Льята нехотя открывает глаза. За окном давно рассвело, и надо бы вставать, но вчера она засиделась за интересной книгой, а теперь никак не может проснуться. Она со стоном переворачивается на живот и зарывается лицом в подушки. Потом всё-таки сползает с кровати на пол и начинает приводить себя в порядок. В приоткрытое окно тянет прохладой и сыростью. Льята ёжится, но радуется тому, что жара спала, и вот уже третий день моросит мелкий дождь.
Льяте безумно хочется знать — добрались ли Рийси с её… художником до Бринн? Жаль, что этого никак не узнать. Льята вздыхает. Какая же Рийси всё-таки легкомысленная! Сбежать от родителей в никуда… прочитай Льята о таком в книге — сочла бы это жутко романтичным. Но вот так… Рийси говорила, что пока Льята не влюбится — не поймёт. Вот бы и в правду влюбиться! Льята мечтательно прикрывает глаза, пытаясь вообразить себе того самого, но ничего не выходит: перед мысленным взором появляются то сестричкин бродяга, то Нейлор, то какое-то существо с птичьим клювом вместо носа. Увидев последнего, Льята вздрагивает и распахивает глаза. И изо всех сил мотает головой, стараясь прогнать кошмарный образ. Хватается за щётку и начинает собирать волосы в простую утреннюю причёску. Звать прислугу, чтобы та сделала с волосами Льяты что-то более подходящее для девушки её положения, совершенно не хочется.
Дверь бесшумно открывается, пропуская в комнату Берну.
— Доброе утро, Лья. Ты не знаешь, почему все с самого утра такие… оживлённые? Куда-то спешат и не отвечают на вопросы…
— Я не так давно проснулась, — признаётся Льята. — И совершенно точно ничего не могу знать. А кто эти самые все?
— О. Я не знала. Надеюсь, я тебя не потревожила? — Берна вопросительно смотрит. Лья мотает головой. — Все — это твой отец, вся городская стража (я видела из окна), твоя мать, прислуга и даже мой брат. И Нейл ничего мне не сказал! Вообще. И это после того, как я рассказываю ему всё, что узнала в городе!
Льята недоумённо моргает. Что могло случиться? Нападение тварей? Но при чём тут матушка? Или заметили пропажу Рийси? Кажется, только сегодня хагари Таго начала бы интересоваться отсутствием дочери… Но это не то, что могло бы заинтересовать брата Берны.
Льята направляется к выходу из комнаты, поманив подругу за собой. Берна выскальзывает в коридор вслед за ней. Они спускаются в гостиную. Там никого нет, кроме Кери, которую Лья замечает только после того, как та желает им доброго утра. С такой интонацией, словно бы она сильно сомневается в том, что утро — доброе. Льята отвечает на приветствие и интересуется, что же случилось. Вряд ли сестра знает — ей, как правило, безразличны жизни окружающих. Но, как ни странно, Кери отвечает.
— На дороге в Бринн нашли перевёрнутую карету, — Кери с интересом разглядывает Льяту. Как будто хочет что-то увидеть. Но Льята не понимает — что… Бринн. Льята хмурится, ощущая нехорошее предчувствие. — Рядом с каретой валяются дохлые лошади. На ней — тело. То, что от него осталось. Угадай, сестричка, чьё? Нет, не твоей подружки. Её ищут всё утро.
— Тайр?
— С первого раза! — восхищается Кери. Откладывает книгу и подходит к Льяте. — Я говорила, что твоя подружка — идиотка? Бежать ночью при цветущей Печали… они бы ещё цветения Алой подождали, чтобы их в пути парализовало!
— Ты прекрасно знаешь, что я пыталась её отговорить… — Что с Рийси?! Льята впивается взглядом в лицо сестры, пытаясь понять, что той может быть известно.
— Плохо пыталась. Впрочем, влюблённые дуры никого не слушают. Доброе утро, Берна, — кивает Кери, направляясь к выходу из гостиной.
— А что с Рийси?!
— Откуда мне знать? — пожимает плечами Кери, остановившись возле дверей. — Говорю же — обшаривают всё кругом. Рядом с каретой её не было. Дома она не появлялась… не твари же её забрали? Хотя… после таких странных нападений я бы этому не удивилась. Как считаешь, Лья? Возможно такое?
Кери выходит из комнаты, аккуратно прикрыв за собой двери. Льята стоит, не в силах сдвинуться с места. Она смотрит на Берну, которая задумчиво рассматривает закрывшиеся двери. Что с Рийси? С ней же не могло случиться что-то плохое? Льята мотает головой, отгоняя мысль, что подруга… и ведь Льята чувствовала что-то, когда прощалась с ней!
— С ней ведь всё хорошо? Правда? — Льята жалобно смотрит на Берну. Та пожимает плечами. — Её просто не могут найти. Значит, она жива. Берна, у неё же был… была та вещь от старухи Тисс. Наверняка из-за неё Рийси и не могут найти! Да. Именно так!
— А почему тогда это не помогло… Тайру? — тихо спрашивает Берна.
— А… Они разделились! Наверное, они оказались в разных местах. И… эта вещь была у Рийси! — Да. Скорее всего, именно так и было. И подруга сумела спастись. Нужно только найти её. Льята кивает своим мыслям и направляется прочь из гостиной. Нужно найти папу или матушку и расспросить их о том, что случилось. Всё-таки Кери не умеет рассказывать новости. Льята манит за собой Берну, которая тут же присоединяется к ней.
Они выходят на улицу и лишь вздыхают, когда их окутывает прохлада. На перилах поблёскивают капельки влаги. Видимо, Льяте не показалось — ночью и правда шёл дождь. Она делает глубокий вдох, наслаждаясь тем, как легко дышится, и тут же поджимает губы, чувствуя укол совести — сейчас, пока не известно, что с Рийси, нельзя радоваться чему-то настолько незначительному. Льята сбегает по ступенькам и шагает к калитке, возле которой видит матушку. И Кери, которая с непонятным выражением лица её слушает.
— Вам лучше задать эти вопросы Льята, хагари Лайгана, — предлагает Кери, движением головы указывая на Льяту. — С Таго дружит именно она. И явно знает больше моего.
— Но тебя почему-то совершенно не удивило то, что случилось, — резко говорит матушка, поворачиваясь к Льяте.
— А должно было? — удивляется Кери. Сестра отворачивается от них, что-то высматривая на дороге. — Да все вокруг знали, что Таго сохнет по этому нищему поэту… то есть художнику! И то, что она мечтала сбежать с ним, тоже не секрет. Ко мне какие претензии?
— Ты могла её отговорить. И не надо про то, что она тебя терпеть не могла — это мне известно. Но ты могла попытаться! — бросает матушка. — Льята! Ты уже знаешь?
— Во-первых: зачем мне это было делать? Мне нет дела до вздорной девчонки, правда. Во-вторых: я, чтоб вы знали, попыталась таки! Так — ради успокоения собственной совести. Но мне в несколько голосов указали, что это не моё дело… Чего вы от меня ещё хотите? И, кстати! Почему вы говорите о ней в прошедшем времени, хагари Лайгана? Рийсу ещё не нашли. Она вполне может быть жива. Пусть я в это и не верю.
Матушка поджимает губы и молчит. Льята тоже молчит, потому что не представляет, что можно сказать. Ну, и Берна предпочитает ничего не говорить. Так, в молчании, они вчетвером выходят на улицу и направляются в сторону площади. Льята не понимает, зачем им туда идти, но не решается разрушить повисшую тишину. Поэтому старательно делает вид, будто бы всё, что её сейчас интересует — как бы не замочить обувь в лужах, оставленных ночным дождём. Их не так уж и много, но можно сосредоточиться на них и не замечать всё остальное.
На площади непривычно много людей для этого времени суток. Льята с интересом крутит головой, подмечая знакомые лица. Тут собрались почти все более-менее уважаемые люди города. Жителей окраин почти и нет. Лишь некоторое количество прислуги. С дальнего края площади доносится шум. Толпа расступается, давая дорогу страже. На площади показывается чёрная карета, почти сразу скрываясь в переулке, ведущем к Синему Дому. Льята чувствует разочарование, но почти сразу успокаивается. Шепнув Берне, чтобы та отвлекла матушку, Льята стискивает в руке оберег и срывается с места. Та дорога, по которой сейчас едет карета, не самая короткая. Если пробежать сквозь арку и срезать через узкий проулок меж домами, то можно оказаться около Синего Дома гораздо раньше. Льята бежит изо всех сил. Нужно успеть до того, как закроются ворота — тогда можно будет проскользнуть внутрь и увидеть, как же выглядит жертва тварей. И, возможно, узнать, что там с Рийси. Льяте везёт. Она ухитряется ни разу не упасть на скользких после дождя камнях и добирается до ворот за пару мгновений до того, как те захлопываются.
Она никогда не бывала внутри Синего Дома. И сейчас сильно разочарована. Ни пыточных орудий, ни мрачных коридоров, ни… ничего! Обычный дом. Деревянный пол, распахнутые окна, скрипящие двери. И это Синий Дом?! Льята ёжится от налетевшего сквозняка и крадётся вслед за уходящими вперёд стражниками. Те идут куда-то вглубь дома. Слишком быстро, по мнению Льяты, которая даже не успевает как следует рассмотреть, что же здесь есть. Хорошо только, что и рассматривать особо нечего. Даже картин на стенах нет. Путь заканчивается около ещё одной похожей на все прочие двери — та со скрипом открывается, пропуская стражников. Льята проскальзывает следом. На мгновение замирает и тут же чуть не падает от толчка в спину.
— Двигайся давай! — слышит она злой шёпот. — Застыла она тут, понимаете ли, каменным изваянием! Ты, кстати, знала, что исверцы обожают статуи? Они у них везде. В парках, на улицах городов, в домах… в столице даже парк статуй есть. Интересно, а в спальнях они тоже статуи ставят? Как думаешь?
— Кери?! — Льята оборачивается, но никого не видит. Трёт глаза ладонью и тут же чувствует прикосновение.
— Не только у тебя есть возможность становиться незаметной, сестричка. Шагай вперёд и не задавай глупых вопросов, вроде: «что ты тут делаешь?» и так далее.
Льята молча двигается вглубь комнаты. Та не так уж и велика, но места достаточно, чтобы не столкнуться с людьми, собравшимися внутри. А их не так уж и мало. Два стражника, папа, хаг Дене и хаг Сайл. И брат Берны. Все они обступили стол и негромко переговариваются. Льята улавливает отдельные слова, но они не дают понять, о чём речь. Для такого нужно подобраться поближе. Льята осторожно двигается вперёд. Лучше всего будет встать за спиной отца Шани — тот вряд ли отличается особой наблюдательностью. Во всяком случае, по сравнению с остальными. Сестра издаёт тихий смешок и, кажется, идёт следом. Льята огибает кресло и медленно шагает по ковру. Это хорошо, что здесь ковёр — так не слышно шагов. Сестра время от времени прикасается к её руке. Льята не знает, зачем Кери это делает, но ощущение её присутствия успокаивает. Встав за спиной хага Дене, Льята старается рассмотреть, что же находится на столе, но пока что это не получается — слишком уж близко друг к другу стоят собравшиеся здесь люди. Льята чувствует лёгкое разочарование.
— Это всё, что от него осталось? Маловато, — недовольно говорит хаг Сайл.
— Это больше, чем то, что мы нашли в прошлый раз, — возражает папа. Льята дышит через раз, стараясь не пропустить ни слова. Это ведь они сейчас про жертву говорят? Ведь так? — По крайней мере, мы можем опознать несчастного.
— Зачем было нужно ехать куда-то ночью? — нервно спрашивает хаг Дене.
— Кто же скажет? Этот уже мёртв, а подруга вашей дочери до сих пор не найдена. Скорее всего — тоже мертва, — отвечает хаг Сайл, чуть подаваясь назад. Льята успевает различить лицо Тайра… что-то с ним не так. Лья не сразу понимает — что. Но испуганно шарахается в сторону и налетает на одного из стражников. Тот едва не падает от неожиданности, но хватает Льяту за руку. Льята слышит едва заметное злое шипение — Кери явно недовольна. Все моментально оборачиваются. Папа что-то произносит — не разобрать слов — и Льята чувствует, как капелька-оберег срывается с шеи и падает на пол.
— Льята?! Что ты тут делаешь? — Льята отводит взгляд, чтобы не смотреть папе в лицо. — Как ты сюда попала?
Нейлор тем временем поднимает оберег и рассматривает его.
— Полагаю, что ваша дочь воспользовалась этим, хаг Шаррет, — произносит он, протягивая хрустальную капельку папе. Тот впивается в находку взглядом. Ох! Льята мрачно вздыхает. Не видать ей больше оберега.
Папа убирает оберег в карман и обводит комнату тяжёлым взглядом. Спустя пару мгновений рядом с ним из воздуха появляется Кери. Она выглядит совершенно равнодушной, когда протягивает папе небольшой кулон. Который отправляется в тот же карман, что и оберег Льяты.
— Не могла же я оставить сестричку без присмотра, отец, — поясняет Кери. Папа недоверчиво хмыкает. — Я надеялась, что смогу отговорить её от необдуманных поступков. Кроме того, мне показалось, что здесь, в Синем Доме, Льяте не будет угрожать серьёзная опасность. Это место намного лучше того, где вы нашли тело, как мне кажется. А сестричке вполне могло бы взбрести в голову прогуляться в поле и увидеть всё своими глазами… Вы ведь понимаете меня, отец?
— Ты могла просто не дать ей прийти сюда, — мрачно сообщает папа.
— Когда я её догнала, Льята уже пробралась внутрь дома, — пожимает плечами Кери, старательно избегая смотреть на стол. Что?! То есть, сестра сейчас пытается сказать, что во всём виновата Льята?! — Кроме того, она так мечтала посмотреть на жертву тварей… мне просто надоело её отговаривать. Пусть уж Лья один раз увидит, что случается с теми, кто повстречал существ с той стороны, и успокоится. А то она может по примеру Таго отправиться куда-нибудь за пределы города ночью…
— Это у неё не выйдет без её игрушки, — возражает папа, прикасаясь к карману с оберегом. — Если ты, конечно, не подаришь ей новую.
— Тисс больше не делает подобные вещи. Та, которую она сделала для Таго — последняя.
После этих слов Кери засыпают вопросами. Сестра отвечает, хоть и без особого желания. Да, она знает про побег. Да, у парочки было что-то, что отводит посторонним глаза… нет, Кери не знает — что. Да. Она никому не рассказала.
— Я не обязана никому докладывать о том, что приходит в глупые головы этих девчонок, хаг Сайл, — фыркает Кери, окидывая того неприязненным взглядом. — Это вообще меня не касается! Если на то пошло, то Льята знала обо всём этом побольше моего. Почему никто не задаёт эти вопросы ей? — Льята ошарашено моргает. Кери сейчас её обвиняет в том, что случилось с Рийси?! Но ведь она прекрасно знает, что Льята пыталась отговорить подругу… Льята возмущённо смотрит на Кери, но та даже не поворачивает головы. — И я не знаю, где сейчас Таго. И не хочу знать. Мне не интересно. Правда.
Льята отворачивается от сестры и скользит взглядом по невзрачным стенам, пока не упирается в стол, сейчас не закрытый спинами людей. В первое мгновение Льята не понимает, что она видит, но после… обломки костей… почему нет рук?.. огромная дыра вместо живота… что-то сизое внутри… половина головы — черные от засохшей крови волосы и светло-розовое… Льята сглатывает и чувствует, как подгибаются ноги. Последнее, что она видит перед тем, как потерять сознание, это мертвенно-бледное неподвижное лицо сестры, неотрывно смотрящей на мёртвого Тайра.
***
Берна с сомнением разглядывает дом. Невысокий, тусклый. И по-другому же не скажешь. Как будто бы все краски выцвели. Берна толкает калитку и решительно шагает вперёд. Пёс на неё даже не смотрит. Лежит, прикрыв глаза. Берна проходит по слегка размокшей за пару дождливых дней дорожке и входит в дом. Внутри темно и тесно. Причём, места-то хватает, но ощущение, будто бы плечи сдавливает, заставляет ёжиться. Интересно: во всех ли домах местных колдунов так? Берна осторожно присаживается на сомнительного вида лавку и с любопытством оглядывается по сторонам. Пучки трав, развешанные под потолком, вызывают невольную улыбку. Какая прелесть! Надо думать, на недалёких провинциалов это производит нужное впечатление… Некоторые посетители подозрительно косятся в её сторону, но молчат. Наверное, им не каждый день приходится видеть представителей высшего света, и они не знают, как себя вести. Берна отводит взгляд, чтобы не смущать их.
Она потратила немало времени, чтобы убедить Нейла позволить ей поговорить с ведьмой. Братец был против, но ему пришлось уступить. Сам он сейчас никак не мог быть здесь — местные власти упросили его помочь. Нейл не стал отказывать, и вот уже который день проводит всё время в компании стражников и магов. А теперь, наверное, и вовсе поселится в этом… Синем Доме. После того, как нашли любовника подруги Льяты…
Сегодня Берна даже не поняла толком, куда пропала Льята. Хоть и выполнила её просьбу, отвлекая хагари Лайгану. Льята просто растворилась в воздухе, а следом за ней так же пропала и её сестра. Решив, что позже непременно обо всём расспросит Льяту, Берна постаралась занять разговором её мать. Что ей вполне удалось. Хагари Лайгана даже не удивилась пропаже дочерей. Лишь неодобрительно покачала головой, кивнула приветственно нескольким дамам и поспешила вернуться в дом. В доме они встретили Нейла, который и рассказал про то, как Льята проникла в Синий Дом вместе с сестрой. И как она лишилась чувств от увиденного там… После этого Берна потратила весь запас красноречия на то, чтобы убедить Нейла. И, как ни странно, у неё даже получилось.
Низенькая дверь распахивается, выпуская наружу какую-то невзрачную женщину. Берна скользит по ней равнодушным взглядом и, проследив за тем, как внутрь просачивается следующая посетительница, прикрывает глаза. Почему-то в этом доме очень тяжело находиться. Трудно дышать, и глаза слезятся. Наверное, магия лесных колдунов не принимает настоящих магов. Берна вздыхает.
Керью она после того, как та пропала вместе с Льятой, больше не видела, но Нейл сказал, что та, в отличие от сестры, сознания не теряла. Только кривилась, рассматривая жертву <i>тварей</i>. Что ж. Берна вполне может представить себе это. Возможно, дочка лесной ведьмы уже видела подобное раньше.
— Какая беда привела тебя, дочка? — раздавшийся голос заставляет подскочить. Берна распахивает глаза и недоумённо озирается. В комнате нет никого, кроме неё самой и отталкивающего вида старухи. Это та самая Тисс? Берна поднимается на ноги и разглаживает складки на юбке.
— Добрый день. Меня зовут Берна, — представляется она, стараясь улыбаться как можно естественнее. — Вы слышали про то, что случилось? Про последнее нападение тварей?
— Да, я слышала про это, — медленно произносит Тисс. — Но, если тебя привело ко мне любопытство, то я ничем не могу помочь тебе. Я ничего не знаю.
— Правда? — удивляется Берна, рассматривая старуху. Та производит крайне неприятное впечатление. И ведь не скажешь даже — почему? Обычная пожилая женщина. Опрятная. Приветливая. Но только вот желание передёрнуть плечами никуда не девается. И желание как можно скорее смыть с себя её взгляд и сам воздух этого дома — тоже. — А говорят, что у них был амулет, который вы сделали. Почему же он их не защитил?
— Кто говорит? — хмурится Тисс. Берна загадочно — так, как тётя Клэр учила — улыбается. Тисс вздыхает. — Не делаю я амулетов. Обычная плетёнка, разве что чуть сильнее, чем прочие. Она отводит глаза людям. Против существ с той стороны она бесполезна, — нехотя признаётся старуха.
— И вы не сказали об этом бедняжке Рийсе? — удивляется Берна. Непритворно удивляется. В Дайвеге, да и в любом другом городе королевства, каждый маг обязан сообщать заказчику обо всех нюансах работы магических предметов! — Как вы могли?!
— А ты думаешь, эта гордячка стала меня слушать? — кривится Тисс. — Схватила плетёнку и только её и видели! С этими пришлыми вечно так. Совершенно не желают понимать, чем живут в Севре.
— Хм. А что вы можете сказать про тварей? Вы знаете, почему они нападают? За этим стоят лесные колдуны? Отвечайте!
— Вон из моего дома, — шепчет Тисс.
Она берёт Берну под локоть и тащит к выходу. Берна пытается освободиться от хватки, но Тисс оказывается неожиданно сильной для старухи. Берна сама не понимает, как оказывается на улице. Она пробует открыть дверь, но её отшвыривает назад так, что Берна чудом остаётся на ногах. Она непонимающе моргает и протягивает вперёд руку, которую тут же охватывает дрожащий воздух. Берна морщится от неприятного ощущения на коже — словно бы руку покрывает холодная вязкая слизь. Берна отдёргивает руку и шагает прочь от дома ведьмы, с трудом удерживаясь от желания обтереть ладонь о юбку. Почему-то ей кажется, что это будет слишком… по-детски, наверное. Берна мрачно косится на дом, вздыхает и ускоряет шаги. Жаль, что не получится порадовать брата. Того, что Керья — ведьма и дочь ведьмы, недостаточно, чтобы помочь Нейлу. Он не будет рад тому, что не удалось разговорить эту старуху. А ведь Берна так хотела быть полезной!
— Она так мне ничего и не сказала. Выставила из дома, — жалуется Берна. Нейл негромко хмыкает, но ничего не говорит. Берна разглядывает убегающую в поля дорогу. — И я не смогла попасть назад! Представляешь, Нейл?
— Конечно, — пожимает плечами брат. — Ничего удивительного, что ты не смогла. Ты неплохо чувствуешь чары… пусть и не всегда… но таланта к магии у тебя нет. Думаю, для меня завеса этой ведьмы не станет серьёзной преградой. Мне стоит поговорить с Тисс самому. Уж меня-то ведьма выставить не посмеет. Надо только найти на это время… Мне совершенно не нравится то, что здесь происходит.
— Ты про нападения или про колдунов? — Берна прищуривается, разглядывая мерцание обережи.
— С колдунами почти никаких проблем. То, что ты рассказала мне про старшую дочку господина Шаррета, заставит его выполнить все мои требования. Всё таки… связь с… такими, как они… Уважаемому главному магу города, — Нейл произносит это с придыханием, — придётся подчиниться, если он не хочет потерять свою должность и свою магию. А вот с нападениями… ты слышала кукушку?
— Что? — Берна разворачивается лицом к брату. Тот выглядит очень серьёзным. — Причём здесь птицы?..
— В Севре не водятся кукушки, — поясняет Нейл. — И, тем не менее, я слышал её три ночи подряд! С Лебединой Ночи! Откуда? Ты помнишь, что говорят про кукушек у нас дома?
Проводник между этим миром и той стороной… Так рассказывают в Дайвеге. Своим пением кукушка разрывает грань, отделяющую миры друг от друга. Если услышать кукушку — она уведёт за собой… Люди в Дайвеге стараются обходить места, где слышалось кукование. Берна вспоминает это сразу. Сколько страшных сказок ей рассказывала нянька, а потом и тётя Клэр…
— Это же просто суеверия. Страшные сказки на ночь, — удивлённо произносит Берна.
— Любые сказки с чего-то начинались, — вздыхает Нейл. Протягивает руку вперёд, касаясь обережи. Ладонь окружают искорки. — Только вот обережь действительно истончается на месте нападения тварей. И я видел, что осталось от жертв…
— Ты обвиняешь во всём птицу?! — изумляется Берна. С каких пор брат верит в такое? Он же всегда смеялся над этими выдумками. Берна прекрасно помнит.
— Не птицу, — тихо произносит он. Сжимает ладони Берны в своих, заглядывает ей в глаза. — Я имею в виду Кукушку. — Берна растерянно моргает. Кукушку? Это же… — Не говори ничего. Дело в том, что никто точно не знает, где сейчас может быть Кукушка. Когда мы покидали Дайвег, его никто не встречал довольно давно. Это… существо… вполне может оказаться тем, кто направляет тварей. У него, как ты знаешь, всегда был дар управляться с чудовищами.
— Ты же не хочешь сказать, что это…
— Я очень надеюсь, что это не так. — Снова начинает накрапывать дождь, словно стараясь наверстать упущенное за то время, когда вокруг царила жара. Нейл прищёлкивает пальцами, окружая Берну чарами, не пропускающими воду. Сам же остаётся мёрзнуть. — Я действительно очень на это надеюсь.
***
— Ты вполне можешь спросить обо всём Тисс! — Кери морщится о чересчур громкого голоса сестры. — Уж тебе-то она не сможет отказать.
— Ты не слишком оживлённая для той, кто не так давно хлопнулась в обморок? — интересуется Кери. — С чего ты взяла, что у меня есть влияние на Тисс? Она меня терпит через раз. И зачем мне вообще что-то у неё узнавать? — Кери открывает глаза и внимательно рассматривает потолок. Уж лучше его, чем Льяту. О! Кажется, там появилась новая трещина… однажды потолок рухнет сестричке на голову. И вышибет остатки мозга. Забавно будет.
«…Сиди в Севре и ни во что не вмешивайся, Керья. — Кери лишь кивает, слушая бабулю. Она права, конечно. Кери чужая для горожан. Как, впрочем и они для неё. Осенью, после свадьбы, Кери навсегда покинет город. Меор и его отец (по большей части — отец) не позволят ей постоянно жить в двух домах. И стоит махнуть рукой на смерти и беды жителей Севре. Какой смысл делать что-то для тех, с кем в скором времени расстанешься навсегда? — И постарайся не ругаться с Тиссаной. Пусть она и не вызывает ничего, кроме брезгливости, не стоит опускаться до уровня рыночных баб…»
…Кери переворачивается на живот и устраивает подбородок на скрещенных ладонях. Прокручивает в голове наставления бабули и думает, что ни во что не влезать довольно сложно, когда есть младшая сестричка, готовая сунуть нос во все дыры. Дверь распахивается, но Кери слишком лень сейчас что-нибудь делать. К тому же пришедшая к сестричке Берна вряд ли станет сильно возмущаться пренебрежительному отношению к правилам этикета. Она же не хагари Лайгана.
— Льята, у вас и правда не водятся кукушки? — с порога задаёт вопрос Берна. — Ой, добрый день, Керья. Вам удобно лежать на полу?
— Вполне, — пожимает плечами Кери, чуть повернув голову к подруге сестры. — Кукушки — это кто?
— Нет, не водятся, — отвечает Льята, видимо, знающая, о чём речь. — А почему ты вдруг заинтересовалась ими?.. Кукушки, Кери, это такие птицы… ну… — Льята издаёт несколько звуков, пытаясь передать, как звучит птица. Такой звук Кери слышала несколько ночей назад… кукушка?
— Нейл сказал мне сегодня, что они тут не водятся. — Берна садится в кресло. — Я не поверила. О, прости, я такая невнимательная! Как ты себя чувствуешь? После того, что ты сегодня пережила… это, наверное, так жутко.
Льята бледнеет. Видимо, вспомнила то, что осталось от этого бедняги художника. Кери зажмуривается, стараясь отогнать воспоминание об увиденном. Она, помнится, не так давно радовалась, что повезло не рассматривать прошлую жертву в подробностях. Что ж… Зато в этот раз Кери успешно наверстала упущенное! И даже сознания нельзя было потерять. Всё-таки две обморочные девицы — перебор. Пришлось стоять и смотреть на обрубок туловища с выпотрошенным животом и половиной головы. Отгонять тошноту и делать вид, будто бы увиденное её нисколько не волнует… Хорошо хоть магией запах убрали.
— Я надеюсь, что Льята в следующий раз несколько раз подумает, прежде чем сунется туда, куда не следует, — произносит Кери в пространство. Вздыхает и садится. Лежать надоело. Сестричка её слова игнорирует, что совершенно не удивляет. — Хотя надежды на это практически нет. Вот сейчас, например, она убеждала меня отправиться к ведьме и расспросить её. Представляете себе, Берна?
Берна с интересом рассматривает Льяту. Та же лишь складывает руки на груди.
— У меня есть серьёзная причина задать вопросы Тисс, — резко отвечает сестричка. — И я уже объяснила, почему это должна быть ты.
— А я тебе ответила, что старуха мне ни слова не скажет. Просто из вредности. Она злопамятная, знаешь ли.
— Что ты ей такого сделала? — удивляется Льята. Кери дёргает плечом, не желая отвечать. Да и что тут ответишь? Сказать, что вот представь себе, Лья, что сестра твоя такая дура, что разбрасывается оскорблениями, совершенно не думая о последствиях? Ну, уж нет! Не бывать такому! Незачем сестричке знать о подобном. — Что бы это ни было, Кери, жизнь Рийси важнее ваших разногласий.
— Да нет мне никакого дела до твоей подружки! Жива она, мертва — мне всё едино. Считаешь, что без тебя её не найдут? Ты серьёзно настолько низкого мнения о подчинённых Сайла? И имей в виду. Попытаешься влезть в это — я всё расскажу отцу. Как думаешь, что он сделает? М-м?
— О, конечно! Будешь говорить мне о правилах? Ты? — презрительно выпаливает Льята. — Уж ты-то, наверняка рада, что Рийси пропала! Ты ж терпеть её не можешь. Ведь так?
Кери только и может, что растерянно моргать на это заявление. Кажется, сестричка ещё не отошла от утренних событий. Болтает невесть что. При посторонних. Кери косится на Берну, но та остаётся совершенно спокойной. Впрочем, они ведь разговаривали не так давно, так что подруга Льяты в курсе взаимоотношений Рийсы и Кери. Остаётся радоваться, что Лья не выдала подобную речь при менее подходящих слушателях. Но всё же нужно что-то ответить, чтобы хоть как-то успокоить сестричку.
— Тисс не расскажет ничего такого, чего бы не знала я, Льята. — Как удачно, что Берна уже в курсе родства Кери с колдунами. Можно говорить, не скрываясь за разного рода оговорками. Уже хорошо. — Что ты хочешь знать?
Льята молчит. Демонстративно смотрит в окно. Берна переводит взгляд с Льяты на Кери и, похоже, не знает, что делать. Молчит. Прекрасно. В молчании нет ничего плохого. Кери подтягивает колени к груди и смотрит перед собой. За окном чуть слышно шумит дождь. Было бы уютно, если бы кое-кто не строил из себя несправедливо обиженную! Надолго ли задержится такая погода? Не хотелось бы. Но и возвращению жары Кери не обрадуется. Она чуть слышно вздыхает.
— Я была сегодня у этой ведьмы, — раздаётся тихий голос Берны. Кери резко поднимает голову, всматриваясь в чуть печальное лицо сестриной подруги. С чего это её понесло к Тисс? Брат отправил? — она выставила меня прочь, не сказав ничего.
— Меня это не удивляет, — отвечает Кери. Наверняка Тисс запретили говорить. Да и сама она не дура. Как ни странно… Ну, не настолько дура.
— Почему им не помогло то, что Рийса забрала перед побегом? И какое отношение к нападениям имеют колдуны? Вы сказали, что можете ответить на вопросы Льяты. Ответьте на мои.
— То, что Таго получила от Тисс, отводит глаза людям. И стелет под ноги удачу. За которую потом придётся платить. Чем? Не представляю. Будь на месте старухи кто-нибудь другой, я бы предположила, что годами жизни заказчиков. Но Тисс слишком труслива для такого… да и… ладно, неважно. А ещё она не особенно умела в изготовлении подобных поделок. Хотя силы в конкретно эту влила немерено. Я бы даже предположила, что твари наоборот на неё приманились. Во всяком случае, меня бы это не удивило. Но против тварей эта игрушка в любом случае была бессильна. Глаза им такое не отводит. Нужны совершенно другие чары, которые Тисс не знает. Или не в состоянии применить. Она, знаете ли, на самая умелая ведьма. — Кери поднимается с пола и идёт к двери. — Как связаны с тварями колдуны? На самом деле — никак. По возможности стараются не попадаться им на глаза. Не считая охотников, почти у всех колдунов этих земель нет ни малейшего шанса пережить встречу с тварью. Охотники — это те колдуны, которые посвятили свою жизнь истреблению тварей. И не только их. Только они хоть как-то могут… ну, раз в несколько лет им удаётся убить одну-две твари… Не чаще. Я ведь говорила вам об этом, Берна? — Кери переводит взгляд на подругу сестры и дожидается кивка, прежде чем продолжить. — Именно они после открытия врат Лассая покидают Ли-Лай, охраняя простых жителей. Хотя и они не рискуют оставаться без защиты после захода солнца. Но от мелочи всякой, что вырывается с той стороны после открытия врат, охотники защитить способны. Но их обучают иначе, чем остальных. И секреты свои они никому не раскрывают. Потому-то все прочие колдуны сидят под защитой леса или обережи, которые не подпускают существ с той стороны к их домам.
— А что же чары? — подаёт голос Льята. Но так и продолжает стоять лицом к окну. — Ты сказала, что есть чары против тварей.
— Есть. Большинство из них известны лишь охотникам. Насколько я знаю, там не так много того, что может причинить им хоть сколько-нибудь ощутимый вред. В основном это отпугивающие и охранные чары. И парочка таких, которые могут спрятать от существ с той стороны. Предвосхищая дальнейшие расспросы — Тисс не сможет их применить, даже если сильно захочет. Это вне её способностей. Надеюсь, я сумела ответит на ваши вопросы, Берна? — интересуется Кери. Подруги сестры слегка наклоняет голову. — В таком случае, я прощаюсь с вами. Доброго дня.
Кери выходит в коридор, плотно прикрывая за собой двери. Она не прислушивается к голосам за ней. Незачем. Неинтересно. Кери спускается на первый этаж, бесцельно идёт по коридору. Дверь библиотеки приглашающе приоткрыта. Что ж… Раз уж ей запретили покидать город, придётся выдумать для себя занятие. Кери идёт вдоль стеллажа, прикидывая, что же выбрать.
«…Не подумай, что я из прихоти запрещаю тебе покидать город, внучка, — бабуля переходит на неофициальный тон, что заставляет насторожиться. Не проходи эта встреча возле сердца дома, Кери бы не удивилась, но здесь? Это не то место, где так просто забывают о семейной иерархии. — Мне не нравится то, что происходит вокруг с самого начала лета. Оставайся в стороне. Мне бы не хотелось, чтобы с тобой что-то случилось.
— Если моя городская сестричка попадёт в беду, я не смогу остаться непричастной, — вздыхает Кери, мысленно призывая на голову Льяты какую-нибудь жуткую болезнь. Чтобы та приковала её к постели до самой зимы и не давала совать нос, куда не надо.
— Так сделай так, чтобы она ни во что не впуталась!
— Я не представляю себе, как это можно сделать, — сознаётся Кери. Может действительно наслать на Льяту болезнь?.. Надо в книгах посмотреть. — Кроме того — как мне встречаться с моим женихом? Для того, чтобы обряд прошёл как полагается, мы должны проводить друг с другом не менее часа каждые два дня. Мне вы запрещаете покидать Севре, а Меор не сможет войти в город. Если я его не проведу, конечно. Но тогда вся моя магия будет уходить на его защиту, а не на построение связи. Как же быть?
— Я придумаю — как. Не беспокойся об этом, — отвечает бабуля. Кери даже и не думала беспокоиться, на самом-то деле. С чего бы? Это же бабулина затея! Вот пусть она и думает. — А сейчас иди. Мира хотела тебя видеть.
Кери целует руку бабули и покидает комнату сердца. Поднимается к себе, где видит Миру в компании двоюродной сестры. Той самой, которая возлюбленная Меора. Ярана. Та кривится при виде соперницы, но молчит. Это что же такое у них произошло, раз Яра не пытается выцарапать ей глаза и вообще ведёт себя как прежде? Кери подходит к окошку, устраиваясь на подоконнике. Молчит. Если Мира действительно так сильно хотела её видеть, то пусть сама и начинает разговор. Выспрашивать Кери не станет. Мира хмыкает и усаживается на пол, подвернув мешающуюся юбку выше колена. Ярана садится на краешек кровати, скрестив руки на груди. На Кери демонстративно не смотрит. Кери изо всех сил удерживает лезущую на лицо улыбку. Забавная она всё-таки. Как и все влюблённые. Такие глупые! Кери отворачивается. Рассматривает сосну, растущую напротив окна. Та находится так близко, что можно коснуться ветви, просто протянув руку.
— Может быть, ты прекратишь делать вид, будто не замечаешь нас? — не выдерживает Мира. Кери моментально оборачивается, довольно улыбаясь. — Не смешно. У нас к тебе серьёзный разговор, а ты ведёшь себя, как…
— Точно так же, как и ты. Просто в этот раз выиграла я. Признай это, сестрёнка. — Кери внимательно разглядывает сестёр. — И какой же разговор у тебя ко мне, Мирья?
— Не зови меня так, — морщится Мира. — Прекрасно знаешь, что я терпеть не могу это имя! Ты, когда пришла сегодня, ничего странного в дороге не заметила?
— А должна была? — удивляется Кери. Чуть хмурится, припоминая. Нет, всё было как всегда. Даже выход с тропы был удачным… хотя тут надо благодарить Меора. В его присутствии облако вело себя более чем прилично. — Ничего. Что-то случилось?
— Что-то не так со стражами, — нехотя произносит Яра, рассматривая собственные руки. — Я даже не пойму, что именно не так, но… Ты намного лучше разбираешься в нитях чар. Возможно…
— Хочешь, чтобы я полезла в защитную сеть Ли-Лай? Зачем мне это? И вообще — кто ещё об этом знает? Или вы не сообразили рассказать более опытным магам?.. М-да… Я надеялась, что вы умнее моей городской сестрички! Зря, как видно…
— Мы же не лезем никуда, — возражает Мира. Поднимается с пола и подходит к Кери. Та чуть сдвигается, давая сестре место. — Мы предлагаем тебе глянуть, чтобы понять, стоит ли беспокоить «более опытных магов», или же это просто пустяк, не стоящий внимания. Тебе даже не нужно будет покидать деревню — ближайший страж буквально в двух шагах. Около озера.
— О, я польщена! Вы посчитали мои способности достаточными, чтобы… Ладно. Хорошо. Посмотрю… Когда ты предлагаешь мне это сделать? Через час начнёт темнеть. Не думаю, что тащиться на озеро сейчас — хорошая идея. Мы там до полуночи застрянем, а мокнуть в ночи под дождём мне совершенно не хочется.
— Под каким дождём? На улице жара уже сколько дней!
— А ты вспомни хоть один год, когда в Лебединую Ночь не было дождя, — предлагает Кери. Яра, словно бы только сейчас вспомнив, какой сегодня день, резко встаёт с кровати и покидает комнату. Ну да. Наверняка её Меор ждёт, а она тут… занимается ерундой. На её месте Кери тоже не стала бы тратить время на такое. — Что, не припоминаешь такого? Вот и я нет. Да и Ярана нас покинула… — Мира вздыхает, но соглашается отложить поход к стражу до утра…»
…Кери рассеянно вертит между пальцами крючок, скользя левой ладонью по корешкам книг. Что же выбрать? Романчики о любви брать не хочется — с прошлого раза кошмары снятся! — а для чего-то более серьёзного голова сейчас слишком забита мыслями. Стихи? Нет уж. Ни за что!.. Интересно, как скоро Льята побежит допрашивать Тисс? Понятно же, что дома она не усидит. И стоит ли воплощать в жизнь своё предупреждение? Или пока что отцу не стоит ничего знать? Кери наугад вытаскивает книгу и листает её, совершенно не видя текста. Глупо надеяться, что после Синего Дома Лья прекратит лезть, куда не надо. Может, всё-таки наслать на неё болезнь? Кери кривится, вспоминая, насколько плохо у неё с данной областью чар. Нет, не получится. И книги не помогут. А Лья в стороне не останется. Особенно, если вспомнить, что пропала её подружка… и почему твари её там же не загрызли?! Насколько бы всем остальным стало проще жить. А теперь вот городская стража сбивается с ног, разыскивая идиотку Таго. Кери захлопывает книгу и прислоняется к стеллажу, зажмуриваясь.
«…На первый взгляд страж выглядит так же, как и всегда. Кери осторожно дотрагивается до тёплой коры, прикрывает глаза. Ничего.
— Нет здесь ничего. Вам просто показалось.
— Попробуй ещё раз. Мы ведь рассказали тебе… тут нужно немного подождать.
— И сколько же?.. А! Так вы не знаете! Мне что — до вечера здесь сидеть? — Кери разглядывает сестёр, продолжая прижимать руку к стволу сосны. Пальцы приятно покалывает магией, струящейся вдоль нитей чар. Ровный успокаивающий ритм, от которого хочется задремать, прислонившись к дереву.
— А хоть бы и так… с тебя не убудет, — равнодушно произносит Яра. Кери вздыхает и напоминает себе, что у сестрички есть повод так себя вести. И будет глупо призывать проклятия на голову влюблённой дурочки. — Просто попробуй ещё раз.
— Ладно.
Прикрыть глаза, чтобы почувствовать чары. И слегка отпустить свою магию навстречу стражу. Перед внутренним зрением проскальзывают узелки чар, заставляющие тихо восхищаться своим совершенством. Кери даже не надеется когда-нибудь достичь такого мастерства. Нити слегка мерцают в едином ритме. Кери не видит здесь ничего такого, о чём стоило бы беспокоиться. Она уже собирается вернуться и сказать сёстрам, что им просто показалось, но тут ритм ломается. Нити дрожат, изгибаются, натягиваются настолько, что Кери кажется, будто они вот-вот разорвутся. Но чары выдерживают напор неведомой силы. Хотя, на взгляд Кери, эта сила и не пыталась пока рвать чары. Скорее она… нет. Кери не возьмётся сказать, что эта сила намерена сделать. Это всё что-то напоминает. Что же? Кери хмурится, пытаясь поймать мысль, мелькающую на границе сознания. Но та постоянно ускользает, что вызывает раздражение. Кери морщится и возвращается к наблюдению за нитями, бросив попытки вспомнить. Один из узелков слабеет, от чего вся сеть чар начинает провисать. Кери машинально направляет на него свою магию, удерживая. В то же мгновение приходит боль. Пальцы горят от соприкосновения с чужой силой, которой, как видно, не понравилось вмешательство. Кери резко втягивает воздух сквозь зубы, но руку от ствола не отнимает. Отчаянно жалеет, что нет возможности достать крючок и поправить узел. Что ж. Значит, придётся действовать иначе. Кери медленно выдыхает, вкладывая в дыхание чары. И сильно надеется, что это поможет. Некоторое время ничего не происходит, но потом узелок восстанавливает форму, переставая расползаться под пальцами. Нити чар успокаиваются, возвращаясь в привычное для себя состояние. Спустя несколько вдохов Кери не видит в охранной сети ничего, что могло бы указывать на чужака.
Что это было?
Кери осторожно отнимает руку от ствола сосны и оборачивается к сёстрам. Те стоят и молча её рассматривают. Кери прислоняется спиной к стражу и сползает на землю. Без единого звука. Прикрывает глаза, воскрешая в памяти ощущение чуждой силы. На грани сознания вновь скребётся неуловимая мысль.
— Что-то там есть. Вы правы, — наконец произносит она. Трёт подушечки пальцев, которые всё ещё покалывает болью. — Это что-то только что чуть не расплело один из узлов.
— О чём ты? — недоумённо спрашивает Ярана. Кери вспоминает, что та совершенно не разбирается в охранных чарах. Это же не травы! Да и Мира никогда не имела с ними дела. Ей больше по душе возиться со зверьём… И как им объяснить то, что Кери сейчас видела? И стоит ли? Может, лучше сразу пойти к бабуле? Наверное, это будет лучшим вариантом…
— О том, что кто-то пытается разрушить охранную сеть Ли-Лай, — со вздохом поясняет Кери. Нельзя же сестёр оставить вообще без объяснения! — И об этом лучше говорить с теми самыми «более опытными магами». Пойдёмте.
Кери поднимается на ноги и шагает в сторону дома. Не оборачиваясь…»
…Голоса в коридоре заставляют вздрогнуть и открыть глаза. Кери непонимающе смотрит по сторонам, пытаясь понять, что же она забыла в библиотеке. Потом хмыкает, вытаскивает наугад первую попавшуюся книгу и быстрым шагом идёт к двери. Уж лучше предаваться воспоминаниям у себя в комнате. Там хоть никто мешать не будет.
«…Я передам Режес твои слова, Керья, — произносит бабуля. — Завтра с утра ты возвращаешься в Севре. Обряд будет проведён сегодня после заката. Приготовься.
Кери молча кивает и покидает комнату. Поднимается к себе и падает на кровать. Хорошо, что Мира всё ещё внизу вместе с Ярой. И появится нескоро. Бабуля сейчас вытянет из сестричек всё, что те знают про стражей. А это надолго. Кери довольно жмурится и прикрывает глаза, почти моментально проваливаясь в зыбкий сон… Из которого её выдёргивает вопль Миры над ухом.
— Орать обязательно? — мрачно спрашивает Кери довольную сестрёнку. Та улыбается и несколько раз подряд кивает. За окном уже темнеет. Кери неохотно поднимается с кровати. Мира тот час протягивает ей метлу. — Зачем она мне?
— Твоя очередь убираться в комнате.
— Вроде бы я это делала в прошлый раз…
— Да. Но я это делаю постоянно, когда тебя здесь нет. Так что — мети!
Кери тяжело вздыхает и забирает у сестры метлу…»
…Набросив на дверь петлю чар, Кери падает на кровать. Книга отправляется под подушку.
***
Льята решительно распахивает дверь и проходит внутрь дома старухи Тисс. Берна остаётся на улице, говоря, что не может войти в дом из-за чар. Что ж. Льята и сама может поговорить с Тисс. Да та, наверное, и не станет разговаривать при посторонней. В этом всё дело. Старуха просто не пожелала раскрывать секреты чужим людям. Как и Кери. Льята не сомневается, что Кери не сказала и половины правды. Как всегда утаивая всё, что касается колдунов.
Внутри непривычно пусто. Почему-то сегодня у старухи нет посетителей. Льята вертит головой, рассматривая уже не раз виденные пучки трав, неказистые лавки и стены. Сейчас, когда здесь нет людей, всё это смотрится как-то… странно. Льята проходит в кабинет и сразу же замирает под тяжёлым взглядом старухи.
— Добрый день, Тисс. Я пришла поговорить, — начинает Лья немного неуверенно. — Расскажите мне, почему то, что вы отдали моей подруге, не сработало.
— Разве ваша сестрица не рассказала об этом, хагари Шаррет? — хмыкает старуха, перебирая какие-то травы на столе. На Льяту она больше не смотрит.
— Она сказала, что эта вещь бессильна против тварей.
— Так и есть. Ваша подруга не особенно-то и верила в существование тварей. Она, знаете ли, считала, что в смертях виноваты колдуны.
— Она просто не понимает…
— И не желает понимать. И, тем не менее, ведёт себя так, будто бы мы лишь грязь под её ногами.
— Вы знаете, что с ней случилось? — Льята присаживается на стул напротив старухи. Та не поднимает глаз от пучков травы, разбирая из по только ей самой ведомому принципу. — Её ведь так и не нашли.
— Я знаю не больше вашего, хагари Шаррет. Сегодня нашли тело её любовничка. Саму её никто не видел. Почему вы решили, будто бы я могу что-то знать?
— Когда мы забрали то, что вы сделали для Рийси, Кери сказала, чтобы моя подруга не надеялась на эти чары. Что вы не умеете делать такие вещи. И сегодня повторила то же самое. Это действительно так?
— Что эта девчонка себе позволяет! — зло шипит Тисс, стискивая в руках засушенный цветок. — Только и может, что… Да, — нехотя произносит она. — Мне нелегко даются подобные вещи. Если бы не то письмо, я бы никогда не стала заниматься подобным. Но чары действовали! Пусть и не против тварей.
— Что было в письме? — подаётся вперёд Льята. Она прекрасно помнит, как побледнела старуха, когда прочитала ту записку. Тисс молчит, делая вид, будто бы не услышала вопрос. Тогда Лья повторяет его. Старуха поднимается из-за стола и проходит мимо.
— Прошу вас, хагари Шаррет, покиньте мой дом. Мне нечего вам сказать. — Тисс распахивает дверь. Льята и не думает вставать. — Не вынуждайте меня накладывать на вас чары.
Льята встаёт. Медленно подходит к двери. Останавливается и рассматривает старуху. Та не говорит ни слова, ожидая, когда Лья уйдёт.
— Вы не можете против меня чаровать, Тисс. Стоит об этом узнать папе или Кери… Вы же прекрасно это понимаете. — Льята видит, как лицо старухи на мгновение перекашивается от услышанного. Кажется, ей не нравится упоминание… кого, интересно? Папа и сестра. Кого из них Тисс так ненавидит? — Что было в том письме. Расскажите мне.
— Хорошо, — внезапно соглашается Тисс. — приходите послезавтра. Я всё вам расскажу. А сейчас — покиньте мой дом.
Льята благодарит старуху и выходит из дома. Берна уже успела заскучать. Льята прекрасно её понимает: стоять посреди пустынной улицы, где совершенно нечем себя занять, и ждать… это просто кошмар! Но она не задаёт ни единого вопроса. Просто идёт рядом. Но Льята сама не выдерживает, рассказывая всё, что услышала от Тисс.
— Значит с той вещью и правда было не всё ладно? — уточняет Берна. Льята кивает. Срывает травинку и вертит в пальцах. — Керья ведь предупреждала Рийсу о том, что…
— Рийси ни за что бы не стала слушать Кери, — вздыхает Льята. И что только сестра сделала такого, что Рийси её так не любит? — И Кери прекрасно это знает. Тисс сказала, что не стала бы выполнять просьбу Рийси, если бы не письмо… Берна, как дожить до послезавтра?!
Берна смеётся и предлагает возвращаться домой, пока их отсутствие не заметили. Льята соглашается. Как и с тем, что не стоит ожидать слишком многого от предстоящего разговора.
***
Первое, что она видит, когда открывает глаза — низкий серый потолок. Она пытается приподняться и тут же со стоном падает назад. Голова просто разрывается от боли.
— Вы наконец-то пришли в себя! — раздаётся женский голос. — Как вы себя чувствуете, хагари?
— Я… где я?
— В безопасности. Вы помните, что с вами случилось? — Конечно, она помнит! Они с любимым сбежали из дома и ехали в Бринн, чтобы там пожениться. Почему это женщина задаёт такие странные вопросы? И где Тайр? — На вас напали твари, — произносит женщина, протягивая кружку с каким-то напитком. Лечебным, если судить по неприятному запаху. Рийса выпивает без раздумий. — Вашего спутника спасти не удалось, но вам, госпожа, повезло.
— Тайр?.. Что случилось? Я… — Рийса стонет, когда память вспышками начинает возвращаться. Твари. Перевёрнутая карета. То существо, которое управляло тварями. Прокушенная рука. Тайр… о, Сёстры!.. Тайр… мёртв? — Тайр…
— Осторожнее. Вы всё ещё не вполне здоровы. Хагари, сегодня вам лучше лежать. Вам и так сильно повезло, что господин вас нашёл. Иначе бы вы погибли вместе с тем молодым человеком. Он…
— Мы собирались пожениться, — отстранённо произносит Рийса. Женщина охает, прижимая руку к губам. Рийса краем сознания отмечает светлые волосы и миловидное лицо своей собеседницы. Потом вспоминает про руку и недоумённо рассматривает её. На кисти нет и следа от укуса. А ведь Рийса помнит, что клыки твари пробили её насквозь. — Моя рука цела. Вы… ведьма?
— Ох, нет. Что вы, хагари! Это сделал тот, кто спас и вас и меня. Он великий человек. Помогает нам. — Женщина вытирает руки о край передника и поправляет чёрный платок на волосах. — Я такая же жертва тварей, как и вы, хагари. Моего мужа и моих детей убили эти чудовища. А я вот осталась жива. Поправляйтесь.
— Мне очень жаль, — шепчет Рийса. — Простите, как мне вас называть?
— Лоя.
— Лоя Чаррай? — уточняет Рийса, вспомнив, что уже видела её раньше. Ну, конечно! Это она. Жена хозяина Медового Двора. То есть, теперь уже вдова. — Как вы выжили? В вашем доме не осталось никого живого.
— Мне повезло, — грустно улыбается Лоя. — Если это можно называть везением. Отдыхайте, хагари.
Она выходит, плотно прикрыв за собой дверь. Рийса откидывается на подушку и смотрит в потолок. И старается не вспоминать о том, что стало с Тайром. Только вот картинки из той ночи упорно встают перед глазами. Рийса часто моргает, стараясь прогнать слёзы. Но, в конце концов, сдаётся и тихо плачет, свернувшись в клубок.