Весна вступила в свои права рано. Еще вчера привычно сыпал снег, укрывая деревья и заметая следы. А сегодня уже светит солнце, часть снега тает, и синие верткие птички прыгают по забору, весело щебеча.
Шэр вышел во двор, взял ведро и отправился к ближайшей речушке за водой.
Геннадий — человек разумный, поселился невдалеке от маленькой речушки без названия, чтобы иметь запас воды. Зимой в сильные морозы можно топить снег, но зима не вечна. Шэр принес набранное, не забыв полюбоваться природой.
Называть реку причин особых не было — речка и речка. Киборг же пометил ее себе под названием «Речка-1» и остался доволен. Крупная река, в которую и впадала их родная, была названа «Река-2» для пущей солидности.
Впрочем, старик этих тонкостей не знал, обычно говоря: «Сходи-ка ты на речку за водой». И человек, и киборг понимали, о чем речь.
Казалось, лес оживал. Пичуги пели, зверье тихо шебуршало в снегу и прошлогодней листве.
Частичная терраформация наложила свой отпечаток на Эстеру. Местные растения приспособились, а некоторые даже умудрились скреститься с земными аналогами. Животные, конечно, всё перенесли хуже. Некоторые вымерли, некоторые исчезали, но самые живучие расплодились и заняли место пропавших.
И вот в кустах возятся отощавшие за зиму создания в рыже-черную полосочку, больше всего напоминающие енотов. Птицы — помесь синицы, воробья и еще чего-то, всюду роняли синие перья, усиленно линяя. Весна короткая, следует подготовиться к лету, сменить оперение.
Киборг подобрал ярко-синее перо. Легкое, почти невесомое, оно было идеальным с точки зрения системы. Все ворсинки сбалансированы, подогнаны одна к одной. Заостренный кончик чуть кольнул палец.
Парень сжал перо в руке и вернулся с водой к дому.
Он радовался тому, что скоро растает снег, а значит, не придется каждое утро выкапываться из-под наваленного у двери сугроба. И он сможет посетить ту самую деревню, о которой говорил старый отшельник. Ведь деревня — это общение с людьми. Это информация.
Возможно, там есть лучший доступ к инфранету, не нужно будет залезать на деревья, чтобы вычитать необходимое. Вдруг вся катавасия с терроризмом еще не закончилась, и военные вместе с полицией продолжают искать всех, хоть немного причастных к взрывам.
А еще деревня — это возможность проверить его маскировку. Ладно, Геннадий принял Шэра за контуженного человека. Может быть и другие люди так же легко обманутся на его счет? Узнать такое было любопытно и интересно. Вдруг он сможет когда-нибудь жить как человек?
На этом мысли Шэра застопорились. Представить себе, каково оно — жить как человек — у него не получилось.
Шэр детально просканировал старика-отшельника и смог установить его точный возраст. Судя по состоянию костей, мышц и сухожилий, Геннадию было шестьдесят лет. Несмотря на возраст, отшельник был крепким, никакими особыми недугами, кроме старческих изменений, не страдал. Благодаря жизни на природе он до сих пор был в форме и не казался истерзанной ветошью, как пятидесятипятилетний бывший хозяин Шэра — один из руководителей террористической группировки.
Отшельник мог быть неплохим воином, по меркам человека, конечно. Но воевать не шёл. И DEX понимал почему. Здесь было так тихо, так уютно и просто, что казалось: ничего кроме леса больше нет. Не существует далеких городов, террористов, войны и чужих, враждебных киборгов. Есть только старик и он, Шэр. И Бер — верная лохматая дворняга.
Старик запретил пускать пса в дом, пока не перелиняет, и теперь они частенько слушали несчастный скулеж под дверью.
Снег исчезал на глазах, а значит, замерзнуть собаке не грозило. Зато густая зимняя шерсть лезла с него клочьями, и Шэр даже предложил сделать что-то вроде гребня, чтобы вычесать лишнее.
Оказалось, что инициатива наказуема, DEX’у был вручен рог какого-то животного, нож и дано задание — вырезать необходимый гребень. Отшельнику некогда было таким заниматься — он каждый день ходил все дальше, узнавал, как там сохнет дорога к деревне, не расползлось ли болото за вешки, не поселилась ли поблизости стая хищников.
Шэр иногда ходил вместе со стариком, но чаще тот уходил один с собакой, наказав парню охранять дом.
И киборг слушался, несмотря на то, что человек был не только не хозяином, но и не имел никаких прав управления. Старик был круче — он был главным, старшим, авторитетом для молодого парня, не знающего жизни.
Гребень был готов к концу дня. Корявый, неровный, со странно загнутыми зубцами, но он был! И Шэр несказанно радовался тому, что научился делать что-то сам. Без подсказок, без процессора, своими руками и головой.
А в один прекрасный день Геннадий вернулся из своего похода, опробовал готовку помощника, похвалил, как ни странно, и обрадовал:
— Готовься, завтра пойдем в деревню. Дорога уже просохла, идти можно.