Глава 4
Шарес выдохнул, потянулся и первым делом окружил пятачок берега, на котором они расположились, ограждающим силовым куполом.
— Малыш, если так хреново, ползи сюда, раздевайся и ложись на мель в грязь. Поможет, — кратко посоветовал он, устанавливая палатку. Собственно, день плавно перетекал в вечер, и драконид, с тоской покосившись на заболоченное озеро, понял, что нырять в это будет только тогда, когда никаких вариантов больше не останется. А потому, решительно вспоров себе запястье кинжалом, шагнул вперед, окропляя и без того грязную воду почти черной кровью. Следовало немного обождать…
Салим осторожно дополз до грязи, стараясь не беспокоить ноги. Вот никогда бы не подумал, что все эти путешествия — настолько мерзкая штука! Он с горем пополам стащил штаны и, кое-как перевалившись, опустил ноги по колено в грязь подальше от места колдовства драконида. Меньше всего Салиму хотелось сбить заклинание и начать все сначала… Изгваздался он при этом так, что и отец не узнал бы. Да и чужой рубашке, похоже, пришел гаплык. Узнать ее первоначальный цвет теперь было невозможно. Парень грустно посмотрел на свои грязные руки и одежду и с ужасом понял, что нового купания не миновать…
Драконид тем временем разулся и сделал шаг, погружаясь босыми ступнями в тонкую грязь.
Какое-то время реакции не было, но затем грязная вода негромко забулькала, а потом где-то в видимой середине озера всплыла голова. А потом еще одна и еще. Головы были грязные, сизые и, как ни странно, женские. Во всяком случае, когда одна из русалок в пяти шагах от берега привстала по пояс, стало точно понятно, что это женщины. Русалка-топлячка оказалась абсолютно голой, покрытой тиной и довольно некрасивой.
— Надо же, какой интересный гость, девоньки! — проговорила топлячка, не выходя на берег и разглядывая замершего драконида. Уже больше пяти русалок, показавшихся в воде, радостно оскалились, жеманно хихикая.
— И вам привет. Какое-то время назад в вашем озере было кое-что спрятано человеком, носитель крови которого находится здесь, со мной, — вежливо сказал Шарес, понимая, что разговор будет долгим.
Салим таращился на русалок во все глаза. Такого ему не доводилось видеть никогда. Как женщины эти существа не были красивыми, но как редкие сущности его заинтересовали. Узкие, нечеловеческие зеленые глаза, вытянутые ноздри на практически плоском лице, тонкие губы, в улыбке обнажающие подозрительно острые передние зубы… в целом, русалки мало соответствовали сказочным преданиям. Даже судороги его попустили, отдавая дань удивлению. Он неловко качнулся на скользком берегу, едва не упав, пытаясь получше рассмотреть диво-дивное. Но вмешиваться в разговор не стал, понимая, что как бы нафиг там не нужен. Еще сказанет что-то эдакое и схлопочет по шее.
Одна из девушек подплыла совсем близко и коснулась холодной скользкой рукой его пятки. Салим дернулся и шустро выскочил на берег, очень сильно не желая свалиться в болото. Да уж, папаша был мастером сделать гадость…
Русалка же замерла на самом краю грязевой кочки и, принюхавшись, ощерилась в зубастой ухмылке.
— Девочки, девочки! Вы только гляньте — настоящий взрослый девственник! — воскликнула она и остальные на это отреагировали как стая голодных собак, перед которыми положили кусок мяса.
Салим покраснел как рак и стремительно натянул на себя изгвазданные штаны. Лучше так, чем никак. Ужас, а не русалки! И что ей стоило промолчать-то?
Шарес, который уже почти было нашел контакт, тяжко вздохнул, смерив парня задумчивым взглядом. Лезть в болото по-прежнему не хотелось. А значит, ссориться с топлячками не стоило. Но все же он осторожно и тактично встал на их пути, загородив Салима собой.
— Девочки, попрошу не прерывать наш разговор, слово дорого.
— Но мы такие голодные…
Шарес со вздохом оглянулся на мелкого.
— Слушай, как ты смотришь на то, чтобы заняться этим с десятком русалок? — с нарочитой серьезностью вопросил он, судорожно раздумывая, как бы разрулить ситуацию.
— Что?! — круглые глаза Салима едва не выкатились из орбит. Он вообще смутно представлял себе, что имелось в виду под этими словами, а уж вид странных русалок, едва не выпрыгивающих на берег за ним, добил парня окончательно.
Проведя большую часть жизни в изоляции от внешнего мира, Салим довольно слабо представлял себе такое явление, как отношения между мужчинами и женщинами. В их доме женщины появлялись только тогда, когда им было нужно какое-нибудь лекарство отца или магическая помощь. И то это было редкостью. Да и человеческие женщины выглядели не в пример лучше, чем эти страшные, сизые и покрытые грязью русалки…
— Девочки, простите, но у вас точно ничего не выйдет, — с усмешкой заявил драконид, останавливая особо ретивых топлячек круговым защитным жестом.
— Это почему же? Хошь сказать, что он не могет? — недоверчиво осведомилась та самая русалка, с которой он уже почти договорился.
— Я уверен, что могет… Но, девочки, даже с такими милыми дамами у него ничего не выйдет, — с деланной грустью сетовал Шарес, хитро сверкая глазами на перепуганного Салима.
— Почему? — едва не взвыли русалки скопом.
— А у него только на деревья того. Дупла и кустики… Он может сколько угодно лежать рядом с очередным кустом! — заявил мужчина в своем странном тоне. Отчасти даже не соврав.
Русалки огорченно взвыли.
— Не переживайте, девчата, если вы достанете мне сундук, лежащий на дне вашего озера, мы с радостью поделимся с вашим болотцем его кровушкой! — хмыкнул он, подмигивая Салиму.
Бедняга молча вращал глазами, совершенно не понимая, чего от него хотят и как все это скажется на его дальнейшей жизни. Вот про кусты Шарес правду сказал — действительно, лежать под кустом просто замечательно… Но какого черта вообще этим страшным бабам от него нужно?
Русалки загомонили, застрекотали… И согласно кивнули.
Салим затравленно оглянулся, понимая, что все равно сбежать не сможет. И тихо пробормотал:
— Только все не сцеживайте… — и протянул многострадальную руку.
Шарес в ответ на это, весело сверкнув глазами, аккуратно подвел его к берегу и нарочито громко кашлянул. Русалки, ворча, отплыли подальше, а их глава еще и, согласно кивнув, нырнула.
Драконид тем временем вытянул бледную руку недокормыша над водой и легко чиркнул по запястью своим кинжалом, одарив воду небольшой струйкой крови, моментально затягивая порез куском ткани с собственной рубашки.
А затем на берег выбралась все та же русалка со своей частью договора. А точнее — с небольшой железной шкатулочкой, которую она обмотала водорослями, как и руки, но все равно держала с трудом. Явно железо больно ранило подобную нечисть.
Шарес покорно принял сундучок и, когда последняя русалка скрылась в болоте, облегченно сел прямо на песок.
— Жрать будешь?
— Н-нет, — мотнул головой Салим и уселся на землю. Последнее, чего ему сейчас хотелось — это жрать. — Ну и что там спрятал папаша? — он вытянул шею, пытаясь рассмотреть сундучок. Слишком маленький для того, чтобы вместить казну целой гильдии. Или их гильдия была так бедна, что больше собрать силенок не хватило? Тогда, по крайней мере, понятно, почему они гоняются за такой малостью столько лет.
Шарес подумал о том же и, не найдя замочной скважины, просто капнул немного крови со своего кинжала. В тот же миг щелкнуло, и крышка распахнулась словно на пружине. Внутри среди слоев промасленной ткани обнаружилось несколько наборов амулетов с черными бриллиантами и амулеты с обсидианом, собственно, что и требовалось доказать. Денег не было, зато амулеты эти стоили не одно состояние. В компании с амулетами оказалась изящная золотая ложка, которую драконид тщательно обнюхал и спокойно вручил Салиму.
— Это все жалкие крохи, но сразу, как только я открыл сундук, заклятие указало на еще один тайник. И держи. Это Иденир покупал лично. Ложка, в которой всегда есть мед или варенье по желанию…
Салим смотрел на это богатство и не верил своим глазам. Значит, этот рыжий не врал. Значит, вся эта странная, надуманная и невероятная история — правда. Он задумчиво покрутил в руках подаренную ложку. Вещь, конечно, полезная, но так и кой-чего слипнется, если питаться одним вареньем.
— Спасибо, — пробормотал он и сунул ложку в рот. Ощутив на языке вкус земляники, вяло улыбнулся. — Ну, что теперь делать будем?
— Сейчас? — драконид демонстративно оглядел свои грязные босые ноги и грязного, как чушка, Салима. — Сейчас мы пойдем к следующему тайнику, а на ночь останемся у озера. Оно точно есть где-то там, — проговорил он, с явным трудом используя заклятие очищения, которое никак не могло понять, что целебную грязь нужно полностью убрать. Вонь оно не убрало, но чистыми стали даже зубы.
А следующий тайник оказался в очередной полулиге. Остаток которой Салима пришлось нести, ибо Шарес уже не выдерживал его жалобных воплей. Салим не был виноват и прекрасно осознавал, что он капитальная обуза, но и ничего поделать с собой не мог. Он натёр ноги, устал и толком ничего не соображал.
Созерцая огроменный, неуязвимый для магии дуб, на самой макушке которого был спрятан второй тайник, Шарес со вздохом сгрузил пожитки у корней. Неподалеку квакали лягухи, давая понять, что очередное озеро совсем рядом. Опять выругавшись, драконид отпил воды из фляги и отдал ее Салиму.
— Держи. Я скоро. У твоего отца было то еще чувство юмора…
— Угу, — на серьезные разговоры парня уже не хватило. Он молча отпил из фляги и улёгся на траву под дубом. Спать хотелось неимоверно. Салим в жизни столько не ходил, и сейчас ему казалось, что ноги просто отваливаются. К ногам почему-то присоединилась спина, тоже некстати разболевшаяся. Он лишь на минуточку прикрыл глаза, чтобы отдохнуть, а уже через пару минут спал сном праведника.
Шарес же лез по дереву вверх без особых трудов, но, похоже, над этим тайником наставник немного поработал. Ибо некоторые ветки оказывались там, где их не должно было быть, а других, наоборот, не оказывалось на месте. А спрятан тайник оказался в скворечнике. Точнее, сам тайник был подделан под скворечник. Спускаться же с этой ношей было вообще полным удовольствием. Что уж говорить — провозился он столько, что наступил вечер! Спустившись, наконец, вниз и застав замученного Салима, драконид, пожав плечами, принялся обустраивать лагерь прямо на месте. Расстелил покрывало, натянул палатку, нарвал пахучей травы для подушек, перенес на покрывало Салима и принялся хлопотать над костром. Оказавшийся неподалеку родник стал большим сюрпризом. И основой для компота и супа.
Шарес выкопал ямку для костра, собрал сухой лом и, разведя костер, подцепил над ним два котла. Один просто с водой, а второй — с водой и ягодами. Благо остались. На зов прилетел пухленький фазан, взявшийся не пойми откуда. Но… не пустить его в дело было бы грешно. В булькающую воду были отправлены коренья, часть порезанных грибов из тех, что собрал сегодня Салим, и часть птичьей тушки — грудку и ноги с крыльями Шарес решил опять запечь на углях вместе с грибами и найденным в зарослях диким луком.
Салим проснулся, только когда поздний ужин был уже почти готов. Разбуженный сразу кучей вкусных запахов парень с трудом сообразил, где он находится и почему валяется ночью в лесу. Он приподнялся на локтях, посмотрел на ярко пылающий костер и задумчиво зевнул. Спать по-прежнему хотелось, но и есть хотелось тоже. Загнанный организм требовал банкета, причем банкета хорошего, а никак не из ягод.
Потягиваться парень уже не решился, побоявшись вновь заработать судороги, только размял руки и медленно встал. Слегка покачав головой, подошел к костру и опустился на корточки, будто хотел разглядеть в пламени что-то неведомое.
— Что это такое вкусное? — непроизвольно сглотнул слюну Салим и посмотрел на рыжего драконида, который в отблесках огня казался и вовсе каким-то иномирным существом. И так резковатые черты лица мужчины заострились, а улыбка получилась ну очень уж двусмысленной. И явно клыкастой.
— Держи, ты как раз вовремя! — Шарес, не убирая своей странной ухмылки, протянул парню кружку с душистым бульоном из фазана с мелкими кусочками грибов и тарелочку с фазаньим шашлыком и грибами, сдобренными специями и остатками сыра. — Держи, пожрем и будем тебя спасать, а то завтра, чего доброго, с температурой сляжешь!
— Я? Никогда таким не болел, — удивился Салим, но еду взял. Почему у драконида возникли такие странные мысли, он даже представить себе не мог. Здоровье у Салима было какое-то избирательное. Он мог валяться полдня в снегу, лепя снежки и снеговиков, и ему ничего не было. А мог слопать какую-то непонятную ягоду или травинку и помучиться. В чем секрет, он не знал, просто был уверен в том, что сейчас с ним все в порядке. Только усталость и гудящие ноги мешают, но от этого не болеют. Это последствия длительной лени и пассивности.
— А я и не про болезнь, просто ты серьёзно перенапрягся с непривычки, — усмехнулся драконид, вгрызаясь в свою порцию. — Когда доешь, попробуй хотя бы поднять ноги вверх на дерево.
— Так у меня еда обратно вытечет, — прыснул в ладонь Салим, представляя себя с этим бульоном, вытекающим обратно. Лежать с задранными ногами будет смешно. Внезапно он понял, что впервые с момента якобы взрослой жизни спокойно улыбается. Не выдавливает из себя улыбку, не кривит рожу и не гримасничает. Ему действительно искренне смешно и весело в компании этого странного мужика.
Драконид, похоже, в свою очередь что-то представивший, сам тихо прыснул.
— Не бойся, тебя никто не просит поднимать вместе с ногами на дерево ещё и твою задницу! Да и вообще, по сути, именно это тебе нужно… Кстати, как тебе ужин? Птичка с грибами и сыром — отличное сочетание!
— Вкусный ужин, — согласился Салим, уже проглотив свою порцию и оглядываясь в поисках, что бы еще такого слопать. Увы, в сгущающейся темноте толком ничего найти не получалось. Только притянуть парочку совсем уж несчастных грибов. — А я, похоже, все проспал, да? Ну, второй тайник?
Шарес, хмыкнув, кивнул и встряхнул большим, окованным сталью ящиком, по форме похожим на скворечник.
Салиму было искренне интересно, что прятал отец в тайниках. А еще было не менее интересно, почему тот промолчал об этом, даже умирая. Неужели он, Салим, настолько ничтожен, что отец не счел возможным рассказать обо всем? Хотя бы чуточку правды. Хоть полуправду… Парень так же быстро поник, как и обрадовался. Ну конечно, как он мог подумать, что отец доверил бы ему такой секрет! Да он скорее русалкам бы тем страшным доверился, чем родному сыну! Сынок-то ничтожество, не оправдавшее великих отцовских надежд. Бесполезное, ленивое, тупое ничтожество, о чем Салима тщательно информировали практически каждый день не по одному разу. Ведь понять, что сын несколько отличается характером и складом ума от самого Иденира, было слишком сложно. Иденир так и не смог принять того факта, что Салим — другой.
Вздохнув от обиды и какого-то странного, неприятно сосущего в груди чувства, парень отвернулся от костра, глядя в темноту блеклыми, почти прозрачными глазами. Что выросло, то выросло. Поздняк метаться.
