Глава 28
С приближением вечера в привычный стрекот сверчков вклинилась нежная треть флейты.
Шарес весело свернул глазами.
— Нам пора, Сал. Подарим грибочков на закусь и захватим с собой ягоды. Озеро русалок всего шагах в двадцати отсюда!
— Угу, — Салиму опять было муторно, но все равно пришлось идти. Хорошо хоть недалеко, а то он бы не выдержал брожения ночью по всему лесу и заснул бы на ходу.
Озеро, показавшееся из-за раздвинутых драконидом веток, было побольше предыдущего раза эдак в два. И, наверное, имело приличную глубину. Поморщившись от перспективы полезть в такую воду, парень все же прошел за Шаресом. И удивленно взглянул на рыжего, который, как-то заговорщецки усмехаясь, полез на дерево, стараясь не показываться на берегу.
«Ну твою ж мать!» — билось в башке бедняги. Вот уж попал так попал. И все-таки он полез вслед за рыжим.
Драконид услужливо указал на место на толстенной ветке рядом с собой. По сути, в этих ветвях можно было сидеть вполне так удобно — как на широкой лавке — и держаться за ветку впереди.
А звук флейты тем временем становился громче, музыка словно текла в пространстве.
А вскоре на берегу показались источники музыки.
Мелькнули волосы, искрящиеся на солнце подобно золоту. Высокая рыжеволосая девушка шествовала по кромке воды с простенькой, вырезанной из камыша флейтой. Затем к звуку флейты присоединился еще один. Вышла еще одна девушка, на этот раз невысокая и более пышная. Ее кудрявые черные волосы также скрадывали и подчеркивали облаченную в естественные, водяные кружева фигуру. Она двигалась рядом, с бубном в руках. Они медленно вышли на берег и принялись описывать на песке круги. Мелодия нарастала.
Шарес, сидя на дереве, молча ткнул Салима пальцем в плечо и указал в сторону чуть ниже. Под деревом, в кустах слева так же появились очередные зрители. Два деревенских парня лет шестнадцати.
— Не боись, скоро будет веселее.
Салим пожал плечами. Смотрят — и пусть себе. Девушки эти, конечно, были намного симпатичнее болотных русалок и даже получше, чем деревенские. Те казались ему слишком яркими и шумными, эти же русалки шумели мало, да и музыка у них была приятной. Салим зевнул, чуть прикрыв рот ладонью. Интересно, когда все это закончится, он сможет спокойно пойти поспать?
Шарес бросил мрачный взгляд на недоразумение рядом и ткнул того пальцем под ребра. Это же надо быть настолько никаким! Салим поморщился, но стерпел. Ругаться не хотелось, а то их, еще чего доброго, с дерева же и снимут!
Девушек на берегу, тем временем, стало больше. На этот раз они появлялись прямо из озера, а накидки из тонких ажурных водорослей лишь больше подчеркивали тела, чем могли как-либо их скрывать. Их волосы были как на подбор густыми, длинными, блестящими и очень красивыми.
Девушки несли с собой из озера свечи: толстые, черные, из странноватого воска.
У русалок были не хвосты, а ноги — самые разные — длинные, мускулистые, тонкие, изящные, фигурные, но все без исключения родные, без мельчайшего изъяна. Девушки тихонько подхватывали мелодию флейты своими хрустальными голосами и, извиваясь в такт музыке, обходили протоптанный круг одна за другой, ставя в центр круга свечи в специально продавленные в песке ямки.
Свечи вспыхнули фиолетовым пламенем, а движения изменились. Стали более быстрыми, четкими, стремительными… и соблазнительными. Из озера одна за другой вновь появлялись русалки. С самыми причудливыми по цвету локонами. Их голоса струились по воздуху, тела мерцали.
А в пространстве зазвенела магия, настоящая, глубинная, природная. Исконная. Первородная.
Шарес тихо сжал запястье Салима, понимая, что он вполне мог бы чего вытворить. Салим подавил зевок и в ответ слегка похлопал драконида по ладони кончиками пальцев свободной руки. Все это было красиво и он бы даже сказал, завораживающе, но как же хотелось спать! Вот магия была интересной. Парень постарался запомнить плетения, но они были слишком сложными и так быстро сменяли друг друга, плавно перетекая одно в другое, что он отчаялся что-то запомнить. Сидел, зевал и ждал, когда же все это закончится.
Пробовал было запоминать лица русалок, но те будто струились, и в голове оставалась звенящая пустота. Встряхнув башкой и здорово так приложившись лбом о незамеченный сучок, Салим ойкнул и схватился за голову. Вот пакость так пакость! А получив очередной пинок, он притих и решил было всласть подремать, поскольку ночь уже вступила в свои права.
Магия у русалок, кстати, была интересная. Даже комары не грызли, что Салим подметил достаточно поздно. Вертеть головой он больше не решился, магию запоминать не получалось, русалки в танце стали похожи на какой-то причудливый живой единый организм… Салим потер глаза, понял, что немного пробирает и его, и спокойно грызнул себя за свободное запястье. Не до крови, конечно, чисто немного боли, чтобы затуманенная башка прояснилась. И чуть не свалился с ветки, видя, как русалки берут к себе в круг какого-то парня. Наверное из тех, сидевших под кустом.
— Это чего они? — прошептал он одними губами, боясь, что его услышат и тоже потянут в круг. Очень близко к страшному, светящемуся озеру. Оно манило даже больше русалок, мерцало, звало, завораживало… Колышущаяся вода показалась вдруг слишком близко и Салим быстро зажмурился, понимая, что свалится на землю, если и дальше будет смотреть на озеро. Вот не было печали, так сразу две напасти за него схватились!
Шарес, не тратя времени на возмущения и маты, притиснул Салима одной рукой к себе. А потом мрачно шарахнул бодрящими чарами. Самыми легкими. От которых вообще не было вреда.
— Еще немного — и грызану, — прирыкнул он. А затем, успокоившись, пояснил: — Это фестиваль русалок. Они иногда берут к себе в хоровод людей. Сам посмотришь, — драконид тихо хмыкнул, начиная себя чувствовать идиотом.
Русалки тем временем затащили к себе в хоровод еще какого-то мужика, который свалился с ветки так же, как едва не брыкнулся Салим. И тут мужчины шли к русалкам с видимым энтузиазмом, с радостью на довольных рожах и вприпрыжку.
Из-за деревьев выходили мавки, прекрасные и мерцающие, с живыми цветами, растущими в зеленых волосах. И хоровод продолжался, становясь больше и веселее. Девушки извивались в танце вокруг парней и друг с другом.
Посмотреть действительно было на что…
Салим, честно говоря, устал наблюдать за всем этим безобразием. И русалки, и мавки были красивыми, весёлыми и даже, он бы сказал, приятными. Но рассматривать их после манящего озера было уже не так заманчиво. Он не мог сконцентрироваться, зевал и ерзал, поскольку и в кусты бы надо, и ветка хорошенько надавила под зад.
Измучившись крутиться без всякого результата, Салим чуть потянул Шареса за рукав.
— А можно я тихонечко спущусь? Мне вниз надо…
— Отлично, спускайся. Только не свались, — едко усмехнулся драконид и, аккуратно разжав хватку, спрыгнул сам. — Но не вздумай лезть в хоровод! — фыркнул он, в свою очередь сам будучи совершенно не против бы присоединиться к танцу.
— Нафиг надо, — пробубнил парень и принялся споро спускаться, поскольку уже поджимало. Увернувшись от особо острой ветки, он тихо спустился, прихлопнул на щеке залетного комара и рванул подальше от озера и такого количества народу.
И только облегчившись он смог толком соображать. И внезапно понял, что в темноте не разберёт, с какой стороны пришел и в какой стороне находится стоянка. Задумавшись о своей капитальной тупости, Салим решил настроить поиск на их временный дом и раскинул поисковые нити.
И врезался в припозднившуюся на фестиваль мавку, которая вот именно сейчас, позевывая, удосужилась отделиться от пушистой ели.
— Ой! — пискнула та, отшатнувшись, и нагнавший Салима драконид наконец смог перевести дух.
— Так, делай давай свои дела и шуруй куда хочешь, мне уже плевать, — вздохнул Шарес. М-да, любовь к уничтожению всякой атмосферы у мальца от Катрин. Или это не нарочно. Он просто идиот.
— Я уже, — Салим как-то странно ощутил недовольство. И, подумав, понял, что оно не его. Недовольным был Шарес. Почему, понять не трудно. Дракониду, в отличие от него, все же праздник понравился. А Салим все так испортил! — Кажется, я опять все испортил…
Мавка, изумленно моргнув, очень по-свойски улыбнулась, протягивая парню немного светящуюся в полумраке зеленоватую руку. Была она мелкая, худая, ниже Салима на полголовы.
— Меня звать Яролика, станцуем? — в ответ на это Шарес одобрительно хмыкнул:
— От таких предложений не отказываются, малыш. А мавка еще и имя назвала, молодая, неопытная, пользы от такой куда больше, чем вреда.
Салим замялся. Идти с мавкой не хотелось до упаду. Отказываться нельзя. И что делать, он не представлял совершенно.
— А может ты пойдешь, тебе же нравилось? — робко попытался откреститься он.
— Милый, забавный, нравишься. Спляшем? — мягко улыбнулась мавка, легко крутанувшись на месте, от чего взвилась в воздух короткая, словно из мягкой еловой хвои юбка. Шарес хмыкнул, слегка подталкивая парня в спину. От этой девчонки пахло хвоей и елью еще сильнее, чем от самого дерева.
— Пляши давай, в отличие от меня, она не кусается! — хохотнул драконид, видя как одна древесная мелочь выращивает у себя в ладони забавный хвоистый цветок, протягивая его мелочи человеческой.
Салим с кислым видом взял цветок и пошел так, будто его сейчас вели на казнь. Танцевать он не умел, потому просто неловко топтался, пока мавка крутилась вокруг него. От запаха хвои дичайше чесался нос. Это уму ведь непостижимо так пахнуть… Нормальные ёлки и то не настолько ароматные.
Не, мавка, конечно, была интересная. Зелёная, с растущими из тела белыми и светло-желтыми цветами, вся такая легенькая и воздушная… Только человек ей достался неподходящий. Устав отдавливать бедняге ноги, Салим просто остановился и присмотрелся к магии. Вот потоков тут было видимо-невидимо! Самых разных: тонких, толстых, светлых и полыхающих алым… Изобилие силы звало, манило, притягивало. Мавка взяла его за руку, делся какой-то пируэт… И тут Салим решил внести свою лепту в магический праздник. И от щедроты душевной залил силы во все мелькающие над душой плетения.
Полыхнуло ярким, слепяще-белым светом. Ойкнула мавка, свалившись в траву — ей первой досталось всего и побольше. Сдавленно выматерился Шарес, помянув некоего тупоголового идиота…
Салим смог открыть глаза только когда сияние пропало. И обнаружил валяющуюся на траве девушку. Он растерянно посмотрел на мавку, потом на драконида и прошептал одними губами:
— Ой… Я ее убил… кажется…
Шарес со вздохом щелкнул Салима по лбу, так, чтоб осталась шишка, и присев рядом с мавкой, слегка ее потормошил за плечо. Лесная девчонка ойкнула. И, с трудом разлепив ресницы, поднялась на ноги, благодарно приняв помощь драконида… Затем, подойдя к Салиму, чмокнула того в щеку и, метнувшись к своей ели, растворилась в темной зелени.
Шарес перевел дух. Праздник, конечно, не испортился, но подошел к завершению.
— У меня нет слов, — честно признался он.
Салим все еще мелко дрожал от мысли, что мог так запросто убить девчонку… Он же просто хотел… ага, как лучше. И едва не угробил лесную нечисть. Задумавшись, он пошел обратно к стоянке, то и дело спотыкаясь о коряги и цепляясь за ветки. Все люди как люди, а он как всегда. Может прав был Иденир, что не выпускал в мир эдакое чудовище?
Шарес же, украдкой зыркнув в сторону озера, перевел дух и рванулся за одним идиотом. Который пошел в глушь, будто ему там медом намазано!
— А ну стоять! — догнал он мальца у медвежьей берлоги. — Ты куда намылился? Ладно, не понравился фестиваль, больше не позову. Но убегать-то зачем?!
— Так я это… домой шел… — растеряно оглянулся парень, понимая, что снова пошел куда-то не туда.
Салим грустно вздохнул. Вот ведь насколько он невезучее создание! Едва не испортил праздник, чуть не убил мавку, теперь еле-еле не свалился в старую медвежью берлогу и все это за несчастные несколько часов. Ходячим несчастьем его прозвал папаша не зря.
— Знаешь, — он повернулся к дракониду и всмотрелся в горящие синими огнями глаза. — Пожалуй, будет лучше, если я больше не буду ходить на праздники. И вообще никуда не буду ходить. Я постоянно все порчу, — Салим развел руками и шмыгнул носом. Собственная способность пересрать все, что можно и нельзя, была ему известна, но он никогда раньше не испытывал это глухое чувство обиды и какого-то разочарования. Наверное, сидеть дома и никуда не выходить было идеальным вариантом. И замерзнуть зимой в снегу тоже было отличным вариантом в его бестолковой жизни. Он приносит окружающим одни несчастья, так какой смысл мучиться и тянуться к ним? Не проще ли все закончить одним махом?
— Ну и не надо, — спокойно махнул рукой Шарес. — Малыш, я понял, что тебе всё это не нужно и не нравится. Истязать не буду. Не хочешь — никто больше не неволит, — драконид устало вздохнул. — Пошли спать, а? Я же не зверь.
— Пошли, — тихо согласился Салим. — Вот действительно дельная мысль!
