XXIII

Мира никогда не думала, что тут будет такой вот каменный лабиринт. Хотя она и вообще никогда особенно не задумывалась над тем, что находится в непосредственной близости от Лассая. Это городская сестричка Керьи… Льята, то есть. Мира поправляет себя уже в который раз за последний год. Всё же Льята совершенно не заслуживает этого прозвища, данного… Мира затрудняется сказать — кем. Мира качает головой. Оглядывается по сторонам. Кажется, она свернула куда-то не туда… Она выдыхает и пытается прислушаться к окружающему миру, чтобы понять, куда именно нужно теперь двигаться.

Кажется, направо… Мира сворачивает на перекрёстке, надеясь, что лабиринт приведёт её туда, куда нужно. Она думает, что потом обязательно расскажет Льяте в подробностях, что там, в Лассае. Ведь Орен так ни разу не соизволил ответить на вопросы, обходясь лишь общими фразами. А Льята явно обрадуется. Это ведь она всегда стремилась узнать всё обо том, что окружает Севре. Мира ускоряет шаг и едва успевает затормозить, когда оказывается на самом краю обрыва. Кое-как уняв бешено колотящееся сердце, она вытягивает шею, стараясь посмотреть, что же находится внизу. При этом не сдвигаясь с места. Внизу… узкое ущелье, усеянное острыми пиками скал поменьше.

Мира опускается на землю, не заботясь о том, что юбки выпачкаются в пыли. Как же она…

Повезло. Определённо. Но как теперь перебраться на противоположную сторону? Там — Мира чуть прищуривается — в тянущейся вверх скале Лассая видно что-то вроде углубления. Пещера? Это вот так вот они выглядят?

Мира вертит головой и уже готова признать поражение, когда видит узкую тропку, соединяющую края пропасти. Узкую настолько, что, как выясняется, когда Мира решается сделать первый шаг, стопа не помещается полностью, оставаясь висеть в воздухе либо пяткой, либо носком. Правда, нужно сделать всего-то десять шагов. Но — над пропастью, утыканной острыми камнями?! Как это вообще…

— Просто. Идёшь и всё, — голос заставляет вздрогнуть. Мира поднимает взгляд от тропки и видит Орена, смотрящего на неё со смесью усталости, раздражения и некоторого смирения. — Раньше ты не стремилась влезть во все опасности Севре, Мира.

— Раньше для этого была Льята, — пожимает плечами Мира, всё же решаясь быстро перебежать по мостику. На последних шагах она теряет равновесие, но Орен вовремя ухватывает её за плечи. — И Кери, рассказывавшая об её выходках.

— Она в них участвовала не реже, — замечает Орен, жестом предлагая пойти за ним. — Пусть и делала при этом вид, что выше всего этого.

Мира бросает последний взгляд на пропасть и торопится вслед за Ореном. Тот направляется как раз к той самой пещере. И пусть тут — по эту сторону пропасти — всего лишь небольшая площадка, хорошо просматриваемая со всех сторон, на которой можно не опасаться потеряться, но отставать от Орена нет ни малейшего желания.

Внутри пещеры Мира чувствует некоторое разочарование. Ничего из того, что она себе представляла, тут нет. Только угадываемый рисунок на полу с углублениями, в которых чуть поблёскивают в свете свечей красные камни. Не во всех. Некоторые пусты — камни лежать рядом. Ну, ещё небольшое возвышение по центру этого рисунка…

— Именно тут открываются врата, — поясняет Орен, чуть сдвигая один из камней так, чтобы тот сошёл с предполагаемой линии. — Сейчас они уже закрылись практически полностью. Разве что слегка приоткрываются по ночам… выпуская на волю одну-двух тварей. Но это мелочи, как ты и сама прекрасно знаешь…

Мира кивает, обходя пещеру по кругу. Пустая. Неприятная. Но, наверное, именно такой и должна быть пещера, в которой открываются врата на ту сторону. Ведь так? Мира наклоняется, чтобы поднять мелкий камешек. Заодно получше присматривается к камням. Какие-то драгоценные, вроде бы. Рубины? Или что там есть ещё? Мира смотрит на кровавые блики на гранях камней. В Ли-Лай нет украшений с такими вот камнями. Вообще из украшений больше в ходу лично заговорённые обереги и различные плетёнки. Ну, а эти камешки… Разве они на что-то годятся?

— Видимо, да, — отвечает Орен, отходя к дальней стене, где, как успела заметить Мира, находится скрученный сейчас матрас. Он что — ночевал тоже здесь? Даже когда врата были открыты?! — Лио объяснил мне, как при помощи такого вот комплекта драгоценных камней можно открыть врата различными способами. И в различные места той стороны… Нет, не спрашивай. Я не знаю. Лио не пожелал делиться подробностями на этот счёт… Что ты так на меня смотришь?

— Ты… жил прямо здесь?

— Ну, да. А что? — Орен подхватывает что-то, что стояло, как понимает Мира, за матрасом и идёт к выходу, выразительно посмотрев при этом на Миру. Та вздыхает и направляется следом. Ну, не оставаться же тут одной? — Ты про тварей? Они меня не замечают, пока я следую инструкциям Лио. Ну, это распространяется исключительно на небольшой клочок земли. К сожалению.

Орен перебегает по мостику и ждёт, пока Мира наберётся смелости сделать то же самое. Нет уж! Больше она сюда не сунется! Мира с неприятным удивлением понимает, что, оказывается, боится высоты… Хотя… Ну, где б она смогла это выяснить-то?! В Ли-Лай не приходилось забираться выше чердака…

И теперь Мира надеется, что и не придётся впредь.

Занятно, но путь обратно выходит едва ли не вдвое короче. То ли Мира настолько погрузилась в собственные размышления о том, зачем она вообще отправилась на Лассай — неужели из праздного любопытства? О, нет. Скорее — из желания убраться подальше от Яры, опять засевшей в выделенной ей комнате. Чем кузина там занимается, Мира понятия не имеет, да и не желает иметь. Но знать, что в пустом доме — бабушка и мама с папой разъехались ещё со вчера по близлежащим деревням — буквально стенка в стенку находится… Яра… попросту невыносимо. А ещё понимать, что домушка едва ли не припрыгивает на своих косолапых лапках, стремясь угодить всё той же Яре… Чего ни за что на свете не сделает в адрес Миры. Вот всерьёз интересно — чем именно она так домушке не угодила, что тот только и делает, что пакостит?

Краем глаза Мира отмечает, как мимо проплывают стены Медового Двора. Стоило бы, наверное, зайти — мёда выпросить. Пусть не хрустального, но всё же…

Двор быстро восстановился после того, как прошлым летом твари уничтожили прежнюю семью, владевшую им. Мира их не знала никогда, так что и не считает неправильным не испытывать особого горя по поводу их смерти. Тем более по прошествии года. Она чуть морщит нос, думая, насколько же сейчас это похоже на рассуждения Кери. Произносит это вслух.

— В это нет ничего странного. Кери — наша сестра. Да и воспитывала её Гильетт, как и нас.

— Добрый… день, — обрывает толком не произнесённую фразу Миры чуть неуверенный голос. Мира мысленно удивляется — дважды за день не заметить присутствия рядом с собой?!

Добрый?.. Ну, вероятно, да. Только вот почему Льята сейчас находится здесь — неподалёку от Двора, в то время, как должна быть дома — возиться с сыном?! И куда смотрит её муж, родители и прочие? Мира ёжится, представляя, что могло случиться с этой дурочкой…

Ну, хорошо. Не дурочкой. Но эта вот её выходка…

— Добрый, — кивает Орен, вопросительно глядя на Льяту. Та ясно улыбается, заправляя выбившуюся из простенькой причёски прядь, выкрашенную в бледно-синий цвет, за ухо. — Стоило ли подвергать свою жизнь риску, покидая пределы обережного круга?

— Раньше мне нотации читала Кери и, когда она считала, что этого мало, матушка… Ну, иногда ещё и папа, но это реже, — произносит Льята, поправляя складки на насыщенного синего цвета юбке. Мира чуть вздёргивает брови, пытаясь понять, к чему это говорится. — «Это опасно», «это недопустимо для незамужней девушки», «это испортит твою репутацию»… Казалось бы — после замужества я… Но и теперь всем вокруг что-то не нравится! Кроме Арана, — добавляет она с мечтательной улыбкой. — Стоило. Пару дней назад, когда, наконец, смогла отойти от Йора, я побывала внутри Сломанной Башни. И нашла там вот это! — Льята вытаскивает из сумочки связку бумаг.

Она протягивает их Орену. Тот с некоторым удивлением смотрит на то, что написано на верхнем. Его глаза расширяются от удивления. А Мира жалеет, что сейчас может только гадать, что же такого он там прочитал.

— К сожалению я не владею ни официальной магией, ни вашими чарами. Так что мало что могу сделать с тем, что там написано, — вздыхает Льята, вертя между пальцами кулончик с отводящим глаза плетением… Понятно, как она ухитрилась прошмыгнуть мимо тех, кто её должен охранять. Как и раньше, собственно говоря. Только вот до сих пор Льяте хватало ума не выходить за пределы Севре! А здесь… Хорошо ещё, что сейчас день, и твари находятся на той стороне… — Но это ведь может сделать так, что…

— Да. Несомненно. — Орен кивает, убирая бумаги в сумку. — Но тебе стоит вернуться под защиту обережи.

Льята немного темнеет лицом, но сохраняет приветливую улыбку. Проговорив слова прощания, она разворачивается и быстрым шагом уходит прочь.

— Стоило бы её проводить, как думаешь? — Орен поворачивается к Мире. Та пожимает плечами. — Надеюсь, ты не думаешь, что я слишком… — Мира качает головой. Нет, она так вовсе не думает. Всё же пусть лучше Льята дуется, чем подвергает себя опасности. Ведь не чужая, чтобы не беспокоиться. — Это… — Мира прижимает пальцы к своим губам, выразительно глядя в глаза Орена. Тот фыркает, но кивает.

— Главное, чтобы ни бабушка, ни Яра, ни… кто-либо ещё… не узнали про их существование.

Перебравшись через реку, Мира и Орен на несколько мгновений замирают, вдыхая сладость Белой Печали. Слабую, но всё равно присутствующую в воздухе. Особенно после чистого воздуха с того берега.

***

Ива никак не может понять, что именно она сейчас чувствует. Зал с бассейном по-прежнему не вызывает ни каких тёплых чувств, а то, что тут сейчас собрались люди, которых Ива видит в первый (и она надеется, что в последний) раз в жизни, делает его и вовсе отвратительным. И присутствие Кэо не добавляет хороших ощущений. Скорее — наоборот. Ива ёжится, обхватывает себя руками и вжимается в стену неподалёку от выхода, думая, что стоит улучить момент и потихоньку сбежать… Останавливает то, что, вроде как, она сама была инициатором этого всего. И то, что идти придётся по коридорам, соседствующим с… тем страшным, что находится в библиотеке. Хотя Шайли говорила, что ничего опасного, по сути, там нет, но встречаться с этим… нет уж.

Люди переговариваются между собой, время от времени что-то уточняя у Кэо, который общается с ними достаточно свободно. Ну, ещё бы! Это ж те самые его друзья, с которыми Кэо ни за что не желал её знакомить. И теперь Ива понимает — почему. При одном только взгляде на них по коже пробегают мурашки отвращения. И магия их… грязная, невнятного цвета, норовящая растаять при каждом движении. Ива никогда раньше не встречала такого. Почему…

— Ты сейчас такая забавная, — замечает внезапно оказавшийся рядом Кэо, сосредоточенно что-то ищущий в карманах. Ива мрачно на него смотрит, что Кэо не впечатляет совершенно. Как и всегда, впрочем. — Мне даже интересно, чего ты боишься больше — моих друзей или коридоров?

— Не ты ли говорил, что мне не стоит с ними знакомиться? — Ива пытается поймать его взгляд, но это не получается совершенно.

— Так не знакомься, — пожимает Кэо плечами. — Я тебе не предлагаю. Просто сделаешь то, о чём мы договорились, и всё. — Ива хмыкает и демонстрирует собранные в ладонь нити чар. Кэо удивлённо приподнимает брови, явно пытаясь выглядеть при этом ничего не понимающим. — Они — маги, которые не подходят для обучения в академии. Слабые.

Слабые? Но разве это потому они выглядят так, что хочется передёрнуть плечами от отвращения? Или… Ива вздыхает, уговаривая себя, что потерпеть присутствие этих людей некоторое время — не так уж и обременительно. Она начинает обходить зал, рассматривая метки на полу, которые наносили парочка друзей Кэо, сверяясь с записями. Она достаёт из сумки, которую вначале бросила около входа, кристаллы — самые обычные, купленные за совершенно смешную сумму в одной из лавочек на каком-то нижнем ярусе — и начинает обходить проступающий рисунок по кругу, расставляя их в отмеченных точках. К сожалению, Ива не успела толком вникнуть в суть того, что придумал Кэо, поэтому не сильно сейчас отличалась от его друзей — точно так же то и дело заглядывая в записи.

На рисунок в итоге пришлось потратить едва ли не полдня. Ива только надеется, что подруги действительно сумеют придумать оправдание её отсутствию на уроках. И поверят в то, что она им сказала. Ива досадливо морщится, чувствуя укол вины за очередную ложь. Потом вспоминает, что случилось с той девчонкой, решившей шантажировать их с Кэо, и думает, что лучше уж врать им, чем подвергать опасности… Всё же Кэо… Но с другой стороны — она сама была виновата! Даже Шайли это вроде бы признала… Ива выпрямляется и отирает руки, выпачканные в песке или пыли, что всё ещё покрывает пол кое-где, о форменную юбку. Почему это она в качестве оправдания сейчас берёт за пример поведение Шайли?! Та ведь…

Ох, какая теперь разница?

Шантажистка исключена из академии, её семья до сих пор у всех на слуху… говорят, что теперь для них даже закрылись двери ряда семей. Ива бросает очередной взгляд на друзей Кэо и признаёт, что, увидь она кого-то из учениц академии в компании с… такими… то тоже бы ни за что в жизни не стала общаться...

Самое время вспомнить о том, что она сама сейчас находится в их обществе…

Ива отходит к воде, зачерпывает воду и плещет на лицо. Капли стекают за воротник, заставляя морщиться и ёжиться от холода. Она оборачивается на компанию, собравшуюся вокруг Кэо и что-то обсуждающую. Кэо смотрит на неё поверх их голов и кивает. Ну, что ж. Видимо, пора.

…Она знает, что хотела бы забыть, как проходил ритуал. Навсегда. Не вспоминать. А ещё лучше — никогда не участвовать.

Это всё, о чём она способна думать, пока добирается по коридорам, которые теперь и вовсе не кажутся такими уж страшными. Хочется оказаться в своей комнате, забраться под одеяло и накрыться им с головой. И никогда больше не вылезать. И не видеть. Никого.

Она, конечно, догадывалась, что всё будет не совсем в рамках закона. Но после того, как она смирилась с тем, что Кэо сделал — не в последнюю очередь и ради неё — с той шантажисткой, как-то не с руки было говорить ему, что не стоит… Поэтому Ива смолчала. Да, именно поэтому. Но…

Но всё пошло не так ровно в тот момент, когда в зал непонятно как — Ива прекрасно видела, что для Кэо это стало неожиданностью — забрела какая-то ученица академии. Ива не помнит, с которого года обучения эта девушка, да и не важно это. Теперь-то уже точно не важно.

Ива останавливается, чтобы перевести дух и поудобнее перехватить находящуюся сейчас в беспамятстве девушку. Хорошо ещё, что Кэо что-то сделал, чтобы вес не так сильно обременял. Но и только. Впрочем, тяжесть бессознательного тела сейчас вообще не главное — до того, как потерять сознание, девушка кричала и каталась по полу зала, выкрикивая что-то несвязное. И это напрямую связано с тем, что через неё прошли несколько лучей магии в тот момент, когда звезда на полу пробудилась. И сделала то, ради чего её вычерчивали, собственно говоря.

Ива знает, что пелена, укрывающая Дайвег, разодрана в клочья. Как знает и то, что не только Шайли это на руку. Теперь.

Ива кое-как переволакивает девушку через невысокий порожек, оказываясь на территории библиотеки. И, соответственно, академии. Надо бы оттащить ношу в лазарет, но… Ива укладывает девушку около одной из полок и поднимается на ноги, держась рукой за норовящие упасть книги. Тащить её через половину академии?!

Но ведь…

Ива рассматривает девушку, лишь краем сознания отмечая, что та — блондинка со светлой, веснушчатой кожей. Нет. Ива её не помнит совершенно. Кроме того… а не будет ли излишне подозрительно, если она заявится с этой обморочной… Ива прикусывает губу, пытаясь прогнать воспоминание — почему, собственно говоря, эта девушка сейчас в обмороке… в лазарет? Может, лучше оставить её тут? Ну, перетащить чуть поближе к там стеллажам, которые, в основном, пользуются популярностью у учащихся? Ива проводит кончиками пальцев по корешкам книг. Это ведь не означает, что она бросает её в опасности? Нет. Совсем нет. Конечно, непонятно, в каком состоянии девушка будет, когда очнётся, но на это Ива никак не может повлиять. Так что… да и лучше будет, если Ива не станет привлекать к себе лишнего внимания…

Она кривится, понимая, что рассуждает сейчас как Шайли или Кэо… Да, между этими двумя и правда можно найти что-то общее… Вероятно. Ива вздыхает. Смотрит на свои руки, которые уже начинают понемногу дрожать от недавних непривычных нагрузок. Пусть последние и были несколько облегчены чарами.

Нет. Она не хочет больше ни мгновения иметь дело с этой дурой, которая заявилась туда, где ей не место… пусть даже это и было сделано Кэо… вероятно… С этим потом тоже надо будет что-то сделать… Ива мотает головой, выбрасывая мысли. О Кэо и его компании она подумает позже. Сейчас же… Она сосредотачивается и подвешивает над головой девушки нескольких светлячков, которые зачарованы особым образом, который подсказал всё тот же Кэо — будут светиться не меньше суток. И подвешивает таких же через равные промежутки по пути к выходу из библиотеки. Наверняка за сутки хоть кто-то да зайдёт и обнаружит девушку. Ну, либо та очнётся раньше. Но оставаться тут Ива не хочет. Ни за что на свете.

…Да много проще! Она сейчас, выйдя из библиотеки, накинет на первого встречного чары — правда, придётся поколдовать над тем, чтобы этот встречный не понял, кто перед ним, конечно — и заставит того найти девушку. Вот и всё.

Ива довольно улыбается, найдя компромисс между ленью и совестью.

Как ни странно, но найти желающего стать спасителем прекрасной девы — Ива морщится от того, что начала думать подобным слогом, до жути напоминающим как Кэо, так и Шайли… опять… — оказывается достаточно просто. Едва только оказавшись за пределами библиотеки, она видит не менее десятка студентов, оживлённо переговаривающихся друг с другом. И ещё нескольких, что стоят в отдалении. Так что Ива припоминает, как Шайли управлялась с чарами, и проделывает что-то похожее… что впоследствии возвратится к ней с головной болью, ломотой и слабостью по всему телу… и, отметив, что жертва действительно прошла через оставленные приоткрытыми двери, присоединяется к группке. Что оказывается достаточно просто — среди них Ива видит парочку знакомых, с которыми находится в относительно хороших отношениях.

То, что она узнаёт…

Ритуал сработал даже лучше, чем можно было представить…

На нескольких ярусах появились чудовища, которых раньше считали не более, чем страшными сказками…

Количество жертв… разрушенные дома…

Правящая семья лично взялась устранять последствия и пообещала, что все причастные к трагедии будут найдены и наказаны.

Ива отирает моментально вспотевшую ладонь и старается выглядеть заинтересованной. Впрочем, новость слишком шокирующая. А то, что именно повлекло такую реакцию, долеко не каждый сумеет понять.

Ива краем глаза видит, как обморочную выносят из библиотеки, и, пользуясь тем, что внимание теперь сосредоточено на девушке, старается скрыться из виду. Она просачивается в потайной проход, спрятанный в нише, и направляется наверх — в заброшенную галерею, которая чем-то приглянулась Шайли. Ива ни мгновения не сомневается, что та обязательно появится там сегодня.

***

Лекки смотрит с недоверием. Конечно, выбирать всё ещё не приходится — как ни прискорбно, но знать до сих пор колеблется, предпочитая сохранять верность давно уже дискредитировавшему себя роду. Ну, мыслимое ли дело — заключать союз с Мессетом?! Со страной, которой правят маги? Нет, Лекки не имеет ничего против магов как таковых. Всё же даже их жреческий клан в какой-то степени можно отнести к магам... наверное. Но всё же не стоит вести с ними дела… Лекки морщится, вспоминая о вынужденном союзе с магами, но… Увы, без них на данном этапе всё ещё никак не обойтись… Только те зря надеются, что этот союз продержится дольше, чем потребуется для достижения целей…

Лекки разглаживает складки на юбке, скроенной по моде Мессета — чтобы расположить к себе того, кого маги выбрали в качестве… Лекки выдыхает, заставляет себя приветливо улыбнуться и подходит к мужчине.

Где-то она его видела… Но вспомнить сейчас… нет. Никак.

— Добрый день. Хаг…

— Таго, — чуть хрипловатым голосом произносит наполовину седой мужчина. Таго? Это… Лекки прищуривается, рассматривая собеседника более внимательно. Исверец явно. Только вот нет ощущения… Лекки обращается к Дымке. Та лениво помахивает хвостом, но в то же время чуть выпускает когти. Таго ей явно не нравится. Что-то на грани памяти. — Полагаю, что личное имя вам, рьеси, ни к чему.

Лекки кивает, позволяя себе чуть откинуться на спинку кресла. Вот уж точно! Ни к чему. Она же не собирается переводить знакомство на более личный уровень. Зачем это делать с человеком, которого прислали для вполне конкретного дела, и который впоследствии навсегда исчезнет из Исверы?.. Ведь никто ж не ожидает, что этот мужчина получит право жить в стране после того, как его представили едва ли не самым преданным слугой магов?! Конечно, нет. Никто этого не позволит. Да сама Лекки позаботится о том, чтобы… Она вежливо улыбается, переходя к обсуждению деталей предстоящего дела.

Жаль, что Дайл не смог присутствовать на этой встрече, занимаясь проверкой и инструктажем подчинённых… Лекки заставляет себя не фыркать при мысли, что не так давно Дайл успешно прикидывался слугой.

Она старается не отвлекаться от разговора, прекрасно понимая, насколько это сейчас важно. Не каждый день, всё-таки, обсуждаешь обстоятельства предстоящего свержения правящей семьи далеко не самой маленькой страны!

Впрочем, хаг Таго… почему он, кстати, не поправил её, когда она обратилась к нему подобным образом? Ни один исверец никогда не потерпит неверного обращения от соотечественника… собственно говоря, в исполнении других это тоже не вызывает ни малейшего удовольствия, но там хотя бы можно списать на незнание обычаев и прочее. Но почему… хаг Таго стерпел?

И почему не отпускает ощущение, что они виделись раньше? Где?

В Кепри?

Вряд ли. Несмотря на то, что Лекки, как и близнецы… Лекки давит желание досадливо поморщиться при упоминании оных… несмотря на то, что все они регулярно посещали светские приёмы и в то же время довольно неплохо общались с соседями — такими же, как и они переселенцами — подобных этому человеку среди них не могло быть. Потому что…

Потому что — что? Что не так с ним? А ведь явно не так — Дымке он совершенно не нравится…

— Что ж, — хаг Таго поднимается из-за столика и кланяется так, как полагается кланяться представителям жреческих семей. Вернее — получившим память прошлых поколений… Что?! — Я горд тем, что мне посчастливилось разделить путь с вами, рьеси Тэлэ. Вижу, вы меня не помните. Но это и неудивительно — мы виделись лишь раз, да и то мельком. Но, кажется, вы должны помнить мою дочь — Рийсу. Ваша сестра общалась с ней в Нахоше.

Нахош…

Лекки рывком вспоминает. Заснеженный город. Смерти. Близнецов, пожелавших остаться там и привести в исполнение свою нелепую месть… Ох, ладно. Не такая она и нелепая, разумеется. Только вот последствия от неё будут таковы, что… Не зря же дядя Кьятт запретил даже думать о подобном. Но — не сейчас. Не об этом. Она поднимается следом, улыбается в достаточной степени приветливо — так, как требуется от неё в данной ситуации. Не больше и не меньше. И желает хагу Таго приятного вечера.

После того, как тот откланивается, она вынимает батистовый платок и тщательно протирает ладони, вспоминая, прикасалась ли она к чему-то до чего дотрагивался хаг Таго. Пальцы подрагивают от сдерживаемого отвращения.

Вспомнила. Теперь-то она вспомнила.

Отказник. Исверец, сознательно, разорвавший связи с родной страной, наплевавший на традиции и обычаи. Связавшийся с иностранкой.

Да. Рийса Таго. Исверка только по названию. Значит, это её отец? Лекки хмыкает и передёргивает плечами. Ни за что. Этот отброс с его неправильной семьёй не будет жить в Исвере. Она сделает всё, чтобы этого никогда не произошло.

Да, конечно, сама Рийса ни в чём не виновата — не она ж решала, у кого рождаться! — но это не значит, что можно позволять подобной грязи пятнать Исверу!

Лекки прикрывает глаза и заставляет себя успокоиться. Не стоит тратить душевные силы на подобное. Тем более, что — как исполнитель — хаг Таго и впрямь прекрасно подходит. Лекки не знает, чем он обязан магам… да и не желает знать… но он точно готов сделать всё, что от него потребуется.

С Рийсы и её родственников мысли перескакивают на Кайу и Кайта. И недовольство вспыхивает с новой силой.

Мало того, что сестру похитили… хотя Лекки всё больше склоняется к тому, что та сама это всё организовала… правда, непонятно — как. Вероятно, при помощи своей книги. Но потерю Кайи можно было бы пережить… Лекки морщится. Ох, да. Она безусловно переживает о сестре и желает, чтобы та нашлась живая и невредимая. Но то, что из-за её исчезновения союз со столь важной семьёй висит на волоске, не может не раздражать.

Но как будто бы этого было мало! Пропал и Кайт.

Как? Куда?

Кто б знал…

Лекки окидывает придирчивым взглядом помещение, где проходил разговор, и, не заметив ничего, что могло бы стать причиной проблем для них, покидает его, подумав напоследок, что эти старые линялые занавески и скрипучая мебель явно выбирались специально, чтобы вызывать отвращение у тех, кто появляется в этом доме… и что оттирать кожу от нужно не только от прикосновения к тому, до чего дотрагивался отказник, а от самого присутствия здесь. Лекки проходит по выбеленному до боли в глазах — особенно, когда на стены падают солнечные лучи — переходу, сворачивает в другой, похожий на него как две капли и выходит на нижнюю площадь. Шум обрушивается как-то разом, отчего Лекки прислоняется к стене, впрочем, тут же выпрямившись — не хватало ещё получить порицание за неподобающее поведение!

Мысли возвращаются к Кайту. Почему он вдруг исчез? Отправился всё же на поиски Кайи? В Пустыню? Лекки в который уже раз заставляет себя дышать ровно — мысль о том, что брат добровольно отправился на верную смерть, заставляет сердце биться едва ли не втрое быстрее. Или — мстить Йо и её семье?

Лекки даже не может сказать, что из этого было бы хуже… Она выпрямляется и успевает улыбнуться так, чтобы даже настоящий исверец, коим, без сомнения, является Дайл, не заподозрил её в неискренности. Не стоит ему знать, что она опять изводит себя мыслями о близнецах. Не тогда, когда все силы направлены на…

***

Стол они решают передвинуть ближе к западной стене. Рийса думает, что годы, проведённые в Севре, не прошли даром. Как и знакомство мамы с хагари Лайганой. Хотя, вероятно, мать Льяты бы посчитала, что стол было бы уместнее оставить где-то около стены восточной.

Рийса подходит к полуоткрытому окну и отводит в сторону тяжёлую штору. Надо же… а она успела отвыкнуть, живя в Нахоше, от плотных занавесей на окнах. В Нахоше — часто бывает пасмурно. И холодно, что, вроде как, должно было бы вызывать в жителях желание сделать дома теплее хотя бы на вид, но… Но в Нахоше ничего плотнее ажурной занавески… связанной собственноручно, конечно же… не вешают. Обычно.

Здесь же, на юге, от солнца предпочитают прятаться…

Рийса бросает на маму вопросительный взгляд. Та, занятая раздачей указаний прислуге, лишь кивает. Рийса предпочитает не уточнять, сразу же покидая комнату. Да, не стоило бы сейчас оставлять маму одну разбираться с переездом, но нет никаких сил находиться внутри дома. Особенно сейчас, когда папа вместе с парой магов, которые Рийсе не понравились совершенно, пусть она и видела их только мельком в течение пары мгновений, отправился куда-то…

Эти маги… Рийса думает, что они очень похожи на колдунов Ли-Лай — такие же надменные и не считающиеся с чужими желаниями… И в чём же тогда между ними различие?..

Рийса выходит в небольшой сад — действительно небольшой, если сравнивать с тем, что был у них в Севре. Или даже в Нахоше… жаль, последний в этот раз не удалось увидеть летом, во время цветения — и с наслаждением вдыхает горячий воздух, переполненный ароматами цветов. В воспоминаниях всплывает что-то из детства, когда она с сестрой и братом играли в этом самом саду… Наверное, если поискать, можно найти спрятанные с тех времён их нехитрые клады. Она подходит к ограде, рассматривая высаженные вдоль неё розы. Здесь, как и в Севре… да и в прочих городах, если, конечно, не брать за пример что-то вроде Дайвега… предпочитают живые ограды. Хотя, как правило, сочетают их с оградами вполне себе металлическими. В отличие от того же Севре, кстати сказать. Рийса фыркает. Всего несколько лет прожила в этом отсталом городишке, забытом всем нормальным миром, а теперь невольно всякий раз сравнивает всё именно с ним! Она собирается выйти за пределы сада, когда слышит разговор соседок. Замешкавшись немного, она всё же выходит и здоровается с ними, поскольку не считает, что будет правильным подслушивать. Не стоит брать пример с той же Льяты… Рийса недовольно хмурится, отгоняя мысль.

— Добрый день, хагари, — Рийса улыбается настолько открыто, насколько может. И, кажется, получается неплохо. Во всяком случае, дамы отвечают ей такими же улыбками. — Простите, что вмешиваюсь в ваш разговор, но я не ослышалась? Вы назвали имя Берны Теннери?

— Ох, вы знакомы с будущей женой хага Йеррета Майгора? — одна из дам выпускает из руки веер. Тот не падает только потому, что висит на петле на запястье. Рийса смотрит, как тот покачивается до тех пор, пока дама не перехватывает его и не закрывает.

— Да. Она общалась с моей подругой… — А можно ли вообще называть Льяту подругой после того, как та сделала выбор в пользу выродков из Ли-Лай? И — в пользу Керьи. — Как так получилось, что она…

Берна же, вроде бы, принадлежала к средней руки аристократической семейке из Дайвега? Как она смогла стать невестой одного из сыновей Майгора? Сын хозяина лоскута — не то, на что могла бы рассчитывать девушка её происхождения… Пусть даже её братья… Рийса пытается припомнить, что она вообще помнит о её братьях. Ну, кроме того, что те… по крайней мере — один из них — были знакомы как с Кайей… Рийса отгоняет мысль о том, что стоило бы попытаться узнать, где же теперь находится её странная знакомая из Нахоша… И с Керьей.

Вот же…

И как так выходит, что о чём бы Рийса не подумала — мысли вновь и вновь приходят к этой дряни? Севре, Льята, Кайа… о чём бы ни зашёл разговор — в конце его раз за разом оказывается Ли-Лийская дрянь!

— О, мы и сами бы хотели знать, — оживлённо вступает в разговор вторая дама. Она чуть прижимает ладонь ко рту и оглядывается по сторонам, прежде чем продолжить: — И то, как эта девушка познакомилась с хагом Йерретом, и то, почему их свадьба состоится настолько рано. Вы можете себе представить, чтобы приличная девушка вышла замуж всего-то после полугода знакомства с женихом? И — через пару месяцев после объявления о помолвке?! Ох, какой скандал!

Дама едва ли не сияет от удовольствия, произнося это. Рийса оглядывается по сторонам, с удовлетворением отмечая, что никого в такой час на улице нет. Ну, разве что, кто-то может таиться за зарослями роз… Значит — скандал? Неужели Берна… Нет, в отличие от Льяты она тогда ни слова не сказала о том, что Рийса вступила в связь до замужества. И взглядом не выдала своего отношения — каким бы то ни было. Но… Действительно — слишком рано. Неужели подруга Льяты беременна?! Рийса чуть приоткрывает рот, собираясь что-то сказать, но останавливает сама себя. Впрочем, её слова не особенно и нужны — дамы напротив неё прекрасно улавливают её мысли и так. Они дружно прикрывают лица веерами и приглушённо охают. Рийса присоединяется к ним, высказывая мысль, что, поскольку они все не знают, что же может стоять за столь поспешным браком, не стоит делать выводов, основанных на…

— О, конечно! Вы безусловно правы, хагари! — соглашается одна из дам. — Мы можем лишь предполагать… А вы?..

— Рийса Таго, — улыбается Рийса. — Мы жили в этом доме лет пятнадцать назад, — она взмахом руки указывает себе за спину.

— В самом деле?! Вы — дочка Эраны?! А я помню вас совсем крохой! — Рийса сильно сомневается в том, что это может быть правдой. Но улыбается. Папа просил, чтобы они подружились с горожанами. И никак не выделялись на их фоне. Что ж… — Вы были прелестным ребёнком, хагари Рийса! А ваши брат с сестрой?..

А может, и правда… Впрочем…

Рийса улыбается ещё ярче и принимается рассказывать всё, что на данный момент знает о сестре и брате, не пожелавших оставлять свои дома там, в другой теперь жизни. Впрочем, это и к лучшему. И для них, и для Рийсы с мамой. Она рассказывает, что брат женился, а сестра вышла замуж. Рассказывает — с некоторыми поправками — что папа решил перебраться с севера обратно в Майгор. Взамен она узнаёт про то, что почти все сыновья Майгора мертвы (не считая Йеррета и Ноэра). Йо вышла замуж, а Аллеана… не та ли Аллеана, что всегда задирала нос, предпочитая не замечать никого, кто был «не её круга» в детстве? Та, что жила вместе с семьёй в своём полуобнищавшем поместье где-то в глубине лоскута?.. Так вот. Аллеана оказалась в положении брошенной невесты после того, как Ноэр, только-только вылечившийся после ранения, разорвал помолвку. А утешать её ездил Йеррет… Который спешно женится на Берне Теннери… Братья которой поучаствовали в чём-то, что привело к гибели сыновей Майгора…

Рийса качает головой.

И как всё это понимать?

И стоит ли понимать?

В любом случае сейчас нужно познакомить… возобновить знакомство мамы и этих двух дам, имена которых не столь и важны, на самом-то деле.

Надо думать, общение хоть немного отвлечёт маму от беспокойства за них всех.

Рийса на это надеется.