Глава 4

        «На груди дракона расплылась черно-фиолетовая вязь паутины. Он слегка приоткрыл глаза, полные боли.

        — Иди… оставь…

        — Не оставлю, — я села на пол рядом с валяющимся Шеатом. Вот такой он только что выпал из портала. А паутина-то расширяется…

        — Пусть, заживет… — мужчина вяло махнул рукой и, кажется, отключился.

        А я сидела и глотала злые слезы. До чего же обидно, что я не умею лечить! Нет, саму себя, конечно, могу, а вот кого другого… Зато убивать умею мастерски…

        Но что если попробовать, как на себе? В любом случае, хуже, чем сейчас, уже не будет. Направила ладони на паутину, которая в центре сплелась до такой степени, что превратилась в темное пятно в аккурат на солнечном сплетении. Нужно только пожелать… Должно получиться, у меня все всегда получается. Ну же!

        Я хочу, чтобы он был здоров. Я хочу, чтобы он вылечился. Я хочу. Я! Хочу!

        Искристый теплый желтый поток силы вырвался из ладоней, ширился в направлении к дракону и окутал бессознательное тело. Я боялась пошевелиться, чтобы не спугнуть такое счастье. Получается! У меня впервые получается исцелять!

        Наконец энергия иссякла, темное пятно и паутина исчезли, а Шеат открыл глаза.

        — Малая, ты научилась лечить? Поздравляю!»

        «Дракон снова уходил. Как всегда, ничего не говоря. Молча вплел пару острых лент в косу, проверил меч, кинжалы, натянул на плечи серебристую куртку и растворился во тьме.

        Он никогда не рассказывал, куда и зачем уходит. Никогда не оправдывался, не сочинял глупых историй типа: «Дорогая, я другу должен помочь», никогда не посвящал меня в свои планы. А я и не спрашивала. Мой принцип: захочет рассказать — расскажет, действовал всегда. Единственное, что он говорил: «Так надо». Два коротких слова, объясняющих все.

        Вот и сейчас за ним захлопнулась дверь дома. Сколько пройдет времени, прежде чем он вернется, не известно. Он никогда не называл срок своего возвращения. И отсутствовал всегда разное время. От суток до нескольких недель. Возвращался всегда в разном состоянии — иногда в настроении, иногда грустный и поникший, иногда битый или раненный.

        Я уселась в кресло рядом с окном. Темнота снаружи поглотила мир, и больше ничего нельзя увидеть. В этом мире не было луны, только звезды едва-едва освещали постройки. Маги светили себе сами, а немаги либо имели ночное зрение, либо не высовывались из дому ночью.

        Я научилась ждать. Интересно было замечать свое состояние, когда ждешь. В одни дни я старалась занять себя чем только могла, в другие тихо залипала на подоконнике, надеясь его увидеть, в третьи тихо выла от тоски... а в четвертые... я шла убивать. Чтобы перебить эту проклятую тоску. Ноющее, щемящее, выворачивающее душу ощущение в груди. Почти такое же болезненное, как то, которое у меня вызывал любящий взгляд Шеата. И побороть его нельзя было ничем, кроме жажды крови. Но и она лишь немного смывала это зудящее ощущение, ненадолго принося удовлетворение и спокойствие. Затем все начиналось сначала...

        Ждать было скучно, и я часто залезала в библиотеку дракона. Лишь малая толика книг хранилась в этом временном пристанище, но и здесь было что отыскать и чем занять голову. Я перебирала толстые корешки, рассматривала причудливую заковыристую вязь на обложках, нюхала страницы... Это было, наверное, волшебно, хоть я и не понимала смысла волшебства. Открывать страницы и погружаться в иные миры, в историю древних эпох, в перипетии приключений совсем иных существ. Да, именно здесь я научилась читать..."

        У Шеата я научилась лечить, читать, сострадать и, возможно любить. Какие еще сюрпризы преподнесет моя память? Что там еще спрятано в закоулках генов, в переплетении цепочек? Возможно, там спрятаны ответы на все мои вопросы, но шкатулку памяти не стоит открывать резко. Действительно, вспомнить за минуту все нереально. Так можно окончательно сойти с ума. Лучше пусть будет вот так — медленно, постепенно, болезненно, но от того не менее действенно.

        Я потерла ноющую занозу в груди и оглянулась. Оказывается, я сидела за столом над папкой с документами, рядом носилась малышня.

        — Будешь апельсин?! — завопил зеленый мальчуган, едва не сбивая с ног подружку.

        — А давай, — почему бы и не подкрепиться?

        Получив из рук ребенка фрукт, вгрызаюсь в сочную мякоть. Шкурка тоже еда, косточки — витамины. В моем теле сгодится каждый кусочек.

        Мысли вертятся вперемешку. Возможно, эти два фрагмента поменялись местами? Сначала дракон ушел, полностью готовый к бою, а потом выпал из портала в плачевном состоянии. Что ж это такое было фиолетовое?

        Запрос информации у искина не дал ничего. Драконов нашла целую кучу, а вот о их болезнях, да еще и магии не было ничего толкового. Бежать снова к демиургам на поклон? Так я скоро там припишусь. Придется задействовать иные источники информации.

        Иные источники — это друзья, знакомые, просто болтливые магические и немагические существа, обожающие собирать сплетни, слухи, новости и просто интересную инфу обо всем. Но и они не смогли сказать ничего конкретного, лишь предположили, что это могло быть проклятие, целенаправленный магический удар или, что еще хуже, магия, направленная конкретно против драконов. Применяться может как сверхами и демиургами, так и самими драконами в борьбе друг с другом. А если учитывать данные из свитка, который постепенно расшифровывала Зера, то отношения у моего дракона со своим кланом и с прочими крылатыми обитателями были мягко говоря, не ахти.

        М-да, еще и свиток этот. Расшифровывается медленно, читается еще медленнее. Все, что удалось понять — наш Шеат был не в ладах с родственниками, собирал всех сирых и убогих и строил… ага, приюты! Во всех своих жизнях. А еще, смешно даже сказать, отказал одной очень влиятельной даме из золотых драконов, которая и превратила его жизнь в ад. Точнее, все его семь жизней.

        Как оказалось, дракон мог проживать не одну, а семь или иное количество жизней, в зависимости от вида. Не знаю, помнил ли он предыдущие жизни после возрождения, но одно известно точно — во всех жизнях этот чудик занимался почти одним и тем самым делом — спасал. Собирал страдальцев, выкупал рабов на рынках и у плохих хозяев, тырил различных созданий из загибающихся миров, за что и огребал по самое не могу.

        Прекращать свою деятельность, судя по всему, дракон не собирался. И каким-то образом передал мне вот эту любовь и тягу к собирательству сирых и убогих.

        Я ухмыльнулась с собственной шутки, мол, эта зараза передалась половым путем, но в каждой шутке есть только доля шутки. Вполне вероятно, Шеат сумел каким-то образом повлиять на меня. Возможно, даже в момент собственной смерти. Перевернул в моей душе что-то такое, от чего я сама остановилась. И приняла наказание.

        Со скрипом я поднялась из кресла. Меня ждет еще много дел, а память… Что память? Сама потихоньку восстановится, куда ей деваться.