Глава 2

    У Лесного озера, которое было всего в получасе ходьбы, драконид спокойно плюхнул свою ношу на мягкую траву и, первым делом накрыв небольшой пятачок пространства силовым куполом, расстелил на траве покрывало, на котором и принялся устанавливать палатку.

    — Уж прости, малыш, но придется пустить тебе кровь. Не бойся, боли не будет. Но тебя придется нормально помыть. А то вековая вонь уже магией не убирается!

    Салим мысленно сморщился от таких перспектив. Воду он по какой-то причине не любил от слова «очень» и при любой возможности отлынивал от умывания и купания. А уж когда этот вопрос ему выпало решать самостоятельно, он и вовсе забил на все гигиенические процедуры. Так что сейчас парень представлял собой достаточно неаппетитное зрелище. Но и так просто сдаваться и идти купаться только потому, что этому странному типу так захотелось, он не собирался. Хочет купать? Отлично, пусть купает. Авось надоест возиться и бросит куда-нибудь под куст. Желательно, малиновый. Но и крыжовник сойдет… и черемуха тоже неплоха.

    Вновь осмотрев безучастную к раздражителям тушку, драконид глубоко вздохнул, отстегнул дорожный плащ, снял через голову рубашку, скинув это прямо на палатку, оставив в руках лишь содержимое кармана плаща. От содержимого отчетливо и крепко пахло травами. Вновь смерив взглядом «жертву», драконид молча схватил его за ворот, уповая на то, что раздеть можно будет уже в процессе стирки.

    — Это же как можно так себя запустить? — еле бурчал он под нос, ведя Салима к воде.

    Салим держался. Мокрая, холодная, мерзкая вода залилась в драный сапог, промочила ноги, портянки и штаны, вызывая отчетливое желание плюнуть на все и сбежать куда подальше. А еще где-то в душе гаденько зашевелился мерзкий, липкий страх. Страх, что эта колышущаяся зеленоватая жидкость сомкнется над его головой, прорвется внутрь, вытолкнет воздух из легких и уничтожит его. Почему Салим боялся воды, он не знал. Только помнил, что с самого детства старался держаться подальше от всего мокрого, начиная с этого озера и заканчивая огромной бочкой, в которой отец хранил запасы воды.

    Он стерпел, когда вода оказалась выше колен и без проблем зачавкала в сапогах. Вода в озере была удивительно холодной и чистой, поскольку его наполняли горные ручьи. Здесь не плавали кувшинки, как в дальнем лесном озере, тут не было лягушек и оравы комаров. А еще росло совсем мало камыша, в котором можно было найти птичьи гнезда с яйцами… Некстати вспомнив про еду, парень поморщился, но вырываться из жесткой хватки незнакомца не стал. Хотя можно было бы рыбы наловить… и зажарить… а нет… лень…

    Шарес лишь истерично хмыкнул, перехватывая несопротивляющееся тельце на руки, после чего сдернул башмаки, не глядя отправив их на берег. Этого безучастного к собственной жизни мальца хотелось тупо притопить. Но вместо этого, оставшись по пояс в воде, он, со вздохом намочив жертве голову, принялся намыливать безнадежно спутанные волосы как мочалку. Это было похоже на купание собаки. Причем собаки чужой и перепуганной. Драконид с очередным вздохом, продолжая намыливать это чучело мятным мылом, осторожно подогрел воду вокруг них магией, дабы сынуля почившего наставника не подхватил простуды или еще чего. Кстати, при помывке стало ясно — парень жил на одной малине.

    Салим зажмурился, когда мыльная вода полилась по лицу. Чужое копошение в волосах раздражало, мерзкие противные прикосновения нервировали. Его никто никогда не купал. Точнее, так — уж точно не купал. Отец решал этот вопрос радикально, просто забросив грязнулю в бочку с водой, и стоял над душой до тех пор, пока не убеждался, что сын немного вымылся. Тут же… был беспросветный мрак. И мрак еще больше усилился, когда этот странный мужик решительно стянул с Салима одежду. Нет, стесняться вроде было и нечего, но сам факт стояния голышом в воде с текущим по морде мылом перед чужим незнакомым человеком вымораживал… Парень слегка шевельнулся и вяло попытался прикрыться. Вряд ли этот странный мужик чего-то там не видел, но все же было чертовски неприятно осознавать, что он снова стал очередной игрушкой для непонятно каких целей. Честно говоря, Салиму искренне хотелось, чтоб его тут и утопили. Вот так легко и просто разом решить ворох проблем…

    Промывка продолжалась. И Шарес окончательно стал относиться к этому как к купанию большого, до чертиков перепуганного зверя…

    Отметив резко потеплевшую воду, Салим чуть сморщился. Ясно, заботится, значит. Ишь, заботливый выискался, чтоб ему. Зачем? Ну вот зачем это все? Зачем так напрягаться из-за чужого, незнакомого тебе придурка? Он едва сдержался, чтоб не дернуться, когда мочалка прошлась по застарелому шраму на ноге. Веткой распорол в далеком детстве… Все равно неприятно. Но спросить прямо, с чего такая забота, он не захотел. Все равно внятного ответа не добиться, чего напрягаться? Отец никогда ничего не объяснял, кроме нудной и скучной магии — вот ее было завались. Вряд ли и этот субъект пожелает нормально рассказать, какого черта эти сраные деньги, якобы украденные его отцом, стали искать именно сейчас. Не разумней ли было искать их сразу, а не почти двадцать лет спустя? Да и вообще, этот рыжий мужик не думал, что за двадцать лет деньги можно было потратить полностью? Отец периодически уходил в деревни, покупал же на что-то одежду и недостающие продукты? Покупал. Значит, мог все деньги потратить. Они же не бесконечные…

    Помывка же медленно, но верно шла к своему завершению. Шарес с усмешкой причесал и выровнял длину волос парня магией, после чего, вытянув Салима на берег, приманил с палатки огромное мягкое полотенце, в которое и укутал несчастную жертву купания.

    — Сиди и грейся. Если хочешь, можешь набрать на чай лесных ягод. Я сейчас приманю нам обед. Какие будут предпочтения? Рыба или птица? — как мог спокойнее заговорил драконид, вспоминая, что матушка сего оболтуса рыбу ненавидит во всех видах и блюдах.

    — Предпочтения? — Салим непонимающе посмотрел на рыжего и печально вздохнул. — Слушай, мужик, ты что, джинн из сказки, да? Желания выполняешь? Или демон? Любой каприз за душу, да? — понять мотивы странного незнакомца он уже не мог. Ну ладно, вымыл, чтоб самому не воняло, но кормить? С какого перепуга? — Что принесешь, то и будет, я привычный ко всему, даже иногда лягушек жрал…

    — Не демон, обычный драконид, — усмехнулся Шарес, разворачиваясь обратно к озеру, но с самой дальней от места помывки стороны. Собственно, долго он не мучился. Спустя минут десять после того, как он опустился у самой кромки воды, ему в руки впрыгнул мясистый, поблескивающий чешуей карп.

    Вернувшись с зачарованной рыбиной, мужик, обозрев закутанное в полотенце чудо, прошел мимо, кинул улов в котел на чистку и погодя вручил Салиму чистую черную рубашку. Учитывая разницу в габаритах, жопу прикроет точно.

    — Так, проветрись, вон кустик. Набери ягод на компот. Мне все же нужно, чтоб ты был жив и здоров! Иди, а я пока почищу рыбу, и будет тебе запеченный карп и ушица, — Шарес с усмешкой подумал, что и правда ведет себя подозрительно. Но смотреть на то, во что превратился ребенок любимого наставника, было больно. Мучить его не казалось эффективным — ему, по ходу, и так хватило. А значит… Можно быть добрым, покуда хватит нервов.

    — Зачем идти? — не понял Салим, закутываясь в слишком большую и явно неудобную рубашку. Его собственная, видимо, пойдет на тряпки. Натянул выброшенные сапоги и уселся обратно. — Я и так могу набрать.

    Он расслабленно прикрыл глаза и потянулся телекинезом к кусту. Делов-то… Сиди себе, тащи ягоды. Он такое каждый день делал. Салим постепенно собирал крупные малинки и чуть более мелкие, черные ягодки душника. Душником этот кустик звался потому, что когда цвел, пах необычайно сильно, порой даже дурманяще. Зато ягоды его были вкусными, кисло-сладкими и теперь, в разгар лета, имели необычайный успех как у обитателей леса, так и у самого Салима.

    Собранные ягоды висели вокруг парня, который только сейчас осознал, что слопать их нельзя, а сложить некуда. Котел же был занят рыбой. Чай или компот, смотря что в итоге получится, с рыбой не гармонировали ну никак. А потому Салим оставил все как есть и довольно скоро оказался буквально в коконе из ягод. Только светлая макушка сверху торчала.

    Когда Шарес оглянулся посмотреть, как там это чучело, то все, что он смог, это прикрыть лицо руками, взять стоявшую прямо рядом с палаткой корзинку и, поставив ее перед Салимом, плюхнуть рядом еще и кружку, поскольку подумал, что все ягоды в корзину не влезут.

    — А теперь урок магии — собери все, что натырил, и сложи в корзинку! — усмехнулся он и вернулся к рыбке, которую уже разделал, очистил, помыл и устроил печься над углями. Голову и хвост драконид отправил в котел, где до этого была нечищеная рыба. В будущую уху высыпал пригоршню душника — самое то в качестве нежной сладкой кислинки для блюд из рыбы! В уху полетели травки, корешки и даже листья найденного дикого салата. Называлось растение иначе, но дракониду было плевать, ибо салат — он и в пекле салат!.. Правда там он малость хищный, но сие уже лирика. Когда все приготовления с рыбой закончились, он извлек из своей сумки котелок поменьше, вылил питьевую воду, набранную из сельского колодца, и поставил на том же костре, но подальше от ухи.

    По сути, для компота хватило и кружки.

    — Ну как, живой? Жрать будешь?

    — А чего мне сделается? — удивился Салим. Ягоды он спокойно сложил в корзинку, а те, которые не влезли, честно сожрал. Но рыба пахла так аппетитно… да, пожалуй, для нее местечко в его желудке тоже найдется. — Жрать-то буду… Но ты ответь мне на один вопрос… тем более после всего… что было… — парень поморщился, поднимаясь и разминая затекшие ноги. — Тебя как звать-то, мужик?

    На мгновение драконид замер, а затем, тихо прыснув, утер с уголков глаз веселые слезы.

    — Шарес, меня зовут Шарес, — ухмыльнулся он, даже не зная, что смешнее. То, что он пришел и даже не представился в самом начале, или то, что подумал об этом Салим, которому, по идее, как бы было плевать.

    Подойдя к костру, он первым делом положил два куска печеной рыбы на деревянные тарелки, к рыбе добавил по кусочку пряного козьего сыра и пышные лепешки. Затем налил ухи в две железные кружки. Да, Шарес всегда был запаслив.

    — Держи, а то на тебя смотреть больно! — фыркнул он, устраиваясь рядом на покрывале и протягивая Салиму его часть — кружку и тарелку с деревянной вилкой. Уху, похоже, требовалось пить.

    — Шарес, значит… спасибо, — Салим взял горячую кружку и задумчиво покрутил в руках, будто забыл, для чего она нужна. Его взгляд остановился на ясном небе с парочкой облаков, которые подсвечивало медленно заходящее солнце. Да уж, насыщенный выдался день. Озеро сейчас, с берега, казалось красивым и манящим. Золотящееся в первых лучах заката, оно выглядело так, будто появилось из какой-то сказки.

    Парень угукнул про себя и отхлебнул ухи. Непривычный к горячей еде, обжег язык и на время оставил кружку, заинтересовавшись тарелкой. Кажется, он уже забыл, что такое нормальная еда. Самому ее ловить и готовить было чертовски лень, а никого другого, желающего обеспечивать некоего лентяя, вблизи не наблюдалось. До сегодняшнего дня. Да и то, вся эта возня ради золота. Которого, возможно, и нет.

    Задумавшись, Салим не заметил, как опустошил тарелку с рыбой. Вкусно получилось, но… что с того? Новый приступ апатии начался, как всегда, внезапно и моментально захватил сознание. Происходящее понятнее от вкусноты не становилось. А потому он просто допил свою уху и молча поставил на покрывало кружку, стараясь не беспокоить такого неожиданно свалившегося на голову драконида. Надо же, драконид. Тоже как в сказке. Только сказка с плохим концом, кажется, будет. Ведь зачем этому мужику свидетель? Правильно, не нужен. Найдет свои денежки, по-тихому закопает ставшего ненужным Салима и уйдет, посвистывая. Веселенькая перспектива.

    Заметив смену эмоций на лице у пленника, Шарес, хмыкнув, поднялся на ноги, сладко потягиваясь.

    — Знаешь, все эти годы вас искала вся гильдия нашего королевства, все маги различных филиалов. Но вы хорошо прятались. Твой отец был великим магом иллюзий. Даже после его смерти защита какое-то время держалась. Подумать только, никто даже не задумался о том, как оно вышло, что внезапно все смогли найти носителя его крови, — драконид грустно вздохнул, отпивая глоток ухи. — Наверное, будь дело в деньгах, твоя матушка прекратила бы поиски еще лет десять назад. Но вместе с золотом в казне были артефакты и амулеты, в том числе еще и запретные, — драконид опять потянулся, его кожа, в отличие от человеческой, охотно отражала отблески начинающего заходить солнца.

    — А я-то тут при чем? Ты убедился лично — у меня нет ни денег вашей гильдии, ни амулетов. Не в животе ж они у меня зашиты, — обиделся Салим. Натворил делов папаша, а выгребать ему, кому ж еще. Папаше хорошо, он себе помер благополучно от какой-то дряни, почти сгнил заживо. А Салиму теперь плохо… Честное слово, лучше б убил уже и отстал со своими деньгами, гильдиями, магами…

    — Да знаю я. Ты всего лишь жертва обстоятельств! — спокойно кивнул Шарес. — Просто ты очень удобен в сложившейся ситуации. Твоя кровь покажет тайник и откроет его. Кстати, мне для заклинания поиска придется выпить немного твоей крови, — он спокойно допил свою уху, после чего отправил кружку в сумку. — И да, если что, я более чем уверен, что я не единственный отправлен на поиски похищенной казны. Просто я лучший и следовал пути, не прерываясь на сон. Потому оставлять тебя в любом случае было глупо.

    — Ну на, налей себе крови и дай уже спокойно поспать, а? — Салим протянул правую руку и отвернулся. Вот не было печали, теперь еще и кровь с него пить будут. Что за жизнь…

    Вообще, вся эта история казалась ему форменным бредом сивой кобылы. Отец зачем-то бросает семью, но при этом забирает его, Салима, хотя возиться с младенцем в лесу — последнее дело. При этом подросшему Салиму ничего не рассказывает, не показывает, а только шпыняет за все хорошее и плохое, в результате полностью отбивая инициативу и малейшее желание что-либо делать. Единственное практически полезное, чему он научил сына — несколько простейших заклинаний, и то вбивал их через «заднюю» голову, поскольку Салим из принципа не желал ничего учить. На все вопросы о семье и матери Иденир отмалчивался или разражался таким потоком брани, что вычленить оттуда хоть крупицу полезной информации было невозможно. Но ведь Салим знал, что в полноценных деревенских семьях были отец, мать и дети. А еще бабушки, дедушки, тети и дяди. Но лет с семи задавать подобные вопросы он перестал. Как и вообще интересоваться прошлым отца. Лучшей тактикой было сидеть или лежать тихо и не отсвечивать — авось буря пронесется мимо и не заденет. Увы, такие праздники были редкими.

    А теперь еще выплывает тот факт, что отец зачем-то украл не только деньги, что в принципе, понятно — деньги нужны всегда, но еще и какие-то артефакты… Знать бы, что оно такое и как выглядит…

    Смерив насмешливым взглядом протянутую руку, драконид осторожно ее ощупал, осмотрел локтевой сгиб и молча воскресил в сознании древнюю формулу поиска. Но параллельно с этим от его прикосновений рука обмякла, на краткое время теряя болевые ощущения. Клыки вонзились немногим ниже локтевого сгиба, потребовался всего один глоток. Шарес встряхнул головой, отходя в сторону.

    — Вынужден тебя расстроить — этого мало для действия аркана поиска, ты мне нужен живым и здоровым у меня под рукой, — в мелькнувшем на миг оскале сверкнули окровавленные клыки.

    Салим поморщился, взглянув на эту хищную рожу. Да уж, точно не человек, у людей таких клыков не бывает…

    — Жаль. Я думал, ты меня убьешь и все мои мучения закончатся, — он пожал плечами и уставился на догорающий закат. Немного зудела рука в месте укуса, но это была досадная мелочь.

    — Поверь мне, малыш, я не самое страшное из того, с чем ты мог бы столкнуться, останься ты и дальше под тем кустом! — как-то горько улыбнулся мужчина, снимая с костра сварившийся ягодный компот. Бросил туда щепотку мяты с мелиссой и вновь хмыкнул: — Понимаю, ты мне не веришь, я как-то и не прошу.

    Так как первая цель была найдена, он мог наконец остановиться, отдохнуть, позволить себе поспать. Впервые за прошедшую неделю.

    Салим отвернулся от своего странного собеседника и отошел в кусты. Попутно подобрал брошенные на песке штаны, решив одеться уже после. Становилось все страньше и страньше.

    Собеседник же тем временем растянулся на покрывале так, словно ничего не боится.

    — О, кстати, совсем забыл, малыш, я окружил нашу стоянку защитой. Удрать не пытайся, — прозвучало это жутко. Ну хотя бы потому, что безумно устало.