Глава 19

(Примечание. Книга была готова, но я все откладывал ее издание: мне казалось, что на этом месте в повествовании зияет огромная дыра. Неоднократно перечитывая страницы рукописи, я хотел найти подходящий по смыслу текст, но безрезультатно, пока в поисках одного из старых распоряжений в кабинете Главы Службы древностей чисто случайно не обнаружил на дне сейфа обветшавшую папку с полустертой карандашной надписью «Этапы цивилизационного развития додинастического Египта. Черновик. Переписать в монографию». Но в изданных трудах отца такой работы не значилось.

Бегло взглянув на материал, я понял, что именно эти записи он делал в первую ночь своей семейной жизни на борту парохода — гипотезы о смене цивилизаций Древних, их технологиях, языке, архитектуре вперемешку с личным восприятием и размышлениями. Рукописи Сахемхета Аджари всегда были путаницей на трех языках, но здесь еще добавилась иероглифика Древних, так что мне потребовался словарь Птаххетепа, чтобы правильно понять текст. Отец по привычке начал в классическом научном стиле, но, видимо, так увлекся своей мыслительной деятельностью и потерял контроль над написанием, что встречались слова, где арабская вязь сплеталась в непонятный клубок с древнеегипетской скорописью. Он то писал фонетическое звучание разными буквенными символами, то выдавал абзацы по-своему упрощенной иероглификой додинастической цивилизации. Записей оказалось чуть больше дюжины листов, но их расшифровка заняла месяцы.

Я решил оставить эту главу в переводе без смысловой редакции, со всеми отступлениями от темы и умозаключениями, так свойственными профессору Сахемхету Аджари. Где-то он слишком уходит в критику, где-то возмущается и срывается, где-то делает неверные выводы, но, думаю, это простительно для неотредактированного черновика, написанного влюбленным и опьяненным радостью ученым.)

Сегодня я стал безумно счастливым человеком с обручальным кольцом на пальце, и даже такой замечательный день не прошел без разговора о пирамидах и их строительстве. Эмилия снова натолкнула меня размышления о разнице технологий, культурных представлений, ценностях. Сейчас она сладко спит, а я сижу за письменным столом и мысленно путешествую сквозь тысячелетия, представляя мир Древних.

  Еще в две тысячи первом году рассказал доктору истории Джонатану Брайтону о своих гипотезах по поводу появления Сфинкса на плато Гиза. Не побоюсь признать того, что в некоторых моментах я заблуждался, опираясь на факт, что древняя цивилизация была только одна.

Благодаря доктору Захии Хавассу и экскурсоводу Рашиду Фархази, смог познакомиться с трудами многих исследователей, говорящих о древней высокоразвитой цивилизации, жившей на территориях Южной Америки, Азии, Африки. У них же прочитал о глобальной катастрофе больше двенадцати тысяч лет назад — так называемом «потопе». Его размах и причиненный ущерб ужасают: волна высотой больше трех километров гуляла по Тихому океану, перемахивала через горы в глубь материков, сметая все на своем пути, а, отступая, покрывала прибрежные зоны слоем из камней, мусора, глины толщиной в сотни метров. Не буду говорить, что стало причиной столь катастрофического природного явления — не хочу предаваться фантазиям. Но «потоп» поделил тот мир на «до» и «после». Что же осталось от цивилизации «до», и что было сотворено «после»? Кто выжил, и как изменились технологии?

«Допотопное» время я бы назвал «каменным веком». Но не из-за их примитивности или жизни в пещерах, не из-за изготовления элементарных каменных орудий, а из-за виртуозной обработки магматических пород. Строители достраивали природную основу до нужной формы. Не только у меня складывалось впечатление, что камень был мягким, как глина. Блоки соединялись за счет замковых углублений и выступов одновременно в трех направлениях без зазоров. Получалась сейсмоустойчивая конструкция, способная растягиваться в трех направлениях и при этом не распадаться на части. Идеальное решения для территории с частыми землетрясениями. Еще один показатель — излишек материала на лицевой, немного округлой, стороне. Казалось, что камень выглаживали вручную, как глину, а излишек формировали в округлую или прямоугольную форму и оставляли на стороне. Почему его не убирали в мягком виде: техническая необходимость или допустимый побочный эффект, или функционал был выше эстетики? А, возможно, многочисленные небольшие выступы защищали красивый вид кладки от случайных ударов чего-то большого по размеру (как шины по краю пристани защищают от разрушения и ее, и борт корабля). Такая кладка встречается в горах Перу и в более простой версии в одной из стен Осирийона.

Но вернусь в Египет. Восемнадцать лет назад я говорил Джону о необыкновенном сходстве статуй большого храма в Абу-Симбел и Сфинкса на плато Гиза. Изучая фотоархивы с работ по переносу храмового комплекса на более высокое место, пришел к выводу, что его строители имели свой художественный стиль в изображении человека. Глаза не имеют привычной древнеегипетской подводки с длинными стрелками, взгляд направлен вниз, а не перед собой, брови намечены, но не очерчены, зато губы имеют тонкую кайму. Лицо идеально симметрично, обладает индивидуальными чертами и живостью. Основной материал — осадочные породы. Под эти характеристики идеально подходят статуи в Абу-Симбел и ростовая статуя Меритамон.

Можно сделать вывод, что «допотопная» цивилизация предпочитала строить из «пластилиновых» магматических пород, а ваять скульптуры из податливых «резцу» и хорошо впитывающих краску осадочных.

Раз мы считаем, что Абу-Симбел был построен до «потопа», можно смело предположить, что статуи изображают четырех людей, а не одного. Это хорошо видно по профилям, анфас претерпел универсализацию уже во времена фараонов. В храме с шестью статуями видим снова четыре мужские и две добавленные женские. Лица мужчин различаются, а женщина справа очень похожа чертами на Меритамон. Внутренние помещения большого храма также были сделаны в «допотопное» время: изваяния имеют те же стилистические особенности в изображении человека, как и снаружи. Однако, с полом во камерах поработали уже древние египтяне — поэтому сейчас он закрыт новым деревянным настилом.

Итак, статуи четырех мужчин, похожих и, одновременно, различающихся внешностью. Их сходство говорит о принадлежности к одной расе, а отличия — к разным, но имеющих общих предков, народам. Если предположить, что это был памятник миру между государствами того времени, то первого человека слева я бы отождествил с населением долины Нила, третьего — с жителями Анд, четвертого — с народами Индии. Именно третий колосс вызвал у меня странное чувство дежавю. Своими удлиненными чертами он напомнил одну из статуй Эхнатона, что имеет следы синей краски на ниспадающей части платка. Она — единственная из всех подобных — завораживала меня благородными, спокойными чертами лица, направленным вниз взглядом. Это изваяние должно было стоять выше человеческого роста, чтобы тот, кто находился внизу, поднял голову, и живой взгляд встретился с каменным. По-видимому, Эхнатон или его люди обнаружили остатки города «Допотопных» Древних, и правитель не на шутку решил заняться исследованием находки. Только с царским размахом. Раз город сильно вырос, значит фараон там подолгу жил, и из загородного дворца Ахетатон стал столицей. Найденная «божественная» статуя была помечена именем Эхнатона как владельца (чем больше имен хозяина на предмете, тем ближе он к богам). А сколько еще он нашел и куда, подобно Джесеру, спрятал? А это изваяние не успел или не хотел расставаться из-за небольшого сходства с собой?

Посещая музеи по работе, рассматривая фотографии, я пришел к неутешительному выводу: львиная доля артефактов из Ахетатона — подделки, уродливые подделки людьми, не знавшими культурные и религиозные традиции моего мира. Даже известный бюст царицы — отвратительный новодел. В египетском миропорядке любая статуя человека может стать после его смерти вместилищем души. Душе нужно полноценное изваяние-тело, а не падающая без подпорок одноглазая голова. Скульптор всегда вставлял глаза до покраски, чтобы, в случае неаккуратной работы, исправить огрехи и спрятать их под красочным слоем. А здесь… глаз не выпал. Его не было изначально. Качественно выполнено только лицо, остальное же — грубая халтура, покрытая разведенным в воде пигментом. Изваяние — не достойное царицы!

Во времена Борхарда было известно римское искусство, а не египетское Нового царства. Бюст — римская вещь; в каждой амарнской голове прослеживается греко-римский стиль. Борхард нашел любимую статую Эхнатона, и ремесленники наштамповали десятки уродливых обломков ради прибыли… Это звучит глупо, что жители бросили все связанное с фараоном-еретиком и вернулись в Фивы. Древний египтянин может оставить ветхую посуду, утварь, но свое изображение всегда заберет с собой, как одежду и дорогие вещи. Это часть его души, мировоззрения. Я сомневаюсь, что на полтора десятилетия так кардинально могло измениться искусство в моем консервативном мире, а потом вернуться на круги своя, как ни в чем не бывало. Любое новшество, особенно, если его любит царь, будет принято и размножено ремесленниками. Кубические статуи по облику и подобию Сфинкса Среднего царства наводнили страну того времени, а такой бюст Нефертити единственный, гипсовые отливки голов — только царской семьи. Не верю!

Есть еще очень интересная голова из известняка от статуи Нахтмина, жившего при Тутанхамоне и последующих правителях. Идеально отполированное лицо (с отбитым уже после носом) с оставшимися следами разметки; парик же низкого качества исполнения. Но что привлекло мое внимание — глаза, один в один, как у бюста Нефертити, только нарисованные, законченный правый и слегка недоделанный левый, идентично выведены краской брови. Словно делал один мастер не тридцать с лишним веков назад, а начала двадцатого века нашей эры.

Это было «лирическое отступление», как говорят англичане. Пора вернуться к Сфинксу. Почему он «допотопный», а не «послепотопный», хотя он смотрит прямо, глаза подведены, брови очерчены?

Да, вживую сходства не видно, ибо оба памятника на огромном расстоянии. Тогда в ход пошли фотографии профилей. При совмещении по основным точкам есть большое совпадение, но не полное. Почему? Разный размер, разный материал, разные мастера. Также Сфинкс и колоссы смотрят на восток, они расположены с небольшой погрешностью на оси север-юг.

Тогда вопрос: «Сфинкс — это оставшаяся часть такого же храма или незавершенный самостоятельный колосс?» Я склоняюсь к первому варианту, и причин для этого несколько:

— во-первых, если изучить снимки района Сфинкса, видно, что построенные перед ним сооружения находятся в искусственной нише, словно фасад храма строители изначально хотели заглубить не менее чем на десять метров в недостаточную по высоте скальную породу. К сооружениям ведет плавный искусственный спуск. Если сравнить ширину платков Сфинкса и колоссов, то их соотношение будет почти такое же, как у ширины всего фасада в Абу-Симбел к нише на плато Гиза;

— во-вторых, вытесать именно эту голову Сфинкса с нужным наклоном помешала особенность известняка. Предполагаю, что все колоссы были намечены в формате храма в Абу-Симбел, но потом переразмечены в новый «прямосмотрящий» формат в угоду правого лица, чтобы «оно было одинаково сделано из камня одного качества». Вполне допускаю, что именно в районе последней головы слой качественного известняка был самым тонким, а слой крошившегося имел наивысшую точку во всем сооружении;

— в-третьих, судя по качеству отделки задней части платка, бровей и подводки Сфинкса, их делали другими инструментами, нежели лицо и изначальный головной убор.

Так что же случилось со строением на плато Гиза? Почему осталась только часть от него?

Давайте представим скальный «храм», по параметрам превышающий в Абу-Симбел в два с половиной раза. Верх скалы находится недостаточно высоко для пропорционального соотношения ширины и высоты, тогда перед фасадом убирается известняк на нужную глубину, выбирается площадка и от нее делается плавный подъем на горизонт плато. Абу-Симбел уже достроен, а здесь строительство замораживается на уровне грубой каменотесной разметки и законченной правой головы на глыбе известняка (возможная причина — изменение проекта или поиск способа укрепления тел колоссов). «Потоп». Абу-Симбел меньше повреждается механически (расстояние и гористая местность на востоке ослабили мощь и высоту волны), но заносится селевым потоком. На Гизу стихия обрушивается с большей силой. Голова выдерживает, как и разметки других, но слишком мягкий известняк для туловищ местами сильно поврежден. Цивилизация строителей оказывается на грани вымирания. Им не до восстановления и создания величественных изваяний.

Египет становится местом сбора оставшихся в живых после бедствия. Видимо, уцелели техника, запасы еды и доступ к питьевой воде. Идут работы на плато Наска по поиску уцелевшего оборудования. Вряд ли кто-то, из успевших спрятаться, продержался многие месяцы под слоем грязи, пока она не высохла. Есть следы от приборов, похожих на георадары, но следов раскопок нет. Спасательные работы даже не начинали: видимо, спасать было некого и нечего.

Новая объединенная цивилизация уверенно поднималась на берегах Нила. Расчищен Абу-Симбел. Боковые части сидений статуй были украшены вензелем в виде стеблей папируса, стягиваемых веревкой, — новым гербом жителей долины Нила.

Через несколько столетий после катастрофы «послепотопная» цивилизация готовилась к необычайному научно-техническому взлету. В Гизе начались строительные работы по возведению пирамид как источника дармовой энергии. Две с т-образной серединой оказались неудачными, и из Абу-Роваша и Завиет-эль-Эриана блоки было решено перенести на плато.

Первой в Гизе появилась небольшая пирамида, облицованная гранитом. Неудобную для новых строителей «пластилиновую» технологию сменила машинная обработка камня. «Послепотопные» продолжили разработку каменоломен близ Асуана, но с другим оборудованием. Первая пирамида Гизы, вероятно, не оправдала ожиданий еще на этапе испытаний. Подвела ее и облицовка, которую так и бросили не полностью выровненной.

Вероятно, прошло достаточно времени, чтобы появились паровые машины с линзами как водонагревателями, краны из прочнейших сплавов. И снова грандиозный проект, и не менее грандиозный провал. Причиной этому послужила трещина в блоках потолка царской камеры в результате не инженерной ошибки, а сильнейшего землетрясения. Гору камня даже не стали облицовывать до верху, бросили как было.

С пирамидой в центре им повезло больше, но из-за нехватки привозного материала в ход пошел известняк самого плато. Недоделанный кусок скалы с восточной стороны явно мешал строителям проложить транспортный путь для доставки блоков с территории вокруг пирамид. В результате их «вандальной» деятельности осталась только голова на растрескавшемся длинном опиленном блоке известняка. Верх скалы ушел на пирамиду, низ — на «термос» перед Сфинксом. «Послепотопные» решили «подреставрировать» поврежденное стихией и ветрами лицо на свой манер (может, и хотели его уничтожить, только воспоминания о предшественниках и катастрофе не дали это сделать — пожалели, решили оформить как памятник). Так появились барельефные брови, подводка и полосатый платок, отделанные золотой краской, глубокая защитная полировка лица. Голова осталась на большом каменном блоке с подрубленными острыми сторонами. Может быть, у архитекторов были свои планы, если оставили столько материала спереди и сзади, но они так и не реализовали свои идеи: не смогли или не захотели.

В музеях много «Сфинксов» с человеческой головой и телом льва. Появились они еще в Среднее царство и продолжали создаваться в Новом. Удивительно их сходство, словно ваяли их по одному шаблону, но с мелкими отступлениями и лицом заказчика. Каким был исходник и где он находился — сказать уже невозможно, но, предположительно, это был в одном из храмов на юге лев с головой человека, оставшийся от «послепотопных». Но не Сфинкс на плато, хотя, каменная заготовка подразумевала нечто подобное.

Если взглянуть на человекоголовых львов после Нового царства, то увидим, они сильно отличаются от своих предшественников по детальности отделки — ее почти нет. Словно уже не было «божественного» образца.

Средняя пирамида была успешно испытана и облицована. Ее энергии хватало до тех пор, пока цивилизация не разрослась и не выросли ее технические потребности. Новые пирамиды (Устойчивую, Красную и Ломаную) построили рядом с промышленным центром, который постепенно сместился к ним, но и здесь не обошлось без проб и ошибок. Самой удачной оказалась Ломаная. Она и дошла в самом лучшем виде до двадцать первого века нашей эры.

Объединенная цивилизация так же внезапно исчезла, как и возникла, оставив после себя откопанный и достроенный Осирийон, Серапиум, множество «бункеров» (или защищенных складов), ставшие во времена Древнего царства ядрами мастаб и пирамид, здания с пилонами, украшенными рельефами и полукруглой  фаской по граням (ей же и резным выступом довершили «реставрацию» в Абу-Симбел), гранитные колоссы, теперь разбросанные по всей стране.

Могу предположить, опираясь на типы строений, что Гиза, Саккара, Дахшур, Мейдум и прилежащие к ним территории являлись огромным промышленным центром, в то время как южная часть Египта была жилой зоной. Огромные сооружения с колоннами были вовсе не храмами, а административными зданиями. «Послепотопные» тоже любили украшать строения: округлый кант, бордюр из змей и полусфер, утопленные рельефы, ростовые статуи… И глубокие, ровные, вырезанные или выдавленные в камне иероглифы — тоже их, как и библиотека с дисками…

За тысячелетия следы двух цивилизаций Древних занесло песком, инструменты и техника стали ржавчиной, забившейся в щели у пирамид. Египет заселил другой народ, пришедший с востока, имевший общие корни с индийцами. Они осели на территории, где жили небольшие кочевые племена, находившиеся на более низкой ступени развития. Тарелки и сосуды с «пирамидами» — это их наследие. Чужаки оттеснили кочевников на юг. Уже Нармер объединил два народа в один.

Чем сильнее обживали люди территории пирамид, тем больше находили высококачественных каменных изделий. Они делали по их подобию сосуды и миски из глины, пытались повторять из камня, но до оригиналов им было далеко.

Джесеру собрал почти все артефакты Древних, случайно или, может быть, в следствие целенаправленных поисков нашел их библиотеку на юге. Начал работу с ней.

А что же Сфинкс? Он все еще покоился под песками, подставляя солнцу только свой клааф. Работы по расчистке плато могли начаться уже при Снофру, но своего пика достигли при Хуфу и Хафра. Хуфу расчистил странное изваяние в виде головы на подставке, покрасил его, украсил богохвалебными надписями. За ним уже Хафра развернул восстановительно-строительные работы на плато. За время правления Четвертой династии были обнаружены многочисленные шахты, подземные помещения, которым нашли вторичное применение хитрые царские инженеры — продавали их богатым в качестве основы для гробниц, пополняя казну, или же сами цари одаривали особо отличившихся. Вся застройка мастабами территории плато, однозначно, была под высшим контролем.

В Среднем царстве Сфинкса не просто расчистили — его снова покрасили и подправили золотом глаза, брови, обод под платком. Кому-то показалось, что это сидящий на корточках человек, обнимающий ноги руками. Видимо, работа времени, ветра и песка оставили такие следы, которые навели на подобные ассоциации. Не удивлюсь, что были предприняты работы по «реставрации» божественного воплощения. Заднюю часть не тронули, как опору для клаафа, а вот перед привели в гладкий вид, выбили фигуру богини и пристроили ноги. Руки оформлять не стали — их никто бы не увидел. Сфинкс стал своеобразным богом, а люди хотели быть ближе к ним. Так и появились кубические статуи, которые с годами стали все утонченнее и человекообразнее. Многое еще зависело от мастера, цены и вкуса заказчика.

Гизу снова стало заносить песком, ведь центр цивилизации был уже далеко на юге. И вот на плато появился смышленый мальчишка царских кровей, который никак не претендовал на трон, но очень хотел власти. Как-то изыскал средства на расчистку, нанял не только земледельцев в качестве копателей, но и строителей, которые быстренько подогнали где-то известняковыми блоками, где-то сырцовым кирпичом, где-то долотом непонятное изваяние под модное в то время изображение льва с головой человека, покрасили известкой от лап до хвоста, разрисовали лицо. В удачный момент принц выдал продуманную авантюру за божественное видение. Это был Тутмос Четвертый — строитель, умный, тонкий дипломат, проживший так мало для своей смелой политической карьеры.

Забыл упомянуть об еще одной версии облика Сфинкса — лежащее животное с головою шакала. Потом голову изменили на человеческую по воле одного из царей. Мне подобная гипотеза кажется очень несостоятельной, и здесь уже говорит здравый смысл и знание особенностей известнякового массива, из которого и сделан Сфинкс. Мы имеем голову из камня довольно хорошего качества, но само тело, начиная с шеи, представляет собой слабую, крошащуюся породу. Сейчас голова уравновешена платком, но если представить бо́льшую по размеру и вытянутую морду шакала на ее месте, то центр тяжести сдвинется вперед. И стоило строителям убрать породу под головой, как шея начала бы разрушаться, неважно какой толщины она бы не была. Однако, следов заделки трещин нет. Смущает и тот факт, что лапы не составляют монолит со туловищем, а пристроены по большей части, а, значит, скала не выдавалась вперед настолько, чтобы изваять голову шакала.

Поэтому и вызывают у меня смех очередные догадки ученых о том, какой же фараон Четвертой династии увековечил свое лицо в Сфинксе или что изначально представляло собой изваяние…

Вечер, проведенный с доктором Хавассом в Асуанских каменоломнях, всерьез заставил меня задуматься над тем, как мог добываться там гранит в таких больших количествах. Для цивилизации фараонов — это фантастический объем выбранного материала, но если мы добавим к работавшим там «допотопных» и «послепотопных», то цифры становятся куда более реальными.

«Допотопные» работали с мягким горячим гранитом, высверливая глубокие скважины до верхних слоев магмы, давая ей возможность постепенно выходить на поверхность. Возможно, так и появились каменоломни — застывший излишек материала. Тогда возникает вопрос: «Где их сооружения?» По сути, их нет. Почему? Скорее всего «допотопная» египетская цивилизация была достаточно молодой. «Потоп» также внес свои коррективы: снес уже отстроенные на поверхности здания, а подземные части завалил грязью, со временем отвердевшей и принимаемой учеными за естественный грунт. Возьмем достаточную мощность потока и вес камней больше сотни килограммов — и искать обработанные гранитные блоки, разбросанные по большой территории, надо далеко на западе от Нила у подножия гор под многометровым слоем осадочных пород. Бесперспективная гипотеза. К тому же будет сложно доказать рукотворное происхождение того или иного большого камня в следствие сильных повреждений при движении в потоке.

«Послепотопные» расчистили каменоломни, вероятно, восстановили оборудование и попробовали им работать. Облицовку пирамиды Менкаура и одну из стен Осирийона делали по старым технологиям. Обелиск, так и оставшийся там, не успели закончить. Скорее всего, произошла поломка техники, причем, критическая. Гранит застыл, и через какое-то время, понадобившееся для создания новых, уже пилящих и сверлящих инструментов, в каменоломнях возобновились работы. В основном, камень шел на внутренние камеры пирамид, «бункеров», облицовку зданий технического характера, статуи. Саккарская коллекция Джесеру собрана из предметов, оставшихся после этой цивилизации: изумительно выточенные вазочки, тарелочки, большие сосуды и каменные детали машин (использовались для создания форм для отливки из металла), которые, в отличие от металлических частей, дошли до наших дней.

Мне понравилась гипотеза о том, что странные вещи, вырезанные из хрупкого сланца, являлись заготовками запасных частей для сложной техники. Как наши металлурги изготавливают детали из воска и потом заливают в форму металл, так те легко вырезали из камня детали, подгоняли их и потом отливали в металле. Железомедные изделия рассыпались от времени, став спрессованными кусками коричневых оксидов.

Мы не хотим верить в технически высокоразвитую цивилизацию, которой больше двенадцати тысяч лет, потому что считаем себя самыми умными, и принять факт, что когда-то жители планеты были умнее нас, категорически отказываемся.

Ученые доказывают теории о постепенном цивилизационном развитии человечества, опираясь на находки в удобных регионах, подгоняют факты под свои умозаключения, даже если эта информация является противоречивой по своей сути. Были взлеты и падения мощных цивилизаций, причем падения почти до полного вымирания. Интересно и то, что развитые одновременно побаивались примитивных, отгораживались от них и обучали таким вещам, как металлургия и земледелие. По сути, человеку-кочевнику эти знания не нужны — он прокормит себя охотой и собирательством, но человеку, осевшему на одном месте, без умения выращивать зерновые и овощные культуры, получать максимальный урожай — придется плохо.

Я уверен, что рядом с развитыми народами всегда существовали примитивные. Не всеми знаниями высокоразвитая цивилизация делилась с соседями, и понятно, почему: опасались, что неумелое обращение со сложными вещами принесет больше вреда для обеих сторон, чем пользы. В то же время можно наблюдать зависимость между двумя цивилизациями, как между паразитирующим организмом и тем, на ком он паразитирует. И первым были, как бы не странно это звучало, Древние «послепотопные». Они создавали наиболее благоприятные условия для примитивных людей: учили строить комфортные города и поселения, плавить металлы и создавать орудия труда, выводили сельскохозяйственные культуры и породы домашних животных. Взамен те обеспечивали питанием и рабочей силой «хозяев». Но самое интересное в том, что стоило примитивным остаться без контроля высокоразвитых, как они за одно поколение скатывались на самое «дно».

Если посмотреть на пирамиды и «бункеры», как на технические сооружения, то увидим небольшие проходы, не предназначенные для постоянной работы. Обслуживать их необходимо, и этим занимались обученные люди невысокого роста и худощавого телосложения, но строительство энергетическо-промышленной зоны уже лежало на плечах высокоразвитой цивилизации.

Какого роста могли быть «послепотопные», и почему нет их останков? Давайте посмотрим на древние и современные народы, практикующие сжигание мертвых тел: например, в Древней Греции кладбища занимали бы ценные плодородные земли, а в Древней Индии сильные дожди могли размывать захоронения, оскверняя их и отравляя близлежащие территории. За всем стоит религиозный контекст, который легче принимался людьми как должное. И, вероятнее всего, древняя высокоразвитая цивилизация на территории Египта и Судана использовала подобные ритуалы в гигиенических или религиозных целях, а не бальзамирование, как известные нам древние египтяне. Если посмотреть на наследие «послепотопных», то можно сказать, что они, однозначно, были намного выше ростом, чем более дикое население, жившее по соседству. Статуи довольно точно передают их облик и, возможно, реальный рост многих представителей.

Во многих местах археологические работы затрагивают лишь культурный слой пяти тысяч лет, но никто не углубляется на многие десятки метров в отвердевший осадочный грунт, где могут находиться останки погибших при «потопе». И я уверен, что они там есть.

Как мне хочется оказаться в занесенной песком библиотеке, проверить свои гипотезы по поводу иероглифических надписей на стенах комплекса и сохраненных на дисках. Хотя, нет, я еще успею заняться научной работой. Пусть это будет нашим с Эмилией свадебным путешествием, легким, увлекательным, веселым.

Сквозь щель в шторах пробивается луч солнца. «Барка Сахемхета» все еще идет под парусами вверх по Нилу. Обратно уже поплывем на паровых двигателях. Какого же размера были линзы на плато, чтобы создавать пар, который приводил в движение громоздкие машины? Должно быть, диаметром в несколько метров. Материал — стекло. Куски горного хрусталя такого размера найти практически невозможно. Осколки обнаружили древние египтяне додинастического периода и додумались обстучать до примитивного орудия, приняв за камень, или намного позже переплавили в сосуды, украшения. А тогда откуда мелкие линзы из горного хрусталя в глазах статуй? Детали микроскопов или лазерных инструментов? Люди их нашли запакованными, как запасные, или выковыривали из ржавчины, бывшей когда-то приборами?

Все написанное ранее о плато Гиза вдохновило на выдвижение еще одной гипотезы, основанной на изучении уже фотографий пирамид. Во многих местах, где сняты несколько наружных слоев, видно, что блоки не настолько хорошо обработаны и нет полного соприкосновения поверхностей. Допустим, что это сооружения, превращающие колебания земной коры в энергию, например, электрическую. Множество щелей, заполненных воздухом, было бы помехой для сохранения амплитуды колебаний — нужна более однородная среда. О таких вещах узнал, знакомясь с современной литературой об электропроводимости минералов. Снаружи точность подгонки осуществлялась за счет тонкого слоя раствора между блоками и гладкостью граней. А внутри? Если сделать полный монолит по всему объему, то из-за сильного перепада суточной температуры сооружение треснет, причем не только по слоям раствора, но и по менее плотным камням. А в Гизе все пирамиды построены из известняка разного качества. Предполагаю, что такое уже применяли на т-образных пирамидах, которые потом разобрали на стройматериалы. Раз монолит делать нельзя, тогда полости должны чем-то заполняться. А что, если это был кварцсодержащий песок, которым засыпался каждый слой пирамиды, а уже поверх ставились камни? Вполне логично, если учитывать, что облицовку выравнивали уже после завершения строительства. 

Итак, попробую расписать логику работ. Сначала ставились блоки облицовки с тщательно выровненными сторонами соприкосновения и несколько внешних слоев по периметру. Затем внутреннее пространство заполнялось камнями с более грубой подгонкой. В процессе установки блоков нового слоя все пустоты в предыдущем заполнялись влажным песком, содержащим большое количество кварца. Это было похоже на то, как сейчас укладывают плитки на тротуарах, только в масштабе пирамиды. Известняковый слой выравнивался по всей поверхности, песок засыпался и утрамбовывался, сверху укладывались камни, причем, на заранее очищенную поверхность. И так слой за слоем. Меня удивили на фотографиях вершины пирамиды Хуфу странные следы на камнях. Причина их появления не понятна, но могу выдвинуть еще одну гипотезу, что это следы частичного замкового скрепления горизонтальных слоев пирамиды. Если брать во внимание сейсмическую активность земной коры, то двенадцать тысяч лет назад несильные землетрясения были частым явлением на севере Египта. Поэтому и пирамиды находятся именно там. Чтобы сооружение не поехало по горизонтали, использовались полигональное сцепление отдельных блоков так, чтобы образовывалось что-то наподобие колонн — опорных стержней. Всю конструкцию делать в таком стиле было очень трудоемко и бессмысленно, а подобных штифтов через определенное расстояние вполне хватало. 

Могу предположить, что в пирамидах присутствуют большие изолированные внутренние полости, пустые или заполненные кварцевым песком. И если они есть, то это не халатность строителей, а технически необходимые детали колоссальной энергетической машины.

Однако, могу не заметить особенности в укладке блоков пирамид Гизы и Мейдума, Дахшура. Горизонтальная укладка каменных слоев была заменена на наклонную к центру. Это позволяло избавиться от опорных стержней, упростить строительство, увеличить прочность и сейсмоустойчивость сооружения. Видимо, несколько сильных землетрясений выявили слабые места старых методов постройки. Вопреки мнению ученых, более южные пирамиды намного моложе своих знаменитых соседок на плато Гиза, как и более совершенны в техническом и строительном аспекте. Но о них смогу сделать свои более точные умозаключения только при личном посещении.

Уже рассвет. Надо немного вздремнуть, ведь работу главы Службы древностей никто не отменял. После обеда обязательно загляну в свой кабинет, выберу в ежедневнике свободное время для экспедиции в библиотеку Древних и направлю в Министерство культуры заявление на отпуск...