Глава 9

Тихий, но настойчивый стук в дверь, на который не сразу обратил внимание, оторвал от затянувшихся размышлений. Нехотя поднялся, теряясь в догадках, кому я оказался нужен во время ланча — самой непоколебимой традиции англичан после пятичасового чая. На пороге стояла та самая рыжеволосая женщина, на чью лекцию по палеоантропологии я заглянул утром.

— Простите, профессор Аджари, — она изучающим взглядом осмотрела меня с головы до ног, — не в моих правилах спорить о науке, но Вы позволили заглянуть мне в замочную скважину, может, теперь откроете и дверь?

Я немного опешил, не понимая, что она имела ввиду. Однако, поклонился по восточному обычаю в знак уважения, жестом пригласил ее войти и присесть на диван.

— Вы заикнулись про археологическую экспедицию, — сухо произнесла она, — я готова спонсировать ее.

— Кто Вы, и зачем Вам это нужно? — быстро парировал в ответ, не желая попасть в финансовую ловушку.

— Простите, что сразу не представилась, думала, Вы знаете… — она мгновенно сменила тон с делового на дружеский. — Эмилия Карнарвон, специалист в области палеоантропологии. Читаю лекции в Кембридже второй год. Имею ученую степень доктора. Ах, — заметив мое легкое замешательство, собеседница замолчала и продолжила после небольшой паузы, — не утруждайтесь, о Вас я уже хорошо осведомлена.

— А Вы не родственница лорда, спонсировавшего раскопки гробницы Тутанхамона? — сделал предположение, ибо похожее имя так часто попадалось в книгах, касающихся знаменитых находок в Египте.

— Троюродная внучка. В память о знаменитом родственнике у нас в семье не принято менять фамилию даже при замужестве. Старомодная дань такому выдающемуся предку.

— Значит, Вы замужем? — вздохнул, понимая, что опоздал со знакомством: такую необычную женщину я бы с удовольствием пригласил на свидание.

— Уже нет. Развожусь по причине бóльшей любви к науке, чем к мужчине, — рассмеялась Эмилия, убирая со лба рыжую прядь, выбившуюся из-под заколки. — Кто мешает начать раскопки? Можете доверять — никто не узнает Ваших тайн.

— На то они и тайны, чтобы оставаться ими, — я улыбнулся в ответ и захотел перевести тему разговора на что-нибудь прозаическое, но не получилось даже и рта раскрыть.

— Мистер Аджари, — воскликнула собеседница, скрещивая руки на груди, — я делаю такое предложение только один раз, потом больше не сможете уговорить… даже стоя на коленях!

— Если так, то соглашусь на единственном условии… — замялся, понимая, что придется вводить ее в курс моих отношений с египетской Службой древностей.

— Каком? — поторопила она.

— Раскопки начнутся только после смерти доктора Захии Хавасса.

Я увидел, как меняется выражение лица собеседницы: глаза расширились от изумления, чуть приоткрылся рот.

— Что? — пробормотала женщина.

— Мне пришлось пообещать, — твердо произнес, чем еще больше вызвал удивление доктора, — что не испорчу карьеру главы Службы древностей при жизни и не пересеку границ своей родины пока бьется его сердце. Это было самой обременительной платой за возможность побывать в одной гробнице Древнего царства, закрытой для посещения даже археологам. Я скучаю по музею, где провел столько лет, по пескам Саккары, где знаю почти каждый камень… Но слово есть слово, и нарушать его я не собираюсь.

— Знаете, — смущенно улыбнувшись, она попыталась заправить все тот же непослушный локон уже за ухо. — Я потрясена… и готова подождать. Думаю, это будет самая захватывающая из всех экспедиций. Дайте знать, когда настанет время. Все расходы возьму на себя…

— А если так ничего и не найдем? — я заволновался, понимая, насколько дорого обойдется подобное мероприятие, и что оно требует оправдания денежных вложений. — Если библиотеку отыскали и уничтожили еще в древние времена? Или я ошибусь с ориентирами? Наша экспедиция будет пустой тратой времени и средств…

— Почему же? От увлекательной прогулки по Египту с таким знающим человеком, как Вы, я бы ни за что не отказалась. Может, мы наткнулись бы на что-то другое, не менее ценное.

— Считайте, что уговорили.

— Вы будете не против, если найду Вас в Лондоне обсудить детали? — она прищурила левый глаз.

— Вероятно, — попытался возразить, но знание хитростей разговорного английского языка в очередной раз подвело меня, поэтому решил не усугублять дальнейшее непонимание и добавил, — да, я буду ждать.

— Вот и отлично! — она встала, поправила заколку и взглянула на меня, как Рамсес Великий на побежденного хеттского царя. — Мне уже пора. До встречи! — и подобно фараону на быстрой колеснице исчезла из комнаты, оставляя меня снова в гордом одиночестве.

Весь оставшийся день копался в себе, пытаясь найти ответ на единственный мучивший меня вопрос: «Что такого было в этой странной англичанке, что я без малейших колебаний был готов нарушить обещание, данное доктору Хавассу»? Такой интерес и разгорающийся огонь я видел только в глазах приемной матери, когда речь заходила о саккарской коллекции странных предметов. Не хотелось сравнивать Стефанию и Эмилию внешне — они были слишком разные, но вот в чертах характера прослеживалось довольно большое сходство: обе были настойчивые, упрямые, без остатка отдающиеся своему делу и одновременно озаряли бесподобным ярким внутренним светом.

В то же время насторожила случайно пришедшая в голову мысль: «Что она нашла во мне, если так сразу предложила помощь с экспедицией?» Охота за древностями или славой? Я прекрасно дал понять, что экспедиция может не принести успеха. Мимолетное увлечение? Красавцем себя не считал, как и богачом. Ученая степень — не дворянский титул. Ничего во мне привлекательного не было. Возможно, ей просто хотелось интеллектуального общения. Что ж, мне такое тоже не помешает — почерпну новую и полезную информацию для общего развития. Но в том, что она заинтересовала меня как женщина — я уже не сомневался.

После визита Эмилии всерьез задумался о новой экспедиции на юг Египта к заброшенному «храму» с библиотекой Древних. Когда-нибудь снова окажусь там, надо только набраться терпения и подождать несколько лет…

Через два месяца закончил чтение лекций, попрощался с расстроившимися по поводу моего отъезда студентами (за это время я услышал от девушек столько признаний в любви, сколько не было за всю жизнь в Лондоне и Каире) и на дневном поезде вернулся в английскую столицу. Меня встретили порывистый ветер и проливной дождь — типичная ноябрьская погода — озябшие люди, прятавшиеся под темными зонтами, редкие машины, ехавшие медленно, чтобы не обрызгать пешеходов на тротуарах. Изрядно устав и вымокнув, наконец, добрался до квартиры. В двери ожидала покрытая легким слоем пыли записка, где была только одна строчка «Я Вас нашла!» и подпись «Э. К.» Если Эмилия узнала мой адрес, значит, скоро меня ждет еще одна незабываемая встреча, к которой нужно быть готовым во всеоружии.