Глава 20
Уже подойдя к бурной реке, которая несла свои воды, окольцовывая горы, Шарес осознал, что влип. Ведь тонкая алая нить поисковой магии глумливо указывала на сам водопад. И драконид ринулся вперед. Требовалось серьезно так поднапрячься. Вытаскивать спрятанный под водопадом тайник без магии будет… весело.
А тем временем в лагере вокруг Салима сгущались тучи. Во всех смыслах.
Один из вторженцев, самый старший и существенно крупнее Шареса, решительно шагнул к Салиму, скаля кривые зубы.
— Ну привет, бздюха! Это ты, знач, ученичок сдохшего неудачника? — на этом вопросе заулыбались все, правда его подручные время зря не теряли и кинулись потрошить вещи. Громила тем временем протянул к Салиму лапу, явно проверяя на психику. — Ну что, сам все расскажешь, мелочь пузатая? — вопросил этот мужик.
Вся троица магов выглядела странно. Будто их специально подобрали таких огромных. Ведь такие габариты среди магов, по сути, как раз большая редкость.
Салим вытаращился на мужика и брезгливо отодвинулся от грязноватой руки. Интересно, что рассказать этому идиоту? Вот кто идиот, а не он вообще-то. Обиженно надувшись, он набрал побольше воздуха и речитативом зачитал:
— Все так все. И создал Создатель небо и землю. И увидел, что земля суха и пустынна. И решил, что необходимо добавить воды. Ударил кулаком по земле, сотрясая ее… и возникла из трещины глубокая полноводная река…
Откуда в его голове взялся псалом от писания какого-то святого, парень понимал плохо. Может вычитал где-то в брошенных на чердаке книжках, может деревенские что-то рассказывали подобное в далеком прошлом… Но мужик же хотел все? Нате, пожалуйста.
— А он забавный, Карл! — резко развеселились двое других.
А потом побагровевший здоровяк развернулся и впечатал ему пудовый кулак в плечо. Которое тихо хрустнуло, а тело отбросило на палатку.
— Ты, блядь, самый умный, да?! — рявкнул он, сгребая тщедушное тельце за шкирку и встряхивая так, что все внутренности могли б перевернуться. — А теперь выкладывай, кто ты, где жил, чему тебя этот преступник учил и что ты о нем знаешь?!
Салим обиделся. Очень сильно. Плечо разболелось не на шутку, он забыл такой важный конструкт и ему искренне было жалко рюкзака Шареса, который эти уроды, скорее всего, порвали. А теперь еще и бьют. Побои — слишком знакомое явление. А боль Салим не любил. Боль заставляла его сопротивляться еще более отчаянно, делая все наперекор. Ему нравилось видеть бешенство в глазах отца. И сейчас он видел такое знакомое бешенство. И сделал все наперекор.
Закусив губу, Салим сконцентрировался как можно сильнее и бахнул первое, что пришло в голову. То самое заклинание очищения. Пока что легкую версию. Магия, возмущенная таким обращением с родным телом, откликнулась сразу. И хлынула с такой силой, что парень сам испугался. Зато за несколько секунд троица придурков-магов яростно чесалась. А главарь снова врезал Салиму, на этот раз по лицу.
Парень только дернулся, отмечая, что зубы, кажись, целы, а вот рот… Он усмехнулся уголком здоровой губы и скастовал заклинание вторично. То самое, вычищающее все, в том числе червей-глистов. Скорее всего у этих магов очень много червей в мозгах, им не помешает хорошая чистка!
Магия лилась щедрым потоком. В этот раз Салим не разбрасывался на весь радиус, а сконцентрировался на троих субъектах. И бахнул, как ему казалось, все, что смог.
А в ответ на последнее один из роющихся в вещах Шареса идиотов охнул, хватаясь за живот и за рот, и блеванул прямо на то самое мягкое покрывало вязкой черной жижей.
Главарь взвыл, хватая Салима за плечо. То самое больное, и встряхнул.
— Ты чо творишь, падла?! Мы ж тебя магией не фаршируем! Ледяные копья в жопу тебе не заталкиваем! Мы просто пришли поговорить! Выкладывай все, что тебе известно о Иденире, или я тебе это плечо раздроблю, ни один лекарь не слепит! — пальцы ободранной чистящими чарами руки угрожающе сжались, а один из мародеров вернулся, еле волоча мешок с содержимым тайников.
Салим только криво усмехнулся. Вот что ему не нравилось, так это вот такое отношение.
— Фаршируй, — усмехнулся он разбитыми губами. Вот уж чего он не боялся, так это смерти. Чем раньше сдохнет, тем лучше. И если он выбесит этого мужика, то хотя бы проблема с бестолковой и бесполезной жизнью решится раз и навсегда. Голубые глаза полыхнули подозрительным огнем. Вот только умирая, он утащит за собой всех, уж на последнюю гадость в жизни у него силенок хватит.
— Карл, ты что, Тэрэза просто сказала с ним поговорить поаккуратнее, он же хлипкий до смеха! — неожиданно вступился тот. А третий запустил руку в котел с супом, выловил кусок мяса и звучно зачавкал. Словно и не блевал он только что!
Салим решительно нарисовал у себя перед глазами тот самый конструкт, показанный Шаресом. И щедро навытягивал все эти шары, превращая их в острия, даже мысленному взгляду кажущиеся острыми. Но реализовать всю эту штуку он не успел.
Главарь отпустил его плечо только для того, чтобы подхватить упавшего пленника за ногу и потащить.
— Вот Тэрэза пусть и разбирается! — рявкнул он. Салим мстительно швырнул на всех троих сдвоенное заклинание. Магия бушевала благодаря боли или боль благодаря магии, он не знал. С каждым выброшенным заклинанием ему становилось все легче и проще создавать новое. Усмехнувшись, парень вспомнил заклинание лечения для Шареса, чуть повернул и направил на себя. Да уж, кажется боль отлично помогала сконцентрироваться его ленивой заднице. Вся боль, кроме головной. А новый придуманный конкструкт внезапно оказался где-то на периферии вместе с конструктом ошейника драконида. Отлично, если он не подохнет в ближайшее время, то расковыряет проклятый ошейник. Все равно расковыряет.
— Иденир научил меня одному, падлы, — хрипло проговорил парень, с ненавистью глядя на своих мучителей. — Приучил к постоянной боли. Так что извините, вы опоздали.
И вовремя бросил под себя тот самый гибкий щит, на которого ловил падающего драконида. Потому что главарь, пнув его под ребра, потащил его за ногу прямо по всем кочкам. Салим повторил заклинание чистки кожи, заставляя всю троицу материться и чесаться. Все маги покраснели с головы до пят, будто вареные раки. Боевые заклинания их защита отразила бы сразу. Но вот безобидное очищающее сочла всего лишь бытовым заклинанием. И пропускала, как обычно. Никто ведь и подумать не мог, что кто-то будет кастовать очищение с такой силой.
Тэрэза ждала их в лагере у очередного озера, но здесь Шарес с Салимом еще не были. Эта поляна была очищена от веточек и было видно, что этим лагерем пользуются довольно долго.
Увидев такую процессию с тремя красными, сочащимися сукровицей идиотами и их пленником, она поначалу замерла. И даже спросила почти нормально:
— Это что, позвольте узнать, вы устроили?
— Да эта тварь мелкая говорить отказался! — главарь встряхнул свою ношу, поднимая Салима за ногу над землей. — Мы его спрашивали, а он ни в какую!
— А потом вы с горя купались в кислоте? — иронично осведомилась женщина, брезгливо глядя на красные рожи.
— Да нет же! Эта мразота нас какой-то дрянью дерет! Щиты не пашут! Вот мы его на допрос вам привели, — и Салима картинно швырнули ей под ноги. Женщина тихо выдохнула. Вдохнула. Набросила диагностирующее заклинание на парня, спокойно отлевитировала в сторону. Мягко улыбнулась подчиненным. И их тела, начиная с ног, стали покрываться толстенной коркой льда.
— Ах выхухоли недоношенные! Кретиноиды говножрущие! Ваши матери с кем трахались, что получились вы?! С орками?! Нет, ваша тупость легендарна! Я сказала: прийти к лагерю и поговорить с учеником Иденира. Осторожно и спокойно! Без глупостей! Но нет, черви в ваших давно протухших мозгах явно умнее вас! Они сдохли до того, как вы пришли ко мне с вашим провалом!
Салим смотрел на все это круглыми как плошки глазами, готовя свой конструкт. Увы, магии для него капитально не хватало. Он надеялся напитать эту штуку под завязку и бросить на мужиков, но пока тщательно хранил весь рисунок у себя на животе. И вообще не понимал, что происходит. Сначала его бьют вроде как бы по приказу Тэрэзы, теперь притащили к этой же Тэрэзе, а она их чихвостит. И как быть с Шаресом? Если эта вся гвардия решит его убить, драконид ничего не поймет ведь и не сможет найти остальные тайники…
Мужики пытались говорить, но она окружила их рты толстыми ледяными пластинами.
А затем повернулась к Салиму и, мрачно оглядев с головы до ног, вдохнула и протянула ему телекинезом аккуратную белую сумку.
— Там аптечка. Умойся. Кровь тебе не идет, — дыша на счет поговорила женщина, прикрывая глаза. Похоже, ее почти довели…
Салим поднялся и, не зная за что больше хвататься — за болящие ребра или же за сломанное плечо, поковылял к озеру умываться. Мокрый от дождя, в крови и краске сейчас он был уже такой перемазанный, что навряд ли кто-то признает в нем потомство Катрин. А даже и после умывания у него все равно останется разбитая рожа и шикарный кровоподтек, естественный грим, мать его…
Кое-как умывшись, пытаясь не смотреть ни на гладь озера, дрожащую под крупными дождевыми каплями, ни на Тэрэзу, чтобы ее не провоцировать, ни на замороженных мужиков, поскольку они его дико раздражали, Салим открыл аптечку и тупо уставился на ее содержимое. Привычных трав и баночек с мазями там не было. А были какие-то странные тюбики, железные штуки и, кажется, иголки. Он беспомощно посмотрел на это все, пытаясь сообразить, что к чему, но так ни до чего и не додумался.
Впрочем, долго думать он не смог, поскольку конструкт выпил уже столько магии, что у Салима откровенно не хватало. И он не знал, как все отменить или хотя бы приостановить. Выдохнув и заметив капающую на тюбики кровь из носа, парень тихонько повалился на песчаный берег, понимая, что даже отправить этот консрукт к застывшим мужикам не в состоянии. Земля перед глазами зашаталась, по голове будто бы прошлись молотом (откуда бы, если его больше не бьют?) и наконец-то наступила блаженная темнота.
Тэрэза мрачно заглянула на неподвижное тело и опять вздохнула. Лед на этих идиотах уже таял и она едва держалась от того, чтобы не разбить их в кровавую кашу. Но взять и позаботиться о подыхающем она попросту не могла. Судорога скручивала все тело и в глазах темнело!
***
Шарес, выдохнув, выбрался наконец из ямы, полной воды и камней. Это же надо так додуматься — спрятать тайник прямо под водопадом, льющим с огромной высоты. Прямо под водой, падающей с ужасным напором. Под вечно падающими вниз камнями, крошащимися со скалы.
Когда драконид понял, что должен нырнуть туда, в бурлящую водой и камнями со всяким мусором яму, его пробило холодом вдоль хребта. Он, выдохнув, сбросил одежду, принимая боевую трансформацию и, громко выматерившись, нырнул.
Безусловно, без магии с подобным было справиться настоящим достижением! Да и для Шареса, впрочем, тоже. Только крепкая чешуя спасла от раздирающих со всех сторон струй воды и бурлящего в ней разномастного мусора.
Когда Шарес наконец доплыл до дна, настроение его тоже было там. Вместе с нагромождением камней, которые пришлось сдвинуть, дабы вытянуть наконец увесистый сундук, который оказался, похоже, из чистого литого чугуна…
Выбраться с этой ямы тоже было делом веселым — сам водопад был против его всплывания. А потому кое-как покинув зону водопада, он едва смог вынырнуть. И закашляться, доплыть до берега, упасть на землю, задыхаясь от перенапряжения. Да, любой драконид спокойно сохранял дыхание от пяти до семи минут. Шарес, судя по солнечным часам на берегу, справился за десять.
И только отдышавшись, драконид наконец осознал, что боль в груди не имеет ничего общего с тем, что с ним произошло в воде. Кто-то охранку проломил. Причем грубо и топорно. А значит, это была точно не Тэрэза. От злобы сознание перемкнуло. Как был покрытый чешуей с роговыми пластинами и нервно бьющим по земле хвостом, он зажал под мышкой здоровенный сундук и сорвался в лагерь.
Полная разруха и отсутствие Салима выбесили его вкрай.
И бросив сундук на месте, накрытый такой защитой, что всех желающих вывернуло бы на изнанку, он вновь сорвался в бег.
Тэрэза изумленно уставилась на бронзово-золотого драконида в полной боевой форме, вломившегося в ее лагерь. И от шока полностью успокоилась.
Даже когда драконид, взломав ее защиту одним плевком, рванул к корчащемуся на берегу озера Салиму, осторожно перехватывая на руки и окутывая золотистым свечением. Исцеляя и делясь энергией. Уже спокойно сидя на земле и держа на руках подозрительно мелкое чучело с магическим истощением, он почти смог успокоиться, чтобы с ладоней и лица сошла чешуя. Да, конечно, по габаритам он все еще был куда крупнее, да и кожа оставалась блестяще медной…
— Хэй, малыш, ты как? — тихо проговорил он рычаще-рокочущим голосом.
Салим вынырнул из спасительной темноты и удивлённо приоткрыл глаза. Судя по прекратившемся дождю и относительно высоко стоящему солнцу, провалялся он как минимум час с чем-то… Он чуть шевельнулся, ощущая ноющую боль в плече и тихо спросил:
— И что это было вообще? — и только теперь вспомнил про конструкт. Схватившись, парень резко сел и, взглянув осоловевшими глазами на драконида, в шоке задрал снова загвазданную рубашку. Узор конструкта мягко впечатался в кожу, как странный зеленоватый рисунок. — Я-то нормально, но плечо болит. Хорошо сломал…
— Плечо целое, я его тебе уже вправил и залечил, — проворчал Шарес, слишком злой для того, чтобы принять привычный человекообразный вид. — Разомни, должно пройти, — пробормотал драконид, озираясь по сторонам.
Тэрэза убралась в свою палатку, чтобы никого не убить. А ее оттаявшие подручные все еще валялись на месте, дрожа от обморожения.
— Ладно, в остальном как все? Ты только не ори, я такой не надолго.
— Я не ору, — Салим даже чуть обиделся. Такой драконид был ничуть не хуже не такого, все равно свой. Парень пораженной замер, осознавая, что только что признал Шареса своим. Тихонько сполз со слишком больших коленей драконида и рассеянно осмотрел побоище. — То есть… Они что, всего лишь пошутили таким образом? И убивать не собирались?
— Понимаешь ли, Катрин специально назначила под начало Тэрэзы троих мужиков, хотя прекрасно знает о её проблемах. А этим дебилам показалась удачной мысль о том, чтобы хорошенько тебя отметелить перед допросом. Хотя, я так понимаю, приказано им было просто поговорить с тобой без моего присмотра, — Шарес потянулся, полностью сгоняя чешую и оставаясь просто здоровенным и меднокожим с четким рисунком чешуи. И собственно до него только сейчас дошло, что он как бы голый, и от бешенства Тэрэзы спасает только костяная пластинка кое-где… Ну и то, что он сейчас больше похож на монстра…
— Не буду я больше с ними разговаривать. Никогда. Ни по-хорошему, ни по-плохому, — надулся Салим и стащил с себя рубашку. — На, обмотайся и пошли заберём твои вещи.
— Но они вполне могли тебя убить, если бы ты не наложил на себя щит.
— У меня нет щита… Я только это и смог… — он ткнул пальцем в заковыристый узор. — Потом расскажу, что хотел…
Шарес вновь покачал головой и, вернув обратно рубашку, просто протянул Салиму руку.
— Пошли отсюда, пока кто не сдох…
