Глава 32

— У тебя есть десять секунд. Если после этого я вытащу их, и они останутся грязными, я запихну в твой рот член, и ты будешь сосать его до тех пор, пока не захлебнёшься.

Если появляющиеся из ниоткуда цепи и столы ещё не навели Рейчел на нужную мысль, то она вряд ли догадывалась, что в её мире богом был Лэмб, у которого, благодаря консольным командам, было неограниченное количество спермы и уж тем более её неограниченный напор. Наверняка, за те несколько секунд, во время которых учитель-насильник угрожал ей смертью от минета, она брала в расчёт лишь ту жалкую порцию, слитую им в её девственное лоно. Тем не менее, до сегодняшнего дня Рейчел была девственницей, и если она и знала об оральном сексе, то лишь понаслышке от своих шлюшек-подруг. Для неопытной студентки этот процесс был таким же омерзительным и пугающим, как и тот, который совсем недавно лишил её невинности, поэтому язычок девушки принялся с жадностью облизывать вверенные ей пальцы ещё до того, как Лэмб закончил свою угрозу. Рейчел так хорошо стартовала, что сомнений не было — отведённого времени ей хватит с головой, однако если бы она не закрыла глаза, то увидела бы, как поменялся в лице её мучитель, сменивший самодовольную улыбку на хмурый взгляд.

— Скажи, разве я давал отсчёт? — делая паузу между словами, сквозь зубы процедил доктор после того, как резко вырвал изо рта девушки обслюнявленные пальцы, а затем оплёл своей грубой пятернёй её хрупкую шею. Жизнь Рейчел, прямо сейчас сжимаемая его рукой, была настолько нежной и тонкой, что ему до дрожи в коленях хотелось направить в удушающий хват всю свою силу, дабы раздавить, сломать её с лёгкостью медведя, наступившего в лесу на сухую тростинку. Но он сдержался. Яйца Лэмба были ещё полные, а перспектива трахать холодное тело не привлекала его от слова совсем.

— Ответь своему господину, шлюха, — глядя в испуганно-выпученные глаза девушки, прорычал доктор. 

Студентка издала мышиный, приправленный хрипотцой писк, после чего, поняв, что человеческая речь ей больше недоступна, начала судорожно мотать головой, обтираясь остреньким подбородком о стык между большим и указательным пальцем мужчины.

— Правильно, я его не давал, — сказав это, Лэмб разжал удушающий захват. В ту же секунду, почувствовав, что её дыхательные пути освободились от смертельных кандалов, Рейчел с громким возгласом втянула в себя ртом львиную порцию драгоценного кислорода. Ещё не успев выдохнуть, она ощутила, как её коса натягивается, в ответ на что сотни волосяных корешков её белокурой шевелюры взвыли колющей болью, сетуя на грубые действия учителя. Смотря в залитые страхом глаза и ловя на своём лице горячее дыхание девушки, с сиплой хрипотцой вырывающееся из её горла, доктор продолжил наставлять свою рабыню. — Тогда почему ты, тупая блядь, решила, что можешь приступать к моему заданию?

— Простите, мой господин, простите, — терзаемое отдышкой лепетание вырвалось из Рейчел, словно воздух из незавязанного шарика.

Не отпуская волосы девушки и тем самым продолжая удерживать её голову в задранном положении, мужчина приник губами к волнистым изгибам её ушной раковины, а затем начал нашёптывать:

— Сейчас твоя вторая по счёту дырочка лишится девственности. Я залью твой ротик спермой точно так же, как твою киску, и ты проглотишь всё до последней капли, а иначе, — произнеся это, Лэмб подцепил языком болтающуюся серёжку, а затем прикусил нежную мочку уха — сначала губами, а затем, не удержавшись, пустил в ход безжалостные зубы. Жалобный девичий взвизг лакомыми нотами обдал его барабанные перепонки. Лэмб вкушал бы этот сахарный звук снова и снова, если бы он не так безнадёжно мерк на фоне предвкушения о встрече с карамельной сладостью полураскрытого ротика Рейчел. Отпустив настрадавшуюся мочку, доктор одарил девушку вопросом — риторическим, — но таковым он был лишь для него самого. — Ты же ещё ни разу не брала в рот, да, шлюшка?

Реакция девушки заставила его насторожиться. В отведённом от него взгляде он успел уловить искорку стеснения, а губы, плавно сомкнутые после его вопроса, не могли не навести на определённые мысли.

«Матиас, тот дрыщавый хрен из отдела — это он отвечал за Рейчел. Ну, вроде в этот раз он сделал всё как надо, как я и просил — красивая куколка, а киска её по ощущениям и правда была нетронутой.»

«В этот раз…»

В тот же момент Лэмб вспомнил, как оштрафовал Матиаса на месячную зарплату за невыполнение планов и на неделю заблокировал его пользовательский аккаунт за периодические опоздания. 

«Да нет. Он же знает, что я вышвырну его за это».

Затем Лэмб стал представлять, что бы он сам сделал, лиши его кто на неделю райского времяпровождения с длинноногими пышногрудыми студентками, и в конце концов убедился, что Матиас был вполне способен на то, о чём он подумал.

«Сука, только попробуй. Тебя же ни в одну фирму после этого не возьмут, даже сраным учителем в онлайн-школу», — доктор с упреждением угрожал своему сотруднику, доказательства вины которого он решил найти здесь и сейчас, для чего активировал в консоли режим просмотра воспоминаний.

Над головой Рейчел появился голограммный экран, который передавал картинку не хуже навороченного плазменного телевизора. В ultra HD он показывал запись, соответствующую текущим мыслям девушки. На ней она полуголая позировала ему, точнее его персонажу — преподавателю фотографу, а в это время стерео озвучивало её мысли:

«Неужели это один и тот же человек. А он мне всегда казался таким хорошим. Господи, как же болит! Надеюсь он ничего мне там не порвал. А его сперма, а-а-а-а, — с отвращением протянула она. —Отвратительная и липкая, я никогда от неё не отмоюсь». 

На экране появился вид зашторенного окна и рабочего стола в кабинете Нолана, которые располагались прямо за изучающим воспоминания девушки Лэмбом. Картинку от первого лица обрамляли вздёрнутые вверх руки. Изображение ездило вверх-вниз, слышались звонкие шлепки и пронзительные стоны, — Рейчел вспоминала своё недавнее изнасилование.

«Надеюсь, я не залечу от него. М-м-м-м, — плаксиво простонала девушка. — Да как же, я практически вся в этом дерьме. У меня там до сих пор всё хлюпает от этой вонючей хрени. А теперь придётся ещё и глотать её».

«Мысли воспроизводятся от первого лица. Когда она размышляет, проговаривая это звук события, о котором она думает исчезает и на первый план выходит озвучка её рассуждений», — делал выводы из своих наблюдений доктор, ещё ни разу не пользовавшийся этой командой.

«Она уже успела перескочить с нужного воспоминания. Надо вновь спросить её…».

— Ты до этого сосала? Брала в рот? Тебе спускали на лицо? — чтобы наверняка, Лэмб задал сразу несколько наводящих вопросов.

Тактика сработала. Ещё до того, как Рейчел неуверенно поводила головой, отрицая своё оральное падение, на проецируемом экране появилось чёткое изображение: расстёгнутые брюки, звенящая бляшка ремня, женские ладошки, упирающиеся в крепкие мужские ноги, монотонно приближающийся к наблюдателю, а затем удаляющийся от него наголо выбритый мужской пах и конечно же толстый длинный член, то появляющийся, то исчезающий в нижней части экрана синхронно с движениями паха. Из динамиков лились хлюпающие звуки вместе с блаженными мужскими вздохами.

— Кто это? — прорычал доктор.

Глаза Рейчел округлились, став походить на два сервизных блюдца. Разумеется, она не видела и не слышала свои воспоминания, проецируемые над её головой, но даже несмотря на это, Лэмб ясно дал понять, что может читать её мысли.

«Господи, откуда он…»

— Где и с кем это произошло? Отвечай, грязная сосалка! — громкий рёв, завершившийся звучной пощёчиной, прервал мысленную линию Рейчел.

«Она помнит этот момент, значит её сознание не перезагружалось. Её поимели в этой игровой сессии, либо меня поместили в чужое сохранение. Вопрос: кто?»

«Больно», — ретранслятор мыслей озвучил что подумала девушка после пощёчины, после чего на экране появился виновник.

— Это был мистер Лансдейл, стилист, но он меня заставил, — заскулила студентка. 

Лэмб не отрываясь смотрел на парня, протягивающего Рейчел какую-то папку. Имя, а тем более лицо игрового персонажа, в шкуре которого сидел «преступник», осквернивший его спермоприёмник, ему ни о чём не говорили. Дело происходило на парковке, сбоку стоял высокий внедорожник и, как понял доктор из их разговора, стилист отдавал Рейчел её личное дело.

«Давай, проколись, выдай себя, ублюдок» — доктор пристально всматривался в кастомизацию Лансдейла и обстановку окружающего их пространства.

— Я… у меня пока нет таких денег, — голос Рейчел на записи был ещё подавленнее, чем в жизни.

— Значит, я сейчас забираю эту папку и отдаю её тебе, когда они появятся? — игриво спросил стилист.

Я знала, что этим всё закончится. Синди рассказывала, что Лансдейл перетрахал уже половину курса(интересно откуда она знает, хи-хи), но мне нужно было уничтожить моё дело. Я хотела перевестить в «The Sun», а с моим послужным меня бы ни за что туда не приняли.

— Я ничего не смогла сделать, он набросился на меня так же, как и… — осеклась висящая на цепи рабыня.

…вы

— Ну мистер Лансдейл, — затушевалась Рейчел. — Дайте в долг, я обязательно всё верну.

— В таком случае мне нужен задаток, — рука стилиста скользнула под короткое чёрное платье девушки. В ту же секунду он ухватился за скрывающиеся там прелести и резко прижал свою добычу к себе.

— Мистер Лансдейл! — ахнула дезориентированная девушка. Объектив камеры перевёлся с самодовольного лица «преступника» на его крепкую руку, длань которой бесцеремонно проникла под свисающий рюшечный подол.

Мой зад… как же грубо он его стиснул…

— Пустите…  — одна её ладошка упиралась в грудь стилиста, когда как вторая пыталась убрать с ягодицы хозяйки его жадные пальцы, упираясь в крепкое мужское запястье. — Мистер Лансдейл, ваша рука!