XXII

Кери никак не показывает того, что знает о возвращении Лио. Даже, когда тот проходит через комнату и замирает рядом со спящим Кайтом. Кери набирает петли — узор опять не получился, и пришлось распускать полностью. Кайт, даром, что исверец, который, по его же словам, способен услышать шёпот, находясь за сотню шагов, и ухом не ведёт.

Признаюсь, этого я не ожидал.

Не только ты. Но все вопросы — к Кукольнику. Он посчитал, что так будет лучше…

Лио кивает, обходя Кайта по дальней стороне комнаты. Подходит к Кери и выуживает из кармана горсть странно мерцающих камней.

Что это?

Мне надо было успокоиться, — Лио вздыхает и усаживается на тот же подоконник, заставив Кери опустить ноги на пол. Кери недовольно морщится, но решает, что камушки в достаточной степени красивы, чтобы можно было пока что попридержать возмущение. Ну, по крайней мере, до тех пор, пока Лио не объяснится. — Поэтому я отправился к морю…

В Майгоре?

Нет. Море в майгорском лоскуте отвратительно, — Лио смотрит на то, как по площади спешно скользят сгустки тумана, стараясь как можно скорее убраться подальше. До пожара остаётся совсем немного времени… И как только Лио вообще прошёл в башню? — Настолько, что я решил навестить местное море…

Здесь есть море? — Кери провязывает несколько рядов прежде, чем сменить вид столбика — пора начинать плести узор. — И где? Почему ты раньше мне об этом не рассказывал?

Лио пожимает плечами. Молчит. Кери добавляет несколько петель, впрочем, сомневаясь в том, что из этого вообще может получиться.

Я забыл. — Лио невесело усмехается, смотря на светлеющее небо. — Ты ведь бывала там каждый раз, когда появлялась в Шайраше… — Кери дышит ровно, никак не выказывая своего отношения к тому, что Лио опять… — Поэтому я и принёс их тебе, — добавляет он немного невпопад, — ты ведь наверняка обиделась бы, если бы я этого не сделал.

Камешки? — Уточняет Кери, рассматривая то, что получается. Странно. По меркам обычных людей — совсем некрасиво. Но суть-то не в красоте… Хотя… Кери зажмуривается, отгоняя воспоминание о багровой хризантеме, подрагивавшей на невидимом ветру…  — Красивые. Теперь я хочу побывать на море… Так ты… ведь не из-за майгорского же пляжа так расстроен? Что случилось?

Я нашёл диадему.

Лио откидывается на стену и прикрывает глаза. Кери смотрит, как по лицу бликами мечутся отблески взметнувшегося пламени всех костров. И чувствует, что совершает настоящее святотатство сейчас, ставя на первое место не огонь и запах полыни, что так кружат голову, а то, что рассказывает названный брат.

Но не сумел достать.

Очевидно. — Лио крепче зажмуривается. И Кери обращает внимание, что пальцы у него подрагивают, как всегда, когда он пытается удержать себя от необдуманных поступков. — Я даже пальцем к ней прикоснуться не могу… Условия…

Условия? — Кери прищуривается. В Ли-Лай этому не учили. Оно и не нужно было никогда. Любые чары можно было запросто расплести и провязать по-новой. Так, чтобы все выставленные королевскими магами условия, не имели никакого значения. — Но ведь…

Не все чары можно расплести, Шайли, — Лио приоткрывает один глаз и тут же расплывается в блаженной улыбке. Кери поднимает голову к небу и тоже не может удержаться. Как же это, всё-таки, прекрасно! — Эти устанавливал кто-то… Я даже представить себе не могу — кто именно. Но, по-видимому, придётся на этот раз следовать правилам… Если б я ещё их знал!

Лио невесело усмехается.

Впрочем, хватит об этом. Что там с Кукольником?

Притащил Кайта сюда — парень хотел рвануть в Пустыню при помощи ключа…

Лио качает головой, вполголоса перебирая различные ругательства. Кери сочувственно кивает, думая, что и сама бы не прочь сейчас повторить за братом, но… Лио этого не одобряет. Говорит, что ей не идёт.

У Кукольника на близнецов какие-то планы?

Лио пожимает плечами. Кери вздыхает. Ну, вероятно, планы есть — не просто же так он тогда настаивал, чтобы они обязательно навестили исверцев. Но какой…

— Что происходит?! — голос Кайта разрушает настроение. И отбивает всякое желание продолжать разговор.

Кери недовольно морщится и поворачивается к Кайту, краем глаза уловив схожие эмоции на лице Лио. И досадует на то, что Кайт не мог проспать хоть немного подольше. Хотя бы до того момента, пока пламя не угаснет… Вечером же повезло?! Так почему же… Впрочем, рано или поздно, но это должно было случиться.

Она спрыгивает с подоконника, лишь вздохнув, что уже не сможет досмотреть сегодняшний пожар.

— Ничего, что требовало бы такой реакции, — вздыхает Кери. Она прикидывает, как можно объяснить Кайту, что это такое, не выглядя при этом идиоткой. Потому что слова не выражают того восторга, который растекается по телу, когда пламя облизывает небо, сплетается с травой, покрывающей степи… Когда полынь… Кери обрывает мысли, не желая даже краем походить на героинь романчиков тётки, оставшейся в Севре. — Здесь такое дважды в день происходит. Привыкнешь. Наверное.

Надо будет потом объяснить, что ему пока что нельзя к такие моменты оказываться вне стен башни. Пока не станет частью Шайраша… Ведь теперь к этому всё и идёт? Кери давит в себе желание выставить ни в чём не виноватого парня за стены и отдать на расправу тем же туманным сгусткам, что сейчас прячутся под корягами и камнями.

Ревность… Это так мило в твоём исполнении…

Тебе всё в моём исполнении кажется милым, братик, — мысленно — чтобы не пугать Кайта — отвечает она, пожимая плечами. Хотя… тот ведь уже не раз присутствовал при их мысленных разговорах… Вроде бы, не должен воспринимать это излишне… эмоционально. Но кто ж исверцев поймёт? — Я привыкла. Но… ревность? И кого же…

Шайраш. Ты считаешь, что он не должен принадлежать никому, кроме нас. Ну, и Кукольника, раз уж он тут был задолго до. И поэтому ты сейчас бесишься при одной мысли о том, что кто-то посторонний прикоснётся к этому миру так, как делаешь это ты… или я.

Кери демонстративно поднимает глаза к потолку. На что Лио лишь фыркает и пожимает плечами.

Кайт качает головой. Подходит к окну и высовывается из него по пояс, по-видимому, рассматривая небо. Кери бросает взгляд на последние всполохи огня и даёт себе слово, что вечером уже ни за что не пропустит это время.

— Почему нельзя? — уточняет Кайт после того, как Лио, коротко поясняет, что к чему.

— Сгоришь, — нехотя проговаривает Кери. Ей совершенно это не нравится, но приходится признать, что Лио прав. Да. Сама мысль о том, что эти двое рыжих окажутся здесь на постоянной основе… хотя это и подразумевалось. Ведь не просто же так Кукольник к ним благоволит… — Пока Шайраш тебя не принял — огонь попросту спалит тебя.

Она видит, как последние искры пламени возвращаются в пределы ближайшего костра, и отходит ближе к лестнице — надо пробежаться по Руинам и собрать росу, оставленную убравшимися за пределы остатков строений сгустками тумана.

…Знали бы аристократки той, другой стороны от грани, что средство, способное сохранить молодость и красоту, за которое они готовы отвалить целое состояние, Кери собирает просто так — в старое жестяное ведро…

Уходя, она краем уха ловит разъяснения Лио, почему не стоило даже думать о том, чтобы пытаться переместиться в Пустыню. И вспоминает — говорила ли она ему об этом вчера… Впрочем, не так уж и важно — Кайту будет полезно послушать. Кери сбегает по лестнице, отмечая, что стоит потратить время и привести её хотя бы в относительный порядок — вряд ли Кайт согласится каждый раз выискивать целые ступеньки. Хотя не так уж это и сложно… Она спрыгивает с последней и выскальзывает наружу. Вдыхает влажный от росы и ушедших соседей по Руинам воздух. На мгновение запрокидывает голову вверх, пытаясь рассмотреть на вершине башни Лио, но ожидаемо ничего не увидела — снаружи вообще башня не просматривается никак.

Кери склоняется над влажно поблёскивающим камнем и аккуратно крючком запутывает капли, заставляя те отправиться в ведро. Занятно, что пламя никогда не иссушает эту влагу. В отличие от солнца. Так что надо поторопиться, пока то не поднялось достаточно высоко. А ещё забавно, насколько похоже то, что произошло с близнецами, на её собственное… Кери встряхивает головой, от чего привычный уже платок падает на плечи. Кери морщится. Впрочем — время раннее. Да и солнце ещё не поднялось. Она забивает голову мыслями о росе, солнце, туманных жителях Руин и прочих, без сомнения, важных вещах. Только бы не возвращаться к сравнению жизни близнецов и собственной.

Она монотонно орудует крючком, собирая росу и стараясь при этом не сильно отдаляться от башни.

Надо полагать, что на этот раз доставлять росу покупателю придётся тоже ей? Братик же не сегодня-завтра перестанет беситься от того, что заполучить диадему просто так не вышло, и закопается в книги… И, по-видимому, это означает, что и объяснять Кайту, как следует вести себя в Шайраше, тоже придётся ей…

Кери резко выдыхает и выпрямляется. Смеривает недовольным взглядом ведро, очищенные камни, выглядывающие из-за разрушенной стены сгустки тумана… Кивает, прикинув, что больше она всё равно не сумеет дотащить по лестнице — чары, сверх того, что она уже использовала, применять нельзя! — и разворачивается к башне.

А, может, всё же удастся донести до Лио, что обучать Кайта (хотя бы!) должен именно он?

***

Дождь. Уже которые сутки идёт дождь. Из-за него все дороги размыло, как глубокой осенью, и единственное спасение — использовать тропы. Только вот те действуют исключительно в пределах леса, а Яране, как признанной наследнице хагари Гильетт… Ярана уже привычно морщится на этом моменте… приходится покидать лес, чтобы добраться до отдалённых деревень.

Она чуть меняет положение, чтобы дать отдых затёкшей спине, и старается — незаметно даже для себя самой — отодвинуть книгу, что хагари Гильетт велела изучить до конца лета. Которого осталось не так, чтобы очень и много. Лебединая Ночь… Ярана с присвистом втягивает в себя воздух через сжатые зубы… Лебединая Ночь прошла тихо. Под шум дождя, начавшегося с наступлением темноты. И стоило бы порадоваться тому, что в этот раз не было никаких смертей… даже твари в этом году почти не появляются. За что, по-видимому, нужно благодарить Орена…

Ещё одна тема, заставляющая злиться. Орен. И Мира. Демонстративно отказывающиеся с ней общаться вот уже почти год. Ярана вздыхает, поправляя кружево на манжете… совершенно нелепый фасон! Только городские дурочки могут всерьёз думать, что это красиво! Да попробуй они хоть раз пособирать травы в таких тряпках!.. Не говоря уже о целительстве. Хотя, надо думать, для таких, как… Керья… только и способных, что петельки вывязывать, да строить из себя невесть что, такие платьишки в самый раз. В самый раз, чтобы показать, что они из себя представляют. Ярана вновь пододвигает к себе книгу об этих самых петлях и узорах. Которые всё никак не даются на том уровне, который хагари Гильетт сочла бы приемлемым.

Нет, она никогда не говорит, что её старшая внучка была более талантливой и пригодной для той роли, что теперь отдана Яране. Хагари Гильетт никогда не допустила бы такого промаха. Только вот Ярана — не слепая. И она прекрасно понимает, что…

Получается, что стоит поблагодарить того, кто убил в прошлом году любовника той девчонки из города… Только вот он же убил и Меора.

Ярана прикрывает глаза. Вслушивается в шорох дождя, который совершенно не приносит успокоения. Хотя раньше она его любила. Время давно перевалило за полдень, но за затянувшими небо тучами этого всё равно не различить. В лесу уже который день царят серые сумерки. И она бы сказала, что это как нельзя точно отражает то, что происходит с ней самой, но… Но какая же это глупость! Выражаться подобным слогом… Помнится, Керья… она не раз и не два проходилась по каким-то книжечкам о любви, которыми зачитывается её тётя… И, кажется, даже цитировала оттуда что-то. И это что-то было подозрительно похоже на те мысли, что сейчас пришли Яране в голову. Она кривит губы. Не хочется признавать, что отношение к подобному у неё и Керьи схоже. Совсем не хочется. Но…

Ярана вздыхает и поднимается из-за стола. Понятно, что ничего она сейчас уже не прочтёт. При одной только мысли о том, чтобы вернуться к книге, по телу пробегает волна отвращения. Она пересекает небольшую комнатку и опускается на кровать. Вытягивается в струнку. Так, чтобы тело зазвенело. Прислушивается к звукам чужого дома. Чужого. Всегда чужого. Впрочем…

Теперь все дома в Ли-Лай одинаково чужие. Дом мамы пустует большую часть времени — мама всё время где-то в дальних деревнях. Старается находиться как можно дальше от хагари Гильетт. В отличие от хагари Шианн… Ну, а теперь точно так же избегает и саму Ярану, от чего становится пусто в душе. Ярана невесело хмыкает, обещая себе в ближайшее время навестить маму и поговорить начистоту. Но в любом случае дом мамы сейчас стоит пустой, и уходить туда… лень. Что до прочих… раньше она думала, что уж дом хагари Гильетт можно назвать полноценным домом, ведь тут всегда была Мира и… Керья время от времени приходила из Севре. Но… Но. Третий же дом и вовсе не случился.

…Дом хагенн Тош заколотили и обернули чарами, чтобы внутрь не смог пройти ни один человек. Предварительно вынеся оттуда всё, что имеет ценность (вроде книг, плетёнок и прочего), надо думать.

Ярана запрокидывает голову, выгнувшись в спине, чтобы посмотреть в окно, частично прикрытое занавеской. Надо бы прикрыть створки… Наверное. Хотя смысла особого в том и нет — паутинки исправно отсекают и холод, и воду. А твари в Ли-Лай не проберутся… Больше — нет. По крайней мере — пока то существо не убьёт кого-нибудь ещё.

Она возвращается в прежнее положение. Скользит руками по грубой ткани покрывала. И думает. Обо всём.

Да. Теперь она понимает, почему хагари Гильетт устроила эту свадьбу. Чего она хотела добиться. Но… Ярана морщится, вспоминая, какую безобразную сцену она закатила тогда… но это всё равно мало что меняет. Потому что Керья связана со смертью Меора не только брачным обязательством. Нет. Было что-то ещё. Нет. Не так. Неверно. Меора убили, потому что тому существу нужно было пробраться в Ли-Лай… как выяснилось позже, перед этим оно попыталось использовать Тисс… Ярана передёргивает плечами, вспоминая, что нашли в подвале несчастной старухи… Но было ещё что-то. Как будто бы… Ох, если бы Ярана не была уверена, что это — глупости, навеянные воспоминанием о книжках тётки Керьи — она бы сказала сейчас, что Меора выбрали в качестве жертвы в том числе как раз из-за самой Керьи. Глупо. Но Ярана никак не может отделаться от этой мысли.

Быть может, потому что так проще — думать, что всё произошло из-за Керьи.

Ох, хватит об этом!

Ярана поднимается с кровати и направляется к выходу из комнаты, но замирает на половине шага. Куда она пойдёт? Мира притворяется, что её нет в доме — при том, что Ярана прекрасно знает, что это не так. А Орен ещё утром вновь отправился на Лассай. Кажется, он решил там совсем поселиться… Ярана ёжится, обхватывает себя руками, пытаясь удержать ускользающее тепло.

Но. И в самом деле — хватит.

Не хотят? Брезгуют? Их дело! Только потом пусть не жалуются, что их никто не воспринимает как правителей Ли-Лай (она бы непременно разделила с ними это бремя, но… Навязываться?! Нет уж!). Сами виноваты.

Ярана возвращается за стол, но отодвигает книгу по узорам чар подальше, вытаскивая из нижнего ящика старую потрёпанную кипу бумаги, добытую у решившего перебраться в места поближе к столице торговца, на которой… Остаётся только гадать — откуда у него такое? Судя по тому, что удалось разобрать — там скрыт секрет, как можно исполнить самую невозможную мечту…

Только вот для исполнения задуманного придётся как-то пробраться в Севре, который отторгает любого колдуна Ли-Лай, и найти там… что-то. Что — она так пока что и не разобрала. Но — разберёт. Ведь это…

Главное, чтобы городская сестричка не бросила идею сделать Севре доступным для всех. Но с этим не так уж и сложно — те духи, что она создала — прекрасно справляются с задачей. Мира и Орен ведь помогают этой… Льяте исполнить её желание? Ярана коротко улыбается и склоняется над листами. Разобрать пока что удалось только половину первого листа. Но и того, что написано на нём хватит для… Она мотает головой, заправляет потускневшие от недосыпа и много чего ещё рыжие волосы за ухо и вчитывается в неровный мелкий текст.

***

Берна с непроходящим интересом рассматривает гостиную Горького Приюта. Так… пусто. Она и представить не могла, что… Берна вспоминает уютные комнаты Скального дома, где, когда бы она не появилась, были либо мама, либо Клэр, а то и вместе — доводя очередную кухарку до срыва… Берна давит смешок, вспоминая, что ни одна кухарка у них не держалась дольше полутора лет.

Так же на ум приходит и комната с камином в доме на Кладбищенской — небольшая, но достаточно уютная, пусть и отличающаяся от представлений столичной аристократии о том, как именно должна выглядеть «правильная» гостиная. И комнаты в доме Льяты, в котором Берна провела то лето… Ни одна из них не производила такого угнетающего впечатления, как эта — полупустая, брошенная.

Хагари Аллеана Лайнор… Леа, как она предложила её называть… то ли не видит того, насколько здесь неприятно находиться, то ли воспринимает это иначе. Берна улыбается настолько приветливо, насколько это возможно в такой угнетающей обстановке. Всё-таки эта девушка является подругой детства её теперь уже жениха. На этот моменте Берна чуть заметно морщится, стараясь, впрочем, никак себя не выдавать. И ведь надо как-то привыкать к тому, что не позднее середины осени… а, быть может, и раньше Йеррет Майгор станет её мужем. Нет, Берна никак не может представить себя в роли хозяйки этого лоскута. А именно это ей и предстоит. Теперь, когда из всех претендентов на наследство остались только Йеррет и его брат, который… Берна заставляет себя не думать об этом. Просто потому, что это несколько неловко — знать, что братья сыграли далеко не последнюю роль в… уменьшении количества сыновей хага Майгора. Пусть и сами при этом рук не марали — если верить Ясю. Которому, вроде бы, нет смысла врать в таком пустяке.

Ладно. Это сейчас и в самом деле не так уж и важно. Берна принимает из рук Леа чашку, которую никто не только в Кепри или остальном Майгоре — в Севре бы посчитали безнадёжно немодной. Сколько этому сервизу лет, интересно знать?

— Двадцать, — ясно улыбается Леа. Берна удивлённо приподнимает брови, но молчит. В конце концов, мало ли какие в этом семействе скрытые способности… Она прикидывает, кому из братьев могла бы подойти в таком случае эта конкретная девушка, но практически сразу обрывает себя на половине мысли, досадливо думая, что семейная привычка пытаться найти для… Семьи… выгодные редкие способности — не то, от чего бы получилось избавиться. Да и не стоит, на самом-то деле. Ведь когда-то в будущем ей точно так же придётся подбирать пары для собственных детей… Берна ободряюще улыбается, чтобы подтолкнуть Леа к продолжению разговора. — Его купила мама на одной из ярмарок в тот год, когда должен был родиться мой брат… — Леа аккуратно ставит чашку на блюдце так, что не доносится ни звука. — Тогда он был едва ли не самым желанным во всех домах Майгора. Родители частенько рассказывали, что маме тогда пришлось выдержать нешуточное сражение за этот сервиз с тогдашней женой хага Майгора. За что та впоследствии надолго обиделась на нашу семью…

— Но она вас в итоге простила? — Берна кончиками пальцев поднимает пирожное, думая, что в отсутствии прислуги есть даже определённый плюс — никто не видит столь вопиющего пренебрежения этикетом. — Вы ведь стали невестой…

— Но так и не стала женой, — пожимает плечами Леа. Она не выглядит особенно расстроенной этим фактом. Быть может, потому, что предпочла бы другого мужчину из рода Майгор себе в мужья? Ох, чушь! В смысле — ревновать будет самой настоящей глупостью со стороны Берны. В конце концов, в первую очередь брак нужен Семье. Что до всего прочего… не столь и важно… Берна давит грусть по этому поводу. Вот уж для жалости к себе здесь и сейчас совершенно точно нет времени. Впрочем… Берна чуть разворачивает дар. Самую малость — лишь чтобы понять… Леа явно огорчена тем, что Ноэр так с ней поступил, но… смирение? — Не скажу, что это меня убило… Но…

Леа усмехается. Поднимается с низенького пуфика, на котором Берна сидит, думая, что потом не сможет встать — в таком-то платье! — и отходит к дальней стене, где висят несколько шкафчиков. Поднявшись на цыпочки — Берна видит, как Леа едва ли не балансирует на кончиках пальцев — она достаёт что-то с верхней полки одного из них.

— Но тебе не всё равно.

— Ноэр не соизволил сообщить мне лично о разрыве помолвки, — Леа возвращается обратно, ставя на стол небольшую вазочку с засахаренным имбирём. Берна, поколебавшись, берёт один кусочек и некоторое время вертит его в руках. Значит… — Само собой это дало море пищи для сплетен всем скучающим кумушкам.

— И уничтожило твою репутацию, — кивает Берна. А вкупе с, если верить всё тем же сплетням, нежной дружбой с Йерретом, это должно было стать едва ли не последним гвоздём в крышку гроба хоть какой-то надежды на замужество. Ну, если, конечно бы сам Йеррет не решил спасти её. — Но почему тогда…

Берна жалеет о вырвавшихся словах. Не стоило даже начинать эту фразу. Теперь Леа может подумать, что…

— Йеррет… мой добрый друг, — с нежной улыбкой произносит Леа. — В детстве мы много времени проводили вместе. Он, знаешь ли, всегда отличался от остальных детей хагенн Майгор. Был тихим и застенчивым… он и сейчас такой!.. И, если его вниманием не завладевали Йо и близняшки, то предпочитал уйти куда-нибудь подальше от суеты. Да и с мачехой он никогда не ладил. Хотя и не враждовал открыто, само собой… Я не думаю, что из такого союза хоть что-нибудь путное бы вышло. Даже не обладай Йер той силой, что досталась ему. Впрочем, теперь же это не имеет значения — ведь так? Йер сделал тебе официальное предложение, насколько я знаю.

Интересно — откуда? Берна осторожно откусывает кусочек имбиря и старается не морщиться, когда жжение обволакивает рот. Предложение было сделано в присутствии хага Майгора, его жены и старшего сына. Ну, и, само собой, Яся. Никого из посторонних в этот момент в комнате не было. Да и слуги… Ох, ладно. Берна даёт себе обещание потом выяснить это. Всё же сейчас это не будет… ну, во всяком случае, Берна не представляет себе, как спрашивать о подобном. Тем более, что, как она слышит через собственный дар, ответа на этот вопрос сейчас она не дождётся.

Почему — неясно. Но и ладно. Вместо этого Берна заводит разговор про Йо, раз уж Леа её успела упомянуть. Леа хмыкает, отправляет в рот кусочек имбиря, даже не поморщившись, и с ходу припоминает с десяток случаев, когда первая красавица королевства — тут Берна вспоминает Шианн — выставляла себя в нелепом свете. Правда, всё это относилось к детству белобрысой, но Берна благодарна и за это. Всё же знать, что в любой момент теперь можно будет ввернуть пару-тройку фразочек, что гарантировано собьют спесь с этой… сестры её будущего мужа… невероятно приятно. Пусть Берна и не собирается в самом-то деле этим заниматься.

Разговор перескакивает сначала на Яся, а потом и на остальных родственников Берны. Затем…

— Да, я понимаю, что это будет в достаточной степени скандально, но… Как мне сказал Йеррет, зимой здесь свадьбы не играют. А откладывать свадьбу на целый год… это не по мне!

— Ну, да. Зимой у нас сезон штормов. Пусть скалы и прикрывают <i>лоскут</i> от моря… частично… но это мало чем помогает от дурной погоды. — Леа отвлекается на вошедшую пожилую даму — бабушку, как запомнила Берна. Та, перебросившись с Леа несколькими фразами на местном диалекте, который Берне обязательно надо будет выучить, в скором времени покидает гостиную. — Только… начало осени? Боюсь, сплетницы будут просто счастливы.

Наверняка подумают, что дело в… Берна утыкается в спешно поднесённую к губам чашку, надеясь, что не покраснела. Ох, да. Сплетницы будут несказанно счастливы. Но что поделать, если свадьбу нужно заключить именно в этом году — последнем, что по неписанным правилам отделяет её от статуса старой девы… Берна чуть поджимает губы, думая, что вот для братьев такого ограничения нет. Она переводит взгляд на Леа. Та сочувствующе улыбается.

— Что ж. Полагаю, это будет весело, — произносит она, с преувеличенно смиренным видом поправляя кружево на стареньком платье. Берна замечает, как чуть подрагивают уголки губ. Весело? Она представляет себе собрание аристократии Майгора, сплетничающее о… и соглашается. В самом деле. Наблюдать за тем, как они будут строить догадки касательно столь скорого заключения брака и в самом деле может оказаться невероятно забавно. Берна думает, что Шаю это определённо понравится. Если он, конечно, появится на церемонии.

Должен появиться! Иначе Берна сделает всё, чтобы брат горько пожалел о своём промахе.

— Вы, как я понимаю, не прочь понаблюдать за этим? — А ещё Берна думает, что Керья бы определённо тоже посчитала это забавным. Только вот… — Вы их настолько… недолюбливаете?

— Я их ненавижу. — Леа аккуратно ставит чашку на блюдце. Точное выверенное движение. За которым Берна видит сдерживаемую ярость. Она думает, что не пытаться применять к хозяйке поместья свой дар было правильным решением. Знать в точности то, что та сейчас чувствует… не хотелось бы. — Но о причинах я позволю себе умолчать.

Леа поднимается из-за стола и направляется к выходу из гостиной. Берна пожимает плечами. Отправляется следом. Ну, не останешься же тут, когда хозяйка… Берна прикидывает, насколько причины неприязни Леа могут быть полезны Семье, но для начала решает, что нужно посоветоваться с Ясем. Да, она чётко ощущает состояние хозяйки дома… теперь, когда та позволила эмоциям немного выйти из-под контроля… Но это ничего не говорит о причинах!

Коридор сворачивает вправо, но Берна на мгновение замирает, ощущая… что-то. Как будто бы — тень, отзвук чего-то, что произошло… не так уж и давно.

Она пытается сосредоточиться на чувствах, но Леа окликает её и неуловимое испаряется, рассеивается.

Берна мысленно позволяет себе выругаться — сразу же порадовавшись, что этому нет и не будет свидетелей — и ускоряет шаг.

В конце концов, сюда всегда можно вернуться — ведь так?

***

Шайесс осторожно поглаживает резные листочки дикого винограда, оплетающего беседку на островке посреди пруда потерянных душ. Он прикрывает глаза, наслаждаясь тишиной и безлюдностью. Всё же это место — едва ли не единственное в Кепри, где практически не бывает людей. Ну, не считая, конечно, Его уже Величества… Шайесс хмыкает, вспоминая, как об этом Сойлар ему сообщил сразу же после церемонии коронации. Несколько раз. Видимо, чтобы лучше запомнилось.

Шайесс опускается на скамейку, запрокидывая голову. Потолок тут сводчатый, что несколько разнообразит его рассматривание. Хотя, конечно, никаких рисунков тут не зашифровано и в помине. Он качает головой, напоминая, что обязательно надо заглянуть к Клаю.

— Знаете, ваше теперь уже величество, я очень надеялся, что вы сегодня воздержитесь от посещения пруда…

Сойлар пожимает плечами, занимая скамью напротив.

— Ты долго отсутствовал. Неужели в Дайвеге всё настолько печально?

— Я навещал невесту, — сообщает Шайесс, смиряясь с тем, что теперь интерес короля только усилится. — Надо же когда-то это было сделать…

Впрочем, Шайесс не может сказать, что это было неприятно. Вовсе нет. Хотя, на деле, самой невесте было уделено не так уж и много времени.

— И давно у тебя есть невеста? — ожидаемо спрашивает Сойлар, протягивая руку к плети винограда. Ах, да! Он же не в курсе… Хотя, по большому счёту, ему и не обязательно знать о подобном.

— Несколько лет, — равнодушно сообщает Шайесс, пытаясь припомнить — сколько конкретно. — Одна из дочек хозяина Даэх.

— Выгодная партия, — понимающе кивает Сойлар. Хм. Более чем. — Но, я надеюсь, твоя невеста не вскружила тебе голову настолько, что ты забыл обо всём прочем?

О, этот преувеличенно заботливый тон! Шайесс сдерживается, чтобы не фыркнуть насмешливо. Он обрывает один из листиков и медленно поворачивает его из стороны в сторону, разглядывая.

— Разумеется, нет, ваше величество, — вздыхает Шайесс. — Только это мало что даёт. Клай выяснил, что следы «пропавших» исчезают где-то на территории лоскута Майгора. Что до Дайвега… — Тут так и не удалось ничего прояснить.

Само собой, Шайесс не раз, и не два за то время, что провёл в Даэх и дома, чувствовал… что-то. Какие-то странные колебания, порождающие дыры в защитной пелене, окружающей Дайвег. Но ни разу не удалось оказаться на месте до того, как всё стихало. И это… интересно, само собой. Но и раздражает. Впрочем, на подземных ярусах Дайвега хватает чудовищ, на которых можно сорвать дурное настроение…

— Вот как… — Сойлар выпрямляет спину. Шайесс отмечает, что его величество становится серьёзен в достаточной степени, чтобы это было… неприятно. По крайней мере — сейчас. Всё же Шайесс не был в данный момент настроен на то, чтобы погружаться в проблемы Майгора, магов Круга, решивших оспорить власть Семьи, аристократии и прочего. Ведь именно поэтому он решил скоротать время здесь — на островке. Подальше от людских глаз… Надо было на кладбище отправляться. — И что же? Ты теперь отправишься в Майгор? Кузина ведь, кажется, теперь официально помолвлена?

— Не вижу смысла. — Шайесс отбрасывает листик и некоторое время следит за тем, как тот падает на пол беседки. Жаль, сегодня нет ветра… — Ясь пока что остаётся там. До свадьбы. На которой я, разумеется, буду. — Сойлар выгибает одну бровь, чуть высвобождая фамильную силу. Шайесс прикрывает глаза, наслаждаясь волнами магии, обволакивающими тело и сознание. Сейчас, когда брат родился, дурная кровь Семьи не сводит с ума, и можно позволить себе на пару мгновений окунуться в чарующую силу древней крови королей. Ту самую, за которой… Неважно. Не стоит об этом задумываться. По крайней мере — в присутствии короля. Кто знает — что именно способна почуять эта кровь? Он чуть меняет положение, пропуская силу мимо себя. Хватит. А то можно доиграться до чего-нибудь, что будет иметь не самые нужные последствия. — Нет. Меня мало интересует, насколько в разрез с традициями будет проводить обряд настолько рано. Что до сбежавших… сестра вполне способна проследить за тем, что будет происходить в лоскуте. — Тем более, что вряд ли беглецы остановятся на Майгоре. Вероятнее всего… Сойлар понимающе усмехается. Да. Вероятнее всего. А уж там за ними присмотрит Ясь. — Кроме того в Майгоре останется один из воспитанников Семьи.

Сойлар кивает, сохраняя молчание. Шайесс же вновь прокручивает в голове те ощущения, что возникали в Дайвеге. Он совершенно не в состоянии представить себе, что же это могло быть… Ох, бедняга Нейл! Придётся, всё-таки, ему с этим всем разбираться. Шайесс чуть улыбается, представляя то, насколько счастливы этому факту будут как братец, так и глава академии. Ну… им полезно. Обоим.

Шайесс поднимается со скамьи и только теперь обращает внимание на более чем свободный облик короля.

Что? Это где же его величество… шлялся?

— Это не то, что могло бы тебя касаться, Шай, — отмахивается Сойлар. По его губам пробегает лёгкая улыбка. Встреча с дамой? Хм… И кто же это такая, интересно знать? И насколько стоит учитывать её наличие в придворном раскладе… — Я желаю, чтобы ты привлёк к делу Чэнне. В конце концов помимо того, что он хранит «сталь» Мессета, его лоскут граничит с…

— Как прикажете, ваше… величество, — Шайесс чуть склоняет голову. Ровно настолько, чтобы это можно было расценить и как жест уважения, и как скрытое оскорбление. В зависимости от пожелания собеседника. Сойлар фыркает и качает головой. — Хаг Чэнне будет рад исполнить ваш приказ.

Только почему кажется, что таинственная дама невероятно важна? Даже сейчас — когда о ней неизвестно ничего, кроме того, что она существует?

Надо заставить Клая разузнать — всё равно ж он к нему собирался зайти…

Шайесс разворачивается и покидает беседку. Пересекает мостик, краем сознания замечая, как по поверхности пруда снуют водомерки, да расходятся круги от упавших листьев… рано они начинают облетать. Ещё ведь совсем немного перевалило за середину лета…

Проходя мимо стоящей навытяжку охраны, Шайесс небрежно кивает, ловя спиной бесстрастные взгляды. Люди Чэнне. Понятно.

Жаль.

Хотелось ощутить сейчас страх или презрение… что-то, что могло бы подкормить кровь Семьи, которая, быть может, и не требует сейчас смертей, но от искренних эмоций явно не откажется.