Синяя магия

Спектакль, как оказалось, должен был состояться вечером, а не днём. Тут Наташа лишь развела руками.

— Уж простите, как получилось билеты купить, — сказала она. — Придётся назад поздно ехать. Таня, ты отца предупреди, ладно?

— Да, я ему напишу.

— Я тебя подвезу до дома прямо, пусть не беспокоится.

— Да ладно, я и сама...

— Я подвезу.

— А мы... Ничего что мы не в вечерних платьях пойдём? — спросил Петя.

— Не вижу ничего плохого, — ответила Наташа. — Это же не Большой Театр.

— И вообще, ты очень прилично выглядеть будешь, — сказала Таня. — А вот мне в джинсах будет немного стыдно. Но я всё равно пойду!

— Не переживай. Уверена, ты там не одна такая будешь, — посулила Наташа.

И оказалась права на двести процентов. В театре им встретились не то, что девушки в джинсах... Таких было много, и они выглядели более чем прилично. Но было полным-полно мамочек с детьми. И эти, порой, выглядели ну совсем уж неуместным образом. А их мужья и иные спутники... Петя бы ни разу не удивился, если бы узнал, что один из них вчера стоял возле того подозрительного магазина. Впрочем, вряд ли ситуация была столь уж типичной. Эти странные люди смущали и многих других посетителей театра.

— Может, специально представление? — поделилась своими мыслями Наташа. — Бесплатное, для малообеспеченных семей. Многодетных.

Тут один из отпрысков подобного семейства, подбежал к ним. Мальчишка на вид лет шести, довольно нагло дёрнул Петю за юбку, и спросил:

— А почему у тебя волосы синие? Ты что, Снежная Королева?

Парень от такой наглости растерялся, но тут пришла на помощь Наташа.

— Юноша, — сказала она очень строго. — Тебя родители не учили, что к старшим нужно обращаться на вы?

Мальчишка прямо растерялся, и жалобно посмотрел на суровое лицо бывшей гувернантки.

— Извините.

— Извинись перед девушкой. И никогда не дёргай других людей за одежду, это неприлично.

— Извините, — сказал мальчик, глядя уже на Петю.

— Ничего страшного, — сказал тот. — И я не Снежная Королева.

— А теперь, беги к маме! — велела Наташа.

Да таким тоном, что мальчишка просто пулей побежал в указанном направлении.

— Это было круто! — заявил Петя.

— Спасибо, — сказала Наташа.

Сказала как бы скромно, но при этом и с гордостью. Немножко.

— Ага. Прямо Мэри Поппинс! — сравнила Таня.

И тут уже Наташа совсем уж собой загордилась. К счастью, от самолюбования её отвлек местный работник, начавший пропускать зрителей в зал. Вскоре начался и сам спектакль. Ну, то есть как спектакль... Мюзикл. Это стало для Пети неприятным сюрпризом. Ибо музыку и песни он не очень-то и любил. Не то чтобы вообще ненавидел, но и удовольствия особого они ему не приносили. В основном он следил за танцами, и за историей. А история в мюзиклах дело такое... Она песнями рассказывается. Вот и получилось довольно унылое времяпрепровождение. Хотя и красивое, тут ничего не скажешь. И цвета синего хватало, и платье у королевы было очень крутое.

А вот Наташа с Таней очень даже насладились данным мюзиклом. И всю долгую дорогу домой, обсуждали что там и как. Петя же помалкивал. Он пытался унять своё беспокойство, пытался не поддаваться страху. Может, осколок льда это так уж и плохо? По крайней мере, ты можешь принимать решения разумом, а не сердцем. В жизни ты всё равно так и будешь делать. Хотя... с чего бы? С точки зрения разума задуманное Петей — шаг глупейший. Но это как раз и называют «Велением сердца».

Когда Таня была доставлена домой, Петя спросил:

— Мы можем ещё кое-куда заехать?

— А не слишком поздно? Уже, — Наташа проверила часы. — Десять вечера.

— Пожалуйста!

— Ты хочешь в таком виде заявиться к Грише?

— Нет. Я хочу зайти домой. К себе.

Перед походом в театр, Петя, как и его спутницы, побрызгался прихваченными с собой Наташей духами. Запах их всё ещё не выветрился, и парень надеялся, что это поможет от ароматов, витавших в квартире. Напрасно. Когда ты приятно и ненавязчиво пахнешь, внешняя вонь может стать просто непереносимой. Но Мишутин терпел как мог.

С его последнего визита ничего не изменилось. Даже мать с отцом сидели ровно на тех же местах. Правда на этот раз, они были... Пожалуй, всё-таки не пьяные. Просто сами по себе настолько пропитые, что об адекватном мышлении не шло даже и речи.

— Ну здравствуйте! — Петя саркастично улыбнулся и чуть присел, натянув юбку в стороны.

Сам он этого не знал, но у парня получилась весьма неплохая пародия на книксен.

Родители уставились на него.

— Да, это я, Петя. Вам нравится? — спросил он.

— Бляаааа... — протянул отец, и ухватился за голову.

А мать ничего не сказала. Она словно бы временно потеряла связь с реальностью.

— Это не белая горячка. Я действительно в юбке. Вам нравится?

На сей раз, Петин папа пробормотал что-то нечленораздельное. Но явно не самое цензурное.

— А мне вот нравится! Не осталось у вас сына, родители дорогие. Теперь будет дочка! — и вновь пародийный книксен.

И эффектный уход из кухни. Но не из квартиры. Перед этим, Петя решил-таки проверить свою комнату. И компьютер до сих пор был на месте. После чего, новоявленная дочь чуточку психанула, и, вернувшись на кухню, спросила у родителей:

— Вы кредитов набрали, да? На них пьёте?

В ответ в Петю полетела бутылка из-под водки. Пустая. Сия малая деталь, а также смягчившая удар куртка, помогли избежать серьёзных травм. Но всё равно, было очень больно. И особенно противно оттого, что кинула её именно мать, а не отец.

Женщина вскочила с места, и невнятно заверещала. Она была готова броситься на Петю! И тот наконец-таки понял: ему нужно как можно быстрее ретироваться. Чего и попытался сделать. К счастью, мать его не преследовала. Хотя вряд ли она смогла бы сына догнать, несмотря даже на узкую его юбку. Как бы не рухнула прямо там, на кухне...

Петя вернулся в машину, и сказал:

— Поехали домой. Всё!

— Ничего хорошего? — спросила Наташа, давая газу.

— Да. Но если их и это не приведёт в чувства, я уже не знаю что делать. По крайней мере, я теперь не чувствую, будто им чем-то обязан. В меня мать запустила бутылкой.

— Попала? — искреннее обеспокоилась женина.

— Да. Но кости вроде целы, хотя и болит немного, — Петя дотронулся до плеча.

— Хорошо, что не в голову, — заметила Наталья.

— Наверное, в неё и целилась, — уныло признал Петя.

Да, правда бывает весьма неприятной. Ещё лучше он это понял дома, когда снял с себя куртку и начал переодеваться. На плече расплылся здоровенный синяк. Наташа даже испугалась, и чуть ли не к врачу парня послать намеревалась. Но время было позднее, решили отложить до утра. А утром, Петя всё-таки предпочёл пойти в школу. Место попадания болело, но хуже не стало, и парень в традиционной русской манере решил: а ну его, само пройдёт! Пожалуй, он несколько приуменьшал силу собственных физических страданий. Всё никак не мог до конца принять тот факт, что эту боль причинила ему мама.

Впрочем, забыть о вчерашнем ему бы всё равно не удалось, даже если бы плечо не болело. На перемене Грише пришлось отвести друга в укромное место, ибо среди знакомых такие вещи не обсуждают:

— Мать-то твою вчера в вытрезвитель забрали, — сообщил он. — Полицию вызвали.

И поведал Фролов занимательную историю. Мать-то Петькина так просто не успокоилась, в буйство впала. Выскочила на площадку, перебудила соседей. А потом во дворе ор подняла, и всех на уши поставила.

— Ты чего, в платье к ним заявился? — спросил Гриша.

— В своём роде. Я тебе потом расскажу, если захочешь.

— Короче, она по двору бегала. Кричала что сын у неё синий педик, и отравил её водку, или как-то так. Я так сразу про платье и подумал. Ты чё, совсем предков добить решил?

— Подумал, что их в чувство приведу так.

— Тупая затея, — заявил Гриша. — Но было забавно.

— Ага. Веселее некуда, — хмуро заметил Петя.

— Все решили: это она из-за волос. Но я-то сразу понял...

— Уже все знают, что я волосы в синий покрасил? — уточнил Петя.

— Многие. Сегодня опять не играем? — перевёл он сменить тему.

— Нет, не играем. Но всё равно, я хочу, чтобы ты зашёл со мной к Наташе. Я тебе расскажу, чего дома учинил. И ещё кое-что. Но я не настаиваю...

— А почему нет? Знаешь, вообще-то у меня идея появилась. У вас же мой меч...

«Интересно, останется ли у него настроение мечом махать, после моих новостей?» — подумал Петя.

А потом задумался: как бы ему это всё другу преподнести, и стоит ли вообще это делать? Случай с мамой... Он ведь такого эффекта не ожидал. Хотя, подобный шок вполне может привести её в чувства. Если уж ничего больше не работает.

По пришествию домой, Петя решил, что показать будет лучше, чем рассказать. Нет, он не стал переодеваться, но... Показал ему одежду, скопившуюся у него за последние месяцы. Туфли, сапоги... В общем, наборы выглядел довольно впечатляюще.

— Тебе это всё нравится? — спросил Гриша.

— И очень сильно.

— Да... Я подозревал, что ты совсем обабился, но не думал насколько... — почесал Фролов затылок. — Тебе мозги не промыли?

— Да нет... Не думаю. Наоборот, Наташа отговаривала немного.

— Вот, нормальный человек...

Пете стоило огромных усилий не засмеяться.

— Да, она очень нормальная.

— А нафига ты мне это всё показываешь?

— Ты мой друг. Мы как-то разделились немного, но я всё равно не хочу врать о таких вещах.

— Каких таких? — уточнил Гриша. — Что ты как баба одеваешься, я и так знал. А что тебе это так нравится... Я бы как-нибудь и без этого прожить смог.

— Ты немного не понял. Мне не просто нравится переодеваться. Я хочу... Быть.

— Быть?

— Да. Быть!

Гриша почесал затылок, и взял одно из домашних платьев в свои руки.

— О таких вещах тем более не стоит болтать, — мрачно сказал он.

— Я не хочу тебя обманывать. Если ты не захочешь со мной общаться я пойму, — грустно сказал Петя.

— А ты вообще сам нормальный? — спросил Фролов без купюр. — Ты не свихнулся, как мамаша твоя?

— Моя мама допилась, а я нормальный. Просто... Ну, в общем, такой вот есть. Узнал это о себе, и недавно понял до конца.

— Да... Ебануться можно, — проговорил Гриша.

— Мы по-прежнему друзья? — уточнил Петя.

— Не знаю. Пиздец конечно. Наверное, друзья. Но если ты решишь, что мы должны... — Гриша сделал крайне неприличный, но очень понятный жест двумя руками.

— Успокойся, этого у меня и в мыслях не было. И потом, мне... Мне, в общем, Таня нравится.

— А... Ну удачи! — ухмыльнулся Фролов. — Эту девчонку ничего кроме рисования не интересует.

— Да не то чтобы ничего, но... Шансов у меня нет.

— А она знает про твои переодевания?

— Да. И ей это нравится.

Тут Гриша взглянул на Петю с выражением эдакого подозрительного уважения. Он так и не высказал свою мысль, но явно это было нечто вроде: «Ах вон оно как? Ну, всё понятно!».

— Я не ради этого... — попытался заявить Петя, но Гриша его перебил.

— Да делай че хочешь! Я болтать об этом не стану, а то сам же и огребу. Ты только в школу в этих платьях не ходи, окей?

— В платьях не буду, — пообещал Петя.

Очень коварное обещание, на самом деле. Слишком коварное для столь злостного поборника правды.

В метрах двухстах от дома Наташи есть сквер. Обычный такой, не сильно ухоженный. Одна единственная дорожка огибающая его по кругу, и много-много деревьев. По этой дорожке часто прохаживаются мамы с колясками, или всяческие влюблённые парочки. Между деревьев же снуют, в основном, собаки и их владельцы. Но в тот день, южную часть сквера все обходили десятой дорогой. Ибо в ней какой-то странный парень, с жутким остервенением махал мечом.

Гриша прямо-таки наслаждался процессом, отрабатывая движения, которым его научил наставник. И пусть драться он не мог, но это было неплохим способом держать себя в форме. Но что ещё важнее, помогало выплеснуть злость и страх. Отсюда, собственно, и остервенение.

Правда, злился он ни разу не на Петю. С чего бы ему? Нет, злился Фролов на родителей, которые запретили ему заниматься любимым делом. Злился на себя, за то, что так плохо себя показал в драке и получил сотрясение. Да и в принципе, злился. Это как-то автоматически получалось, когда он махал мечом.

Касательно же Мишутина, Гриша скорее раздражён был, чем зол. Его даже не удивило такое откровение. Хотя нет, удивить-то немного удивило, но как-то не очень и сильно. Делая очередное тренировочное движение, парень так себе это описывал: «Если на тебя мечом замахнулись — то могут и ударить». Собственно, в этом и была вся суть. Петька никогда не проявлял особо мужественных черт. Ну, если уж прямо говорить, то Гриша тоже, но он-то к этому стремился хоть иногда. А Мишутин... Стоило ему попасть в бабскую среду, так он и обабился сразу. Видимо, такова уж его бабская доля! Это было немного неприятно, но... Месяцы наблюдения как друг рассиживается в платье, были вполне себе неплохим замахом.

— Ну и хули мне с этим делать? — спросил Фролов сам себя, делая уже настоящий и очень широкий замах.

Тут ведь главная проблема в том, как теперь с этим придурком вообще общаться. Как раньше или как с бабой? Это же полный бред! Как раньше это уже вообще нереально будет. А как с бабой? Тоже как-то не очень. А что со школой? Сидеть с ним рядом будет стремновато...

— Да ты, сука, пиздишь! — возмутился Гриша, и рубанул по сухой ветке.

Ветка сломалась. А парень признался себе: ни черта это не стрёмно. То есть... Приятного-то мало, это да. Но он ещё и боится: мол, мало ли кто-то и на него наезжать начнёт. Фролов ухмыльнулся. Всё-таки, он знал Петьку уже долгие годы. Если уж он что-то там себе решил, в кои-то веки, то упрётся и... Будет весело! Наверняка сам в школе себя запалит, дебил!

«А ты, сыкло, тоже огрести боишься!» — отчитал себя Гриша.

Довольно иронично, не так ли? Фролов ведь не был дураком. Грубоватым и едким — да, но ни разу не глупым. Он мог оценить самую суть ситуации. Он отчаянно пытался воспитать в себе свою мужскую сторону. В том числе и из-за ощущения чего-то противоположного от друга (и это немного напрягало). Но! Теперь, коли ты мужик, так должен защитить попавшую в беду слабую женщину. Даже если эта женщина — как бы тоже мужик. А то, что это ещё и твой старый друг, так это только усугубляет ситуацию. Друзей в беде бросать вообще хуёвое дело!

Собственно, где-то на этой мысли Гриша окончательно выдохся. Злится хорошо, когда ты победить хочешь, а для такой тренировки... Правая рука уже и меч-то толком держать не могла. И парень пошёл относить его по месту хранения.

Он вошёл в подъезд, позвонил в дверь, и...

Ему открыл Петя. Ну да, тупо было отрицать, что это тот самый Мишутин, с которым они кучу всякого фэнтезийного бреда обсуждали в школе. Но и смотреть на него как раньше Гриша тоже уже не мог. В этом его коротком платье и колготках.

— Да... Совсем обабился, — заметил он.

— Думай чего хочешь! Мне так нравится, — сказал Петя, чуть обиженно.

— Да забей, я не против. Но в одном душе я бы с тобой мыться не стал!

— Хорошо. Но я делаю это не из-за Тани!

— Да понял я уже, — отмахнулся Фролов. — Короче, мы друзья как были. Пока. Но если мне станет стрёмно от твоих новых шуточек, я тебе об этом прямо скажу.

— В этом я и не сомневаюсь.

Когда Гриша вновь ушёл, Петя почувствовал себя счастливым. Реакция друга определённо воодушевляли. Чего там, он даже почти не глумился, а это для Фролова большое достижение. По этому поводу Пете захотелось... Чего-нибудь почитать. Действительно, а почему бы и нет? Чего-нибудь новенькое, но в своём стиле. И он заглянул к Наташе.

Её комната уже перестала быть чем-то совсем запретным. А полки со множеством книжек так и манили к себе. Особенно та, в которой скрывался тайник — взгляд сам собой нашёл её. Но смысла лезть туда не было. Зато Мишутин отыскал-таки себе кое-чего по вкусу. То, что не читал раньше, но, судя по слухам, ему должно было понравиться. Сняв с полки книжку про Нарнию, он уже собрался уходить... И тут взгляд его упал на ту самую коробочку, где лежали лекарства Наташи.

«Интересно было бы на них взглянуть» — подумал Петя. Да, это было нехорошо. А с другой стороны, что в этом такого? Таблетки они и в Африке таблетки (хотя там-то и наблюдается их явная нехватка). Петя открыл коробочку, и....

Там не было никаких таблеток. Только лежал листочек, на котором было написано:

«Нехорошо шарить по моим вещам! Но, то, что ты сюда залез, о многом говорит. Если хочешь узнать про таблетки — просто спроси».

Наташа даже подписаться не удосужилась. Зачем? Кто ещё мог эту записку туда подложить? Петя не стал убирать её назад, и оставил лежать на столе. А сам отправился читать книжку. Ему ещё предстояло заняться работой по дому, да и учёбой тоже. Особенно учёбой.

С иными мирами далеко он не продвинулся и вскоре потянулся к учебникам. Среди прочих проблем парень как-то подзабыл, что уже началось второе полугодие его выпускного класса. А значит, скоро будут экзамены. Разве Эйдель позволила бы себе прохлаждаться в такой ситуации?

Петя кое-что усвоил после подготовки к физике. В любом деле важно разнообразие. И даже учёба вполне может доставлять подобие удовольствия, если чередовать предметы. Немного физики, капелька химии, щепотка русского языка... Больше всего тех предметов, которые собирался сдавать на экзаменах, это само собой. Но и их нужно чередовать. А ещё, делать иногда перерывы. И дабы не сломать совсем глаза во время тайм-аутов этих, можно заняться чем-то помимо чтения. Скажем, подмести...

Петя мог собой гордиться. К приходу Наташи, он выполнил все свои обязанности, и хорошо поработал над собственными знаниями. А едва женщина вошла в дом, он вышел встретить её, и с улыбкой сообщил:

— Я нашёл записку!

— Какую из? — уточнила она.

— Эм... А их много было? — смутился Петя. — Ту, на столе, в коробке.

— Ясно.

— А где ещё есть?

— Это неважно. Значит, ты всё-таки заинтересовался моими таблетками?

— Я хотел просто посмотреть, на что они похожи.

— Просто таблетки, — ответила Наташа. — Или тебя интересует что-то конкретное?

— Да нет, но как-то...

— Я расскажу всё, если хочешь. Хотя я, конечно, не доктор.

— А я сегодня всё Грише рассказал, — сообщил Петя, уже за ужином.

— И как?

— Довольно неплохо. А ещё узнал, что маму забрали вчера. Она по улице бегала, и гадости про меня кричала.

— Это уже совсем нехорошо.

— Это очень плохо, что я не чу...

Но тут его прервал телефонный звонок.

— Погоди, это может быть важно! — сказала Наташа Пете, взяв телефон.

— Да... Ох, привет. Да, конечно узнала. Мы ведь разговаривали... Так, погоди! Давай по порядку. Что с ним? Когда? Так, и... А зачем я, если похороны уже были? Так... Значит, он ничего не... Да, получается, что это буду я. Хорошо. Спасибо. Я постараюсь.

Разговор сей, хотя и был для Пети не особо содержателен, длился почти десять минут. Ужин успел остыть... Хоть Наташа и больше слушала, ей явно было не до еды. Наконец, она положила трубку на стол и закрыла глаза.

— Кто-то у...

— Погоди! — попросила она. — Дай мне с мыслями собраться.

Пока Наташа собиралась с ними, ужин успел окончательно принять комнатную температуру.

— У меня отец умер, — сказала она, наконец. — Неделю назад. Уже похоронить успели.

— Сочувствую, — сказал Петя.

И он не то чтобы врал, но... До вчерашних событий, сопереживания по поводу утраты родителя было бы побольше.

— Мне придётся ехать. В мой родной город, — сказала Наташа. — Он не оставил завещания. Значит, всё переходит ко мне.

— Всё?

— Квартира, машина, может что-то из сбережений. Мне бывшая одноклассница звонила, и она не очень в курсе. Надеюсь, он не наделал долгов. Хотя нет, это было бы не в его духе.

— Он был хорошим человеком? — спросил Петя.

— Он выставил меня из дома, и не пустил на похороны мамы. Как ты думаешь, очень хорошим?

— Наверное, нет.

— Мне в любом случае надо ехать. Получу я наследство или откажусь, но ехать надо.

— Ты прямо завтра уезжаешь? — уточнил Петя.

— Нет. Завтра точно нет. Наверное через неделю, не раньше. Нужно на работе договориться.

— А я?

—Хочешь со мной? — удивилась женщина.

— Нет. Я бы лучше остался. Я же могу остаться?

— Я бы взяла тебя, чтобы показать как это весело, — проговорила Наташа, словно и не слушая. — Когда люди знают о моём прошлом. Но нет, лучше тебе от этого подальше держаться. Да и школа... Останешься здесь, и будешь за главного. Но!

— Что «но»? — чуть испугался парень.

— Дверь в свою комнату, я закрою на ключ. Если что-то нужно — бери заранее.

Они ненадолго замолчали.

— И Грише скажи, что игра послезавтра будет.

— Вы хотите...

— Слишком уж мы часто её пропускаем. Я хочу побыстрее доиграть, чтобы цельная картина для книги в голове была. Только не надо говорить ему про моего отца, ладно?

— А Тане?

— Тане можешь. Грише скажешь: я просто уезжаю по-делам. Если спросит, конечно, что вряд ли... Извини, но это моё дело и мой коварный обман.

После ужина, Петя устроил ревизию в Наташин книжный шкаф. И в его комнату переехало ещё несколько книг. В том числе про столь любимый одним товарищем Тёмный Отряд. Фролов давно убеждал друга попробовать почитать его, и теперь Петя решил-таки пойти у друга на поводу. Если будет время.

Потоки магии! Сферы пламени, размером с небольшой дом. Молнии, что изливаются с небес словно дождь. Зловещие слова, произносимые так быстро и чётко, что это кажется просто невозможным. Битва магов величайшей силы, после которой не останется ничего кроме выжженной пустыни. И посреди всего этого буйства сил, два потерянных существа. Почти сошедший с ума от влияния Меча Дрейк, и готовая последовать за ним от осознания творящегося вокруг безумия Эйдель. Она стоит на коленях. Раненная и обессиленная. А рядом с ней возвышается фигура в чёрных одеждах. Защищая от чудовищной сущности в сером. Той самой, что преследовала их, той самой, что теперь явилась по их души. Это был никто иной как Маркос Белый. Когда-то был. Вряд ли то скопление искажённой плоти, которое он теперь из себя представляет, можно назвать этим именем. Но память он не утратил, равно как и амбиций. Учитель явился за своей ученицей, желая вернуть её назад, в башню. А фигура в чёрном... Эйдель не знала этого человека, но прекрасно осознавала: только один маг способен на нечто подобное. Но он же, должен был сидеть под замком, в самой надёжной темнице Литана! Окружённый подавляющими магию камнями.

В общем, первый день возобновлённых игр вышел скорее литературным чем, интерактивным. Герои почти ничего не могли сделать. Но если уж что-то могли, то честно старались. Дрейк смог-таки вернуть над собой часть контроля, и на время прогнать ненавистный шёпот. А Эйдель рискнула ввязаться в поединок величайших магов, и даже немного помогла своему неожиданному спасителю. А после... После Дрейк добил то, что осталось от Маркоса Чёрным Мечом. И искренне насладился тем ужасом в глазах поверженного мага.

Таня присутствовала во время игры. И даже сделала парочку зарисовок. Не могла же она упустить шанс воспользоваться новыми принадлежностями?

Следующая игра проходила почти также. Тани не было, да и рисовать было особенно нечего. Наташа представила ребятам Чёрного Глаза во всей красе. Величайшего мага, слуг которого они убили в подземелье. Как то и было задумано. И вскоре Эйдель с Дрейком поймут зачем...

Наташа, от лица своего персонажа, раскрывала перед ребятами информацию, которую в играх принято называть ЛОРом. Историю Короля-Демона, некогда бывшего великим героем. Про его преступления и решения. И про ту силу, что ныне стоит за ним и управляет. Сущность сия поработила его при помощи Чёрного Меча, который ныне держит в руках полуэльф. Он ведь слышал её шёпот? Той, кому служил Маркос, и к которой ныне отправился.

Рассказала она и историю двух друзей, чей город, сотни лет назад, был разрушен Королём-Демоном. Их спас великий герой, сразивший чудовище тем самым мечом... А мальчишки, в свою очередь, выросли и вступили на путь магии. Они жаждали силы, жаждали отомстить твари разрушавшей их город. Ведь Короля-Демона, невозможно было уничтожить! Так писалось в древних книгах, которым друзья не особенно верили, и искали способ. Но юные волшебники зашли слишком далеко в своих изысканиях, и перед ними открылась истинная природа Чёрного Меча. А вместе с ней и воля, ныне направляющая мощь Короля-Демона.

— Она была с ним, она жаждет быть с ним и дальше, но ненавидит его.

— Кто же эта она? — спросила Эйдель.

— Скорее важно «что» она. Та, кем она когда-то была, ныне пленница той сущности, которой она стала. Она — это дыра в нашей реальности. Она — бездна, затягивающая в себя все, с чем только соприкоснётся. А ещё, она — величайший источник силы, которого боятся даже боги. Вы не заметили, что они не торопятся вмешаться? Они обезумели от ужаса. Она уже убивала их... Да, тех, кого считают бессмертными можно убить. Для такой как она, это возможно.

— Да что она такое? — спросил Дрейк. — Как эту дрянь называть?

— Когда-то, в далёком прошлом, её звали Урта. А ныне, имени у неё нет.

— Так значит, учитель призвал её вместе с Королём-Демоном? Случайно?

— О нет. Всё свершённое им было частью плана. Моё заключение, твоё ученичество, и призыв именно тогда, когда тебя не было в башне. Всё это имело особый смысл. Я расскажу тебе, позже. Пока же ты должна решить, чего ты хочешь...

— А чего хотите вы? — спросила Эйдель. — Спасти Дольный Город?

— Город мне безразличен, — признался Чёрный Глаз. — Но Урта должна быть уничтожена. Даже Король-Демон не так опасен. Он — разрушение, но разрушение освобождает дорогу чему-то новому. Ему есть место в мире. Но сущность, ныне запертая в башне, уничтожает саму ткань нашего мира. Она — дверь в Бездну, которую должно закрыть. Именно это моя цель.

— А чего добивался учитель?

— Почти того же самого. Только он желал подчинить её себе, и тем самым оградить мир от пагубного влияния. А заодно получить величайшую власть, которую только может вообразить человек.

— Ага, а ты, значит, такой весь из себя хороший? — с усмешкой спросил Дрейк. — Наслышаны мы, что ты вытворял, пока тебя в темницу не посадили.

Глаза мага полыхнули гневом, и он направил на Дрейка палец. Одно короткое слово — и тот полетел вверх на несколько метров, и рухнул лицом в зловонную чёрную жижу в которую превратилось место магического сражения.

— Не стоит злить сильнейшего в мире мага, — заметила Эйдель. — Ты ещё легко отделался.

— Чтобы я ни делал раньше, всё имело свои цели, — заявил Чёрный Глаз. — Объяснять их у меня нет ни времени ни желания. А у вас ребятки, выбор простой. Или мы союзники и сразимся с этой тварью вместе, или же мы враги, и я... Нет, я вас не уничтожу. Я просто предоставлю вам возможность сразиться с Королём-Демоном и Уртой самостоятельно. И уже после начну действовать сам. Если же вы присоединитесь ко мне... Я буду вас учить. Тебе, — он взглянул на Эйдель. — Я открою величайшие секреты магии. А тебя, полуэльф, научу пользоваться Чёрным Мечом. Я знаю о нём куда больше, чем ты можешь себе представить.

— Ага, а за это нужно служить тебе? Тому, кто послал своих людей, чтобы сдохнуть в той дыре? Нет уж, спасибо.

— Они понимали ради чего это нужно. Они были стары, и не готовы встать рядом со мной в грядущей битве. А ещё они понимали: Меч ни в коем случае не должен был достаться Эйдель. Даже Маркос это понимал.

— Почему? — не поняла волшебница. — Но они говорили...

— То, что тебе должно было услышать. Я расскажу тебе больше, если ты станешь моей ученицей. Но пока ты должна понимать — этот Меч не предназначен для такой как ты. И если бы ты подняла его первой... Право слово, Урта показалась бы сравнительно небольшой проблемой.

— Я... не человек? — удивилась Эйдель

— Человек. Но весьма необычный. Маркос не просто так выпустил тебя из башни перед призывом.

— А что стало с другими учениками? Они мертвы? — с лёгкой надеждой спросила Эйдель.

— Хуже, чем мертвы. Урта поглотила их души. И до тех пор, пока она существует, они пребудут в весьма неприятном месте.

— Я готова стать вашей ученицей! — заявила Эйдель.

— А ты полуэльф? Я не стану тебя заставлять, но без моей помощи этот Меч поглотит и твою душу. Ты окажешься там же, куда отправил Маркоса.

— А если я к вам присоединюсь? Или выброшу его?

— Ты не в силах его оставить. Впрочем, можешь попробовать. А о твоей личной выгоде... Я помогу тебе удержать контроль, и даже больше. Этот меч — часть той сущности, что являет собой Урта. Если мы уничтожим её, это освободит тебя от меча.

— Ладно. Но я тебе не слуга, старик! — прорычал Дрейк.

— Считай себя наёмником, если тебе угодно. Я даже могу заплатить тебе золотом, — ухмыльнулся он. — Впрочем, нам пора. До Дольного Города путь не близкий. И вам ещё столько предстоит узнать...

Уже после игры, Наташа рассказала Пете, в чём была её задумка с Эйдель. Так сказать, поделилась секретом Чёрного Глаза. Синеволосая девушка с таким именем никогда не рождалась на свет. В некотором роде Эйдель — это создание Маркоса Белого, одно из величайших его творений и достижений. Волшебник магическим образом исказил тело одного из своих учеников, превратив его в надёжнейшую тюрьму для Урты. Да, именно одного из учеников. Это было частью необходимых условий для того чтобы Урта не смогла вырваться. Считая, что тело Эйдель способно стать ей хорошим вместилищем, она бы захватила его. Поглотила душу волшебницы, и вышла бы в мир. Но тело Эйдель стало бы ей тюрьмой... Сосудом для силы, из которого смог бы её черпать Маркос. Создатель этого самого тела и его хозяин.

— Не знаю, как именно всё в книге опишу, — призналась Наташа. — Может, я и не буду именно так это объяснять. Может, что-то ещё придумаю. Но задумка именно такая была.

— С самого начала?

— Да. Идея возникла, когда я думала над тем, как обосновать синие волосы Эйдель, и её своевременный уход из башни.

Забавное ощущение у Пети возникло. Выходит всё это время, он ставил себе в пример, и вдохновлялся волшебницей, которая когда-то давно была мальчиком?

— И она ничего не помнит?

— Ничего. Только то, что ей порассказал сам Маркос. И, если я добавлю это в книгу, там будет несколько весьма неприятных деталей.

— Это каких?

—Для создания женского тела, способного обмануть Урту, Маркосу пришлось изучать их. На практике, и далеко не всегда магическими методами. Грубо говоря, он вскрывал женщин. Чаще всего заживо.

— Мда... неприятно.

— Я и не задумывала свою историю как сказку, — ответила Наташа. — Сказки я уже писала, мне захотелось написать что-то взрослое. Наверное, с расчленёнкой всё-таки перебор. Я ещё подумаю.

На сим и распрощались. А Петя в который уже раз начал усиленно думать. Выходит, в некотором роде, он и в самом деле может стать Эйдель? Такой, как она, только без магии. Это было приятно. Да чего там, это действительно вдохновляло!

Следующей игры уже не состоялось. Через два дня Наташа уехала разбираться с наследством. Оставив при этом Пете солидную сумму денег, на еду и прочие расходы. На «прочие расходы» выходило довольно много, и он уже знал, на что именно хочет их потратить.