Берна скучает, разглядывая выщербленный камень городского фонтана. Она не ожидала, что здесь, в Севре, ей будет так скучно. Ну, в самом деле: как может быть скучно в городе, где происходят загадочные нападения (если Льята не преувеличила, конечно), и растут самые знаменитые в стране (и не только) цветы?! Оказывается — может. Пару часов назад Лья, как и обещала, показала самые интересные места города и познакомила со своими подругами. Ну, что сказать… провинциальные девушки мало чем отличаются от столичных. Те же сплетни, только наряды попроще. Хотя Берну удивило, как же так вышло, что обедневшая аристократка на равных общается с дочкой торговца… хотя… вон, в родном Дайвеге наследник древнего рода собирается жениться на дочке контрабандиста — и ничего! Но. Это ведь совсем не значит, что его жену примет свет? Правда?
— Тебе так понравился это фонтан? — раздаётся голос из-за спины. Берна резко оборачивается и едва не падает в воду.
— Зачем подкрадываешься? — грозно (она надеется, что это звучит именно так) спрашивает Берна. — Я испугалась!
Нейл проказливо улыбается и присаживается на нагретый камень. Он выглядит уставшим и… как будто бы о чём-то напряжённо размышляет.
— Ты такая задумчивая сидела — как можно устоять? Что было предметом твоих дум, сестрёнка? Ну, не фонтан же тебя покорил!
— Льята мне город показала,— отвечает Берна. Она опускает руку в воду, наслаждаясь прохладой. — Знаешь, я начинаю скучать по дому. И по дождям.
— А! Проняло? — понимающе улыбается брат. — Это тебе не Кепри… И не… неважно.
— Что ты хотел сказать? — подозрительно хмурится Берна, окидывая брата суровым взглядом. Нейлор невинно пожимает плечами. И ведь не докажешь, что он хотел сказать о Майгоре! Берна борется с искушением опрокинуть брата в фонтан. Чтобы не думал, что может вот так вот намекать на… — Ты разыскал хага Шаррета?
— Да. После того, как пешком обошёл почти весь город по этакой-то жаре! Нашёл. только не в городе. На пасеке, за рекой. Кстати, твоя подруга не соврала — сюда действительно зачастили гости с той стороны.
— О! — Берна удивлённо смотрит на брата. — Это интересно. Ты обязательно должен будешь мне всё рассказать, — сообщает она, окидывая взглядом пустынную площадь. Похоже, она не особенно популярна у местных. Даже в парке было больше людей. Хотя назвать парком непролазную чащобу с парочкой аллей и заросшим ряской прудом… смело. Берна бы не решилась. — А что хаг Шаррет?
— Сама-то как думаешь? — Нейл поднимается с каменного бортика. Протягивает руку, помогая Берне встать. Пора возвращаться в дом. Берна смотрит на брата, намекая на то, что неплохо бы наколдовать прохладу. Тот на секунду прикрывает глаза, после чего их обоих окутывает лёгкий ветерок. — Этот маг — презабавнейшее существо, сестрёнка. За столько лет в этой глуши он, верно, позабыл, что бывают маги намного могущественнее его. Или, возможно, просто посчитал меня учеником, не стоящим внимания…
— Ну, братец, мало кто поверит, что ты уже полноправный член Круга, — улыбается Берна. — Даже наши не самые близкие родственники в это не верят, а ты ждёшь подобного от…
— Да, разумеется, — вздыхает Нейл. — Самое грустное во всём этом то, что он абсолютно чист. Никаких игр с законом, ничего такого, за что я мог бы зацепиться! Да даже у местного главы города я отыскал пару грешков, лишь мельком на него взглянув! А этот… Вот ты можешь себе представить такого человека, Берна?
— Тётя Клэр говорит, что у любого человека есть ниточки, за которые его можно вести. Ты просто плохо ищешь. Кстати. Лья познакомила меня со своими подружками. Про самих подружек тебе, я думаю, будет неинтересно, но они недолюбливают сестру Льяты. Правда, я так и не смогла понять — за что. К сожалению, Льята как раз вернулась в тот самый момент, когда… Рийса, кажется… собиралась сказать что-то про её сестру. — Берна поднимается по ступенькам крыльца. Приостанавливается и смотрит брату в глаза. — Это может быть полезным тебе, Нейл?
— Может быть… — неопределённо пожимает плечами Нейлор, проходя в дом вслед за Берной. — Но это вполне может быть и обычная неприязнь. Попробуй поговорить с этой самой загадочной сестрой.
— Хорошо, братик, — улыбается Берна, радуясь тому, что Нейл позволил ей помочь. Пусть и совсем чуть-чуть.
***
Сегодня даже ветра нет. Поверхность воды абсолютно спокойна. Кери мрачно смотрит на неё, испытывая желание зашвырнуть в реку камень побольше, чтобы волны пошли. Её бы воля — ни за что бы не отправилась сюда сегодня. Впрочем, находиться сейчас в отцовском доме тоже нет никакого желания. А в лес не сунешься из-за Яры… Эх!.. Кери трёт всё ещё побаливающие глаза. Что это такое было? Какие-то чары? Что сделал… сделало это существо? Почти стёртая обережь… И ладно бы — целиком! Так ведь лишь на небольшом участке. Как это? Обережь — постоянное движение ветра. Нельзя остановить его в каком-то одном месте! Так как же?
Кери мотает головой, пытаясь выкинуть надоевшие за утро мысли. Ну, в самом деле — сколько можно! Подумать бы о чём-то другом. О сестре, например, которая будет дуться ещё не один день за сегодняшнее утро. И то, что она отомстила, пытая подробным пересказом совершенно неинтересных Кери событий, ничего не меняет. Будет дуться… Или о том, что сегодня — её, Кери, День Имени… хоть кто-то про это вспомнил?! Мать, например, или бабуля, если уж от отца такого ждать бессмысленно. Хотя, может оно и к лучшему. По крайней мере не придётся выслушивать лживые поздравления. Ещё можно вспомнить про собственного жениха (второго уже, кстати), ради которого она сейчас торчит на заброшенной мельнице… Да что ж такое! Какую мысль ни возьми, а… Кери сгребает в горсть мелкие камешки и начинает по одному забрасывать в воду, уничтожая её лживое спокойствие. Позади раздаётся шорох шагов. Кери и не думает оборачиваться.
— Почему ты не пришла вчера? Я прождал тебя до темноты, — Меор усаживается на землю рядом с Кери. — Ты не можешь вести себя подобным образом.
— Это только тебе позволено? Да? — хмыкает Кери, всё так же кидая в воду камешки. — Напомнить тебе, что я так же напрасно прождала тебя здесь? Знаешь, очень весело возвращаться в темноте, постоянно ожидая нападения тварей! — и встретив их, в итоге. Но об этом Меору знать не обязательно.
— У меня была причина. Не забывайся, Керья! То, что ты станешь моей женой, не означает, что тебе будут позволены подобные выходки.
— Полагаешь, у меня не могло быть серьёзной причины? — удивляется Кери. Она поворачивается к Меору, всматривается в лицо. Ничего нового, впрочем, там не видит. Всё то же бледное лицо, усеянное веснушками. — В самом деле так считаешь?
Кери отворачивается, возвращаясь к прерванному занятию. Камешки погружаются в воду с громким всплеском. Интересно: насколько далеко получится бросить камень? Сбоку раздаётся шорох, а следом — всплеск. Меор с серьёзным выражением лица швыряет камешки в воду. Кери хмыкает. Некоторое время над старой мельницей висит тишина, нарушаемая лишь плеском воды.
— В лесной деревне неподалёку от Бринн тяжело заболели четверо детей. Я провёл там несколько суток. Только вчера днём вернулся, — произносит Меор.
— С ними всё в порядке?
— Теперь — да.
— Я рада. — Кери вздыхает, не желая говорить о том, что было вчера. Как об этом вообще можно сказать? И промолчать нельзя. Хорошо. Только самое необходимое. — Отец изменил чары обережи. Потратила всю сегодняшнюю ночь на распутывание.
Меор понимающе кивает. Примеряется и закидывает камешек аж а середину реки. Кери ошарашено смотрит на расходящиеся круги, затем поворачивается к жениху.
— Ты чаровал! — обвиняюще произносит она. Меор чуть качает головой. — Не отрицай! Я знаю, что это так. С берега до середины речки своими силами камень не забросишь.
— Если у тебя такое не выходит, это не означает, что не получится у кого-нибудь другого. Я не использовал чары.
— Ага, так я тебе и поверила, — фыркает Кери, убирая за ухо мешающую прядь. — Твоё счастье, что я сейчас почти без сил и не могу уловить колебания чар. А то я бы запросто вывела тебя на чистую воду!
— Ну, утешай себя этой мыслью, — великодушно разрешает Меор, забрасывая ещё один камешек недалеко от предыдущего. — Почему твой отец решил поменять чары?
— Обычно он делает так осенью и весной. Но вчера приехали гости, — отвечает Кери. Всё равно же собиралась как-то передать сообщение в Ли-Лай. — Подружка моей городской сестрички и подружкин брат. Королевский маг… может быть, просто сопровождает сестру, а может быть и нет. Ничего не могу пока об этом сказать — не успела толком рассмотреть. Хотя… нет. Всё же нужно понаблюдать. Только вот отец, как его увидел, так весь побелел. Потом весь день носился по городу, раздавал указания магам. Я и подумать не могла, что он возьмётся за обережь. Хотя стоило, конечно. Сообщи нашим. Думаю, это не будет лишним.
— Само собой, — кивает Меор. Поднимается с земли и некоторое время рассматривает ровную поверхность воды. Кери тоже поднимается, слегка морщась от покалывания в затёкших ногах. — Мне пора. В следующий раз я смогу выбраться не раньше, чем через пять дней.
— То есть, в Лебединую Ночь? — уточняет Кери. Меор кивает. — Не посчитай за повод для ссоры, но у тебя получится встретиться со мной в такую ночь и не привести за собой Яру? Мне не очень хочется сейчас с ней видеться.
— Я решу этот вопрос.
Кери чуть наклоняет голову, принимая ответ. Приподнимается на цыпочки и легонько прикасается губами к щеке жениха. Ничего при этом не чувствует, но, вроде бы, так принято? Невеста и жених ведь должны как-то прикасаться друг к другу? Хотя это странно… Меор улыбается и уходит прочь. Кери некоторое время смотрит ему вслед, пока не теряет из виду.
— И кто это был, прекрасная? — раздаётся из-за спины вопрос.
Кери разворачивается и видит чернявого бродягу… как там его?.. Шесса, вроде бы.
— Это тебя не касается, — пожимает плечами Кери. Она, прищурившись, рассматривает спокойную поверхность воды. Полное безветрие. Правда, нарушать спокойствие реки больше не хочется.
— И всё же?
— Мой будущий муж, — равнодушно отвечает Кери. На собеседника не смотрит — не за чем. Тот, впрочем, никак не реагирует на услышанное. Просто молча стоит рядом. Кери не возражает против такого соседства… по крайней мере, до тех пор, пока «сосед» молчит. Наверное, стоит вернуться в город — время давно уже перевалило за полдень. И пусть сегодня её никто не хватится благодаря мачехе, но возвращаться домой по темноте Кери больше не желает.
— Ты должна была мне сказать, - прерывает молчание Шесс.
— О женихе? Зачем? Тебя это не касается.
— Ты мне понравилась. — Шесс произносит слова так, словно бы это всё объясняет.
— И? Я должна быть от этого счастлива? Я тебе понравилась! И что? Что мне в тебе? Бродяга без роду-племени…
— Ах, да! Ну, значит, прощай, высокородная.
Мужчина быстрым шагом удаляется вниз по течению реки. Кери безразлично пожимает плечами и тоже покидает мельницу. Идти придётся через поле — Кери мысленно кривится, предчувствуя жар перегретого воздуха — но по другому пути уже ушёл бродяга. Не может же она идти следом за ним?
…Похоже, её удалось сегодня настроить против себя ещё одного человека…
***
— Представляешь, папа распечатал Медовый Двор! Я и не думала, что это произойдёт так скоро…
Льята осторожно отпивает из чашки дымящийся напиток, который, как ни странно, приносит прохладу. Берна следует её примеру.
— Медовый Двор, это… то место, где ты и твоя сестра побывали? — уточняет она.
— Да. Единственная пасека в округе. За мёдом даже из Кепри приезжали! Странно только, что Двор так скоро открыли…
— Наверное, есть какая-то причина, — предполагает Берна. Льята только кивает. Наверняка есть причина! И стоило бы эту причину выяснить. Папа хочет выманить того, кто управляет тварями, на место преступления? И, наверное, там будет засада… вот бы взглянуть! — Кстати, о твоей сестре. Одна из твоих подруг сегодня высказалась о ней так…
— Рийси? — не сомневаясь в ответе, уточняет Льята. Отставляет в сторону опустевшую чашку. Стоит приказать служанке принести ещё. Льята позволяет себе откинуться на спинку дивана. Хорошо, что матушка этого не видит! — Она недолюбливает Кери. Уж не знаю — почему. Я даже спрашивала у них обеих! Но Рийси ничего мне не ответила, а сестра посоветовала не лезть в то, что меня не касается. Кажется, она прекрасно знает, что не нравится Рийси.
— Возможно, это связано с тем, что вы не родные? — Берна аккуратно ставит чашку на стол.
— Это… это так заметно? — То, что они не сильно похожи, не означает… ведь Кери просто внешностью пошла в отца. Она сама это говорила… А сестра сильно огорчится, когда узнает, что посторонним стало об этом известно?
— Вы слишком разные, пусть я и видела твою сестру лишь один раз. Но ты зря так волнуешься. Нет ничего страшного в том, что твои родители взяли на воспитание эту девушку. Это благородно — помогать тем, кому в жизни повезло меньше, чем нам. У моих родителей, например, несколько воспитанников. Правда, я не поддерживаю с ними общение, ведь среди них нет ни одной девушки. Зато мои братья неплохо с ними ладят. Так, значит, Рийсе не нравится Керья из-за того, что она сирота?
— Кери не сирота, — Льята сильно сомневается в том, что стоит об этом говорить, но Берна так искренне сейчас говорила, что просто невозможно солгать. А молчание тоже будет ложью. — Она дочь моего папы. Просто… просто у Кери другая мать.
— О! — поражённо моргает Берна, подаваясь вперёд. — А кто?
Льята звонит в колокольчик, вызывая прислугу. Спустя пару мгновений в комнату входит Фло. Льята удерживает себя от того, чтобы презрительно скривиться и приказывает принести ещё дымчатого чая. Фло молча кивает и выходит.
— Я не уверена, что могу об этом говорить. Всё-таки это её мать.
Берна понимающе кивает. И тут же просит Льяту познакомить её с Кери. Льята представляет, как сестричка будет «рада» провести несколько часов в компании Берны, и обещает что-нибудь придумать. Разговор прерывает Фло, которая принесла дымчатый чай. Льята разливает напиток по чашкам, попутно рассказывая, как по осени местные жители собирают созревшие плоды Алой Печали, сушат их над огнём, а после заваривают в особенно жаркие дни. Берна опасливо косится на чашку, но Льята отмахивается от её страхов, заверяя подругу, что плоды, в отличие от цветов - безвредны.
С Кери Льята сталкивается на кухне уже вечером, что довольно-таки странно. Обычно сестра старается не бывать там, где можно случайно наткнуться на кого-либо. Особенно на прислугу.
— Как хорошо, что я тебя встретила! Подниматься к тебе под крышу ещё раз мне совершенно не хочется.
— Ты меня искала? — сестра смотрит удивлённо. — Думала, ты ещё не один день дуться будешь.
— Не буду, если сделаешь кое-что, — обещает Льята. Мысленно улыбается, видя настороженный взгляд. — Рийси попросила меня отнести письмо Тисс. Я понимаю, что ты против того, чтобы я разговаривала со старухой, но я никак не могу отказать Рийси! Ты должна это понять! Я и разговаривать с Тисс не стану. Просто отдам письмо. И всё! — Льята опирается бедром о стол. Кери молчит, чуть склонив голову набок. Пока не ругается. Значит, можно продолжать. — Но. Я не могу оставить здесь Берну совершенно одну! Её брат чем-то занят вместе с нашим папой, матушка завтра идёт в храм, и мои подруги тоже. Берна сказала, что в храме ей делать нечего, потому что они везде одинаковые и там скучно. Кроме того, она хотела с тобой познакомиться. Ты не можешь отказать, Кери! Это же ненадолго!
— Я и не знала, что ты умеешь так быстро говорить! — сообщает Кери. Она набирает воду в высокий прозрачный кувшин, прихватывает миску с кислющими светло-сиреневыми ягодами, которые никто, кроме неё, в доме не ест, и направляется к выходу. У двери оборачивается. — Надо же! Что-то общее у меня с твоей подругой есть… я про храм, если ты не поняла. Я правильно тебя понимаю — ты обещаешь не вспоминать про утреннюю размолвку, если я завтра присмотрю за твоей подругой? Хорошо.
Кери покидает кухню, не сказав больше ни слова.
***
Мира отдёргивает руку от дерева-стража. Морщится и внимательно рассматривает ладонь. Но ничего необычного в ней не видит. Лишь прилипшая сосновая чешуйка — вот и всё. Так почему же при прикосновении было больно? Мира осторожно дотрагивается до сосны, но на этот раз ничего не чувствует. Показалось? Она недоверчиво косится на дерево, потом усаживается между корней, прислонившись к стволу спиной. С деревом что-то не так, Мира готова в этом клясться. Только вот…
Шорох шагов заставляет поморщиться — кого и зачем сюда принесло? Мира чуть поворачивает голову и видит дочь тёти Ружаны, Яру. Которая с недавних пор не желает называться сестрой. Пусть и двоюродной.
— Здравствуй, Ярана, — дружелюбно улыбается Мира.
— Мира? Что ты здесь делаешь? — произносит Яра прежде, чем вспоминает, что обещала больше никогда не говорить ни с кем из семьи Ассано. — Впрочем, можешь не отвечать — меня не интересуют твои дела!
— Ой, Яра, хватит уже! — фыркает Мира. — Я не Кери. На меня можешь своё презрение не тратить.
— Ты её сестра.
— Которая ничего о планах бабушки не знала, — напоминает Мира, почёсывая ладонь. — Я ни в чём перед тобой не виновата, между прочим.
— И ты для этого меня сегодня выслеживала? — уточняет Яра, накручивая на палец кончик косы.
— Я тебя не выслеживала, — пожимает плечами Мира. Она вновь рассматривает ладонь, но опять ничего не видит. — Я сюда уже дней пять прихожу, если хочешь знать. Тут редко кто бывает, а дома сейчас находиться совершенно не хочется. Знаешь, с этой свадьбой там все с ума посходили! У всех только и разговоров про обряды, наряды и прочее… а ведь она будет не раньше осени!.. Прости, я не хотела, — виновато заканчивает она, видя, как помрачнела Яра. — Я это к тому, что здесь меня хоть никто не трогает и не заставляет ничего делать. Я не хотела тебя расстраивать.
— Ты не можешь меня расстроить, — вздыхает Яра, усаживаясь рядом. — Я понимаю, что ты ни при чём. Просто… просто почему ты не встала на мою сторону тогда? Уж ты-то прекрасно знаешь, что правда за мной.
— Я и на её сторону не вставала, — замечает Мира. — Да и толку? Бабушка же всё решила. Кери вряд ли сумеет что-то изменить. Даже если захочет. Но ты как будто не знаешь Кери! Ей же просто всё равно. Думаешь, ей есть хоть какое-то дело до того, что у её жениха (и в скором времени — мужа) есть другая? Наша с тобой сестра — существо бесчувственное. Прям, как бабушка.
— Потому-то она и любимая внучка у Гильетт! — Яра прикрывает глаза. — Думаешь, старшая ведьма дома Ассано отказала бы своей любимице? Если бы та её попросила? Но она даже не стала пытаться! Ей проще было меня зачаровать… Хватит о ней. Я… я просто… знаешь, как подумаю, что Меор сейчас с ней, так мне плакать хочется. Или разбить что-нибудь. И ведь я даже сделать ничего не могу. — Мира на это лишь вздыхает. И молчит. Потому, что не знает, что здесь можно сказать. Яра подозрительно на неё косится. — Не вздыхай. Да, ты верно поняла. Он сейчас с ней. Вчера у них не вышло встретиться, поэтому Меор пошёл сегодня.
Мира снова вздыхает. Срывает травинку-колосок и растерянно вертит в пальцах. Что тут скажешь? Бабушке зачем-то понадобилось поженить Кери и Меора. Зачем — Мира не имеет ни малейшего понятия. Если было так нужно связать их семью с семьёй Тош, то для этой цели вполне подошла бы и Ярана — муж тётки Ружаны пришлый и безродный, с точки зрения жителей Ли-Лай, и тоже является частью семьи Ассано. Но бабушка выбрала Кери… почему? Теперь Яра злится, Меор старается лишний раз не показываться в Ли-Лай (даже сбежал в дальние деревни, якобы лечить заболевших детей), а Кери даже не явилась на собственный День Имени! Мира подтягивает колени к груди и упирается в них подбородком. Разглядывает солнечные лучи, сумевшие пробиться сквозь кроны.
— А что — Меор должен прийти именно сюда? — наконец произносит она.
— Нет. Не сюда, — качает головой Яра. — Мы встречаемся на колокольчиковой поляне. Я травы неподалёку собирала.
— Яра, а ты ничего странного не замечала в последнее время? — осторожно интересуется Мира, вновь почёсывая ладонь. Яра разворачивается к ней и вопросительно приподнимает брови. — Когда я сегодня прикоснулась к стражу, то почувствовала боль.
— Как это? — удивляется Яра. Мира показывает ладонь и в красках расписывает, что произошло. Яра недоверчиво дотрагивается до руки, после чего хмурится и молчит. Видимо, смотрит чарами. — Странно. Я не целительница, конечно, но у тебя словно рана на ладони, хотя ничего не видно.
Яра снова замолкает и пристально рассматривает стража. Мира даже близко не представляет, что та в нём видит. Но Ярана выглядит задумчивой, когда осторожно дотрагивается до ствола старой сосны. Она обходит стража вокруг, не отнимая ладони, и возвращается на прежнее место.
— С ним сейчас всё в порядке, но… что-то не то. Там что-то было. Просто сейчас уже нет. Я не знаю, что это такое. Как думаешь, стоит ли рассказывать старшим?
— Так ведь некому! С этой свадьбой все ни о чём слышать не хотят! — напоминает Мира. Яра мгновенно мрачнеет. — Может, сами выясним? Всё-таки мы не худшие ведьмы в лесу… Подожди! Не возражай. Я не говорю, что мы будем куда-то лезть по примеру городской сестрички Кери. Просто понаблюдаем — если что-то ещё заметим, то сразу же сообщим обо всём… кому-нибудь. Вдруг это просто какой-то пустяк?
Яра с сомнением пожимает плечами, но ничего не говорит.
***
Берна с любопытством разглядывает книги на полках. Все потрёпанные, с истёртыми корешками. Видно, что читанные не по разу. В библиотеке на удивление уютно. Почти так же, как дома. Хотя дома ни мама, ни тётя Клэр ни за что бы не позволили довести книги до такого состояния! И уж тем более не выставили их на всеобщее обозрение! Ведь есть же специальные чары! Берна сидит на краешке диванчика с поблёкшей обивкой, а сестра Льяты, как ни в чём не бывало, устроилась на подоконнике. И смотрит в окно, как будто самое интересное, что может быть на свете, происходит сейчас именно там!
— За всё утро вы не произнесли ни слова, Керья, — нарушает молчание Берна.
— Что вы желаете услышать, хагари Теннери? — не отрывая взгляда от окна, интересуется Керья.
— О, прошу вас! Зовите меня Берной. Мы же не на официальной встрече. Нас сейчас никто не слышит… или вы, по примеру вашей матушки, желаете во всём придерживаться этикета?
— Мне казалось, Льята уже успела разболтать всё, что только можно, — сообщает Керья потолку. — Вы не можете не знать, Берна, что хагари Лайгана Шаррет мне не мать.
— Да, я знаю об этом. Но ведь она вас воспитала. — Забавная у Льяты сестра! Похожа на Шая — тот тоже обожает разговаривать с людьми так, как будто их и вовсе нет.
— Я не разделяю стремление мачехи во всём следовать этикету… Наверное, следует выразиться именно так? — Глаза смотрят куда угодно, только не на Берну. Стоит ли это считать неуважением? Берна задумчиво поглаживает корешок взятой наугад книги.
— Это звучит ничем не хуже любых других слов. Стало быть, матерью вы хозяйку дома не считаете… вам, должно быть, непросто.
— Берна, зачем вам подробности моей жизни? Это не особенно интересно, правда, — Керья разворачивается лицом к Берне. Но так и не покидает подоконник. — Меня не тяготит жизнь в доме моего отца. До тех пор, пока мачеха в неё не вмешивается. Взамен я не порчу её настроение и её репутацию идеальной хозяйки. Все счастливы.
— Мне сложно в это поверить, — произносит Берна, откладывая в сторону книгу, оказавшуюся томиком стихов. Нет, стихи явно не то, что ей хотелось бы читать. — Это не вполне обычно, вы же понимаете? Не так часто люди нашего круга признают незаконнорожденных детей. И не каждая женщина примет ребёнка своего любимого и другой женщины, пусть и умершей.
— О, хагари Лайгана — редкая умница! Я всегда так считала. — Керья вновь отворачивается к окну. Берна встаёт с диванчика, чтобы поставить на место книгу. Идёт вдоль полок, касаясь кончиками пальцев корешков книг. Полки уводят её от окна, и Берна сейчас не может видеть свою собеседницу. Ну и ладно! Всё равно ничего узнать не получилось. Жаль. А ведь так хотелось порадовать Нейла! Берна чуть слышно вздыхает и продолжает водить пальцем по корешкам, надеясь, что сумеет почувствовать, какую книгу стоит взять. Дома это всегда срабатывало. Голос Керьи раздаётся несколько неожиданно. — Как вам Севре? Я понимаю, что после блеска столицы здесь не особенно интересно. Не жалеете, что приехали?
— Что вы! — искренне возмущается Берна. Как Керья догадалась, что она постоянно сравнивает этот город с тем, что видела раньше? Это так заметно? Берна разворачивается, чтобы видеть сестру Льяты. — Не жалею. У вас же здесь и Лассайская Скала, и Проклятие Севре…
— …И твари… — улыбается Керья. Она соскальзывает с подоконника и присаживается в кресло. Обводит кончиками пальцев завитушку на подлокотнике. — А вот разбойников у нас нет. Не выживают. Хоть какая-то польза от гостей с той стороны, правда?
Берна понимающе улыбается. Вытаскивает какой-то томик, начинает листать. Дверь распахивается. В комнату входит служанка с подносом. Молча проходит к столику, ставит поднос и замирает, выжидательно глядя на Керью. Та отпускает прислугу коротким жестом. Хм… ещё одна черта — Шай бы вёл себя сейчас точно так же. Берна смотрит, как служанка торопливо покидает комнату.
— Она вас боится, Керья.
— Конечно, — равнодушно соглашается та. — Я же дочка мага. Фло считает меня ведьмой… да и не только она. От нас с Льятой полгорода шарахается, пусть сестричка этого и не замечает. Простите за неподобающее слово.
Берна скидывает обувь и с ногами забирается на диванчик, обещая не обращать внимания на подобные слова, если Керья сохранит в тайне её выходку. Сестра Льяты чуть улыбается и обещает молчать. Берна наблюдает, как Керья аккуратно разливает прозрачный напиток.
— У вас это выходит более ловко, чем у Льяты.
— Некоторое время назад хагари Лайгана пыталась сделать из меня приличную жену для какого-нибудь аристократа. Я сопротивлялась, конечно, но разливать чай, вести приятную беседу и прочие мелочи выучилась неплохо. А у сестрички пока не так много случаев попрактиковаться. Но это дело времени.
Берна понимающе кивает, припоминая, как её саму учили тому, что должна знать будущая жена главы какой-нибудь старой семьи. Разговор продолжается, но интересующие Берну темы более не затрагиваются. Обычный ничего не значащий светский разговор. Керья не солгала, сказав, что умеет поддержать беседу. Но Берна видит, что сестра Льяты скучает. Подобная болтовня явно не приносит ей удовольствия. Впрочем, как и Берне. Только вот как завести нужный разговор, если он не входит в список тем, уместных в светской беседе? Рискнуть? Притвориться бестолковой девчонкой? Пожалуй…
— Вы знаете, вчера Льята упомянула, что… Медовый Двор, кажется… распечатали.
— Вам это интересно? — чуть изгибает бровь Керья. — То есть, я была права? Вы не просто так приехали в Севре? Не из-за моей бестолковой сестрички?
— Эм… — Берна слегка теряется с ответом. Но, пожалуй, можно добавить немного откровенности. Ней ведь не станет ругаться? — Не совсем. Я приехала к Льяте. Она столько всего рассказывала про свою родину, что я не могла удержаться от искушения увидеть всё своими глазами. А вот брат…
— Королевский маг. Вернее — маг Круга. — Керья делает глоток, прикрыв глаза. — Его отправили сюда по делу. И кто цель? Мой отец или лесные колдуны? Впрочем, можете не отвечать. Всё-таки, он ваш брат. Будет не правильно, если вы выдадите его секреты. Я не настаиваю на этом. И, если вам интересно: несложно сообразить, что ваш брат — маг. В любом другом случае вы не приехали бы вдвоём. Без охраны. Кроме того: я всё же дочка королевского мага. Пусть дар отца мне и не достался. И не так сложно сообразить, что мага в наши края просто так не отправят. Простите, но я не верю, что он здесь для того, чтобы только охранять вас. Да и… Я читала отцовские записи. Кольцо из чернёного серебра с опалом означает, что маг выполняет поручение Круга… так? — Берна растерянно моргает, но Керья лишь слегка улыбается. — Да и отец как-то слишком сильно испугался, увидев вашего брата. Всё просто.
— О, вы наблюдательны, — наконец произносит Берна, рассматривая узор на чашке. Синие и белые цветочки на фоне листвы. Уже лет семь как не в моде.
— Не особенно, на самом-то деле, — пожимает плечами Керья. — Просто не каждый день в наш город приезжает маг. Вот мне и было интересно. Что же до Медового Двора… я совершенно не удивлена, что его распечатали. Это должно было произойти. Хотя я думала, что несколько позже. — Керья отставляет в сторону опустевшую чашку и по примеру Берны забирается в кресло с ногами. — У ныне погибшего хага Чаррая были особенные пчёлы, собиравшие нектар Печали. Одни собирали нектар Белой Печали, другие — Алой. Обычные пчёлы никогда не приблизятся к этой отраве, вы знали это?.. А вот пчёлы Медового Двора — летали. Получался такой, знаете, отравленный мёд. Его отсылали в Бринн, где маги накладывали особые чары, превращающие отраву в снадобье, стоящее целое состояние.
— Хрустальный мёд?! — Берна едва не роняет чашку. Поспешно ставит её на столик.
— Наверное. Я никогда особо не интересовалась этим. В отцовских записях… тех, до которых я сумела добраться, было такое название, хотя я не была до конца уверена, что оно относится именно к этому сорту мёда. А в разговорах это не упоминалось. В тех, при которых я присутствовала… В любом случае, это большие деньги. Хаг Дене — глава города — ни за что не стане упускать такой источник дохода.
Дверь в библиотеку распахивается. Керья моментально спускает ноги на пол и выпрямляется. Берна торопливо нашаривает скинутую обувь. Потом смотрит на вошедшего. Вернее — вошедшую. На пороге стоит Лайгана Шаррет. Увидев Керью, она чуть заметно морщится, но и только. Берна бы ни за что этого не заметила, если бы не было сегодняшнего разговора. Керья же сидит, чуть повернув голову в сторону хозяйки дома, с абсолютно безразличным выражением лица. Которое не меняется, когда Лайгана интересуется, где пропадает Льята. Керья чуть пожимает плечами и отвечает, что не знает. Очень ровный тон у обеих. Вежливый.
— Отправь её ко мне, если встретишь, Керья.
— Разумеется, хагари Лайгана, — чуть наклоняет голову Керья. Лайгана покидает библиотеку, даже не заметив присутствия Берны. — Вы не расстроитесь, Берна, если я вас оставлю? Стоит отыскать мою сестричку и отправить её к её матушке.
С этими словами Керья поднимается из кресла и выходит прочь. Берна задумчиво смотрит на закрывшуюся дверь. Потом вздыхает и, прихватив книгу (оказавшуюся ещё одним томиком стихов), направляется к полкам, чтобы выбрать что-то другое. Всё-таки ей совершенно не хочется сегодня читать стихи. Берна медленно идёт между стеллажами, изучая книги, спрятанные в глубине. Возможно, стоит потратить сегодняшний вечер на книгу, описывающую Печаль? Раз уж с ней всё настолько интересно… Берна лениво перелистывает страницы тоненькой книжицы, описывающей отравленные цветочки, когда слышит, как в комнату кто-то заходит.
— Наконец-то они ушли! Я уж думала, что так и просидят всё утро. Ещё и чай им таскай…
— Фло, говори потише. Вдруг кто услышит. Мало тебе было хагари Льяты?
— Так ведь ничего же не случилось, — возражает первый голос. Фло? Не та ли это рыжая служанка, что приносила чай? — Да и кто может услышать? Здесь нет никого. Хагари Лайгана рассказывает Глоре, что та должна сегодня приготовить, её дочка с самого утра куда-то убежала, а ведьма к себе поднялась. Наверняка какую-то пакость задумала.
— Не зови хагари Керью ведьмой, Фло, — резко произносит второй голос. Слышится звон посуды.
— А кто же она? Ведьма и дочь ведьмы. Не её ли мать тебе личико исправляла, когда ты прошлой зимой обварилась?
Мать Керьи — ведьма? Уж не из лесных ли колдунов? Берна почти не дышит, стараясь не пропустить ни слова из разговора прислуги.
— Да, это была хагари Шианн, — нехотя отвечает вторая служанка. — Если бы не она, я бы навсегда осталась уродиной. Так что твои слова…
— Тала, я ничего такого не имела в виду, — поспешно произносит Фло. — Но ведь Керья и правда дочка ведьмы. Да и сама она… как будто ты не знаешь!
— Никто никогда не видел, чтобы хагари Керья ворожила. Никто. И хагари Лайгана не потерпела бы в своём доме ведьму. Она сама не раз это говорила.
— Как будто ведьме сложно заставить человека сделать то, что она захочет! Тала, ты такая…
Дверь вновь хлопает, обрывая разговор. Берна осторожно выглядывает из-за стеллажа. В библиотеке никого нет… Значит, Керья — дочь какой-то Шианн. Ведьмы. Как интересно! Ней точно будет рад. Берна в этом не сомневается. Она прижимает к груди выбранную книгу и довольно улыбается.
***
Льята стоит, прислонившись к стене, и лениво рассматривает немногочисленных посетителей старухи Тисс. Какие-то унылые горожане, чьи лица не стоят того, чтобы их запоминали. Внутри дома всё так же мрачно. Развешанные под низким потолком пучки трав отбрасывают уродливые тени на стены. Льята от скуки пересчитывает эти самые пучки и постоянно сбивается на третьем десятке. Она уже раз пятнадцать начинала считать и всякий раз на что-то отвлекается. Вон в том, самом дальнем от двери ряду их, вроде бы, девять. Или десять? А в самом близком к ней — семь, если не считать тот, что висит над входной дверью… или их там два? Льята тоскливо вздыхает и начинает снова. Посетители медленно тают. Сейчас в комнате осталось трое, не считая самой Льяты. Только время уже идёт к обеду, на котором нужно присутствовать обязательно. Она же не Кери, которая может творить всё, что пожелает! Льята вновь сбивается — из-за вышедшего от Тисс посетителя, слишком громко хлопнувшего дверью. Да что же это такое! Льята прикрывает глаза. Пытается отвлечься, представляя, как Кери может сейчас проводить время. В компании Берны… если уж сестра от севрасских подруг Льяты нос воротит, то что она чувствует, общаясь с настоящей аристократкой! Но Кери сама виновата! Да и, кроме того, у Льяты сейчас важное дело. В самом деле важное.
Громко хлопает дверь, Заставляя Льяту испуганно распахнуть глаза. В комнате никого нет. Льята подходит к двери, ведущей в кабинет, и осторожно заглядывает в щёлку. Никого. Тогда она проскальзывает внутрь. Тисс она видит сразу же — та сидит за столом и в упор смотрит на Льяту. Льята невольно пятится.
— Сегодня я больше не принимаю!
— Здравствуйте Тисс! — радостно приветствует Льята, справившись с собой… Это ведь не считается, правда? Да, она сказала Кери, что не станет говорить с Тисс, но это же просто приветствие! Было бы невежливо не поздороваться… На слова старухи она старается не обращать внимания. — У меня к вам дело.
— Что бы вы, хагари Шаррет, ни предложили — меня это не интересует.
— О, это такой пустяк! Я не займу много времени, правда, — Льята выуживает из складок юбки свёрнутое трубочкой письмо. — Вот. Прочтите это.
Льята протягивает письмо Тисс, которая после недолгого колебания всё же берёт его. Льята присаживается на ближайший стул, приготовившись ждать. Рийси очень просила дождаться ответа. Льята вертит головой, разглядывая всё те же пучки трав под потолком, но недолго — то, как стремительно бледнеет лицо Тисс по мере чтения письма, намного интереснее. Что такого написала Рийси, что старуху так проняло?
— Значит, вот как, — шепчет Тисс, дрожащей рукой комкая письмо. - Что ж. Хорошо. Передайте своей подруге, хагари Шаррет, что я помогу ей. Пусть приходит через пять дней. Всё будет готово.
— Л… ладно, — недоумённо моргает Льята. Что же было в письме? И ведь не узнаешь теперь! Вряд ли старуха его отдаст… И почему Льята не заглянула в письмо, пока то было у неё? Льята встаёт со стула и направляется к выходу. — А всё-таки, почему бы вам не рассказать мне про кукушкин вьюн?
Старуха не удостаивает её даже взглядом.
Выйдя из дома, Льята щурится и моргает — по сравнению с полумраком жилища Тисс, здесь слишком светло. Льята шагает наугад и тут же натыкается на кого-то.
— Ой! Прошу прощения!
— Ничего страшного, Льята, — сообщает кто-то. — Позвольте вам помочь.
— Да, конечно, — соглашается Льята, сообразив, на кого налетела. И что, интересно, брат Берны делает в этой части города? — Я буду вам благодарна.
Нейлор подаёт ей руку и делает шаг вверх по дороге. Некоторое время они идут в молчании — Льята не знает, о чём говорить. Всё-таки брат Берны не такой близкий человек, чтобы можно было болтать, о чём вздумается. Но, не погоду же обсуждать!.. Интересно, если спросить у Нейлора, что он здесь делал, это будет прилично? Или нет? Льята не знает. Тишину нарушает Нейлор.
— Странно видеть вас здесь, Льята. Это место не кажется мне подходящим для юной девушки. Тем более без сопровождения.
— Почему вы так думаете? — удивляется Льята. — Что такого в этом месте? Я и не в таких бывала!
— Правда? — недоверчиво переспрашивает Нейлор, из-за чего Льята внезапно смущается. Кажется, она сказала что-то не то…
— Эм… в смысле… только никому не говорите! — Льята хмурится, пытаясь подобрать слова. — Просто, это же интересно! И я всегда осторожна.
— Я вам верю, — успокаивающе улыбается Нейлор. — И сохраню в тайне ваш секрет, обещаю. Но жилище ведьмы — не то место, где будут рады дочери королевского мага… вам так не кажется?
— А! Так вы об этом! — улыбается Льята, переступая выбоину на дороге. — Это же Тисс! Она ничего мне не сделает. Я знаю. Папа тогда от неё даже воспоминаний не оставит. Да и колдуны добавят. Они против того, чтобы вредить людям… Жаль только, что Тисс не желает рассказывать то, что знает. Я уж не знаю, как спрашивать…
— О чём вы спрашивали, Льята? Может быть, я смогу ответить? — Нейлор рассеяно вертит в руках сорванную травинку.
— О том, что в городе творится, — поясняет Льята. — Ну, я же рассказывала. Помните? Так вот. Тисс точно что-то знает. И не хочет говорить. Могла бы хоть про кукушкин вьюн сказать!
— Кукушкин вьюн? — непонимающе переспрашивает Нейлор. Он даже приостанавливается и внимательно смотрит на Льяту. — Что это такое?
— Растение. Вьюнок. Кери говорила, что им зверьё приманивают. И он рос на месте нападения тварей. Так вот я и хотела порасспросить Тисс про этот вьюн, а она отмалчивается. Почему? Неужели так сложно ответить?!
— Хм… Никогда не слышал про такое растение, — задумчиво говорит Нейлор. — Но я посмотрю в записях — возможно и найду что-нибудь… А откуда ваша сестра про него знает?
— Знает откуда-то… — пожимает плечами Льята. Кажется, она зря упомянула Кери. Наверное, не стоило этого делать. Но ведь это же просто брат Берны! Вряд ли он придаст большое значение разговору… Льята на это очень надеется. — Она вообще много чего знает. Прочитала, наверное, где-то…
Нейлор неопределённо хмыкает. На некоторое время опять повисает молчание. Потом Нейлор начинает расспрашивать Льяту о городе. Льята с удовольствием рассказывает всё, что знает о Севре. А знает она немало! Всё же прожила тут всю жизнь. Постепенно тишина городской окраины сменяется гомоном рыночных рядов. Стоило пойти другой дорогой, но уже поздно. Льята не любит здесь бывать, поэтому сейчас стремится покинуть рынок как можно быстрее. Это не так-то просто — не смотря на жару, кругом полно народу. А оберег опять остался дома: ремешок перетёрся, а нового Льята не успела подобрать. Да и не воспользуешься им сейчас, когда рядом Нейлор. Который с любопытством вертит головой, стараясь разглядеть всё, на что падает его взгляд… В Дайвеге нет таких рынков? Да, есть. Как не быть. Льята прекрасно их помнит — большой и малый рынок Дайвега в больших природных пещерах на разных уровнях города. Берна сама показывала. Просто, наверное, ему интересно всё новое.
Рынок уже остался далеко позади, но тише не стало — ужасно не повезло сегодня с выбором дороги. Именно по этой в сторону полей Печали сейчас идут сборщики. Но почему так поздно?
— Кто эти люди? — с любопытством разглядывая разномастную толпу, спрашивает брат Берны.
— Сборщики слёз. Печаль уже зацвела, так что самое время собирать её слёзы. — Льята чуть морщится, когда один из сборщиков случайно задевает её плечом. — Только странно, что они идут так поздно. Обычно из отсылают в поля с восходом солнца…
— Слёзы? Вы имеете в виду…
— Да. Капли сока, выступающие на лепестках. Говорят, что Печаль плачет по кому-то. Только никто не знает — по кому. — Если вспомнить, сколько сборщиков каждое лето не возвращается из полей, то, выходит, Печаль плачет именно по ним. Льята мимолётно думает, что эта мысль неплоха.
— Красиво звучит, — произносит Нейлор после недолгого молчания. — Берне понравится.
***
Севре не впечатляет. Честное слово — белобрысый путник ожидал чего-то большего от города, где растёт Печаль. А на деле… обычный провинциальный городишко. Но выбирать не приходится. За оставшиеся дни до Дайвега добраться уже не получится. Не говоря уже о прочих местах. А здесь до врат на ту сторону буквально рукой подать! И не придётся выжимать из себя все силы для перехода… Путник отбрасывает упавшую на лицо белёсую прядь, в который раз клятвенно обещая себе обрезать эти патлы. Взгляд светлых, почти белых глаз скользит по улице, ни на чём не задерживаясь, пока не останавливается на двухэтажном строении, расположенном на обережной линии. То, что надо! Путник довольно жмурится и направляется к зданию.
У них ведь найдётся свободная комната?