Глава 17

— Порог согласия! — воскликнул Алан.

— Плюс восемь, — с трудом выговорила Синди сквозь волну собственных стонов и придыханий. В этот раз её голос не поменялся на роботизированный, присущий ботам, озвучивающим голосовые сообщения.

— Минус десять, — с наслаждением проскулил мужчина, активно сношая сочную дырочку студентки.

Иметь покорную шлюху, которая сделает всё ради смартфона последней модели или совместный отдых за границей, было для Алана не в новинку, и Синди в его мировоззрении представляла собой очередную охотницу за счастьем, которых он повидал на своём веку чуть ли не с сотню, и в большинстве случаев эти наблюдения заканчивались видом на прижатую к его лицу пару силиконовых грудей, трясущихся в такт наезднице. Согласная на всё девица была для него обыденной рутиной, подобно утренней чистке зубов, и осеменить её в кратчайшие сроки мешала банальная скука, поэтому единственным выходом было использовать дополнительную игровую опцию, чтобы хоть как-то разнообразить опостылевший Алану процесс совокупления.

— Нет! — воскликнула Синди визгливо-жалобным голосом. Она повернула голову назад настолько, насколько ей позволяло её незавидное положение, а затем завопила: 

— Мистер Бейкер, не надо! Не трогайте меня! — синхронно с фрикциями Алана тональность её голоса то понижалась, то возвращалась обратно на прежний уровень. Сама же девушка непроизвольно раскачивалась, приводимая в движение пахом Алана, таранящим её попку.

— Как скажешь, — убрав руки с её задницы и опершись ими о стол, он стал ещё интенсивнее загонять член в её сочащееся влагой лоно, а тем временем температура в нём продолжала нарастать.

— Мистер Бейкер, — горько проскулила Синди. Бросив взгляд на повёрнутую к нему половину лица, Алан увидел, как с обращённого к нему глаза, пропитанного отчаянием и обидой, сорвалась крупная слеза. Оставляя за собой блестящую дорожку, капля потекла по щеке и, миновав трясущийся от досады уголок губ, остановилась передохнуть на линии скулы, дабы набраться сил для последующего прыжка. Привал принёс свои плоды, и через несколько секунд слеза, отделившись от лица девушки, сорвалась вниз, подтолкнутая очередным мощным толчком Алана. 

И мгновенья не прошло, как разрозненные слезинки и всхлипы превратились в мощнейший шквал рыданий, поглощающий те немногие обрывки фраз, которые она пыталась из себя выдавить.

А вот это было уже совсем другое дело. Алан был уже сполна сыт доступными, словно молоко в холодильнике, раздолбанными дырками клубных шкур и эскортниц, но натуральное насилие — такого опыта у инвестора ещё не было. Чувствовать себя поработителем упругого и мягкого тела, которое всячески сопротивляется твоей тирании, и при этом осознавать, что никакой ответственности ты за это не понесёшь — то самое экзотическое блюдо, вид которого оставляет желать лучшего, но стоит только отведать его, как всякий скепсис относительно необычного кушанья пропадает, и вот ты уже подзываешь официанта, с горящими глазами прося повторить свой заказ. 

Тем временем температура внутри Синди продолжала увеличиваться, и термометр Алана, активно измеряющий растущий показатель, начал сигнализировать своему хозяину о необходимости своего изъятия. Делал он это посредством болевых ощущений, которые были сродни тем, если бы вы засунули свою руку в кастрюлю с водой и поставили бы наполненную тару на медленный нагрев. Само собой, в какой-то момент вам придётся вытащить саднящую часть тела, и для Алана этот миг был уже совсем близок. Боль уже переходила в статус «Нетерпимая», когда он почувствовал, как его посягательство на дырочку Синди подходит к своему логическому завершению. Крепко схватившись за её булки, мужчина совершил несколько резких фрикций и на последнем толчке плотно прижался к попке девушки, после чего стал вливать в её лоно густой генный материал. Стоило сперме соприкоснуться со стенками влагалища, как температура в нём резко упала до минимума, а нагретый до предела член Алана обдало ласкающим холодком. Сама же Синди, в то время как мужчина наполнял её киску своим семенем, заливисто выла и крепко сжимала бёдра, по всей видимости, пытаясь таким образом помешать насильнику оплодотворить себя. В свою очередь Алан, полностью разрядив свой патронаж, ненадолго задержался внутри студентки, смакуя отведанный им кусок наслаждения, а затем отстранился от неё, взирая, как сокращающаяся пилотка девушки исторгает из себя тягучий ручеёк вязкого эякулята, пачкая тем самым края интимного выреза на её корсете. 

«Фууух», — громко выдохнул инвестор. Он уже начал было радоваться, что оставил обдолбанного Усаму бен Ладена в лице Лэмба без запланированного им бабаха, как вдруг услышал мимолётный треск дерева. В ту же секунду Синди оторвалась от столешницы, выпрямилась и, развернувшись к Алану лицом, ударила его ногой по самой уязвимой части мужского тела. Согнувшись от пронзительной боли, инвестор сквозь накатившую на глаза белёсую дымку успел рассмотреть лишь выдранную ручку от ящика, зацепившуюся за цепь наручников, после чего колено Синди крепко приложилось к его лицу, рисуя перед взором Алана звёздное небо. Закончил же дело острый локоть девушки, вписавшийся в затылок насильника и отправивший его в глубокий нокаут.

***

Мучительные болевые ощущения в голове, словно дюжина пчёл залетели в его черепушку, жужжа и жаля всё подряд — первое, что встретило Алана после выхода из бессознательного состояния. Вторым отвратным обстоятельством, повстречавшим инвестора, стали красные верёвки, которыми его руки крепко привязали к ручкам гостевого кресла. Мужчина хотел было в не самой культурной форме выговориться о скверности своего положения, но стоило ему сказать слово, как вместо членораздельных звуков из его рта вырвалось несвязное мычание. Причиной тому был шариковый кляп, затяжки которого плотно опоясывали голову Алана, а сама игрушка была основательно посажена в его ротовую полость так, что нижняя челюсть инвестора неприятно ныла. Из одежды на нём были лишь ботинки и помятая рубашка, небрежно расстёгнутая до середины торса. Ноги, в точности, как и руки, намертво были примотаны к мебельным ножкам. В то же время застилавшая глаза пелена постепенно отступала, растворяясь в периферии зрения, и обездвиженный мужчина наконец узрел её.

К своему большому удивлению Алан отметил, что пока он находился в отключке, Синди не только успела его связать, но и нашла время, чтобы переодеться. Костюм зайки девушка сменила на более откровенное одеяние, состоящее из гартеров, лямки которых крепко обтягивали её бёдра, слегка приподнимая их, и сбруи из лаковой кожи, обхватывающей своими стяжками пышную девичью грудь, оставляя её саму при этом нагой. Вместо милых заячьих ушек на голову студентки была надета чёрная кошачья маска с заклёпками, закрывающая верхнюю половину лица. Волнистые волосы Синди были растрёпаны, а грозный взгляд как бы сообщал Алану, что его посягательство на её тело не пройдёт для него безнаказанно.

— Посмотрите-ка, кажется наша свинка проснулась, — девушка обошла инвестора со спины; её пальцы заходили по его плечам. 

— Поог согасия, — выпалил Алан, когда палец студентки задел открытый участок кожи на его шее, однако нужного ему эффекта это не принесло. По всей видимости, чтобы игровая механика сработала, команду нужно было произнести чётко, без посторонних предметов во рту. Инвестор начал было представлять того идиота в отделе разработки, который ввёл кляпы в игру с голосовыми командами, однако углубиться в эту мысль ему не дала Синди.

— Не хрюкай свинка! — воскликнула она, и в ту же секунду по его телу прокатилась будоражащая его мышцы волна, начинающаяся от шеи и уходящая в кончики носков.

«Шокер», — пронеслось у пленника в голове, когда Синди обошла его, и перед взором мужчины предстал инструмент, бьющийся током. Едко улыбнувшись, девушка покрутила им перед носом Алана, а затем провела рогатинами-контактами вдоль всей его щеки. В то время как холодок металла расхаживал по его лицу, грудь мужчины наполнялась, зарождавшимся в ней страхом.

— В следующий раз, свинка, я выкручу мощность на максимум, — прошептала она и в том месте, где на щеке удерживалась остаточная зябкость от контактов шокера, разлилось приятное тепло, — девушка облизнула его лицо по всей длине: от скулы до глазной впадины.

— Одну секундочку, никуда не уходи, — она потрепала его волосы на макушке и направилась к столу. Взяв с него знакомый Алану хвостик-затычку и пульт управления, она засунула кончик игрушки в рот и нажала на кнопку «sex». В ту же секунду её гортань заходила вверх-вниз, проталкивая в пищевод девушки выделяющийся из пробки афродизиак.

Чёрт, можно же было просто выпить его, — пробурчал про себя Алан, вспоминая, каким образом вещество попало в его нутро. — Секунду, а зачем она вообще его пьёт?

Тем временем Синди сделала последний глоток и с видом полного удовлетворения положила хвостик на стол. Развернувшись к Алану, она явила ему своё безумное выражение лица, от которого затылок мужчины покрылся холодной испариной. 

То была гримаса чистого безумия, и находись бы здесь опаснейшие психи из тюремных психушек, то они наверняка бы в ужасе убежали, зовя при этом кто свою мамочку, а кто самого Господа Бога. Что уж тут говорить про Алана, который бы припустил самый первый, если бы не верёвки, опутывающие его руки. Для полного понимания представьте лицо Джека-Потрошителя в момент совершения убийства, скрещенное с физиономией Энтони Хопкинса из «Ганнибала Лектора», — нечто подобное предстало перед инвестором, который изо всех сил пытался отыскать ту нить, по которой из незатейливой секс-игры он неожиданно перебрался в самый настоящий хоррор.

Уголки губ девушки растянулись в приторно-слащавой улыбке, и спустя мгновенье в её руке заблестело лезвие ножа, моментально приковавшее к себе всё внимание пленника.

«Сначала шокер, а теперь ещё и это. Где она всё это взяла?»

— Будешь? — Синди взяла со стола пробку с афродизиаком и покрутила ей. Невзирая на странность предложения, Алан хотел бы, чтобы оно было адресовано ему, но, к его ужасу, студентка обращалась к зажатому в руке ножу.

— Эта жидкая штука в ней просто потрясная. Что? — она поднесла ухо вплотную к лезвию. — Не будешь? Хочешь крови? — с зубоскальной улыбкой студентка повернулась к Алану. На секунду мужчине показалось, что и сам нож, ожив, пялится на него, сверля его своим металлически-проникновенным взглядом.

— Что ты говоришь, папочка? — спросила она у ножа. — Да, свинка очень плохо себя вела. — неспешным шагом студентка подошла к Алану и поднесла кромку лезвия к его горлу. 

 — М-м-м. М-М-М, — замычал инвестор.

— Тише-тише, — Синди поверхностно погладила его по голове, как бы успокаивая, но на деле это работало в обратную сторону. — Хоть свинка и засовывала свой стручок в мамочку без разрешения, мамочка, так уж и быть, может задуматься о прощении. Ты же дашь мне то, что мне нужно, — не нажимая, девушка провела ножом по телу Алана от шеи до основания его висячего напарника. Когда ледяная сталь коснулась члена инвестора, его дыхание спёрло, а глаза широко распахнулись, надев на мужчину маску неподдельного ужаса.

— Я не слышу, свинка, — нож прошёлся ниже и поддел его яйца ребром, точно так же как игрок в пинг-понг кладёт на ракетку пластиковые шарики.

— М-М-М! — замычал Алан, после чего лезвие начало поворачиваться лезвием в сторону его яиц.

— М-м-м-м, — закивал головой мужчина.

— Вот и славно, — девушка ущипнула его щёку и потрясла натянутую кожу, а затем, хищно улыбнувшись, резко приставила нож к его морде.