Глава 30

    Нервничающий Шеврин — зло. В этом я убедилась в очередной раз, испытав на себе все прелести усложненной тренировки. Дракон все требовал и требовал — то скорость ему моя не нравилась, то сила ударов, то периодическая путаница в руках и щупах (ну бывает, я не волшебник, только учусь).

    В конце концов я не выдержала, отложила меч, выкинула магические перчатки в угол и обняла этого задерганного дракона. Брюнет сдался, убрал меч в ножны и обнял в ответ.

    — Что с тобой случилось? — я заглянула в грустные карие глаза.

    — Ничего, — он попытался делать вид, что все в порядке, но я же видела, как его что-то мучает.

    — От ничего так не бесятся. Так что случилось? Войны нам вроде как никто, кроме хаоситов не объявил, да и разве это война? Так, партизанские вылазки пощупать друг друга. Ты, насколько я вижу, здоров, силен и сыт. В чем тогда проблема?

    Шеврин вздохнул, отстранился и достал из кармана письмо. Шуршащий конверт сам собой развернулся в коротенький свиток. Я сморщилась и с горем пополам разобрала в этих адовых иероглифах требование пройти ментальное сканирование. В принципе ничего ужасного нет, хотя… Сканирование будут проводить сверхи, что само собой для Шеврина горше смерти. А вторым пунктом программы было то, что они узнают, откуда на самом деле Шеврин и кто он такой. И тогда прости прощай наша шарашка. Если двух «клонов» Шеата все вышестоящие переживают вполне божески, хоть и спрашивают — какого черта их два? То настоящего Шеата, пусть другого роду-племени они не потерпят. И стоило ли тогда его спасать, если тут его запросто укокошат?

    — Ладно… попробуем что-то придумать… — я погладила дракона по плечу и принялась вертеть это письмо так и эдак. Внизу свитка красовалась печать-телепорт. Должен же быть выход из этой безнадеги?

    Не пройти исследование нельзя — придут и уведут силой. И пройти тоже нельзя — вылезут ненужные нам подробности.

    — Слушай, ты же можешь скрыть свое происхождение? Если уж врать, то так, чтоб самому поверить… — я оглянулась на залипшего у окна дракона. Он стоял как вселенское изваяние «скорбь».

    — Могу. Но это будет очень сложно. Я не пройду их тесты.

    — Нет, пройдешь, — я уперла руки в бока и принялась обхаживать Шеврина. — Ты сильный, мудрый, смелый дракон. Ты победил столько врагов, ты пережил множество трудностей. Не спасовал даже в своих ужасных ситуациях, хотя мы здешние давно уже облажались бы там, где ты выжил. Ты справишься и с этим, поверь!

    — Не справлюсь, я слишком их ненавижу! — он сжал кулаки и повернулся ко мне. Глаза злобно сверкнули, а лицо снова превратилось в кошмарную маску. — Эти мрази уничтожили все, что мне было дорого! Всех, до единого. Я не смогу находиться с ними в одном здании, что говорить о том, чтобы открыть им свои мысли, чувства, вывернуть наружу душу? Ты хоть понимаешь, каково это — быть больше, чем голым, перед своими врагами? Показать им все свое самое потаенное и сокровенное?

    — А зачем показывать все? Покажи основное, направь куда надо, остальное сами досмотрят. Поверь в то, что ты — обыкновенный дракон смерти без клана. Прибился к нам, поскольку хочешь спокойно жить. Ты можешь им показать, что они уничтожили, но не обязательно называть поименно и показывать лица в подробностях.

    — Неужели ты думаешь, что можно обмануть сверхов? — приподнял брови дракон, но видно, что шестеренки уже зашевелились в голове.

    — Зачем обманывать? Просто не показывать абсолютно все, недоговорить. Покажи в общих чертах и всех делов.

    Я снова обняла дракона. С этими мужиками, как с малыми детьми — надо уговаривать выпить горькую пилюлю.

    — Надо пройти, понимаешь, надо. Если ты сам не придешь, они тебя заберут и все будет только хуже. Пойми, это нужно. Ты слишком силен, и они боятся тебя. Покажи им, какой ты выдержанный и стойкий. Покажи, как умеешь себя контролировать.

    Я наглаживала черные волосы, тихо откладывая седые пряди. Бедный, бедный дракон. Столько неурядиц на одну голову — это уму непостижимо. Как он умудрился сохранить рассудок, как жил в таких ужасных условиях — снаружи тишь и благодать, внутри адские воспоминания… А теперь ему придется выложить эти воспоминания, чтобы в них ковырялись холодные и равнодушные сверхи. Разбирали, раскладывали по полочкам и решали, имеет ли право жить такое существо или лучше его уничтожить от греха подальше.

    Я ласково вытащила из побелевших пальцев Шеврина письмо, разгладила смятую бумагу и тихонько шепнула в заостренное ухо:

    — Готов? Пошли. Не стоит откладывать, лучше сделать сразу и забыть, как страшный сон.

    — Пошли, — тихо отозвался дракон, хватаясь за меня, как за соломинку.

    Хлопнула печать телепорта, стоило только коснуться ее.

    Не думай о кошмарах. Вообще. Вспоминай эротику, свои самые разнузданные оргии, все, что у тебя было. Это здорово отвлекает.

    Хорошо. Спасибо.

    Дракон как всегда краток. Я попутно предупредила Шеата и Шиэс, что мы ушли к сверхам на сканирование и будем, возможно, не скоро.

    На самом деле чаще всего сканируют именно что самих сверхов. Увы, такие существа слишком сильны, и сила может застить глаза и мозги. Тех, кто не способен держать себя в руках, изолируют, и, вероятнее всего, как-то уничтожают. Под категорию сканируемых попадают еще драконы, демиурги, самые крутые синериане типа Сина, и прочие граждане, чья сила льется из ушей. Син вроде тоже эту процедуру проходил, надо будет подробно с ним поговорить. Теоретически и меня когда-нибудь, через много тысяч лет, пошлют. Если доживу.

    Мы оказались в огромном помещении, больше всего напоминающем ангар для громадных самолетов или даже звездолетов. Потеряться в нем — раз плюнуть. Свет шел из стен и пола, поскольку до потолка слишком высоко… Наверное, это сделано для драконов, которые не пожелали принимать человеческую форму.

    Я крепко сжала протянутую ладонь Шеврина. Главное — не нервничать. Вообще забыть, для чего мы здесь, просто сделать все, что нужно. Холодные пальцы в моей руке дрогнули, и я мысленно послала дракону волну тепла и поддержки.

    И помни о порно. Хоть кентаврих представляй, главное не вспоминай самое болючее.

    Помню.

    Будто усмехнулся дракон и вытолкнул меня из своих мыслей. Вот и хорошо, пусть лучше мечтает о порнухе с… да хоть с эльфийками, они красивые.

    Я хихикнула в кулак, заприметив блондинистую провожатую, взятую будто из конкурса стюардесс. Стройная, высокая и сильно грудастая барышня на эльфийку не тянула, но вот на демоницу или звезду добротного порно — очень даже. Она приглашающе улыбнулась и повела нас в один из многочисленных коридоров, ведущих куда-то из ангара. При этом дамочка так виляла бедрами, что даже я засмотрелась.

    Вот ее можешь представить. Вполне подходящая кандидатура и мини-юбка на высоте…

    Я рыжих люблю! — обиженно откликнулся дракон и демонстративно отвернулся. Ну и фиг с тобой, золотая рыбка.

    Блондинистая мадам сверх (а судя по энергетике это именно сверх, пусть она не настолько сильна, как советники) привела нас в подобие то ли полицейского участка, то ли цивилизованной пыточной. Большая комната с одиноким скучающим столом и стулом, к которому крепко привинчены кандалы, заставила содрогнуться. Все серое, металлическое и действующее на нервы. Вместо окна непрозрачное с внутренней стороны стекло — значит за нами наверняка будут наблюдать. Дверь захлопнулась, и стало как в бункере. Тихо, страшно, ну хоть не темно.

    Я подавила желание открутить нафиг железные кандалы — даже ошейник есть, и усадила туда Шеврина. Вопреки ожиданиям, железки не спешили пленять дракона, а если их убрать получится вполне сносная добротная допросная камера.

    Из противоположной двери появился самый колоритный сверх, которого я когда-либо видела. Вот он сразу чувствовался как сверх — сильное существо, даже не скрывающее своих возможностей. Но его внешность побила все виденное мной до сих пор. Зеленые волосы, брови и ресницы — настоящая зелень цвета травы. Небрежно запахнутая рубашка, пара верхних пуговиц то ли удалилась, то ли оторвалась. В руках этого персонажа колоритно возлежала пухлая папка с бумагами.

    Зеленые глаза осмотрели нас без всякой злости или отвращения, что уже необычно. Я привыкла, что к самим синерианам относятся как к ополоумевшим кускам дерьма, что являлось правдой в семидесяти процентах случаев.

    — Рад видеть вас здесь в добром здравии и хорошем расположении духа, — чуть наметил улыбку зеленый. — Сегодня я буду помогать вам пройти ментальное сканирование, меня зовут Ольтаренн, с этого момента я ваш психолог.

    — Очень приятно, — ляпнула я, отвлекая дракона, чтобы тот ничего не нагрубил. — Я — Олла, а это Шеврин. А вы почти мой тезка!

    — Интересно, — протянул сверх, вручая папку блондинистой ассистентке и рассматривая нас. — Мы вроде приглашали одного дракона смерти…

    — А я за компанию, — улыбнулась во все тридцать два. — Это мой дракон, точнее из нашего гнезда, не могу же я его бросить в такой трудный момент.

    — Что ж, в таком случае, оставайтесь. А вас я попрошу заполнить анкету и для начала пройти несколько тестов.

    Блондинка дала Шеврину бумаги и ручку. Пока он старательно, как школьник, заполнял анкету, я сделала себе стульчик, выпросила и себе бумажку, создала карандаш и принялась рисовать всякую хрень. Какие-то каляки, вроде выходили корявые ананасы, но я не уверена. Правая моя рука была занята драконом — приходилось его наглаживать и почесывать, чтобы не нервничал больше обычного и держал себя в руках. А левой рисовать оказалось сущим мучением. Я уже корячилась так и эдак, попутно травя со сверхом анекдоты и изображая придурошного клоуна. Но лучше так, чем сидеть букой и нервировать еще больше черного. Ему и так несладко.

    Процедура заполнения тестов длилась почти час. Я уже измаялась, измучилась и научилась рисовать правым щупом. Шеврин послушно заполнил все, рассматривал какие-то цветные пятна, рисовал зверей и людей, причем выходили у него красивые звери и голые люди, подозреваю, натурщицей невольно стала блондинка-ассистентка тезки.

    Зеленый сверх только хмыкал и спокойно забирал листки, блондинка слегка порозовела. Видимо таким макаром проходила процедура не часто. Я же как могла передавала успокоение и подбадривала мысленно Шеврина. Самое главное испытание впереди и от того, как он его пройдет, зависит вся наша дальнейшая жизнь.

    Наконец, Ольт удовлетворился испорченной бумагой, забрал и мои каляки — «на будущее пригодится», и велел мне выйти в коридор. Шеврин стал белее мела, но я снова напомнила ему о всяких пошлостях. Лучше пусть о том голова болит. Напоследок притянула эту угрюмую башку к себе и от души поцеловала. Вот теперь дракон загружен по полной. Молча вышла из этого бункера, оставляя парня на растерзание сверхам. А все-таки раздвоенный язык — это прикольно! У Шеата обычный во всех жизнях.

    Узкий коридорчик не вдохновлял. Сидеть на тонком едва живом диванчике было неуютно. Я теперь стала понимать, каково родственникам больного ожидать под операционной — выживет, не выживет? Просто сидеть и смотреть на серые стены… Это невыносимая мука. Самая страшная казнь — ожидание казни. За эти тягостные минуты уже сам себя похоронишь, воскресишь и снова захочешь повеситься.

    Мучительно захотелось кофе. Ну хоть бы кофейный автомат поставили для ожидающих… Я рассеянно пощелкала намертво впаянный в руку комм — серьезных новостей нет, с рядовыми проблемами сами справились… Молодцы, хорошо научились сами трудиться.

    Я не выдержала и создала чашку с кофе. Уже отхлебывая, вспомнила, что сам по себе кофе терпеть не могу. От чего ж его так захотелось? Видимо, из-за Шеврина. Дракон этот кофе пил литрами, наравне со спиртом и ликеро-водочными изделиями центрального завода в Приюте. Уж кто-кто, а драконы знают толк в выпивке. Да и так, как людей, их не развозит. Это уж не знаю сколько нужно выпить дракону, чтобы упиться до глюков. Цистерну, наверное…

    Создала вторую чашку и поддерживала ее горячей, все так же передавая черному, что жду его, кофе готов и вообще, домой пора, потеряшки не собраны. Лучше всего проходить все неприятное, думая о будущем. От Шеврина шла слабая волна усталости и благодарности. Впрочем, сильно я его не отвлекала, боясь нарушить тонкую грань между помощью и невольной подлянкой. Просто поддержка, спокойствие и уверенность. Никаких отвлекающих факторов. Стоит хоть немного нарушить собственное настроение, как дракона сорвет, и прости прощай счастливая жизнь. Накинется на сверхов, получит по мозгам, будет скручен и все. Пошелестит в тюрягу на подобие той, из которой мы вытаскивали Шиэс. А в нашей реальности провернуть процедуру похищения дракона не получится.

    Я меланхолично грызла коготь на щупе — все равно делать было нечего, а обгрызать ногти на руках не достойно дамы. А щупу все равно, если надо будет, новый выращу и коготь получше будет.

    Шеврин медленно вышел из открывшейся двери. Его заботливо поддерживал зеленый сверх. Я подала дракону кофе, который тот выпил в один глоток и тяжело плюхнулся на скрипнувший диванчик.

    — Ну как? — я смотрела на сверха, а руки сами сграбастали свое и родное. Все, теперь все. И пусть попробуют его снова тронуть!

    — Простите, в виду осложняющих дело обстоятельств, я буду вынужден пожить с вами некоторое время. Без моей помощи может случиться непоправимое.

    — Как много времени вам понадобится? — я наглаживала размякшего Шеврина. Даже представить страшно, что ему пришлось снова пережить в мыслях все свои кошмары. Так недолго и с ума сойти.

    — Думаю, недели хватит, — сверх наморщил безупречный лоб. Красивый, сволочь, но мои красивее. — По правилам, вашему дракону стоило бы остаться у нас на эту неделю, но учитывая его слишком… хмм… нетерпимое отношение к нашей расе, ему разрешено вернуться домой.

    — Хорошо, пойдемте. Только… сами понимаете, у нас драконье гнездо* на четыре тушки, вам придется быть пятым.

    — Ничего, я привычный, — отмахнулся сверх. — А вот вам придется привыкать к сверху в своем гнезде.

    — А расист у нас один, — я чмокнула дракона в лоб. — Все остальные терпимы ко всему.

    — Отлично, тогда пойдемте, нужно дать нашему пациенту выспаться и нормально его покормить.

    — Сначала — покормить! — влез пациент, видя такое безразличное отношение к его бренному телу.

    — И помните, — вещал сверх уже входя в экран, — ему нужен покой, отдых, вкусная еда, спокойный сон и, разумеется, счастливая личная жизнь.

    — Уж это мы ему обеспечим, — я впихнула Шеврина в экран и мы вывалились в собственную комнату на «Звезде души».