Глава 1
Тот день запомнился тремя вещами.
Морем угроз со стороны начальства. Неприятной, хотя, по идее, выполнимой задачей и попыткой ограбления.
Последнее, впрочем, было наименьшим злом.
Рыжий, отчаянно белокожий и веснушчатый мужчина со вздохом оттянул плотно затянутый на шее кожаный ошейник без застежки, зато с рунами. По виду от раба он отличался лишь отсутствием на руках и ногах браслетов из такого же материала.
Собственно, проблемы для него начались с того, что он родился и его, к глубокому его сожалению, не утопили.
Просто не так давно неприятностей стало малость больше.
Лет двадцать назад во главе гильдии были два архимага — супруги Иденир и Катрин Новалимре. Женушка архимага Иденира была крайне слаба на передок, и Шаресу с легкостью верилось, что она просто запрыгнула на первого попавшегося более перспективного самца, насрав на мужа. А тот взял и удрал, прихватив с собой ребенка. Но увы, историю пишут победители. И у них выходило, что сумасшедший архимаг Иденир однажды сбежал, забрав с собой сына и всю гильдейскую казну. А теперь через долгие годы чары Иденира внезапно дали осечку и его кровь была найдена с помощью поискового ритуала.
Шарес зло выдохнул, бросая взгляд на далекие шпили города. Понятное дело, эта сука решила, что послать убивать своего бывшего и вернуть казну — самое подходящее задание для раба гильдии, бывшего ранее учеником Иденира. Шарес, впрочем, пусть и отдавал себе отчет в том, что нынешний архимаг — конченая сука, но снять ошейник мог только Иденир. Которого было приказано обезглавить и принести на блюде его голову.
Да. Шарес АльТаарме отправился на важное задание и даже представить себе не мог, чем оно обернется.
Следуя по указанному амулетом направлению, он прошароебился битых два дня без сна и отдыха, чтобы набрести, наконец, на огороженную покосившимся забором хибару.
Хибара выглядела на редкость паршиво. Так сразу и не скажешь, что в ней обитал архимаг. Построенная на скалистом плато на возвышении, она скорее была похожа на скит заблудшего отшельника. Все в ней, начиная с покосившегося забора и заканчивая наполовину оторванной ставней на окне, выглядело убого. Забор расшатался, входная дверь висела на святом духе и одном гвозде. Небольшой дворик зарос травой почти по бедро, оставляя свободной единственную тропинку, ведущую к разбитому крыльцу без половины ступеньки. Стены дома были изрядно облезлыми, будто их давненько не белили и не подновляли, а уж грязные, запорошенные пылью окна показывали, что хозяину этого жилища глубочайше наплевать на свой жилой угол.
Собственно, не указывай амулет внутрь этого убожества, Шарес с радостью прошел бы мимо. Подальше от такой красоты. Но увы. Пришлось со вздохом открыть калитку — защитные плетения совсем сдохли, а с тем, что осталось, драконид снес двери, словно они были картонными. Бояться вроде было нечего, но ощущение большой подлянки, возникшее еще дня три назад, сейчас заорало некультурным матом.
Шагах в двадцати от калитки валялось тело. Чумазое, тощее и, к сожалению, живое. Даже на таком расстоянии было видно, что это тело лениво срывает телекинезом ягоды с куста малины, направляя их себе в рот. А с каждым шагом становилось ясно, что не зря интуиция так орала.
Это вот чумазое чмо было почти полной копией дражайшей местрессы Катрин. И за одно это его захотелось удавить. Но драконид все же сдержался. Вдохнул и выдохнул раз десять, пока отмерял шаги. Да… На Иденира это нечто было похоже… Разве что цветом глаз. А о его суке-мамане говорило все. Оставалось надеяться, что характером пацан все же в отца. Еще одну белобрысую блядь он точно не выдержит.
Лежащий на земле парень лениво приоткрыл правый глаз и посмотрел на нагло вошедшего в его владения мужика. Этот не был похож на обитателей окрестных деревень, которым вечно было что-то нужно, и они мешали спокойствию. Не был он похож и на вора, поскольку вошел не таясь и точно направлялся к нему. Салим решил, что такой занимательный рыжий субъект достоин пристального внимания, и открыл второй глаз. М-да, вот такие к нему еще и не захаживали…
Когда мужик подошел почти вплотную, Салим все же удосужился предупредить:
— Самогонки нет и не будет. Иди обратно, — пробурчал он и, решив, что на этом вопрос исчерпан, вернулся к поеданию малины. В этом году был знатный урожай…
Малость изумленный таким приёмом драконид ошалело моргнул и все же, очухавшись, громко хмыкнул.
— Ну привет, Салим! Когда я тебя в последний раз видел, ты был мне по колено и говорил на неудобоваримой тарабарщине, — усмехнулся Шарес, решив все же не срываться на ребенке наставника.
— Привет, — в этот раз парень даже не соизволил открыть глаза. Просто сорвал еще одну малину телекинезом, сбросив при этом какого-то жучка, и отправил себе в рот. Происходящее его ничуть не касалось. — Ну и что с того?
Какое ему дело, право слово, до того, что было двадцать лет назад? Ну видел этот мужик его мелкого, ну и что? Мало ли, кого он там еще видел…
Драконид опять вздохнул. Понимая, что стервозностью это создание тоже пошло в матушку, поскорей бы она сдохла, право слово.
— Ладно, где твой отец? Мне нужно с ним поговорить, это касается одной занимательной старой истории, — о том, что явился убить его отца, Шарес решил пока не говорить.
Салим нахмурился при воспоминании об отце. Папаша подарком не был и отличался скверным характером. Быть может, потому парень таким и вырос — чтоб всем назло. Так и поступал. И был безразличным и равнодушным как стена.
— Он умер, — глухо буркнул Салим, отвернувшись. Разговаривать с приставучим незнакомцем не хотелось вообще.
Подумать только, этот день так прекрасно начинался! Дождя не было уже четыре дня, ягоды уродились на славу — сочные и вкусные. И пару недель к нему никто не приходил… Кажется, с того времени, как в недалёкой деревне поселился пришлый целитель. Все страждущие и умирающие потянулись к толковому магу, наконец-то перестав дергать Салима своими дурацкими просьбами, как теперь припёрся этот… Кстати, кто? Вялое любопытство шевельнулось и угасло. Какая разница, кто этот папашкин приятель — ему нет никакого дела до всей этой кутерьмы.
Незваный гость в это время резко покачнулся и замер, словно получил сильный удар под дых.
— Твою ж мать, — в шоке выдохнул драконид, едва не с ужасом глядя на безучастного мальца. — Парень, ты, полагаю, не знаешь, где находится тайник с деньгами, которые твой отец украл у гильдии? — последний вопрос прозвучал обреченно, и драконид тихо осел в траву, где стоял, закрывая глаза ладонью. Блеснул рунами боли ошейник.
— С деньгами? Мужик, да ты перегрелся на солнце, — Салим от удивления приподнялся на локтях и внимательно всмотреться в странное, несколько хищное лицо неожиданного гостя. И увиденное ему не понравилось. — Ты действительно считаешь, что будь у нас с папашей деньги, мы бы сидели в этой дыре? — он обвел рукой двор и выдохнул. Да уж, давненько ему не доводилось так много разговаривать.
Да и если на то пошло, будь у Салима деньги, он бы давно уже перебрался в город, купил бы домик, нанял прислугу и больше никогда бы не задумывался над вопросами быта. Ему много не надо, ест он мало, силы никуда не тратит, по большей части просто спит…
— Ну надо же! Получается, твой отец украл, годами прятался, а денег у тебя нет! — усмехнулся драконид и, окинув чумазое тельце еще одним взглядом, тихо вздохнул: — И почему мне кажется, что деньги просто спрятаны так, что тебе не захотелось их искать. Ведь гнить под деревом намного легче! — мужчина криво усмехнулся, не спеша подниматься. Сидя на траве, было куда легче следить за реакцией сего балбеса.
— Если хочешь — можешь обыскать дом. И участок, — безразлично пожал плечами Салим и залег обратно под малину. Очередная пышная, ярко-розовая ягода оторвалась от куста и направилась парню в рот. — Воровать у меня нечего, скрывать мне тоже нечего. Можешь… там еще могилу папаши за домом посмотреть, найдешь под большим круглым камнем… напротив сортира, — он воспроизвел что-то среднее между смешком и хмыканьем и надолго замолчал, разглядывая плывущие по лазурному небу белесые облачка.
Мужчина, побледнев ещё сильнее, едва не поперхнулся воздухом, метнувшись к указанному месту.
Могила выглядела очень плохо: бедно и кустарно. Драконид, склонив голову, опустился на одно колено. Он действительно уважал этого человека, любил как отца. А потом его жена пошла в отрыв, и он, забрав ребёнка с казной, сбежал. А эта сука на следующий же день надела на Шареса ошейник, объявив рабом гильдии.
Стоять вот так на коленях перед могилой человека, которого безмерно уважал, любил и был обязан убить, было странно. С одной стороны, он горевал. А с другой — был рад, что не пришлось убивать своими руками.
И самым мерзким было то, что приказ по-прежнему горел…
Вернувшись обратно к Салиму, он со вздохом опять плюхнулся рядом с кустом.
— Малыш, тебе придётся мне помочь с поисками.
— Малыш? Мне двадцать вообще-то, — фыркнул парень и вернулся к малине. — Да и вообще, какая от меня помощь? — Салим повернулся к гостю испачканным ягодным соком лицом. — Не, мужик, тут я тебе не помощник.
— Прости, малыш, но это был не вопрос! — хищно оскалился драконид, нарочно повторяясь. И, поднявшись, легко, как котёнка, вздернул Салима за ворот рубахи. — У нас с тобой, на самом деле, попросту нет выбора. Так что тебе придётся помочь мне найти тайник. Даже если он не один!
— Ну-ну, — хмыкнул «малыш» и полностью повис на руке драконида. — Никаких «нас» нет и не было никогда. Мужик, я тебя первый раз в жизни вижу, понятия не имею, кто ты такой и какого хрена плетешь адову чушь про деньги и все такое.
Салим спокойно прикрыл глаза, ожидая, что его ударят. «Ну же, давай, ты же такой, как отец, его друг, быть может, даже закадычный. Значит, ты поступишь так, как делал он», — думал парень, понимая, что снова все за него решили. Всю жизнь отец контролировал каждый его шаг. Туда не иди, там опасно. В лес далеко не суйся, там тоже опасно. Здесь не сиди, тебя хорошо видно с соседней скалы. В деревни не ходи, люди могут тебя не так понять… И так было всегда. Никуда не пойти, ничем себя не занять. А когда Салим подрос и на резонное требование наконец-то начать работать откровенно послал отца, то впервые получил хорошую такую порку. Потом побои участились, впрочем, толку от них не было — он просто замкнулся в себе и перестал реагировать как на угрозы, так и на их исполнение. Подумаешь, побил, с кем не бывает…
Удара не последовало.
Шарес уныло вздохнул и энергично встряхнул сие великовозрастное дитятко, громко рыкнув.
— Меня сюда послала твоя милейшая матушка. И если твой отец не сказал, кем он был, значит, казна гильдии спрятана, — драконид, насмешливо хмыкнув, зажал его под мышкой как плюшевую игрушку и зашел в дом, едва не спотыкаясь об лежащий на полу хлам. Внутри все было ужасно. Гора грязной посуды, гора грязного тряпья и висящие на крепящихся к потолку связках пучки трав.
— Малыш, твоей мамочке было неинтересно ни мое мнение, ни то, жив ли ты вообще. Все, чего ей надо — это смерть твоего отца, желательно под пытками, и возвращение похищенной казны, — он прошагал до комнаты и, почти аккуратно плюхнув несопротивляющееся тельце на вычищенную магией кровать, со вздохом принялся осматриваться.
Салим молча смотрел на странного гостя. Сегодня происходил какой-то несусветный идиотизм, честное слово! Пока рыжий верзила копался в его барахле, парень уставился в мутное окно, рассматривая улицу. По шелесту мусора и барахла он прекрасно определял, где сейчас роется незнакомец. Впрочем, это его не трогало. Сейчас пороется в этом всем, задолбается и свалит. Поскольку горы мусора и барахла были в доме просто необъятными.
Поначалу Салим честно пытался убираться, но потом до него дошла простая мысль — в его доме никто не бывает, никто не приходит и выделываться после смерти отца не перед кем. Если отец еще худо-бедно поркой, криком и пенделями мог заставить его что-то сделать, то оставшись в одиночестве, парень быстро потерял интерес к таким бесполезным занятиям, как уборка, стирка и готовка. В конце концов, никому не было дела до него, так зачем напрягаться?
Незваный гость тем временем вернулся, аккуратно перебирая бумаги.
— Поздравляю, твой отец купил для тебя документы, он надеялся отправить тебя в город, чтобы ты мог жить, как все, — невесело улыбнулся он. — А кстати, они вполне могут тебе пригодиться… И да, нам все равно придется найти этот чертов тайник, хочешь ты или нет.
— Поздравляю, — усмехнулся Салим, — но тайник будешь искать сам. Мне-то он даром не сдался, искать еще его… Лень, — он смачно зевнул. — И вообще, если ты закончил, то, может, свалишь уже из моего дома, а?
— Ага, конечно! Собирай вещички, малыш! — ответил этот чудак, сверкая лазоревыми глазами и всем своим видом давая понять, что никуда не уйдет. — Ты пойдешь со мной и поможешь найти тайник. Так как тебе ничего не нужно — то мне тоже твое мнение не интересно, — а затем он вновь оглянулся и оценил грязные шмотки что на парне, что вокруг и, психанув, использовал очищающие заклинание на весь дом. Ткань, безусловно, стала абсолютно чистой. И обесцветилась. — А теперь ты можешь пойти со мной добровольно. Еще мы можем сразиться. Или я просто поволоку тебя по землице за ноги.
— Лень, — отмахнулся Салим и поморщился. — Делай, что хочешь, но я тебе не помощник.
Совершенно чистая одежда и дом стали раздражать Салима. У него было такое чувство, будто он попал в какую-то богадельню. Но ведь такого не бывает! После заклинаний кожа чесалась, непривычно голая без слоя грязи. Волосы же встопорщились торчком, лишившись кучи застрявших в них веточек и мелких листиков. Настроения это парню не добавило. Его насильно лишили привычного комфорта, гонят куда-то и вообще заставляют что-то делать, а это было выше его скромных моральных сил. А потому он принял естественное для себя решение — не делать ничего. Если этому чудаку так надо, то пусть он и напрягается.
Чудак напрягся. С самым спокойным видом сгреб это чучело поперек живота под мышку и совершенно спокойно вышел на улицу. Двери он по ходу запер и с безразличным видом пошел к лесному озерцу.
Салим тоже проявлял чудеса спокойствия. Он на всякий случай накинул на себя щит от комаров и, подумав, что хуже уже быть не может, просто остался висеть как есть. Если бы этот рыжий мудак хотел его убить, то убил бы, если бы хотел еще чего навредить, то ему тоже никто не мешал. А раз он не убивал, не лупил и не делал никаких гадостей, то и смысла дергаться не было. Парень потянулся телекинезом к растущей за забором кособокой яблоньке и сорвал зеленое яблоко. Откусил и смачно захрустел. Жизнь хоть и была херовая, но еда оставалась последним приятным к ней бонусом. Жевать, повиснув под мышкой у странного мужика, было не особо удобно, но Салим привык преодолевать трудности. Тем более такие пустяковые.
