Глава 16. Секс, страх и сталь

На другое утро Нёлди пришел в себя настолько, что даже сумел самостоятельно дотащиться до туалета и вернуться в комнату. Выглядел он все еще немного скверно, но уже походил на себя прежнего, и даже зеленовато-песочный ежик волос стал пробиваться на лысом черепе. Эйтлинн заказала еду в номер из ближайшего рыбного ресторанчика, безусловно, памятуя о вкусовых пристрастиях своего гостя, и никс даже проглотил несколько свежих устриц с лимоном. После чего снова заснул. Теперь он спал почти постоянно. А вот к Эйтлинн, несмотря на смертельную усталость, сон не шел: с тех пор, как стало очевидно, что жизнь никса вне опасности, в голову ей полезли совсем другие мысли.

Может ли она быть уверена в том, что Нёлди не имеет отношения к подмене Ллевелиса? Почему он так спешно сбежал в Сенмаг сразу же после Лунайсэ? С какой стати связался с викканками и откуда эти самые викканки так превосходно информированы насчет того, как нейтрализовать фейри? В конце концов, по какой причине они вообще могли желать никсу смерти, если последователи этой религии обычно напротив боготворят «малый народец»? Что, если здесь, в ее постели и под ее опекой блаженно спит негодяй, похитивший ее ребенка?

Ближе к полуночи терпение фоморки окончательно иссякло и из заботливой мамочки она стала понемногу превращаться в злобную фурию — по сути, трансформация не столь уж удивительная для фейри. Если не сказать: самая обыденная.

— А ну, вставай-ка, никс. Пора начинать платить по счетам.

Нёлди тряхнул головой и несколько секунд смотрел на нее рассеянным, непонимающим взглядом. Потом болезненно поморщился и кивнул. Он также был фейри, долг есть долг.

— Чем я могу отплатить тебе, моя королева? — все еще глухо, осипшим до неузнаваемости голосом спросил он.

Эйтлинн села рядом, сжав пальцы в замок на коленях:

— Для начала ты ответишь на все мои вопросы. И если ты солжешь мне, Нёлди, сын Ла Роны, — она выбросила чуть дрожащие пальцы вперед и коснулась его висков, нащупав пульс, — если ты солжешь, вода станет для тебя ядом, а воздух — горьким дымом.

Никс судорожно вдохнул, сквозь тело его прошла волна дрожи.

— Я скажу тебе все, что знаю, а чего не знаю, того говорить не стану. — И уже не по протоколу робко спросил: — Что-то серьезное случилось?

— Серьезнее не придумаешь, — кивнула Эйтлинн. Стала бы она при других условиях тратить силы на гейс! Вдали от Маг Мэлла оно дорого стоит. — Что ты делаешь в Сенмаге, Нёлди? Почему уехал сюда сразу же после Лунайсэ?

Он растерянно пожал плечами:

— А разве это запрещено?..

— Никс, — резко оборвала его Эйтлинн, — я не король Маг Мэлла, но все равно буду требовать, чтобы ты отвечал на мои вопросы, а не задавал мне встречные вместо ответов.

Нёлди вспыхнул:

— Прошу прощения, моя королева. — Он еще пару раз схватил ртом воздух, точно рыба на песке, и продолжил: — Видишь ли, Лунайсэ прошла для меня немного… напряженно, хотя в результате все и обошлось. Но я порядком перенервничал и решил уехать развеяться. Думал, на недельку, не больше. И вот… Развеялся, называется… Сколько же это я уже здесь? То есть там… Там — здесь… Здесь — там…

— Полагаю, чуть больше недели, Нёл, — вздохнул Эйтлинн.

Зеленые глаза никса широко распахнулись:

— Но ведь уже минула Савинэ!

Эйтлинн покачала головой:

— Сегодня шестнадцатое августа по календарю Сенмага, девятый день после Лунайсэ по календарю Маг Мэлла. Что заставило тебя излишне нервничать на Лунайсэ, Нёлди? Не увиливай от ответа.

Если это как-то связано с Ллевелисом… Ох и пожалеешь ты, никс! Ты будешь жалеть об этом, пока сама Бездна Домну не разверзнется под тобой!

Нёлди отвел глаза:

— Я обокрал одну фейри… которую не следовало трогать. Ну, ты понимаешь, да?..

— Молодую мать?

Красть у таких и впрямь не позволялось, это уже выходило за пределы обычной магмэллианской игры-состязания. Никс нехотя кивнул:

— Если бы она или кто-либо от ее имени решил предъявить претензии… Мне могло не поздоровиться. Полночи просидел как на стальных иглах… Драная морская корова! Иглы! — Он снова поморщился. — А потом ее приятель подошел, и сказал, что это между нами и что он в отместку обчистит меня до нитки, когда я буду меньше всего ожидать. Ну, карты ему в руки, а там поглядим!

Никс разразился нездоровым хохотом. М-да, добьешься от него правды, когда у него крыша едет. Тут, небось, и Глейп-ниэр могла оказаться бессильна.

— Хорошо, допустим. Теперь объясни мне, как тебя занесло к тем девицам, от которых я тебя вытаскивала. И каким образом они…

— Они? — опять не сдержавшись переспросил Нёлди. — Их было больше одной?

На этот раз Эйтлинн решила не напирать.

— Я застала там троих.

— А кто был с тобой?

Эйтлинн фыркнула:

— Триединая Богиня, я так полагаю. — И пояснила, читая недоумение на лице никса: — Я так шучу, Нёл. Никого со мной не было, управилась в одиночку.

Нёлди наградил ее взглядом, полным восхищения:

— Преклоняюсь перед тобой, великая дочь Аннвна!

— Нёл, но они же просто смертные! Я понять не могу, как тебя угораздило попасть к ним в капкан? Ведь не добровольно же ты позволил заковать себя в цепи, обрить налысо, обкурить рябиновым дымом и разукрасить стальными кольцами во всех дырах!

Никс потупился:

— Почти, моя королева. — Рассказывать ему определенно не хотелось. — То есть нет, конечно... Но в каком-то смысле…

Он поерзал в кровати, теребя край одеяла, безнадежно вздохнул и начал:

— В общем… ну, значит, получается, приехал я туда восемь ночей назад… Или девять?

— Куда «туда», Нёл? — осторожно уточнила Эйтлинн.

— В Сенмаг, — непонимающе уставился на нее никс. — Ну, в этот, город такой… Как же его там?.. Ну, откуда ты меня забрала.

— Я не забирала тебя из Сенмага, Нёл. Мы все еще в Чикаго.

— Да ладно! — он улыбнулся, как хорошей шутке. Потом на лице никса сразу же, без переходной стадии, отразилась паника и одновременно — ярость. И еще через мгновение все угасло, точно спичка догорела. Нёлди в отчаянии закрыл лицо руками. — Как это может быть?

Эйтлинн вздохнула. Допрашивать его прямо сейчас, наверное, бессмысленно, но пройдет ли это вообще? Любые оковы и длительное заточение губительны для рассудка фейри, и чаще всего недуг необратим.

— На этот раз я все-таки чокнулся, да? — тоскливо проговорил, вторя ее мыслям, никс.

— Не думаю, Нёлди, — солгала Эйтлинн. Хотя, не так уж и солгала. — Тебя немного заносит, ты теряешься в пространстве и времени, но это и не удивительно…

— Знаешь, это ведь происходит снова и снова…

— Что происходит?

Она приняла это за очередной срыв в пропасть безумия, но никс смотрел вполне осмысленно.

— Меня точно гоняют по кругу, и с каждым разом все хуже. Оно… оно превращает меня в ходячую чуму, понимаешь? — Эйтлинн помотала головой. Она действительно не совсем понимала. — Если я окончательно потеряю контроль над собой, меня убьют. Мне нужно… как-то... 

Это Эйтлинн понимала. Безумие фейри — безумие волшебника — штука по-настоящему опасная, и не только для него самого. Иногда действительно бывает оправдано устранить носителя чудовищной и никак не контролируемой силы прежде, чем он уничтожит саму вселенную. 

Внезапно до нее дошел смысл и двух первых фраз.

— Тебя уже раньше держали… в оковах, да?

Нёлди напряженно наморщил лоб, вспоминая. Потом почти весело кивнул:

— Ну да, я именно об этом. Представляешь, это уже четвертый раз! А я все еще живой!

Он захохотал — и у Эйтлинн прошел морозец по коже. Да, она помнила. Тут никс точно ничего не придумал. В первый раз ему устроил экзекуцию сам Киэнн, два других, надо думать, на совести Аинэке. А ты крепче, чем следовало ожидать, никс. Лицо Нёлди снова стремительно помрачнело.

— Можно мне воды?

Эйтлинн кивнула и сходила за стаканом минералки. Подумав секунду у открытой дверцы холодильника, прихватила всю бутылку. И не прогадала.

Никс пил долго и жадно, большими глотками, прямо из горлышка. Потом перевел дух.

— Прости. Думаю, это пройдет. В прошлых три раза тоже было. Я смогу рассказать.

Эйтлинн снова села рядом, неуверенно глядя на него исподлобья. Может, это все вообще ни к чему? Он не крал Ллевелиса, иначе уже сказал бы. Хотя, есть вероятность, что он просто не помнит этого. И верит тому, что рисует ему больная фантазия. Но Нёлди упрямо сжал кулаки:

— Сейчас. Я расскажу, и ты будешь знать, насколько я безнадежен. Итак, — он несколько раз быстро вдохнул, — я приехал сюда… то есть, вначале не сюда, но почти… Не думай, я не брежу, просто не могу вспомнить… Да, вот! Вначале я приехал в Каслполлард — это в Лейнстере, знаешь? К западу от Лох-Линн. Я поехал туда, потому что… Бездна Домну, не помню почему. Но мне там не понравилось. Тогда я решил взять билет в круиз по Атлантике. Ну, уже не из Каслполларда, конечно, а… И как я там оказался? Нет-нет-нет, подожди, я вспомню! Это было вообще в прошлый раз, я не был в Ирландии! Я приехал в Луизиану. — Никс радостно улыбнулся и трижды уверенно кивнул. — И поднялся по Миссисипи до самого Давенпорта. Ну, с заходом в Мемфис. Там я наткнулся на двух миленьких японок, кажется, фанаток Элвиса и мы… э-э-э… ну, весело провели время в Грейсленде. Такие стесняшки, прямо как я люблю…

Фоморка зло сверкнула на него глазами. Если он снова не бредит, можно представить, как «весело» провели время две стеснительные японки. Нёлди побледнел, потом покраснел.

— Драная акула, ну, да, ты правильно подумала. Я ж за этим и ехал, не кино ж смотреть! Потом я заехал в Сент-Луис, но там как-то ничего не подобрал. А в Давенпорте… В общем, было уже довольно поздно, и я решил заглянуть в какой-то бар. Не очень помню какой. Там было битком народу, кажется, кто-то выступал. И, после стаканчика виски, я почти сразу натолкнулся на это… создание. Понимаешь, она была как воплощенный заказ! Вот все, что только может хотеть сумасшедший никс, одержимый наивными молоденькими смертными! Сейчас я полностью уверен, что она была фальшивкой от и до: и эти глаза-незабудки, и солнечная корона волос, и реснички, которыми она то и дело хлопала, точно кукла!.. И темно-зеленое платьице до колена, такое ретро-ретро, юбка-клеш — у меня же сдвиг на этих их ранних шестидесятых, мы тогда с Хильд… Впрочем, неважно, я снова отвлекаюсь, да? Короче, похоже, я на нее всерьез запал. Лола — так она представилась. Не знаю, тоже выдумала, наверное…

— Лайла, — вспомнила Эйтлинн. — Ее подружка называла ее Лайла. Я уверена, что ты о ней.

Нёлди усердно потер переносицу, так, что та аж побагровела.

— Нет, она сказала: Лола. Ну, тролль с ней. В общем, мы выпили по коктейлю, немного потанцевали, потом еще выпили, потом, наверное, снова… И довольно скоро я обнаружил, что надрался до потери сознания. Честно говоря, думаю, она мне уже тогда что-то подмешивала, потому что ну не могло так быть! А потом вдруг оказалось, что мы уже едем куда-то к ней. Сюрприз, да? Я у нее в машине, и мы катим по автостраде! Куда — понятия не имею, но по запаху влаги в воздухе, чую, что в сторону озера Мичиган. А, да! — Он хлопнул себя по лбу. — Вспомнил! Еще духи у нее были такие... горькие. Я сначала не врубился. И в салоне тоже всё… с тем же запахом…

— Полынь, — кивнула фоморка. — Я ее тоже малость хлебнула. Дрянная штука.

Никс поскреб щетку отрастающих волос:

— Ну вот. Значит, часа три спустя, а может и больше, не знаю, она выволокла меня под руки из машины напротив какого-то… подъезда, наверное. Не уверен, что это был подъезд.

— Да, двадцатиэтажное здание, — подтвердила Эйтлинн. — Если ты о нем.

Нёлди даже повеселел.

— Видишь? А? Еще варит башка, да? — И уже более бодро продолжил: — Короче, мы куда-то поднялись на лифте, потом она довела меня до большой, окованной железом двери. Тут меня в первый раз слегка передернуло, но я был слишком пьян и одурманен ее полынью этой, так что, считай, через секунду забыл. Кроме того, а что тут такого? Они так часто делают, разве нет? Ну и сталь на двери — она же меня не касается. И я ее не касаюсь даже, девица сама открыла, сама закрыла. Пусть себе! Зашли мы, значит, и она сразу поволокла меня в кровать. Раздела, уложила, все такое. Ну, шло не совсем так, как мне бы того хотелось, но все равно ведь в нужном направлении, так что я сопротивляться, понятно, не стал. Хотя тогда еще мог…

Он досадливо покривился и принялся теребить проколотую мочку уха. Эйтлинн легонько шлепнула его ладонью по пальцам:

— Не сметь! Чешется, я знаю. Но не расцарапывай, тут тебе не Маг Мэлл, еще заразу занесешь.

Нёлди отдернул руку и, вздохнув, сокрушенно покачал головой:

— Вот надо же было оказаться таким дураком! Видно же, что… Ладно. Так вот, уложила она меня, сама тоже разделась до белья, и вот готов поклясться — белье это у нее наизнанку надето! Мне, конечно, что, только смех взял. Хотя, если…

— Это что, действительно как-то работает? — не удержалась Эйтлинн. За три с небольшим года в Маг Мэлле она так и не смогла толком выяснить, имеет ли поверье о выворачивании одежды наизнанку в качестве защиты от сверхъестественных существ хоть какие-то реальные основания.

— Ну как… — Никс пожал плечами. — Оно немножко заклятья сбивает, особенно если волшебник неопытный. Но не более. Ну так я ж тогда колдовать и не собирался, как бы. Хотя, чтоб знать, так уже надо было. Дурак, дурак! — Он опять сердито постучал себя кулаком по лбу. — Ну и… Вижу, пошла она какие-то там свечи зажигать. Курильницы, кадильницы, лампы эти всякие. Даже камин зажгла, хотя жара стояла та еще. А я по-прежнему ни сном ни духом, представляешь! Думаю: какая романтичная особа! Мечта поэта! А эта «мечта» вдруг влазит на меня верхом и спрашивает: как тебе, мол, мои благовония? Ну, я пьян, у меня комната и так перед глазами плавает, я все еще не догоняю. Мило, говорю, только в горле как-то першит, по-моему, ты перестаралась. Она такая: да нет, думаю, в самый раз. А потом — бум! Любишь, спрашивает, когда тебя связывают? И я снова, как баран, только глупо улыбаюсь в ответ: не-не-не, мол, деточка, это не мое, вот наоборот я не против. Собственно, у них же это вроде как модно нынче, вот я и не подумал ничего такого, хотя сильно уже много всего набиралось, странностей разных. А она этой своей златокудрой головушкой качает так и: не-а. Сегодня, говорит, твоя очередь.

Нёлди замолчал и потянулся за стаканом. Стакан был пуст. Бутылка тоже.

— Минералка закончилась, — холодно уведомила Эйтлинн, уже догадываясь, к чему все идет. — Могу из крана налить.

— Пожалуйста.

Никс выпил воду до дна и только потом снова заговорил:

— В общем, да, вот тут-то в мою нетрезвую башку начало что-то доходить. Девицу эту я имел удовольствие отыметь лет шесть тому назад. Шинви подобрал ее где-то то ли на Канарах, то ли на Гавайях, и привез мне в подарок. Ну, ты ж знаешь, он так частенько делает. Выглядела она тогда явно по-другому, но тоже весьма ничего. Еще все ныла, что у нее жених, и что-то там еще, кажется, про папу, который что-то с нами сделает… Или с ней, я уже не помню, конечно. Я вообще этот случай смутно помнил, но она пересказала. Похоже, у нее тогда как раз помолвка была, и она по этому поводу неслабо так наклюкалась. А потом ее на водном велосипеде унесло в океан, где Шинви и выловил. Еще спасибо б сказала! Давно бы рыб кормила... 

Нёлди сглотнул и покосился на Эйтлинн, но сочувствия в ее глазах, надо полагать, не прочитал.

— Шесть лет назад… — Задумчиво протянула она. — Сейчас ей на вид не больше двадцати… Никс, ты соображаешь, что висит над твоей головой?

Он отчаянно замахал руками, уронив стакан:

— Я псих, но не до такой степени! У нее была помолвка! Ей было семнадцать! Да пусть меня сотня кракенов сношает, если я вру!

Семнадцать. Ну да, по мнению фейри и с шестнадцатилетним можно делать уже все что угодно. Вот только документов они, конечно же, никогда не спрашивают. Предпочитают руководствоваться собственной интуицией и, в лучшем случае, верить жертве на слово.

— Если ты врешь, никс, то сотней кракенов ты у меня не отделаешься, — угрюмо уведомила Эйтлинн.

— Считай, полсотня из них уже свое дело сделала, — отвел глаза Нёлди. — В общем, сообщать все это она мне стала только, когда рябиновый дым основательно добрался до моих легких. В голове у меня, значит, все равно что клан цвергов молотами лупит, перед глазами льёккьё летают, желудок куда-то ползет, извиваясь по-змеиному, а тело все одной сплошной судорогой свело, и язык даже еле ворочается. Она что-то говорит, говорит, а у меня единственная мысль в мозгу: меня сейчас вырвет, и я захлебнусь своей же блевотой. Потому что даже пошевельнуться не могу. Но это я тогда сильно заблуждался, когда думал, что хуже и быть не может. Ага, как же! 

Он снова пошарил в поисках стакана, не нашел и продолжил, сдерживая дрожь:

— Дальше уже помню урывками совсем: помню длиннющий стальной кинжал у своего горла, помню, как защелкнулись наручники, смутно припоминаю, что поначалу понтовался и делал вид, что стали вовсе не боюсь. Пока она не вытащила откуда-то еще одну стальную игрушку. Очень реалистичной, знаешь, формы, ни с чем не перепутаешь. И размеров, которым не только Шинви, а и любой тролль, думаю, позавидовал бы. Может, конечно, это мне с перепугу так привиделось, признаюсь, пересрал я в этот момент точно не на шутку. И говорит, значит, мол, сейчас посмотрим, как тебе понравится вкус стали в некоторых интимных местах. Ну и… — Его снова отчаянно заколотило. — …и не замедлила продемонстрировать. Вогнав эти дюймов двадцать пять мне как раз в прямую кишку. 

Очередная пауза затянулась, никс слепо глядел перед собой, было видно, как со лба его градом катится пот. Где-то далеко внизу тихо и монотонно гудела ночная магистраль…

— Дальше… дальше не помню уже почти ничего. Кроме мокрых стальных челюстей боли. Которые пережевывают, глотают, срыгивают и начинают с начала. И какой-то бесконечной проволоки в животе, во рту, в глотке. И такого чувства, будто меня выворачивают с одного конца и натягивают его на меня же с другой стороны. Еще помню, что рвало меня, наверное, раз пятьсот, потом уже слизью, кровью и невесть чем вообще…

Эйтлинн молчала. Конечно, она все равно сочувствовала никсу, но вместе с тем испытывала жестокое удовлетворение от его рассказа. Ну, не молодец ли девчонка? Уплатила по счетам, с процентами.

— Ну а потом я очнулся в ее ванной, — тем временем продолжал никс. — И вначале не видел и не чувствовал вообще ничего. Это было даже приятно: такое блаженное онемение. Конечно, я был уверен, что попросту умер, но это меня тогда уже нисколько не огорчало. А потом чувства, а вместе с ними и боль, стали понемногу возвращаться. Правда, была вода, и это утешало. Я даже стал думать, что как-то выкручусь и, возможно, сбегу. Рябинового дыма там не было, и силы капля за каплей, казалось, стали возвращаться ко мне. Только что-то давило на шею… Я потянулся потрогать и осознал, что закован в цепи. И вот тут на меня накатила новая волна дикого, панического ужаса. Как будто из легких вдруг выкачали весь воздух. Но я все еще держался — ведь там все было залито водой, до самого потолка… — Он запнулся и несколько секунд бессмысленно смотрел на Эйтлинн. — Подожди… Не было. Но, выходит, мне тогда так казалось — что весь мир вокруг залит водой, от края до края. И я был уверен, что обернусь угрем и просто уплыву. И…

Он замолчал, отрешенно уставился куда-то в пол, и Эйтлинн уже едва не решила, что новый припадок накрыл его окончательно. Но минуты две спустя никс все же поднял взгляд:

— И не помню, что потом. Возможно, я… уплыл. Но не совсем. Она как-то снова поймала меня. Помню точно, что она была в ярости. И вот тогда она снова взяла свой нож и прямо его лезвием обрила мне волосы. Все. Это я помню. Когда тебе сбривают все волосы, да еще и стальным лезвием — такое не забывается. А потом принесла этот свой ужасный пистолет для пирсинга, и стала колоть. Колола и колола, бесконечно вгоняя сталь под кожу. Не поверишь, но я считал. Только очень быстро сбился со счета. Где-то после тридцатого или тридцать второго прокола. Потом насчитал еще шесть и… Дальше не помню уже совсем ничего. Пока не пришел в себя в этой комнате. И я понятия не имею, как ты нашла меня.

Эйтлинн вздохнула:

— Ты прислал фетч. Не знаю, как у тебя получилось, но он пришел по адресу. Она чего-то хотела от тебя? Или просто решила так наказать?

Он пожал плечами:

— Кажется, она что-то говорила… про Авалон, что ли. Будто мы должны… уступить им Авалон, который не принадлежит нам по праву. Только кто такие «они», где тот Авалон и при чем тут я?

— Любопытная религия.

Конечно, сбивчивый рассказ Нёлди прояснял далеко не все. Викканки, вне сомнения, были весьма неплохо подкованы и, несмотря на парочку досадных промахов, знали, что делали. Вопрос: откуда? Начитались в старинных гримуарах, получили откровение от своих, скорее всего, несуществующих богов или… Или кто-то из фейри просто слил им информацию? Возможно, конечно, тоже не добровольно.

— Это все, что ты хотела знать? — несмело осведомился Нёлди.

— Нет, — решительно мотнула головой Эйтлинн. Оставался еще, по меньшей мере, один, самый важный вопрос, и его следовало задать напрямик, без обиняков. И надеяться, что никс не сможет соврать ей под гейсом. Она попробовала припомнить, как формулировал его Киэнн. — Знаешь ли ты, кто похитил моего сына Ллевелиса Дэ Данаана и где он сейчас?