Глава 23

— Ну и кто теперь свинка, а? Грязная шлюха, — глядя в мутнеющие глаза девушки, он убрал левую руку с её шеи, а затем отвесил её хлёсткую пощёчину — такую сильную, что её голова опрокинулась вбок, так и оставшись лежать в этом положении.

— Смотри мне в глаза, дрянь, — Алан взял её за подбородок и вернул личико девушки в прежнее положение, после чего вновь опутал всеми десятью пальцами её пульсирующее горло, периодически вздрагивающее от невозможности доставить кислород в мозг своей хозяйки.

Персиковый румянец начал стремительно покидать мордашку Синди, которая с каждой секундой всё больше и больше наливалась меловой бледностью, на отдельных участках достигнув оттенка писчей бумаги. Ладошки девушки рефлекторно схватились за запястья Алана, пытаясь сбросить душащий её груз, однако сил в её хрупких ручках было явно недостаточно. Осознав, что сдвинуть лапищи Алана хотя бы на миллиметр — это непреодолимая для неё вершина, Синди в качестве последней меры запустила коготки в плотную кожу мужчины, прекрасно понимая, что ранки от её наращённых ногтей никак не остановят заведённую внутри мистера Бейкера машину садизма. 

Инвестор наблюдал как с лица девушки, словно ртуть по стеклу, стекала маска самоуверенной дерзкой валькирии, лихо орудующей ножом, оставляя после себя лик испуганной овечки, загнанной в угол оскалившимися волками. Это возбудило его ещё сильнее, и он усилил темп фрикций так, что его яйца забарабанили по попке Синди, словно град по оконному карнизу. Студентка надрывно хрипела, и с каждой бессмысленной попыткой втянуть в себя воздух её тело конвульсивно вздрагивало, сковывая быстро проходящими спазмами влагалище, которое от этого сильно сжималось, тем самым кладя на процесс насилия сладкую вишенку, ставшую финальным аккордом кроваво-изуверской композиции.

Из горла девушки вырвался последний хрип, похожий на протяжный скрип двери, открывшуюся, дабы выпустить наружу отмучившуюся душу Синди. Силы начали покидать её руки, которые стали плавно стекать с запястий Алана, словно тающий воск с горящей свечи. Глаза девушки стали покрываться предсмертной дымкой, и в этот момент она предприняла последнюю попытку насытить лёгкие кислородом, породив последнюю самую сильную конвульсию, которая намертво сковала её вагину, плотно обхватившую долбящий её член. Поршень Алана никак не мог выдержать столь сильной стимуляции и, омывая волнами оргазма подрагивающего от удовольствия мужчину, он начал обильно кончать, буквально взорвавшись спермой в сжавшемся лоне девушки.

Ещё сильнее сжав пальцы на шее Синди, инвестор запрокинул голову назад и протяжно застонал, покорив наивысшую из всех возможных точек блаженства. Это было что-то внеземное — наркотик сделал оргазм ещё краше, на несколько секунд телепортировав Алана в мир, представляющий собой квинтэссенцию всех мыслимых и немыслимых удовольствий. Он плавал в густом и сладком концентрате наслаждения, пока суровая игровая механика не вернула кончившего путешественника обратно в кабинет мистера Бейкера.

Когда последняя капля семени вытекла из отстрелявшегося ствола, вернувшийся обратно из заоблачной страны упоения Алан попытался оторваться от отслужившего своё тела Синди. Вот только вырвать свой член из защемившего его влагалища было той ещё задачкой — морковка никак не хотела покидать плотно обхватившую её грядку. В попытках вытащить член он усиленно работал тазом до тех пор, пока не понял, что таким образом рискует расстаться со своим достоинством, оставив его внутри девушки, а такой исход гарантировал ему адскую боль.

«Было бы чертовски здорово, если бы вместо регулирования согласия девушек на секс, они бы рассказали мне, как отключать болевые ощущения. Интересно, они вообще добавили такую функцию? Хотя-я-я, зная Лэмба, думаю, что нет. Наверняка ему нравится побольнее. Чтоб были страпоны, плётки, чтобы его унижали и говорили, что его жирная задница годится лишь для принятия фаллоимитаторов. Правильно, зачем стараться и программировать NPC, они же не свихнуться и не начнут хреначить тебя шокером. Всё нормально Алан, миленькая студентка никак не может достать нож и уж точно не может начать резать тебя в лоскуты, всё круто мужик, ни о чём не беспокойся и скорее подключайся к игре, а я пока перепройду сюжетную линию «Золотой дождь» и вновь до отказа напьюсь мочой», — говорил Алан сам себе, мысленно подставляя в нужные реплики голос Лэмба.

Стоп.

Лэмб.

Часы.

Выход.

Словно облитый ушатом ледяной воды, он маниакально потянулся к часам, и стоило только правой руке Алана оказаться в каких-то нескольких миллиметров от заводной головки, его левое запястье крепко схватила прохладная ладонь, полностью покрыв собой позолоченный циферблат. От неожиданности Алан вскрикнул — по-детски — так, что ему моментально стало стыдно за свой испуганно-тонкий голосок. Он рефлекторно потянул захваченную длань на себя, но бледная кисть, удерживающая её, была словно туго защёлкнутый наручник, сделанный из твёрдых, проступающих сквозь кожу костей и сухожилий. Мужчина начал отчаянно дёргать взятое в плен запястье, да с такой силой, что казалось ещё чуть-чуть, и ожившая рука Синди, выйдя из плечевого сустава, попрощается с остывающим телом своей владелицы под треск костей и мерзкий звук рвущейся плоти. Но этого не произошло, как и не произошло того, чего он добивался — пальцы с ногтями, обрамлёнными его кровью, словно толстая несгибаемая проволока, продолжали цепко держаться за его запястье.

Сковавший сознание Алана ужас начинал проходить, освобождая пространство для животрепещущего внутреннего диалога.

— Мне показалось или она правда меня схватила? 

— Нет, придурок, как она могла сделать это, если она мертва. Она держалась за твоё запястье, когда ты её душил, а после смерти мышцы её руки, как и мышцы влагалища, сократились. Как это называется? Посмертный спазм или что-то в этом духе, — с ним заговорило его альтер эго, играющее роль крутой версии Алана. Инвестор представлял его, как здорового мужика в камуфляже и штанах цвета хаки. У него была пышная чёрная борода, а крутость в его глазах скрывали круглые солнцезащитные очки. Во рту он непрерывно держал сигару, при этом не всегда подожжённую, и толщина её была сравнима с объёмом его бицепсов.

— Но я же своими глазами видел, как она вцепилась в меня!

— А ещё ты видел, как у твоего члена отрастают ножки в башмачках, и что-то я не заметил, чтобы ты особо напрягался по это поводу. Типо: «Эй, я каждый день такое исполняю. Просто проникся западными идеями и в какой-то момент понял, что внаглую абьюжу свой дрын. Теперь я отпускаю его на прогулку три раза в день, а также разрешил завести аккаунт в твиттере, чтобы он мог писать там слёзные посты о ужасных местах, в которых ему пришлось побывать по воле деспотичного хозяина».

— Погоди…

— Ну давай, с чем ты не согласен?

— В смысле «ужасные»? Потрясные места. Другие пенисы завидовали бы чёрной завистью. В мире членов мой хер стал бы знаменитым первооткрывателем наравне с нашим Нилом Армстронгом или тем же самым Колумбом.

— Ага, как же, скорее наравне с тем чуваком, который ни с того ни с сего решил вздрочнуть корове. И кстати, в плане извращений ты от него не так уж далеко и ушёл.

— Это ещё почему?

— Оооо, зря ты поднял эту тему. Помнишь ту конференция в Таиланде, когда ты, обдолбавшись азиатскими грибами, завернул в первый попавшийся бордель?

— Стоп, стоп. Всё, хвати…

— Да ты даже бровью не повёл, когда она из трусов хер достала.

— Но ничего же не было!

— Да, потому что у тебя не встал. А потом эта шлюха с котом в мешке дала тебе какую-то дрянь для потенции, и ты просто вырубился. 

— Факт остаётся фактом.

— Но ты же не знаешь, что с тобой происходило, когда ты спал?

— А ничего, что ты типа моё второе я, и тебя это касается так же, как и меня?

— Не чувак, даже не смей приплетать меня к той сосисочной вечеринке. Ты придумал меня лишь спустя год после своих таиландских приключений.

— Даже если и так, то создал я тебя, чтобы советоваться, а не для того, чтобы слушать твои упрёки.

— А я виноват, что ты настолько конченный, что не можешь справиться с мёртвой бабой? Господи, просто отогни её скрюченные пальцы, активируй часы, и мы наконец-таки свалим отсюда.

Глубоко вздохнув, Алан вынырнул из омута рефлексии. Мужчина вновь посмотрел на своё запястье, окольцованное рукой Синди, холод от которой начинал колоться, точно снег. Наряду с ней охладевать стало и её нутро, так что Алан, решив пока полностью сконцентрироваться на замерзающем дружке, опять предпринял попытку вытащить посаженный в девушку кожаный термометр, но он к этому моменту так и не «упал», — по всей видимости на нём сказывалось действие наркотика, поэтому его удручающее положение осталось неизменным.

А это считается за некрофилию?

— Ойй, фу-у-у, чува-а-к, ты тогда специально напомнил, что мы с тобой в одной лодке?

— А ты, вообще, чего вылез? Я тебя не вызывал.

— А как тут не вылезешь, когда твой… наш член трахает жмурика!

— Чисто технически у нас ничего не происходит. Можно сказать, наш хер просто…

— Что «просто»? Просто ждёт потепления, как грёбаный мамонт? Ох, вот бы мне отдельное физическое тело, я бы тогда тебе такого леща отвесил. Охренеть, срань господня, чувак, она движется.

И правда, краем глаза Алан заприметил слегка уловимое шевеление на лице покойной. Адреналин мгновенно разлился по всему телу мужчины, и он в ужасе уставился на почившую. По его телу забегали мурашки — глаза Синди были обращены ровно на него и, в отличие от других людей, распрощавшихся с жизнью, её зрачки не были зеркальным отражением забвения. Приспущенные веки, как могли, мешали инвестору, но он всё равно смог рассмотреть во взгляде девушки черты осмысленности, будто её душа ещё оставалась в ней, продолжая наблюдать за своим убийцей. Алан не был матёрым маньяком и от этого пронзающего взора из бездны ему стало не по себе. Он уже хотел вернуться к более важной проблеме, удерживающей его запястье, как вдруг ясно увидел, как зашевелились синеватые губы студентки. Вначале это была слабая дрожь, похожая на мелкую водную рябь, так что Алан сперва подумал на свою чрезмерно бурную фантазию, однако, когда труп раскрыл рот и начал говорить, сомнений не осталось — в офисе Лэмба работает человек, фанатеющий по «Ходячим мертвецам».