XVI

Шайесс крутит пальцами остывший кристалл и смотрит невидящим взглядом на каменную кладку стены напротив. Не хочется ни двигаться, ни думать. Но — надо. Надо встать и идти вниз, к ожидающим его людям. Говорить, действовать… При одной мысли об этом с головой накрывает отвращением.

Да и думать тоже, увы, необходимо.

Хотя бы о том, что братец едва не сорвался в Исверу, когда он так нужен в Майгоре! Ну, в самом деле — оставить Бэрри там одну?! Да и кто, спрашивается, будет выяснять планы хага Майгора? Сестра, конечно, после уроков мамы может несколько больше, нежели раньше, но тем не менее… Да хотя бы то, что её, как женщину, попросту не допустят к разговору! Это ж не Дайвег, и не Семья. В лоскуте Майгор, помнится, женщин равными не считают… Что не мешает тем, конечно, вертеть мужчинами, как им заблагорассудится…

Шайесс хмыкает, вспоминая Йо. А ведь её нельзя назвать такой уж умелой интриганкой. Во всяком случае своей венценосной кузине она и в подмётки не годится.

Впрочем — пустое. Яся удалось убедить остаться с Бэрри. Хотя бы на некоторое время. Что делать потом… Шайесс кривится. Потом Бэрри станет женой последнего сына хага Майгора… как, всё же его зовут?.. Опять имя из головы вылетело… Впрочем, не так уж это и важно. Важно то, что после свадьбы Бэрри частично выйдет из-под защиты Семьи… Шайесс невесело усмехается. И когда сестрёнка успела стать взрослой?.. Семья, конечно, её не оставит, но жизнь Бэрри станет ответственностью её мужа.

Что ж. Про Яся и Бэрри временно можно не думать. Но всё остальное…

Шайесс убирает кристалл в карман и подходит к двери, ведущей на балкон. Занятно. Сложно привыкнуть, что здесь, откуда вполне просматривается всё ущелье Дайвега, есть балконы и даже вполне себе «обычные» дома. Хотя конкретно этот не такой уж и обычный, но это, надо полагать, хаг Сэллар расстарался. Специально для такого гостя, как он. Чтобы можно было чувствовать себя как дома… Шайесс фыркает, по пояс перегибаясь через перила. Вниз стены уходят отвесно, и дно не получается разглядеть. Неудивительно — Даэх расположен на одной из самых высоких точек ущелья. Глаз выхватывает крохотные неровности, на которых едва только начинают зеленеть цветы. Распустятся они, конечно, много позже, но всё же опередят те, что пока что скрыты последним снегом этой зимы в Дайвеге. Даэх ко всему ещё и самая южная точка лоскута…

Потратить время и добыть парочку веточек? Поразить невесту? Пожалуй, всё же, не стоит. Это не соотносится с образом наследника Семьи. Скорее, это бы подошло Шессу… Шайесс смотрит, как крохотные камешки срываются вниз, не выдержав напора ветра. Очень быстро их становится не различить. Шайесс прикрывает глаза, вспоминая, что там, на дне ущелья как раз под Даэх находится один из выходов на поверхность. И живущие в темноте подземных ярусов, само собой, его используют. Но интересно, а правда ли то, что когда-то люди жили и там, внизу? Как тогда выглядел такой привычный глазу пейзаж? Две сотни лет назад…

Шайесс отталкивается ладонями от перил, выпрямляясь. Хватит. В самом деле — хватит. Не время сейчас расклеиваться. То, что сбежавших магов не удалось найти, не повод настолько позволять себе поддаваться собственным слабостям. Найдутся. Рано или поздно. Хотя, конечно, безумно интересно узнать, что же те всё-таки затевают. И причастен ли ко всему этому хаг Майгор. Хотелось бы, чтобы был причастен. Всё же будет значительно удобнее, если его место займёт… наследник. И почему его имя упорно не желает задерживаться в памяти? Что-то с этим надо сделать, а то несколько неловко получается — не помнить имя будущего мужа Бэрри.

Он пересекает комнату и выходит в коридор. Короткий и тёмный, оканчивающийся винтовой лестницей, пробитой в толще камня. Да… занятный, всё-таки, домик. И зачем на самом деле хаг Сэллар его построил? Если до недавнего времени вообще отказывался иметь хоть какие-то дела с Семьёй? Не говоря уже о том, чтобы принимать их на своей… Шайесс фыркает на этом моменте… своей земле. Внизу он небрежно кивает людям, которых выделил хаг Сэллар для его сопровождения, и отправляется в сторону главной улицы городка.

А ведь если подумать, то Даэх и правда не повернётся язык назвать иначе, чем городком. Слишком уж он кажется маленьким. Хотя, конечно, если считать все помещения, спрятанные в толще скалы по традиции Дайвега, и тем улицам, что находятся у подножия с внешней стороны скал, то Даэх может поспорить размерами с Кепри… хотя, конечно, с Дайвегом не сравнить. Учитывая все подземные ярусы… Но это разделение заставляет гостей города воспринимать его не иначе, как нечто мелкое. Забавно.

Шайесс не обращает внимания на старающихся поспеть за ним людей. Всё же это не его забота. Хотя мыслей на тему того, для чего хагу Сэллару вообще понадобилось их к нему приставлять, довольно много. Но думать об этом сейчас просто не хочется. Как и обо всём прочем. Не самый хороший настрой, конечно, для предстоящей встречи, но что уж тут поделаешь?

— Доброго дня, хагари Сэллар, — приветствует он идущую к нему навстречу девушку в сопровождении парочки слуг и обязательной для подобного дамы постарше. И вспоминает встречи с «подарком», обходившиеся без такого рода условностей. Всё же преимущества общения с ведьмой налицо… — Надеюсь, я не заставил себя ждать?

— Нет, что вы! — улыбается будущая жена. Натянуто улыбается. Недоверчиво. Неуверенно. Её можно понять, вероятно. Шайесс не знает. Наверное, девушка, которую вот так вот отдают замуж за незнакомого ей человека, и должна вести себя с этим самым человеком каким-то похожим образом. Пытаться выглядеть радостной… Хотя при этом Бэрри ни мгновения не была такой — Шайесс лично присутствовал при паре её бесед с… нет. Имя упорно не желает вспоминаться. — Я, признаться, и сама немного задержалась…

Что ж. Приятно осознавать, что в этом он не одинок. Хотя вряд ли Тьянни Сэллар мучили те же переживания, что и его. Шайесс предлагает ей руку, и дальше они направляются к «рассветной площадке». Про площадку Шайесс, конечно же слышал и не раз, но в прошлые визиты было как-то не до посещения достопримечательностей. Разговор не клеится. Ну, если не считать за таковой рассказ Тьянни про историю площадки и прочую чушь. Шайесс привычно пропускает малоинтересные подробности мимо ушей, не забывая при этом поддерживать видимость интереса. При этом он прикидывает, получится ли из девушки приличная жена наследника и — в будущем — главы Семьи. И по всему пока что выходит, что нет. Слишком отстранённая. Почему, интересно? В той же академии она выглядела более живой…

— Вам и правда интересно это? — Тьянни останавливается и смотрит на Шайесса широко распахнутыми глазами, игнорируя то, как сопровождающая их дама всеми силами пытается подать знак подопечной, чтобы та и не думала сворачивать с «приличных» тем. И сейчас Тьянни даже близко не похожа на «подарок», хотя до сих пор Шайесс отмечал схожие черты лица и прочее…

— Как вам будет угодно. — Он пожимает плечами. Ну, да. Иначе бы он ведь не задал такого вопроса? Ведь так?

Поначалу ворох ничего не говорящих имен и событий заставляет Шайесса едва ли не пожалеть о своих словах, но то, как Тьянни оживилась, искупает неудобства. И заставляет надеяться, что не всё настолько плохо, как показалось изначально.

Тьянни рассказывает о своих соседках и о том, что одна из них явно связалась не с той компанией, о трениях с преподавателями, о том, как она сама устроила себе убежище на самом верху академии, откуда так хорошо видно Западную стену…

— Я каждый раз пытаюсь угадать, какие из окон принадлежат вашей… простите… правящей семье Дайвега, но…

— Второй и третий ярус от вершины, — пожимает плечами Шайесс, прикидывая, где именно должно находиться это самое убежище. И вообще — зачем оно ей понадобилось. И, поразмыслив, накидывает на Тьянни ещё одну петлю чар, отмечая, что слуги и дама, стоящие в некотором отдалении, ничего не замечают. Хагу Сэллару следовало отправить с дочерью хотя бы одного мага. А то уж слишком всё просто получается. Конечно, кто-то бы счёл это… хм… некрасивым?.. по отношению к девушке, но Шайесс считает, что так будет намного проще. И быстрее. Тем более, что предыдущий опыт общения доказал, что этот метод более, чем удобен. — Те, из которых можно видеть залив.

Тьянни хмурится, по-видимому, пытаясь сообразить, из которых окон можно увидеть берег северного моря. Шайесс же вычисляет, получится ли пробраться в академию нелегально через убежище Тьянни. Не то, чтобы в этом была сильная необходимость, но… Это предчувствие? Бред. В Семье пророческий дар не передался по наследству, пусть дед и сделал для того, чтобы заполучить его, всё, что было возможно… Значит — просто мысль? Быть может.

Шайесс заставляет себя слушать Тьянни, не позволяя себе соскользнуть в мысли о смерти деда. Который абсолютно точно должен был бы прожить ещё лет тридцать — не меньше.

Жаль, что о том, чтобы задержаться в Даэх, не говоря уже о посещении Дайвега в ближайшее время, не может быть и речи. Ну, значит, этим всем займётся Нейл. Шайесс позволяет себе на мгновение улыбнуться — так, как может улыбаться только для Семьи, разумеется — после чего уже полностью сосредотачивается на Тьянни. Вернее — на том, чтобы чары, которыми он её опутывает, работали так, как того требуется. О, разумеется, это всё можно было бы проделать и естественным путём, но… Как показал опыт общения с «подарком»… Шайесс вздыхает.

…Следовало, конечно, с самого начала воздействовать на ведьму. Ещё тогда, когда они встретились на опушке леса. Но она в то время казалась всего лишь одной из малоинтересных горожанок, которой он планировал пожертвовать… Впору начинать биться головой о стену… Только стену выбрать поудобнее для начала.

Город оканчивается пропастью. Довольно внезапно, хотя тут виновато лишь отсутствие внимания к окружающему пространству — не больше. Шайесс подходит к краю пропасти и смотрит вниз. Здесь несколько ниже, чем в том месте, где стоит дом, в который его поселили. И это ощущается. Хотя, надо полагать, чужаки, ни дня не жившие в Дайвеге, такое прочувствовать неспособны…

Всё те же отвесные скалы, всё та же пропасть в половине шага… И так весело сейчас понимать, что кое-кто из охраны, приставленной к Тьянни, вполне готов подтолкнуть его в пропасть… Бедняги, наверное, воображают, что так смогут «спасти» девушку от ужасной судьбы… Шайесс прячет улыбку в ладонь, намеренно не поворачиваясь к спутникам. До тех пор, пока не убедится, что на лице — внимание и доброжелательность.

Хорошо, конечно, что Лейш уже родила — так, по крайней мере, можно не беспокоиться о том, что кровь опять сойдёт с ума… хотя, конечно, Шайесс бы не отказался сейчас от… Не стоит об этом. Тем более — на краю. Не то место совершенно. Уж лучше вернуться к разговору и чарам. И выбросить из головы до вечера (лучше бы — до послезавтра, но…) всё лишнее.

— Так, значит, вы говорите, что сами вы в библиотеке не ощущали ничего, что…

***

Вообще Кери никогда не считала идеальный порядок чем-то, к чему стоит стремиться. Даже в те времена, когда ещё воспринимала слова ма… хагари Шианн… своей матери за что-то стоящее внимания. Пусть и частично.

Да и… Что именно можно назвать порядком, а что — бардаком?

Кери осматривает пространство на вершине башни, которое они с Лио переделали в подобие жилища. Стопки книг, перетащенных Лио из архива, два матраса, сейчас лежащих у дальней стены — когда кто-то из них решает, что пришло время спать, матрас вытаскивается к северному окну — некое подобие стола, которое появилось не так и давно по инициативе Лио, заставленное совершенно не сочетающейся между собой посудой вперемешку с предметами для ворожбы. Кери дотрагивается кончиком пальца до одного из них, почти сразу же отдёргивая руку назад. Хорошо, конечно, что кроме них двоих здесь не бывает никого. А то вполне себе представим вариант с несчастным случаем по причине того, что кто-нибудь бы спутал вещи на столе и попытался отхлебнуть из, например, вытянутого графина, сейчас наполненного на две трети малиновой жидкостью. Наверное, это было бы незабываемо… Кери хмыкает, отходя от стола. Она окидывает комнату ещё одним взглядом и соглашается, что здесь и так всё идеально — даже отвёрнутое к всё тому же северному окну зеркало… причину этого так не смогли осознать до конца ни Кери, ни Лио, но что-то заставило их оставить его в таком положении… всё в комнате находится на своих местах.

Только вот настойчивое желание что-то изменить покалывает в кончиках пальцев, не давая покоя.

О, Кери прекрасно осознаёт причину этого — сны. Но думать об этом нет ни малейшего желания.

А ведь она была уверена, что после переселения в Шайраш кошмары больше никогда её не потревожат…

Постояв ещё некоторое время, Кери спускается на нижние этажи башни. Забавно, что за всё то время, что они с Лио здесь провели, ни ей, ни ему и в голову не пришло заняться разбором остальных помещений башни. Как будто бы для них и вовсе не существовало ничего, кроме верхней комнаты с окнами во все четыре стены. А ведь здесь вполне может скрываться уйма всего интересного…

Самое время вспомнить, кто в кажущемся сейчас сном Севре придерживался подобного взгляда на жизнь, и усомниться в здравости собственного рассудка… А потом ещё и обругать себя последними словами за то, что позволила вспомнить о том, о чём сама же решила забыть.

Но всё же, всё же…

Кери тянет на себя ручку перекошенной двери на этаже, расположенном как раз под «жилым». И тут же прижимает ладонь к лицу, чтобы хоть как-то закрыться от тяжёлого гнилостного запаха. Что тут… Она в несколько быстрых движений вывязывает чары, одновременно вспоминая, что в Севре ей вполне хватало и чар, дающих способность видеть в темноте… но тут… Как будто сама мысль о том, чтобы зайти в это тёмное помещение, заставляет застывать на месте. Так что лучше пусть будет освещение.

В идеале бы хорошо найти что-то, что можно использовать в качестве факела, чтобы был живой огонь, но — чего нет, того нет. Кери несколько мгновений мнётся на пороге, удивляя саму себя. Она никогда не боялась темноты! Она гуляла по полям в то время, когда вероятность встретить там тварей была абсолютной… да и встретила, надо сказать, парочку раз. Кери мотает головой. Севре. Опять Севре. И во снах, и наяву… Никуда не деться от мыслей об этом городе. Кери шагает внутрь помещения, одновременно делая чары ярче.

Пустота. Насколько хватает глаз — пустота. Сырость, темнота, и — запах гнили. Кери несколько мгновений медлит. Потом выходит прочь и после достаточно продолжительных поисков, ради которых пришлось спуститься едва ли не в самый низ башни, а потом подниматься по скрипящей и шатающейся лестнице притаскивает камень, которым подпирает дверь, чтобы та не захлопнулась, пока Кери будет внутри. И для надёжности опутывает камень и дверь чарами. После этого глубоко вдыхает и входит внутрь.

Каждый шаг в комнате тяжел настолько, что кажется, будто бы она прорывается через болото. О, конечно, нет! Доводилось и по болотам в окрестностях Севре гулять. Но почему-то мозг выдаёт именно эту картину — стоячая вода, перемешавшаяся с илом, землёй и чем-то… гноем… чем-то ещё, оплетает ноги, лишая возможности сделать хоть одно лишнее движение. Кери старается дышать через раз, опасаясь, что её вывернет от отвращения. Что же тут такое? Почему… Освещение не даёт ровным счётом ничего. И Кери прекрасно понимает — почему. То, что здесь, в комнате, спрятано, оно — не совсем здесь. И это… О, она бы восхитилась этим, не испытывай сейчас такого отвращения. Потому что это и впрямь потрясающие чары. Которые непременно надо изучить. Но то, что они скрывают. Оно…

Разлагающийся труп. Не более того. Только этому трупу столько лет, что… Плюс есть здесь и ещё что-то… Или — не здесь? Кери замирает, пытаясь сообразить, что же именно она ощущает.

Нет. Не здесь. В этой комнате только тело, которое непременно надо будет показать Лио. А вот то, другое, оно… Ниже? Но ниже только каменная кладка до самой земли! Все прочие комнаты расположены по восточной части башни. А здесь… Кери с усилием делает ещё несколько шагов, останавливаясь у дальней от входа стены. Бросает на дверь взгляд, чтобы убедиться, что та не собирается закрыться. Почему-то не проходит острое ощущение, что это может случиться. И тогда никто и никогда не найдёт её здесь. Никому это просто в голову не придёт. Как с подвалами колдунов Ли-Лай — если не знать наверняка, что они есть, отыскать невозможно… И как только тогда Меор сумел почуять?..

Но как же здесь темно! Даже чар хватает только на то, чтобы отогнать темноту на пару шагов от себя. И почему-то кажется, что именно эта самая пара шагов и защищает от… Чего?

Лучше в ночь выйти на площадь перед башней — поиграть в салочки со сгустками тумана, чем то, что…

А ведь нет тут ничего. Кери прислоняется к стене, ощущая склизкий холод. Нет и не может быть. Просто кто-то очень сильно не желал, чтобы его тайник отыскали, вот и навесил такие чары, что кровь в жилах застывает от ужаса. Значит… Кери уверенно проходит влево до угла и даже не удивляется, когда рука натыкается на нишу, в которой лежит завёрнутое в белые тряпки тело. Склеп?

Кери фыркает и сползает на пол, не в силах удержаться на ногах от смеха. И везёт же ей в последний год на всяческие могилы и трупы!

Поколебавшись, она поднимается и отбрасывает ткань с тела, чтобы рассмотреть хорошо сохранившееся тело женщины лет на десять с виду старше, чем Кери. Округлое лицо, плотно сжатые бесцветные губы и такие же лишённые цвета волосы. Не похожа ни на одного встреченного Кери ранее человека. Странная, но по-своему красивая. Наверное. Всё же Кери не считает себя вправе определять кого стоит считать красивым, а кого — нет. Ещё немного постояв рядом с трупом, Кери решает скрыть его обратно тканью и потом просто показать это всё Лио. Тем более, что ощущение ужаса успело расслоиться — то, что не позволяло пройти к склепу, опало вокруг, как срезанная паутина, но страх… страх остаётся. И исходит он от того, что расположено где-то ниже.

Начинать вскрывать пол? Или не стоит? Всё же эти поиски начаты не потому, что в подобном есть острая необходимость — лишь желание отвлечься от собственных мыслей, не более.

Что, как выясняется, совершенно не выходит сделать — Севре постоянно возникает в мыслях.

Так стоит ли в таком случае убегать, прячась за придуманные наспех дела? Кери вздыхает. Наверное, нет. Но теперь бросить вот так вот на половине начатое? Да, в другой раз бы она именно это и сделала — в том же Севре, к примеру — но сейчас… Знать, что в башне, к которой Кери начала испытывать странное тёплое чувство, спрятано что-то… и как бы это не было пострашнее хорошо сохранившегося трупа… сколько он тут лежит, кстати говоря?.. Кроме того — делать совершенно нечего. Покидать Руины, да и Шайраш в целом, нет ни малейшего желания, вывязывать чары до бесконечности тоже невозможно. Да и прочее… Так что… Кери качает головой, веселясь от того, как ловко при желании можно найти оправдание чему угодно.

Она отходит от трупа и, вспоминая тот давний день, когда они с Меором искали вход в подвал Тисс, ведёт кончиками пальцев по стене. Глаза она прикрывает, не забывая при этом удерживать чары освещения — всё же ужас остаться в этой комнате в темноте сильнее, чем доводы рассудка. Но как давно был тот день! В другой жизни, как бы «красиво» это ни звучало. Скажи Кери тогда кто, чем она будет заниматься почти через год… Нет, сумасшедшим бы она такого человека не назвала, конечно, но задумалась бы, с какой целью тот говорит подобное.

Но как же сложно выполнять поиск в одиночку! Кери никак не может отделаться от мысли, что в тот момент, пока она проверяет эту стену, ключ вполне может находиться в другой. И найти его вот так будет попросту невозможно. Стоило, наверное, дождаться Лио и отыскать скрытое вместе с ним, но… Кто знает, когда именно тот вернётся. И — в каком состоянии… Если вспомнить его последнюю отлучку…

Кери ведёт кончиками пальцев по неровной каменной кладке стены, машинально отмечая, что здесь, в отличие от верхнего этажа, не стали делать даже подобие жилого помещения. Впрочем — это всё на совести строителей башни. Которой столько лет, что спросить у них, почему они сделали именно так, не выйдет даже при наличии горячего желания. Кери прислушивается к ощущениям в пальцах, боясь пропустить то самое чувство, которое укажет…

Она замирает на половине шага. От пальцев к локтю растекается горячая волна. Здесь? Нет. В пяти шагах слева.

Кери резко отнимает руку от стены и сминает нити чар, что так ясно видны сейчас, перед собой. Грохот. Пыль. Кери чихает и пытается развеять пыль, поднявшуюся от обрушения части пола. И вспоминает, как тогда рядом с Меором обвалилось полстены… Всё же надо как-нибудь переделать эти чары, пусть раньше они и устраивали. А то так рано или поздно точно кто-нибудь пострадает… И ладно, если это будет кто-то посторонний, но не хотелось бы задеть Лио… Она опускается на колени и осторожно заглядывает в получившуюся дыру.

Темно, как и следовало ожидать, впрочем. Кери вытягивает вперёд руку с привязанным к ней шнурком-чарами. Те покачиваются, кое-как разгоняя темноту, от чего тени приходят в движение, заставляя чувствовать себя ещё более неуютно, чем до сих пор. Хотя — куда уж больше?! Ничего не видно. Вообще. Тёмная дыра — и всё. Только на самом краю удаётся различить очертания какого-то предмета… позолота… Рама? Или кусок чего-то. Какого-то предмета. Нет. Не разглядеть.

И что делать?

Уж явно — не спускаться вниз! Кери садится рядом с дырой и задумчиво скользит взглядом вокруг, пока не натыкается на кривоватый прямоугольник выхода. Который — Кери точно знает, что ей не показалось! — стал меньше. Так, значит… Она резко вскакивает и бросается прочь из комнаты. Не страшно. Даже если она теперь захлопнется, либо Кери, либо Лио (и второе гораздо вероятнее) сумеют проникнуть внутрь. Но сейчас…

Она чудом успевает выскользнуть наружу, когда перекошенная дверь с грохотом захлопывается, едва не ударив Кери по пальцам. Камень, которым она подпирала дверь, со стуком скачет по ступенькам, на третьей сваливаясь в пропасть. Кери выдыхает и медленно направляется наверх. Кажется, сегодня она сделала уже всё, что могла… И вот теперь уже действительно самое время ругать себя последними словами за то, что уподобилась городской сестричке. Впрочем, не зря же она ей сегодня снилась? Опять.

Кери забирается с ногами на западный подоконник и наблюдает, как солнце медленно ползёт вниз. Закат, конечно, ещё нескоро, но… закаты не менее прекрасны, чем восходы. Только вот в комнате в доме отца ни одно окно не выходило на запад. Даже странно, если вспомнить традиции… Кери морщится, но потом невесело улыбается и сдаётся. Она прикрывает глаза и позволяет себе, наконец, вспомнить.

Севре, приторную сладость Белой и щиплющую кончик языка кислоту Алой, Сломанную Башню, образ которой был во сне особенно ярок…

Она совершенно не желает возвращаться. Не сейчас. Никогда. Но… Кери обнимает колени и почти невидящим взглядом смотрит в пустоту.

***

Наверное, на то, чтобы научиться ориентироваться в расположении садов, надо потратить несколько лет… Берна отчасти завидует тем, что прожил в этих местах всю свою жизнь. Ведь тут так приятно находиться, чего нельзя сказать о Дайвеге…

Берна чуть качает головой — аккуратно, чтобы не потревожить причёску, над которой служанки трудились всё утро. Не стоит так думать о родине… Да она и не считает так на самом-то деле! Берна скашивает глаза влево, чтобы посмотреть в зеркало — но так, что бы со стороны не было понятно. Хотя сейчас она в комнате одна, но тем не менее… Хм… Вроде бы — ничего. Но в другое время она не стала бы тратить столько времени. Есть ведь причёски и менее затратные по времени. Впору начать желать хагу Майгору… всякого. И зачем он вдруг решил устроить официальный ужин? Через столько дней после их приезда?.. Странно, да.

Берна с сожалением смотрит на покачивающийся на цепочке кристалл. Придётся отложить разговор с Льятой на более поздний срок. А ведь она столько хотела ей рассказать! И про сады, и про хозяев… пусть из всех хозяев она до сих пор общалась только с Йерретом и его мачехой. И про то, о чём сплетничают слуги…

Вот о последнем особенно хочется поговорить с кем-нибудь. Но — с кем? Йеррета о таком не спросить, учитывая, что он является одним из главных действующих лиц, его выживший брат… кстати, никто ведь так и не объяснил толком, как именно погибли остальные братья. И почему, пусть и негласно, но в этом обвинили Семью… Берна явственно уловила это в чужих эмоциях, пусть их до сих пор сложновато ощущать. Так вот. Его единственный выживший брат, по словам и Йеррета, и Яся, не в себе. А та, о ком говорят… Берна даже не представляет себе, где может жить эта женщина, и как к ней добраться. Да и Ясь сейчас способен думать, кажется, только об Исвере…

Берна вздыхает и задумывается — как там, в Исвере, близнецы? То есть, она, конечно, знает, что Кайа пропала… вместе с Книгой, из-за которой Ясь теперь места себе не находит… но не может же быть так, чтобы она пропала насовсем? Нет. Берна совершенно не ощущает ничего подобного. Совсем. Она ещё раз смотрит на кристалл, а потом со вздохом прячет его в шкатулку и ставит ту рядом с клеткой Ру. Мышь приоткрывает один глаз и провожает её действия взглядом.

— Нет. Сейчас я тебя выпустить не могу, — строго говорит Берна. — Дождись ночи.

Ру заворачивается в крылья. Игнорирует. Берна проверяет — заперта ли клетка — и покидает комнату. Хорошо, что к месту приёма не нужно добираться через лабиринт сада. Тогда бы она точно заблудилась…

«…— И что же ты намерена предпринять?» — Берна думает, что Льяте стоило бы всё же приобрести новый кристалл. Уж теперь-то, когда она стала женой главы города — может она себе такое позволить? Или… — «Или ты решила оставить всё, как есть?»

«— Не знаю,» — тянет Берна, скидывая туфли и забираясь в кресло с ногами. Она бросает короткий взгляд на дверь, чтобы убедиться, что та заперта. — «Будь я дома, то я бы хоть знала, с чего стоит начать, но тут… это совершенно другое… как другой мир!»

«— Но ты ведь сама говорила, что тебе нравятся сады…» — Берна чувствует, что Льята сейчас улыбается. Ну, да. Конечно. Это ведь так забавно… — «Что же не так?»

«— Сама не знаю,» — вздыхает Берна. Да, Льята права. Надо всё разузнать и развеять сомнения. Впрочем, Берна не представляет, что же будет делать, если эти сплетни подтвердятся. Всё де Йеррет — не представитель Семьи. И здесь то, что для Семьи вполне нормально, будет попросту дикостью. Но при этом Берна прекрасно понимает, что разрушить то, что столько времени создавала, не посмеет. Семья возлагает надежды на этот союз… И это ещё одна проблема. Кто знает, что из себя представляет эта таинственная женщина, которую сплетницы как из числа прислуги, так и из местного высшего света, записали в любовницы Йеррета? Она же может оказаться кем угодно — простушкой, расчётливой хищницей, пытающейся заполучить знатного мужа и даже вообще никак — за исключением бреда в воспалённых мозгах сплетниц — не связанной с семьёй Майгор женщиной. Хотя… кажется она ведь была невестой старшего брата Йеррета. Того, который выжил. Тогда становится вообще непонятно. И как-то надо что-то с этим делать… — «Надеюсь, что сумею что-нибудь придумать. Но я ведь так ни о чём и не расспросила тебя? Как ты? Что у вас происходит нового?»

— «Нам повезло, по словам папы,» — сообщает Льята. — «Озимые не вымерзли. Так что голод нам не грозит… Представь себе — ещё год назад я и подумать не могла, что меня будут волновать всходы ржи…» — Льята цокает. Берна поджимает пальцы ног, которые почему-то начали замерзать. Странно. Ведь здесь, в лоскуте Майгор, не бывает толком холодов… Всходы ржи… это даже звучит уныло. Хотя, конечно, Берна понимает всё прекрасно. Наверное, окажись она на месте Льяты… — «Хотя, конечно, колдуны Ли-Лай нам здорово помогают. Если бы они ещё могли входить в Севре… Но и папа, и Орен, и остальные наперебой твердят, что это невозможно. Знаешь, теперь, после того, как Кери уже год как нет в городе, даже её мать и прочие родственники не в состоянии пересечь обережь. Оказывается, они способны были посещать город только благодаря присутствию сестры.»

«— И тебя это радует,» — кивает Берна, стараясь прогнать образ давно уже прошедшего ужина. Надо сказать — то ещё мероприятие было. И хочется надеяться, что впредь такого не повторится. Потому что ещё один вечер в компании этих людей откровенно страшно. Берна жмурится посильнее, не желая представлять, что же она будет делать, когда Ясь уедет. А он ведь уедет. Как только получит новости о желанной Книге.

«— Ещё бы!» — хмыкает Льята. Так непохоже на то, как она взахлёб рассказывала о своих «приключениях» прошлой весной. — «После того, что они с ней сделали… и пусть сейчас Кери в порядке, но тем не менее… Кроме того я совершенно не желаю, чтобы колдуны из этой семейки находились рядом с моим ребёнком.»

«— Тебе не страшно рожать?» — пользуясь случаем интересуется Берна, вспомнив, как Клэр и мама «успокаивали» Лейш зимой. Так, что той кошмары снились. И ведь, по их словам, ни одного слова неправды в их рассказах не было! — «Когда, кстати?»

«— К середине лета. Будет особенно занятно, если совпадёт с Лебединой Ночью…» — задумчиво добавляет Льята. При этом никак не ответив на первый вопрос… Берна пожимает плечами. Конечно, хотелось бы получить ответ, но… — «Но до этого момента у меня ещё столько планов! Ещё бы Аран не пытался запретить мне вообще все, что, по его мнению, может мне и ребёнку навредить.»

Разговор прерывается — видимо, к Льяте кто-то пришёл. Может быть, сам Аран. Берна вздыхает и откладывает кристалл на столик, спускает ноги на пол. Жаль, конечно. Хотелось поговорить подольше — забыть вечер, проведённый в кругу тех, кто в скором… не позднее, чем через полтора года, надо думать… а, может быть, и гораздо раньше… времени станет её родственниками. Ох… Йо! Радует, конечно, что её не было сегодня, но ведь теперь придётся с ней общаться чаще… Хотя, конечно, она уже успела выйти замуж — на вечере это обсуждалось довольно-таки живо — но вряд ли тот факт, что теперь она принадлежит иной семье, помешает ей бывать здесь. Всё же сейчас почти никто не следует прежним традициям.

Берна нашаривает обувь и поднимается из кресла. Проходится по просторной комнате, уставленной безделушками и оплетённой лианами… красиво, конечно, но привыкнуть к тому, что растения находятся где-то, кроме оранжерей, сложно даже несмотря на то, что она не раз бывала в этом лоскуте. Спать в комнате, где по листьям вполне могут ползать какие-нибудь насекомые?.. а ведь они вполне могут свалиться не неё… и заползти, например, в ухо… Берна вздрагивает и передёргивает плечами. Хорошо, что Ясь по её просьбе оплёл комнату какими-то паутинками, чтобы такого не случилось… Но ведь он рано или поздно покинет Майгор, а паутинки, к сожалению, не вечны… И что с этим делать? Берна прикидывает, какие могут быть варианты. Или выпрашивать у родителей… ну, или братьев, персонального мага, чтобы тот всегда был при ней и делал жизнь проще, либо как-то убеждать будущего мужа в том, что перспектива спать в комнате с возможными насекомыми — грустно и страшно. И пусть он как-то думает, что с этим можно сделать.

А ещё можно завести какую-нибудь зверушку, которая будет на насекомых охотиться… Только вот — кого?

Попытаться приучить Ру питаться «подножным кормом», что ли?

Берна выходит на балкон и смотрит на зелень внизу, сейчас кажущуюся единой тёмной массой, вдыхает прохладный вечерний… уже почти ночной… воздух. Облокачивается на перила и поднимает глаза к небу. Жаль, сегодня оно затянуто тучами… редкое здесь явление, как дома — ясное небо. Летом, по крайней мере. Она уже собирается вернуться в комнату, когда уровнем ниже видит Яся в компании… это ведь Лато? Берна перегибается через перила, рискуя выпасть. Да, Лато. Так быстро добрался? И, судя по тому, что его никто не видел на ужине, прибыл он тайно. Вероятно, прямо сейчас же и покинет поместье…

Если судить по обрывкам фраз, которые скорее угадываются, чем слышатся, Ясь собирается отправить Лато в Исверу.

Ну, значит, можно пока что не волноваться, что Ясь оставит её тут в одиночестве…

Берна кивает сама себе и уже собирается покинуть балкон, когда Ясь указывает Лато на неё. Оба они преувеличенно вежливо кланяются… Ну, всё! Теперь Ясь… Берна фыркает и быстрым шагом возвращается в комнату. Раздевается и юркает под простыню. Если получится, то Ясь станет подшучивать над ней только завтра утром… хотя это, конечно, не особенно радует, но всё же.