Глава 2

— Правда? —Эллис оторвалась от его рубашки, и теперь смотрела на него. Щеки блестели от слез, под глазами появились чёрные разводы от туши. — А отчисление?

В ответ на её вопрос пальцы Мартина поддели клетчатую юбку, и его ладони полностью обхватили нежную девичью попку. Она была мягкой, словно бисквит, так что его руки буквально утопали в ней.

— Вы… что вы делаете, — студентка начала упираться и ёрзать, чем сильнее раззадорила Директора. Он обнял Эллис ещё крепче и сжал её кремовые булочки так сильно, что девушка издала сдавленный возглас. Нравилось ли ей? Директор был уверен, что сейчас в трусиках девушки влажнее, чем в девственных джунглях Амазонки. Нужно ли говорить, что и сам Мартин изнемогал от нарастающего желания. Голодный член мужчины уже давно набух, донельзя оттянув ширинку, что вызывало у него заметный дискомфорт. Директор понимал, что долго сдерживать карманного хищника не выйдет, и он успокоится лишь тогда, когда доберётся до сочного женского мяса. 

Осознав, что вырываться бесполезно, Эллис перестала ерзать. Но учащенное дыхание и взволнованные, промокшие от слёз глазки продолжали выдавать захватившее её волнение.

— Ты же не хочешь, чтобы твои родители узнали, верно?

— Нет, — всхлипнула она.

В этот момент пальцы Мартина, нащупав приятную шелковую ткань трусиков, пролезли между упругой попкой и бельём с такой лёгкостью, словно его сшили специально для его похабных рук, а затем один из них на одну фалангу проник в узенькую заднюю дырочку. От таких манипуляций девушка издала протяжный стон, а её ладони крепко вцепились в рубашку мужчины.

— И не хочешь, чтобы тебя отчислили? — его указательный палец, проникший в её попку, начал совершать круговые движения, постепенно пробираясь всё глубже.

— Нет, — она перестала сдерживать стоны, через слово вылетающие из её рта. — Не хочу.

Он резко развернул Эллис спиной и прижал к себе.  Моментально в нос Мартина ударил головокружительный аромат женских волос. Золотые локоны пахли весной, фиалками и необузданным желанием спариться с доминантным самцом. Цепной зверь, сидевший в штанах Мартина, примостился к пышным ягодицам девушки и, почуяв сочное мясо, ещё сильнее запросился наружу.

— Тогда ты должна меня сильно порадовать. Очень сильно, — прошептал Мартин провинившейся студентке на ухо. Правая ладонь Директора грубо вцепилась в налитую грудь Эллис, от чего девушка невольно вздрогнула. Левая же рука залезла под юбку и плавно проникла в её трусики. Как и ожидалось — мокро, хоть выжимай. 

— Тебе придётся хорошенько постараться, — нащупав влажную киску, пальцы директора принялись её ласкать, чем вызвали у девушки новые, более томные стоны. — И так как до этого дня ты была прилежной ученицей, я дам тебе право выбора. Решай сама, какой дырочкой ты будешь передо мной извиняться. 

— Ротиком, — очередной протяжный стон. — Если позволите, я бы хотела так.

— Может всё-таки… — сказав это, Директор углубился пальцами в её сочащееся от желания лоно.

— Не так глубоко, — в пламенной истоме Эллис извивалась в его руках. — У меня ещё никогда не было.

Одна фраза и налившийся кровью ствол потребовал от своего хозяина решительных действий. В этот момент Мартину показалось, что ещё чуть-чуть, и его молния на ширинке разойдётся по швам.

— Мои родители готовят меня к свадьбе. Если они узнают, что у меня что-то было, то убьют меня. Я вас прошу, — она повернула голову так, что её губки бантиком оказались в считанных миллиметрах от губ Директора. — Позвольте сделать вам приятное ротиком. Обещаю, вам понравится. 

Решив проверить предложенное устройство на качество, Мартин впился в её сладкие губки. Поначалу девушка ответила на поцелуй сдержанно и не пускала язык Директора дальше необходимого, но настойчивости мужчине было не занимать, и вскоре он оказался в её медовом ротике. На вкус он был таким же, как и на запах — ванильная вишня с отдалёнными нотками табака. Там было так нежно и вкусно, что если бы не его изнывающий в трусах агрегат, то их языки ещё бы очень долго не отрывались друг друга. 

— Хорошо, приступай, — он положил руку на её плечо и слегка надавил, а затем лёгким кивком головы указал на свои разбухшие штаны.

Больше ничего говорить не пришлось, и колени девушки соприкоснулись с белоснежным кафелем туалета. Её наманикюренные пальчики заходили по кожаному ремню Директора, и спустя секунду массивная бляшка с лёгкостью была расстёгнута. «А мне попалась опытная шлюшка», — подумал про себя Мартин.

— Вы точно меня не отчислите? — озабоченно спросила Эллис. Её руки стянули штаны с ног Директора, и перед её взором оказался мощный упитанный агрегат. — Только один раз, договорились? Сделаю вам приятно, и вы меня отпускаете.

— Слово директора, — ответил он. Но какова была цена речей руководителя учебного заведения, линейка которого с минуты на минуту окажется в одной из его студенток. — Давай начинай, пока я не передумал.

Дальше её упрашивать не пришлось. Вначале Эллис обхватила головку члена своими пухлыми губками, от чего по телу Мартина пробежала мелкая дрожь, а затем стала погружать его болт в свой райский ротик. Не удержавшись, Директор издал прерывающийся возглас, а затем, намотав гриву молоденькой сучки на свой кулак, насадил её голову на свой вертел по самые яйца. Какое же это было блаженство. Член мужчины окутала тёплая влажная нежность, и для карманного заместителя Директора лучше кабинета было просто не сыскать. Он дошёл до конца и упёрся в заднюю стенку горла, после чего инструмент Мартина почувствовал слабые содрогания внутри студентки. Она замычала, её глаза бегали в разные стороны, а из них текли подкрашенные тушью слёзы. Наконец он сжалился над ней, и рука всё это время не дававшая мясу соскочить с шампура, ослабила давление на затылок девушки. Соскользнув с его члена и вместе с тем пуская на пол нити своей вишнёво-ванильной слюны, Эллис сделала громкий вдох. Она смотрела на своего господина своими заплаканными глазёнками, и в них не читалось ничего, кроме надежды, что этого было достаточно. Разумеется, — этого было мало.

В стенах женского туалета ежесекундно звучали сладкие причмокивания. Опершись о холодную стенную плитку, Директор не отрываясь смотрел в широкое зеркало, прикреплённое на противоположную от него стену. В нём он видел свой торс ниже шеи — мятая рубашка, перекосившийся галстук, спущенные штаны вместе с нижним бельём и голые ноги. Обзор же на свой причиндал ему закрывал белокурый затылок с длинными до лопаток волосами, двигающийся взад-вперёд в попытках исправить удручающее положение своей хозяйки. Отражающаяся в зеркале картина была ничуть не хуже неземных ощущений, которые он получал от сочного минета в исполнении стоящей на коленках девушки, поэтому он сразу же вспомнил про свой телефон. Достав его из нагрудного кармана рубашки, он направил камеру мобильника на зеркало и включил запись.

Пухлые губки девушки так плотно обхватывали его член, что от каждого их движения Мартин покидал стены туалета и улетал в поднебесную страну наслаждений. Она так жадно сосала, словно это был не пенис, а большой сахарный леденец во рту у самой ненасытной сладкоежки на планете. После очередного толчка головой девушка подняла свои пышные реснички вверх, и её глаза наконец увидели, что их приватная «отработка долгов» снимается на камеру. 

— Что вы делаете? — вырвалось из её рта, соскользнувшего с члена Директора. — Зачем вы меня снимаете?

— Не останавливайся, пока я тебе не скажу, — он взял непослушную студентку за шёлковые волосы и вернул разгорячённый прибор в сочащуюся слюнями дырочку. Поначалу нерадивая шлюшка сопротивлялась и наотрез отказывалась принимать правила их новой игры. Девушка не прикладывала ни малейших усилий, чтобы ублажить Мартина, так что его руке, держащей охапку её белокурых локонов, приходилось работать за двоих. Однако постепенно, после напоминания о её возможном отчислении, девушка стала держать темп самостоятельно, и Директор убрал руку с её головы.

— Снимаю для себя, если будешь хорошей девочкой, то никто кроме меня это не увидит, — он навёл камеру на её личико, в котором раз за разом исчезал его член. — Ты же будешь хорошей девочкой?

Её бархатные губки попытались соскочить с его болта, но он не дал им это сделать, затормозив её голову своей рукой.

— Главное, не останавливайся. Облизни его, если согласна быть послушной шлюшкой.

И она облизнула. И даже не один раз. Её шаловливый язычок несколько раз облизнул его леденец круговыми движениями по и против часовой стрелки.

— Да-а, хорошая девочка, — от нахлынувшего удовольствия мужчина закатил глаза.