XXVII

Полынь забивает всё. Перекрывает все запахи, пропитывая горькой свежестью степь, что простирается до самого горизонта. Ну, а то, что не заглушает полынь, скрадывает стелящийся под ногами костровой дым. Кайт всего пару часов провёл в этом странном месте, но не может вспомнить ничего, кроме проклятой полыни и дыми, что въедается под кожу, пропитывают лёгкие. Надо же! А раньше Кайту казалось, что полынь вполне себе терпима… Видимо, не тогда, когда приходится дышать ею насильно, не имея ни малейшего понятия, когда же это всё закончится.

Он плетётся вслед за Лио, который с довольно бодрым, если не сказать — счастливым видом идёт на несколько шагов впереди. И, насколько Кайт видит, наслаждается окружающей реальностью.

Вот скажи кто, что на той стороне человека встретит безлюдная степь, пропахшая полынью и дымом — кто б в это поверил?!

Кайт вздыхает, морщась от наполняющего лёгкие полынного аромата. И не сказать, чтобы это было так уж неприятно — нет. Вовсе нет. Наоборот — в первые мгновения Кайт просто выпал из окружающей его реальности, но… Он и сам не в состоянии объяснить, чем вызвано его нынешнее состояние. Но дрожь, прошивающая всё тело при каждом вдохе… Кайт чувствует той частью собственной души, в которой крепким сном спит Янтарь, что то, что происходит — ненормально. И надо бы бежать отсюда со всех ног. только вот — куда? В это место его притащил Лио, разбудив задолго до рассвета, и вернуть назад теперь в состоянии также только этот самый Лио… Кайт запинается за совершенно неожиданно попавшийся под ноги камень и едва не падает, лишь чудом (и врождённой ловкостью, что присуща любому исверцу… в той или иной степени) удержавшись на ногах.

— Устал? — Лио моментально останавливается и подходит к Кайту. Тот подавляет желание сделать пару шагов назад. — Прости, конечно, но нам необходимо как можно скорее попасть в Руины. И вернуться до заката.

— А здесь есть ещё и руины? — непонятно для чего уточняет Кайт. Руины чего, интересно? На той стороне существуют какие-то строения? Впрочем… Кайт признаёт, что никогда особо не интересовался устройством той стороны. Он вообще никогда не задумывался об этой грани реальности. Всё же единственные врата, что находились мало-мальски близко от тех мест, где Кайт бывал, располагались на побережье в Исвере, куда ни Кайт, ни кто-либо из его семьи не выезжали. А все разговоры о существах с той стороны, что нападают на беззащитных людей, воспринимались не иначе, чем страшными сказками.

Ну, что сказать — сейчас Кайт находится на той стороне, посреди степи, пропахшей полынью! Прекрасно!

— Руины, горы, ущелья, провалы… парочка лесов и болото, что раскинулось на пару десятков дней пути… ах, ну ещё море, конечно, — спокойно перечисляет Лио, протягивая Кайту флягу с водой. При том, что под ногами — Кайт прекрасно слышит это… да и чует тоже — протекает ручей. И Кайт готов ручаться, что вода там вполне пригодна для питья. Чем же та, что во фляжке, отличается? Он подозрительно косится на руку, сжимающую фляжку. — Не отравлена. И не зачарована. Но, если ты всё же примешь решение связать свою жизнь с Шайрашем (на что я, признаться, рассчитываю), ты должен сделать это осознанно.

— Не понимаю, о чём вы. — Кайт втягивает запах над горлышком фляжки. И правда, пахнет, как самая обыкновенная вода.

— Всего лишь о том, что всё в Шайраше привязывает тебя к нему, — пожимает плечами Лио, демонстративно зачерпывая воду из ручья и растирая её по лицу. — Знал бы ты, как мне надоело объяснять это уже в третий раз!

В третий раз? Это он про… Ну, разумеется! О ком же ещё! Кайт внезапно вспоминает, с какой настойчивостью Кери… или Шайли… упрашивала Лио взять её с собой. И сейчас, после сказанного Лио, эта настойчивость почему-то кажется какой-то… Кайт прищуривается, наткнувшись на безмятежную улыбку человека, который, кажется, наслаждается окружающей его природой.

— На вас это правило не распространяется? — Почему-то не выходит обращаться к Лио на ты. Совершенно не выходит.

Лио неопределённо пожимает плечами, предоставляя Кайту право додумывать самостоятельно.

— Если это так, то ради чего вы меня сюда притащили? Вам настолько необходим «ручной» исверец?

— «Ручным» тебя сделать будет непросто, хотя и возможно, — пожимает плечами Лио, легко уходя от атаки Кайта. Тот едва не падает лицом в ручей, лишь в последний момент выставив вперёд ладони. Замирает над прозрачной водой, в которой отражаются травинки и мелькающее между ними небо. — Кроме того, не испытываю необходимости в столь сомнительном приобретении. Но ответь мне, Кайт, что ты собираешься делать со своими врагами? С теми, что в скором времени появятся в Нахоше? — Лио беспечно рассматривает небо, не обращая внимания на поднявшегося с земли Кайта. Кайт же переводит дыхание, недоумевая, почему этот бродяга вообще сумел увернуться. Ни один житель Мессета не способен уследить за исверцем! — Ошибаешься. Это с лёгкостью проделает любой обученный маг. Так что же ты собираешься противопоставить отряду магов? Насколько я понял со слов хага Теннери, люди, что направляются сюда, сплошь маги. Ты же, даже если вспомнить о кинжале, что ты носишь на поясе, не способен биться с ними на равных.

— И эти места могут мне в этом как-то помочь? — скептически интересуется Кайт, отряхивая одежду.

— Не совсем. — Лио отворачивается и быстрым шагом удаляется прочь. Кайту приходится перейти едва ли не на бег, чтобы его нагнать. — Скажем так — у тебя уже есть кое-что, что может оказать нужный эффект. Но для того, чтобы ты смог этим воспользоваться, нужно сделать парочку вещей.

— У меня?!

— Флейта.

Кайт замолкает, машинально прикасаясь к припрятанной за пазухой флейте. Уже в который раз. Как ни странно, прикосновение к простенькой деревянной поделке добавляет уверенности, хотя это противоречит здравому смыслу. Только о каком здравом смысле можно говорить, когда находишься на той стороне мира в компании не внушающего доверия человека… и что с того, что этот человек вытащил с каторги и вылечил?! Ведь никто не сможет сказать наверняка — что за цели преследует этот человек. Во всяком случае, Кайт точно не сможет… От флейты мысль перескакивает на амулет, что Йошша Майгор надела ему нашею за несколько часов до того, как разрушить ему жизнь. Кайт замирает, стараясь совладать с приступом бешенства при одном только воспоминании о том вечере. И со стыдом за свою доверчивость.

Он не знает пока — как — но Йошша заплатит за то, что сделала. И плевать, что она — женщина. В этот раз вполне можно закрыть глаза на пол человека, который…

— Не тяни время, Кайт, — врывается в его мысли голос Лио. — До полудня мы должны быть рядом с Руинами. Иначе возвращение затянется, а закат в степи ты пока что точно не выдержишь.

— Откуда ты знаешь про флейту? Я не…

— Чувствую. Примерно, как ты — запахи, — пожимает плечами Лио, срывая колосок. — Хотя, признаться, я удивлён тем, что он отдал её тебе. Впрочем, я давно уже не пытаюсь понять ход его мыслей. А то так и свихнуться недолго, — совсем уж непонятно отвечает Лио.

Из сказанного Кайт вычленяет только то, что Лио знаком с хозяином палатки кукол. Что, между прочим, даже не вызывает удивления — почему бы двум бродягам не знать друг друга? Или — бродягам? Что-то в том торговце было такое… Но то, что Лио способен почуять флейту, неприятно царапает сознание. Кайт аккуратно поправляет одежду, следя за тем, чтобы флейта находилась как можно ближе к сердцу. Просто потому, что так спокойнее.

И вовсе не оттого, что Янтарь ощущается более явно, когда Кайт прикасается к невзрачной деревяшке. Совсем нет.

Руины возникают неожиданно. Кайт едва успевает затормозить, когда перед ним вырастает приличных размеров стена. Которой ещё мгновенье назад не было и в помине. Лио же на подобное и вовсе не обратил внимания. Лишь попросил быть чуть осторожнее и смотреть под ноги. Руины совершенно не впечатляют. На взгляд Кайта, тут могло бы быть и более атмосферно. Как в Могильнике, например, где с непривычки мороз продирает. И это при том, что нет там вообще ничего опасного! Кайт лично в этом убедился, обшарив едва ли не всё кладбище. Да и… будь там опасно — псина ни за что не стала бы там жить, да ещё и рожать щенков. И тем не менее липкий холодок то и дело пробегает по позвоночнику. Ерунда по сравнению с тем, что Кайт испытал в первый вечер, но… Здесь же… Камни, вездесущая полынь, дым, который вообще непонятно откуда берётся, и всё. Только и ценного, что находятся эти развалины на той стороне. Вот и всё.

— О, не стоит их недооценивать, Кайт, — хмыкает Лио, расчищая от песка и травы площадку между двумя уцелевшими стенами. На камнях выбиты какие-то символы, значения которых Кайт даже не пытается понять. Да и не жаждет он подобного знания.

— Откуда здесь руины? — Кайт прислоняется к одной из стен, наблюдая, как Лио сбрызгивает символы какой-то жидкостью их флакончика тёмного стекла пахнущей… всё той же полынью. Только с ноткой чего-то ещё… мяты вроде.

— Остались с тех времён, когда мир не был разделён гранью, — как само собой разумеющееся сообщает Лио, вытаскивая из кармана короткий нож и делая надрез по ребру ладони. Потом жестом подзывает Кайта. — Можешь взять мой, или воспользоваться своим… чтобы потом лишнего времени ещё и на него не тратить… О, брось это! Появись у меня желание «связать» тебя чарами, точно не стал бы использовать для этого настолько затратный по времени путь! Ах, да. Флейту положи в центр.

Кайт и сам не понимает, почему подчиняется. Наверное, всё дело в полыни и дыме. Или в самой флейте, что дрожит в его ладонях, пока Кайт аккуратно укладывает её на камни. Только то, как отзывается казалось бы мёртвая деревяшка, стоит попасть на неё нескольким каплям крови, заставляет Кайта замереть и лишь наблюдать за тем, как Лио что-то делает — Кайт смутно видит призрачные ленты вокруг себя — связывая Кайта и флейту. Если верить словам Лио, разумеется.

Много позже, вернувшись в Могильник, где на соседних возвышениях для гробов, уже давно переделанных в спальные места, сидят Кайа и Кери, подчёркнуто не замечающие друг друга, Кайт отстранённо осознаёт, что позволил провести над собой магический обряд. И это… Странным образом это не воспринимается, как нечто мерзкое. Вовсе нет. Кайт только и может, что чувствовать тепло в сердце там, где груди касается простенькая деревянная флейта. И следить за тем, как Кайа старательно что -то вычитывает в своей Книге… думать об этой… вещи… сейчас даже не хочется. А Кери бесконечно набирает и распускает что-то крючком — судя по движениям, в которых за то время, что он тут провёл, Кайт начал разбираться. Он затрудняется сказать у кого из девушек выходит «не замечать» вторую лучше. На его взгляд — тут полная ничья.

***

Шайесс даже не пытается угадать, когда в последний раз дверь в эту часть подвала открывали. Да и открывали ли вообще с момента постройки дома. Хотя это, конечно, преувеличение. Если напрячь память, то вполне можно вспомнить. Только не стоит оно того. Совершено.

Шайесс сдвигает к стене старый комод, расписанный корявыми символами. Некоторое время рассматривает их, пытаясь вычислить, чьей руке принадлежит это творчество. Почерк явно детский — слишком крупный и неровный. Но Шайесс ручается, что ни он сам, ни братья непричастны. Про Бэрри и говорить нечего — она и вовсе не знает именно этих символов… Слабые зачатки дара у неё обнаружили достаточно поздно — в десять лет, когда уже успели махнуть рукой. Так что это не она… И кто же из старшего поколения отличился таким небрежением к имуществу Семьи? И сошло ли этому представителю подобное с рук? Шайесс проводит по завиткам символов кончиками пальцев и отходит прочь. И помимо комода хватает хлама, годами копившегося в подвале.

Наверное, стоит разобрать его и уничтожить.

Где бы ещё на это теперь найти время…

— Может, всё же стоило выбрать другое место, хаг Шайесс? — доносится полузадушенный голос из-за гуды досок. — При всём моём великом уважении к вам и Семье, этот подвал выглядит так, что ваш гость не…

— Мой гость… если он соизволит явиться… больше внимания обращает на рисунок дома, чем на обстановку, Клай. — Шайесс брезгливо сдёргивает пропылённое полотно и задумчиво рассматривает не потускневшее ни капли зеркало в полный рост. Серебряная рама с крупными изумрудами отвлекает внимание от отражения, которое, по сути, и вовсе лишнее. Надо же! Обнаружить посреди хлама вполне себе работающую «дверь» в Шайраш! Причём — выводящую непосредственно в Руины, до которых обычно приходится добираться по полдня вне зависимости от того, в каком месте Шайраша оказался… И откуда, хотелось бы знать, такое сокровище? И почему его хранят в таком месте… — И во всём Кепри подходящих мест всего три, но я полагаю, что будет совершенной наглостью приглашать его во дворец…

— А второе? — Клай проходит мимо со стопкой книг, лишь на мгновение скосив глаза на зеркало.

— Башня. Слишком близко от дворца. Так что разницы я особенной не вижу.

Шайесс вновь накрывает зеркало тканью, подняв при этом облако пыли вдвое большее, чем то, что появилось при снятии этой самой тряпки. Прочихавшись, осторожно оттаскивает зеркало в самый дальний угол, досадуя на то, что не выйдет его вынести за пределы подвала. К сожалению, «дверь» вполне себе рабочая и привязана к этому месту, так что… Остаётся надеяться на то, что гость не станет цепляться к подобному. Вроде, за ним такого не водится, но кто знает, как именно мог измениться у него характер за те годы, что Шайесс с ним не общался.

И дальше бы прекрасно обходился без подобного, кроме шуток.

— Как же так вышло, что вы решились на подобное, хаг Шайесс? — Клай сосредоточенно толкает перед собой ещё один комод, в верхнем ящике которого Шайесс явственно ощущает что-то… Обязательно потом нужно будет проверить, что же это такое.

— Ты не хочешь этого знать, — чуть понизив голос, сообщает Шайесс, присоединяясь к Клаю. Тот ощутимо вздрагивает и извиняется. Шайесс принимает извинение небрежным кивком.

Что ж. Середина подвала расчищена. Остальное не важно.

Шайесс намечает точки, по которым пройдут линии рисунка. То, что чертит его придётся от и до вручную, заставляет брезгливо морщиться. Особенно при осознании того, во что превратится одежда после полуторачасового ползанья по пыльному полу… нет, он не собирается мыть его лично!

Как же раздражает то, что подобные ритуалы не терпят посторонних чар! Только то, что имеет отношение к самому ритуалу — не больше.

Шайесс отмечает, как Клай усаживается на один из комодов и наблюдает за его действиями оттуда. Вот же…

Шайесс фыркает, с некоторым удовольствием отмечая, что кровь сегодня и не думает просыпаться. Хорошо. Не хватало ещё бороться с несвоевременными желаниями.

— Наши новые подчинённые, — Клай неопределённо ведёт рукой, обозначая, по-видимому, королевских магов, — сообщают, что младший брат его пока ещё высочества стал больше времени проводить с сёстрами.

Рука дёргается, и Шайесс только чудом не портит линию. Прикрывает глаза, мысленно досчитывая до пятидесяти, чтобы не поддаться искушению и не прибить Клая.

— Это ты мне сейчас говоришь для того, чтобы я окончательно похоронил над этим ритуалом не только сегодняшний день, но и ночь тоже? — уточняет Шайесс у невинно улыбающегося Клая.

— Делюсь последними новостями с вами, хаг Шайесс, — самым честным тоном произносит Клай. — Будет не очень-то хорошо, если вы в своём увлечении подарком хага Ястена выпустите из внимания важные события… Может, расскажите, что это за подарок такой, ради которого вы пошли на подобное?

— Вряд ли. — Шайесс выгребает из шкатулки горсть сапфиров и расставляет их по узловым точкам проступающего рисунка. Поднимается на ноги и чуть отходит назад, оценивая свои действия. Неплохо. Даже хорошо для рисунка, который Шайесс не планировал воспроизводит в ближайшие годы. — Это пока что не известно даже Семье. И не факт, что станет известно. Но тут уж как отец решит.

— Что может быть настолько ценным, что… — Клай осекается на половине фразы. Приподнимает брови и пристально смотрит на Шайесса. Тот пожимает плечами, не давая однозначного ответа. Но Клаю он и не нужен. Не просто же так он является едва ли не самым талантливым воспитанником Семьи в этом поколении. — Будет ли мне позволено поинтересоваться, почему в таком случае «подарок» всё ещё не в пределах Скального Дома?

— У «подарка» обнаружились покровители, предела возможностей которых нам пока что не удалось определить, — вздыхает Шайесс, поджигая свечи в плошках с водок, что установлены на верхних узлах рисунка. — Кроме того, я предпочитаю не пугать «подарок» — мало ли что может прийти ему в голову? Так, значит, его высочество подпал под чары девушек семьи Майгор?.. Я ни мгновения не сомневался в хаге Майгоре!

— Вы сожалеете, что не можете его убить?

— Я компенсирую, — пожимает плечами Шайесс, скидывая обувь и вставая в центр рисунка. Ступни обжигает холодом, который начинает расползаться вверх по телу. И он не имеет ничего общего с холодом физическим. — В конце концов, наблюдать, как разрушается то, что хаг Майгор выстраивал годами, за тем, как этот человек переносит удары судьбы — настоящее удовольствие. Тебе ли не знать, — Шайесс смотрит на Клая в упор, читая во взгляде того схожую со своей тьму. Наверное, именно поэтому из всех воспитанников Семьи Шайессу проще всего поддерживать общение именно с Клаем. Пусть тот и не позволяет тьме своей души взять верх над здравым смыслом, но то, что он, вне всякого сомнения, наслаждается страданиями других, для Шайесса никогда не являлось секретом. Причём, страдания он предпочитает моральные — физические считает слишком примитивными. В отличие от того же Шайесса. — Выйди и запри дверь.

Шайесс дожидается, пока шаги за тяжёлой дверью не стихнут окончательно, прежде чем начинает тянуть нити чар, речитативом пробуждая их в тенях, что прячутся по углам, вытягивая из отблесков факелов, сматывая в клубки из холодного тумана, что стелется по полу. Ступни немеют от сковавшего половину тела холода. Шайесс не обращает на это особенного внимания. Всё же это не настолько ощутимо, чтобы отвлекаться.

Шайесс кончиками пальцев закручивает нити в кольцо, следя за тем, чтобы те чередовались. Виски простреливает болью, заставляя морщиться от на мгновение утраченной концентрации. По счастью — момент был не такой важный… везёт же ему сегодня! Определённо.

Шайесс аккуратно надрезает запястье левой руки, проливая кровь на сапфиры, покоящиеся на нижних узлах. Инстинктивно зажмуривается, когда над ними поднимается столб пламени. Холод тем временем дотекает до сердца, заставляя то биться в несколько раз медленнее. Теперь совладать с вихрем чар становится сложнее на порядок. Шайесс режет ладони норовящими вырваться на волю нитями чар в кровь, которая брызжет в стороны, повисая на линиях рисунка, проросшего в комнату. Сейчас Шайесс даже не сможет сказать, где именно начертан рисунок — на камне пола или прямо в воздухе. Да это уже и неважно. Сейчас, когда холод поднимается по артериям к горлу и дальше, захватывая лицо, стягивая череп обжигающе-ледяным обручем — уже ничего не имеет значения. Только мысль о том, что нужно во что бы то ни стало удержать нити ставшими совершенно неуправляемыми руками. Он машинально отмечает, что кровь капает строго в одну линию и успевает усмехнуться этому факту, но почерневшие, наливающиеся распространяющейся темнотой линии рисунка оттягивают его внимание на себя. Получилось? Надо же.

Шайесс сбрасывает нити с рук, оставляя лишь одну, которую оборачивает вокруг запястья, небрежно крутанув кистью. Жалеет на мгновение, что некому оценить красоту жеста, но тут же переключат внимание на выступившую из тёмного провала ткани реальности фигуру. Подавляет желание склониться перед ней.

Ощущение, как будто бы само небо упало на плечи и давит к земле, настолько велико, что лишь мысль о принадлежности к семье Теннери и статусе Слуги Шайн заставляет его держать спину прямо… Как, интересно знать, это существо ухитряется уживаться с простыми смертными?! Да, бесспорно, те слепы и глухи ко всему, что не имеет отношения к их личному благополучию, но не настолько же!

Шайесс окидывает простоватую внешность гостя придирчивым взглядом. Что-то в этом, конечно, есть. В конце концов, и сам он временами принимал во многом схожий образ, но…

— Не скажу, что твоё приглашение стало для меня неожиданностью, — произносит гость, занимая предназначенное на рисунке место. Шайесс ни капли не сомневается, что, пожелай гость того, и рисунок не удержит его ни мгновения. Собственно, именно поэтому он и отослал Клая. — Но тем не менее…

— Мне удалось вас удивить?

— Не особенно. Всё же это было ожидаемо.

— Вы приняли мою сторону? — уточняет Шайесс недоверчиво. Не то, чтобы гость не мог сделать чего-то подобного, но во все времена, насколько Шайессу известно, тот предпочитал сохранять нейтралитет. Довольно своеобразный, надо сказать.

— Я наблюдаю, — качает головой гость, отбрасывая с лица упавшую серебристую прядь. Единственную в ворохе рыжих. Нарочито так. Шайесс хмыкает, отказываясь фиксировать внимание на этом жесте, впрочем не упуская его из виду совсем. — То, что сейчас происходит в Мессете, довольно-таки занимательно. Ну, а то, что обещает произойти в будущем, уж точно развлечёт меня… это если не считать того, к чему грядущие события могут привести, разумеется.

— И в свете ваших надежд я могу рассчитывать на..?

— Можешь, разумеется, — кивает гость, не выказывая никаких эмоций даже тогда, когда неосторожно задетая им линия рисунка разрезает руку до кости — Шайесс успевает заметить её в окружении мгновенно пропитавшегося кровью мяса. Гость же пожимает плечами и позволяет крови протечь на линии рисунка, от чего те ненадолго вспыхивают гнилостно-багровым светом. Странный оттенок. Особенно для крови, из которой и рождается свет в данном случае. Но Шайесс не пытается сейчас понять увиденное. У него будет не это время позже… если, конечно, позже — будет. Впрочем, если судить по словам гостя, тот заинтересован в сохранении жизни Шайессу. — Сейчас я тебя покину — и можешь с чистой совестью принимать дар Шайн. Но знай — на этот раз тебе ещё слишком рано.

— Рано для чего?

— Поймёшь со временем. Мозгами тебя при рождении не обделили в отличие от... Так что и разжёвывать не считаю нужным.

С этими словами гость рвёт парочку нитей и проваливается сквозь мир.

В то же мгновение Шайесс чувствует, как холод чар испаряется под натиском вскипающей крови. От жара едва ли не плавятся кости. Шайесс стискивает зубы, не позволяя себе даже на мгновение сдаться. Пусть в подвале в данный момент и нет никого, кроме него самого, но допустить подобную слабость он себе не позволит…

Когда сознание проясняется, Шайесс видит вплавившиеся в камень пола линии рисунка, осыпавшиеся песком сапфиры и перевёрнутые чаши. И себя — шрамы на предплечьях и лодыжках, мокрая от пота рубаха и — Шайесс бросает короткий взгляд на открывшееся зеркало — совершенно безумный взгляд, в котором явно читается нечто…

Шайесс коротко ухмыляется отражению, чувствуя свернувшуюся под кожей силу.

Что ж. Оно определённо того стоило.

***

На стенах улицы через равные промежутки висят магические светильники. Уже одно это даёт понять, что улица находится на одном из нижних этажей Дайвега. Не на самом нижнем, конечно — там, говорят, настолько явно ощущается та сторона, что только представители правящей семьи города способны находиться без проблем для себя. Ну, и те, кому совсем не повезло жить на самом дне города, конечно. Хотя их вряд ли можно назвать полноценными людьми. Во всяком случае Ива сомневается в этом. Ещё с самого первого момента, когда узнала о подобных особенностей Дайвега. Но у несчастных особого выбора-то и нет, наверное. Иначе они давно бы переселились куда-нибудь ещё.

Коридор улицы изгибается и как будто бы немного уходит вниз. Это и незаметно, но почему-то чувствуется. Ива старается держаться поближе к стене, чтобы не столкнуться с многочисленными горожанами. Как интересно! На верхних уровнях города никогда не бывает столько людей. Не считая, конечно, торговых уровней — там наоборот не протолкнуться. Но на всех прочих — тем более в разгар дня — пусто. Тем удивительнее увидеть здесь такое количество народа. Особенно если вспомнить, что уровень непозволительно близок к поверхности.

Говорят — Ива никогда не видела подтверждений таким разговорам, но слухи не на пустом месте рождаются, всё же — что существуют уровни и ниже поверхности земли. Что там, на подземных уровнях Дайвега, даже при закрытых вратах на ту сторону свободно разгуливают существа, которых лучше не встречать на своём пути.

Говорят, что туда ссылают особенно отличившихся преступников. И что каждый из преступивших закон готов на любое самое суровое наказание, лишь бы не оказаться там — ниже уровня земли. В бесконечных коридорах подземных уровней Дайвега… которых, как говорят, не меньше десяти.

А ещё говорят, что представители правящей семьи используют эти уровни, как свои охотничьи угодья…

Ива никогда не слышала фамилии правящей семьи. Её никто не решается произнести вслух. Вообще стараются не упоминать Семью.

Но Ива считает, что всё это — не более, чем слухи. Ну, не могут же такие вот страшные сказочки оказаться правдой?!

В сплошной стене коридора Ивы с трудом замечает одинокое окно. Протискивается к нему через бесконечный поток людей и всматривается в заоконные сумерки. Видно плохо — мало того, что само окно грязное и пыльное, так ещё и солнце уже успело скрыться за гребнем Стены и отсюда видно только крохотный клочок синего неба. День. И она действительно находится почти у самой земли.

Неужели Лио не мог проложить путь так, чтобы вывести на более высокий уровень?

Ива крутит головой, пытаясь сообразить, в какую сторону идёт. Не хотелось бы попасть на ещё более низкий уровень — и этого более, чем достаточно.

Можно порадоваться, что за четыре года она научилась ориентироваться в коридорах Стен. Сейчас, лавируя между спешащими по своим делам людьми, Ива с улыбкой вспоминает, как в первый год путалась в обозначениях, что неярко мерцают на стенах. Сейчас же она без труда находит нужное направление и торопится побыстрее покинуть этот уровень города. Судя по цвету неба и скрывшемуся за Стеной солнцу, день уже перевалил за половину, так что нужно поскорее добраться до академии. Ну, или хотя бы до средних уровней. И ещё определить — в какой именно Стене она сейчас находится. Не хотелось бы ко всему прочему делать громадный крюк через Смычку, где Стены соединяются, или того хуже — пересекать ущелье по Мосту. Хотя бы потому, что тот пролегает через Остров — открытое кладбище Дайвега. Вот уж там-то совершенно точно делать нечего. Хватит с Ивы и Могильника Нахоша.

Ива отыскивает площадку подъёма и представляет себе первый уровень академии. Секундная слабость, темнота в глазах — и Ива поспешно сходит с круга на знакомом ей уровне. Повезло. Окажись она не в той Стене… Даже думать об этом как-то не хочется.

Ива подбегает к окну, которое здесь занимает всю стенку уровня до верха и удовлетворённо рассматривает серые скалы с редкими шапками снега на выступах. Бросает короткий взгляд вниз, где еле различимы с такой-то высоты камни и снег. Передёргивает плечами, даже не пытаясь представлять себе, как же там живут все эти бесчисленные люди. Нет уж! О таком она точно думать не станет. Только порадуется, что благодаря магическому дару имеет возможность находиться на одном из самых верхних уровней города. Пусть и лишь только в качестве ученицы.

Ива отходит от окна, пересекает просторный коридор и решительно тянет на себя тяжёлую входную дверь.

И счастливо вздыхает, видя перед собой огромный зал с фонтаном. Поднимает голову, находя взглядом тот самый балкончик, где не так уж и давно… в самом деле?! Сколько там дней прошло с тех пор? А как будто бы вечность… Где не так уж и давно они втроём обсуждали сплетни. Ива поудобнее перехватывает сумку и сворачивает влево — к лестницам, ведущим в общежитие.

— Не слишком ли ты рано возвращаешься? — окликает её светловолосый парень на голову выше её самой. Прищурившись в полутёмном коридорчике, Ива узнаёт сына хагари Иолли Тээр. Кэо. Который старше на пару лет. — Раньше тянула с приездом до последнего.

— А ты всегда так пристально следишь за чужими перемещениями? — уточняет Ива, неприязненно передёрнув плечами. Вот ведь повезло! Из всех учеников встретить именно того, от выходок которого стонет не только академия, но и парочка прилегающих уровней. Помнится, Лирна, которая знает вообще всё про всех, успевая как-то совмещать учёбу, сплетни и много чего ещё, говорила, что, если и стоит держаться от кого-то в академии подальше, так это от сына хагари Иолли. И ведь стоило подумать, что уж он-то точно не покинет стен академии, как и его мать. Впрочем, что уж теперь сожалеть? — Не всё ли равно?

— Не всегда. И не за всеми, — пожимает плечами Кэо, откидываясь на стенку спиной.

Ива картинно вздыхает и уходит прочь. Тратить время на всяких там… людей она не намерена. Всё, что её сейчас интересует — её комната и кровать, на которую можно лечь и заснуть до завтрашнего утра. Ну, а утром уже думать над тем, как жить дальше. С отвернувшейся от неё семьёй, с прогулкой по той стороне, полынный запах которой до сих пор мерещится всё время… не говоря уже о вкусе тех ягодок, которые подобранные ею рядом с болотом, мимо которого пролегал путь… Лио говорил, что если она не хочет проблем, то не стоит ничего есть и пить на той стороне, но Ива не удержалась — слишком уж многое произошло за последнее время, чтобы держать себя в руках…

Но, наверное, о парочки крохотных кисло-сладких ягод странного полупрозрачного сиреневого оттенка особого вреда не будет?

Ива отпирает комнату и заходит внутрь. Зажигает светильник, оставляя шторы задёрнутыми. Скоро всё равно вечер, а оставлять окна открытыми в темноте — не самая хорошая идея. Конечно, существа из подземелий не пробьют зачарованные стёкла, но кому захочется, чтобы на него смотрели какие-то твари, лазающие по отвесным стенам? Особенно во сне! Ива падает на кровать и некоторое время рассматривает капельку на простеньком шнурочке, что давным-давно подарили ей линн…

…Утром Ива долго не просыпается. Ворочается с бока на бок, пытаясь продлить сон настолько, насколько это возможно. То, что ей приснилось, Ива уже даже не помнит — сон выветрился из памяти ещё до того, как сознание начало проясняться. Но осталось ощущение чего-то прекрасного, лёгкого. Такого, что ни в коем случае не хочется отпускать. Ива зарывается головой в подушки, накрывается одеялом и покрепче зажмуривается. Увы — сон и не думает возвращаться. После получаса мучений Ива переворачивается на спину и бездумно скользит взглядом по потолку. Который едва различим в сумерках сквозь плотно задёрнутые шторы свет почти не просачивается. Будь сейчас лето… и являйся Стена западной… возможно, солнце и сумело бы пробиться сквозь плотную ткань, а так — ни единого шанса. На то и расчёт.

Ива откидывает одеяло и медленном спускает ноги на пол. Ко-как удерживая равновесие, что всегда непросто даётся ей спросонья, она бредёт в туалетную комнатку, где стоит кувшин с водой. Наскоро умывшись, Ива мимолётно думает, что за завтраком придётся идти через всё общежитие, где сейчас, скорее всего, нет никого, кроме Старшей. А она никогда не просыпается раньше полудня. Сейчас же — Ива выглядывает из окна, отдёргивая шторы — раннее утро. Так вот почему в комнате настолько сумеречно! Ива прослеживает взглядом пролетающие мимо окна хлопья снега и морщится. Уж либо ночь, либо день! Но не такого вот невнятное… время суток. Поразмыслив, Ива оставляет шторы открытыми. Даже если чудовища и поднимутся на такую высоту, то самой Ивы уже не будет в комнате. Она торопливо приводит себя в порядок и покидает комнату. Излишне поспешно, наверное, и стараясь не оборачиваться к окну, но… пусть. Всё равно никто не увидит.

А вот то, что Старшая ещё явно спит, не добавляет уверенности. Впереди — длинный чуть извилистый коридор общежития. Полутёмный, потому что Старшая и в то время, когда здесь полно жильцов, стремится экономить на всём (это в академии! В месте, где все — маги, способные на… всё.), а уж сейчас и подавно. Так и есть. Темно. Только в самом конце коридора мерцает одинокий светильник. И двери комнат приоткрыты…

Ива напоминает себе, что запросто общается с линн, что дома лазала по всем потайным ходам замка, который можно назвать каким угодно, но только не дружественным, что не так давно её пытались убить обыкновенные люди… Да и вообще — она вполне может наворожит освещение… тусклое и неровное.

Не помогает.

Темнота приоткрытых комнат внушает такой ужас, что ноги примерзают к полу… Вернуться к себе?.. К незашторенному окну?!

Ива пятится и натыкается на что-то. Вскрикивает, невольно развеивая тусклый огонёк, и отскакивает в сторону, больно ударяясь локтем об стенку.

— Ты чего? — Позади стоит Кэо и с интересом её рассматривает. Ох, только не это! Ива прикусывает губу, чтобы не застонать от досады. Почему именно Кэо стал свидетелем её позора?! — Ты темноты боишься?

— Твоё какой дело? — Ива заправляет выбившуюся прядь, мимоходом радуясь тому, что волосы у неё светлые — даже если они поседеет от испуга (что вполне вероятно!), то это не будет заметно. — Или, куда шёл.

Ива бодро шагает по коридору, чувствуя на себе взгляд Кэо. И старается не думать о том, что, если бы не он, она бы так и простояла, не в состоянии сдвинуться ни на шаг.

Днём же она совсем выбрасывает из головы образ утреннего тёмного коридора с провалами дверных проёмов. Ива бродит по нижнему залу с фонтаном, обходит аудитории, поднимается в традиционную для Дайвега оранжерею… Отгоняет от себя образы семьи.

…Мама сказала, что Иве больше нечего делать в… Что из-за неё погибла Лилия и хаг Когго (про гостя почему-то не было сказано ни слова). Ива и не хотела бы об этом помнить, но перед глазами встаёт виноватое лицо Рыбки, укачивающей брата, чьего имени Ива так и не узнала — родители не пришли к согласию, ну, а потом начались предпраздничные дни, предшествующие Дню Имени Нэй. Никто бы в здравом уме не назначил именование на такое время!.. Ольха прячет взгляд, а папа делает вид, что его и вовсе нет в комнате. И даже с какой-то радостью он торопится покинуть помещение, когда ему сообщают, что вдова Когго требует срочно что-то там починить. Мама же… Ива никогда не видела её настолько холодной.

Ива мотает головой, заставляя себя забыть об этом. Не получится, само собой, но… Надо отвлечься. Занять себя хоть чем-нибудь, чтобы не думать. Только вот чем можно заняться в пустых коридорах академии, когда до приезда хоть кого-то ещё не меньше пяти дней?! Ну, не считая, конечно, Кэо.

Хотя вот кого-кого, а этого… человека… лучше вообще не поминать даже в мыслях! Мало ли что ему может прийти в голову?! Помнится, год назад по его вине едва не обрушилась половина уровня. Разбираться с последствиями прислали настоящих магов Круга и, как говорят, одного из членов правящей семьи Дайвега. Ну, а годом ранее Кэо (хотя доказательств так и не нашли, но слухи ходили упорные) впутал нескольких студентов первого года обучения в какие-то дела, связанные с контрабандой запрещённых веществ. И ведь это сошло ему с рук!

Так что лучше всего — держаться подальше от этого типа и игнорировать, если уж не повезёт встретить.

Ива прислоняется лбом к холодному стеклу и бездумно наблюдает за лениво кружащимися снежинками. По сравнению с утренней метелью, каких за всю долгую зиму бывает от силы пара-тройка штук, сейчас же снег — вообще нечто несущественное. Мысли продолжают крутиться около последнего вечера с семьёй.

Ива вздыхает. Поплотнее закутывается в кофту, хотя в коридоре достаточно тепло, но сам вид скал за окном. Нащупывает в кармане что-то…

Кружево?

Несколько рядов достаточно грубой вязки из странного вида ниток. Откуда… Ах, да! Керья. Или Шайли… Вчера же собиралась поискать то, о чём её просила сестра Лио.

Ива рассматривает странный узор, который Шайли сплела за несколько минут прямо у неё на глазах, и размышляет, что же именно с ним делать. Но это всяко лучше, чем бесцельно слоняться по коридорам и пытаться выкинуть из головы неприятные воспоминания.

Значит, сейчас она отправится в библиотеку!