Глава 10
Салим поморщился, ощутив, как живой металл прошелся холодным скользким угрем по коже и по-хозяйски устроился на шее, будто ему там самое место. Забыв о посохе, он неловко покачнулся от непривычной тяжести в руках. Куда девать буквально прилипшее к нему оружие, он не понимал, а потому побоялся даже пошевелиться, надеясь, что само как-нибудь пройдет и отвалится. А уж он потом разберется. Или оставит где-нибудь неудобный посох… Хотя за такое Шарес его точно прибьет. Этим самым посохом по башке…
От цепи на шее тем временем расползлись по всему телу тончайшие прозрачные цепочки, обернувшиеся вокруг запястий, рук, ног, туловища и многократно — вокруг пояса. Шарес недоумевающе принюхался и оскалился.
— Теперь я узнаю силу наставника! Он и это предусмотрел! Хрен ты его теперь потеряешь!
— Так оно не снимается? — жалобно всхлипнул Салим, понимая, что попал. Конкретно и капитально.
Посох таки потихоньку отклеился от рук, но куда его деть, парень даже не представлял, поэтому стоял изваянием с опущенными глазами и с ужасом ждал, что же будет дальше. Вообще, вся эта затея с цепочками и посохами казалась ему эдаким последним изощренным издевательством отца. Ну какие шансы были, что вор сопрет эту чертову цепочку? И какие шансы, что Салим залезет на гору, натолкнется на скелет в ежевике и найдет этот несчастный артефакт? Да практически никаких… Но тем не менее эта пакость прочно угнездилась на его теле и сниматься не пожелала.
А улыбка драконида стала еще шире и ехиднее.
— Последний эксперимент — попробуй выбросить посох! — почти смеясь, предложил он, вспоминая, как госпожу Катрин однажды долбануло похожим образом зачарованной брошкой. Ух, какая шишка у нее тогда неделю на лбу сияла, единорогам на зависть!
— Ага, а вдруг он как бумеранг… того? — пробормотал Салим, взмахнув рукой и описав ею круг. — Вернется и мне в лоб? Нетушки, пусть лежит. Точнее… висит, — он закрепил посох на спине магической петлей, сделанной из собственной силы. Так носить «подарочек» было проще. — И вообще, вон там — грибы. Давай до темноты все-таки соберем, а? — почти жалостливо попросил парень, будто канючил конфету.
Связываться со зловредными артефактами ему чертовски не хотелось, а ночевать в лесу без ничего хотелось еще меньше. И, прекрасно понимая, что от драконида он не избавится даже ценой выбрасывания посоха, Салим решил переключить его внимание на предыдущую цель — поиск жратвы. И первым пошел в указанном направлении, выискивая спрятавшиеся опята и синюшки.
— Знаешь, малыш, грибы — это хорошо, но у нас мяса еще на полтора дня хватит, а вот соль и специи на исходе, так что ищи тут каменную соль и, если повезет, дикий лук и черемшу, еще можно корешки пряные поискать… — он задумчиво осмотрелся по сторонам и сорвал несколько самых нежных светло-зеленых еловых лапок. Попалась еще дикая мята, которой Шарес нарезал столько, что еле удерживал этот пухлый пучок в своей далеко не маленькой руке.
— Соль… — Салим задумчиво покрутил головой и потянулся куда-то вдаль. — Нет, соль очень далеко, я не дойду. А лук — вот он, почти под ногами.
Парень шагнул к зелени, споткнулся о выскочившую незнамо откуда корягу и грохнулся наземь, ощутимо приложившись лбом о попавшийся не к месту корень. Сверху по черепушке наподдал посох, выскользнувший из петли во время падения. Чертыхнувшись, Салим зажмурился, пережидая звездочки перед глазами и не спеша вставать. Проклятый лук издевательски покачивался под самым носом.
— Нет, ну это просто издевательство какое-то! — прошипел Салим и сорвал травинки только ради того, чтоб они не мельтешили. — Я за два дня с тобой устал больше, чем за половину своей жизни! — это уже адресовалось дракониду, давящемуся смехом в стороне. В ответ на сию пламенную реплику тот лишь еще громче заржал, плюхнувшись задницей в обскубленную мяту.
— Малыш, это говорит только о том, что ты жил хуже шелкопрядной гусенички! — выдохнул тот, утирая с лица слезы смеха. — Человек должен резвиться, бегать, прыгать… Веселиться, в конце концов! — звенящим от недавнего смеха голосом заявил Шарес, подходя, и легко подхватил Салима на руки, поднял, поддерживая за поясницу, и, вытянув вверх, крутанулся волчком, словно с маленьким ребенком играя в пташек.
— Ну нафиг, — выдохнул Салим, крепче зажмурившись. Голова кружилась, а к горлу подступила тошнота. — Поставь меня, пожалуйста, а то… может быть авария, — едва слышно выдавил он из себя, ощущая, что почти переваренный обед просится обратно.
И сразу, едва оказавшись на земле, парень прижался головой к ближайшему деревцу, всеми силами желая, чтобы окружающий мир перестал вертеться перед глазами, а желудок — выпрыгивать наружу. Да уж, двойной удар по башке плюс кружение оказались слишком серьезным испытанием для него. Мир все кружился, а потому Салим прикрыл глаза и попытался вспомнить хоть какое целительское заклинание, но в мозгах только шумел первозданный хаос и никаких толковых мыслей не появлялось. Отчаявшись избавиться от этой гадости, Салим сполз по дереву и наугад сорвал первый попавшийся под руку листок и сунул в рот. Горечь слегка отбила тошноту, но с головой никак не помогла.
Шарес, тяжко вздохнув, вытянул посох и, положив рядом с собой, страдальчески посмотрел на Салима.
— Так, учти, я делаю это только ради лучшей твоей стороны! — ругнулся драконид, прокусывая себе запястье левой руки, а затем, осторожно подсев поближе, мягко приобнял мелкого в сравнении с ним парня. Очень мягко, но неумолимо обхватил белобрысую голову ладонями и сам коснулся лбом белесой макушки, шепча целительское заклятие.
Легкое, зыбкое золотистое сияние окружило Салима с макушки по пояс, убирая тошноту, боль в голове, усталость и даже боль в мышцах. Лекарем Шарес не был и вообще в гильдии не знали, что он это может, но все же, раз была возможность, он хватался за все. Золотистое сияние схлынуло в тот момент, когда укус на руке полностью регенерировал.
Шарес тем не менее объятий не разжимал. Настроение испортилось.
— Посиди немного, а то еще в обморок хлопнешься, — буркнул он прямо в вихрастую макушку.
— Ага, — вяло булькнул куда-то в пустоту Салим, пока еще боясь открывать глаза. Не любил он свои болезни, ой как не любил. — Только ты не крути меня, пожалуйста, больше…
Несколько минут он просто прислушивался к утихомирившейся голове и только когда осознал, что вроде бы все в порядке, слегка приоткрыл левый глаз. Задумался о том, что этому дракониду было проще прирезать его и нацедить себе столько крови, сколько нужно для поисков. Так было бы легче и проще. Вздохнул, решительно открыл второй глаз и все-таки созрел поблагодарить Шареса.
— Спасибо… знаешь… ты, наверное, лучше нацеди себе моей крови да и все. Я ж тебе только мешаю в поисках, — предложил Салим, присматриваясь к лесу. Солнце медленно катилось к закату, скоро вечер, и пора возвращаться обратно. Или готовить ночевку здесь.
— Да, ты та еще зараза, но, знаешь, только потому, что ты дурак! За такое я еще никого по своей воле не убивал! — почти зло заявил драконид. — Единственный способ обойтись без тебя — черномагический ритуал с твоим трупом. Я еще не настолько прогнил, малыш! — очень тихо и грустно проговорил он.
— Жаль, я думал так облегчить тебе работу. Я ведь отнимаю у тебя львиную долю времени, — тихо проговорил Салим, слегка морщась и вытягивая вперед чуть затекшие ноги.
Вообще все это странно. Настолько странно, что ему захотелось сбежать куда подальше. Но сделать это без сопротивления не получится, а Шарес держал его достаточно крепко, чтобы отбросить мысли о позорном побеге. Салим вздохнул и слегка погладил стиснувшую его руку. Кажется, все не так кошмарно, как он себе представлял, но почему так паршиво на душе? И почему он всем постоянно мешает всю свою сознательную жизнь? Даже будучи капитально нужным, Салим все равно оказывался той самой занозой в заднице, портящей все планы и мешающей работать.
— Знаешь, малыш, ты и правда идиот, — внезапно чуть громче усмехнулся мужчина. — Ты лично мне ничем не мешаешь. И ни разу не мешал. Да, ты подбешиваешь, но намного меньше большинства живущих в этом мире людей, — он-то прекрасно понимал — идеальным ничего быть не может! Ведь это, мать ее, жизнь — та самая сука, обожающая всех ставить раком. И иметь до кровавых слюней. — Малыш, убери нахрен со своей головы эту муть. Я отдаю себе отчет в том, что как нянька я сейчас куда лучше, чем когда-либо был мастер Иденир. И мне нетрудно понять, о чем ты можешь сейчас внутренне ныть. Так вот… Пошли это все на хрен! Можно вслух. — Шарес глухо хохотнул. — Выглядит глупо, но оно помогает. Не вини во всем себя. Просто так получается, и все. Если на то пошло, ты для меня не просто память о дорогом мне наставнике, но и уже привычная мелочь под боком, которую надо выхаживать. И да, — на этом драконид горячо фыркнул парню прямо в затылок. — Представь себе, мне нравится тянуть с тобой время! Так я могу на законных основания быть подальше от Катрин!
— Разве можно к кому-то привыкнуть за два дня? — удивленно повернулся к дракониду Салим и фыркнул от попавших в нос волос. — Так не бывает… ну или я так тяжело привыкаю к окружающим…
Объяснение Шареса его полностью устроило. Он — просто способ тянуть время. Но тогда насколько же страшна его мать, что бедный драконид готов куковать в лесу абы с кем, лишь бы к ней не возвращаться? Задумавшись, Салим коснулся руки драконида, миновав рукав, и удивился жестковатой и шероховатой коже, похожей слегка на кожу ящерицы. Но тем не менее, она не была неприятной, обыкновенная теплая рука, только малость шершавая.
— Малыш, к тебе-то я уже и в самом деле успел привыкнуть, — усмехнулся драконид, немного непонимающе изгибая брови от неожиданного прикосновения к руке. А затем закусил губу, понимая, что обязан предупредить. — Слушай сюда, держись от Катрин подальше, она… Это не то, что можно себе даже представить, — сбивчиво зашептал он севшим от ужаса голосом. Перед глазами пронеслись старые, полные боли образы. Это то, что ему было действительно больно вспоминать. — Она помешалась, свихнулась целиком и полностью. Ей нравятся чужие страдания и… Я действительно от всей души говорю — не верь ей. Даже не подходи к ней, — да, говорить такое этому парню про его родную мать было некрасиво. Но правильно. Иначе он не мог.
— Хорошо, я постараюсь держаться от нее подальше, — покладисто кивнул Салим, понимая, что Шарес более опытный в общении с его матерью и знает намного больше. Так что ему и флаг в руки. — Пойдем домой… ой! — он хлопнул себя по губам и уже тише продолжил: — точнее, к палатке. Скоро ночь, а ночевать в лесу… я бы не рекомендовал. Тут зверье всякое… водится. Не знаю, как ты, а я если засну, то проснусь только тогда, когда меня наполовину зажуют…
Он аккуратно высвободился из рук драконида и поднялся, даже чуть отряхнул штаны от земли. Попутно только теперь вспомнил, из-за чего же был весь сыр-бор, и отдал дракониду пучок дикого лука.
— Держи… я чет забыл… — покаянно опустил глаза Салим и подобрал отложенный посох. Попробовал пристроить опять за спину, но остановился, вспомнив, как нехорошо получилось упасть… Подумав, прикрутил посох ниже, но тот при шаге так врезал по ноге, что Салим зашипел. Да уж, подарок папенька выбрал самый точный — «любимый» сыночек очень быстро убьется с его помощью. Даже врагам напрягаться не придется.
Шарес, опять усмехнувшись при виде сих мучений, легко поднялся на ноги и, подойдя со спины, подступился вплотную, перехватывая посох и прилаживая наискось, над правым плечом. Словно так и было нужно, взметнулись тончайшие силовые цепи, плотно, но при этом осторожно и не опасно притянув посох к спине.
— Нашел, тоже мне, мучение! — хмыкнул ему в ухо драконид, отстраняясь. Но оговорка про дом неожиданно заставила сердце биться еще быстрее. — Так, я тебя полностью вылечил, так что давай соберем пряностей и обратно к палатке!
Салим дернулся от горячего выдоха в ухо и втянул голову в плечи. Нестерпимо захотелось почесаться, но он сдержался, понимая, что это будет выглядеть так, будто он брезгует драконидом. А он просто… непривычный к такому сверхблизкому общению.
— Я сейчас, — коротко кивнул он и выбросил поисковые нити, буквально запруживая ими всю ближайшую к себе местность на десяток метров. К Салиму быстро стал притягиваться щавель, дикий лук и остролист, названный так за действительно острые листочки и довольно горький вкус. Эту траву отец частенько кидал в зелья «чтоб было не слишком вкусно». Зачем она там нужна была на самом деле, Салим не знал. Но подозревал, что давала какой-то эффект.
— Молодчина! Можешь же, когда хочешь! — довольно улыбнулся Шарес, созерцая дивное представление. Подумать только! — В иное время тебя могли бы назвать редким, бесценным талантом даже вопреки твоей лени. Достаточно просто делать так, чтоб тебе было интересно, — мужчина вновь тихо рассмеялся, принюхиваясь к сгустившемуся магическому фону. Нет, все это не было для него удивительным, но наблюдать своими глазами было попросту невероятно.
— Вот именно. Только тогда, когда хочу. А заставлять меня — гиблое дело, — Салим протянул ему пышный пучок из травы и опустил глаза, присматриваясь, вдруг что еще пропустил. — В пещерах в горах я могу поискать соль, но… не факт, что она там будет.
Он вдруг внезапно понял, что вообще не представляет, с какой стороны они пришли и куда идти «домой». Увы, настоящий дом был достаточно далеко, а в сгущающихся сумерках Салим быстрее сам себя потеряет, чем что-то найдет. По ночам он никогда не шатался по лесу. Так что вопрос возвращения пусть берет на себя драконид. Да, Салиму никто никогда не доверил бы рисовать карты. Он ходил по лесу исключительно на одном чутье. Но в темноте оно почему-то было бесполезно.
— Нам направо, — драконид вновь дернул бровью и, приняв травы в корзину, хлопнул Салима здоровой рукой по плечу в знак поддержки. — В том, кстати, и дело — к таким, как ты, просто другой подход нужен, — он лукаво сверкнул глазами, оценивая потрепанный вид мальца.
