала рядом с женой, готовая уйти вместе с нею. Бросила последний взгляд на Бастиана. Грустный… и от мгновения к мгновению все более равнодушный.
— Ты просто нажила себе проблем, подруга. — Сказал певец. И указал пальцем на Кэт. — Ты еще этого, может, не поняла. Но осталось недолго.
— А я люблю проблемы. — Ответила Кэт. И улыбнулась так, точно одной этой фразой могла переиграть ситуацию в свою пользу.
Бастиан сорвал с лацкана пиджака микрофон и бросился вон из студии. Хотел бы он демонстративно топать, но дурацкие модные сникерсы лишили его такой возможности.
Тем не менее, Кэт не могла делать вид, будто и правда взяла верх над бывшим женихом. Они с Аланной в сопровождении охранника зашагали прочь из студии — в противоположную сторону. Впрочем, их не вывели на улицу, а оставили вне досягаемости камер дожидаться Колина.
В полутьме кулис Аланна попробовала взять Кэт за руку, но та раздраженно отстранилась.
— Это не Мэл и не Колин, — пробормотала певица. — Должно быть, кто-то из уборщиков…
Она метнула на жену полный подозрений взгляд, и тотчас сама себя обругала. Да, Аланна — пронырливая журналюга, но сейчас они вместе в одной яме, полной проблем. И она не настолько продажна. Тем более, что если подозревать свою супругу, семейная жизнь, даже воображаемая, превратится в пытку. А Кэт устала от мучений. Слишком устала.
Джимми Фэллон, тем временем, даже с темы не сбился. Вот уж профессионал из профессионалов.
— Однако, Кэт не понаслышке знает, что такое «быть захваченной страстью». — Говорил он. — Если только она не макиавеллистская стерва, способная планировать на пятнадцать лет вперед. А Кэт не такая, насколько мы ее знаем. Она милашка. И не настолько сообразительна, а?
— Пойдем, — Аланна взяла Кэт за локоть. — Хватит на сегодня унижений. Нужен еще один раунд мозгового штурма с мартини и кофе. Мы выберем новую дорогу…
— Нет. — Кэт обернулась. Она стояла так, точно была готова снова броситься на сцену из-за кулис. — Нет. В смысле: я хочу остаться. Подожди…
Ведущий простер ладонь над ухом, указывая на экран позади себя. Лицо его сияло победоносной улыбкой. А почему бы и нет? Он при любом раскладе получал главное: запредельные рейтинги своего шоу.
— В наше распоряжение попала архивная запись! И, дамы и господа, вот это поворот в нашей истории.
Ведущий включил видео: там, в полумраке, едва узнаваемая начинающая певица Кэт Вальдез, пьяная вусмерть, орала «обожаю английский язык!» и целовала взасос растрепанную рыжеволосую девицу. В которой можно было узнать Аланну Бёрджесс, только зная, кто она такая и как выглядит.
Но теперь все это знали.
— Интересно, какое расстройство толкнуло наших прелестных Кэт и Аланну на подобную съемку. В, э-э, две тысячи тринадцатом? У меня есть предположение: болезнь начинается на «мар» и кончается на «тини». Приступы происходят, как правило, каждую пятницу вечером.
Аудитория бесновалась, точно присутствовала при событии мировой важности. Зал гудел, словно улей.
— Это фотошоп, — нахмурилась Аланна. — Я такого не помню.
— Я помню очень смутно, — сказала Кэт. — Это с вечеринки у твоей Келли, между прочим.
Им бы радоваться, что их легенда, только что пошатнувшись, чудесным образом оказалась восстановлена и крепка, как утес. Но отчего-то обе чувствовали неловкость.
— Ах вот почему ты спрашивала, куда пропали наши посиделки в пижамах, — хохотнула Аланна, ощущая, как отдается звон смеха в сведенном от тревоги горле. И вроде как подначивающе ткнула Кэт в плечо. Та не отреагировала, с таким же успехом Аланна могла толкать плюшевую игрушку. — Кэт?
Певица провела по лбу рукой, не думая о том, что на ладони остается грим. Глаза у нее слипались, как у больной или пьяной.
— Я хочу домой, — произнесла она таким голосом, точно собиралась упасть в обморок.
У Аланны сжалось сердце. Слишком много переживаний для Кэт. В последнее время — особенно. Они приобнялись, но не как возлюбленные, а как помогающие друг другу раненые, и побрели к выходу. Им навстречу заспешил Колин. Его вопросы звучали издалека, точно по радио. Аланна ощущала себя будто в непроницаемом пузыре, где была только она — и Кэт с нею.
Домой они ехали молча. Аланна смотрела в окно, не в силах о чем-то думать. Кэт теребила прядь, пытаясь успокоиться от ощущения, как волосы щекочут щеку. За все время пути они так друг к другу и не повернулись. Не перебросились и словом. И на этаж поднялись тоже молча.
Но, тем не менее, Аланна не поехала к себе. Она села на подлокотник дивана, чтобы смотреть на застывшую у камина Кэт.
— Что теперь, красотка? Составим новый план?
Кэт пожала плечами.
— Не знаю. Такая усталость… Я хочу все бросить.
Аланна вяло пожала плечами. Но когда Кэт повернулась к ней, с дорожками слез на щеках, чутко подобралась.
— Я имею в виду, вообще все. Где-то я свернула не туда… Не могу я быть звездой. Больше не могу. — Кэт потерла лоб и устало опустилась на пуфик. — Или не хочу, что, кажется, одно и то же.
Концерты. Рекламы. Съемки. Шоу. Когда-то она была готова жертвовать сном и, что уж греха таить, вкусной едой ради того, чтобы покорить Олимп. И что в итоге? Грэмми — ноль. Обидных шуток напыщенных ведущих — сотня в неделю. Разочарований — миллион. Кэт чувствовала, что сделка ей разонравилась. Она где-то свернула не туда. Возможно, еще в самом начале, решив, что выдержит быть звездой.
— Слушай. — Аланна выставила руки перед собой, точно Кэт сказала, что сейчас сиганет из окна. — Ты уверена, что не хочешь просто отпуск?
— Я не знаю. Ничего уже не понимаю. — Кэт горько усмехнулась. — Кроме того, что смертельно устала. И больше просто не могу. Если попробую так продолжать, просто лягу на пол, и никакая сила в мире меня не сдвинет с места.
— Можем поехать на остров Пасхи.
Кэт заморгала.
— Что?
— Какой-то чувак живет там отшельником и ловит энергии космоса. — Пояснила Аланна. — Руби давно намеревалась сделать про него материал, и, вроде бы, Николас собирался этим заняться. Но я могу подсуетиться и взять репортаж на себя. А, что скажешь? Три дня, если хочешь, пять или семь — только ты, природа и каменные здоровенные бошки. И я, естественно. Но там ты сможешь не изображать мою возлюбленную.
Кэт смотрела долгую минуту на огонь камина, не произнося и звука, затем кивнула, решаясь. Только после этого она повернулась к Аланне и произнесла:
— Да. Я согласна. Поедем.
Кэт не пыталась предугадать, кем вернется. Кем они обе вернутся. Как этот остров их изменит. Просто решила положиться на судьбу.