XV

То, чего Йеррет подсознательно боялся, не произошло — дом за время его отсутствия в руины не превратился. Во всяком случае — на первый взгляд. Он перегибается через перила балкончика, всматриваясь в зелень, раскинувшуюся ниже. Как удачно было вернуться к самому началу цветения сонных лилий. Теперь даже можно попытаться поверить, что всё будет хорошо…

— Я, конечно, не разделяю безумное восхищение, что питает к вашим садам Бэрри, но должен признать — выглядит это и в самом деле красиво, — произносит голос за спиной, от чего Йеррет вздрагивает всем телом и оборачивается. Нога подгибается, как и всегда, в самый неподходящий для этого момент… Вниз, на кроны деревьев, Йеррет не летит только из-за того, что брат Берны успевает поймать его за шиворот. — Прошу просить меня. Не стоило, видимо, передвигаться так тихо…

— Вероятно, я позволил себе слишком погрузиться в собственные мысли, — вздыхает Йеррет, кое-как переведя дух. Он окидывает нарушившего его уединение мужчину любопытным взглядом. Всё-таки обратная дорога заняла от силы пару часов. И в это время Йеррету было не до того, чтобы общаться с хагом… Ястеном, кажется. О, впору начинать корить себя ещё и за то, что он, как и всегда, не в состоянии запомнить чужие имена!.. Хотя хага Шайесса вот он запомнил сразу… — Прошу меня простить! Видимо, я должен…

— Пустое. Ваши слуги показали мне поместье. И даже указали те места, которые я должен обходить стороной, — чуть улыбаясь, произносит Ястен. Слуги? Ах, да! Конечно. Йеррет сжимает левую руку в кулак так, чтобы почувствовать, как ногти впиваются в кожу, и резко её разжимает. Несколько раз подряд. Это ж надо было настолько… Но как удачно, что отец сейчас отсутствует! Не хватало ещё, чтобы тот стал свидетелем его позора. Достаточно и того, что он и так вечно им недоволен. — Странно, что я не вижу никого из вашей семьи. Конечно, после того, что случилось в Нахоше… — хаг Ястен чуть виновато улыбается, оставляя фразу незаконченной. — Но всё же. Те, кто выжил…

— Ваш брат был достаточно любезен сообщить мне, что, пусть ни он, ни вы не имеете прямого отношения к гибели моих братьев… не считая кузена, конечно, — добавляет Йеррет, с отвращением понимая, что смерть последнего не вызывает в душе никаких эмоций… более того — воспринимается, как едва ли не совершенно правильный поступок… но совершенно нет никакого желания разбираться с тем, почему это так. Он едва ли не кривится, поняв, что позволил своим мыслям отвлечь его от собственных же слов. — Хм… При этом он был целиком и полностью доволен тем, что количество наследников в моём доме убавилось… Почему же вы в таком случае не стали препятствовать мне в общении с вашей сестрой?

— А почему вы, зная, что мы причастны, пусть и косвенно, пошли на то, чтобы начать это общение? — улыбается хаг Ястен. Йеррет присаживается в кресло, давая отдых ноге. Хаг Ястен прислоняется к решётке, оплетённой вьюнком, и внимательно рассматривает листья, свешивающиеся ему едва ли не на голову. Почему? Стоит ли это понимать так, что причины — одни? В самом деле? Зачем это семье из Дайвега, пусть даже один из них стал хранителем чёрного? — Вам нужно восстановить пошатнувшееся положение семьи, нам… кое-что, что есть у вас. Ну, это, конечно, если сильно упрощать. И так получилось, что средством для исполнения наших с вами планов стала Бэрри… О, только не надо думать… и говорить тоже… про торговлю людьми и прочем, — делает короткий жест рукой хаг Ястен, от чего лиана начинает раскачиваться из стороны в сторону. — Все мы — люди взрослые.

Йеррет хмыкает. В самом деле! Надо полагать, сложись иначе — и Теннери вполне бы сумели найти общий язык с отцом… Но что именно они не поделили? Настолько, что хаг Шайесс тогда открыто сообщил о намерении уничтожить его семью. Спросить?

— В любом случае это не тема для разговора с такой вечер, как сегодня, — продолжает хаг Ястен, намекая на одно из неписанных правил — не вести разговоры на действительно серьёзные темы в день прибытия. Глупость, но сколько людей всерьёз верят, что «отзвук пройденных дорог» не позволит важному быть воспринятым с должной серьёзностью. Особенно прелестно на взгляд Йеррета это выглядит применительно к новостям срочным… Но, кажется, подобное верящие в различную чушь просто относят к какой-то особой группе тем. Ох, в любом случае — это глупость, но, если уж хагу Ястену так хочется играть в такие игры, то… — Так что заводя разговор про вашу семью, я всего лишь хотел узнать, как чувствует себя ваш старший брат. В последний раз я его видел в ту ночь, когда он чуть не погиб…

— От рук исверца, которому вы покровительствовали, — уточняет Йеррет. Поднимает со стола сброшенный лианой лист и рассматривает его. Судя по тому, что прожилки у листа излишне отдают синевой, их перенасытили раствором золы. Стоит приказать слугам изменить состав, которым поливают растения на этом ярусе.

— У него было кое-что, что мне нужно, — пожимает плечами хаг Ястен. Йеррет внезапно понимает, что с ним разговаривать намного проще, чем с его братом. Хотя ведут себя они схоже. — И я не мог позволить ему умереть до того, как это кое-что попадёт ко мне в руки… Что, впрочем, не означает, что я бы дал ему убить вашего брата…

— Чушь, — перебивает его Йеррет, чувствуя при этом лёгкость, которой не было в ту ночь, когда примерно такой же разговор у него был с хагом Шайессом. Хаг Ястен удивлённо смотрит на него, машинально при этом поглаживая кончиками пальцев лепестки уже отцветающей лианы. — Помнится, ваш брат не скрывал, что был бы не против, если бы мои братья умерли во время тех событий.

— Да. И я тоже, — пожимает плечами хаг Ястен. Йеррет даже восхищается на мгновение тем, насколько просто тот это произносит. — Но — планы изменились. Сомневаюсь, что вы — с вашими-то принципами — стали бы всерьёз рассматривать в качестве жены сестру тех, на чьих руках кровь ваших братьев… Ох, вы опять вынуждаете меня возвращаться к слишком серьёзной для первого вечера теме… Это свидетельствует о годах, что вы провели вдали от высшего света, или о пренебрежении к традициям?

— Зачем следовать столь глупой традиции? Не лучше ли сразу прояснять спорные вопросы, не оставляя тяжесть на сердце? — Йеррет откладывает листок, стараясь расположить его так, чтобы тот черенком указывал на закат. — Впрочем, если вы так уж настаиваете, то… Ноэр всё ещё мучается от болей в шрамах, и целители не знают, что вызывает такие страдания. А ведь у моего брата и до того был не самый простой характер… Надеюсь, вы не стремитесь его увидеть? Вряд ли он будет в настроении.

— Хм… Я с вашего позволения передам эти слова Шаю. Он точно оценит! — фыркает хаг Ястен. Отлепляется от стены и направляется к выходу с балкона. — Что ж. Я вовсе не стремлюсь видеть вашего брата и отца… — Йеррет напрягается, понимая, что… Так, значит, сопровождение сестры — лишь повод? Отец… он ведь сейчас наверняка занят тем, что… — Сейчас, конечно, уже слишком поздно — время упущено — но… Тот, кто ранил вашего брата — исверец. Чистокровный. Плюс — после того, что ваши братья с ним сделали, он мог стать чем-то большим. — Перед тем, как покинуть балкон, хаг Ястен испрашивает разрешение взять отводку лианы, от чего Йеррет не сразу соображает дать ответ, не понимая, зачем вообще такому человеку могут понадобиться растения. — О, не удивляйтесь! Я просто хочу порадовать мать, — улыбается хаг Ястен, после чего, получив разрешение, разворачивает листок, что до сих пор держал в руках так, чтобы черенок следовал змеящейся линии узора на столешнице, и покидает террасу.

Исверец? Да, Йеррет припоминает что-то такое в словах отца и Ноэра, но неужели никто не посчитал эту информацию важной?! Йеррет вскакивает и направляется к лестнице в нижний сад. И едва не падает с приличной высоты, когда нога, и так разболевшаяся, подворачивается в самый неподходящий момент. Йеррет замирает, вцепившись в перила и часто дыша. Привычно морщится от накативших мыслей о собственной никчёмности. Никто из братьев никогда не был столь ущербен. А он…

Ни во владении оружием, ни в магии толком не… Всего-то и ценности, что он способен поддерживать лоскут.

Хотя можно было бы порадоваться тому, что именно это и не привело его к тому концу, что ждал братьев. Только — чему тут радоваться?

В эту часть садов Йеррет не любит приходить. Тлен, распад… даже солнце здесь, кажется, светит более тускло, чем в других местах. Хотя, конечно, это не более, чем самовнушение. Йеррет, прихрамывая — к вечеру нога откажется слушаться совершенно — добирается до расположенных в несколько ярусов ящиков с травками, которые запрещены в Мессете. До такой степени запрещены, надо сказать, что во многих местах о них уже никто и не слышал. Королевские маги потрудились на славу, вытирая воспоминания о них из людских голов.

Хотя, конечно, к их семье это не имеет никакого отношения.

Йеррет аккуратно обрывает листики, соцветия и складывает их в разные мешочки, стараясь, чтобы те не соприкасались друг с другом. Думает, что стоило надеть перчатки, которые валяются на лавке в нескольких шагах… давно валяются, надо сказать. С прошлого его прихода. Ведь никто, кроме него сюда и не приходит. Особенно после смерти матери, которая и занималась садом, переняв его от свекрови. И по идее в дальнейшем им должна была заниматься жена наследника, но… Он вспоминает про Леа, которая может дать фору семье Майгор в выращивании трав. Может, стоит дать ей доступ к этим садам? Только вот как это соотнесётся с предстоящей свадьбой и прочим?..

Йеррет морщится, отбрасывая мысль, но обещая себе вернуться к ней позже.

Покидав мешочки в один большой мешок, Йеррет, ругая на все лады столь некстати разболевшуюся ногу — надо будет, кстати, попросить Леа и для него подобрать состав трав, наверное — Йеррет через полуподземный переход добирается до калитки, а затем и до Горького Приюта. И только здесь задумывается.

Леа, конечно, будет рада его приходу. Особенно если учесть, что в последний раз они виделись накануне его отбытия. Но — приходить вот так вот, вечером? Да, разумеется, в доме сейчас будет присутствовать её бабушка, да и прошлые вечерние посиделки мало чем отличаются, но… Йеррет морщится. Эти нормы приличия временами заставляют проклинать того, кто их выдумал.

Да, Леа будет рада. И, конечно же, сделает то, о чём Йеррет её попросит. Тем более, что это — для Ноэра. Но ощущение омерзения от того, что он сейчас делает, меньше не станет. Особенно, если вспомнить, что Ноэр, по словам прислуги, с позавчерашнего дня находится то ли в борделе, то ли просто у очередной любовницы. И наверняка «доброжелатели» из числа жительниц ближайших поместий уже рассказали Леа всё в мельчайших подробностях. И после этого просить её о помощи…

Йеррет толкает входную дверь и, отправляется прямиком в кухню. Конечно, Леа вполне может сейчас быть и в кабинете, но почему-то кажется, что…

И только на самом краю сознания возникает мысль, что его собственные гости могут неверно расценить его поступок.

Хотя… так ли это важно, если есть реальная возможность облегчить страдания брата?

***

В этот раз переместиться в Исверу получилось без проблем. Хотя Лио всё же несколько раз перепроверил место и все вероятные стороны, с которых возможен… сюрприз. Он ни мгновения не сомневается, что Тар его ищет. Вопрос в том — где именно тот станет искать в первую очередь. И стоит ли в этом случае считать Исверу небезопасной. Хотя, конечно, первым в списке должно идти пепелище… Аж жутко становится от мысли, что в тот вечер она могла столкнуться с Таром. Лио замирает на мгновение, пытаясь припомнить, разглядел ли Тар его в тот раз, когда они покидали Могильник. По всему выходит, что нет. Иначе бы он вёл себя несколько иначе.

Ещё вопрос — насколько Тар близок с тварью… Слугой, если уж вспоминать!

Тар и сам теперь из их числа, насколько Лио успел рассмотреть, так что… Ничего это не значит.

Лио встряхивает головой, переключаясь на то, что окружает его сейчас.

Город. Обычный город, каких множество по эту сторону грани. Шумный, людный. И можно только радоваться, что не придётся задерживаться тут надолго. Тем более, что Эхтом никогда и не был в числе любимых мест. Тот же Нахош намного приятней… Особенно если вспомнить, что там неподалёку располагается симпатичное такое кладбище… Лио хмыкает, огибая отчаянно торгующихся людей около одного из навесов. На ходу бросает взгляд на предмет торга — ничего особенного. Всего лишь специи. Впрочем, надеяться найти на городском рынке что-то стоящее не имеет смысла — за таким пришлось бы прогуляться по бесчисленным улочкам и переходам города. Да к тому же и иметь при этом рекомендацию от уважаемых людей — простому прохожему с улицы, само собой, никто и ничего не продаст. И хорошо, если просто выставит вон…

В памяти Лио всплывает, как лет пятнадцать назад его и одного из старших братьев вытаскивали из местной тюрьмы как раз за попытку купить кое-что… И как их потом отчитывали на собрании семьи…

Он мрачнеет, вспоминая остов дома и впитавшийся в землю пепел.

Стоит уже похоронить эти воспоминания. Тем более, что она теперь с ним.

Вероятно, стоит всё же отыскать все кости, что до сих пор валяются на территории сгоревшего дома, и закопать где-нибудь. Может, это позволит закрыть воспоминания? Лио встряхивает головой, протирает лицо ладонью, сгоняя сонливость, что, как и всегда, облепляет его в Эхтоме… ещё один повод не любить город… и быстрым шагом покидает территорию рынка. Надо подняться на верхний уровень города — Кайт сообщил, что будет ожидать его именно там.

В поместье приходить запретил, что может говорить о многом. Причём — так сразу и не определишь, о чём именно. Впрочем, пока что это не столь и важно. Лио сворачивает несколько раз, оказываясь в выбеленных коридорах среднего города. Пронизанных сейчас медленно пробирающимся к зениту солнцем. Светло настолько, что глаза, успевшие привыкнуть к туманным сумеркам Руин — которые не разгоняет ни солнце, ни пламя — слезятся. И вот за что можно любить этот город, скажите на милость?! Белые стены, белый потолок. Пол… бежевый, но это теряется в таком количестве белого. Да, одежды горожан тоже преимущественно очень светлых тонов. Да, это разумно, но… Они тут с ума не сходят?

Вопрос, терзающий Лио со времён первого посещения Эхтома…

Наконец, средний город заканчивается, выводя Лио на одну из верхних площадок. Здесь белый разбавляется зеленью кипарисов, к которым взгляд приковывается мгновенно. Лио проходит мимо деревьев, борясь с желанием прикоснуться — насколько он помнит, это не то, чтобы наказывается в Исвере, но точно не одобряется. Так что лучше уж не нужно. Привлекать к себе излишнее внимание довольно глупо.

Кайта он видит не сразу. Сперва Лио успевает подумать, что ошибся выходом — всё же в Эхтоме все коридоры слишком похожи, что, конечно, не мешает исверцам, ориентирующимся в большей степени по запахам — или же пришёл раньше, чем нужно. Или позже, что тоже возможно. Но — нет. Кайт обнаруживается стоящим на краю выступа, отгороженного от пропасти, за которой расположены нижние части города, низенькими перильцами, доходящими до щиколотки. Он рассеянно вертит в руках кинжал и, кажется, совершенно не замечает ничего вокруг. Что оказывается неверным — Кайт поднимает взгляд на Лио, стоит лишь сделать первый шаг к нему.

— Здравствуй, Кайт, — начинает разговор Лио, как и всегда заставляя себя не морщиться от необходимости разговаривать. К сожалению, близнецы Тэлэ не способны общаться без слов, как она или её единоутробный брат. Увы.

— День добрый, — кивает Кайт, рассматривая, как солнце отбрасывает зайчиков от стали кинжала. Лио пожимает плечами. Никто и не ожидал, что исверец будет лёгок в общении. Пусть они и провели вместе не так уж и мало времени в Могильнике, где, вроде как, пришли к взаимопониманию. Всё же парень охотнее общался с ней… и это при том, что он, как и все исверцы, терпеть не может магов! — Я ожидал, что ты появишься несколько раньше.

— Увы, встреча со старым другом изменила мои планы, — вздыхает Лио. И ещё как! Мало того, что из-за этой встречи ей пришлось тащить его в архив и общаться с тёткой, так ещё и необходимость рассчитывать пути! Лио десять лет не занимался этой нуднятиной. И ещё бы столько же об этом не вспоминал. Но теперь приходится помнить, что Тар вполне способен услышать то, что ему слышать не полагается. Пусть даже в прошлый раз путь прервали всего лишь защитные чары, которыми тот окружил свой лоскут. Но теперь-то! — Тем не менее — я здесь. Хотел кое-что передать тебе и твоей сестре, — Лио протягивает кристаллы, её стараниями обёрнутые в изящные «клетки». Которые тем не менее никак не помешают напитать их кровью при необходимости. Да и… она сказала, что желала бы видеть иную оболочку для камней. Но предложила подумать об этом ему.

Кайт берёт кристалл и вертит его в руках, недоумённо хмурясь. Лио в пару слов поясняет — что это такое и зачем нужно.

Интересно, к слову. Зная о неприятии исверцами магии, и о том, что связывает конкретно Кайта с этими кристаллами — вряд ли тот хоть когда-нибудь забудет время, проведённое на каторге — стоит ли рассчитывать, что парень возьмёт подарок? Кайт усмехается и крепко сжимает кристалл. Настолько, что Лио удивляется, когда не видит крови.

— Ты опоздал с подарком, бродяга, — всё так же криво усмехаясь произносит Кайт. Лио удивлённо приподнимает брови. Опоздал? В чём? — Кайа теперь… я не знаю, где она теперь. Дней пятнадцать назад она пропала после того, как на коляску с ней и её мужем… да, мою сестру вынудили выйти замуж… неважно… после того, как на них напали бандиты. Бандитов потом нашли лежащими в рядочек. У кого-то из них были наполовину снесены головы, у кого-то — другие интересные раны. Только вот ни Кайи, ни тех, кто спровадил ублюдков на тот свет, мы так и не нашли.

— Пустыня? — уточняет Лио, чувствуя, как в душе поднимается раздражение. И на Тара, и на Кайу, которая наверняка не додумалась оставить Книгу здесь, и на тех, кто её увёз, и на… на всех.

— Неизвестно, бродяга. Но все сходятся на этом. Да. Книга теперь потеряна для тебя. — Кайт зло оскаливается, разжимая кулак. Кристалл, оплетённый чарами, поблёскивает в лучах солнца кровавыми отблесками. Занятно, что это единственный кристалл, окрасившийся в красный… — Жаль, конечно, тебя расстраивать, но…

— И что ты собираешься теперь делать? — переборов желание основательно проклясть Эхтом целиком и каждого из его жителей по отдельности. А потом ещё наведаться к Тару, и проклясть его персонально. Кайт рассматривает кристалл на просвет, сообщая, что его семья настойчиво предлагает ему присоединиться к заговору по свержению правящего рода. И что сам он собирается отправиться в Пустыню — искать Кайу. Лио морщится. — Глупо. В Пустыне без проводника ты не протянешь и суток. Это в том случае, если она вообще тебя впустит. И если твоя сестра и правда сейчас там, то она уже либо мертва… ты, кстати, хоть что-то ощущаешь? Нет? Ну… хотя — да. Пустыня перекрывает даже такую связь, как у вас. Это пока ещё ничего не значит… Либо у Кайи есть спутник, способный уберечь её от влияния Пустыни. В этом случае они рано или поздно вернутся на «берег». Просто потому, что даже караванщики не способны жить там постоянно. Жди.

— Ждать дюну в Пустыне? — ехидно уточняет Кайт. Лио пожимает плечами. Книга… Как же это всё… Мир настолько не желает, чтобы Лио прикасался к тому, что скрывает в себе Книга? Неужели его желание настолько запретно? Нет. Не может такого быть! Тем более, что он и не просит о… Ведь она к нему вернулась сама! Но… — Смириться? Ты мне это предлагаешь? Бродяга, ты терял когда-нибудь? То, что дороже всего на свете? А?

Лио пожимает плечами, вспоминая, как горел дом, предусмотрительно подожжённый с четырёх сторон. И как кричали от ужаса и боли люди, запертые там… Надо всё же будет закопать все кости где-нибудь в овраге с северной стороны. Пусть тётка порадуется.

— Да. Было такое. Давно. Как видишь — жив. — Лио рассеянно покачивает второй кристалл, размышляя, что же теперь с ним делать. Выкинуть? Или оставить до того момента, когда Книга… то есть — девушка, конечно — найдётся? — Со временем, знаешь ли, всё становится несколько… менее значимым… — Интересно, это юнец поверит тому, во что и самому верится с трудом? Лио убирает кристалл в карман. Стоит отнести его ей. Пусть прибережёт до времени. — Те, кто звал тебя вступить в их ряды, обещали потом помочь в поисках, так? И ты в это не очень-то веришь.

— Я… — Кайт обматывает нити, держащие кристалл, вокруг запястья. Причём — проделывает это, не видя никаких нитей и вовсе. Лио только мысленно усмехается. Действительно. Кукольник был прав, когда посоветовал не выпускать близнецов из поля зрения. Обоих. Пусть Лио и интересовала изначально только Книга. И то, что можно сделать через этих двоих, разумеется. Что ж. Лио готов признать, что несколько ошибся на их счёт. — Я хочу верить. Хотя бы потому, что это те люди, которых я привык называть семьёй. — Перед внутренним взглядом встаёт картина того, как его собственная семья уничтожила её. Вот самое время сейчас об этом думать! Лио встряхивает головой, запуская пальцы в и без того уже растрепавшиеся волосы. — Но… Я же не собирался здесь задерживаться! Кроме того…

Кроме того этот потерянный парень до сих пор не отошёл от того зрелища, о котором поведал в прошлую встречу. Забавно это, конечно. Но Лио не собирается вмешиваться в душевные терзания практически постороннего человека. Этого бы даже она не стала делать. Так что — не стоит оно того. Пусть парень сам до всего доходит. Собственным умом.

В конце концов, Лио посоветовал Кайту всё же хотя бы на время присоединиться к заговорщикам — в любом случае это не будет лишним. Либо чтобы потом сдать их действующей власти (о, вряд ли этот наивный парень способен на такое, но — почему бы и нет?), либо, чтобы впоследствии оказаться в числе приближённых к власти новой. Ну, во всяком случае Лио бы поступил именно так, если бы выбрал эту сторону мира, разумеется.

После этого они попрощались — Лио позже порадовался, что не забыл объяснить Кайту, как именно использовать кристалл — и разошлись.

Лио ещё некоторое время бродит по улочкам города, пытаясь сжиться с мыслью, что Книга, быть может, потеряна теперь навсегда — всё же забрать что-то у Пустыни, если та против, невозможно. Хоть всю жизнь потрать на поиски — ничего не выйдет. Потом, в очередной уже раз послав Тару проклятье… ох, какое бы было счастье, исполняйся они и в самом деле!.. Лио оказывается на границе с Пустыней. И долго стоит, рассматривая песок, редкие растения, вцепившиеся в бедную землю с такой силой, какой стоит позавидовать, дрожащее марево на горизонте. Нет, Лио не надеется почувствовать, где сейчас Книга. Но… надеется. Сам не зная — на что.

Ну, хотя бы на то, что Кукольник не просто так подталкивал их друг к другу. И, если уж этот… человек… в них заинтересован, то можно надеяться, что Кайа жива и остаётся хозяйкой Книги.

…Хотя вот касательно последнего Лио бы предпочёл несколько иной вариант, конечно…

Лио наклоняется, зачерпывая горсть песка и позволяя тому просыпаться сквозь пальцы. Чихает от поднявшейся пыли и соскальзывает на грань, ещё раз прокляв Тара.

От того не убудет.

***

Ястен борется с непреодолимым желанием разбить все, что находится в этой комнате. А разбить можно много чего — несколько напольных ваз с лианами, которые затягивают весь потолок, зеркало, парочку картин в резных рамах, безделушки, расставленные на всех трёх подоконниках… И это только то, что бросается в глаза при беглом осмотре комнаты. О! Ещё можно потратить время и оборвать сами лианы. И решётку, за которую они цепляются, разломать.

Он фыркает, чувствуя, как разум берёт верх над эмоциями. Ястен пересекает комнату и выходит на балкон. Окидывает взглядом море зелени внизу и думает, что так же было бы прекрасно сжечь это всё. Он сжимает руку в кулак, заставляя себя успокоиться. Ну, в самом деле — разрушать, конечно, безумно приятно… как и многое другое — но толку-то с этого сейчас?

Надо отправляться в Исверу и там уже разбираться — как же так вышло, что Книга пропала. И — срочно. И так уже потеряно полтора десятка дней. Теперь если там и остались хоть какие-то следы, то обнаружить их будет весьма непросто. Но находясь здесь, в Небесном Саду… Ястен пренебрежительно фыркает, отмечая в который раз отсутствие вкуса у хозяев, давших поместью такое название… это сделать и вовсе невозможно! Но…

— Ясь, ты не можешь вот так вот сейчас сорваться и бросить меня тут одну! — доносится из комнаты голос Бэрри. Она сидит в кресле, не пытаясь даже подойти. Прекрасно знает, что это и бессмысленно, и опасно во-многом. Пусть Ястен и в мыслях не допускает возможности причинить ей вред. Но — лучше так. — Тем более, ты сам сказал, что прошло уже слишком много времени.

— Я сказал это вслух? — мрачно уточняет Ястен, поворачиваясь к Бэрри полностью. Всё же в зелени садов нет и не может быть ничего интересного и важного. Сейчас, по крайней мере. Бэрри кивает, лишь на несколько мгновений переводя взгляд на Ру, сейчас, дремлющего в клетке. Удивительно, кстати говоря, что Йеррет Майгор воспринял наличие такого питомца как должное. Почему-то Ястену казалось, что наследник семьи Майгор будет, как и Нейл, на которого он чем-то походит, относиться к живности с брезгливостью. В лучшем случае. — И что ты предлагаешь? Остаться здесь и позволить Книге…

— Ясь, будь здесь тётя Клэр, она бы напомнила тебе, что вслух нужно выразить беспокойство о пропавшей девушке! — вздыхает Бэрри со странным выражением лица. Ястен кивает. Ну, да. — Я, конечно, прощаю тебе это, но, боюсь, остальные могут и не понять такого пренебрежения приличиями. — Ястен чуть изгибает бровь. — Я — переживаю о Кайе, если ты сейчас хочешь навести меня именно на эту мысль. Но… я — часть Семьи. — Бэрри пожимает плечами. — Тем более, что этой зимой тётя Клэр занималась со мной…

— О, в таком случае нет ничего удивительного! — улыбается Ястен. Возвращается в комнату и прислоняется к стене в отдалении от хрупких вещей, которые всё так же хочется разбить. И желательно — о чью-нибудь голову. Например, тех людей, по вине которых Книга… девушка, само собой — и в самом деле не стоит шокировать окружающих излишней откровенностью — пропала. — Мама умеет учить. Если хочет, конечно. И не только магии. И всё же. Что ты предлагаешь?

— Я не знаю, — просто отвечает Бэрри, вертя в руках что-то, что Ястен не может разглядеть — для этого нужно подойти ближе. А двигаться сейчас явно не лучшая идея. Слишком уж велик соблазн поддаться эмоциям и всё же начать вымещать раздражение на предметах, ни в чём не виноватых. Остаётся только радоваться, что хотя бы нет желания пойти и убить кого-нибудь. Странно, кстати говоря. Пусть сейчас, после рождения брата, жажда крови немного утихла, но не сошла на нет. Конечно, в отличие от того же Шая, это никогда не доставляло Ястену неудобств… хотя, кажется, самому Шаю неудобств это не доставляет вообще… но всегда присутствовало где-то на самом краю сознания. — Зато я знаю того, кто может тебе это объяснить!

Бэрри вытягивает вперёд руку с покачивающимся на цепочке кристаллом, Ястен давит желание мученически застонать. Ну, разумеется! И ведь проигнорировать теперь брата не выйдет — так или иначе, но он заставит его связаться с ним. Ястен вытаскивает собственный кристалл и падает в свободное кресло. Пусть будет хотя бы удобно во время не самого приятного разговора. А Ястен ни капли не сомневается, что Шай…

— Доброго дня, брат… — Ястен не утруждает себя переходом на мысленный разговор, как полагается при общении через кристалл… тем, кто на это способен, разумеется. Бэрри всё же не тот человек, перед которым стоит скрывать… учитывая, что разговор состоялся благодаря ей.

«— Если судить по тому, что сообщила Бэрри, добрым он не будет, — доносится до Ястена голос Шая. Странный голос. Как будто бы тот одновременно чем-то раздражён и доволен. И даже интересно — что именно вызвало такую смесь эмоций. — Я, конечно, понимаю, что тебя больше всего в этой жизни интересуют вещички вроде Книги, но старайся хоть иногда обращать внимание и на людей!»

— Этим я занимаюсь аж с конца прошлого лета, — сообщает Ястен, поднимая со столика фигурку, изображающую девушку, оплетённую лианами… И что у местных за любовь к лианам? Никогда раньше не интересовался данным вопросом, признаёт Ястен. Да и вообще — раньше никогда и не задерживался в Майгоре столько времени, чтобы вообще такие вопросы могли появиться. — Тебе не кажется, что это уже избыточно?

«— Нет. Не кажется. — Интересно, чем сейчас занят брат? Пытаться угадать — занятие бессмысленное, само собой. Но Ястен всё же пытается. Где он сейчас находится? В Кепри или..? — Я тоже уже немалое время вынужден посвящать себя Кепри. Но я же не жалуюсь на это! — Он на мгновение пропадает — Ястен только слышит приглушённый ответ кому-то — потом вновь возвращается к разговору: — Я запрещаю тебе сейчас покидать Майгор. Во всяком случае — по такому поводу.»

— Запрещаешь? В качестве кого? — уточняет Ястен. — Если в качестве признанного наследника, то…

«— Ах, да! Ты не в курсе! — судя по голосу, Шай досадливо кривится. — Дед умер. Глава Семьи теперь — отец. И он тут же свалил на меня половину своих обязанностей… как будто бы у меня их было мало!»

— Как?! — Дед, конечно, в последнее время не очень хорошо себя чувствовал, но… А ведь не прошло и полгода, как ушёл прадед… Ястен садится ровно, ставя фигурку, которую продолжал вертеть в руках, обратно на столик. Чтобы не раздавить ненароком. — Ты вообще где сейчас?

«— В Даэх. Развлекаюсь беседами с будущими родственниками, — фыркает Шай. — Как раз сейчас должна прийти моя невеста, чтобы показать мне одну из местных достопримечательностей!.. Умер… это как раз и есть причина того, что я сейчас нахожусь здесь. Хотя, признаться, не вижу в этом особого смысла. Всё же для такого вполне достаточно Нейла! — Ястен не прерывает брата, который, кажется, решил вывалить на него всё, что сумеет вспомнить. Зачем? Тот и сам прекрасно перейдёт к сути, как только поймёт, что… — Иногда я ненавижу вас всех, Ясь. Ну, что тебе стоило подыграть?! Я тут и так со скуки маюсь, а теперь ещё и ты!»

— Обойдёшься, — ехидно ухмыляется Ястен и чудом успевает прикусить себе язык, чтобы не сболтнуть что-нибудь вроде «переходи уже к главному» и не дать брату то, чего он добивается.

Следует протяжный вздох. Ястен переводит взгляд на Бэрри и замечает, что та и не думает прислушиваться к разговору. Всё-таки сестрёнка — существо совершенно необыкновенное! И ведь даже не потребует, чтобы он пересказал потом всё. Хотя, само собой, будет умирать от любопытства.

«— Вот же достались мне родственники, — вздыхает Шай. Слишком наигранно, на взгляд Ястена. — В Дайвеге и окрестностях обнаружились странные пробои в пелене. Нейлор в последнее время только и занимается тем, что пытается определить, что это может быть такое и насколько опасно для жителей. Пока что — безуспешно, — добавляет он с сожалением. Пробои? Ястен хмурится. Но продолжает слушать. — Кроме этого маги, которых тут видели… все, кроме меня — от меня они успешно скрываются… явно что-то сделали, что ещё больше потревожило пелену. И, поскольку именно дед её держал… И ведь никто не догадывался, что у него настолько серьёзные проблемы со здоровьем, проклятый скрытный старик!»

— Его убило то, что пелена… — Ястен не договаривает, но это и не требуется — грустный смешок говорит всё за него. — Прости.

«— Пустое. Оставайся, пожалуйста, с Бэрри… Жаль, что мне так и не попался ни один из… то есть, попался, конечно, но я… — Редкий случай, на самом деле — Шай раскаивается в том, что сделал. Даже в тот раз, когда по его вине чуть не пострадала Бэрри, он не был настолько расстроен. Ястен невесело усмехается. Радоваться тому, что брат сожалеет о своих поступках не выходит — слишком уж причина… не та. — Постарайся найти причину, по которой тебя действительно можно было бы направить в Исверу. Сам понимаешь — теперь Книга не настолько важный повод, чтобы…»

Ястен кивает. Потом вслух — для брата — соглашается, что тот прав.

Действительно. Пусть смерть деда не является напрямую делом чьих-то рук, но по сути так оно и есть. И… верить в то, что хаг Майгор оставил в прошлом свои планы как-то слишком наивно. Тем более, что здесь ещё присутствует и Ноэр. И пусть причастность Семьи к их бедам известна только Йеррету — Шай проверял это лично — кто знает, что именно может прийти в голову этому… человеку. Ах, ну ещё и Йошше, но та будет делать всё, что ей прикажет муж, так что её и вовсе можно не брать в расчёт. Так что Ястен соглашается ещё и с тем, что ему и правда сейчас не стоит срываться в Исверу. Но это не значит, что он не будет искать причину!

Шай — Ястен представляет это себе достаточно чётко — пожимает плечами, а потом сообщает, что направил в Майгор кого-то из воспитанников. После чего кристалл резко обдаёт холодом.

Ястен возмущённо смотрит на поблёскивающий гранями осколок и перебирает в голове все слова, которые хотел бы сказать этому… брату своему.

Он ведь мог с самого начала сообщить, что…

Ястен поднимается из кресла, медленно проходит на балкон и обрывает одну из плетей лианы. И аккуратно начинает общипывать листики, сбрасывая их на зелень, раскинувшуюся внизу. Стоит смириться, что это существо, обожающее доводить окружающих до срывов — его старший брат, который когда-нибудь станет главой Семьи. И начать это прямо сейчас. А ещё — подумать над тем, что именно нужно поручить воспитаннику.