Глава 19
Драконид слабо улыбнулся, выводя в воздухе мерцающую фигуру.
— Если я правильно помню материал из общеобразовательной программы, у магов и природных чародеев разные активаторы магии. Там, где классический маг должен только зубрить и думать — ведун должен понимать и чувствовать, — все же смог облечь мысли в слова Шарес. — Таким образом, ты мог колдовать и учиться, когда хотел. И старательно вычеркивал из разума то, что было из-под палки.
Салим присмотрелся к мерцающей руне, похожей на листик клевера, и потянул ее кончики вверх, так, чтобы они стали заостренными. Клевер стал остролистом и тут же сменил цвет. Он сам не знал, почему именно так, а не иначе, просто вот захотелось. И что это все означает, он тоже не знал. Потому вопросительно посмотрел на Шареса, слегка нахмурившего брови. Видно было, что его творчество не пришлось дракониду по душе. Вздохнув, Салим вернул все, как было. Но такой фигура ему нравилась намного меньше и казалась несуразной.
— Знаешь, тебе бы не помешал наставник в ведьмовстве, — заметил Шарес, внезапно понимая, что заклинание огненного шара не испорчено, а стало другим — странной упрощенной версией пламенной стрелы. Пробивающего пламени. И это весьма так занятно. Драконид мягко испарил плетение, меняя его на другое — простенькую, сложенную из кругов и треугольников фигуру заклятия, предназначенного для усыпления.
Салим рассматривал всю эту мешанину. Кажется, этот треугольник здесь вообще не нужен, а сюда нужно добавить вот эту… да, именно такую фигуру. Он нарисовал силой квадрат и потянул его за концы, превращая в лежащий на боку ромб, чуть сдвинул линии, делая ромб волнообразным, и всунул эту фигуру на место вынутого треугольника. Что ему нравилось в заклинаниях Шареса — они были разборными, состояли из деталек, каждую из которых можно было вынимать и складывать, как игрушки. Попутно Салим присмотрелся к неровно маячившему на краю кругу и слегка подпихнул его внутрь, сплющивая. В таком виде изображенная магия казалась ему почти идеальной. Для полной же идеальности он слегка вытянул еще два круга и только тогда выдохнул, ощущая, что глаза слипаются.
— Знаешь, давай еще завтра немного порисуем… — Салим зевнул. — А то я спать хочу, ты тоже хочешь спать… Зачем друг друга мучить?
— Я согласен. Просто плести с тобой заклинания довольно интересно, — улыбнулся драконид, оценивая результат, и на всякий случай запомнил в мельчайших подробностях. А затем потянулся, накрыл провизию еще одним защитные куполом, и разлегся на покрывале прямо перед палаткой — сегодняшняя ночь оказалась весьма теплой.
— Только зря суп сварил, — вздохнул Салим, укладываясь клубочком в сторонке на срезанной траве. — И мазут обещал… — парень зевнул и махнул рукой. — Все завтра.
А рисовать магией Салиму понравилось. Он дал себе обещание завтра еще порисовать. Как оказалось, магия бывает интересной, а не только занудной и мучительной. Все дело в том, как ее показывать. Если формулами, то скукота ужаснейшая. А вот если фигурками, рисунками… Салим уснул почти мгновенно под такие мысли.
И даже во сне перед ним плавали яркие, разноцветные фигурки, а он их собирал, менял, лепил так, как ему хотелось, без чужого вмешательства. Выстраивал из них башни, складывал в длинные, разноцветные узорчатые ковры, аккуратно выстраивал в ровные ряды. Фигурки слушались, меняли цвета и формы. Салиму настолько нравилось это занятие, что чужое вмешательство сильно его разозлило.
Вылитая на голову вода заставила закашляться и отфыркаться. Над парнем завис злой драконид, угрожающе держащий фляжку. Кажется, Салим опять сделал что-то не так…
— Что? — парень округлил глаза, рассматривая сонного Шареса. — Я же спал!
Драконид молча отстранился, описывая вокруг их поляны широкий жест. По краям охранного контура собралось разномастное зверье. Волки, зайцы, лисицы, три оленя, десяток диких кабанов с впечатляющими бивнями…
— Твою ж… — вдохнул Салим и с размаху хлопнул себя по лбу. — Я бы никогда не подумал… это ж сон был!
Впрочем, сейчас зверье уже начинало стремительно убираться прочь, к тому же, уже скоро начнется рассвет и должен был явиться фантом Тэрэзы для отчета.
Шарес вздохнул, взял свою кружку и, положив туда кусок перетопленного со вчерашнего дня смальца, сыпанул еще теплой сажи, смолол в ладони уголь и наколотил в считанные минуты густую черную мазь.
— А теперь давай сюда свою рожицу…
Салим, тяжко выдохнув после такого пробуждения, подставил лицо и закрыл глаза. Подремать бы… так страшно, а вдруг он еще что-то в этом духе вымочит?
На этот раз он наносил рисунок осторожно, четкими и тонкими, разными линиями, то и дело зачерпывая мизинцем новоявленную краску. Такой узор держался на коже достаточно крепко и четко, что не могло по сути не радовать. Да и на оригинал было достаточно похоже…
Парень переждал процедуру, с удивлением отмечая, что прикосновения не вызывают у него желания прибить касающегося. Если в первый день его капитально скрутило от того, что его бесцеремонно таскают, моют и вообще, делают, что хотят, то сейчас это казалось обычным. Нормальным. Он привык к тому, что Шарес достаточно бесцеремонно касался, мог подхватить на руки или растрепать волосы. И это было странно. Разве людям положено себя так вести? Он никогда такого еще не видел. Хотя… боги, что он вообще видел в своей жизни? Да и Шарес драконид, как ты ни крути, может быть, у драконидов принято так общаться и касаться друг друга? Кто их знает…
Шарес с улыбкой отстранился и, вновь взглянув на дело рук своих, довольно кивнул.
— Отлично, а теперь ложись спать, желательно в палатку, сейчас довольно холодно.
Фантом появился довольно скоро, с рассветом, и на этот раз Тэрэза оказалась чем-то серьезно встревожена…
— Ну что, Шерри, какие новости? — он даже не поморщился от такого коверканья родного имени. Нет, он просто ответил честно и прямолинейно:
— Я нашёл Амулеты Владыки вместе с кольцом, которые Иденир снял с тела побежденного в девятую Войну Владыки геенны, — этих слов хватило, чтобы Тэрэза едва не развоплотила фантом.
Что ж, разговор был долгим… И даже Тэрэза отлично понимала одну простую вещь — Катрин нельзя отдавать кольцо.
Распрощались они, так ничего и не решив. Впрочем, пока и не могли.
— Я постараюсь что-то придумать. Но не смей вычудить опять какой-то свой выбрик!
На том и все. Шарес со вздохом пошёл греть суп. Нужно было хорошо подумать.
Салим пересидел их разговор в палатке тише мыши. Даже порой не дышал. Оказывается, его отец был на войне и даже очень может быть победил Владыку геенны! Парень плохо представлял себе, кто это такой, но титул был звучным и ему понравился. Ну не зря же он получил такие амулеты! Но почему же он ничего этого не рассказывал? Почему никогда не делился историями из своей жизни? Или он, Салим, снова оказался не достоен даже простенькой истории, которую можно было выдать за сказку?
Мысли вертелись в голове, но он так ни до чего и не додумался. Только потихоньку выбрался из палатки, стоило ощутить, что фантом исчез. И задумчиво уставился на утреннее небо, рассматривая розовые, раскрашенные рассветом облака. Быть может, сегодня пойдет дождь? Это было бы хорошо, после дождя появятся свежие грибы…
— Ты как? Выглядишь ошеломленным! — поприветствовал у костра Шарес, подавая ещё не горячий, но достаточно тёплый суп в кружке, вместе с той самой деревянной ложкой. Драконида и самого немного морозило от того разговора, но он-то уже привычный! А вот как обучать ведуна, когда сам знаешь неклассическую магию лишь в теории — это вопрос.
— Утро, похоже, не совсем доброе, — усмехнулся Салим и поблагодарил за суп. — А я теперь и спать боюсь, и думать даже… А то вдруг что-то не то как сделаю, так не разгребем… — парень поморщился и снова покосился на небо. Да уж, дождю — быть.
— Не бойся. В таких выбросах нет ничего страшного. У молодых магов тоже есть такие проблемы. Особо одаренным до двадцати, а то и до тридцати приходится спать, выпив полчашки настойки валерианы — она приглушает магию в организме и сон без сновидений, — поспешил успокоить Салима драконид и, выловив из супа кусок мяса, радостно его зажевал.
— Это радует, — Салим присоединился к завтраку, выпивая юшку из супа, а потом принялся доедать картошку с мясом. Получилось действительно вкусно. — Ну что, куда дальше двигаем?
— А дальше ты остаешься здесь, а я иду к вон той скале за деревьями. Следующий тайник довольно-таки близко. Так что тебе остаётся только подождать меня. И помочь с открытием, — Шарес отрезал кусок от каравая и протянул Салиму ещё мягкий и душистый кусок хлеба. Сам тем временем зажевал свой ломоть хлеба с отварным, но очень вкусным и нежным мясом.
— Угу, — парень откусил хлеб и снова задумался о том, что в большинстве случаев просто мешается под ногами. Как всегда. И даже не может помочь найти эти чертовы тайники. Ведь если отец действительно стал прятать все в опасных и недоступных местах, то Шарес может пострадать или… не вернуться вообще.
Похолодевшими ладонями он вцепился в хлеб, чтобы не выронить его. Ведь именно сейчас понял, что всецело зависит от Шареса. Абсолютно во всем, даже в вопросах пищи и помощи. И еще хотел бы побольше узнать про магию, поскольку рисованная магия ему нравилась… и нравилась сильно. Но увы… Вздохнув, он проследил за собирающимся драконидом и решил хоть в чем-то быть полезным. А потому почистил посуду, не желая таскаться к роднику, попутно набросал заклинание очистки на лес и даже свернул плед. Расслабиться и просто ничего не делать как раньше не получалось.
Шарес же сам внезапно замер. Вспомнил как был там, в колодце, в темноте и тесноте под толщей ужасно холодной воды, не способный использовать магию… Он вполне мог умереть, не будь он огненным драконидом. То есть, водяной с этим справился бы легко… Но воздушному или земляному пришел бы конец. Что уж говорить о таких хрупких существах, как люди и эльфы!
Лицо драконида дрогнуло. Всего на миг, но заметно.
— Малыш… Вот что, если я не вернусь к вечеру… Сегодня или в следующую вылазку… — Шарес перевел дух, не зная, как говорить о том, чего еще толком не обдумал. — Забирай из лагеря деньги и беги в деревню. Она не так далеко отсюда, ты справишься. Потом в деревне купи себе осла и вали в городок Дарнум. Там тебе возможно удастся пристроиться, — пробормотал он и тяжко вздохнул. — Если Катрин искать не будет.
— А все амулеты — в тот самый колодец! — усмехнулся Салим, припомнив жуткую мутную воду и холод. А еще то страшное, мерзко копошащееся в голове кольцо — ему самое место в той глубине. Пущай Катрин сама за ними ныряет, если они ей так нужны. — Но ты это… — парень подошел к дракониду и чуть потянул за рукав, — …возвращайся, если что. И будь осторожен, видишь какие тучи? — он указал вверх, на сгущающиеся темные дождевые тучи. — Пойдет неслабый дождь. Так что крепись…
Шарес внезапно замер… А потом, приподняв Салима над землей, крепко, но очень осторожно обнял. И ненадолго прижал к груди.
— Постараюсь. Все же нужно знать что делать в самом плохом случае. Мне бы не хотелось, что бы ты помер следом за мной. Нам обоим рановато! — драконид немного резковато отстранился, а затем, вновь вернувшись к багажу, обновил на продуктах чары сохранения.
— Не бойся, дерьмо не тонет, — грустно пробормотал Салим, наблюдая, как Шарес складывает манатки, собирается и уходит, как-то растеряно оборачиваясь, будто и уходить-то не желает. Проклятый ошейник! Знать бы еще, как его снять…
Салим смотрел в спину уходящего драконида, тщательно запоминая узор из ошейника. Отлично, как раз будет чем заняться в одиночестве. Он раскинул сеть поисковика в ожидании дождя и грибов, уселся возле палатки, подобрав ноги, и устремил взгляд в темное, предгрозовое небо. Тучи клубились, подобные огромным исполинам. Где-то вдалеке уже гремел гром. Пока еще плохо слышно, но Салим его ощущал даже не ушами, скорее, каким-то предчувствием.
Парень нарисовал перед собой на утоптанной за вчерашний вечер и утро крохотной прогалинке узор из ошейника. Рисовал он старательно, высунув язык от усердия и сейчас больше всего напоминая того самого идиота, которым так любил называть его отец.
— Ну ничего, мы избавимся от этой гадости, — шепотом приговаривал он, старательно изображая мельчайшие заковыринки узора. А потом, когда вся сложнейшая конструкция была готова, Салим залил в нее махонькую капельку силы и поднял рисунок в воздух, оставив на земле пустые, уже ничего не означающие линии.
Что ж, что ему здесь не нравится? А не нравятся ему эти красные линии, вот этот конструкт из десяти овалов и какой-то вообще нецензурной многоугольной фигуры. Фигуру в дальнейшем Салим именовал херней, чтобы не запутаться. И принялся тасовать фигуры так, как ему хотелось. И тасовал до тех пор, пока раскат грома не грянул прямо над головой, а потом на лицо не упали первые крупные, холодные капли дождя. Что-то не летний дождик получился…
Салим, не смотря на дождь, взмок от работы с такой сложной схемой. Он кусал губы, кривился и чуть не плакал, но каждый раз проклятый конструкт выдавал красную вспышку, ознаменовывающую если не смерть, то адскую боль для драконида. Отчаявшись, он даже немного всплакнул, впрочем, быстро взяв себя в руки. Да, у него нет денег, чтобы выкупить драконида. У него нет власти и влияния, чтобы его просто забрать или потребовать. У него есть только проклятая магия, которая и должна помочь. Иначе он совершенно бесполезен.
При очередной вспышке молнии Салиму показалось, что защитные плетения светятся как-то не так. А после того, как отгрохотал гром, и парень проморгался, смахивая с ресниц слезы вперемешку с дождем, то обнаружил стоящих очень близко к нему троих мужиков. Потянулся нитями и получил по нитям пинок. Почти безболезненный, так собаку пинают под зад. Но не менее обидный. Выдохнув, Салим спрятал свой конструкт до лучших времен и сильнее вжался в мокрую землю. Может быть его не заметят в полумраке?
Но они его заметили.
