Глава 25

    Шарес вздохнул и, развернувшись, мягко приобнял Салима за плечи, по-кошачьи боднув лбом в плечо.

    Сгустившиеся вокруг сумерки тоже не судили ничего хорошего. Салим прислушивался к темноте, но ничего, кроме обычных ночных звуков от зверья не услышал. Зато чуйка уже вопила вовсю. И уйти было нельзя. Он уже собирался было сходить за водой для нового чая, как послышался подозрительный шум и треск. И чем сильнее шумело, тем больше становилось понятно, что приближающийся объект — не лось, не кабан и даже не медведь. Что-то слишком крупное и огромное. Злое и недовольное.

    Парень растеряно задрал голову, пытаясь сообразить, что же оно может быть за зверь такой. И увидел… отнюдь не зверя. Здоровенное дерево, почти такое же, как раздолбал Шарес, перлось прямо на них. Оно пролезало сквозь чащу, на удивление не сломав ни одной ветки, зато шум, треск и шелест выдавало просто колоссальный. Салим тихо скорчился, понимая, что второго плотоядного дерева они точно не переживут.

    Драконид тяжко вздохнул и кое-как поднялся на подрагивающие от слабости ноги, попутно загораживая собой Салима.

    Да здешний леший был огромен. Шарес знал о том, что в прошлом столетии в этом лесу шли партизанский войны, люди гибли сотнями и то, что человика вымахала до таких размеров, значило весьма много. Но кто бы мог подумать, что этот леший окажется настолько огромен.

    — Приветствую лесного Владыку, — негромко поприветствовал он, немного суматошно привставая на одно колено.

    — Ищь, приветствует он! Пошло дерево мое загубили, гады?! — вопросил леший тоном сварливого вояки, поймавшего на границе дезертиров. — Оно не напало первым, а вы его вот так! — взгляд жутковатых, горящих зеленью глаз прошелся по дрожащему от слабости дракониду и его помощнику.

    — Я должен был достать вещь, которая не принадлежала человике, но была ею сокрыта, — осторожно объяснил он, касаясь своего ошейника.

    Салим пораженно смотрел на лешего. Нет, он знал, что в лесу может быть леший, но то, что он вымахал такой огромной махиной, было невероятно. Вмешиваться в разговор парень дальновидно не стал, только тихонько выглядывал из-за спины драконида, рассматривая здоровенное говорящее дерево с совершенно нереальными глазами, которые казались посторонними на этой туше.

    Леший же, сверкнув болотными огнями, задумчиво осмотрел драконида. Тонкая ветвь потянулась вперед, касаясь ошейника тонкими побегами, проводя разными листами по воспаленной коже на шее.

    — Вот как? — ветвь убралась, напоследок пугающе легко оцарапав до крови плечо. — Что ж, грех, совершенный ради жизни, а не наживы для, остается грехом, как его ни разверни, — проговорил леший, вновь созерцая этих двоих, и издав сухой, деревянный треск, погрузил себе внутрь ветвь. Листва разошлась. А в руке-ветви лесного хранителя покачнулся небольшой, но увесистый мешок из шкуры какого-то животного. А затем леший, вновь скрежетнув, навис над ними древесной громадой. — А вот теперь, грешники мои, у вас есть выбор. Я могу вас по-быстрому пустить на корм лесу, а могу пощадить и даже обещать вам мою поддержку, — мешок качнулся перед лицом драконида, но тот даже не дернулся. — Итак, жизнь за жизнь, согласны? Я дам вам эти семена, и каждое лысое место в моей вотчине не должно обойти ваше внимание, согласны? — от такого взгляда, даже Шарес шумно вздохнул.

    — Хорошо, я согласен. Но мальчишка ни при чем, — прохрипел драконид. — Могу я попросить вас не мстить ему, если я умру раньше, чем будут посажены все семена?

    На этот вопрос леший не ответил ничего. В руки драконида упал мешок, а сам лесной владыка, издав рокот, похожий на: «как же я люблю таких придурков», неспешно удалился прочь.

    Салим спешно подобрал мешок, поскольку дракониду только семян не хватало для полного счастья.

    Шарес ошеломленно обмяк, утыкаясь лицом в собственные колени.

     — Я… я буду садить, ты не переживай, — вдруг прорвало парня и он осторожно коснулся плеча драконида, будто боялся его свалить своим неловким тычком. И наложил то самое исцеляющее заклинание, боясь, что Шаресу слишком плохо именно из-за ранений, царапин и всего прочего. — Если бы я мог… я бы отдал тебе свою силу. Все равно не умею ею пользоваться, — вздохнул Салим, осторожно прикладывая повторное исцеление, будто боялся, что даже такое слабое заклинание повредит дракониду.

    Действительно, если бы он мог… Салим грустно вздохнул. Жизнь несправедлива. У неумехи, не способного толком колдовать, прорва силы, а у толкового мага, который постоянно пользуется магией, силы совсем мало. Как же это уравновесить? Он не знал, а потому только зря терзал себя.

    Шарес, выдохнув, распрямился, с трудом вздымая себя на ноги, и вновь закашлялся, хватаясь за ближайшее дерево… Которое, кажется, до прибытия лешего было немного дальше.

    Тем временем лес успокоился. Засвистели ночные пичуги, зашуршали в траве мелкие зверьки, снова проснулись комары и радостно накинулись на свежие потные тела. «Вот уж кому хорошо» — думал Салим, прихлопывая на шее очередную кусачую гадость. «Ни тебе забот, ни тайников. летай себе и кусай всех, кто попадется.»

    — Ты есть хочешь? — тихо вопросил драконид, со злорадством глядя на безуспешно пытающихся пробить его кожу комаров. Один с радостью наткнулся на царапину на плече. И счастливо сдох, едва запустил в нее хоботок. — Пошли, кажется что-то подгорает, — проговорил мужчина и, выдохнув, почти без дрожи прошел к костру, где и плюхнулся на землю, не обращая внимания на отсутствие одежды. Если на то пошло, у него дома одежду носили отнюдь не все. Всё, что нужно, и так было прикрыто.

    — Да как-то не особо, — поморщился Салим. От таких переживаний о еде не думалось совсем. Но все-таки, раз приготовил, надо съесть. Он быстро убрал чуть пригоревший кусок мяса с решетки. Удивительно, как тот и вовсе не обуглился… Хотя… это по впечатлениям встреча с лешим заняла много времени. На деле же тот явился не более, чем на несколько минут.

    Салим посмотрел на скисшего драконида и задумчиво почесал нос. Интересно, почему лечение так слабо работает?

    — Что смотришь? Думаешь, почему я такой слабый сейчас? — усмехнулся драконид и, приняв подгоревший кусок голыми руками, звучно в него вгрызся. Обжечься он не боялся. Это было бы попросту глупо, учитывая то, что он выдыхал в этом облике пламя. Мясо было не вкусным, но он с самого утра слопал лишь пару несчастных грибов. — Я вообще не в форме. Но не бойся, поем сейчас и завтра буду готов дальше сворачивать челюсти всем желающим тебе навредить.

    — Я думаю, почему тебя не лечат мои заклинания, — пояснил Салим, не понимая тона Шареса. То ли он реально обиделся… то ли оправдывается? Перед ним? Бред полнейший.

    Обычно Иденир никогда не объяснял те или иные свои действия, поступки или слова. Надо значит надо. Если он так сказал, значит так и есть. Но этот драконид… Салим растеряно проследил за исчезающим в пасти мясом и задумчиво подсчитал. Два раза он исцеление кидал и ничего. Странно как-то. Решив, что боги любят троицу, он скастовал третье, вбухав туда побольше силенок, чтобы пробрало даже такого толстошкурого товарища… И удивленно уставился на прямо на глазах заживающие раны и царапины. Салим запомнил дозу магии, которую вбухал, и решил, что именно столько и будет заливать Шаресу в следующий раз. В то, что он будет, парень верил безоговорочно.

    Драконид изумленно оглянулся.

    — Спасибо, конечно, но поберег бы резерв, — фыркнул драконид и тут же объяснил: — У меня шкура толстая, магию пропускает плохо. Так что да, чтобы все прошло, нужно вкладывать в три раза больше силы в заклятие. По той же причине нас так ценят как боевых рабов, — продолжил он.

    — А кому он нужен, мой резерв? — пожал плечами Салим. — Я все равно ничего не умею. Что толку сидеть на силе и ничего не делать вообще? Пусть уже хоть как-нибудь пользу приносит, чем тупо лежит вся… — пробурчал он и подобрал флягу и котелок. — Я — за водой.

    Парень пошел к ручью, обогнув подальше разломанную человику. Тут заросли были довольно густыми, ему пришлось даже поставить тонкий щит, чтобы не исцарапаться до крови. Впрочем, ручей никуда не делся, так что пополнить запасы воды удалось относительно быстро. И если бы Салим не нагребнулся на скользком камне, то не пришлось бы набирать воду в котел заново. Зато бонусом после падения стала найденная ежевика, которой он и набрал на компот.

    Вернувшись, он повесил котел над костром, флягу отдал Шаресу, а ягоды пока ссыпал в кружки, чтобы не растерять.

    — А ты и правда молодец! — усмехнулся драконид, а затем запустил руку в сумку и принялся нарезать на тонкие пластины мясо, пересыпав специями с солью. — Знаешь, ты отличный малый, люди обычно не любят меняться. А ты просто золотце! — улыбка получилась неожиданно человеческой, теплой и настоящей.

    Салим слегка надулся, не особо понимая, как реагировать на такие слова. Обычно его не хвалили, а очень даже наоборот. Но все-таки смог преодолеть собственные заскоки в голове и слегка улыбнулся.

    — Все очень просто, Шарес. Настолько, что мне смешно и горько. Может и тебе будет смешно… Без тебя не будет меня, — Салим уселся на траву и поджал ноги. — Если тебя убьют, твои же товарищи из гильдии придут по мою душу… Знаешь, глядя на Тэрэзу и ее дуболомов, мне что-то кажется, что они не будут так со мной возиться, как ты. Твои мотивы понятны, ты тянешь время, сколько сможешь и потихоньку выполняешь задание. У них же могут быть совсем другие мотивы…

    Вздохнув, парень подпер голову ладонями и посмотрел в костер. Яркие язычки пламени облизывали древесную труху.

    — Я не герой, Шарес. Не великий маг, не рыцарь, нет. Я просто мямля. Откровенность за откровенность. Я тут же сдамся, как только меня схватят. И даже ничего не смогу сделать… ну разве что почищу до красной шкуры! — невесело усмехнулся он и замолчал, переваривая свои собственные откровения.

    Шарес, шлепнув мясо на решетку, подался к нему, просто глядя в глаза.

    — Я еще со вчерашнего дня думал над тем, как быть дальше. Все же тайники заканчиваются, я уверен, осталось не больше трех. А произойти может всякое, — драконид потупился и, вспоминая одно плетение, тихо перевел дыхание. — Знаешь, от будущего можно ожидать много чего. Может быть, что мне прикажут тебя пытать или убить. И тогда я буду обязан это сделать. Просто… Тело будет двигаться само, — мужчина мелко вздрогнул, протягивая Салиму ладонь, которую расцарапал, лишь сжав кулак.

    — Клянусь кровью и огнем, что в ней течет, что не причиню тебе вреда по своей воле, даже когда перестану быть собой, — тихо полыхнуло. Клятва была принята. Теперь… Его как как минимум на какое-то время парализует, даже вопреки приказу…

    Салим со священным ужасом смотрел на драконида, сжимая окровавленную руку. Он же… он только пообещал, а Шарес… вот прямо взял и так серьезно поклялся! А потому парень аккуратно чиркнул себе по ладошке черным когтем.

    — А я подтверждаю свое обещание, превращая в клятву. Клянусь кровью, я тоже умышленно не причиню тебе вреда, не трону твой настоящий ошейник и его конструкт, пока не разберусь с иллюзорным. А за все нечаянное прости… — он осторожно стиснул ладонь драконида окровавленными пальцами. Руку щипало и даже немного жгло. Он идиот. Полный, беспросветный, абсолютный идиот. Но теперь почему-то попустило и стало немножечко легче.

    Салим чуть коснулся рыжей макушки здоровой рукой и попутно выдал повторное целительное заклинание, вбухав побольше силенок. Его царапина затянулась быстро, порез Шареса тоже. Выдохнув, парень только сейчас осознал, что поклялся кровью. Серьезно. По-настоящему. Как взрослый. Все равно ведь пришлось вырасти, как бы ему не хотелось буксовать на месте.

    Драконид, тихо, по-кошачьи уркнув, безотчетно боднул Салима в плечо и потерся лбом, как кот или как ящер. Некоторые домашние ящеры, насколько знал Шарес, очень тактильные.

    — Подумать только, человек, который в ответ на клятву драконида сам клянется… Да ты просто уникум, малыш! — все так же тихонько мурлыкнул он.

    — Я просто отшельник, — фыркнул парень. — Дикий, необразованный отшельник. Откуда бы мне знать, что сделал бы другой человек? — он чуть усмехнулся, касаясь жестковатых рыжих волос, в отсвете костра кажущихся и вовсе огненными всполохами. — Мне… показалось правильным так поступить, — он слегка сжал коричневую уже зажившую ладонь.

    Да, так было правильно. Откровенность за откровенность. Помощь за помощь. Забота за заботу. И клятва за клятву. Все честно.

    Зевнув, Салим чуть отстранился и потянулся, растягивая несчастную спину. Да уж, накопались и навыгребались они сегодня на год вперед. Страшно представить, куда папенька засунул следующий тайник!

    — Давай посмотрим тайник и спать, — предложил он, чувствуя, что глаза слипаются.

    Шарес кивнул, протягивая сброшенную рядом с костром шкатулку, и внезапно замер, узнавая эту резьбу.

    — Не стоит это распаковывать, малыш. Пусть экранирующие чары держатся столько, сколько можно, — драконид, зевнув, отправил тайник прямо в сумку к остальным находкам.

    А потом он стал обычным. Самим собой. Кожа резко побелела, тело уменьшилось… правда, пластины кое-где остались.

    — Пошли спать, — драконид первым забрался в палатку, выровнял настил и покрывало. — Обнимашки? — хмыкнул он, накидывая на себя уже в палатке длинную рубаху.

    — Можно, — покладисто кивнул Салим, подбираясь поближе. Он по ходу подобрал упавший было плед и притащил с собой. Если не укрыться, так под голову подложить. И осторожно подвинулся к теплому боку, как только Шарес улегся.

    В чем соль совместного сна, парень не знал. Просто так было теплее и как-то легче. Да и драконид перестал смотреть букой, будто бы Салим у него что-то ценное забрал…