Глава 4

Остановившись, художник осмотрел своё произведение. Некогда чистое светло-молочное полотно теперь же было сплошь покрыто ярко-красными штрихами. В некоторых местах, где кисть художника поработала особенно тщательно, на холсте появились бардовые оттенки, что несомненно говорило о выдающемся таланте творца. До Лувра конечно не дотягивало, но вот в частную коллекцию сие произведение добавить бы точно не помешало — с этими мыслями Мартин достал телефон и сфотографировал истерзанную попку Эллис. 

Бросив телефон обратно в нагрудный карман, он положил свои ладони на покрасневший бархат кожи, а затем завёл свои пальцы за лямку её белых трусиков. Одним движением он стянул их до самых коленей так, что, когда он отпустил их, потерявшие форму кружева сразу же упали вниз на туфельки девушки. 

 — Нет… родители… — наперебой твердила она, беспрерывно суча связанными запястьями. Она начала брыкаться с прежней силой и, если бы не крепкие руки Мартина, ей бы точно удалось вырваться.

— Тише-тише, — он увесисто шлёпнул её по попке, намеренно попав в самое покрасневшее место. Она с надрывом втянула в себя воздух, её длинные ноги задрожали, а затем тело девушки обмякло, и Директору пришлось приложить усилия, чтобы она не упала на пол.

Беспомощность жертвы подкинула дров в разгорающийся костёр желания. Прижавшись своим пахом к попке девушке, Мартин положил свою эрегированную сосиску в ложбинку поверх румяных булочек Эллис. 

— Чувствуешь его? — спросил Директор, склонившись над её ухом. Не дожидаясь ответа, он начал водить крайней плотью взад-вперёд, при этом сжимая вместе мясистые ягодицы студентки.  

Эллис ничего не сказала, и лишь учащённое дыхание сообщало о том, что девушка ещё жива. 

— Отвечай мне, — ладонь Директора с силой приложилась по её и без того настрадавшейся попке.

Девушка сдержанно вскрикнула, а затем сладострастно протянула:

— Да-а-а. 

Глаза Мартина округлились. Ещё совсем недавно девушка умоляла не трогать её, а теперь была готова принимать в себя всё, что ей только предложат. Взволнованное дыхание сменилось на томное, а корма Эллис начала сама тереться об мачту мужчины, намекая, что её бухта уже давно готова к швартовке. «Как же этим молодым сучкам мало надо», — подумал про себя Мартин, направив возбуждённый член вниз, туда, где на столе уже было накрыто, и торжество замерло в ожидании своего главного гостя. 

Когда крайняя плоть Директора прислонилась к сочащимся влагой половым губам, от накатившего удовольствия его тело пробрала мелкая дрожь. В свою очередь, Эллис, почувствовав на своём девственном лоне горячий мужской орган, готовый вот-вот сделать из неё настоящую женщину, как и подобает первоклассной сучке — тихонечко заскулила. Подгоняемый сладкими завываниями, как бы упрекающими Мартина в его непростительной медлительности, он нащупал лакомый коридорчик и потянул упругую задницу Эллис на себя.

Стенающий от желания член Директора наконец очутился там, где мечтал оказаться с того самого момента, как его хозяин перешагнул порог прокуренного туалета. Детородный орган Мартина обволокла горячая вязкая патока и, словно ступив в зыбкую топь, прибор Директора начал медленно погружаться, засасываемый голодной вагиной Эллис. Это было как второе Рождество, да что уж там, — как все праздники мира, соединившиеся в одном умопомрачительном моменте. Внутри студентки было так приятно, что Мартин закатил глаза и даже не пытался сдержать стон, рождённый его голосовыми связками. Если это был рай, то сейчас мужчина понял, почему все так рьяно хотят туда попасть.

Вжатое в стену кукольное личико Эллис своей правой стороной было обращено к нему. Подкрашенное веко почти полностью закрывало глаз, из которого до самой скулы тянулся чёрный ручеёк потёкшей туши. Прелестный ротик, из которого беспрерывно струились похабные звуки, ласкающие слух Директора, был широко распахнут, так и напрашиваясь, чтобы его чем-нибудь заткнули. Мартин сразу понял намёк и без промедления засунул два пальца в её просящий лакомства рот, который тут же обхватил их своими пухлыми губками. Девушка без промедления начала их обсасывать, не чураясь бросать в дело свой энергичный язычок.  Одно из двух — это были самые вкусные пальцы на планете Земля или же — Эллис была самой развратной шлюшкой из всех ныне живущих, и, разумеется, мужчина мог поставить на второй вариант всё, что у него было. 

Под аккомпанемент из томных стонов он вынул из девушки свой член, оставив в лоне лишь головку, а затем прильнул губами к её уху и произнёс:

— Не притворяйся будто тебе не нравится.

Рот девушки был занят его пальцами, поэтому она не смогла выдать ничего, кроме несвязных звуков. К слову, полностью погружённая в процесс, она даже не пыталась избавиться от мешавшей говорить преграды. 

— Теперь мы знаем, кто ты на самом деле. Ты — похотливая шлюшка. Повтори: я похотливая шлюшка.

Со звуком вылетевшей пробки он достал пальцы из её рта, после чего она упоительно простонала слово в слово то, что от неё хотели.

— То-то же, — он шлёпнул её по попке. — Теперь ты будешь умолять оттрахать тебя. 

Недолго думая она прошептала:

— Пожалуйста.

— Не слышу, — он схватил девушку за волосы и задрал её макушку назад. 

— Умоляю мистер Бейкер, отымейте меня, — воскликнула Эллис. 

— Повтори: я грязная сучка и не могу жить без вашего члена, — Директор нашёптывал ей на ухо голосом дьявола, предлагающего смертному сделку всей его жизни.

С интонацией, способной удивить элитных эскортниц из султанского гарема, студентка промурлыкала сказанное Мартином.

— Ну так вперёд, — он вновь ударил её по заднице. — Давай, за работу.

Почти сразу же Эллис начала насаживаться на член Директора, сантиметр за сантиметром поглощая его своей мокренькой дырочкой. Сочащаяся нежность всасывала прибор Мартина, в то время как её хозяйка сладко постанывала, принимая в себя гостинец, который она так старательно вымаливала. Поначалу Эллис была нерасторопна, но постепенно вошла во вкус, набрав приятные мужчине обороты. Девушка горела изнутри, захватывая своим жаром мужчину, тающего от него, словно восковая фигура, выставленная по ошибке под палящие солнечные лучи. С каждым толчком её бёдер огонь наслаждения разгорался всё сильнее, превращая объятые им тела в два пылающих факела. Упругая попка Эллис бесперебойно полировала инструмент Директора, однако своими силами девушка никак не могла развить скорость, удовлетворяющую потребность мужчины, поэтому Мартин решил взять дело в свои руки.

Перехватив инициативу, он начал нещадно долбить её киску со звонкими шлепками, вбивая податливое тело девушки в стену ничуть не хуже промышленного отбойного молотка. Стенающая от наслаждения Эллис захлёбывалась возгласами и стонами, её дыхание то и дело обрывалось, а по выражению лица можно было понять, что Диснейленд и рядом не стоял со скоростными покатушками мистера Бейкера. 

Внезапно Мартин услышал, как повернулась дверная ручка туалета. Сперва слабо, а затем, когда неизвестный не достиг желаемого результата, запертый механизм начал непрерывно лязгать, сообщая недотёпе, пытающемуся его открыть, что он занимается откровенной ерундой. Недолго думая Директор закрыл ладонью ротик Эллис, после чего уменьшил темп фрикций.

— Наверняка закрыли на ремонт, — с той стороны двери донёсся голос незнакомой студентки.

— Но я слышала, там кто-то есть, — ответила её спутница.

— Тише-е, ты же не хочешь, чтобы вся академия узнала, что ты отдалась мне, — Директор прошептал на ухо девушке, скулящей в его ладонь. Мартин продолжал трахать её, и неожиданно появившаяся аудитория ещё больше его возбудила.

— Ты услышала ремонтников, — произнёс первый голос. — Или тебе просто показалось. Пойдём в другое крыло, там тоже есть туалет.

Их диалог закончился, и Мартин услышал, как по коридорному ламинату застучали две пары каблучков. Несмотря на то, что опасность миновала, он не убрал руку от её рта. Нашёптывая ей разносортные гадости, Директор увеличил темп фрикций и несколько мгновений спустя почувствовал, что его симфония подошла к финальному аккорду.

Погрузившись в тугое лоно ещё несколько раз, дружок Директора запульсировал, а затем взорвался густым фонтаном, заполняя дырочку Эллис жаркой спермой. Почувствовав, как её писечка наполняется мужским семенем, девушка встрепенулась и протяжно взвыла, после чего Директор почувствовал, как её вагина заходила ходуном, словно пытаясь съесть его конец, а следом и самого Мартина, рискнувшего засунуть в неё свой детородный орган. 

После полученного оргазма тело студентки обмякло, требуя от хозяйки небольшой передышки. Придерживая девушку, чтобы та не свалилась на пол, Директор достал телефон и, направив его камеру на ручеёк молочного цвета, вытекающий из розовой ложбинки, нажал на кнопку «сфотографировать». Стоило ему сделать это, как вдруг, с ним начало происходить нечто невообразимое. В мгновение ока мышцы его рук потеряли всю свою силу, и истерзанная Эллис, ранее поддерживаемая им, с грохотом упала на пол. Стены начали вибрировать, потолок поменялся местами с полом, а неведомая сила начала вытягивать Мартина из его тела. На секунду Директор увидел себя, плавающего в хаосе рушащегося туалета, а затем его ослепила яркая вспышка, и, когда зрение начало возвращаться к нему, он наконец понял, что с ним произошло.