Новый мир был сильно магическим. Но Шентин нашел отдаленный от оживленных морских трасс остров, на котором и расположил дом. В этом мире все такое необычное и интересное, что и дракон, и синерианин часами слонялись по городским улочкам, перемещаясь в окраины городов магов с помощью порталов. Привычные ко многому маги воспринимали необычную парочку не более чем новыми туристами и относились к некоторой дикости пришельцев с покровительственным пренебрежением.
Чтобы не так сильно бросаться в глаза местным, Шентин замаскировал свою косу, а Тон превратился в светлокожего парня с короткими черными волосами. Таким образом они стали немного похожи на местное население, которое, не смотря на весьма яркое солнце, славилось своей аристократической бледностью.
И если с прогулками и изучением нового мира все было в порядке, то с личной жизнью — нет. Точнее, личной жизни не было вовсе. Тон искренне не понимал, чем отличается его жизнь до кулона и после, припрятав драконью драгоценность под рубашкой, а Шентин оказался не в силах объяснять прописные истины.
Ну как, скажите на милость, объяснить слепому, что такое солнце, небо, радуга? Как показать что-то, если этого парень в упор не видит? Да, он искренне заботился о своем наставнике, порой конкретно перебарщивая, но сама суть отношений ведь не в этом. К постоянному тактильному контакту Тон волей-неволей привык, поскольку дракон частенько брал его под руку или касался плеча, а дома и вовсе позволял себе некоторые вольности типа крепких объятий. Но на этом все везение Шентина закончилось.
Намеков хаосное создание не понимало от слова вообще. Романтический ужин оно благостно сожрало и вырубилось от двух стаканов простенького фруктового вина, продаваемого местными на каждом углу в крупных городах. Незнакомый до сих пор с алкоголем синерианин малодушно отравился и предпочел переваривать «бяку» и развивать иммунитет в счастливом одиночестве.
От кроватей и всего похожего на них Тон продолжил шарахаться, неизменно ночуя на полу и не желая передислоцироваться в более мягкие и теплые условия. А порой вообще борзел и ночевал на песчаном берегу острова, где было и тепло, и безопасно, и любопытной чайкой можно перекусить, если та по глупости усядется на спящее тело.
Не выдержавший трех недель такого «счастья» Шентин решительно взял дело в свои руки, но и тут его постигло разочарование. Нет, начиналось все довольно обыденно, Тон даже умудрился ответить на поцелуй, экспериментируя с длиной языка, чем отнюдь не порадовал дракона. А дальше забуксовал. Податливое тело напряглось, стоило дракону сделать малейшее движение в сторону кровати. Пришлось на ходу выдумывать хоть что-то, попутно лаская худощавого парня и разбираясь с вопросами одежды.
Прижав хаосита спиной к стене, Шентин наконец избавился от его рубашки, и удивленно замер, рассматривая поднявшего руки парня с плотно зажмуренными глазами.
— Ты зачем руки поднял? — от непонятности дракон даже нечаянно оторвал собственную пуговицу, которая, тихо шурша, покатилась по полу.
— Так для наручников же, — удивленно приоткрыл один глаз Тон.
— С ума сошел? Какие наручники? Ничего такого в моем доме не будет! — грозный драконий рык заполонил комнату Шентина. Золотой раздосадовано примостил подопечного на тумбочку и глубоко задумался.
Послушно сидящий на тумбочке парень никаких физических признаков возбуждения не подавал. Ну дышать он не дышит, тут все понятно. Зрачки расширять тоже не додумается, он все равно видит иначе, и глаза нужны только для того, чтобы собрать слегка специфичные зрительные клетки вместе. Но уж чтобы после получаса ласк и поцелуев в штанах не стояло? Такого дракон не понимал вовсе.
Решительно стащив с синерианина спорную деталь гардероба, золотой и вовсе завис. Тон как был, так и оставался бесполым. Вообще, с полом у синериан какие-то дикие странности. Мужчины и женщины выглядели практически одинаково, могли воспроизвести в своем теле любую репродуктивную систему другого организма, подстраиваясь под партнера, а вот по какому признаку они разделились на два пола в глубоком прошлом не знал никто.
Ничего удивительного, что отличить мальчика от девочки было почти нереально. Синерианки выращивали грудь исключительно по собственному хотению, коего было очень мало. Вот и сейчас Шентин мог наблюдать совершенно гладкий торс без всяких рельефов, плавно переходящий в такую же гладкую промежность. И что с ним делать таким?
— Что-то не так? — заметил заминку дракона парень и вопросительно уставился на наставника. Дракон задумчиво хмыкнул.
— Да вот думаю, что с тобой таким делать. Попробуй-ка скопировать все, как у меня.
Пришлось самому разоблачаться, демонстрируя наглядное пособие… Тон хихикнул, прикрывая рот ладошкой и все в точности воспроизвел на себе. Получилось неожиданно смешно. Шентин рассмеялся, думая, что вот таким ему еще не доводилось заниматься — обучать хаоситов отращивать члены. Но все бывает в первый раз.
— Вот так и сиди, — кивнул дракон и опустился на колени. Как раз будет удобно… Его губы слегка коснулись тонкой кожи, прошлись по мастерски воссозданной крайней плоти…
— Эй! Щекотно! — дернулся Тон и заерзал на тумбе.
— А… ты разве сенсоры свои не включал? — вот это поворот. То есть так можно корячиться до пришествия тьмы изначальной, а мелкий будет чувствовать только щекотку?
— Нет, а зачем? — удивился парень.
— Включи побольше, так приятнее будет, — золотой снова склонился над пахом подопечного. Никаких изменений. Он провел языком по совершенно ровному члену. Ноль эмоций. Проклятые хаоситы, они вообще чувствуют хоть что-нибудь? Или не зря говорят, что эти ребята тоннами жрут наркоту, чтобы хоть посмеяться, как все другие расы, с простого анекдота?
Шентин на миг отвлекся от своего занятия и взглянул на Тона. Парень замер статуей и закусил губу, скривив лицо. На проявление возбуждения это было похоже меньше всего. Он что, всего лишь терпел?
— Тебе неприятно? — золотой ласково погладил ровный серый живот, не понимая, что пошло не так.
— Больно очень… когда много сенсоров… — опустил глаза бедняга и отстранился. Ну что значит не везет и как с этим бороться?
— Может… — попробовал предложить альтернативу дракон, но Тон резко втянул все с таким трудом созданное, превратившись снова в ровную куклу и спрыгнул на пол.
— Нет. Хватит. Я не создан для этого.
Тон вышел из спальни золотого и заперся в своей комнате. Дракон глухо ударил кулаком по ни в чем не повинной стене. Вот что с ним делать? Как объяснять, как показать устройство любого тела, как узнать нужное количество сенсорных клеток, если это все природа дала Шентину просто так? У синериан слишком обширные настройки собственного организма, технически говоря. И они сами не разбираются в своих телах… куда уж простому дракону разобраться с устройством чужой расы.
Золотой бухнулся на кровать и закинул руки за голову и задумался. Раз там такие сложные настройки, то их нужно упростить. Дракон поспешно оделся, проверил, не сбежал ли подопечный, и полностью удовлетворившись наличием сидящей на полу тушки, ушел во всемирную библиотеку. За атласом по анатомии.
***
Второй блин был удачней. После недели разбора полетов, точнее, анатомии среднестатистического дракона (чью-то еще объяснять вечно любопытному созданию у Шентина не хватило нервов) Тон уже был в состоянии воссоздать на себе нормальный мужской член без всяких вывертов с обычной чувствительностью. Сам золотой раз сто хотел было провалиться под землю, являясь учебным пособием. Не сказать, что это было неприятно, но все хотелось чего-то более существенного, чем пристальный осмотр холодных глаз.
На этот раз Тон реагировал правильно. Шентин не стал заморачиваться, просто бросил на пол матрас с кровати. Хочет на полу, пусть лежит на полу. Он краем глаза отметил оранжевый закат. Боги, очередной новый мир! Когда же они уже найдут свое место в жизни? Он уже забыл, сколько миров они сменили, путешествуя вдвоем.
Серая кожа пошла волнами под его рукой. Шентин ласково целовал сформированные по его просьбе ключицы, проводил языком по шее подопечного, удовлетворенно отмечая совсем иной настрой. Что-то произошло. Тон не боялся, не зажимался и не переживал. Может уроки анатомии поспособствовали? Хаосит просто привык к добру и теплым рукам? Или… действительно дозрел до чего-то более серьезного?
Между тем парень отвечал, аккуратно перебирая сплетенные прядки на голове Шентина, почесывал того за ухом, иногда проводя руками по спине мужчины, от чего золотой почти терял над собой контроль. Его гладят, о нем заботятся. Не любят, конечно, но любовь и не выпрашивают. Она либо есть, либо ее нет.
Поцелуй затянулся. Тон ловко пользовался сугубо отмеренной частью языка, не грозя удушить дракона изнутри. Ласковые руки парня спустились по нежно-кремовому животу Шентина, вызывая легкую дрожь. Хаосит учился и учился быстро — промелькнула мысль золотого и утонула, совершенно потерявшись в море ощущений, подаренных ласковыми руками. Научил на свою голову…
— Постой, — Шентин слегка отстранил дорвавшегося парня. Похоже, Тон нашел способ вить из дракона веревки. Сначала гладил спину, потом член…
— Почему? — задало каверзный вопрос серокожее создание и впилось в губы дракона крепким поцелуем.
— Потому что это только начало, — слегка отстранил его задыхающийся Шентин. — Никогда не спеши в любви, не важно, с мужчиной или с женщиной.
— Понял, — улыбнулся парень и ловко раздвинул ноги. Вот уж этому его точно научили свои же маньяки.
Золотой осмотрел открывшееся ему занимательное зрелище и внутренне рассмеялся. Великолепная раса! Они могут сочетать в себе и мужское, и женское, вон как все устроил. Готовый ко всему организм, мог образовать нужные отверстия в любом месте тела, мог регулировать длину и ширину органов… м-да… Любой каприз тебе, только разберись с настройкой своего тела и у тебя появится великолепный инструмент.
На несколько секунд дракону стало даже завидно от такого. Но он взял себя в руки, напомнив себе — каждому свое. И решительно притянул парня ближе, скользнул ладонью по твердому члену, прошелся по маленьким круглым яичкам, заставляя Тона слегка застонать, очертил пальцем готовое отверстие с каплей смазки. Он все может, его великолепный возлюбленный, только ни черта не умеет.
Ощущения от проникновения были настолько необычными, что Шентину пришлось про себя повторить все знакомые координаты миров, чтобы не кончить раньше времени. Он уже забыл это странное свойство плазмы. Она все время течет. Передвигается в теле, переливается, меняется. Это чистый хаос… А в моменты сексуального возбуждения плазма перетекает очень быстро, стремясь каждой клеточкой почувствовать того, кто дарит ей удовольствие.
И это текучее, тягучее движение внутри просто сводило с ума. Этого чувства не даст ни одна женщина и ни один мужчина, кроме плазменных.
— Это великолепно, — выдохнул Тон, наученный некоторым физическим проявлениям страсти. Шентин только стиснул зубы, понимая, что балом правит не он.
С хаоситами можно вовсе не двигаться. Они сделают все сами своим телом, и сейчас это правило подтверждалось. Ток плазмы полностью заменил фрикции, поскольку пошевелиться зачарованный действом дракон уже не мог, а синерианин не счел нужным.
Вихри, спирали и продольное движение внутреннего пространства Тона просто сводили с ума. Парень кайфовал так, что скомкал подушки и искусал губы. Он и не думал, что бывает так. Но его тело само знало, что делать, а он всего лишь поддался генетической памяти и получал удовольствие.
Особенно быстрая волна накрыла тело, Тон вцепился руками в спину замершего над ним дракона, ощущая, как сознание уносится в пустоту… а тело продолжает бег. Раз за разом, не давая ошеломленному парню прийти в себя. Волна за волной… Это что-то невероятное, чуждое, прекрасное…
— Черт побери! — рыкнул Шентин и резко двинулся, пытаясь наверстать упущенное. Он и подумать не мог, что хаосные мужики способны на множественные оргазмы. Так просто… миллионы женщин во всех мирах мечтают почувствовать хоть что-то, мужчины глотают тонны настоек, чтобы продлить удовольствие, а какой-то сопливый хаосит заходился в четвертом оргазме за десять минут! И даже не двигался.
Дракона тоже поглотила какая-то бесшабашная волна. Этого оргазма он точно не забудет! Тело превратилось в натянутую струну, сердца почти остановились от нагрузки, кровь застучала в висках. От его ускоренных движений еще больше ускорилась плазма. Это какое-то безумие — промелькнула мысль у золотого. Так не бывает.
Вторая волна появилась сама собой. Пришлась на волну Тона, который уже не открывал глаз и постепенно терял форму от истощения, и снесла все барьеры. Шентин еще помнил, как сжал зубами матрас у уха подопечного, как боялся повредить парня, навалившись всем телом, но высший пик удовольствия заставил напрочь отключить мозги.
Последнее, что он услышал, были слова Тона:
— Кажется, это награда за все мучения…
Дракон не заметил, как от странного секса слетели все его скрывающие печати, как полыхнула волна чистого хаоса, как ровно и мощно засветилась его сила, словно маяк в кромешной темноте…