XXIV

То, что что-то произошло, Шайесс понимает, ещё даже не открыв глаза. Эту едва уловимую дрожь, что прокатывается по телу, заставляя подниматься волоски, и толкается в кончики пальцев, он узнаёт сразу. Давно не было настолько явного чувства. Шайесс даже не сразу вспоминает, когда мир настолько явно давал понять об изменениях… Лет пять назад, вроде бы? Когда в Шайраш провалился целый ярус в Дайвеге. Что же в этот раз произошло…

Настолько серьёзное, что мир спешит известить об этом всех, кто способен слышать — Шайесс не сомневается, что такую же дрожь сейчас ощущает отец, дед и дядя. И, возможно, ещё кто-то.

Стук в дверь прерывает размышления. Шайесс негромко разрешает слуге войти, одновременно с этим набрасывая на плечи рубаху. Слуга, не поднимая взгляда, передаёт свёрнутое в трубочку письмо, скреплённой печатью с цаплей. И что же потребовалось его высочеству в такое — Шайесс бросает взгляд на темноту за окном — раннее время?

Он небрежно отбрасывает сломанную печать, попутно думая, что, по-видимому, известить его при помощи кристалла — ниже достоинства Сойлара, и вчитывается в строки, после чего, вспоминая все известные ему ругательства на разных языках мира, спешно одевается и бегом спускается вниз, на ходу приказывая слуге срочно найти экипаж. Поскольку гонец, доставивший письмо, даже не подумал дождаться. Ох, уж эти королевские слуги! Кто их учил только…

По счастью, экипаж находится практически сразу. Так что не проходит и получаса, как Шайесс поднимается по ступенькам парадного входа королевского дворца. Можно было, конечно, воспользоваться и другим — более удобным входом. В конце концов, такому, как он подобное позволено… было позволено ещё до того, как Сойлар додумался навесить на него должность хранителя сердца!

Отец, что не стало неожиданностью, одобрил и тут же поспешил поделиться с ним делами Круга, которые «вот прям сейчас, срочно!» надо сделать. Интересно, а чем сам он всё это время занимался?

Шайесс тут же выбрасывает эту мысль, опасаясь, что вполне может получить ответ на этот вопрос. Всё же собственное душевное равновесие ему дороже любопытства. Пусть отец сам со своими делами разбирается. С теми, которые не успел на него свалить, в смысле.

Шайесс быстрым шагом пересекает анфиладу залов, небрежно обмениваясь приветствиями с некоторыми придворными. Других игнорирует, про себя отмечая тех, с кем обязательно стоит переговорить позже. Но — не теперь.

На лицах немногочисленных ввиду раннего времени придворных не читается ничего, что свидетельствовало бы об их информированности о случившемся. И как, интересно, его высочеству… почти уже — величеству — удалось скрыть ото всех то, что… Шайесс удерживает на лице выражение скуки и любопытства, которые, по мнению окружающих, должен демонстрировать такой, как он.

И при этом — по их же суждению — испытывать неуверенность от свалившегося на него могущества… какие, всё-таки, людишки бывают забавные!

Возле покоев Сойлара он к своему неудовольствию не видит охраны. Его высочество, похоже, не вполне понимает, кем теперь стал. Пусть особенности королевской крови и хранят его от покушений, но… но мало ли идиотов на свете, верящих в собственную неуязвимость?! Надо будет переговорить с хагом Чэнне — в конце концов, именно в его ведении теперь находятся все военные силы. Ну, кроме магов, которые подчиняются Кругу… надо связаться с отцом и затребовать парочку магов, кстати…

— Шай! Ты быстро, — окликает его Кэлл, входящий в двери справа от тех, через которые прошёл сам Шайесс… воспользовался-таки специальными ходом? — Не ожидал, что ты доберёшься настолько…

— Добрался бы быстрее, если бы гонец не додумался исчезнуть сразу после передачи письма, — кривится Шайесс, на что Кэлл лишь вздыхает. Значит, его гонец тоже предпочёл не дожидаться. Если и хаг Чэнне сейчас выскажет нечто подобное… А вот, кстати, и он — входит в те же двери, что прошёл сам Шайесс. И это можно трактовать как угодно — к сожалению, с этим человеком до этого ни разу не приходилось общаться… что опять-таки, может означать всё, что угодно. Прелесть какая! — Доброе утро, хаг Чэнне.

— Не такое уж и доброе, если верить посланию, хаг Теннери, — отзывается мужчина, кивком здороваясь с Кэллом. Шайесс склоняет голову в ответ на слова и предлагает пройти внутрь покоев.

Внутри довольно-таки темно — шторы задёрнуты и не пропускают даже тот скудный свет, что рассеивают фонари — до рассвета ещё немало времени. Ну, а свечи или другие способы освещения отсутствуют. Шайесс смаргивает, перестраивая зрение. Ради этого приходится частично принять облик Кукушки… Шайесс на мгновение задумывается, в какой момент он окончательно смирился с этим именем. Забавно…

Сойлар обнаруживается сидящим на кровати. Он обхватил себя за плечи и, закусив губу, смотрит в одну точку.

— Ваше высочество? — осторожно зовёт Шайесс, бесцеремонно усаживаясь на край кровати. Сойлар вскидывает голову, слепо шаря взглядом перед собой. — Мы хотели бы знать, что именно произошло и… может быть, вы позволите зажечь свет?

— Не стоит Шайесс, — спокойно отвечает Сойлар, выпрямляясь. — У нападавших было что-то, из-за чего свет теперь причиняет мне боль. Это одна из причин, почему я вызвал тебя.

— То есть, если бы вы не пострадали, то даже не удосужились бы меня известить? — уточняет Шайесс, позволяя себе добавить в голос побольше ехидных ноток. При этом он начинает сплетать нити темноты — которых здесь в избытке — и те, что ткутся приглушёнными голосами слуг за стенами комнаты. Этого вполне должно хватить. — Я оскорблён, ваше высочество… вы позволите?

— И что же именно произошло, ваше высочество? — подаёт голос хаг Чэнне, который, судя по всему, тоже не испытывает ни малейших неудобств по поводу отсутствия света. Всё интереснее и интереснее! Шайесс набрасывает сплетённый шнурок на Сойлара, принимаясь просматривать его при помощи магии.

— На моего отца напали… — медленно произносит Сойлар, морщась от воздействия чар. Те с невероятным трудом продвигаются по телу — а ведь это при том, что Шайесс получил позволение! — Я бы посчитал это глупостью, но суть в том, что напавшим удалось скрыться! И — выжить, судя по всему.

— Вы в этом уверены? Кэлл стоит около двери, не рискуя продвигаться вглубь комнаты. Ну, хоть это радует — если бы ещё и он оказался внезапно способным видеть в темноте, то… Ну, конечно же, нет! У хагенн Чейр в роду никогда не было ни малейшего намёка на нечто подобное — Шайесс знает это наверняка. А вот к хагу Чэнне стоит присмотреться. — Не представляю себе, как кто-то вообще решился…

— Ну, если они были уверены в том, что последствий не будет…

— То тогда бы… Шайесс, ты уверен, что сам бы удержался?

— Не искушайте, ваше высочество, — фыркает Шайесс, одновременно пытаясь зафиксировать норовящую вывернуться из захвата чар петлю, выбивающуюся из общего фона магии Сойлара. — Не знаю, в самом деле. И не хочу знать. Значит, напавшие были уверены. И почему же магия вашей семьи не остановила их? Его величество…

— Мёртв. — Сойлар чуть меняет положение. Шайесс, наконец, подцепляет петлю и начинает вытягивать её из его высочества. Мёртв. Плохо. Не то, чтобы Шайесс испытывал хоть что-то по отношению к мёртвому королю, но сам факт, что кто-то сумел обойти силу королевской крови… плохо. Слишком плохо, чтобы можно было позволить подобному существовать. Во всяком случае — не в руках Семьи. — Так же им удалось ранить Тьенара. Ну, и меня, когда я попытался им помешать. По счастью, в это момент подоспела стража, и злоумышленникам удалось скрыться, но…

— Но это никуда не годится, — перебивает его хаг Чэнне, и Шайесс полностью с ним соглашается. Он сматывает чужую магию в клубок, морщась от липкого ощущения на пальцах. Разумеется, ничего общего с физическим ощущением это не имеет, но от этого желание немедленно соскрести с кожи фантомную слизь не пропадает. Шайесс мысленно шикает на себя, заставляя сосредоточиться на происходящем. — Почему стража не среагировала вовремя?! Чем вообще занимался здесь мой предшественник?

Хороший вопрос, кстати. Впрочем, Шайесс, кажется, знает на него ответ.

— Не чувствовали ли вы чего-то необычного перед нападением? — интересуется Шайесс, отзывая чары. Если он всё сделал правильно — хотя Шайесс ни мгновения в этом не сомневается! — то через несколько мгновения Сойлар сможет нормально переносить свет. Да и остальное тоже должно выправиться. — Я имею в виду запахи. Может быть, привкус.

— Вы что-то знаете об этом, хаг Теннери? — приподнимает высветленные по моде восточных лоскутов брови хаг Чэнне так, словно абсолютно уверен в том, что Шайесс это видит. Шайесс кивает, с удовольствием замечая реакцию хага Чэнне. Точно надо с ним пообщаться поближе!

— Не так давно я столкнулся с неким… веществом… лишающим мага его способностей, — сообщает Шайесс, отправляя клубок из враждебных чар в карман. Надо будет отдать Клаю — пусть разбирается. — И приводящим несчастного к безумию. Это вызвало мой интерес, особенно, когда я вспомнил о недуге покойного ныне короля и одного из родственников королевской семьи. И так же вспомнил такой… запах… или призрак запаха, что так присутствовал… Впрочем, я не многое об этом знаю — по моей просьбе этим вопросом занимался один из воспитанников нашей Семьи. Если его высочество позволит, я приглашу его, чтобы он разъяснил всё, что успел узнать.

Сойлар прищёлкивает пальцами, от чего моментально зажигается свет. Шайесс едва успевает сбросить ночное зрение, укоризненно глядя на его высочество. Кэлл жмурится, а хаг Чэнне с лёгким прищуром рассматривает самого Шайесса. Шайесс возвращает ему взгляд, на что хаг Чэнне пожимает плечами.

— Уже — величество, Шайесс, — поправляет его принц… или уже король? — Позволяю.

— Коронация ещё не прошла, так что — высочество, — хмыкает Шайесс, вставая с кровать Сойлара и отгоняя всякие непотребные мысли, что нашёптывает ему кровь. — И, кстати. Почему у ваших покоев нет охраны? Особенно теперь, когда появились те, кто может обойти защиту вашей крови?

— В этом нет необходимости, — морщится Сойлар, заставляя Шайесса скривиться от чужой самонадеянности. И не только его — Кэлл и хаг Чэнне повторяют его движение. — Я не стану прятаться за чужими спинами, Шайесс. Но я настаиваю на защите моей матери, брата и сестёр.

— Я осмелюсь не согласиться с вами, ваше… высочество, — подаёт голос хаг Чэнне, рассматривая стоящие как по линейке свинцовые фигурки, призванные отгонять зло, стоящие на подоконнике. Заминка в его голосе заставляет Шайесса едва ли не расплыться в улыбке. — Именно вам защита требуется в первую очередь. Могу предложить моих личных людей — они не имеют привычки сообщать о своём присутствии посторонним, если вы не желаете, чтобы кто-то был в курсе наличия охраны.

Сойлар кривится, но нехотя соглашается, что заставляет Шайесса облегчённо выдохнуть — зная, насколько его высочество бывает упрям, он уже настроился на долгий и нудный спор.

Сойлар остаётся в пределах собственных покоев, отдавая приказы появившимся слугам точно так же, как и хаг Чэнне, вполголоса инструктирующий своих людей, которые — для непосвящённых — буквально соткались из воздуха. Шайесс уважительно кивает, прослеживая возвращающиеся в естественное состояние нити магии. Неплохо.

Он покидает покои уже почти короля и окидывает двери придирчивым взглядом. Потом всё же накидывает на них несколько паутинок — исключительно для успокоения собственной совести. Отходит на шаг, чтобы посмотреть на результат, и едва не натыкается на замершего позади хага Чэнне. Кое как ухитрившись сохранить равновесие, Шайесс вопросительно изгибает бровь. На что хаг Чэнне только качает головой.

— Красивая работа. В моей семье подобного результата смогли достичь разве что отец и тётушка.

— Что ж. Благодарю за комплимент. Вам не доводилось бывать в Шайраше? — рискованно, конечно, но… Проклятая кровь! Как не вовремя! Шайесс как никогда близок к тому, чтобы начать всерьёз проклинать своё происхождение: выбрать настолько неподходящий момент для взбрыков — это надо уметь! Впрочем, столкнувшись взглядом с хаг Чэнне, он видит в глубине чужих зрачком абсолютное понимание. Настолько полное, что, по сути, и слов не нужно. И тем не менее…

— Уже довольно давно не посещал тех мест. Много времени прошло с тех пор, как я растёр в пальцах полынь…

Наверняка, не меньше, чем сам Шайесс…

— В таком случае… — Шайесс осекается, видя перед собой хага Майгора, шествующего с таким видом, словно всё здесь уже принадлежит ему. Ох, Шайесс готов клясться чем угодно, что именно Майгор стоит за покушением, пусть эта уверенность и не основана ни на чём, кроме пожелания Семьи разобраться с Майгором… и с человеком, и с лоскутом… личной неприязни и смутного, как запах той дряни, предчувствия. Но именно в отсутствие каких бы то ни было доказательств всё и упирается. Впрочем, если Ясь, который до сих пор не удосужился дать о себе знать, найдёт что-либо, связанное с Майгором в Нахоше, то… Рано. Не ко времени сейчас строить предположения. Шайесс аккуратно заступает Майгору дорогу. Удерживает себя от того, чтобы прижмуриться от удовольствия при виде зарождающегося гнева в серых глазах. Как же это… прекрасно!

— Вы уверены в том, что вам стоит идти дальше? — уточняет Шайесс, краем глаза отмечая быстро промелькнувшую усмешку на лице хага Чэнне, медленным движением отбрасывающего с лица белёсые пряди. И вместе с этим спутывающего несколько нитей. Кэлл же, только сейчас появившийся из дверей покоев Сойлара, предусмотрительно отступает на несколько шагов, делая знак слугам, чтобы те закрыли все двери. Правильно. Не стоит увеличивать количество свидетелей происходящего.

— Уверен ли я? — приподнимает правую бровь хаг Майгор, более никак не выказывая своего отношения к ситуации. Те везунчики, что оказались в зале, верно, сейчас ловят каждое слово. Ну, да. Когда ещё предоставится возможность увидеть такое зрелище — негласный правитель Мессета (исключительно в своих мечтах, не более… если вспомнить о Теннери, например. Или Чэнне, как теперь выясняется — Шайесс ни за что не поверит в то, что…) против «выскочки», неизвестно — каким способом добившегося места хранителя чёрного сердца (в самом деле — Шайесс успел ознакомиться с некоторыми «версиями» получения этого самого места. И разрывался в тот момент между желаниями расхохотаться, немедленно убить сплетников с особой жестокостью, ну, или же применить к ним всё то, что те успели навыдумывать. И ещё неизвестно, что было бы более милосердно, на самом-то деле…)! — Сыновья моей племянницы подверглись нападению. Его величество — мёртв. И где же мне, по-вашему, должно сейчас находиться?!

— За пределами внутренних залов дворца, разумеется, — пожимает плечами Шайесс, стараясь выглядеть как можно более расслабленным. Он переносит вес тела на правую ногу, одновременно с этим стараясь максимально расслабить запястья. К сожалению, это не укрывается от взгляда хага Майгора. Хотя… может, оно и к лучшему… — Во избежание повторения покушения доступ к королевской семье разрешён ограниченному числу лиц, в которое вы, хаг Майгор, не входите.

— И кто же определяет это самое число лиц? — уточняет хаг Майгор.

— Я, хаг Майгор, — вступает в разговор хаг Чэнне, чем заслуживает одобрительный взгляд Шайесса и гневный — Майгора. И успешно игнорирует оба. — До тех пор, пока угроза не будет устранена, я, как ответственный в том числе и за безопасность королевской семьи, не могу позволить ему бы то ни было приблизиться к моим подопечным.

Хаг Майгор молчит. Смеривает всех троих — при том, что Кэлл как раз-таки не произнёс ни слова! — презрительным взглядом и выходит прочь с высоко поднятой головой.

— И насколько серьёзно вы его подозреваете, хаг Теннери?

— У меня нет ни единого доказательства, так что — абсолютно, — честно признаётся Шайесс. — Уж позвольте мне эту прихоть.

В самом деле — нужно срочно дозваться Яся, который, верно, ухитрился где-то потерять кристалл!.. ну и что, что раньше за ним такого не водилось?!

***

В Дайвеге всегда ясные ночи зимой. Тьянни это завораживает. И ведь, казалось бы, не первый год она проводит зиму… ну, часть зимы, в смысле, именно в Дайвеге — в стенах академии — но луна… яркая, крупная, зависшая посреди тёмного неба, всё же приковывает взгляд. В Даэх — пригороде, если говорить точно, Дайвега — такой луны не бывает. Там она… тусклая.

Тьянни опирается руками на подоконник и прижимается щекой к холодному стеклу, чтобы охватить взглядом как можно больший участок неба. Запомнить его, унести в воспоминаниях в Даэх, в который она возвращается уже послезавтра. Ну, да. Задержалась в этом году, не успев в срок освоить заданное наставниками, но небо всё окупает. И тех дней, что остались, ей хватит с лихвой.

Так ведь даже лучше выходит — у сестёр и прочих родственников будет гораздо меньше времени, чтобы донимать её разговорами о предстоящем замужестве. Как будто ы оно вот прямо со дня на день должно состояться! Да ей всего-то шестнадцать лет… И папа сказал, что до того, как ей не исполнится хотя бы девятнадцать, никакой свадьбы не будет. А он слово держит.

Хотя Тьянни не отказалась бы хотя бы посмотреть на будущего мужа. Ну, хоть одним глазком! А то только и знает, что тот принадлежит к одной из самых влиятельных семей Дайвега… чуть ли не к правящей… Ни имени, ни чего-либо ещё. Вот так и мучайся до того момента, пока родители не сочтут её готовой к официальному знакомству! Хоть бы знать — красивый или нет?! А то вдруг он страшный, как ночной кошмар — и как тогда… ну, целоваться? Тьянни прижимает руку к щеке и по жару кожи понимает, что покраснела. Быстро смотрит по сторонам, чтобы убедиться в отсутствии свидетелей её позора. И успокоено выдыхает — в этой комнатушке на самом верхнем этаже академии… выше находится только каменный свод восточной стены Дайвега и снег, скрывающий небогатую растительность на вершине скалы… в этой комнатушке попросту не может быть вообще никого. Тьянни сомневается, что есть хоть кто-то, кто может знать об этом месте. Два года назад, когда она нашла это место, тут был такой плотный слой пыли, покрывавшей побитую временем мебель. И только. Тьянни сама привела тут всё в порядок, позаботилась о том, чтобы никто снаружи не сумел найти её личное убежище. В котором намного уютнее, чем в комнате, предоставленной академией. Хотя бы потому, что не приходится делить её с кем-либо. Тьянни ничего не имеет против Ивы или Ньонны… да и Лирна, заглядывающая к подружкам, никогда не вызывала у Тьянни неприязни. Но их вечная болтовня, подколки, сплетни… это утомляет.

Как хорошо, что хотя бы Ива успела уехать… наверняка сейчас находится у себя дома… где там она живёт?.. Вот бы ещё и Ньонна… но она, как и Тьянни, не успела выполнить задания, так что… И, как будто бы этого мало, Лирна решила поддержать подружку и отложить свой отъезд до последнего дня! Да, определённо — тут, наверху, гораздо приятнее находиться. Вот бы и ночевать можно было, но нет. За тем, находятся ли по ночам обучающиеся в пределах собственных комнат, следят строго… Говорят, на одном из последних курсов и того хуже — из-за того, что недоучившиеся маги к этому времени успевают освоить соответствующие чары, так что…

Говорят ещё, что в прошлом году едва не разразился скандал, когда наследница одного из родов оказалась беременна… из-за чего её семье пришлось расторгать помолвку и приносить извинения (денежного характера в том числе) семье бывшего уже жениха. Тот отказался принимать «порченный товар»… кажется, именно так он и выразился.

Впрочем, Тьянни не поручится за достоверность слухов, но это активно обсуждали Ива и её подружки.

В любом случае, это не имеет особого значения. Хотя то, что правила настолько строги (не во всём, как показывает случай с беременной), доставляет много неудобств. Увы, обойти их невозможно. Ну, или Тьянни не знает, как это сделать… Что гораздо важнее — до послезавтра придётся терпеть компанию Ньонны и Лирны. Да и потом — во время поездки в Даэх. Оттуда девушки отправятся дальше — к ближайшей работающей площадке быстрого пути, ну, а сама Тьянни — домой.

Тьянни отрывается от разглядывания неба и пересекает узкую комнатку. Падает на диван, закрывает глаза. Остаться бы здесь до самого утра! Тьянни тянется, с наслаждением чувствуя приятную истому. Потом со вздохом поднимается с диванчика, поправляет смявшийся плед, который она честно утащила из прачечной (довольно-таки странное место для академии — непонятно, почему вещи очищать продолжают именно так, когда существует масса чар, способных справиться с загрязнениями быстрее и качественнее… неужели работа прачек больше устраивает главу академии? Загадка.). Отходит на пару шагов и окидывает диванчик придирчивым взглядом. Вроде бы вполне прилично выглядит. Хотя… да кому какая разница?! Здесь всё равно никто, кроме неё самой не бывает. И не будет.

Она осторожно подходит к люку, ведущему в верхнюю галерею, стеклянную крышу которой прекрасно видно, если высунуться из окна убежища. Которое, что особенно прекрасно, со стороны галереи не видно совершенно. Наверное, тут какие-то чары навешаны. Тьянни не знает, но предполагает, что именно так оно и есть.

Галерея особой популярностью у обучающихся не пользуется — слишком высоко находится по сравнению с остальными ярусами, которые занимает академия. Да и посмотреть тут, по правде сказать, не на что — пара древних портретов, несколько невнятных пейзажей… собственно, и всё богатство. Разве что вид на ущелье отсюда открывается поистине невероятный. По слухам — лучше только в Скальном Доме, что принадлежит хагенн Теннери… Его, кстати, можно рассмотреть отсюда — он как раз располагается практически напротив чердака, облюбованного Тьянни. Говорят, он занимает целых три уровня, что лишь немногим меньше академии. А ещё, что у хагенн Теннери есть тайные ходы во все дома, расположенные в обеих Стенах Дайвега… хотя, по правде сказать, Тьянни не очень-то в это верит.

Но это всё не так уж и важно. Важно то, что галерея практически не посещается никем, что позволяет Тьянни беспрепятственно приходить и уходить в любое время. Кроме ночи, конечно.

Тем неприятнее для неё сейчас услышать голоса прямо под своими ногами.

Остаётся порадоваться тому, что она не успела открыть люк.

— Ты и в самом деле это слышала?! — Лирна?! Что это она, интересно знать, тут забыла в такое позднее время? — Я так надеялась, что хоть в Кепри от этих дурочек отдохну. А теперь… нет, Ёнь, ты правда не шутишь?

Так тут ещё и Ньонна? Тьянни опускается на колени, а потом и вовсе ложится на пол, прижимаясь ухом к люку, чтобы слышать лучше. О состоянии одежды она особо не беспокоится — всё равно до начала обучения, которое возобновится только после закрытия врат, эти тряпки не понадобятся. А услышать, о чём говорит её соседка по комнате и соседкина подружка, хочется. Кого это Лирна настолько не желает видеть… в Кепри?.. Ах, да! Точно. Как это Тьянни успела позабыть, что одна из главных зазнаек в их группе (если не считать близняшек Майгор) этой зимой собирается блистать в Кепри! Больно она кому-то там нужна, право слово! Тьянни презрительно кривится. И почему это блондинки вечно воображают о себе невесть что? Хоть сёстры Майгор, хоть Ива, хоть Лирна… Это у них врождённое? Бедняжки… трудно им, наверное, с таким самомнением живётся. Тьянни хмыкает и поспешно зажимает рот ладонью.

— Да. В самом, — тем временем отвечает Ньонна. Тьянни буквально видит, как её соседка изображает сочувствие, которое — Тьянни в этом абсолютно уверена! — не испытывает ни на ноготь. — Сестрички так эмоционально это обсуждали, что понять их иначе было просто невозможно.

— И что же?

— Я так поняла, что их в срочном порядке вызывает в Кепри старшая сестра. Йошша, кажется… слышала о такой?

— И даже видела, — Лирна наверняка сейчас кивнула. Тьянни в этом не сомневается… Йошша… уж не Йошша ли Майгор? Тогда сестрички… О! Действительно новость. — И очень надеюсь, что не увижу вновь. Говорят, она вначале весны выходит замуж… может, забеременеет и удалится от двора, как полагается приличной женщине… тогда…

— Лирна, тебе всё равно не светит стать примой высшего света Кепри, — ехидно произносит Ньонна, и Тьянни с ней абсолютно согласна. Не светит. Ни капли. Тьянни жалеет, что не может видеть выражения лиц девушек. Это, верно, было бы интересно. Жаль. Очень-очень жаль. — Не дуйся. На правду не обижаются… так я продолжу? Сестрички были настолько взбудоражены, что я без труда их подслушала. У них умер один из старших братьев. Это — во-первых. Так что ближайший год, если они, конечно, вернутся в академию, им предстоит проходить в трауре… а при их коже — чёрное будет выглядеть убийственно для внешности.

— Не злорадствуй сверх меры, Ёнь, — советует Лирна спокойным тоном. — Роль безмозглой дуры тебе не идёт. Смерть близкого — не повод для…

— Прости. Ты права, — после некоторого молчания произносит Ньонна. Тьянни зажмуривается, на мгновение представив, что кто-нибудь из её семьи вдруг умрёт… зажмуривается ещё сильнее и мотает головой, пытаясь прогнать страшную мысль. И от души жалеет девчонок. Бедные. — Но вряд ли они вообще вернутся. Что-то там случилось с королевской семьёй, из-за чего их обеих срочно вызывают в Кепри, чтобы они приняли обязанности фрейлин при особе старшей принцессы. Вроде как никому, кроме них её величество это доверить не сможет…

— А почему это… А! Точно. Помню. Королева же их двоюродная сестра… Но тогда траур должен быть или отменён или сведён к минимуму — ведь не будут же они при дворе в… Как считаешь?

— Да мне-то откуда знать?! Я сроду не бывала в этом твоём высшем свете! Моя семья не настолько…

Фраза обрывается на половине. Повисает молчание. Тьянни недовольно сопит, мысленно подстёгивая девушек продолжить разговор. Увы — безрезультатно: спустя несколько растянувшихся на вечность мгновений Тьянни слышит звук удаляющихся шагов. Ещё немного — и всё стихает.

Ну, вот…

На самом интересном месте. И как теперь узнать, чем же дело кончилось?

Тьянни садится, трёт лицо ладонями. Поднимает голову и бездумно рассматривает почти скрывшуюся из виду луну. Поздно. Надо срочно возвращаться. Только вот как это теперь сделать? Осторожность шепчет, что эти две… девушки… нарочно подстроили этот разговор, чтобы подловить Тьянни на подслушивании и после… Да нет! Глупости! Ничего подобного они в жизни не сделают. Тьянни им попросту неинтересна — чего ради тратить столько усилий на… Только страху плевать на разумные доводы. Совершенно. И именно страх быть обнаруженной толкает её на очередную глупость — открыть окно и по стене (по узкому карнизу, что Тьянни приметила ещё в начале осени) пробраться до коридора общежития, окно которого находится лишь немногим ниже чердака. Тут ведь даже ступеньки есть!.. Обледенелые по случаю заморозков, ударивших после непривычной для Дайвега оттепели… но…

Тьянни заставляет свою память выдать подходящие чары (при том, что большинство её сокурсников ещё пару лет так точно будут напрягать мозг, чтобы просто додуматься до начальной ступени подобных чар!.. Главное — не думать, как при этом можно было затянуть изучение того, что требовали наставники… Это лень, конечно, но… Можно же простить себе подобную слабость?) и, пусть и не без трудностей, одолеть путь на высоте… Тьянни не желает знать насколько далеко тут от земли, правда. Ей хватило и ледяного ветра, пробирающего не до костей — до костного мозга! Поскольку суставы моментально начинают болеть от холода. И так и норовящей вывернуться из под ног тропинки, из-за чего приходится вплотную прижиматься в скале, обдирая тоненький свитерок. И остаётся только радоваться, что нити ни разу не зацепились за выступы!.. Так что в окно коридора она влезает окончательно продрогшая, со сведёнными судорогой пальцами, оцарапанным лицом и изодранным в клочья свитером. Кое-как добирается до комнаты, слыша, как в коридор входят, переговариваясь о чём-то Лирна и Ньонна. Быстро раздевается, запихивая одежду под матрас и юркает под одеяло до того, как Ньонна входит в комнату, на пороге прощаясь с Лирной.

***

Только теперь, в своё третье посещение, Кайт может рассмотреть город. Что в первый, что во второй было не до рассматривания достопримечательностей. Но теперь Кайт с любопытством вертит головой, подмечая заснеженные, как и в Бринн, крыши домов, бесконечные мостики через скованные льдом речушки — настолько мелкие, что впору называть их ручейками — и лестницы. За то время, пока он в компании Лекки, дяди, пришедшей в себя девчонки, отказавшейся лежать в постели, и хага Теннери идёт к месту встречи с Кайей, которая с утра прислала записку с адресом, почему-то отказавшись идти сама. Кайт даже не представляет себе, что опять взбрело в голову сестре. Совершенно. Но покорно идёт чуть позади остальных, краем уха слушая, как девчонка, назвавшая себя Ивой и хаг Теннери, зачастую перебивая друг друга, рассказывают историю каждого мостика и лестницы, встреченных на пути. И если поначалу Ива относилась к словам хага Теннери скептически, то после третьего мостика она уже смотрела на этого человека с явным восторгом… Как мало некоторым нужно для счастья, право слово!

Кайт пересекает очередной мостик и оказывается на небольшой площади, которая, вероятно, летом выглядит просто потрясающе — вся в зелени окружающих её деревьев, сейчас занесённых снегом… Специально привезённые сюда одним из правителей из Кепри, по словам хага Теннери… В центре Кайт видит Кайу в компании нескольких людей. И кто же это?

— Кайт! — Кайа бросается ему на шею, едва не повалив на землю. Кайт крепко прижимает её к себе, наконец-то ощущая себя целым. Странно. Раньше он никогда не задумывался о том, насколько Кайа — часть его самого. И насколько же он скучал. Пусть Лекки тоже его сестра, но… Но не в такой степени, как Кайа. Она утыкается лицом ему в шею и дышит часто-часто. Можно подумать, что это почти рыдания, но нет. Наконец, Кайа выпускает его из объятий и отступает на пару шагов, рассматривая. Болезненно кривится, стараясь, чтобы это было незаметно. Не очень-то это у неё выходит. Протягивает руку, кончиками пальцев прикасаясь к обезображенной щеке. Кайт подавляет желание отшатнуться, но Кайа и сама моментально отдёргивает руку. — Кто это сделал?

— Я не помню имён, — пожимает плечами Кайт. Да он и лиц не помнит, если на то пошло — после той ночи, когда его опутали магией, он вообще мало что помнил до того момента, как оказался в карьере, где день за днём промывал проклятые кристаллы…

— Майгор?

— По их указке, но вряд ли они сами бы стали марать руки… — Кайт запинается, но всё-таки не говорит о том, что один из майгорских ублюдков лично приложил руку к… не стоит об этом знать кому-либо, кроме него самого.

— Кайа! — в разговор вмешивается Лекки, заставляя Кайу вздрогнуть. Она оборачивается, явно недоверчиво рассматривая младшую сестру и дядю. — Ты обязана мне всё рассказать!

— Как ты… вы меня нашли? Я думала, что ты и мама уже давно в Исвере.

— Я бы ни за что не оставила тебя здесь одну!

— Но при этом ты спокойно оставила тут Кайта! — резко фыркает Кайа, бросив при этом злобный взгляд на дядю. Кайт вздыхает.

— Я бы сам смог о себе позаботиться, — мягко произносит Кайт, стараясь донести до сестры, что в этот раз Лекки и дядя Кьятт были правы. — Нужно было отправляться в Исверу, а не… могу предположить, что в Нахоше ты оказалась из-за своих глупостей?

— И не угадаешь! — Кайа махает рукой, подзывая людей, с которыми разговаривала до появления на площади Кайта с остальными. — Я, в отличие от тебя, здорова и не… да и оказалась я тут не по своей воле. Это вообще вышло случайно…

— Это вышло из-за того, что вы воспользовались Книгой, не так ли рьеси Кайа? — уточняет хаг Теннери. Кайа оборачивается и смеривает его подозрительным взглядом, который хаг Теннери выдерживает, не дрогнув. Лишь доброжелательно улыбается, кончиками пальцев прикасаясь к коре дерева. — Кстати говоря, я только могу порадоваться ому, что вам это удалось — сомневаюсь, что те люди повели бы себя в отношении вас… как бы мне выразиться?.. благородно.

— Что с ними? — спрашивает Кайа. Кайт прислушивается, пытаясь понять, о чём речь. Что за люди и… — И почему они…

— С ними — уже ничего, — равнодушно сообщает хаг Теннери, продолжая водить подушечками пальцев по прикрытой местами снегом коре дерева. Настолько ровным тоном, что волосы на коже Кайта встают дыбом. Ничего — в смысле… Но что за люди? Лекки, стоящая рядом, вполголоса рассказывает о нападении, в результате которого Кайа в буквальном смысле исчезла. Книга? Это благодаря этой мерзости… — Ни я, ни мой брат бы ни за что не спустили с рук попытку причинить вред Бэрри. — Кайа приподнимает брови, что не очень-то видно из-за низко повязанного платка, но явно угадывается. — Она вернулась в Дайвег — мы посчитали, что Бэрри сейчас нечего делать в столице.

— И вы знаете, почему эти люди на нас напали?

— Этого пожелала хагари Йошша, — просто произносит хаг Теннери. Кайт сжимает руки в кулаки так, что короткие ногти, внезапно удлинившись, пробивают кожу. Резко пахнет кровью, заставляя всех членов семьи повернуть к нему голову. Кайт жестом показывает, что не о чем беспокоиться, а сам едва ли не застывает от понимания — так пот что давило на него всё это время! Кот, который, как ему казалось, исчез после того, как раскалённый металл прожёг щёку. Янтарь на самом деле просто… Кайт хочет думать, что тот просто спал всё это время. Так, значит, Йошша… — Но никто никогда не предъявит ей это обвинение. Впрочем, если вас это утешит, один из её братьев не так давно умер… Вернее — уже два.

Хаг Теннери в нескольких словах пересказывает обстоятельства смерти брата королевы, приходящейся племянницей хагу Майгору… при этом явно о чём-то умалчивая… и родного брата Йошши от рук Ивы. Кайт с удивлением рассматривает хрупкую девчонку. Та краснеет от внимания стольких людей. Впрочем, узнав, что та — маг, пусть и не доучившийся, Кайт мгновенно теряет к ней всяческий интерес — маги это… пусть они и стали теми, благодаря кому он сейчас стоит тут, но… Неважно. Особенно, если учесть, что рядом с Кайей, не вмешиваясь в разговор, замерла светловолосая девушка похожая и не похожая на Йошшу Майгор в компании пары… наверное, слуг. Кайа представляет её как Рийсу Таго. Хагари Рийсу Таго. Отказница? Кайт окидывает её взглядом, отмечая то, что никому, кроме исверца, не будет заметным — отсутствие даже намёка на родовые знаки, например. Пусть у него и Кайи эти рисунки не столь чёткие, как у Лекки, которой суждено занять место матери со временем, но золото на висках и короткие черты по линии челюсти хорошо видны, если знать, на что обращать внимание. У этой же Рийсы — ни намёка на что-то подобное. Впрочем, оно и понятно. Иначе с чего бы это исверке жить настолько далеко на севере?

Кайт кивает новой знакомой сестры, которая так и норовит взять в подруги всякое отребье… хотя… Кайт кидает настороженный взгляд в сторону хага Теннери, прикидывая, насколько же этот человек соотносится с понятием «отребье». Выходит, что ни капли. Особенно, если вспомнить разговор с Шайли… или Кери… как уж там она предпочитает себя называть… Но, тем не менее, Кайт ни мгновение не считает, что Кайе стоило бы поддерживать общение с сестрой этого человека, пусть даже он окажется фигурой, приближённой к королевской особе. Что-то в нём вызывает отторжение, пусть даже он и ведёт себя безупречно. Причём здесь — вдали от Кепри — это ощущение стало только ярче. В столице Кайт бы и вовсе не обратил на подобное внимание. Что же до отказницы, сейчас оживлённо разговаривающей с Лекки и дядей Кьяттом… Кайт обещает себе позже переговорить с Кайей на эту тему. Только нужно хотя бы в это раз сдержать себя и не начать втолковывать сестре, что… она ведь наверняка после такого упрётся и сделает всё по-своему.

Кайт замечает, что несколько выпал из реальности, когда стоящая рядом Лекки излишне громко предлагает вернуться в ту гостиницу, в которой они остановились. В чём разница, Кайт и не пытается выяснять, но Кайа отказывается это принимать, говоря, что до того места, где сейчас проживает она сама, намного ближе. Говорит так громко, что на их компанию начинают оборачиваться немногочисленные прохожие.

И неизвестно, до чего бы они все в итоге договорились, если бы не…

Кайт в первое мгновение даже толком е понимает, что именно произошло, когда на Иву набрасывается богато одетый мужчина и принимается её душить. При этом руки его светятся гнилостно-синим светом, заставляя инстинктивно отшатнуться. И только спустя несколько вздохов Кайт узнаёт эти серые глаза, что сейчас горят безумием, дополняя картину перекошенного яростью лица, и эти пепельные волосы, открывшиеся взглядам после того, как с головы слетела шапка, что сейчас валяется под ногами. Майгор!

Здесь? В Нахоше? Что он тут…

Неважно!

Кайт едва не задыхается от бешенства, что заволакивает глаза алым. Янтарь в глубине сознания утробно рычит и беснуется, вторя ярости, выплеснувшейся в кровь. Кайт даже и не успевает осознать, что именно делает, когда слышит хруст позвонков под собственными ладонями. Только отмечает краем сознания неестественно вывернутую шею противника и его теряющий осмысленность взгляд.

Кайт выпрямляется и даже не успевает ничего сделать, видя, как в его сторону летит что-то липкое, едва различимое. Магия — не иначе. И надо бы, наверное, как-то попытаться защитить себя, но всё, что он успевает, это удивлённо моргнуть, когда чары, не долетев до него самую малость, рассыпаются, наткнувшись на что-то. Кайт заторможено поворачивает голову и видит предельно серьёзного хага Теннери, рассматривающего противников, что уже подбегают к ним — небольшой отряд, возглавляемый ещё одним светловолосым мужчиной.

— Как нехорошо, — качает головой хаг Теннери и делает движение рукой, словно что-то набрасывая на них всех. Мужчина, в котором Кайт опознаёт ещё одного из братьев Майгор растерянно останавливается и начинает делать пассы руками, что гораздо больше похоже на то, что Кайт привык видит в исполнении немногочисленных магов, с которыми довелось познакомиться за время, проведённое в Кепри. Но безуспешно. Значит, сейчас можно… Кайта хватают за руку. — Постойте спокойно, рьес Тэлэ, будьте так любезны. На сегодня вы уже наделали достаточно глупостей, уверяю вас.

— Дать ему уйти, когда есть такая прекрасная возможность прикончить?

— О, поверьте, я бы был только за смерть вообще всех представителей семейки Майгор — уж слишком от них много проблем в последнее время, но… Но конкретно этот, во-первых, не имеет отношения к тому, что произошло с вами, насколько мне известно. Во-вторых же, вы с ним не справитесь, а я — после ночи прогулок по памятному для вас карьеру (это ведь именно там вас подобрал Лио?) — несколько не в форме. Сейчас я мало что могу ему противопоставить. Даже, если учесть ваше участие. Да и отряд, что его сопровождает, тоже не останется в стороне… как считаете?

Отряд? Кайт переводит взгляд на сопровождающих майгорского выродка вооружённых людей и замирает. Нет, он совершенно не боится того, что… но…

— Так что проявите благоразумие и постарайтесь удержать от глупостей вашу сестру…

Кайт оборачивается и видит, как Кайу с явным трудом удерживает дядя, а Лекки едва ли не шипит сестре что-то в лицо. В самом деле. Не хватало ещё, чтобы Кайа начала тут… Кайт плавно сдвигается к остальным, краем сознания отмечая, что хагари Таго склонилась над… кем-то слева от них, а хаг Теннери следует за ним, отступая от трупа и обступивших его людей.

— Кайа! Прекрати! Это глупо.

— Ну, ты же не посчитал глупостью свернуть шею этому ублюдку! Почему бы не отправить следом и второго?! — Кайа едва ли не рычит от бешенства. Кайт с удивлением отмечает, что собственная ярость успела схлынуть. И только Янтарь в глубине сознания довольно потягивается. Ну, да. Разумеется! Получил порцию крови и доволен.

— Не в этом дело, — подаёт голос дядя, морщась от боли в пробитой насквозь — Кайт это прекрасно ощущает — ладони так, что лице перекашивается из-за шрама, превращаясь в гротескную маску. — Ива!

Кайа замирает и медленно переводит взгляд на девчонку, что лежит без сознания на расстеленном плаще головой на коленях хагари Таго. Рядом замер Дайл, весь сегодняшний день искусно сливавшийся с окружением. Настолько искусно, что Кайт только сейчас вообще вспомнил о его присутствии. Дайл явно собирается что-то сделать, но хаг Теннери, не переставая, по-видимому, удерживать свои чары, отстраняет его, присаживаясь рядом с Ивой, и проводит ладонью над телом девчонки. Мрачнеет. И обыденным тоном сообщает, что та не доживёт до вечера. Если ничего не сделать.

О майгорском сыночке сразу забывают все. Ну, или почти все — хаг Теннери продолжает наблюдать за ним и его отрядом. Те, впрочем, бросив бесплодные попытки обнаружить убийцу, осторожно сгружают тело на отобранную у первого попавшегося человека телегу и отправляются прочь. Отрядив тем не менее несколько человек на поиски. Которые, надо полагать, закончатся ничем — хаг Теннери сразу же после того, как они все покинули площадь, навесил на каждого… паутинку… кажется, это так у магов зовётся.

Ну, а после этого, перекинувшись несколькими словами с дядей Кьяттом, отправил Дайла разыскивать телегу. Как-то совершенно ясно — причём всем — стало, что нужно отправляться в Могильник… Если что, тело можно будет там сразу и зарыть., как высказалась Лекки.