Кери подскакивает на кровати, пытаясь выпутаться из простыни. В горле неприятно покалывает от недавнего крика. Кери поднимается с постели и неровной походкой бредёт к столу. Кое-как наливает в стакан воды и выпивает, ухитрившись пролить большую часть. Как хорошо, что она живёт в восточной башне дома, а не в западной, где находятся прочие жилые комнаты. Здесь она, по крайней мере, никого не разбудит воплями. Это радует. Можно хотя бы не беспокоиться, что кто-нибудь сейчас начнёт ломиться в дверь, желая выяснить, что же тут случилось. Ничего не случилось. Совершенно ничего… Ещё бы самой в это поверить… Кери хватает первое попавшееся платье и натягивает его на себя, злобно ругаясь, когда руки не попадают в рукава с первого раза. Кое-как справляется со шнуровкой, перетягивает волосы лентой и втискивает ноги в старые сапоги с растрескавшейся кожей. Да, некрасивые — не бальные туфельки, обожаемые сестричкой — зато по лесу в них ходить самое то. Кери торопливо скидывает в сшитую из шкурок сумку флакончики и вешает на плечо. Засовывает за пояс крючок и выходит из комнаты, запирая её за собой резким движением руки. Теперь главное — как можно быстрее добраться до Ли-Лай. Убедиться, что это был просто сон. Кери мотает головой, пытаясь прогнать образ мёртвого Меора. Пусть он будет жив! В обнимку с Ярой, например, но жив.
— Это всего лишь сон, Кери, — шепчет она, сбегая по ступенькам. — Тебе никогда не снились вещие сны. У тебя нет к ним таланта. Это просто сон.
Почему-то в это совсем не верится. Кери почти бегом пересекает коридор и выходит через чёрный ход. Ни к чему рисковать и идти к главному. Тем более, что это лишь бесполезная трата времени. На дворе глубокая ночь. Кери ёжится от налетевшего прохладного ветерка и мельком думает, что была бы не против возвращения жары. Иронично напоминает себе, что в этом случае она мечтала бы о прохладе. Оказавшись по ту сторону живой изгороди, она срывается на бег. Едва не падает, споткнувшись обо что-то, шипит сквозь зубы самое грязное ругательство, которое удаётся вспомнить, и резко проводит пальцами по глазам. Теперь бежать намного проще — пусть не ясный день, но видится всё достаточно чётко. Краем глаза Кери отмечает промелькнувший справа фонтан и резко останавливается — она совершенно не задумалась о том, какую дорогу выбрала. А ведь этот путь выведет прямо на поле Печали! Кери нерешительно смотрит назад, в сторону не видной отсюда Лестницы Самоубийц, но потом вновь срывается на бег в прежнем направлении. Вряд ли сейчас она сумеет спуститься по выкрошившимся ступенькам!.. А сквозь проклятые цветы, значит, пробраться получится?! Сейчас-то они уже вошли в полную силу — забить голову посторонними мыслями не выйдет! Кери отмахивается от голоса разума — не до него уже.
Светящийся воздух обережи появляется неожиданно — вроде бы Кери не была настолько близко от границы города. Коротко взмахнув ладонью, Кери выскальзывает наружу и бежит дальше, зябко ёжась от призрачного ощущения пропавшей защиты.
Вокруг тихо. Так тихо, что каждый шаг заставляет морщиться от своей неуместности. Приторная сладость обволакивает, оседая на языке. Кери недовольно морщится, отгоняя образы, возникающие в сознании. Здесь, за пределами обережного круга, Печаль действует гораздо сильнее. Кроме того, где-то севернее распустились первые цветы Алой Печали — не один-единственный цветок, как тогда, в тот вечер на Сломанной Башне, нет. Много. Кислый запашок скорее угадывается, но Кери точно знает, что не ошиблась. Но как же рано в этом году! И пусть алая отрава почти не чувствуется — тело замедляется, подчиняясь смертельной силе распустившихся далеко отсюда цветов. Кери останавливается, стаскивает с плеча сумку и запускает в неё руку. Она не могла оставить его дома! Конечно же — нет. Но нужный флакончик упорно не желает находиться. Кери вытряхивает содержимое на землю и по одной закидывает склянки назад, пока не находит ту самую — конусообразную. Наконец-то! Вытягивает пробку и одним глотком выпивает густую жидкость. Кривится от мерзкого вкуса. И почему эти составы всегда настолько отвратительны на вкус?! Кери поднимается с земли и опять бежит — идти, пусть даже и быстрым шагом, кажется совершенно невозможным. Тем более тогда, когда вернулась способность двигаться. Белые цветы, замаячившие впереди, уже не вызывают никаких эмоций. Как будто бы Кери не способна создать защиту от них! Недавно же как раз вычитала подходящие чары…
Кери вытаскивает крючок. Подцепляет пару ближайших нитей магии и провязывает их, вплетая в собственную магию. Подвязывает получившийся узелок к волосам, после чего спокойно входит в заросли Печали, совершенно не обращая на цветы внимания. Как просто!.. Если не вспоминать про приписку на полях, сообщающую, что уже к утру от таких чар даже дышать от боли получится через раз… А, не всё ли равно! От яда это, конечно, не спасает — кожу рук жжёт там, где на них попадают слёзы. Остаётся только шипеть, ведь идти осторожно не выходило и в более спокойной ситуации, чем нынешняя. Кери бежит, наплевав на то, что это не к лицу дочке мага. И лишь старается уберечь глаза от попадания слёз. Сейчас яд уже набрал силу — на руках ожоги сойдут не скоро.
Поле заканчивается неожиданно — Кери даже не успевает понять, как это она ухитрилась так быстро оказаться на опушке. Она торопливо прикладывает ладонь к стволу ближайшей сосны, мягко отклоняя желание леса поделиться последними новостями. Прости, но сейчас совершенно не до того. Кери почти влетает на постеленную тропу, чувствуя обиду леса. Остаётся надеяться, что получится потом вымолить у него прощения за невнимательность. Тропа сегодня мгновенно подхватывает, так что остаётся лишь позволить ей нести себя. Кери не сомневается, что попадёт туда, куда надо. Тропа любит её… в отличие от хайн… Вспомнив о том, что ожидает впереди, Кери кривится. И ведь этого никак не избежать. И назад не повернёшь — хайн будет и там. Как будто бы в противном случае Кери бы сейчас вернулась! Перед глазами ясно встаёт видение руки, сжатой в кулак, и куски плоти, падающие на траву… раньше они были сердцем… Пусть сон будет лишь сном! Ей ведь действительно никогда не снились вещие… Кери резко останавливается, заметив впереди хайн. Быстро сегодня. Сегодня всё быстро. Как будто мир сам её торопит. И хайн сегодня ведёт себя непривычно мирно — не пытается ощетиниться иглами, и вообще выглядит так, как и должно. А именно — серебристо-зелёный сгусток магии. Таким Кери его видела лишь тогда, когда шла тропой в компании кого-нибудь. Для неё самой хайн такой облик ещё никогда не принимал.
— И ты пропустишь меня без своих обычных штучек? — недоверчиво спрашивает Кери, осторожно вытягивая руку вперёд. Кожу приятно обволакивает прохладой, а уже через мгновение Кери стоит на самом краю поляны. Той самой, что видела во сне. Только сейчас здесь полно людей.
— Керья? — Кери оборачивается на оклик. Бабуля… хотя нет… хагари Гильетт. Сегодня это именно хагари Гильетт. — Что ты тут делаешь?
— Мне сон был, — отвечает Кери, почтительно опуская взгляд в присутствии старшей ведьмы семьи. — Меор?..
— Мёртв, — подтверждает Гильетт. Так, значит, сон был верным. Кери стискивает руки в кулаки, комкая ткань юбки. Но ведь ей и правда никогда не снились вещие сны! Как же?.. — Я бы не советовала тебе смотреть на него. К тому же, ты и так знаешь, что там. Раз уж тебе сон приснился.
— И всё-таки.
Кери решительно подходит к скоплению людей. Первое, что бросается в глаза — разметавшиеся волосы. Сейчас, в предрассветной темноте — и какое дело до светящихся шаров, висящих неподалёку? Они лишь нагоняют больше мрака! Высвечивают отдельные участки, но и только… — их цвет неразличим… медно-рыжие при свете дня… Кери когда-то мечтала о таких. Меор. Ужас и боль, исказившие лицо. Кровавая каша вместо горла — Кери с трудом заставляет себя смотреть дальше. Развороченная грудь. А сердца нет. Сердце было раздавлено чьей-то рукой с острыми чёрными когтями. Меор… как… как это? Ты… как ты посмел умереть?! Тем более — так?! Кери делает шаг назад и налетает на кого-то. Оборачивается и видит хагари Гильетт.
— Ты ночевала в городе?
— Конечно. Вы ведь запретили мне его покидать, — пожимает плечами Кери, скользя взглядом по молчаливым людям, изучающим поляну.
— Но это не помешало тебе оказаться сейчас здесь.
— Мне сон был, — вновь повторяет Кери. — Я знаю, что мне никогда не снились такие сны, но… я должна была увидеть. Кстати. А где Яра? Она уже знает?
— А сама как думаешь? Она его первой и нашла, — вздыхает Гильетт. — Возвращайся в город, Керья. Тебе нечего здесь делать. Придёшь через три дня — на похороны. До этого момента и думать не смей покидать Севре. И сообщи Тиссане.
— Тисс мертва. Со вчерашнего дня. Хотя, возможно, и дольше. — Кери последний раз смотрит на тело и шагает прочь с поляны. — Мы с Меором нашли её в её же подвале. По частям… Сердце Меор так и не обнаружил.
— С чего вы вообще туда… Кто ещё знает?
— Моя городская сестричка. Ей не терпелось выспросить у Тисс… уж не знаю, что. Меор не дождался Тисс вчера — она должна была вернуться в Ли-Лай — и отправился выяснять, что же случилось. Ему казалось, что… в общем, не зря казалось.
— Вот как… Ладно, возвращайся в Севре. И чтоб духу твоего здесь не было!
Почтительно склонив голову в ответ на слова старшей ведьмы семьи, Кери доходит до края поляны и проскальзывает на тропу. Окрик… кажется, Яры… она игнорирует.
Как ни странно, но и обратный путь оказывается лёгким. Кери даже чувствует лёгкое беспокойство по поводу хайн. Что это с ним произошло? И надолго ли?
— Доброе утро, прекрасная! — О, нет! Только не это! Видеть сейчас этого бродягу нет ни сил, ни желания. Кери устало смотрит на то, как чернявый счастливо улыбается… Утро?!
— Утро? — Кери недоумённо смотрит на давно уже посветлевшее небо и залитое солнцем поле. Надо бы поскорее вернуться в дом отца. Пока нити чар против Белой Печали не до конца расплелись. Кери почти чувствует, как распускаются петли. Сколько их там осталось?.. Вряд ли много. Кери страшно думать, что случится, когда расплетётся последняя петля, и нити магии освободятся.
— Эй, подожди. Я так хотел тебя увидеть! Может быть…
— Давай не сейчас. Мне не до тебя, честно.
— А?.. Ну, да. Разумеется. Хагари высокородная ведьма, снизойди до простого смертного! — чернявый преграждает дорогу. Кери мельком отмечает красноватое пятнышко на тыльной стороне его руки. — Вот, смотри! Я сам собирал! — на другой ладони лежат крупные ягоды малины.
— Может, хватит? Ты забавный, правда. Но мне надоело, — Кери отодвигает его руку, равнодушно замечая, как ягоды падают в траву, и делает шаг.
— Надоело? Да, точно! Я и забыл… Ты ж уже почти замужняя дама! А кто он — твой муж? Какой-нибудь ублюдок из высшего света?
— Уже никто, — криво улыбается Кери, не тратя время на придумывание ответа. — Он умер сегодня ночью.
Чернявый поражённо замирает и явно силится что-то сказать, но Кери совершенно не хочется тратить на него время. Тем более, что она чувствует, как распустилась ещё одна петля. Не сказав больше ни слова, Кери быстрым шагом уходит прочь от леса. Успеть бы до дома. Или?.. Кери решительно сворачивает с дороги и направляется к мельнице. В конце концов, там её никто не побеспокоит. Да и… мельница… Не думай про Меора, Кери. Не надо. Просто — мельница сейчас ближе, вот и всё.
***
Льята накручивает прядь волос на палец, рассеянно слушая, что говорит Шани. Несмотря на то, что сегодня совершенно не подходящий день для визитов… вообще после начала цветения Алой Печали все дни неподходяще. Пусть даже и в городе. Теперь в течение тридцати дней никто и носу из дома не высунет, пусть и придуманы давно обереги от Алой Печали. Всё равно все стараются лишний раз не показываться за пределами своих домов. Ну, не считая, разумеется, простолюдинов. Льята тяжело вздыхает, готовясь к грядущей скуке. Так вот, несмотря на совершенно неподходящее для визитов время, подруги, словно сговорившись, пришли к ней в гости. Ну, что ж. Не прогонять же их? Теперь нужно дожидаться прихода папы, чтобы он наколдовал девушкам амулеты, защищающие от воздействия Алой.
— А что — Рийсу так и не нашли? — подаёт голос Сильена. Ну, разумеется! Им интересны подробности побега Рийси!
— Нет, Силь. Никто не знает, где она. Я только надеюсь, что она жива, — отвечает Льята и думает, что с гораздо большей охотой рассказала бы сейчас про то, что произошло вчера. Пусть при этом и придётся вспоминать о мёртвой старухе… о том, что осталось от мёртвой старухи. Ну, можно было бы и опустить это и рассказать про жениха Кери. Вот только сестра сделала что-то, от чего Льята ни с кем не может говорить о вчерашнем.
— Это так жутко, — говорит Шани, обхватывая себя за плечи. — Кто бы мог подумать, что твари нападут на…
— Кто бы мог подумать, что Рийса совершит такое! — перебивает Сильена, ставя на столик опустевшую чашку. — Какой позор! Как её семья сможет пережить такое! Сбежать! И с кем? С нищим художником! Я не удивлюсь, если после этого Таго перестанут принимать в приличных домах.
— Силь, мы не знаем всего, — мягко перебивает Шани, рассматривая рисунок на портьерах. Льята ненадолго задерживает на них взгляд и думает, что зря матушка распорядилась повесить тёмно-синие шторы. От них веет мрачностью. — Тебе не стоит так резко о ней отзываться.
— Она… прости, Лья. Я знаю, что она была твоей самой близкой подругой, но…
— Я пыталась её отговорить, — вздыхает Льята, отворачивается и смотрит в окно. По дорожке к дому быстрым шагом идёт Кери. Откуда это она? — Но Рийси ничего не желала слышать. Может быть, если бы я приложила больше усилий…
— Льята, не кори себя. Ты бы вряд ли сумела что-то сделать, — Берна ободряюще улыбается. — Я помню, как в Дайвеге года четыре назад младшая дочка одного… м-м… довольно уважаемого человека сбежала с каким-то проходимцем. Ещё и утащила из дома семейные реликвии… Потом через пару лет вернулась с младенцем на руках. Был жуткий скандал.
Девушки дружно охают и наперебой требуют подробностей. Но ответа дождаться не успевают — двери распахиваются, впуская в гостиную Кери. Та проходит мимо, не повернув головы, и выходит через другие двери. И что это было? Льята с трудом удерживается от того, чтобы встать и броситься следом за сестрой.
— Что это с Керьей? — недоумённо спрашивает Шани.
— Я не знаю, — честно отвечает Льята. Вчера всё было нормально. Что могло случиться за ночь?
— Ну, мало ли… — тянет Силь, не сводя взгляда с двери. — Наверное, общение с тварями даром не проходит.
— О чём ты говоришь? При чём тут твари? — Льята удивлённо смотрит на Сильену. Та слегка пожимает плечами.
— Вчера наша кухарка говорила, что это колдуны приманивают тварей. Видимо, мало того, что люди и так им в ноги кланяются.
— Наверное, ваша кухарка не очень умная женщина.
— Как знать… — Шани пристально рассматривает ладони. — Может быть, она и ошибается, но слухи на пустом месте не появляются. Я тоже слышала, как говорили про какое-то растение, колдунами выращиваемое, которое приманивает тварей. А с твоей сестрой, Льята, действительно что-то не так.
— У неё подол платья измазан чем-то, — замечает Берна. — Я бы сказала, что это похоже на кровь.
Кровь? Что ещё успело произойти за ночь? Надо постараться узнать. Как бы вежливо спровадить подружек из дома? Льята задумчиво рассматривает узор на чашке. Потом поднимает глаза и неожиданно встречается взглядом с Берной. Та понимающе щурится.
— Сильена, ты обещала мне показать те диковинки, что твой отец привозит из поездок. Как ты смотришь на то, чтобы сделать это сейчас?
— О, я бы с радостью, Берна, но мы не можем покинуть дом Льяты, пока её отец не сделает для нас амулеты.
— Это не проблема. Мой брат сейчас в доме. Он, я уверена, с радостью поможет.
— В таком случае я не вижу причин, чтобы отказывать тебе, — Сильена поднимается из кресла и идёт к дверям. — Льята, ты пойдёшь с нами?
— Боюсь, что нет, Силь. Я… на самом деле, я неважно себя чувствую. Врач сказал, что это из-за того, что я…
— Ох, я так тебя понимаю! — перебивает Силь. — Этот ужас, что произошёл с Рийсой! Я надеюсь, что ты скоро поправишься! — проговорив это Силь выходит из комнаты. Следом за ней исчезает Шани, а потом и Берна, заговорщически подмигнув Льяте напоследок.
Льята несколько мгновений смотрит им вслед, а потом поднимается и быстрым шагом идёт в восточную башню.
Дверь открывается сразу — Льята едва успевает к ней притронуться. Кери её ждала? Льята заходит внутрь и понимает, что ошиблась. Кери увлечённо перелистывает страницы какой-то книги, даже не повернув головы на звук шагов. Вокруг неё разложены ещё полтора десятка книг.
— Кери?
— Лья?! — Кери резко поднимает голову. — Как ты вошла?
— Дверь незаперта.
Кери хмурится, потом делает резкое движение кистью руки, отчего дверь с грохотом захлопывается. Сестра же возвращается к раскрытой книге. Льята присаживается на скамью, разглядывая Кери. Та выглядит… странно. Как тогда, на следующее утро после приезда Берны. Что же случилось? Сестра захлопывает книгу и отбрасывает её в сторону. Тянется за другой. Льята замечает тёмные пятна на подоле её платья. Действительно, похоже на кровь, как и говорила Берна.
— Ты поранилась? У тебя кровь на платье. И что с твоими руками? — на руках мелкие ранки. Уже затянувшиеся, но покрасневшие и вспухшие.
Кери недоумённо смотрит на Льяту. Потом переводит взгляд на платье. Мрачно вздыхает. Встаёт и стягивает с себя одежду, совершенно не стесняясь присутствия сестры. Зашвыривает вещи в дальний угол и заворачивается в стянутую с кровати простыню. После чего вновь возвращается к книгам. На руки внимания вообще не обращает, словно всё так, как и должно быть.
— Ты очень странно себя сегодня ведёшь. Что случилось?
— Ничего хорошего. Поверь, — отвечает Кери, продолжая перелистывать страницы. — У меня жених умер. Уже второй. И знаешь, Лья, меня начинает это раздражать. Я уже согласилась выйти замуж и всё такое… и тут кто-то решает его убить!
— Тот, кого я вчера видела? — уточняет Льята. — Он… мёртв? Кто его…
— Вот если бы я знала! Лья что происходит? Сначала начинаются нападения <i>тварей</i>, потом не вовремя зацветает Печаль… а следом за ней и вторая! Убивают Тисс — то, что от неё осталось ты и сама видела — а потом той же ночью кто-то вырывает Меору сердце… и не где-нибудь! В сердце леса!.. А теперь и мне ко всему прочему начинает чудиться… всякое.
— Что тебе начинает чудиться? — Льята сползает с лавочки и, наплевав на этикет, устраивается на полу рядом с сестрой. «Что происходит»! Вот уж кому хотелось бы это знать, так это Льяте. Она из любопытства заглядывает в одну из раскрытых книг, но не видит там ни единого понятного символа. Какие-то схемы и слова на незнакомом языке. — Ты пронеслась через гостиную, не заметив вообще никого. Теперь будут говорить, что ты…
— Как будто сейчас не говорят, — хмыкает сестра, откладывая в сторону ещё одну книгу. — Я была сейчас на мельнице. Знаешь, после такой ночки хорошо посидеть где-нибудь в тишине. Подальше от людей. И всё бы ничего, но меня не отпускает чувство, словно бы… Я не знаю. И в книгах нет того, что мне надо… Зачем я тебе это рассказываю? — недоумённо произносит сестра. — Лья, ты зачем пришла?
— Узнать, всё ли с тобой в порядке.
— Точнее — утолить собственное любопытство, — хмыкает Кери. Поднимается с пола и идёт к столу, ловко обходя разложенные книги. — Со мной всё в полном порядке. Можешь не сомневаться.
— Вот как… — Льята наблюдает, как Кери выдвигает ящики стола и что-то в них ищет. — Что ж. Я рада за тебя. Знаешь, Кери, Силь и Шани рассказали мне, что многие в городе считают, будто бы это колдуны насылают тварей. Как тебе такое?
— Ничего нового, сестричка, — пожимает плечами Кери. — Рийса это ещё до Лебединой Ночи говорила. Помнишь?
— Рийси просто злилась на тебя, — отмахивается Лья. — А это…
— А это просто слухи. Которые в городе начинают бродить всякий раз, когда происходит что-то не то. В прошлый раз — той зимой, помнишь? — во всём были виноваты бродячие циркачи. Их, если я не ошибаюсь, даже предлагали облить ледяной водой и оставить в таком виде на улице на всю ночь… Лья, я очень занята. Мне сейчас не до твоих сплетен, правда.
Что?! Сплетни?! Льята несколько мгновений недоумённо моргает, потом поднимается с пола и вылетает из комнаты, громко хлопнув дверью. Сплетни, значит? Да как она… Льята сбегает по винтовой лестнице и торопится пересечь коридор. Чтоб она ещё раз хоть что-то ей рассказала! Да уж лучше… ой!
— Льята, разве так ведут себя воспитанные девушки из приличных семей? — раздаётся холодный голос матушки. — Мне стыдно за тебя.
— Что случилось, дочка?
— Папа! Матушка! Я… я отказываюсь с ней общаться! Это… я же хотела… а она!
— С кем? — удивлённо спрашивает матушка. — Неужели ты поссорилась со своей подругой?
Что? С Берной? Нет. Как такое вообще возможно! Она же не Кери!
— С Кери. Я отказываюсь разговаривать с Кери. И… и всё.
— Вир, это переходит все разумные пределы. Я никогда не возражала против того, что эта девушка живёт со мной под одной крышей. Терпела её выходки, старалась воспитать её, как собственного ребёнка, но… Тебе не кажется, что всё-таки иногда стоит уделять внимание дочери? В конце концов она именно твоя дочь!
Вир молча кивает. Приобнимает Льяту и матушку и ведёт их в гостиную.
***
Кери некоторое время рассматривает захлопнувшуюся дверь. Потом с раздражённым вздохом запирает её. Нужно было сделать это раньше. Ведь как знала, что Льята придёт. Подумать только! Беспокоится она, видите ли. Пф!.. А ведь в книгах так и не удалось ничего найти. Но Кери не отпускает мысль, что где-то в этих записях было то, что так нужно сейчас. Есть способ узнать, что именно произошло в сердце леса. Кери абсолютно в этом уверена. Разве можно вот так оставить смерть Меора? И не попытаться узнать? В первый раз в жизни Кери понимает, что того, что соизволит ей рассказать Совет, будет недостаточно. Она должна знать всё. Кери злобно выдыхает сквозь стиснутые зубы. Какая-то сволочь посмела забрать то, что уже принадлежало Кери. Кто позволил?! Как можно оставить это просто так? Выудив из нижнего ящика стола изрядно истрепавшуюся тетрадь, Кери вновь усаживается на пол и начинает перелистывать страницы. Если уж она и здесь не найдёт, то… И ещё — что же это было? Там, на мельнице?
«…Боль приходит, когда Кери опускает ноги в воду. Как раз за мгновение до этого расплёлся последний узелок чар, хлестнув освободившейся нитью по сознанию. Кери только и может, что обхватить голову руками и тихонько постанывать в ритме накатывающей боли, стирающей весь окружающий мир. Кери изо всех сил пытается удержать себя в сидячем положении — позволить себе валяться в грязи?! Это даже не смешно. Да, больно, но не настолько, чтобы забывать о том, как она сейчас выглядит. Если вспомнить ту ночь на башне, то это и вообще пустяки… осталось себя в этом убедить… Кери считает про себя, пытаясь не сосредотачиваться на боли. Слабо помогает, по правде говоря.
Когда всё заканчивается, Кери ещё долгое время сидит, скользя бездумным взглядом по поверхности реки. Через трое суток можно будет прийти в Ли-Лай. В смысле - нужно. Меора, согласно традиции, сожгут над озером. И ей придётся при этом присутствовать. Невеста же! Кери морщится от мысли, что она будет вынуждена наблюдать за этим нелепым действом. Уйдёт куча времени, которую можно было бы потратить с большей пользой. Попытаться найти того, кто это сделал, например… тварь, посмевшую покуситься на собственность семьи Ассано… Кери раздражённо фыркает, мотает головой, прогоняя подступающее к горлу бешенство. Надо поскорее вернуться в дом отца и найти все методы поиска, которые существуют. Кери прекрасно помнит, что их немало. Нужно только подобрать подходящий.
Кери с трудом поднимается, отмечая, как дрожат ноги и кружится голова. И как в таком состоянии прикажете идти хоть куда-то? Хочется свернуться калачиком и больше никогда в жизни не двигаться. И глаза закрыть… Что ж. Это никуда не годится! Кери вздыхает. Придётся воспользоваться нелюбимым трюком. Она добирается до уцелевшей стены мельницы и прислоняется к ней, прикрывая глаза. Тянется всей оставшейся сейчас магией к реке. К колесу, медленно вращающемуся в воде. Река не особенно её любит, хоть и позволяет быть рядом. И даже иногда делится магией. Как сейчас. Только Кери никак не может понять, как именно река определяет, стоит ли оказывать ей подобную милость, или нет. И не может вытравить из души ощущение унижения от того, что пришлось выпрашивать о снисхождении у неё.
— Благодарю, Лай-Ри, — шепчет Кери, обращаясь к реке по забытому имени. Река не отвечает. Кери, собственно, и не надеялась. Не достаточно чистая кровь, чтобы до неё снисходили.
Кери медленным шагом идёт вдоль каменной стенки. Не была здесь с прошлого лета. Она наклоняется, поднимая осколок разбитой чашки. Сравнительно новой. Кто её принёс сюда? Зачем? Бродяги не пьют из фарфора… Кери вертит осколок в руках, пытаясь разобрать, что же за рисунок здесь был…
Вздох…
Что?! Кери резко оборачивается и сразу же шипит от боли. Отбрасывает осколок и недовольно кривится, рассматривая стремительно наполняющиеся кровью порезы. Вот ведь… Запускает здоровую руку в сумку, наощупь пытаясь найти нужный флакончик. На удивление это получается практически сразу. Зубами вытаскивает пробку и выливает почти половину на порезы. Шипит ещё сильнее, но тут же фыркает, сравнивая эту боль с тем, что было не так давно. Какие пустяки! Раны затягиваются, как и должно быть. Кери внимательно осматривает руку и решает, что больше ничего с ней делать не надо. В отличие от следов от слёз, эти ранки заживут достаточно быстро. Она нагибается и поднимает выброшенный осколок. На нём осталось немного крови. Кери порывается уничтожить её, но потом передумывает. Спускается к воде и осторожно опускает осколок. Лай-Ри помогла ей сегодня. Стоит поблагодарить.
— Прими…
Вздох…
В этот раз Кери лишь слегка поворачивает голову в сторону… звука? Но это не звук. Кери не знает, что это такое, но зато точно может определить, откуда. Она прищуривается, вглядываясь в пустоту на той стороне реки. Там нет ничего. Всё те же травы и холмы, перерастающие в невысокие горы, среди которых только одна имеет значение — Лассай… Ласточкин Хвост. Но не о нём сейчас. Это… что-то… оно где-то на той стороне реки. Где-то… а что там, собственно, находится? Кери задумчиво скользит взглядом по холмам, покрытым пожелтевшей травой. Если она ничего не путает, то в том направлении находится Медовый Двор. Но там нет ничего такого! Отец не стал бы распечатывать Двор, если бы почувствовал что-нибудь… этакое. Даже по настоянию Дене.
Вздох…
Кери отворачивается от реки и решительно идёт прочь. Ей сейчас не до того! Не хватало ещё просидеть тут до самой ночи и повстречаться с тварями…»
…Кери встряхивает головой, возвращаясь в настоящее. Что же это было? И так ли надо это знать? Пожалуй — нет. Она же не Льята, чтобы лезть во всякие тайны! Тем более, что бабуля… хагари Гильетт… приказала оставаться в Севре. Да и… а имеет ли смысл поискать нужный ритуал (а это точно ритуал, Кери не сомневается!) в кабинете отца? Кери морщится от пришедшей в голову мысли. Не то, чтобы она отвергала саму мысль о том, чтобы пошарить в кабинете… но искать что-то, о чём сама она имеет самые смутные представления… как-то не очень привлекательно это всё выглядит.
Кери бросает короткий взгляд на окно и раздражённо шипит — когда успело стемнеть? Ох, сколько же сейчас времени? По всему видно, что стоит поторопиться, если она хочет успеть к ужину. Кери сбрасывает на пол простыню и распахивает шкаф, прикидывая, что надеть. Мимолётно радуется, что — в отличие от Льяты и её подружек — может позволит себе носить более насыщенные тона. Всё-таки есть польза от умершего жениха!.. Настроение тут же падает, стоит только вспомнить второго мертвеца, так и не ставшего ей мужем. Кери кривится, представляя, как ей придётся торчать на похоронах. Скорее всего где-то рядом с Ярой. Вот… вот почему бы им там не обойтись Яраной? Почему бы им изначально не обойтись Яраной? Тогда Кери не пришлось бы сейчас беситься от бессильной злости и пытаться найти хоть что-то, что могло бы помочь узнать — кто. Какая тварь осмелилась отобрать то, что уже почти принадлежало ей. Кери мотает головой, выбрасывая мысли. Толку от них!
Особенно от мысли, что, не стань Меор её женихом, то он был бы сейчас жив…
Зеркало отражает слишком бледное лицо с тёмными кругами под глазами, которые блестят каким-то лихорадочным блеском. И как в таком виде появляться перед гостями? Кери быстро собирает волосы в простую причёску — одну из немногих, что допускаются на ужине — и выуживает из-за пояса крючок. Подхватывает нити магии, что окружают зажжённые свечи, сплетая в невесомое кружево. Когда затягивается последний узелок, подхватывает получившуюся ленту и оборачивает вокруг шеи. Бросает взгляд на отражение. Да. Теперь Кери выглядит приемлемо. Улыбнувшись зеркальному двойнику, Кери обувается и покидает комнату.
Кери невольно думает, что мимолётное желание забраться в кабинет отца исполнилось. Только вот присутствие самого отца несколько портит момент… И почему желания всегда исполняются немного не так?
Кери проходит вглубь кабинета и забирается с ногами в кресло — в отличие от Лайганы отец против такого никогда не возражает. Не оборачивается, чувствуя, как отец запутывает нити чар, висящие на двери. Он не хочет, чтобы им помешали? Да ещё и заглушающую паутинку навесил?! О чём же отец хочет поговорить, раз так тщательно заботится о… Кери рассматривает бумаги, лежащие на столе. Интересно было бы узнать, что в них. Отец обходит стол и усаживается напротив Кери. Молчит, внимательно вглядываясь в её лицо. Кери не отводит взгляда, хотя и очень хочется.
— Так о чём вы хотели поговорить, отец? — нарушает молчание Кери. Хватит тянуть время. Так и всю ночь просидеть можно.
— О твоём поведении. — Что?! Кери моргает, пытаясь поверить в то, что услышала. не поздновато ли отец вспомнил, что… — Не делай такое лицо. Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду! Или ты и правда полагаешь, будто бы я не в курсе того, что ты регулярно покидаешь дом по ночам? Хотел бы я знать, чем ты занимаешься в такое время на улицах города…
То есть, о том, что Кери пересекает обережь, тот не знает? Уже хорошо.
— Отец, вам не стоит об этом знать, — отвечает Кери, скользя взглядом по зашторенным окнам. — То время, когда вы могли повлиять на мои действия, давно прошло. Я подчиняюсь только…
— Гильетт, — заканчивает за неё отец. Кери чуть склоняет голову. — Пусть так. Но пока ты живёшь в этих стенах, будь любезна следовать правилам, здесь принятым. Льята жаловалась на тебя.
— Правда? - удивляется Кери. Что взбрело в голову сестричке? — А она не уточнила, что именно ей не понравилось? — Отец неопределённо пожимает плечами. Значит — нет. Как же ей это надоело! Мало того, что Лья суёт нос, куда её не просят, и рискует собственной жизнью, так она ещё и ухитряется портить эту самую жизнь другим! Сама напросилась. Тем более, что Кери её предупреждала. — А она не потрудилась сообщить о том, как гуляла незадолго до рассвета около Медового Двора… да, именно в ту ночь, когда там повеселились твари? И о том, как помогала Таго сбежать? — ну… Кери прекрасно знает, что это не совсем так, но от Льяты не убудет. — А сегодня ей просто не понравилось, что я не стала вникать в её очередную безумную идею. Вот и всё. Так что я не понимаю, что вас так возмутило в моём поведении, отец.
Отец молчит. Кери чувствует лёгкий укол вины за то, что сказала — отец побледнел и… Кери надеется, что это не отразится на его здоровье. Это было бы несколько… нехорошо. Всё-таки он согласился взять её в дом, когда пребывание детей в Ли-Лай было опасным. Но не могла же она так просто позволит Льяте остаться безнаказанной! С чего это сестричка решила, что может жаловаться на… ох, ладно.
— Я поговорю с ней об этом, — наконец произносит отец. — Но это не значит, что ты можешь вести себя, как заблагорассудится.
— Я же не попадаюсь, — пожимает плечами Кери, подтягивая ноги к подбородку и обхватывая их руками. — Кроме вас никто ещё не замечал моих отлучек.
— Я надеюсь, что так будет и впредь. Керья, ты ведь унаследовала дар своей матери. — Отец не спрашивает. Кери только и остаётся, что неопределённо повести плечами. — Старуха Тисс никогда не умела делать такие обереги, как те, что я забрал у вас. Тебе не кажется, что не стоило показывать их мне?
— Мне не стоило отдавать такую игрушку Льяте. Она всё равно не смогла… так что я только рада, что теперь сестричка лишена возможности безнаказанно бродить, где ей вздумается. Хотя вряд ли её это остановит. Но вы ведь не просто так затронули эту тему? Это имеет отношение у посланному Кругом магу, который, как я помню, сопровождает свою сестру? — Кери с интересом наблюдает как меняется выражение лица собеседника. От изумления к обречённому смирению. — В Ли-Лай знают о его приезде.
— Вот как… — отец встаёт из-за стола и отходит к окну. Чуть отодвигает штору и вглядывается во что-то. Определённо любовь к окнам у Кери от отца! — Стало быть ты в курсе, из-за чего Круг отправил сюда одного из своих магов? — отец разворачивается и пристально всматривается в глаза Кери. Она невольно ёжится. Чуть заметно ведёт головой. Нет. Хагари Гильетт не посвящает её в такое. Не доросла. — Колдуны Ли-Лай решили установить свою власть над окрестными землями. И у них до определённого момента даже получалось! Пока они окончательно не обнаглели и не заставили глав нескольких городов отречься от верности королевской семье.
— О… — Кери только и может, что поражённо моргать. Бабуля сошла с ума? Или не она? Вроде бы в последний раз, когда Кери её видела, хагари Гильетт выглядела вполне нормальной. Хотя Кери ещё не приходилось встречаться с сумасшедшими — всё-таки у неё нет таланта к исцелениям. Но бабуля ни за что бы не совершила подобную глупость! Ей вполне хватало той власти, что была в Севре — Кери в этом уверена. Кто-то из Совета? И что теперь будет? — Я была лучшего мнения о Совете… но я не сомневаюсь, что они сумеют выкрутиться. В конце концов — один-единственный маг, пусть он и посланец Круга, мало что может изменить. Или есть что-то ещё? Отец мне совершенно не нравится ваше молчание, — теперь уже Кери разглядывает отца, пытаясь уловить, о чём же тот не сказал. И чего он хочет добиться.
— Есть что-то ещё, — соглашается отец. Возвращается к столу и протягивает Кери листок бумаги. — Внимательно посмотри на имена. Тебе ничего не кажется необычным?
Необычным? Кери вчитывается в строки. Имена. Пара десятков имён. И что Кери должна из этого понять?! Взгляд цепляется за два имени. Огге Чаррай и Тайр Грайс. Оба уже мертвы. По вине тварей. И не только. Это — список жертв? Кери переводит взгляд на отца. Нет. Вряд ли бы он завёл этот разговор, если бы всё сводилось к… тогда что?
— Это имена погибших по вине существ с той стороны. Это всё, что я вижу. — Кери небрежным движением ладони отправляет листок обратно на стол. Раз уж отец всё равно догадался… и ведь это не будет считаться рассказанным? — Но, по-видимому, есть что-то ещё?
— Если отбросить имя Грайса, все погибшие были связаны с… вами. — Что?! Кери поднимает голову, сталкиваясь с серьёзным взглядом отца. Эти люди помогали Ли-Лай? И… значит, Круг?.. — Именно так. Я не возьмусь утверждать, что Круг послал кого-то, кто… я и представить себе не могу, кем нужно быть, чтобы контролировать тварей, но… Но эти смерти не дают думать иначе. Дочь, я прошу тебя быть осторожней. Как бы ни складывались наши отношения — я признаю, что не был тебе хорошим отцом! — ты мне не чужая.
— Благодарю за беспокойство, отец. Вы не будете против, если я передам ваши догадки Совету? — Кери поднимается из кресла, едва только отец склоняет голову, разрешая. Как жаль, что в Ли-Лай можно будет попасть не раньше, чем через два дня! — В таком случае я прошу позволения оставить вас. Я хотела бы подняться к себе. И — нет. Я не собираюсь сегодня покидать дом. Ровно, как и в ближайшие пару дней.
— Можешь идти.
Кери молча выходит прочь из кабинета. То существо, которое она видела тогда. Которое… его прислал Круг? У королевских магов в подчинении находятся такие чудовища?! Это… Кери медленно поднимается по лестнице, не обращая внимания на отсутствие света. Как Круг может делать такое? Это же… мерзко.
Кери входит в комнату, машинально запирая её за собой, стаскивает с себя платье и падает на кровать. Скользит взглядом по белёному потолку, почему-то вспоминая, что в богатых домах Майгора принято крепить к потолку решётку, чтобы её могли оплетать вьюнки… эм… не вспомнить сейчас название. Какие-то теплолюбивые лианы с кисло-сладкими плодами. У них там тепло круглый год. Майгорцы могут себе такое позволить. Но Кери с сомнением относится к идее выращивать под потолком растения. Как-то это… Да и до них ли сейчас? Стоит ли рассказывать кому-либо про это существо?.. Нет! Она сама себе поклялась, что ни единая живая душа не узнает. Но… возможно, отец или бабуля смогли бы что-либо предпринять? Кери зажмуривается, не в силах решить.
***
Тьма окидывает довольным взглядом сеть чар и поворачивается к застывшей рядом Лое. Отпускает её коротким движением ладони. Лоя торопливым шагом удаляется в сторону города, не обращая внимания на скользящих рядом с ней тварей. Тьма приказывает им остановиться. Не хватало ещё, чтобы к вдове Чаррай начала возвращаться память — а это более чем возможно, если она будет постоянно видеть существ с той стороны. Твари нехотя застывают на месте, а потом и вовсе поворачивают назад. Тьма ещё раз пробегается взглядом по алым нитям чар. Что ж. Теперь остаётся подождать немного. В скором времени ведьма придёт сюда. Тьма не сомневается, что той понравится приготовленный подарок. Как же иначе? Тьма хмыкает, представляя себе выражение лица ведьмы. Как жаль, что не выйдет увидеть собственными глазами…
Тьма пересекает реку и направляется к далёкому пока ещё лесу. Твари вьются подле, отираясь о ноги, подставляясь под пальцы, жёстко треплющие их. В этот раз ничто не помешает проникнуть в поселение лесных колдунов. Тьма в этом не сомневается.
Оказавшись на знакомой поляне, тьма недовольно качает головой: они уже успели всё прибрать. Теперь поляна лишилась своего очарования. Насколько ярче она выглядела, когда трава была окрашена свежей кровью! Как жаль… Тьма грустно вздыхает и встаёт в центре поляны, прикрывая глаза. Подхватывает ритм пульсирующих чар, пропуская их сквозь себя. Так, значит, колдуны ничего не сделали с той сетью чар, что была создана тьмой? Не смогли или не захотели? Хм… Тьма слегка пожимает плечами, подзывает тварей и мгновенно переносится по нитям чар на окраину лесного поселения. Пренебрежительно кривится, увидев ряд аккуратных домиков. И здесь живут колдуны?! Какое убожество! Ещё хуже, чем город. Забавно, что Круг магов всерьёз опасается таких… Тьма фыркает.
Нужные дома тьма отыскивает, не прилагая никаких усилий. Стоит только чуть прикрыть глаза, как магия внутри сама указывает направление. Тьма чувствует разочарование. Куда это годится?
Дверь первого отмеченного дома распахивается без скрипа. Тьма чуть пригибается, входя внутрь. Мимо дуновением ветра проскальзывает что-то… Тьма не успевает понять, что именно. Да это и не важно. Доверяясь чутью, тьма уверенно идёт вглубь дома, к низенькой неприметной двери, где пульсирует яркий сгусток магии… сердце дома, правильно? Внутри нет ничего. Только голые стены. И пол, исписанный символами. Ну, и хозяин дома, ради которого тьма здесь и находится. Хозяин, увидев гостя, без раздумий швыряет сложное кружево чар. Тьма чуть морщится, ведёт рукой, размётывая ворожбу. Слабовато. Сложно, интересно, но слабо. Но такой напор — а колдун почти без передышки посылает в тьму следующие чары — говорит о том, что колдуны ожидали. Мило с их стороны, конечно, но у тьмы не так много времени. Уже перевалило за полночь — приготовление подарка ведьме заняло весь прошедший день. А ведь нужно посетить дома всех представителей их так называемого «Совета». Поэтому тьма, позволив следующим чарам скользнуть мимо, сокращает расстояние и быстрым движением руки вырывает колдуну горло. Колдун хрипит, заваливаясь на спину. Тщетно пытается вдохнуть. Тьма поднимает руку, чтобы подозвать тварь, но останавливается. Всматривается в лицо умирающего колдуна, замечает тот самый медный оттенок в почти полностью седых волосах и усмехается. Как забавно! Стоит оставить это тело нетронутым, пожалуй. Тварям хватит и остальных жертв. Пару мгновений тьма рассматривает пульсирующее сердце дома. Оно выбрасывает нити, пытаясь дотянуться до кого-нибудь, обладающего той же кровью. Погасить? Нет, пожалуй. Всё-таки разбрасываться магией — расточительство. Пусть даже это и лесные колдуны. Тьма отходит в сторону, позволяя сердцу дома прикоснуться к спящему на втором этаже ребёнку. Покидает дом.
В следующие два дома тьма не заходит, позволяя сделать грязную работу тварям. Запрещая им, правда, убивать кого-либо, кроме глав семей. Твари вряд ли довольны подобным приказом, но ослушаться не смеют. Бесшумными тенями они проскальзывают под крыши домов и возвращаются назад, оставляя за собой трупы. Не совсем целые, конечно. Тьма не запрещает существам с той стороны лакомиться свежим мясом — всё же это они заслужили.
К последнему дому тьма приходит за пару часов до рассвета. Стоит поторопиться.
Дом встречает тишиной и знакомой магией. Что? Тьма приостанавливается, вдыхая наполненный магией воздух. Что-то очень знакомое, но… нет, не разобрать. Тьма досадливо встряхивает головой и продолжает путь. Короткий коридор заканчивается низенькой дверью, точно такой же, как и в первом доме. Похоже, тут все дома одинаковы. Скучно. Тьма распахивает дверь и пропускает вперёд тварей, только после этого заходя.
— Заставляешь себя ждать, слуга Шайн, — раздаётся насмешливый голос.
— Вы меня ждали? — спрашивает тьма, справившись с удивлением. Надо же! И не боится! Стоящую в центре комнаты ведьму, тьма может назвать красивой. Несмотря на морщины и побелевшие волосы. Тьма на мгновение представляет, как выглядела эта дама лет сорок назад. Наверняка сводила с ума одним лишь взглядом. Если даже сейчас хочется благоговейно склонить голову. — И сумели догадаться, что я приду сегодня?
— Я это почувствовала, едва ты появился на границе Ли-Лай, — сообщает ведьма, опираясь бедром о массивный стол, уставленный множеством предметов. Тьма пожимает плечами. Почувствовала? Что ж. Этого можно было ожидать. — Ведь это моя земля.
— Вот как? А что же Совет? — тьма усаживается в кресло напротив ведьмы. Твари ложатся по обе стороны от него.
— Совет! Сборище недоумков, решивших, что могут играть на равных с Кругом! Мне стоит поблагодарить тебя, слуга Шайн, за то, что ты избавил меня от этих… хотя, конечно, они были в некотором смысле моими друзьями… но я рада, что их больше нет. Только вот мне теперь разгребать последствия.
— Могу отправить вслед за ними, — весело предлагает тьма, почёсывая правую тварь за ухом. — Тем более, что после того, что вами всеми было сделано, Круг всё равно не позволит вам выжить.
Ведьма мотает головой и заразительно хохочет, опершись руками о стол. Потом плавно выпрямляется и неуловимым движением бросает что-то в сердце дома. Тьма порывается вскочить, но чувствует, что не может пошевелиться. Слышит испуганное поскуливание тварей. Видимо, и на них подействовало. Что это?..
— Ты сохранишь мне жизнь, слуга Шайн. И сделаешь всё, что я прикажу. Иначе… — ведьма берёт со стола небольшой флакончик и подходит к тьме. Вытаскивает пробку и небрежно капает содержимое на руку тьмы. Тьма едва не задыхается от прошившей тело боли. Банально сравнивать это с жидким огнём, да тьме и не пришло бы подобное в голову. Огонь — слишком слабо для той боли, что, не спеша, облизывает сейчас нервы. — Как думаешь, слуга Шайн, ты сумеешь совладать с болью, если я пролью пару капель тебе, скажем, на сердце? Или на глаза? Что выбираешь? — Ведьма всматривается в лицо тьмы и, по-видимому, не находит там то, что ожидает. Она разочарованно вздыхает и отходит к столу, напоследок пролив ещё несколько капель отравы на руку тьмы.
Тьма стискивает зубы, чтобы не унизить себя стоном. Ну, уж нет! Этого какая-то третьесортная ведьма из провинциального городишки не дождётся! Почему же не получается пошевелиться? Что это за… Тьма тянется к магии, свернувшейся внутри в клубочек. Даже так? Эта отрава действует на магию? До чего сумели додуматься местные колдуны? И почему это прошло мимо Круга?! Магия отвечает, но настолько слабо… Тьма с трудом удерживается от того, чтобы начать шипеть сквозь зубы ругательства. И продолжает тянуться к собственной магии.
— Так что ты выбираешь, слуга Шайн? — оборачивается ведьма.
— Что это за отрава? — тьма осторожно тянет сквозь себя тонкую, готовую в любой момент оборваться, нить магии. Если пропустить её сквозь сердце… с кровью она растечётся по венам.
— Не всё ли равно? — пожимает плечами ведьма. — Значит, нет? Печально… Что ж. Придётся опробовать на тебе ещё кое-сто. Тебе понравится, я обещаю! Ты ведь любишь, когда жертвы мучаются перед смертью, не так ли? Этот бедный мальчик… тебе стоило просто убить его.
Тьма кривится, никак не возражая. Магия, наконец-то, развернулась в теле, занимая полагающееся место, и теперь… да. Теперь тьма может слегка пошевелить пальцами. И ещё чуть-чуть и… да! Тьма легко встаёт из кресла, магией придавливая ведьму к столу. Та явно поражена, но не подаёт вида. Стоит со скучающим выражением лица. И что-то пытается ворожить! Ну, уж нет! Тьма коротко ведёт рукой — той самой, на которую пролилась неизвестная отрава! — и ладони ведьмы прибивает к дереву стола сгустками чар. Насквозь. Вместе с этим тьма вытягивает из ведьмы магию. На всякий случай. По комнате начинает плыть запах крови. Твари, сбросив оковы одновременно с тьмой, заинтересованно ведут носами. Тьма с наслаждением вдыхает воздух и недоверчиво хмыкает.
— О! Так вот в чём дело! А я голову ломаю, что же это всё мне напоминает… Потерянная сестра старого короля…
— Да, слуга Шайн, — кивает ведьма. То есть — принцесса. Тьма сдерживает желание досадливо скривиться. — Ты не сможешь меня убить, если, конечно, не желаешь навлечь на свою семью проклятье королевской крови. Но я, так и быть, позволю тебе заключить со мной сделку.
— Сделку?
— Именно. Я знаю, чего ваша семья давно желает. И что не вышло заполучить в предыдущем поколении.
— Королевская кровь… — тьма переходит на шёпот. Её высочество предлагает…
— Несмотря на то, что вы получили в семью мою племянницу, главное от вас ускользнуло, но так ли? — участливо произносит ведьма. — Её лишили сути. Пусть по крови она всё ещё является ребёнком правящего дома, но магия покинула её…
— Пустышка… — слово слетает с губ раньше, чем тьма успевает его осознать. О! Тьма прекрасно помнит, в какой ярости был глава рода, когда понял, что сила королей от него ускользнула. — И кого же вы готовы предложить? И что желаете получить взамен? Я могу далеко не всё, что бы вы обо мне не думали.
— Мою старшую внучку. Из всех моих потомков лишь она унаследовала дар. Хоть сама и не способна им владеть. Какая жалость! Случись иначе — от неё было бы больше пользы, — принцесса презрительно кривит губы.
Тьма отступает на шаг, окидывая собеседницы взглядом. Да, теперь остаётся только удивляться, как можно было сразу не заметить её схожесть со старым королём! Та же манера прищуриваться и слегка обнажать зубы, когда чем-то недовольна. Надо полагать, что сейчас её высочество недовольна собственной внучкой. Ну, тьма так предполагает. Кстати.
— И где же я могу увидеть эту самую внучку? Вы велите ей спуститься?
— О, нет, слуга Шайн! — фыркает ведьма. На всё ещё сочащиеся кровью ладони она не обращает ни малейшего внимания. — Познакомишься с ней самостоятельно. Она живёт в городе.
Вот как! Не та ли это ведьма, которой приготовлен столь замечательный подарок? Если так, то… Тьма позволяет себе лёгкую улыбку. Прищёлкивает пальцами, освобождая ладони принцессы, и тут же направляет на них лёгкое исцеляющее плетение. Раз уж её высочество готова на подобный шаг, то почему бы не проявить… эм… участие? Или… благородство? О, скорее сделать красивый жест. Тьма затрудняется с выбором названия. Да и не всё ли равно, как следует называть подобное? Тем более, что ничем из перечисленного оно не является. Прихоть — не более. И принцессе об этом прекрасно известно.
— Что ж. В таком случае мне больше нечего здесь делать, ваше высочество. К сожалению, я уже не смогу выслушать ваши пожелания. Так что обговаривать условия с вами будет кое-кто другой — королевский маг, что не так давно прибыл в город. Всё же не стоит ставить непосвящённых в известность о моём участии. Надеюсь, ему будет позволено прийти? И да! Не думайте, что наше соглашение как-то изменит уже действующие планы.
— Я не буду возражать против мага, но он должен будет сам понять, как попасть в Ли-Лай, слуга Шайн, — ведёт плечом принцесса. Смотрит на вновь здоровые руки и качает головой. — Планы? Мне они не помеха. Я умею извлекать выгоду из всего… Знаешь, а ведь мой дядя был против того, чтобы ваша семья жила на территории королевства. Жаль, отец не прислушался к его словам…
Тьма изображает сочувствие. Ещё бы он не был против! И как хорошо, что брат тогдашнего короля имел гораздо меньше влияния, чем… Неважно. Значит, Нейлору Теннери предлагается поломать голову над тем, как попасть в деревню? Ладно, тьма подскажет. Чуть-чуть. Что ж. Пожалуй, действительно пора уходить. До рассвета осталось не так уж и много времени. Стоит поторопиться.
— Прощайте, ваше высочество, — произносит тьма. Подходит к двери и уже приоткрывает её, когда вспоминает. — Так что это была за отрава?
— Вытяжка из корня Алой Печали, слуга Шайн, — снисходительно отвечает принцесса. — Та, что сковала тебя. А вторая — смесь из отвара семян Белой и сока двоецветника. Как тебе наши цветы?
— Они восхитительны! — искренне признаётся тьма, подзывая явно намеревающихся задержаться здесь тварей. Те неохотно подходят к двери. — Невероятны! А после сегодняшней ночи я стану ценить их ещё больше.
С этими словами тьма покидает сердце дома последней ведьмы Совета… потерянной сестры старого короля…
За пределами дома тьма замирает, разглядывая посеревшее небо. Рассвет. Разговор занял слишком много времени. Как жаль, что принцессу нельзя убить без последствий! Это бы значительно упростило жизнь. Как тьме, так и Кругу… И королевской семье… хм… а вот это как раз и примиряет с мыслью, что пришлось оставить её высочество в живых! Главное, чтобы те не узнали про её существование. Тьма вдыхает полной грудью и решительно шагает в сторону леса. Твари неохотно плетутся следом. Стоило бы, наверное, развеять их. Или хотя бы отправить на ту сторону, но… не хочется. Тем более посреди леса, принадлежащего колдунам.