Время шло медленно, даже как-то незаметно. Домик на песчаном бархане у крохотного родничка стал привычным и обжитым. Тон рос, научившись уже довольно многому. Он теперь умел создавать работающую технику и потихоньку осваивал магию. А Шентин радовался, что они в пустыне, а не в густонаселенном мегаполисе. В противном случае мегаполиса уже не было бы, а они сидели бы в глубокой воронке в счастливом одиночестве.
Месяц за месяцем хаосит постигал непростую науку заклинаний. Дело тормозилось еще и тем, что парень не имел ни малейшего представления о математике и геометрии. О векторах золотой предпочитал не вспоминать, намеренно замалчивая тему порталов. Лучше пусть думает, что это сугубо драконья способность, и ему это не доступно, чем сбежит незнамо куда и влипнет в море неприятностей. Да и возросшее чувство собственности говорило — не отпускай, это твое, потом больше такого не найдешь. А в груди ныло от мысли, что однажды Тон захочет уйти… или остаться.
Гром грянул тогда, когда его никто не ждал. Шентин учуял поисковую магию золотых и вовремя сграбастал замечтавшегося на солнышке синерианина за шкурку, затащив в дом. Шансов мало, но вдруг пронесет… Дом свернулся, прячась в другом измерении, а дракон тихо уткнулся в чужое и такое родное плечо и вдруг осознал свою оплошность. Они слишком засиделись на одном месте. Тон усилился, а значит его эманации хаоса уже не скрыть ничем. А последствия магических экспериментов бедолаги прекрасно видно на красном песке…
Поисковые заклинания еще пару раз прошлись по пустынной местности, несколько задержались у подозрительной аномалии и сгинули. Драконы ушли искать приключений дальше.
— Нам нужно уходить, — тихо и предельно серьезно сказал Шентин, глядя прямо в черные омуты глаз своего подопечного.
— Иди, — вдруг спокойно ответил Тон, отвечая взглядом на взгляд.
— А как же ты? — удивился дракон. Сердце ухнуло куда-то в кишки, а руки дрогнули и отпустили плечи паренька. Он не мог поверить, что парень сказал такое…
— А я хочу остаться здесь, — хаосит выставил вперед руку, прерывая готовые сорваться возражения Шентина. — Здесь тепло и мне нравится. Намного лучше, чем в космосе. Я никому не помешаю и никого не убью, поскольку здесь из живых только муравьи. Еду и воду создам, жилье сделаю. Я смогу скопировать твой дом… И буду учиться управлять собой дальше. Ведь ищут не меня, ищут тебя. А я сам по себе и в песок могу зарыться и не вылезать несколько лет, спокойно отоспавшись.
Шентин отступил на шаг, ощущая себя… почти преданным. Это должно было случиться раньше или позже, парень осознал свои силы и ему надоело бегать по мирам, меняя их как перчатки трижды в неделю. Он хотел посидеть на одном месте и разобраться в себе. И сам дракон тоже этого хотел, вот только такую роскошь, как посидеть пару лет в уютном домике в пустыне он не мог себе позволить…
— Прости… — дракон взял себя в руки и попытался выглядеть не как побитая собака. — Я думал, ты хочешь учиться дальше.
— Хочу. И буду учиться, — согласился Тон, кивнув. — Я скопировал на кристаллы все книги, которые были в доме. И те, которые ты потом унес тоже.
Шентин замер, перед глазами мелькали какие-то древние фразы и обрывки воспоминаний из прошлых жизней. Что ж… он не решался на это до сих пор, но перед расставанием следует все же обозначить ситуацию.
— Тогда, прими, пожалуйста, от меня этот амулет… на память, — дракон снял золотистый, невидимый до сих пор кулон-капельку с шеи и протянул хаоситу. — И помни всегда — я люблю тебя…
Хлестнула по спине золотистая коса. Дракон уходил к себе, не оборачиваясь. А по щекам паренька текли ручейки слез. Тон вдруг резко осознал простую истину — синериане бесчувственны, но веками они чтут и уважают чувства других существ. И любовь для них священна, что-то вроде великого таинства, в которое не посвящена вся их раса. А потому любовь нельзя было отвергать, в каком бы виде она к тебе не пришла. Среди разных рас встречались довольно странные пары и межрасовые браки, теперь Тон очень хорошо понял, почему.
— Шен, погоди! — серые кулаки врезались в закрытую дверь. — Я понял… я не останусь. Пойду с тобой, куда скажешь. Ты только там не умирай…
Обрывки замусоленной генетической памяти подкидывали все более страшные образы — существа некоторых рас погибали без ответа на свои чувства. И несчастный синерианин вообразил, что и дракон тоже погибнет. Вон как расстроился, даже посерел весь, становясь цветом похожим на самого Тона.
От резко открывшейся двери парень чуть не упал, вовремя подхваченный крепкой рукой.
— Я все понял, — Тон обхватил золотого за шею и уткнулся носом в плечо. — Вам это очень-очень важно, если на ваши чувства не отвечать, вы умираете или сходите с ума. Не хочу, чтобы ты умер. Пусть ты и древний, древнее всего, что я могу представить…
Бессвязные объяснения были не нужны Шентину, но он согласно кивал на все эти глупости. Пусть уж лучше верит во всю чушь, собранную в глупых генах, чем сидит в одиночестве в пустыне. Драконы не умирают от безответной любви, нет. Они продолжают жить и мучиться, столетия, тысячелетия, до тех пор, пока не умрут и не переродятся. Или не умрут окончательно. И смерть в этом случае действительно избавление…
Шентин защелкнул на шее парня свой амулет и облегченно вздохнул. Ну хоть это прояснилось.